Текст книги "Перерождение. Часть 2 (СИ)"

Автор книги: Олника

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 26 страниц)

Глава 19. ч.2

Андрей был зол на себя, на Данилыча, на эту спокойную сероглазую женщину, да вообще на весь мир! Всё-всё вокруг ополчилось против него! Он раздраженно мерил шагами кабинет, стиснув руки перед грудью, то останавливался, уставившись в одну точку, то снова начинал вышагивать из угла в угол.

Проникнуть на территорию усадьбы еще раз он не решался. Если охране на время отвести глаза ничего не стоит, то с электроникой не проведешь такой фокус. А особняк наверняка напичкан ею под завязку, и позориться лишний раз ему не пристало. Он до сих пор скрипит зубами, когда вспоминает, как его выкинула из усадьбы эта козявка. Никогда еще его так не унижали!

Ну да черт с ним, переживет, только бы докопаться, что они там скрывают. Не на пустом же месте такая засекреченность.

Попытки же воздействовать через родителей девчонки, также оказались тщетными.

Несколько раз он порывался встретиться с отцом девочки, нажимая на необходимость обсуждения школьных дел. Но этот неуловимый человек постоянно ускользал от него, прикрываясь, то юристом компании, то Данилычем, иногда совсем оставляя без внимания его приглашения. А потом и вовсе отбыл в неизвестном направлении на неизвестное время. Загадочная личность. Но его не интересуют загадки этого человека, ему нужна его дочь. Хотя, в свете последних событий, вполне возможно, что все это семейство тесно связано с его темой.

И жена его, Ольга Васильевна, тоже оказалась под стать. Андрей снова дернулся, как от удара, вспомнив мимолетную ироничную гримасу на лице этой высокомерной дамочки, когда он спросил, не замечала ли она чего-нибудь необычного за своей дочкой? Чего-нибудь особенного? А она, глядя ему прямо в глаза, снисходительно ответила.

–   Андрей Владимирович, странные вопросы! Для каждой матери ее ребенок особенный, а уж необычного каждая мама наберет вам целый ворох. Не могли бы вы пояснить, что конкретно вас интересует?

–   Ну, к примеру…  –   тут он и сам растерялся, как объяснить человеку, что может быть показателем силы, если он не видит ни потоков, ни других проявлений сил и не обладает и малой их толикой   –   мне недавно Митя рассказывал, что он может воздействовать на животных, на птиц, и что они с Машей устраивали представление на озере. Что-нибудь…   –   Андрей покрутил пальцами в воздухе   –   выходящее за рамки обычного.

–   Тут вы правы   –   женщина тихонько засмеялась, видимо, вспоминая что-то – представление было фееричным. Только Маша тут ни причем. Это Митя у нас такой уникум   –   гордо выпрямилась Ольга Васильевна   –   а Машенька была у него за конферансье. Но Маша у нас тоже умница, такая умница, не по возрасту совсем. Представляете, ей в то время только два годика было, а как она держалась! Как настоящая актриса!

–   А ваш малыш? Он как? Митя говорил, что они вместе что-то представляли?

–   Ванька? Да бог с вами! Ему только второй годик. Митя любит его, возится постоянно. Впрочем, Митя и собак, и зверушек всяких любит, он вам и про них наговорит, такой фантазер   –   она снова негромко засмеялась, скользя мимо отстраненным, ушедшим в себя взглядом.

Разговор продолжался еще некоторое время. Андрея не оставляло ощущение, что эта молодая красивая и уверенная в себе женщина, со спокойным взглядом больших серых глаз, откровенно издевается над ним, хотя ни тоном, ни жестом не выказала этого. Он даже попытался легонько прощупать ее в процессе разговора, но с разочарованием отступил. Женщина, как и прочие, оказалась совершенно не поддающейся воздействию.

И тут не повезло! Надо же, и эта такая же!

И сама семья, и все ее окружение как на подбор!

