Текст книги "Яблоня (ЛП)"

Автор книги: Philo

сообщить о нарушении

Текущая страница: 50 (всего у книги 55 страниц)

Торопясь составить план действий, Малфой ожидал, что ради игры школа воспользуется услугами профессионального рефери, и с большой неохотой рассматривал вероятность выхода на поле в женском обличье. Нападать на Поттера в таком виде он не собирался. Плохо было и то, что Люциус уже много лет не сидел на метле. У него разболелась спина, поскольку приходилось постоянно откидываться назад, балансируя в теле с непропорционально большой грудью; на стертых древком ладонях появились мозоли. Между ног разлилась ноющая боль, не ушедшая даже тогда, когда через двадцать минут после начала игры Малфой окутал метлу смягчающими чарами.

Нет уж, теперь он подаст своим людям сигнал и нападет на Поттера, во время вручения кубка. Все взгляды будут обращены на мальчишку, и тот не сможет собраться для ответного удара. А потом, убив его, Люциус уничтожит и Северуса – прямо здесь, на траве, перед зрителями. Эта подколодная змеюка не только предала Волдеморта, но и успела, судя по увиденному несколько минут назад представлению, втереться в доверие к волхву. Малфой глазам не мог поверить, наблюдая за тем, что Дамблдор позволяет творить у себя под носом; впрочем, возможно, это была своеобразная награда за годы лжи и шпионажа. Лишенный достойного воспитания, мальчишка наверняка стал мягок и покорен в руках Северуса, как глина. Люциус помнил, какими умелыми были эти руки, а ведь Снейп наверняка не терял практики, упражняясь с тем пареньком, Алексом. Бросил ли его зельевар, будто дурную привычку, или успевает и там, и тут, с Поттером?

Малфой еще раз сделал круг над полем. После инцидента команды вели себя хорошо, не давая ему поводов для вмешательства, и Люциус мог как следует разглядеть трибуны с высоты.

Прошло еще полчаса. Неожиданно игроки заметались, а девчонка Уизли сорвалась с места и помчалась через поле.

Ей было не сравниться с летающим на профессиональной метле Гадженом, и через несколько секунд игра была окончена.

Гарри медленно поднялся на ноги. Оставалось еще двадцать минут.

– …и Гарри Поттер встает, чтобы спуститься на поле, где он вручит победителям весьма необычный трофей – мне сейчас сообщили, что он предоставлен Международной квиддичной ассоциацией… вы только послушайте, хогвартским игрокам презентуют по сезонному абонементу на игры любой, на их выбор, команды! Неплохой утешительный приз, а, ребята?

В тени, у подножия трибуны Гарри скользнул в объятия Северуса и крепко прижался к зельевару. То, что они, вероятно, обнимали друг друга в последний раз, осталось невысказанным – под тяжестью этой мысли и так было не распрямить плеч.

Подошедший Альбус остановился рядом.

– Я буду наблюдать за тобой и сделаю все, что смогу. Вперед, навстречу новому увлекательному приключению, мальчик мой, – тихо произнес старик, обнимая Гарри.

– К черту ваши напутствия! – прорычал Снейп, дергая юношу на себя, и впился в его губы. – Мы еще с нынешним приключением не закончили, – яростно прошептал зельевар.

Гарри кивнул и приник к груди Северуса, слушая биение его сердца и наслаждаясь исходящим от любовника жаром.

Кто-то кашлянул неподалеку, и Гарри, вздрогнув, следом за Снейпом покинул трибуну. Постояв у барьера, пока глаза привыкли к свету, Гарри вышел на поле. Северус отставал лишь на шаг. В одной руке юноша держал посох, в другой – самодельную палочку. Парадная темно-зеленая бархатная мантия матово поблескивала на солнце.

– Вот, наконец, и Гарри Поттер… в смысле волхв Поттер, а наши команды… Погодите минутку, мне говорят, что мадам Хуч отлучилась попудрить нос. Это наверняка не эвфемизм, половина хогвартских девочек занимается тем же, учитывая, сколько звезд собралось сегодня на поле. Приятно знать, что наша старушка еще полна жизни!

