Текст книги "Древние традиции атлантов (СИ)"

Автор книги: orlando_sur

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 36 страниц)

После душа и лечения Гарри и Северус уселись завтракать. Гарри был голоден как волк после долгой зимы и набросился на еду. Ведь теперь ему можно и нужно было усиленно питаться, так как начавшая лавинообразно увеличиваться сила требовала энергии. Северус с удовлетворением смотрел на аппетит Гарри, тот в последнее время довел себя до той черты, когда глядя на него, хочется всплакнуть. Конечно, через недельки две тело Поттера станет неотразимым, когда выступающие косточки зарастут мышцами и жирком.

После еды Гарри устроился в постели с учебником по чарам, но благополучно задремал, да так, что не почувствовал, как Северус его уложил и укрыл одеялом. Поставив непроницаемый купол на дверь спальни, Северус прошел в гостиную, где заказав еще порцию кофе у хогвартских эльфов, стал дожидаться вестей из Малфой-мэнора. Впору было готовиться к смерти, разьяренный почти демон – это страшно и смертельно. Но ночь с Гарри, хоть и утром, искупала все. Поэтому Принс с благостной улыбкой смаковал кофе.

Северус лениво подумал, что не зря вчера установил запрет на камин для Олльде, когда пламя пыхнуло зеленым и опало. Так произошло еще трижды, прежде чем из камина выпал свиток. Зельевар не сразу его прочитал, дал вылежаться, и на гневные вопли не отвечал. Честное слово, ему хотелось подольше сохранить внутри тот кусочек незамутненного счастья, что сейчас нежился в душе как котенок на солнышке.

Но все заканчивается. Сделан последний глоток кофе, чашка отставлена в сторону, и Северус медленно приблизился к свитку.

– Бла-бла-бла… как ты мог. Отвечаю, просто. Сука ты позорная и носатое чудовище… Ничего нового. Жопу натяну на уши, прикую в подвале и буду иметь тебя колотушкой деревенского сторожа… Это что-то новенькое. Больше не коснешься Гарри, гарантирую… Угу, – читал и комментировал Северус письмо Олльде, неровно написанное на мятом пергаменте. – Вам нужен ответ? – задумался Принс с фирменной приподнятой бровью. – Вряд ли. Но я отвечу.

Северус писал письмо, демонически скалясь. Хорошо, что у него уже несколько дней лежал перевод труда древнеегипетского мага Седа о связи Истинных. Именно этот труд натолкнул Принса на авантюру соединения с Гарри первым. Муж? Но это не выбор Гарри, а его родителей, сейчас Северус уже проклинал Лили, так легкомысленно подарившую судьбу сына первому встречному. Связь Истинных важнее всех. В древности не могли препятствовать такой связи, выдавая принцесс крови за пастухов. А легенды превратили последних в героев, чтобы хоть как-то оправдать в глазах простолюдинов позорный мезальянс. Именно после этой ночи, когда одному была подарена девственность другого, обусловило представление обоих Магии. Она любила таких, поскольку именно богами была создана связь Истинных. Никто и никогда не оставался прежним после первой связи, и потому в древности очень радовались, если один из пары оказывался юн и девственен. Всегда двоим в течение первых пяти лет приходили и проявлялись новые магические дары. Так что Северус был в своем праве, хоть и неподтвержденном в Англии. Все это он изложил Олльде, посоветовав включить демонскую жадность и подумать о пользе даров Магии, ведь они проявятся в потомстве от Гарри.

Северус не стал запечатывать свиток, свернул трубочкой и швырнул в камин Малфой-мэнора. Теперь стоило наведаться к Филиусу, тот наверняка уже проснулся. Принс создал телесный патронус и послал директору с просьбой о встрече до завтрака. Душа пела, а тело млело, собственное ядро дышало, расширяясь, Северус чувствовал себя чуть ли не мальчишкой снова, когда после первой встречи со своим Ведущим так прислушивался к себе.

Малфой проснулся рано, заранее выпил Успокаивающее, успел пофехтовать, выпить кофе на завтрак, подумать, поджимая зад, о грядущих разборках, когда к завтраку вышел Олльде. Несколько лохматый, в халате, с недовольным видом. Люциус понял, тот не помнит о просранном шансе стать первым у Гарри. Оставалось тихо ждать, когда тот осознает собственную глупость.

