Текст книги "Перерождение. Часть 2 (СИ)"

Автор книги: Олника

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 26 страниц)

Глава 10. ч.2

Вопреки моим предположениям, меня никто не доставал с объяснениями. С Данилычем мы поговорили о Мите, о Ваньке. Он внимательно выслушал мои предположения о возможностях раннего определения способностей у детей, и на этом беседа закончилась. Пробыл он у нас несколько дней, и я все чаще встречала его в обществе Алексея, иногда вместе с Ольгой, за обсуждением каких-то вопросов.

До следующего лета Иван Данилович приезжал еще несколько раз. Гостил у нас два-три дня, и снова исчезал на полтора-два месяца. Постепенно мы привыкли к его периодическим наездам и воспринимали его отсутствие-присутствие не гостевыми визитами, а, напротив, отъездами по делам. Я иногда ловила обрывки фраз, отголоски жарких споров, и понимала, что затевается нечто важное, но не испытывала никакого желания приобщиться к их посиделкам.

Меня пока не привлекали к этому кружку, и спасибо. Я была только рада. Мне и с Митькой хватало забот. Этот сорванец, почувствовав силу, никак не хотел смириться, что ею нельзя пользоваться бесконтрольно. Ему хотелось все и сразу. На нашем немалом участке вполне хватало точек приложения для экспериментов, а учитывая почти полную свободу действий, можно сказать, мы развлекались от души. Причем, я старалась оставаться только наблюдателем, удерживая неуемную энергию мальчишки в правильном направлении.

Данилыч иногда присоединялся к нам, так сказать, в рабочем порядке, но практически не вмешивался в процесс. Как-то само-собой получилось, что из «малышки-свет в окошке» я превратилась в няньку при Мите, а порой и при Ваньке.

Домашние давно перестали удивляться нашим причудам и спокойно смотрели на расцветающие вдруг цветы на елках, или возникший из ниоткуда фонтанчик. К зиме, рядом с нашим местом, Митька вырастил шалаш из переплетенных прутьев, и принялся приваживать туда всю окрестную живность, начиная с птиц. Белки и зайцы, стали нашими ежедневными гостями. Но тут мне оставалось только удивляться, как шестилетний ребенок находит в себе столько сил и желания обласкать каждую зверюшку, начиная с черепашек, и заканчивая обычными полевыми мышками. Счастье, что в наших владениях нет крупных животных. Не хотела бы я с мишкой встретиться.

Тишка вымахал с меня ростом и вставать у него на пути я не рисковала. По сути, он был таким же непоседой, что и Митька, разве что менее управляемым. Не было для него никаких авторитетов в доме, кроме мальчишки, которого он слушался беспрекословно. Да еще, пожалуй, подрастающий братик мог с ним делать все, что угодно. Кстати, Митя все чаще стал привлекать Ваньку в компанию с собой, ловко управляясь с небольшой коляской. Так, еще не умея ни ходить, ни разговаривать, наш малыш уже активно поддерживал Митю в контактах с лесными обитателями.

А в целом наша жизнь протекала довольно однообразно, размеренно и даже иногда скучно. Я чувствовала, что даже Митя начинает вырастать из мелких детских «фокусов-развлекалок». Нам уже хотелось большего, но до школы это было строго-настрого запрещено Данилычем.

В очередной раз, лежа в постели перед сном, я по привычке размышляла над тем, что дальше? Мите так или иначе скоро придется отправляться в школу, ему осталось всего ничего. Но мне-то еще пять лет ждать!

Было грустно. И… одиноко.

–   Привет!   –   сквозь наплывающий сон услышала я чистый мелодичный голосок и радостно улыбнулась, не открывая глаз.

–   Юна… почему ты не приходила? Я столько раз звала тебя, ты мне так нужна!   –  Я распахнула глаза, опасаясь, что мне это снится. Нет, вот она, моя подруженька, сидит легко сложив стройные ножки в позу лотоса. И одета в легкую пижаму   –   шортики и топик на лямочках.

–   Недостаточно звала, значит, не очень нужна была.   –   Она склонила голову набок   –   совсем ты расклеилась, подруга.   –   Рассказывай…

–   Зачем? Ты ведь и так все знаешь.

–   Знаю   –    пристально глядя на меня, она словно пыталась рассмотреть что-то внутри своими яркими глазами   –   а вот ты – нет! Расскажешь   –   поймешь. Говори, что тебя волнует.