Неумышленная бестактность слов Ли больно задела Гарри, но также напомнила, что сейчас не время бить вполсилы. У него оставалось десять минут. Оглядевшись, юноша заметил Невилла, стоящего рядом с огромным контейнером для удобрений, и подмигнул другу. Потом Гарри взглянул на Северуса и показал пальцем на горло. Магия заклинания – того самого, которое Снейп изобрел в Большом зале, – коснулась кожи. Юноша благодарно улыбнулся.

Следящий из-за плотной завесы Люциус разглядел сигнал, который волхв подал зельевару. Неужели у мальчишки не хватает волшебства даже на обычный Sonorus? И что секундой раньше использовал Снейп?

В этот миг Люциус полностью поверил в удачу своего предприятия. Теперь он знал, что огромный риск, на который пришлось пойти, оправдал себя. Другого такого шанса уже не предвидится.

Малфой слышал рев толпы, раздавшийся, когда сначала победителей, а потом проигравших вызвали получить награды. В прореху трепещущей на ветру завесы он видел, как команда звезд поднялась в небо – совершить победный круг над полем. Под крики зрителей спортсмены позвали за собой и хогвартских игроков. Почувствовав, что действие оборотного зелья истекло, Люциус вытащил из кармана монету, заколдованную так, чтобы при касании подать сигнал своим сторонникам. Те должны были появиться вблизи аппарационного барьера и на метлах влететь на поле.

Малфой решил дать им три минуты.

Он тряхнул головой, высвобождая длинные волосы, трансфигурировал ставшую болезненно тесной квиддичную форму в элегантную шелковую мантию. Люциус предпочел личину, напоминавшую его обычный вид: длинные светлые пряди, палочка в руке. Возбуждение гнало адреналин по венам.

Как бы ни окончился сегодняшний день, час Малфоя настал.

При виде первого из своих слуг, влетевшего на поле, и мчащегося следом на метле аврора, Люциус вышел на стадион.

Зрители не спешили вникать в происходящее – большинство из них наблюдали за спортсменами в воздухе и приняли ворвавшихся на поле людей за необузданных фанатов, которых пытались сдержать охранники.

Малфоя это не устраивало. Он жаждал всеобщего внимания и был готов добиться его любой ценой.

Использовав обычное Accio, он призвал ближайшую метлу вместе с наездницей, сорвал девушку с брыкающегося древка и прижал к ее горлу кончик палочки.

– Надо же, мисс Уизли, как вовремя вы всегда появляетесь со мной рядом, – прошипел ей на ухо Малфой.

Стадион затих.

– Советую отозвать авроров, если хотите, чтобы девчонка выжила! – крикнул Люциус.

Шаклболт, выбежавший на поле, сделал знак аврорам, и те, приземлившись, спешились. Команды парили в воздухе, не зная, что делать, а около тридцати облаченных в черное фигур на метлах кружили вокруг них.

– Мистер Малфой! Все еще терроризируете детей? Уверен, вы производите неизгладимое впечатление, – съязвил Гарри на весь стадион.

– Из того, что я увидел, волхв, – насмешливо отозвался Малфой, – вам именно такие мужчины и нравятся: постарше и с садистскими наклонностями.

– Господи, Малфой, если вы просто хотели, чтобы я обратил на вас внимание, почему сразу не сказали? И не надо было хватать мисс Уизли. Отпустите ее.

Малфой нахмурился. Слишком уж беспечно шутил за его счет Поттер.

– Мне ваше внимание ни к чему, а девчонка остается, где стоит!

К его изумлению, Гарри рассмеялся.

– Странно, Люциус, а вот ради внимания Алекса Джонсона вы из кожи вон лезли. А ведь Алекс – мое альтер эго!

Малфой вытаращил глаза. Вот ведь маленькая дрянь! Мельком взглянув на Северуса, Люциус вместо издевки увидел на лице бывшего Пожирателя лишь ярую решимость. Значит, Снейп боится. Подбодренный этой мыслью, Малфой выпрямился и крепче прижал к себе девчонку, едва ли не отрывая ее от земли. Та отчаянно вырывалась, лягая его пятками.

– Уймись, сучка, не то я докажу тебе, что не интересуюсь мужчинами! – рявкнул Люциус, но слова утонули в реве возмущенной его действиями толпы.

Гарри не слышал, что сказал Малфой, но вид мгновенно застывшей Джинни позволял понять, что ничего хорошего ожидать не приходилось.

– Чего ты хочешь, Малфой?

– Дуэли с волхвом!