И это произошло, когда тот с наслаждением присосался к чашке крепчайшего кофе. Его глаза расширились, кофе был выплюнут фонтаном на белоснежную скатерть (Люциус заблаговременно окружил себя щитом и наслаждался представлением), и столовую потряс воистину демонский вопль:

– Подлец!!!

Олльде ринулся к камину, позабыв, что еще не одет, но хитрец Северус блокировал свой камин. Четыре раза Маракс кидался в зеленое пламя, но каждый раз оказывался отброшенным назад.

– Перо, свиток, чернила! – рыкнул он, и тотчас же перед ним оказалось требуемое.

Эльфы едва-едва успели убрать из-под его руки фарфоровую посуду, как Олльде грубо сдвинул оставшееся и начал писать. Перо в его руке прыгало от испытываемого бешенства, он то и дело сердито фыркал.

– Какой подлец! – снова с чувством сказал он, отложив перо. – Гарри мой! Муж!!! Его родители вручили мне мальчика!

– У Поттера может быть на это свое мнение, – негромко сказал Малфой будто сам себе.

– Мал он еще иметь собственное мнение! – рыкнул Маракс и в сердцах скомкал свиток. – По праву магического брака я должен был получить его девственность! Я!!!

– А мне Поттер в любом виде хорош, – мечтательно возведя глаза вверх, вздохнул Люциус. – Конфетка, нежная и сладкая…

Олльде зарычал, явно несогласный с этим описанием мужа. Он посмотрел на комок в своих руках, разгладил его и, мрачно поджав губы, с трудом свернул его в трубочку. Через полминуты послание пропало в зеленом пламени и не выпало обратно, Олльде огласил столовую удовлетворенным рыком. Подождав пять минут и не дождавшись результата, Маракс с крайне мрачным видом пошел приводить себя в порядок, а Люциус заказал себе еще чашечку кофе и погрузился в чтение свежей прессы.

Олльде вылетел из своей комнаты через семь минут и, цепким взглядом осмотрев камин и стол, снова попросил кофе.

– Как, как он посмел, а, Люциус?

– Он убедил нас, – легко пожал плечами Малфой. – В чем-то он прав, Гарри невинен.

– Да не пори чушь хоть ты, – фыркнул Олльде. – Расширители придумали для этого тысячелетия назад.

– Не нужно было тогда соглашаться, – съязвил Малфой. – Северус Истинный Гарри, а эта связь считается более важной, чем супружеская. Сколько было в истории случаев, когда Истинный партнер притягивал, и даже многолетний брак не мог удержать? Та же Елена пошла за Парисом не просто так, она просто не могла противиться зову истинного партнера.

В этот момент из камина вылетел объемный свиток, и Олльде притянул его к себе Акцио. Минуту царила мертвая тишина – это начавший с насмешкой читать письмо Маракс увлекся и жадно поглощал написанное Принсом. Еще минуту он пялился вперед слепым взглядом, так как мысли его были далеко. Люциус изнывал, что же такое отмочил Сев, оправдываясь, что Олльде теперь успокоился? Совсем.

– Ты знаешь, – тяжело вздохнув, сказал Маракс. – А Северус ведь нас сделал. Да, далеко пойдет мальчишка, я сразу так говорил… Но не до такого же! Не мне перебегать дорогу! На, почитай!

Люциус углубился в послание друга и через пять минут задумчиво сказал.

– Так чего ты страдаешь? Твоим наследникам Гарри может передать этот дар. Я даже и не знал…

– Я тоже не знал. Тем обиднее. Сколько лет я провел на Востоке? И ни разу мне не попалось упоминание о дарах Магии при соединении Истинных! – Ольде встал и начал мерить шагами столовую. – Больше всего меня злит, что наша встреча с Гарри откладывается до послезавтра, Северус его раздолбал.

– Почему? – удивился Малфой. – Вот, он пишет тут, что к завтрашнему утру Поттер будет совсем здоров. Кстати, Гарри начал есть. Это значит, завтра он будет выглядеть немного лучше, чем раньше. О, идея! У меня с ним, чур, свидание. Я свожу его в турецкий ресторан, мальчик поест свежего мяса.

– В Лондоне? – недоверчиво фыркнул Олльде.

– Нет, зачем же. В Стамбуле, у меня есть портключ.