Я поднялась, приняла зеркальную позу и задумалась. Сложно вот так изложить что-то, когда сам не понимаешь, в чем дело. Юна не торопила меня, безмятежно поглядывая по сторонам.  Казалось, ей все равно, когда и сколько времени я буду говорить. Впрочем, наверное, так и было, вряд ли время имеет для нее такое же значение, как для нас. Наконец, я решила просто говорить обо всем подряд. О том, что наболело, не заботясь, как это будет выглядеть. В конце концов, она права, она и без этого все знает, а мне нужно навести порядок прежде всего в своей голове.

–    Я не понимаю, зачем я здесь?  Не понимаю для чего мне дана память прошлого, к чему обязывают уникальные способности? За два года я не приблизилась к разгадке, несмотря на то, что узнаю и умею все больше. Почему вокруг так много необычного, ведь за всю прошлую жизнь со мной не случалось ни малейших чудес? Почему вдруг в одной семье нас уже собралось трое? Причем, у Ваньки точно родители не имеют никаких сверх способностей.

Почему… Юна!!!!

Я соскочила с кровати и, не в силах сдержать эмоции, заметалась по комнате. Представляю, как это смотрелось со стороны – бегает малявка, жестикулирует почем зря и бормочет сама с собой. Но девушке было все равно, она даже не пыталась следить за мной, словно ее это совершенно не касалось.

В итоге, я выдала результат своей умственной работы.

–   Нужно организовать наблюдение, для начала, в виде экспериментальной группы, лучше на самых ранних стадиях – роддом. Затем под видом патронажа проводить регулярное посещение малышей на дому, До какого возраста   –  подскажет практика. Я правильно понимаю, что способности родителей тут не имеют значения? Да, я так и думала… А потом… потом все просто, школы уже есть… Теперь понятно, о чем мои родители с Данилычем шушукаются. Затеяли время вспять повернуть, восстановить связи. Могли бы и меня предупредить.   –   Я вдруг резко остановилась.   –   Юночка, но причем здесь я? Все это прекрасно можно было сделать и без меня. Разве нет?

Она легко вспорхнула на ноги, словно и не весила ничего, плавно подошла к окну, открыла дверь и вышла на террасу. Закинула голову, глядя в небо.

–   Ты не представляешь, как я счастлива снова видеть небо, деревья, солнце, звезды… Раньше я часто бывала здесь. Но проводниками чаще становились женщины. Они лучше чувствуют меня. И им всегда нужен был друг, красавец мужчина, супергерой.   –   Она заливисто рассмеялась, кружась босиком по подсвеченной луной плитке. Потом остановилась, плюхнулась в кресло и вытянула свои длинные ноги. И вот я юная Ю-ю-на-а…   –   и, вмиг став серьезной, строго пояснила.

–   Машааа… ты подумай, почему столько лет не было контакта со мной? Почему ни одной искорки не привело, не притянуло на места силы? Почему только сейчас, только с тобой?

–   Так я, как та лягушка в кринке со сметаной? Билась-билась, Машенька, и маслице сбила?   –   с ноткой обиды в голосе пробурчала я.

Девушка снова негромко рассмеялась, откинув голову на спинку и потянувшись.

–    Похоже… трудолюбивая Машенька сама себя вытянула. А каковы были шансы на это без данной тебе памяти? То-то же. И не одна ты такая чудесная уродилась.  –   Юна грустно подняла взгляд на небо   –   Только вот ко мне никто не добрался. С каждым днем связь становилась все тяжелее. Люди, их сознание, их биополе   –   это позволяет мне…  быть. Прости, мне тоже сложно выразить словами. С утерей проводников я теряла связь, теряла себя. Со временем я, то есть Земля, превратилась бы в мертвую планету. А сейчас у меня появилась единственная ниточка – ты. Понимаешь? Единственная за много-много лет! Только так я могу чувствовать связь планетной биосферы и разума человечества, могу оперировать ими   –   она нахмурилась   –   будь осторожна.

–   Подожди, Юна, не исчезай   –   со слезами вскрикнула я   –   ну пожалуйста, приходи почаще! Мне так одиноко, я не знаю, как до тебя достучаться. Ты сама говорила, что тебе это не доставляет неудобств.

Девушка остановилась и кивнула головой.   –    Хорошо, тогда зови четче, иначе мне сложно отделить твои размышления обо мне от зова.

Она махнула рукой и пропала.

–   Надо же, какой прогресс   –   улыбнулась я сквозь слезы   –   уже не исчезла без предупреждения, и то хлеб.