С трибун ответили недовольным рокотом. Малфою захотелось рассмеяться, увидеть лица зрителей в тот момент, когда он покончит с этой низкорослой пародией на волшебника.

– Не боишься опозориться перед таким количеством людей? – вкрадчиво поинтересовался Гарри.

– Нет, я убью тебя у них на глазах, – отозвался Малфой. – Какой из тебя волхв? Волхв должен быть лидером, а что сделал для магического мира ты? Убил Волдеморта – и ничего больше. Никакого участия в делах Уизенгамота… даже не принял клятвы, причитающейся ему по старинным традициям! – воскликнул Люциус, обращаясь к зрителям. – Ты ведь не веришь ни в традиции, ни в нашу культуру, не так ли, Поттер? Рвешься запрудить наш мир грязнокровками и прочими отбросами общества. Не видишь ни малейшего почета в титуле, которым по ошибке награжден природой. Я докажу магическому миру, что волхв-полукровка – ничто по сравнению с чистокровным магом! Что правление чистокровных есть спасение для волшебников, и я здесь, чтобы предложить свою кандидатуру в качестве достойного лидера.

– Предложить, Люциус? – произнес со своего места на трибуне Альбус. – Сдается мне, ты скорее требуешь. Кроме того, большинство волшебников и ведьм – понимаю, что ты в их число не входишь – считают победу над Волдемортом довольно-таки значительным вкладом в судьбу магического общества.

Толпа взревела и затопала ногами в знак согласия.

– Темный лорд и сам был полукровкой! – выкрикнул Люциус. – Еще бы мальчишке с ним не справиться. Пусть теперь выступит в поединке против настоящего мага!

– Что ж ты с таким рвением лизал ему ботинки, а, Малфой? – поинтересовался Гарри.

– Спроси о том же у своего предателя-любовника! – насмешливо предложил Люциус.

Снейп заметно напрягся.

– Незачем. У Северуса хватило храбрости не только признать, что он сделал неправильный выбор, но и неоднократно рисковать собой, возвратившись шпионить в стан врага, – Гарри поднял глаза на приверженцев Малфоя. – Настало время осознать, что вы тоже приняли неверное решение, – твердо произнес юноша, обращаясь к ним. – Сдаться сейчас будет мудро. Окажете сопротивление – и винить, кроме себя, будет некого.

Люди смотрели на застывших в небе всадников в черном. Каждый из Пожирателей сжимал в руке, не державшей древко метлы, палочку. Всеобщая растерянность накаляла атмосферу. Малфой рассмеялся, видя, что его слуги остаются на своих местах, и порадовался решению не привлекать к делу с полдюжины менее решительных своих последователей – ведь если бы кто-нибудь из них нарушил порядок, вся операция оказалась бы под угрозой.

Гарри надеялся, что не слишком многие из зрителей матча верят словам Малфоя, а еще – что ему хватит красноречия убедить людей в неправоте Люциуса.

Джинни чуть заерзала – ей явно было больно, да и Малфой чувствовал предплечьем ее зажатую грудь. Он снова рванул девчонку к себе…

И пошатнулся.

Его заложница исчезла.

Целясь палочкой в Поттера, Малфой огляделся. Девица рыдала в объятиях у какого-то молодого человека. Люциус увидел рядом с ней своего сына и грязнокровку. Значит, Драко невредим. Незнакомец переместил Уизли поближе к Грейнджер и спрятал обеих девушек за своей спиной.

– Спасибо, Невилл, – громко произнес Гарри.

– Это ты научил меня реализовывать магию, волхв, тебе и благодарность, – откликнулся Невилл и продолжил, обращаясь к толпе: – Гарри показал многим из нас, как пользоваться силой, которой мы владели, не подозревая об этом. Малфой понятия не имеет, о чем говорит!

Люциус выпрямился. Поступок Лонгботтома его ошеломил – Малфой все еще пытался понять, как он сделал то, что сделал. Но теперь на это не осталось времени. Мальчишка был чистокровкой, а его родители – сильными магами. Его нужно будет уговорить. Впрочем, когда выбора не останется, он и сам явится.

– Так что? – требовательно спросил он Поттера. – Ты принимаешь вызов?

– Если бы волхв Поттер не оказал тебе чести, приняв вызов, быть тебе сейчас холодным трупом, Люциус, – сообщил Снейп.