– Приготовь еще два, я не разрешаю вам туда перемещаться без его охраны, – лицо Олльде стало злым.

– Завтра воскресенье, предупреди Гарри, путь сегодня сделает домашние задания и завтра ты заберешь его с обеда. Пригласи его тоже куда-нибудь. Да хоть в Рим, он там не был, – предложил Малфой, и глаза Маракса потеплели, взгляд стал задумчивым, на губах зазмеилась торжествующая ухмылка. Гроза миновала.

Гарри проснулся и потянулся – тело не болело совсем. Иметь в возлюбленных зельевара – вещь! Северус не только залечил его внутри, он его намазал повсеместно, так что ни единого синяка не осталось. А вот есть хотелось зверски. Снова. Поттер начал быстро одеваться, мечтая успеть к обеду, который уже начался.

– Гарри, ты проснулся? – послышался голос Северуса.

– Я сейчас! – выскочил из комнаты Гарри и споткнулся, в комнате сидел сиятельный лорд Малфой, поигрывая тростью.

– Здравствуй, Гарри, – внимательный взгляд серо-голубых внимательно осмотрел Поттера, его свежий костюм и рубашку, которые ему приготовили эльфы, его румянец во всю щеку и возбужденно блестевшие глаза.

– Гарри, я хотел бы тебя пригласить на свидание в турецкий ресторанчик. Вид на море, свежая бараннина, красное вино. Как тебе?

– Согласен! – выпалил Гарри и его живот согласно подтвердил сказанное руладой.

Северус и Люцус легко рассмеялись.

– Иди, собирайся. Возьми демисезонную мантию, – улыбнулся Люциус, и Гарри вышел из комнаты.

– Он выглядит довольным и счастливым – заметил Малфой. – А ты как? Вижу, счастлив. Олльде рвал и метал до твоего письма. Теперь мечется, придумывает завтрашнюю встречу.

– Люк, не трогай его сегодня. Мы сегодня еще связаны, дары устанавливаются.

– Так что, достанется и тебе? – удивился Малфой. – Даже если ты не сохранил девственность?

– Да. Невинность Гарри искупила все. В моем роду тоже появится новый дар, – подтвердил Северус с искренней улыбкой.

– Впору задуматься о рождении Гарри ребенка моему роду, – подумал вслух Люциус.

– Гарри не сможет обслужить всех. Ты лучше попробуй наоборот, сам выноси, – усмехнулся Принс. – Гарри универсал, абсолютно точно.

– Да ты что? – заинтересовался Люциус, блеснув глазами. – Он тебя?

– Да, – кивнул Северус. – Он ныл, что хочет еще, но сам… Я пожалел его и… Мальчик справился.

– Интересно, – улыбнулся Малфой. – Я подумаю, рассчитаю… А сегодня мы отдохнем. Пусть усваивает твою энергию.

Люциус вернулся в мэнор задумчивым и тихим. Гарри, как молодое и игристое вино, кружил голову и тревожил душу. И это беспокоило Люциуса. Он вырос, восприняв с молоком матери идею, что любви нет. Но вот она, перед ним. И Северус и Олльде похожи на сумасшедших в своем стремлении соединиться с Поттером. А теперь он сам. Что его заставляет замирать слова на губах, когда этот открытый внимательный взгляд зеленых глаз останавливается на его лице? Почему сердце так радостно танцует таранталлегру, если Гарри протягивает руку с вкусным кусочком и кормит его? Хотелось схватить это чудо и увести в номера, но идея Сева упала на благодатную почву. Они целовались, гуляли около моря, пусть и было прохладно, всего плюс одиннадцать. И вернулись они в восемь, когда Северус и Олльде уже сидели с весьма напряженным видом в гостиной школьных покоев Принса. В руках Гарри была охапка белых тюльпанов, губы выглядели зацелованными и вообще, Поттер с облегчением опустился в продавленное кресло.

– Долго же вы, – прошипел Олльде, и Гарри вдруг кинул на него быстрый взгляд, вскочил и метнулся к двери. – Вспомнил, – многозначительно покивал мужу вслед Маракс.

– Хватит его запугивать, – мрачно сказал Северус. – Люк делает, что может, чтобы его дальнейшие отношения были приятны Гарри. Поттер завтра пойдет с тобой. А мой отчет встречи ты читал. И вода была, и место силы, и направленное воздействие магических существ.