Но на душе было смутно, в голове калейдоскопом проносились фрагменты гибнущей планеты   –   потрескавшаяся от зноя серая земля, пересохшие реки и водоемы с жалкими лужицами воды, черные пятна погибших лесов, выжженные степи, превратившиеся в пустыни.

И это все от потери контакта с Планетой? И за все теперь мне отвечать? Есть от чего запаниковать. Не приведи господи моим домашним узнать, будут беречь меня пуще глаза!

* * *

Глава 11. ч.1

Как ни напрягала я свое серое вещество, радужных перспектив в отдаленном будущем не могла усмотреть. Маячили, конечно, бонусом ко всему остальному три теплых летних месяца. И даже поездка на море всей семьей предполагалась. Это безусловные плюсы. Особенно, если учесть, насколько трепетно я относилась в прошлом к каждому мгновению, проведенному на побережье.

Но на этом плюсы заканчивались и дальше следовали сплошные минусы.

Митя к осени уедет в школу, а поскольку в нашем городе таковой нет, то жить он будет там. Это само по себе печально, потому что опять я остаюсь одна. Но есть еще один момент   –   на кого останется Тишка, черепашки, рыбки и прочая прирученная живность? И самый главный вопрос   –   что мне делать долгих пять лет? Если первый год моей новой жизни ушел на чисто физические тренировки, второй полностью посвящен Мите и немного Ване, то что теперь?

Извечный вопрос – что делать? Даже не совсем так. Это-то понятно   –   искать если не замену себе, то  помощников, коллег, соратников. Проблема в том, как это осуществить?

* * *

Моя замечательная подружка Юна стала наведываться все чаще. И это хоть как-то примиряло меня с замкнутостью в младенческом теле. Встречи были короткими, но и они помогали мне справиться с неожиданно подступившим осознанием неопределенности в моем ближайшем будущем.

Часто мы просто молчали, иногда перекидываясь парой фраз.

–   Юна, скажи, может ли тебя видеть кто-нибудь, кроме меня? И слышать?

Девушка, как обычно, ответила своим переливчатым смехом. Иногда она и вовсе не отвечала, словно не слышала моих вопросов, но сейчас вдруг подошла, подняла меня на руки и закружила по комнате.

–   Я все больше становлюсь похожей на обычную девочку. Правда?   –   Она усадила меня на стол, как куклу, и повертелась перед зеркалом.  –   Вот, я даже руку поцарапала   –   со счастливой улыбкой протянула она мне свою ладонь, где можно было рассмотреть крохотный розоватый штрих царапинки.

–   Ты не представляешь, сколько радости приносят мне такие встречи! Это как…  –   она задумалась, или так играла хорошо свою роль, или на самом деле не могла подобрать слов   –   как если бы ты была камнем в поле, в горах, впрочем, неважно где. Неподвижным вечным камнем. Потом вдруг появился друг и дал возможность двигаться, жить, ощущать. И это лишь мизерная часть моих эмоций. Я хочу побыть настоящей, Маша, но это зависит только от тебя.

Она снова закружилась в своем воздушном танце.

–   А видеть меня, или не видеть кому-то, –  решаешь только ты. Я такая, какой ты меня вообразила. И об этом мы уже говорили.

–   И я могу познакомить тебя со своей семьей? С наставником?   –    Севшим от волнения голосом просипела я.

–   Конечно, давно пора   –   пропела Юна, махнула рукой, бросив на прощание   –   пока, подружка!   –   выпорхнула из комнаты.

Задохнувшись от нахлынувших на меня чувств, я так и оставалась сидеть на столе, куда определила меня Юна. Это что же получается? Я давно могла представить Юну хотя бы Данилычу, а вместо этого сижу и нюни распускаю?

–   Эй! Ты зачем на стол залезла?   –   Митя смотрел на меня еще затянутыми пеленой снов глазами, часто моргая склеенными от сна ресницами.

Как всегда, вовремя мой подопечный обозначился. Тут уж не до самобичевания. Я живо сползла на пол и подбежала к нему.

–   Не умывался? А ну быстро в ванну! И зубы, зубы почисти, я проверю!

–   Я почистил   –   еще на автомате, но уже отступая к двери, зевнул мальчишка.

–   Э-эх! И не стыдно? Я же по глазам вижу, что обманываешь…

–   Маш, научи меня тоже видеть, правду или нет говорят?   –   встрепенулся Митька. Я улыбнулась, какой же еще малыш! Все за чистую монету принимает. И врать еще пока совсем не умеет. Хитрит, конечно, по-детски, но тут же все и выложит.