– Неужели мальчишка не то что колдовать, но и разговаривать самостоятельно не умеет? – язвительно осведомился Малфой.

Гарри легко коснулся руки Северуса и обошел стол, на котором прежде лежали трофеи.

– Я принимаю вызов. Если ты проиграешь, то оставишь магический мир в покое, Малфой. Поклянись в этом и за себя, и за своих… коллег.

Люциус презрительно усмехнулся.

– Я не ставлю глупых условий, в отличие от тебя, мальчишка. Ты проиграешь и умрешь, а я покажу миру, что такое правление настоящего чистокровного мага.

Толпа разъяренно взвыла. Гарри терпеливо ждал. Он не собирался биться с этим напыщенным ублюдком. Малфой сделал несколько шагов назад, и люди, находящиеся на поле, отбежали к трибунам.

Гарри не мог поверить своим глазам: неужели дуэли не миновать? Какая глупость! Губы юноши искривила улыбка, и это привело Малфоя в ярость. Подняв палочку, аристократ выкрикнул:

– Avada Kedavra!

Подобное жестокосердие было Гарри на руку. Одобрительно улыбнувшись, волхв встал на пути проклятия.

Малфой был так ошеломлен, что едва не уронил палочку. Зрители сначала умолкли, а потом зашлись радостными окликами.

Впрочем, Люциус быстро пришел в себя.

– Значит, Avada тебя по-прежнему не берет? Что ж, я видел, как ты ползаешь под Cruciatus, мальчишка, пусть посмотрят и остальные!

Опираясь на посох, Гарри медленно приближался к оппоненту. Мысли о том, что бесчеловечность Малфоя играла против него, ушли, сменившись удивлением. Война осталась позади; использование непростительных проклятий в нынешней ситуации нельзя было оправдать ничем. Казалось, Люциус говорит окружающим: я выше закона, и государство, которое я возглавлю, не примет сегодняшних правил. Да Малфой просто сошел с ума!

Следующее темное заклинание тоже не сработало. Гарри стоял, пока Люциус швырял проклятие за проклятием, и чувствовал, что толпа приходит к тому же выводу. Удивление неуязвимостью юноши потихоньку проходило. В ножнах, закрепленных на щиколотках, у Гарри были ножи, но ему вдруг подумалось, что воспользоваться ими – все равно, что убить безоружного.

Неожиданно Малфой бросился на противника. Гарри знал, что не выстоит в рукопашной: физически он был очень слаб. Волхв махнул рукой, и Невилл, только и ожидающий сигнала, снял крышку с контейнера.

Юноша выхватил нож, но ударить не смог – Люциус навалился на него, сдавил мускулистыми руками; светлые волосы лезли в глаза, тяжелое дыхание врага гремело в ушах. Гарри мысленно проклял себя за глупость.

Его магия взвилась в воздух и, метнувшись через поле, вонзилась в тело хозяина, словно молния.

Все шло неправильно. Он слишком долго выжидал… Сбитый с толку притоком магии, Гарри пропустил момент, когда Малфой выхватил у него нож. Скорее случайно, чем намеренно, юноша ударил Люциуса коленом в пах. Этот участок и так уже обладал повышенной чувствительностью, исчезнув под оборотным зельем, и Малфой невольно разжал руки, пытаясь защититься. Гарри откатился прочь, вскочил на ноги и, пьянея от шквала магии, произнес заклинание, которым планировал воспользоваться с самого начала.

Пожиратели рухнули со своих метел, крича – некоторые в воздухе, другие – глухо ударяясь о землю. Тех, кто смог подняться на ноги, немедленно окружили авроры.

Малфой вскочил, сжав палочку в одной руке, а во второй – нож; волосы и мантия аристократа были заляпаны грязью.

– Что ты со мной сделал? – закричал он, пытаясь понять, пытаясь укротить странное чувство, которое охватило его, подчиняя себе.

Гарри поднял голову. Над полем соткалось красное облако; к нему из приспешников Малфоя и самого Люциуса тянулись нити. Облако плыло, пока не остановилось над Гарри.

Волхв с силой ударил посохом о землю – раз, другой, третий. Поле содрогнулось, затряслись опоясывающие его башенки. Раздались крики детей и взрослых.