– А этого в инструкции не было! – окрысился Олльде. – Гарри пробовал колдовать?

– Пробовал. Он призвал соседний столик вместо салфеток с него, – сказал Люциус. – Господа, я утомился и хочу отдохнуть. Вынужден откланяться. Олльде, вы побудете еще здесь?

– Да, я еще не все выяснил, – ответил Маракс, и Малфой исчез в зеленом пламени.

На неверных ногах Люциус прошел в свои покои, потребовал ванну и через пять минут уже погружался в душистую пенную воду с головой. Думать не хотелось, но эмоции и выводы душили его сознание. Почему, ну почему Гарри стал таким желанным? Его не хотелось подмять под себя как обычно, вовсе нет! Хотелось баловать, дарить, носить на руках… Люциус застонал, выпустив струю пузырьков вверх и вынырнул. Постучался головой о край ванны, но легче не стало. Что это с ним?

Терпение кончилось, Люциус вылез из ванной и ринулся одеваться. Нужно поговорить с дедом, он всегда был добр объяснять непонятное, не то что отец. Но Аллисандр просто расхохотался на жалобы внука и долго смеялся, утирая слезы. Люциус же молчал, обидевшись.

– Ты, внук, влюбился – это побочная сторона нашего проклятия. Любить и не быть любимым. Именно поэтому мы такие мерзавцы. Но тебе, вижу, повезло. Успел ты заключить помолвку с объектом своих чувств. Тебе единственному из Малфоев так повезло, что удастся создать семью с объектом страсти.

– А условие снятия проклятия? – с надеждой посмотрел на деда Люциус.

– Забудь. Там было что-то, что если ты родишь от старшего магика, то проклятье просто разрушится от его энергии, ведь ему придется подпитывать носящего. Сейчас ни один старший магик не соизволит не то что совокупиться с магом, притронуться не захочет. Так что, Люциус, радуйся тому, что имеешь, это уже немало.

– Дедушка, а кого ты любил?

– Не стоит, Люциус, бередить кости умерших. Судьба этой девушки незавидна, она хотела большего, чем я мог предложить, а осталась ни с чем.

Опечаленный, Люциус вернулся в свой кабинет, заперся, и уединился с Огденским. Как оказалось, Малфои умеют любить, но только судьба не желает им помогать, поэтому Люциус и остался в одиночестве сетовать на семейное проклятие, изначально поставившее крест на его счастье.

====== Глава 28 ======

Гарри снова рассматривал себя вечером. Вроде, никаких изменений. Он выдохнул. Но сила зашкаливала, и это уже пугало. Он решительно поменял палочку, Дамблдора теперь нет, можно пользоваться той, что удобнее. И хмыкнул, той самой, Старшей, что льстиво приобрела столько щёгольский вид, вдруг с ней будет легче справиться с увеличившейся магией?

Малфой сегодня показался другим, человечным что ли? И даже Мари не язвил по его поводу. Он вообще молчал. Честно говоря, Гарри и не хотел ничего обсуждать. Внутри словно мурчал пушистый котенок, так приятно было соединение с Северусом. И еще Гарри собирался ночью наведаться к нему, нет, не совокупляться, но просто побыть рядом. И попросить сварить то самое зелье, блокирующее наследие. Поттер понимал, что имеющийся потенциал только начало, то что будет потом? И вдруг глаза станут стрекозиными? Нет, такого счастья он не хотел. Лучше остаться человеком, ну, тем, кто он сейчас, потому что Гарри подозревал, что и на данный момент уже отличается от того же Рона Шеклболта.

Поттер успел на урок чар, заодно спросил, что будет, если муж с ним проведет консумацию, на что мастер Фрайбус научил его цепочкам рун, чтобы развитие магии не остановилось. Гарри при нем царапал иголкой на своей коже руны, и только когда все получилось, тот попрощался с ним.

С утра Гарри снова встал рано, привычка въелась в кровь, отзанимался с вампирами и только после этого вернулся в спальню, чтобы обнаружить спящего Лонгботтома. Поттер завел Мионин будильник и поднес к другу. Невилл только пробурчал что-то и посильнее закутался в одеяло.

– Нев, не отдам Клэр за тебя, – шепнул Поттер, и Лонгботтом тут же оказался стоящим рядом с закрытыми глазами.