Мать вот, по-своему уникальный человек, хотя не такая уж и редкость, но все одно к одному. Юрист, как выяснилось ранее, с той же невосприимчивостью… и домоправительница, и хозяйственник. Он всех проверил. Словно специально штат собирали.

Интересно, жену этот неуловимый владелец тоже выбирал по этому признаку? Мда… ничего удивительного, если и сам окажется того же поля ягодкой. Андрей задумчиво смотрел в одну точку. Что-то не так с этой семьей.

Оба родителя без малейших намеков на силу, но один, а, скорее всего, и оба невосприимчивы к ее воздействию.

Приемный сын – подающий большие надежды ребенок.

Дочь, непонятной силы, непонятных способностей.

Даже о младшем годовалом уже слухи пошли.

Столько талантов в одной семье…

Побарабанив по столу пальцами, мужчина в сердцах стукнул кулаком по столешнице.

Что еще он может предпринять?

Иван?

 К этому не сунешься, себе дороже. Из персонала школы никто девочку не знает, может и видели издалека, но что с того. Лида, что приводила его в усадьбу, кроме того, что это ангел, а не ребенок, ничего не смогла прибавить. Придется ехать ни с чем! Пока ни с чем. Он обязательно что-нибудь придумает.

А Центр? Пусть работает, хорошее дело, и гипотеза вполне вероятна. Если будет результат, то это же прорыв! Это не то, что по глубинке ездить одаренных детей выискивать. Наблюдать детей в одном месте значительно проще.

Кстати, почему бы и ему не собрать вокруг себя кружок людей, не поддающихся силе? Их, как выясняется не так мало. Это может оказаться очень полезным. В той же охране, или на засекреченных объектах. Вложений минимум, работы тоже. С поиском и отбором могут справиться даже ученики, а профессиональной подготовкой по профилю будут заниматься уже сами заказчики.

Определенно, стоит над этим подумать, отметил мимоходом, а сам мысленно уже прорабатывал новую линию поведения, новые подходы и методы давления на Машиных родителей.

И начать необходимо с Совета.

С этим решением Андрей успокоился и стал собираться в дорогу, подготавливая отчет по проверке школы, отзыв о подготовке к началу работы. К чести сказать, вполне объективный и деловой.

* * *

Глава 20. ч.1

Наши родители как-то очень быстро привыкли, что дети у них супер-самостоятельные, а может и не предполагали другого на моем фоне. Алексей, с его частыми отъездами, вообще воспринимался в доме как мифический хозяин и любимый гость. Ольга все чаще пропадала в школе. И когда семья собиралась вместе, в доме был праздник. Так было с приездом Мити на его день рождения.

Тем отчетливее воспринималась пустота дома после окончания этого праздника. И самым ранимым человечком оставался маленький Ваня. Он уже прикипел-прилепился к Мите. Еще не осознавая, почувствовал свою силу и возможность ею оперировать с помощью мальчика, чего не могли дать ни мама, ни папа. Естественно, что с отъездом старшего брата, он захандрил, заскучал и периодически начал выдавать спонтанные истерики.

Вторым тоскующим созданием в доме был Тишка. Этот огромный уже зверюга, такой же добрый и ласковый по характеру, как и устрашающий с виду, почти месяц был предметом нашего беспокойства, равнодушно принимая еду из наших рук и слабо откликаясь на наши попытки хоть немного расшевелить его, делая исключение лишь для малыша.

Единственным спасением для всех оказался Валера. В школу на общий режим его пока не стали определять, сообща договорились, что еще год он будет находиться на свободном посещении с обучением на дому, справедливо решив, что ему сложно будет полноценно влиться в коллектив. Да и подготовка его оставляла желать лучшего, а заставлять мальчика терпеть насмешки еще и по этому поводу – только усугублять ситуацию.

Свободного времени у Валеры было много, занимались мы с ним все понемногу, не оставляя наши ежевечерние «путешествия». Вот к нему мы осторожненько и подключили Ваню. Сначала я стала брать его с собой по вечерам, местами адаптируя наши рассказы для его восприятия, потом и днем перетянула Валеру к нам, все чаще оставляя их вдвоем. Лида полностью доверяла мне и не возражала. Василий давно уже устроил нам отдельную калитку между участками, и мы могли спокойно путешествовать, не выходя с территории школы и усадьбы.