Северус выхватил палочку, и трибуны, повиснув в воздухе, заколыхались над дрожащей землей.

– Что ты делаешь?! – снова выкрикнул, едва держась на ногах, Малфой.

Гарри направил посох на переливающуюся над головой алую массу, и та, словно по команде, ринулась в узкую трещину, образовавшуюся посреди поля. Волхв снова ударил посохом оземь, и края излома срослись. Трава над ним выглядела так, словно ее ничто не беспокоило.

– Вы не достойны владеть магией, – властным тоном объявил Гарри. – Я отправил ее к центру земли. Вряд ли ваши хилые силенки переживут такое путешествие.

С глазами, полными ужаса, Люциус снова проклял Гарри, но безрезультатно. Оглядевшись, Малфой вскинул палочку и, целясь в Джека Слопера, крикнул: "Crucio!"

Молодой человек вздрогнул от страха, едва не выронив метлу, и Люциус издал радостный возглас.

Больше ничего не произошло.

Подняв нож, Малфой бросился на Гарри, но его собственный сын возник между ними, схватил Люциуса за руку, пытаясь поднять нож как можно выше.

– Отец! Довольно! Ты и так ведешь себя, как бандит! Взял в заложники ребенка – чистокровного ребенка! А как же те ценности, которые ты проповедуешь? Бросаешься непростительными проклятиями в толпу! Ты с самого начала выбрал неверную сторону, а теперь еще и усугубляешь свою вину! Сколько еще унижений выдержит имя Малфоев? Мне стыдно за тебя!

Глядя на лицо сына, так похожее на собственное, Люциус неожиданно понял: уговоры Драко не переубедят. Сын искренне верит всему, что говорит.

Он с силой нажал на руку мальчика. Люциус был выше и сильнее, и победить сына не составило бы труда.

Невилл с хлопком появился за спиной Малфоя, держа палочку наготове.

– Нет! – крикнул Драко, не сводя глаз с отца.

Стоящий рядом Северус тоже поднял оружие и прицелился в Люциуса.

Тот продолжал давить на руку сына, заодно опуская и нож. Лезвие приближалось к лицу Драко, целясь в основание шеи.

На лбу юноши проступили капли пота.

Сталь полоснула Драко по щеке, и Люциус сделал шаг назад.

Дальше все происходило одновременно и очень быстро.

– Это за неуважение к отцу, – промолвил Люциус и вонзил нож в собственное сердце.

Невилл, Гарри и Снейп безмолвно выстрелили в него Avada Kedavra.

Лонгботтом едва успел подхватить Драко. Того трясло, как в лихорадке.

Снейп посмотрел на Гарри. Он был жив!

Жив!

Зельевар сделал шаг вперед, чувствуя, как сердце готово разорваться от счастья.

Гарри тепло улыбнулся партнеру, но поднял руку, прося тишины.

– Мне очень жаль, что игру прервали. Быть может, ее стоит провести заново? – поинтересовался юноша, и всеобщий смех стал ему ответом. – Хочется верить, в следующий раз мы сыграем без перебоев, – это предложение встретили аплодисментами. – Надеюсь, вы увидите, что нас ожидает жизнь в действительно мирное время. Хорошего дня вам и вашим семьям!

Под грохот рукоплесканий Гарри и Снейп ушли со стадиона.

Война закончилась.

Глава 42: Битва иного рода

Из глаз Снейпа брызнули слезы – прежде такое случалось исключительно под влиянием страшной боли. На этот раз боли не было – были шок, радость, изумление и трепет, потому что Гарри остался жив и… о, Мерлин!

Скрывшись от взглядов толпы в мрачном пространстве под учительской трибуной, они бросились друг к другу в объятия, сжимая крепко и отчаянно.

С дрожащих губ Снейпа сорвалось короткое рыдание. Непослушные слезы закапали на макушку Гарри.

– Ну что ты, любимый мой, – юноша гладил зельевара по спине, пытаясь успокоить.

Заглянувший было Рон услышал издаваемые Снейпом безобразные звуки, поймал взгляд Римуса и вместе с оборотнем встал снаружи. Люпин накрыл место под трибуной чарами тишины.

– Не нужно плакать, – шептал Гарри. – Я тоже верил, что мне крышка. Его больше нет, Северус, и Волдеморта тоже! Ты свободен! Господи, как я счастлив!