– Я… уже… встал, – медленно выдавил он из себя непослушными губами.

– Нев, иди, душ прими, проснешься, – сказал Гарри и начал одеваться.

Всю тренировку и завтрак Гарри думал, насколько разозлился Олльде, узнав, что Северус распечатал его. В их команде его ухажеров Маракс был самый топовый, привычка приказывать и повелевать въелась ему в кровь, и потому представить, что он добровольно согласился на первенство Принса, было трудно. Особенно вспомнив то его «Беги». Да он как акула на свежую кровь на Гарри реагировала, а тут просто отошел в сторону? И потому у Поттера поджимался зад. Насколько Олльде будет порывистым? Он вспомнил о расширителях, которыми воспользовался Сев и в груди потеплело. Может, и самому? Свой зад, не чужой, кто о нем позаботится? Окончательно определившись, он с облегчением вздохнул, успокаиваясь. И лукаво подумал, что можно попросить помощь у Северуса. Гарри вспомнил, как онемел Принс на его просьбу сварить блокирующее наследие зелье.

– Ты!.. Как ты можешь? Посмотри на меня, что мне пришлось испытать, потому что я вовремя не принял наследие! – разразился возмущением он немного погодя.

– Но Сев… Ты же меня будешь любить и таким? Ну не стану я фэйри, и что с того? Моей силы и сейчас хватит на всё с лишком. А она теперь начнет возрастать. Нет, я предпочту тот вариант, что имею.

Сев крепко его обнял и промолчал, и это лучше всего сказало о его чувствах. Теперь Принс начнет варить зелье, как там они говорили? Что за один раз не сваришь? Гарри незаметно выдохнул. Почему ему не прилетела на завтраке сова? Трудно предупредить снова? Или Маракс таким образом хочет выразить свое порицание? Гарри скривил губы в гримасе и направился с друзьями с гостиную. Постепенно парни и Мио занялись домашними заданиями, и сам Гарри погрузился в фолиант по рунам.

Домовик с письмом от Олльде появился аккурат перед обедом, когда ребята, потягиваясь, начали отрываться от учебников.

– Мистеру Гарри Поттеру письмо, сэр, – пролопотал домовик, протягивая свиток в тубусе с кисточками.

– Ого, Гарри, кто-то хочет произвести на тебя впечатление! – воскликнул Блейз.

– Папа или Олльде, – тихонько фыркнул Драко.

– Вот как ты угадываешь? А? – засмеялся Гарри, он почувствовал благодарность к Драко за такую нехитрую поддержку.

– Поживи с мое в семье Малфой и рядом с мистером Олльде, тебе тоже некоторые вещи станут очевидными. – Свидание?

– Да. Марафон уже начался, сейчас узнаю, – сказал Гарри, развернул свиток и углубился в текст.

– Да ну? – оживился Тео. – И как ты себя чувствуешь? Болит?

– Нет, Северус меня уже вылечил.

– Что, он был первым? – взлетели брови Драко.

– Да, но прошу, мне неприятно обсуждать подробности, – сказал Гарри. – Сила почти не подчиняется. Я вчера в ресторане призвал салфетки с соседнего стола, но прилетевший стол свалил меня со стула. Некрасиво это выглядело. Хорошо, что в Турции знакомы с традициями атлантов, поулыбались, покивали и пересадили нас на другое место.

– Гарри, ты что, сегодня опять? – лицо Мио стало сочувствующим.

– Мио, только вот не нужно меня жалеть, между прочим, это очень классно, – резко ответил Гарри, и уши Мио заалели.

– Прости, – пискнула она, и оказалась обнятой с двух сторон Тео и Блейзом.

Ребята ушли на обед, а Гарри начал собираться. Почему-то теперь хотелось выглядеть не просто элегантно, но так, чтобы своим видом поразить всех. И тут же себя одернул, что это такое? Наследие? Я самая шишка из всех? Он помотал головой, приходя в себя, и все же не стал противиться, выбрал наиболее понравившиеся вещи. Поэтому когда Гарри вышел из Хогвартса на приемную площадку, то издалека его уши услышали шумный вдох через сжатые зубы Олльде. Он решительно прошел к мужу, не замечая, как изменилась его походка, став волнующей и весьма соблазнительной. А эта светло-коричневая мантия и светлый шарф? Гарри старался не вздыхать часто, пробка внутри него, что с таким трудом вставилась, теперь отвоевывала себе пространство, заставляя его покрываться мурашками и изгибаться в талии. Олльде казалось, что Гарри танцует танец перед ним. Одалиска, Мерлин! Долго он не выдержит, и так аромат Гарри забивал все обоняние Маракса, будоражил его, заставлял подняться все волоски на его теле. Поэтому требовалось что-то более динамичное, чем просто обед в ресторане.