Валера близко сошелся не только с Ваней, но и с Тишкой, теперь уже сопровождающим нашу компанию повсеместно. Наверное, со стороны очень забавно выглядела наша группа   –   мальчик десяти лет, я, с виду года на три-четыре потяну, годовалый карапуз, которого Валера все чаще на руках таскал, и огромная собака. Нечего и говорить, колоритная команда.

* * *

Андрей медленно выходил из школьного корпуса, раздумывая, вызвать ли сейчас такси, или полчаса подождать служебную машину, находившуюся сейчас в отлучке. Потом, вдохнув свежий хвойный аромат, пришел ко второму варианту и, завернув за угол здания, неторопливо пошел по аллее, наслаждаясь погожим деньком бабьего лета.

Задумавшись, он не сразу обратил внимание на интересную группу малолеток, сопровождаемых громадным псом.

–   Тишка, сидеть!   –   услышал он звонкий окрик и только тогда заметил нашу странную компанию.   –   Дети, что вы здесь делаете? Как вы сюда попали?  –   Он, видимо, еще не узнал меня. Да и я тоже привыкла, что здесь безопасно, совсем не подумала о возможной встрече и совершенно растерялась. Этих нескольких секунд хватило, чтобы мужчина приблизился.

–   О! Какая встреча! Сама Машенька, собственной персоной!  –   не обошелся без сарказма Андрей.

Я тоскливо огляделась. Бежать не получится, догонит. Да и Валера с Ванькой на руках.

–   Ну что, теперь не сможешь меня с охраной выставить?   –   он заложил руки за спину и прищурился, окидывая нашу компанию и ехидно улыбаясь.

Тишка, почувствовав неладное, напрягся и глухо утробно зарокотал, вставая впереди нас.

–   Ну-ну, уберите собачку,   –   ничуть не смутившись, сказал Андрей, не сдвинувшись с места,   –   не хочу ей навредить. И вообще, дети, обещаю никого не трогать, мне просто нужно поговорить с Машей. Несколько минут, вот на той скамье подойдет?

Не тронет он! Попробовал бы тронуть! Теперь нас голыми руками не возьмешь.

–   Предупреждаю,   –   тут же ответила я   –   наш разговор не только прослушивается, но и записывается, наше местонахождение отслеживается   –   отбарабанила заученную фразу, глядя прямо перед собой.

–   Да ради бога!   –   Андрей развел руками.   –   Что уж вы из меня злодея сделали. Не причиню я вам вреда, и не собирался   –   он развернулся и не спеша пошел к скамье.

–   Валера, идите с Ваней, я приду чуть позже.   –   Потрепала Ваньку по лохматой головке.   –   Не скучайте, я быстро.

–   Тиша, охраняй! – шепнул Валера, чуть склонившись к голове собаки, поскольку лишь немного возвышался над ней и замер на секунду, что-то передавая ей на своем «языке». Тишка лениво повернулся и вальяжной походкой двинулся за мной.

–   Слушаю вас, Андрей Владимирович   –   пыхтя произнесла я, вскарабкиваясь на лавку, что-то уж больно высокая попалась. Тишка улеглась возле ног, настороженно наблюдая за сидящим мужчиной.

Он с интересом наблюдал за нами, чуть развернув корпус и положив руку на спинку скамьи.

–   Маша, сколько тебе лет?

–   Почти два с половиной   –   с готовностью ответила я.

–   Да… а выглядишь значительно старше.

–    Мама с папой высокие   –   ляпнула я, не подумав. Собеседник удивленно выгнул бровь.

–   Да? Как-то не заметил…

–   А я в деда с бабушкой.   –   Уф, выкрутилась! Оба, действительно, были высокие, статные.