Подняв залитое слезами лицо, Снейп жадно впился губами в рот Гарри.

Юный волхв аппарировал обоих в спальню зельевара, чарами избавился от одежды и, толкнув Северуса на кровать, взобрался сверху, всем телом приникая как можно ближе.

Секс был нетерпеливым, страстным, полным желания. Все закончилось слишком быстро, но Северус не мог перестать целовать Гарри, не мог выпустить его из объятий.

Переведя дыхание, юноша рассмеялся и в ожидании, пока колотящееся сердце вернется в нормальный ритм, опустил голову на плечо любовника.

– Как хорошо, – касаясь языком влажной кожи, прошептал он.

– Да, – хрипло согласился Снейп, не прекращая водить ладонями по телу партнера. Гарри призвал одеяло и, не слезая с Северуса, хорошенько укутал их обоих.

– Любовь – такая сильная эмоция, – заметил молодой человек. – Меня от нее просто распирает.

– Может, это от магии тебя распирает? – пошутил Снейп.

– От нее тоже, – усмехнулся Гарри. – Я снова чувствую себя целым. Боль вот здесь, – он скользнул рукой между их телами, чтобы коснуться груди, – пропала. Я столько лет прожил магглом… трудно поверить, что волшебство стало неотъемлемой частью меня в такой краткий срок.

– Ты – волшебник, – возразил Снейп, сжимая тугие, крепкие ягодицы юноши.

Тот счастливо рассмеялся.

– Ага.

– Ты лишил малфоевских прихвостней магии?

– Да.

– Но не станут ли они неподвластными ей, как ты?

– Сев, я знаю, что ты считаешь меня идиотом, но я же не постоянно такой. Оставил им самую малость – ровно столько, сколько есть у любого маггла.

– Какой ты умница, – усмехнулся Снейп.

– Раз красотой не вышел, хоть умницей побуду, – беззаботно отозвался Гарри. – А ведь это, кажется, первая твоя похвала в мой адрес.

– У меня сегодня хорошее настроение.

– У меня тоже, – улыбнулся юноша.

Так, в томном полусне, они провели еще немало времени.

– Наверное, тебе стоит показаться врачам, – нехотя заметил Снейп.

– Не сейчас. Мы снова займемся любовью. Вряд ли они захотят смотреть.

– Да уж, пожалуй. Тогда позже. Нужно…

– Я знаю. Потом. Сначала замечательный ты войдешь в тугого, горячего меня. После – сон. А там уже и к врачу можно будет пойти.

– Отличный план.

План действительно был неплох. Первая и вторая его части прошли без помех.

Вот только Гарри не проснулся.

Несколько часов спустя Снейп успел не единожды посетить ванную комнату, перекусить и проигнорировать стук в дверь, прежде чем решил разбудить любовника и заставить его поесть.

Гарри не просыпался.

Дыхание его было ровным, но, когда Снейп перевернул юношу на бок, увидел, что тот весь горит, а простыня взмокла от пота.

Зельевар немедленно связался с Поппи. Колдоведьма ворвалась в его покои вместе с маггловским доктором. Женщина ласково поинтересовалась, хочет ли Северус, чтобы Гарри оставался здесь или был перенесен в лазарет.

Тогда-то Снейп понял, что их несчастья еще не окончены.

Он ценил уединение, но чего оно стоило теперь? Гарри не захотел бы у… торчать в лазарете дольше необходимого. Северус распахнул двери, и в них непрерывным потоком хлынули люди. Так продолжалось тридцать шесть часов подряд. Приходили Драко, Энтвисл, Рон Уизли, Невилл, Гермиона Грейнджер, Альбус, разумеется. Оба маггловских врача.

Любопытных отпугивал один вид алхимика. И на том спасибо.

– Его магия пытается бороться с недугом, Северус, – еще в первый свой визит определила Поппи.

Снейп тысячи раз повторял себе эти слова. Почему она не сказала: "Его магия борется с недугом"? Означает ли слово «пытается» заведомое отсутствие положительного результата?

К концу первого дня к Северусу подошел Альбус; зельевар якобы читал за рабочим столом, пока доктора в очередной раз толпились вокруг Гарри.

– Северус, как ты, мой мальчик?

– А сами вы как думаете? – горько бросил он, поднимая голову.