– Привет, малыш, – Олльде вытянул руку, чтобы взять Гарри под локоть. – Как ты посмотришь на то, если мы с тобой прогуляемся по Риму, перекусим в кафе, посмотрим картины уличных художников, послушаем музыкантов и только потом аппарируем в Римини, там поужинаем и переночуем? Я уже отправил директору уведомление о твоей задержке.

Гарри широко улыбнулся и кивнул, день обещал быть замечательным. И Олльде не слишком сердитый. Только пробка в его заду… Выдержит он до вечера? Но признаться было еще хуже, поэтому Поттер прикусил губу и решил терпеть.

Рим поразил Гарри: шумный, многоголосый город отличался от магического мира Англии как базарная площадь во время ярмарки и тихая сельская улица, он был ошарашен и несколько смущен смелыми призывными взглядами мужчин и женщин. Он сейчас выглядел особенно элегантно, а глаза его лихорадочно блестели от возбуждения, пробка уже давно освоилась в его заду и посылала волны удовольствия и легкой боли. Пьяцца-дель-Пополо, Пантеон, Пьяцца-Навона, где уличный художник нарисовал портрет Гарри. Олльде он очень понравился, но Гарри кинул на мужчину сердитый взгляд, разве он выглядит молящим, чтобы его трахнули? Они перекусили пиццой в кафе с бокалом выдержанного красного вина, причем Гарри настоял, чтобы зайти именно в то, что было устроено по принципу бистро, с высокими столиками. Вино окрасило щеки Гарри румянцем, губы заалели и Олльде с трудом сдерживался, чтобы не затащить в тупичок Гарри и не изнасиловать его. Он как мальчишка уже два раза кончил в штаны! Поттер был восхитителен, Олльде, когда Гарри засматривался на какой-нибудь фонтан, приобнимал его, втягивал носом в себя дразнящий соблазнительный запах мужа и возводил глаза в небо, пытаясь там найти выдержки.

– Может, появимся еще в Венеции? – невинно предложил Олльде, молясь в душе Моргане и Мерлину, чтобы Гарри сказал, что устал.

– Нет!!! – истерические вскрикнул Поттер. – Нет, – повторил он чуть спокойнее. – Может, отдохнем, потом поужинаем… Ну… и потом махнем в Венецию? Вечером там, наверное, очень красиво? Блейз рассказывал… – и он не выдержал хищного взгляда Олльде и перевел глаза на фонтан Треви, где они и остановились.

– Ты… согласен? – голос Олльде срывался.

– Да.

Они оказались на окраине Римини во дворе небольшой виллы с бассейном.

– Он наполнен морской водой и отапливается, – улыбнулся искреннему удивлению Гарри Олльде. – Ты не голоден?

– Нет, – облизнул губы Гарри. – Я бы выпил чего-то отсвежающего. И… хотелось ополоснуться.

– Иди в дом. Он магический. Здесь есть эльф из Арчин касл и он принесет тебе все, что нужно.

Гарри едва сдержал себя, чтобы не побежать вприпрыжку, но пробка, Мордред ее побери! Поэтому он снова направился в дом походкой юного наложника, осторожно неся свое тело, словно вазу из тончайшего китайского фарфора.

Мерлин, каким наслаждением было вынуть пробку из ануса и провести рукой по напряженному стволу, но больше он ничего уже не смог сделать, потому что руки Оллде зафиксировали его.

– Так вот почему ты был так напряжен, – кивнул Маракс на пробку в руке Гарри. – Очень предусмотрительно, мне нравится. Только вот нужно было довериться мне и сказать об этом, – пророкотал он уже на ухо Поттеру и прикусил мочку.

Гарри вскрикнул, а после того, как обнаженное тело Олльде прижалось к его, даже застонал. Член болезненно пульсировал, а пустота в анусе чуть ли не сквозила. А Олльде вместо того, чтобы взять его или позволить дать ему разрядку руками, начал покусывать соски и кожу на шее Гарри.