–   Бывает…   –   заинтересованно протянул он, пристально всматриваясь в мое лицо   –   ну не будем ходить вокруг да около. Ты что-нибудь можешь сказать о тех случаях на базе? С Катей? С Мишей?

Я пожала плечами:

–   Может, Данилыч объяснит? Я не очень понимаю…

–   Девочка не врет  –  про себя подумал Андрей.

–   И все же, ты очень разумна для своих лет.

–   Ага, все так говорят   –   я сделала кукольное лицо и безмятежно хлопнула ресницами.

Удивленный такой резкой переменой, Андрей, видимо, засомневался в своих подозрениях.

–   Машенька, а ты что-нибудь необычное можешь делать? Такое, что никто не умеет?  –  он с ожиданием уставился на меня, а я, подождав несколько секунд для пущей важности, радостно захлопала в ладоши спрыгнула со скамейки.

–  Умею! Тиша! Лежать!   –   Подала команду, огибая Тишку и вставая сбоку. Не обращая внимания на скептическую гримасу своего дознавателя, забралась на лохматую спину и, вцепившись в густую шерсть, отрывисто прошептала   –   встать, кругом!

Тишка прокатил меня по небольшому кругу и остановился, осторожно опускаясь на траву. Я сползла со спины моего лохматого доброго чудища, уже спокойно развалившегося рядом, и победоносно посмотрела на надоевшего собеседника. Может уже отвяжется. Теперь ты должен похвалить меня, я же ребенок! Нет, не умеет он с детьми общаться. Я вздохнула.

Андрей настолько задумался, что даже не заметил, что я уже стою возле него, а не езжу верхом на собаке. Пришлось потеребить его за штанину.

–   Андрей Владимирович, я пойду? Там Валера ждет… и Ванька…    –   я подпустила плаксивых ноток в голосе, собирая капли слез на глаза   –   и мама…  –   добавила для дополнительного эффекта, выпуская слезу по щеке.

–   Конечно, иди   –   тут же потеряв ко мне интерес, небрежно отозвался Андрей, продолжая сидеть в той же позе.

Мог ли он так ошибиться? Неужели и правда принял эту слезливую куклу, щеголяющую десятком хорошо заученных фраз, за драгоценный талант? Нет, что-то тут все же нечисто. А Иван тому подтверждение. Не стал бы он так конфликтовать по пустяку. Впрочем, и в этом Андрей не уверен. Этот и последнего котенка будет до хрипоты отстаивать. Но усмотрел же он еще год назад что-то в этой малявке. И до сих пор возится с ней. Жаль, ему, Андрею, недоступны такие тонкости в работе с энергией потоков, может и пропустить что-то. Если вспомнить их детство, то и на самого Ваню обратили внимание не сразу, Владислав Эдуардович так вообще считал его пустышкой.

Да, надо немедленно ехать в Институт и ставить вопрос на Совете о проверке если не всей семьи, то уж этой девчонки непременно.

Он хлопнул ладонями по коленям, словно поставил последнюю точку под своим решением, и поднялся, направившись на поиски водителя с машиной.

* * *

Глава 20. ч.2

Вторую неделю я лихорадочно рылась в сети, пытаясь найти ответ на вопрос, имеют ли право сторонние люди на обследование ребенка, без разрешения родителей или попечителей. В данном случае, меня интересовал Институт. Возможен ли вариант принудительного вмешательства? Увы! Пока пришла к одному неутешительному выводу   –   да, если будут оформлены соответствующие бумаги об угрозе жизни своей или посторонних. К сожалению, написать бумажку о двух произошедших на байкальской базе инцидентах не составит труда. И свидетелей достаточно. Напрямую о «разломе земной коры», конечно, писать не будут, не дураки, но найдут, что сказать, чем мотивировать. Я еще больше для собственного спокойствия пособирала информацию, и закрыла планшет. Надо к наставнику наведаться, пусть скажет свое веское слово.

–    Здравствуй-здравствуй!   –   Ответил Данилыч на мое приветствие, поднимая голову от бумаг.   –   Ты очень вовремя, Маша.