Увидев в глазах старика боль, Снейп вздохнул и направился к буфету. Разлил по стаканам щедрые порции виски. Тут же, словно по команде, подошли Драко с Невиллом и Энтвисл. Северус кликнул Добби, который немедленно появился с еще одной бутылкой и стаканами.

– Не возражаете, Северус, если к вашим покоям добавят еще одну комнату? – спросил Драко, когда все выпили и вновь наполнили емкости. – Я хочу быть поблизости, и Натан с Бертом тоже. Мы станем по очереди оставаться с Гарри на ночь.

Снейп бросил на него угрюмый взгляд.

– На ночь с Гарри буду оставаться я, – резко сказал он, – если только вы не намекаете на то, что мне нужно покинуть собственные комнаты.

– Никто этого не говорил, – быстро вмешался Альбус.

– Тогда поступайте, как хотите, – Снейп сделал большой глоток виски. – Спасибо. Я не хочу показаться… Я благодарен вам.

Вошли Рон Уизли и Гермиона Грейнджер, несущая под мышкой стопку книг. Увидев выпивку, Уизли приблизился и приподнял бутылку в вопрошающем жесте.

– Будьте как дома, – махнул рукой Снейп.

Толпа в его покоях казалась чем-то из разряда фантастики. Сидят себе, пьют виски, пока Гарри…

Драко щелкнул пальцами, поговорил с Добби, через миг вернувшимся с бутылкой охлажденного белого вина. Малфой наполнил им бокал Гермионы. Рон заглянул к Гарри, не выпуская из рук стакан.

– О, черт! Не хотите ли тоже выпить? – спросил Уизли докторов. – Как там Гарри?

– Неважно, – тихо ответил Натан, глядя на Хаммонда.

– Плевать на правила, – поднявшись, Северус подошел к двери. – Пока вы в состоянии заботиться о нем, можете пить. У меня найдется отрезвляющее зелье, которое срабатывает мгновенно, – пояснил он и направился к постели, словно один вид Гарри притягивал зельевара, как магнит.

Доктора вышли из спальни. Присаживаясь на край постели, Снейп слышал их усталые голоса. Лежащий в ворохе подушек Гарри выглядел бледным – слишком бледным. Зельевар пригладил шелковистые волосы юноши, потрогал холодный лоб, подоткнул одеяло.

Несколько минут спустя он вернулся в гостиную. На столе обнаружились сэндвичи и горячие закуски, нарезанные овощи, фрукты и шоколад – все, что могло утолить голод и привлечь людей, слишком изнуренных, чтобы есть калорийный ужин.

– Ну что ж, – произнес Северус, когда сунутая ему Гермионой горячая булочка, вкус и начинку которой он не распробовал, проскользнула в желудок. – Подведем итоги дня?

Доктор Хаммонд объяснил: анализы показывают, что рак действительно очень запущен.

– Я бы предложил выяснить, беспокоит ли его что-нибудь в бессознательном состоянии, и обеспечить предельный комфорт.

– Погодите-ка, – вмешался Драко, – вы списываете его со счетов? Но ведь магия вам в новинку, а я заглядывал внутрь – в Гарри – и она борется, как сумасшедшая! Не нужно ее усыплять!

– Даже если ему больно? – высокомерно поинтересовался Эрик Хаммонд.

– Он привык к боли, – тихо сказал Рон. Присутствующие обернулись к нему. – А разве нет? Все эти видения, его шрам, всяческие Cruciatus и тому подобное… Если есть шанс, что он выживет…

– Мне очень жаль, – перебил Хаммонд. – У меня богатый опыт в такого рода случаях, к сожалению, – он перевел взгляд на Драко. – Вы едва закончили учебу, молодой человек. Кроме того, насколько я понимаю, этой болезни в вашем мире нет. Не взыщите с вестника дурных новостей, но было бы обманом притворяться, что дела обстоят иначе. Мой опыт подсказывает, что Гарри остался день, от силы – два. Примите мои соболезнования.

Тишина опустилась на комнату – тяжелая, давящая. Северус, не отрываясь, изучал жидкость на дне своего стакана, но вздрогнул, когда Драко проговорил:

– Мне тоже жаль. Я уважаю вашу квалификацию и учитываю собственное невежество, но я вам не верю. Магия Гарри борется. Там, внутри него, идет настоящее сражение, – юноша махнул рукой в сторону спальни.