– Нет… Нет… Не могу… – взмолился наконец Гарри. – Олльде, если ты сейчас меня не возьмешь… то я сам… тебя изнасилую.

– Да? – поразился Олльде и нащупал уже готовую, горячую и пульсирующую точку Гарри между его аккуратными половинками. – Идем тогда, – он переместил их к бассейну, где уже раскинулась шкура большого белого животного, а на небольшом отдалении под металлическими крышками на столе стоял их изысканный ужин в компании двух бутылок вина.

Маракс сразу подмял Гарри под себя, и прислонив нос к его мелко подрагивающему животу, втянул запах. О да, его партнер, горячий и желанный. Северус обманывается, Магия давно увязала их связь, подобно Истинным, пусть и искусственно. Он окинул Гарри с его кривящимися от вожделения губами, посмотрел на возбужденный член с багровой от напряжения головкой и не стал медлить, приставил ствол к горячей дырочке и начал входить. Поттер гортанно застонал и резко подался на него, приняв его полностью. Олльде увидел слезинки в уголках глаз Гарри и спросил:

– Больно? Сейчас, потерпи…

– Двигайся, Мордред тебя за ногу! – прохрипел Гарри и сам качнулся взад-вперед на его члене.

Закончили они через полчаса. Олльде лежал весьма вялый, а Гарри… Он встал, и похромал к столику.

– Эй, ты не хочешь полежать? – спросил Маракс.

– Не поверишь, – сказал Гарри, утянув креветку из-под крышки. – Даже не есть хочу, а жрать! Вставай, а? Я не могу уже, сейчас сяду.

– Гарри, тебе будет больно сидеть, – предположил Олльде, но тот лишь фыркнул, с наслаждением разжевывая креветку.

– Не больнее, чем бродить по Риму с пробкой в заду. Так ты встаешь? Или будешь валяться как старая развалина?

Один очень любопытный немец-писатель, снявший по соседству виллу на зиму, иногда пользовался подзорной трубой для поиска вдохновения. И какой он испытал восторг, когда увидел обнаженных любовников, обедающих возле бассейна. Он взвизгнул от восторга и жадно принялся их рассматривать. Вино, удовлетворенные улыбки, лукавый блеск зеленых глаз и их кормление друг друга руками… А потом и их игры в воде, поцелуи… Писатель поспешил к своей работе, вдохновение вернулось!

Гарри теперь знал как вылечиться, поэтому попросив Олльде дать ему час на сборы, занялся свои здоровьем. Клизму с рябиновым он сделал на всякий случай, чтобы снять синяки от трудов члена Олльде. Он сыто потянулся, Маракс оказался тем еще затейником. Гарри кончал все время без помощи своего члена и потому рассмеялся, впору спасибо сказать этой многострадальной пробке.

Когда он вышел из комнаты, на его теле не осталось ни одного следа минувшей страсти, разве только припухшие, искусанные губы напоминали об этом. Поттер был элегантен и свеж, словно весенний первоцвет, и потому Олльде вновь возбудился. Гарри снова хотелось, и прямо здесь, сорвать это элегантное серое пальто, согнуть пополам, стащить штаны и снова вогнать ствол в него до отказа. Он медленно вдохнул и выдохнул. Олльде обещал Гарри прогулку по Венеции. Супруг получит ее, а потом… кто мешает им снять номер в гостинице и продолжить изучение друг друга?

Так они и сделали, похоже, не один Олльде не мог насытиться телом своего партнера. Только его удивляла выдержка Гарри, сам-то Маракс за себя не переживал, что с его демонской натурой сделается? Но Поттер удивлял, он таскал его по улицам и площадям Венеции до полуночи, потом они сняли номер и ласкали друг друга, наслаждались соитием до двух ночи. После этого супруги вернулись на виллу в Римини, и не заходя в дом, Поттер достал хитрый артефакт, установил там что-то, переместил их на пять часов назад, и они пошли спать. Маракс во сне прижимал к себе Гарри и думал, что все же есть на свете счастье. Такой муж, с таким редким сочетанием крови, мечта. Каких детей он ему родит, Олльде в полусне чмокнул губами и крепко заснул.