–   Обязательно научу! Вот подрасту немножко, и научу. Ты же помнишь, мне сейчас нельзя…  вот только ты меня и выручаешь   –   я картинно вздохнула, пряча улыбку   –   все-все, шагом марш!   –   И легонько подтолкнула его к ванной.

Почти год мы Митей живем бок о бок. Я уже выучила все его привычки, маленькие хитрости и предпочтения. Кто и как будет следить за ним в школе? Кому будет интересно, почистил ли он зубы или просто поиграл со щеткой пять минут, разбрызгивая вокруг фонтаны воды? Ведь потом, спустя много лет, он будет вспоминать людей не по количеству подарков, а вот именно по таким несущественным мелким деталям.

На завтрак мы оба бежали в приподнятом настроении, я от предшествующей беседы с Юной, Митя – от любопытства, поскольку я собиралась и ему попробовать устроить встречу со своей подружкой. Рассказывать все не стала, только намекнула, что постараюсь сделать ему сюрприз. Ну какой мальчишка не вдохновится таким обещанием. Естественно, что он крутился, вертелся, пытливо поглядывал на меня, быстро заглатывая все, что ему подала Вера.

Завтраки у нас проходили в семейном кругу. Василий редко присоединялся, он поднимался раным-ранешенько и хлопотал по одному ему известным делам.

Татьяна, напротив, была «совой» и могла до полудня не выползти из своей комнаты. Вере и вовсе некогда было присесть, она носилась со скоростью ветра к плите и обратно. Поэтому, последовавшие слова Алексея, мы с Митькой восприняли, как объявление именно для нас. А заключалось оно вот в чем: мы всей семьей завтра уезжаем на море. Естественно, на Черное, больше-то у нас и нет подходящих для отдыха морей. И едем на машинах! Причем, как выяснилось, все! Бабушка с дедом, папа, мама и мы трое. И даже Тишка. И уже совсем невероятная новость   –   чуть позже к нам присоединится Иван Данилович. Родители ни разу словом не обмолвились, что уже арендовали дом на берегу, не желая располагаться в отелях.

Новость была не то чтобы неожиданной. Просто мне казалось, что до поездки еще далеко, а тут, как снег на голову.

–   Нам собирать вещи?

–   Черепашки с нами поедут?

Выпалили мы с Митей одновременно, отчего Алексей не сдержался, переглядываясь с улыбающимися родителями.

–   Какая ты у нас хозяйственная, Машенька. Конечно, вещи надо сегодня собрать, выезжаем завтра рано утром. И нет, черепашек мы не возьмем. Незачем их мучать такими переменами. Вы с кем хотите поехать, с нами или с дедушкой?

–   С дедом!

–   С дедой Колей!

Опять синхронно завопили мы, не смущаясь общим хохотом.

–   Ну вот, не угодил я детям   –   шутливо развел руками Алексей   –   к деду сбегают.

–   Папа, там же Ванька!   –  отмахнулась я.   –   Куда мы столько детских кресел напихаем. Даже если для Мити какой-нибудь бустер можно приспособить, то все равно тесно. А еще Тишка. Да и мама захочет рядом с малышом сидеть, так ведь?  –  я требовательно посмотрела на Ольгу, подтверди мол. Она кивнула.

–   Разумница ты наша! А я еще и не додумал до этого места   –   он почесал затылок и повернулся к деду   –   видишь, какое сокровище тебе доверяем   –   и мельком взглянув на моментально скисшего мальчугана, добавил   –   а уж вместе с Митей они всем сто очков вперед дадут. Придется тебе, дорогая, один на один с Ванькой воевать.

–   Даже не знаю, как я без Мити справляться буду   –  задумчиво протянула Ольга, серьезно глядя мальчику в глаза   –   давайте, сделаем вот как. Каждые несколько часов мы будем останавливаться. Митя, ты сможешь мне помогать на привалах?

Мальчишка важно кивнул.   –   Конечно, я всегда могу его успокоить. Вот только скоро в школу мне нужно…   –   он опять понуро потупился, пряча набежавшие слезы.

–   Нет-нет-нет! Так дело не пойдет   –   вмешалась Маргарита   –   до школы еще целое лето! Путешествие на автомобилях, море и приключения! Кто грустит, тот дома остается   –   всем ясно? Быстро собираться, да ничего не забудьте, возвращаться не будем.   –   Она встала, давая понять, что разговор окончен, а мы наперегонки побежали к себе складывать вещи. День, конечно, большой, но я всегда собиралась заранее, так как, то одно, то другое вспоминается, когда кажется, что предусмотрел все до последней мелочи.