–   Что-то случилось?   –   Я скинула тапочки и забралась с ногами в кресло, стоящее немного сбоку от стола.

–  Да нет   –   усмехнулся наставник   –   все то же самое.   –   Вот, ознакомься.

–   Так… что тут… «…исходя из представленных документов попечительский Совет Института… пригласить… на собеседование… Игошина Алексея Николаевича, Игошину Ольгу Васильевну, Игошину Марию Николаевну…»   –   я подняла глаза от бумаги, вопросительно глядя на Данилыча.

–   Что теперь?

–   Пока ничего. Все в порядке. Вас хотят пригласить, чтобы посмотреть на тебя. Надеюсь, этим и закончится.   –   Он озабоченно, словно только что впервые увидел меня, вглядывался в мое лицо.   –   Хотя, ты, действительно, выглядишь не по своим годам. Даже когда молчишь.

–   А так? – я состроила умильную гримасу, натянув на лицо свою фирменную  улыбку.

–   Так лучше   –   улыбнулся Данилыч, пытаясь всеми силами скрыть от меня беспокойство.

Данилыч, Данилыч… неужели забыл, что от меня вряд ли скроешь. Его беспокойная аура сама все расскажет. Интересно, почему в нашем окружении нет людей с таким даром? Насколько мне помнится, в те же «девяностые», так много об этом говорили и писали. Чуть ли не нашествие экстрасенсов было. Наверняка и в их специализированных школах встречались дети «видящие» дети.

Еще раз оглядев наставника, напряженно крутившего в руках карандаш, я поняла, что сейчас, пожалуй, не самое подходящее время беседовать о моих опасениях. Что ж… Пусть пока все идет своим чередом.

–   Иван Данилович, но папы дома нет, и он, неизвестно, когда будет.

–   Вот и сочиняю ответку, – буркнул он, отодвигая от себя бумагу, – надеюсь, до конца года удастся отвертеться.

В дверь негромко постучались, и, после ответного «да-да, войдите», она медленно открылась и на пороге возникла девушка. Данилыч поднял голову, приподнялся с кресла, опершись руками на стол, и изумленно уставился на это чудо. Юна, а это была именно она, так же плавно прикрыла за собой дверь и, неслышно ступая по ковровой дорожке, села в кресло напротив меня.  Потом королевским жестом показала наставнику, чтобы он сел на место и кокетливо спросила, стрельнув глазами совсем как обычная девчонка.

–   Не помешала?

–   Нет-нет, что Вы! – не отрывая взгляда от ее лица, поспешно ответил он, опускаясь на кресло и жадно всматриваясь в лицо своего божества, будто хотел запомнить навсегда его каждую черточку.

Девушка помедлила, позволяя насладиться впечатлением, и с улыбкой продолжила.

–   Иван Данилович, я хотела бы ответить на Ваши вопросы чуть позже, а сейчас нужно определиться, как мы обойдемся с Советом.

–   То есть… мы… А что мы можем? – быстро сориентировался он – и что Вы предложите?

–   Это не я буду предлагать, – она перевела взгляд на меня   –   вот наш инициатор. Но я могу подсказать, в зависимости от того, чего вы хотите добиться.

–   Я хочу спокойно подрасти, чтобы меня не таскали, не выясняли, не трогали. Устала уже в этом детском обличье. Приходится соответствовать… – я подняла глаза и посмотрела на обоих по очереди. – И все же хочу чему-то учиться, а не просто так расти сама с собой.

–   Иван Данилович?  – Юна вопросительно посмотрела в глаза все еще не вполне пришедшего в себя мужчины, отчего он смутился и поспешил с ответом.

–   По большому счету, у Института не может быть к нам претензий. Дети переходят под контроль Совета не ранее семи лет. Бывают, конечно исключения. Боюсь, некоторые лица заинтересованы в том, чтобы начать наблюдать за Машей уже сейчас. – Он немного помолчал, собираясь с мыслями. – Значит, необходимо убедить Совет в обратном. А для этого постараться не слишком афишировать Машины способности. По сути, никто в Совете, кроме Андрея, не видел, не присутствовал, не может подтвердить.