– Не сомневаюсь, – подтвердил Хаммонд. – Люди немагического происхождения тоже без боя не сдаются. Организм цепляется за жизнь так долго, как только может. Но это не значит, что выжить удается каждому.

Драко поднялся, запустив ладонь в волосы. Шрам на его щеке ярко алел среди белой кожи.

– Берт, – обратился он к своему наставнику, – вы же сами видели! Ваш диагноз сейчас ценнее всего! Не обижайтесь, Натан, доктор Хаммонд, – слизеринец кивнул врачам, – но теперь, когда к Гарри вернулась магия, все изменилось.

Энтвисл выпрямился, сжимая стакан.

– Конечно, с возрастом, когда ты многое повидал, набранный опыт растет и помогает в принятии решений, – целитель приподнял стакан, отдавая честь Эрику Хаммонду, чтобы сгладить нелестные слова ученика. – Но вынужден признать, что здесь наличествуют два важных обстоятельства, с которыми я не знаком. Во-первых, сам недуг. Маги ему не подвержены. Разумеется, я вижу его разрушительную силу и нанесенные повреждения. Одних их достаточно, чтобы согласиться с Эриком.

Волшебники заметно сникли. Драко отвернулся, пряча дрожащие руки в карманы.

– Но вы ведь не основываетесь исключительно на этом, не так ли? – уточнила Гермиона. – Что еще вас смущает, сэр?

Энтвисл улыбнулся ей.

– Я еще никогда в жизни не встречал столь огромного количества магии в одном человеке.

– И что же? – спросила Гермиона.

– Не знаю, – признал Энтвисл. – Генотип волшебников защищает от некоторых болезней и ускоряет излечение других. Тем не менее, самозаживление – необыкновенно редкая способность. Не будь она таковой, нам не понадобились бы медимаги и целители.

– Значит, это возможно – то, что Гарри выздоровеет сам? – оживился Рон.

– Да, но маловероятно, – тихо отозвался Энтвисл. – Очень маловероятно. Прежде мистер Поттер не подавал признаков к такой способности, несмотря на полную магическую силу и немалые, если судить по его медицинской истории, физические страдания.

Откинувшись на спинку стула, Северус подумал о том, что Гарри почти умер, когда брошенное зельеваром проклятие распороло кишечник юноши, и мучился почти неделю, прежде чем решиться попросить помощи у магглов.

Последняя надежда на этот счет угасла.

Гарри пережил ночь. Северусу, при его невероятной замкнутости, странно было лежать, сжимая юношу в объятиях, пока в спальню безостановочно заходили люди, но оставлять покои в утеху гордости зельевар не собирался. К его удивлению, положение оказалось вовсе не таким уж постыдным. Врачи тихо заглядывали в комнату, считывали показания датчиков, спрашивали мнения Северуса и уходили.

День тянулся медленно. Драко регулярно проверял Гарри, люди забредали и снова исчезали, что-то ели, о чем-то разговаривали. Реальность словно застыла, прекратив бег.

Всю следующую ночь Северус успокаивал себя, говоря, что хуже, чем предыдущей ночью, Гарри не стало.

Часа в три утра дрему алхимика прервал стук в наружную дверь; следом раздались торопливые шаги. Машинально потянувшись за палочкой, Снейп узнал голоса Драко и Гермионы. Разумеется, тут же объявился и Невилл, и все трое проскользнули в спальню. Северус приподнялся, стараясь не побеспокоить Гарри.

– Простите, что разбудили, профессор, но у меня появилась идея, – прошептала Гермиона.

То, что Снейп лишь с любопытством сказал: "Да, мисс Грейнджер?", не упомянув ни позднего часа, ни вторжения в личное пространство, как нельзя лучше демонстрировало истинную степень его отчаяния.

Впрочем, зельевар действительно не ожидал, что Гермиона усядется на его постель, прежде чем пуститься в объяснения.

– Энтвисл сказал, что никогда не видел у волшебника столько магии, сколько ее у Гарри. Это мы и так знали. Я тут вспомнила, что один раз, когда плохо себя чувствующему Гарри пришлось аппарировать с Невом в Китай, он ужасно устал. Возможно, запасы его магии были истощены. Но сейчас он полагается исключительно на свою собственную магию, а мог бы задействовать и внешнюю тоже.