Однако пробуждение было не слишком комфортным, и поняв в чем дело, Олльде похолодел. Он спал на животе, дурацкая привычка, появившаяся после многих лет комфортной жизни. Сзади пристроился Поттер и даже начал двигаться.

– Убью, – пророкотал Олльде.

– Сейчас-сейчас, – прошептал Гарри, целуя его шею и лопатки. – Сейчас тебе станет приятно.

И точно, Олльде вскинулся от резко прошившего удовольствия, что даже дискомфорт его зада, никогда не знавшего чужого проникновения, пропал. Теперь сам Маракс яростно насаживался на член Поттера и даже встал в коленно-локтевую позу. Олльде из последних сил пытался сдерживаться, но блядские стоны просто лезли из него как дождевые черви из земли после дождя. Когда Гарри выплеснулся, Олльде еще не кончил, поэтому развалился на кровати, раскинув ноги в стороны, позволяя Поттеру загладить свою вину и установить справедливость. Поттер даже склонился над пахом Маракса, лизнул раз-другой член мужа, чтобы в следующий момент резко задрать ноги Олльде, закинуть их ему на голову и снова ворваться внутрь. От такой наглости Маракс только всхлипнул, другого, более грозного звука, согнувшись вдвое, издать не удалось, да и пятая точка вдруг обрела чисто демонскую чувствительность и стала посылать весьма понятные волны сладострастия по телу.

Маракс уже давно утратил чувство реальности, Гарри его пользовал как хотел, но Мерлин, как это было классно. Он уже давно сорвал голос, и его стоны теперь были хриплыми и слишком гортанными, но Поттер все не успокаивался. Сейчас они лежали на ковре в доме и Гарри прижимался к его заду снова твердым членом.

– Поттер, когда ты утихомиришься? – спросил Олльде.

– Еще пару раз и все, – устало признался Гарри. – И снова приставил член к скользкой раздолбанной дырке, которая на глазах становилась меньше. – Приподними ногу, пожалуйста, и согни ее в колене. Хорошо! – выдохнул он, погружаясь в Олльде.

Гарри не понимал, как так получается, что анус мужа быстро восстанавливается и снова становится узким. Не настолько, чтобы причинить боль владельцу, но достаточно, что бы Гарри снова испытал ни с чем не сравнимое удовольствие. – Олльде, я тебя люблю, – отрывисто, по словам, признался он, яростно долбясь в зад мужчины.

Олльде уже устал испытывать раз за разом оргазм, но предательское тело не успокаивалось. Последний раз Гарри посадил его на стол и там уже окончательно довел Маракса до полусознательного состояния, тот просто не выдержал феерического взрыва общего оргазма.

Поттер погладил щеку Олльде и хмыкнул. Ой, зря он напоил его вином. Не было бы вина, Гарри ни за что не посмел бы покуситься на самое ценное Маракса. А теперь… Он погладил бедро мужа и тот дернулся, теперь он переместил его аппарацией в ванну, осторожно вымыл вырубившегося Олльде, искупался сам, переместил его в дальнюю комнату, пусть и маленькую, но туда он не заходил, зато там была еще одна двухспальная кровать. Гарри снова переместил их на четыре часа назад и со стоном устроился на кровати. Он ужасно устал, словно выключился завод, и потому на последнем издыхании, на титаническом усилии воли мыл мужа и себя. Спать…

Олльде проснулся утром настолько отдохнувшим, словно и не было того блядского марафона. Он осмотрел себя, все зажило с поразительной быстротой, а силы просто выплескивались из него. Он посмотрел на это ненасытное чудовище в его постели. Кто знал, что от вина Гарри становится доминантом, ярым и бескомпромиссным? Олльде ухмыльнулся и хмыкнул, Малфою он не откроет эту страшную тайну в отместку за то, что тот лишил его своей постели на долгие месяцы. А сейчас… Маракс облизнулся, Поттер лежал на спине с расставленными и согнутыми в коленях ногами. И Олльде не был бы демоном, если бы не отомстил за вчера. Дырочка супруга до сих пор была мягкой, расслабленной и широкой, поэтому он без труда медленно погрузился вглубь. Гарри что-то проворчал и попытался повернуться на правый бок, что Маракс ему и позволил, прижав его левое колено к груди. Члену стало так туго, хорошо, что он крякнул и начал двигаться.