–   А случай с Катей? – напряглась я.

–   С Катей сложность лишь в том, что она подопечная Андрея. А в остальном …   Ничего нового, стрессовая ситуация, спонтанный выброс. Что и откуда, никто не знает. То ли Катя перестаралась, нарвавшись на природную защиту, то ли еще что. То же самой и с мальчиками. Никто не может точно сказать, что произошло. Хуже, что  силы Машины видны будут членам совета, и неизвестно как они к этому отнесутся.

Мы с Юной переглянулись и засмеялись.

–  Что в этом смешного? Хорошо бы, как ожерелье, снял-надел. А тут…

Он подозрительно посмотрел на нас, двух хихикающих девчонок, перевел глаза с одной на другую, затем, прищурившись, стал пристально вглядываться в меня и вдруг побледнел.

–   Маша! Юна! Что вы натворили!? – он вскочил с кресла, обогнул стол и упал на колени рядом со мной, хватая меня за руки и поднимая на ноги. – Зачем?

–   Что зачем? – испугалась я.

–   Успокойтесь, Иван Данилович. Машина сила при ней. Просто мы поставили экран, то есть закрыли ее от всех. Пусть теперь Совет попробует определить, что там есть. – Юна рассмеялась уже громче – Если уж Вы не увидели, значит все хорошо. Как вам наша идея?

Данилыч лихорадочно, все еще трясущимися руками, ощупывал меня и бормотал себе под нос.

–   Напугали, ох напугали озорницы! Разве ж можно так, без предупреждения. А вы уверены, что силы при ней? Маша, детка, покажи что-нибудь. Успокой меня, старого.

–   Ох, Иван Данилович! Хватит уж старика из себя строить. Мы то знаем, сколько тебе лет. – Я посмотрела на девушку, ища поддержки, и думала, как бы нам его убедить, что все в порядке.

Идея пришла мгновенно, но я не уверена была, что наставник одобрит это и мысленно обратилась к подруге, давно уже ставшей не просто отвлеченным персонажем, как было вначале, а, по-настоящему, близким человеком.

–   Юна, а мы можем восстановить цвет волос Данилычу? Он же совсем молодой. Только…

–   Никаких только, он сам в душе огорчается, не думаю, что будет расстроен этим. Давай, омолаживай – она прыснула и тут же сделала серьезное лицо.

Не воспринимая нашего мысленного диалога, мужчина недоуменно пожал плечами, удивляясь нашим переглядкам и смешкам. А я смотрела на его шевелюру, на глазах меняющую цвет с белого на темно-русый, и все шире открывала глаза, да и рот тоже.

–   Что не так? – Встревоженно провел он по волосам, по лицу, словно проверяя, все ли на месте. – Маша, что ты на мне такого увидела?

–   Данилыч, – просипела я севшим вдруг голосом – у тебя зеркало есть?

Я впервые так наглядно видела возможности Юны, а она сидела как ни в чем ни бывало.

И Данилыч тоже растерялся от моей непоследовательности, не вполне понимая, о чем его спрашивают. Потом пожал плечами, махнул рукой в сторону двери в комнату отдыха и опустился в кресло.

–   Да, конечно, туда пройдите.

Я быстро подскочила к нему, схватила за руку и потянула за собой. Ничего не понимающий мужчина поддался и сделал несколько шагов к двери, спрашивая на ходу.

–   Маша, ну что опять! Устал я от твоих проказ.

А я все тянула его, пока не подвела к зеркалу. Он равнодушно прошел мимо, все еще бурча на меня, и мельком мазнув по отражению, уже в движении замер на одной ноге, покачнулся и отступил назад, разворачиваясь лицом к зеркальной плоскости. Впился  взглядом в свое отражение, уперев руки в стекло и приближая к нему лицо. Кажется, прошла целая вечность, пока из молчаливо шевелящихся губ вырвалось слово.

–   Как!?

* * *