Так и получилось. Мы периодически подбегали к растущим кучкам (у каждого своя) и добавляли туда что-нибудь. Лишь к вечеру суета немного стихла. Я больше ничего не могла вспомнить, будем надеяться, что самое важное уже собрано.

Митька море видел только по телевизору. Вопросов у него было…  целое море! Весь день мне приходилось отвечать или отнекиваться, или отсылать к интернету, которым он уже вполне уверенно научился пользоваться. Параллельно я старалась припомнить самые необходимые в поездке предметы. Не мудрено, что к концу дня мы оба были выжаты, как лимоны и валялись на диване без сил, глядя на кучи своих вещей.

Я была уверена, что дед разрешит взять отсилы половину из отобранного нами, но нет, он спокойно сложил все в два больших чемодана и сразу отнес в машину, посоветовав нам не засиживаться, чтобы не проспать завтра. Мне-то ранний подъем ничем не грозит, всегда просыпаюсь в шесть без всяких будильников, но дед прав, отдохнуть перед дорогой нужно. Хорошо, что Митя или забыл про обещанный сюрприз, или счел, что поездка на море и есть он самый, но не напомнил и безропотно ушел умываться и спать. Я последовала его примеру.

Мне снилось море, мы, Юна, дельфины…

* * *

Глава 11. ч.2

Начало июня выдалось на удивление жарким. Летнее солнце особенно припекало здесь, в горах, но из салона машины, где работал климат-контроль, оно выглядело удивительно ласковым и приветливым. Наше путешествие приближалось к концу, мы только что миновали перевал и решили остановиться на часок  –  перекусить, да размяться. Поэтому все внимательно смотрели по сторонам, выглядывая сверток дороги или просто привлекательную полянку в стороне. И с тем, и с тем было плоховато, горные дороги не слишком располагают ни тем, ни другим.

–   Деда, стой!   –   я даже подпрыгнуть попыталась в своем кресле, но ремни крепко держали мою тушку на месте.   –   Там!   –   Я указала рукой наверх и немого вперед.

Машина, затормозив, съехала на небольшой свободный пятачок возле дороги и остановилась. Проехавший немного вперед Алексей теперь пятился к нам задним ходом. Мы уже выбрались из машины, когда впереди хлопнула дверца и он, озираясь вокруг, недоуменно спросил: – Что-то случилось? Отец, почему остановились?

–   Все! Привал!   –   Скомандовал дед, вглядываясь в кусты и направляясь к едва заметному промежутку в сплошном кустарнике, куда вела давно нехоженая, заросшая травой тропинка   –   пойдем посмотрим, что нам тут Маша предлагает.

–   Вы идите, смотрите, а мы с Ванькой здесь побудем   –   вытаскивая малыша из машины крикнула вслед ему Ольга. Мы цепочкой последовали за дедом. Тропинка, вернее даже сказать, намек на нее, петляла между камнями и кустами, резко уходя вверх по естественной лесенке из разновеликих кусков плитняка. Метров через тридцать мы вынырнули из плотной массы придорожного кустарника и поднялись на плоскую площадку, с которой прекрасно просматривалась и дорога, и стоящие на обочине машины с суетящейся возле них Ольгой.

Чуть дальше на площадке виднелась старая полуразвалившаяся чаша родника, выложенная из местного камня. Рядом с ней притулилась такая же побитая жизнью скамья. Родничок оказался невероятно холодным, с наполовину заполненной чистой прозрачной водой каменной чашей. Едва слышно журча, вода перетекала через край и, пробежав несколько метров  по вымытому в плитняке руслу, уходила вниз, в землю, чтобы выскочить на поверхность совсем в другом месте.

Дед по-хозяйски осмотрелся, оценив местечко, довольно потер руки и победно посмотрел на сына.

–   Ну, как тебе?

–   Отлично! Я за своими   –   кинул Алексей, направляясь обратно к машине.

–   Дети, я за сумкой, ждите   –   дед подошел к Маргарите, стоявшей на краю площадки и задумчиво глядящей на потрясающий горный ландшафт,   –   и со словами    –   Риточка, мы быстро   –   притянул на секунду жену к себе и пошагал вниз.

Мы с Митькой облазили все вокруг, пока мужчины доставляли припасы, складные стулья-столики и малыша впридачу. Ничего особенно интересного не обнаружили и включились в суету по размещению себя любимых на отдых.

Место всем настолько приглянулось, что Алексей не поленился отметить его у себя в планшете, чтобы впоследствии не потерять. А сейчас мы, скинув лишнюю одежду, валялись на горячих камнях, любуясь потрясающим видом горных склонов. Никому не хотелось покидать этот райский уголок для путников.

Внезапно разрушив это чувство глубокого удовлетворения настоящим моментом в мое сознание стремительно ворвалась Юна со словами:   –   Маша, поторопись!

Разворачивающаяся перед глазами картина дорожной катастрофы заставила меня резко подскочить на ноги. Спасибо моим родным, никто ни словом не возразил, когда я сказала, что нужно срочно ехать на помощь. По пути я обрисовала ситуацию, как могла увидеть ее только что   –   катящиеся сверху валуны скидывают с трассы большой внедорожник с сидящими в нем впереди мужчинами и женщиной с двумя детьми на заднем сиденье.

До боли в глазах я всматривалась в проносящиеся мимо нас скалы, боясь пропустить место аварии. Но, как оказалось, оно само меня нашло. В какой-то момент я поняла   –   все, дальше нельзя! Мы остановились. Выйдя из машины, я увидела впереди именно это место, но никакой аварии не было. Оставив машины и женщин с детьми, я с дедом и Алексеем прошла вперед, прислушиваясь к себе. Встала на том месте, где должна была столкнуться машина с падающими камнями и закрыла глаза.

И вновь услышала грохот катящихся валунов, налетающих друг на друга и прокладывающих себе дорогу через покрывающие склоны кустарники. А через мгновение «увидела» летящий на большой скорости тот самый автомобиль. Дальше действовала по интуиции, крикнув:   –    Быстрей!!   –   понеслась обратно к машинам, на ходу добавляя   –   перекрой дорогу машиной!

Первым среагировал дед, заскочив в свою машину и резко подавая ее поперек дороги. Алексей тут же придвинулся, перекрыв оставшийся вдоль обочины участок. Я, ухватив за руку Митьку и прокричав Ольге, чтобы бежала за мной, кинулась в сторону от дороги, подальше от машин. Маргарита, схватила Ваньку и не раздумывая бросилась следом. Ольга еще секунду помедлила, беспомощно оглянувшись на бегущего навстречу лихому внедорожнику Алексея, размахивающего каким-то покрывалом, и все же побежала за нами. Участок дороги между нами и приближавшейся машиной был относительно прямым, поэтому Алексея и подбежавшего следом деда видно было далеко. Мы замерли, словно в замедленном кино наблюдая как несущийся внедорожник стремительно сокращает расстояние. И дружно выдохнули, осознав, что он все же начал притормаживать.

Почувствовав, что опасность миновала, я опустилась прямо на землю, потянув за собой перепуганного мальчишку и обняла его двумя руками крепко прижавшись к плечу.

Секунду спустя, едва не впечатав наших мужчин в стоящий поперек дороги автомобиль деда, внедорожник остановился, скрежетнув напоследок тормозами. Передние дверцы синхронно распахнулись и оттуда выскочили два дюжих мужика. Водитель, надвигаясь на деда с угрожающим: – Какого…

Но договорить не успел, его перекрыл оглушительный грохот скатывающейся сверху горной породы. Облако пыли накрыло участок дороги двумя десятками метров впереди.

Дальнейшие события прошли мимо моего сознания. Я сидела там же и отрешенно смотрела на суетящихся людей, грубых незнакомцев, обнимающих наших мужчин, плачущую женщину, прижимающую к себе двух мальчиков восьми-десяти лет, успокаивающую ее Маргариту…

Когда шок от произошедшего немного отошел, мужчины убрали с проезжей части машины, выставили аварийные знаки, и, тихонько переговариваясь, поглядывали на обвал. Пыль к этому времени осела и участок хорошо просматривался. Склон, по которому только что съехала каменная осыпь, ничем особым не выделялся в окружающем ландшафте. Разве, если смотреть придирчивым взглядом, можно отметить отдельные признаки   –   сломанные ветки попавшихся на пути деревьев, примятые кустарники, да содранный кое-где с камней слой скудной растительности. Зато внизу вся дорога на протяжении десятка метров была усыпана разновеликими валунами. Ни о каком проезде по этому участку не могло быть и речи.

* * *