Текст книги "Перерождение. Часть 2 (СИ)"

Автор книги: Олника

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 26 страниц)

Глава 24. ч.1

Тимур быстро влился в школьную жизнь. Как любому молодому человеку, впервые попавшему в иное место, в иной коллектив, ему все было интересно.

Обустроили его в гостевом комплексе, предоставив отдельную комнату. Юноша был и рад, и не рад этому. С одной стороны, он никогда не имел личной комнаты, и обладание частью своего индивидуального пространства, приводило его в неописуемый восторг. Но с другой, уж очень сильно он скучал по своей большой и шумной семье. Здесь тоже было много детей, но для них Тимур был слишком взрослым. Почти учителем. Поэтому он тесно сошелся с нашей компанией – Валерой, Митей, братьями Вадимом и Антошкой и, непосредственно, моей персоной. Иногда к нам присоединялась Юна, вот тогда он был по-настоящему счастлив.

На работу юношу определили лаборантом к Темиру Анваровичу, в лабораторию минералогии, чему он был очень рад. С каждым камнем, с каждым образцом породы он обращался, как с живым существом. С упоением слушал рассказы Темира Анваровича, запоем читал учебники, готовил материалы для занятий и сам прилежно учился.

Семья молодого человека не была из ряда фанатиков веры, но и неверующими их нельзя было назвать. Так, как и большинство выходцев бывшего Союза – тут верю, тут «не может быть», там – кто его знает. Но традиции чтили свято, соблюдали национальные праздники, и этому же учили детей. На особом месте в семье стояло почитание старших. Пока жив был дедушка, он был главой, а теперь вот отец.

Так уж сложилось, что все решения в семье принимались старшим, а теперь и возможности посоветоваться с ним не было. Поэтому Тимур совершенно растерялся перед лицом открывшихся способностей, перед лавиной неизведанного и, как выясняется, вполне реально существующего. Поначалу он только посмеивался над нашими словами, когда мы пытались рассказать ему о силе, о потоках, о его предназначении, но с каждым днем все больше терялся, то в одном, то в другом, получая подтверждение наших слов.

Когда Данилыч встречал нас в аэропорту, то сразу отметил взгляды, которые, Тимур бросал исподтишка на нашу красавицу. И решил дать ему время ознакомиться с ситуацией через нас. Но строго-настрого запретил «фокусничать» и показывать что-либо на примерах, вспоминая первое мое знакомство с ребятами на базе.

Пришлось согласиться, мало ли что его сила может учудить. По этой причине мы могли только рассказывать, приводить примеры, но и такие беседы делали свое дело. Тимур начинал свыкаться с мыслью, что оно может быть, ведь не напрасно же тратятся огромные деньги на школу, на исследования, на лаборатории.

А через неделю после приезда состоялся его первый разговор с Данилычем и Темиром, которого Иван Данилович определил ему в наставники. Само собой, и меня подключил в эту связку.

Только сейчас, глядя на этого юношу, который даже понятия не имел, чем его одарила природа, я начала понимать, как много мне дали неполные три года занятий с Данилычем, Юной, да и просто общение с талантливыми детьми. Для меня стало обыденностью все, во что я когда-то не просто верила-не-верила. Оно было за гранью моего сознания.

И теперь я пристально наблюдала за Тимуром, стараясь отследить каждый момент изменения его восприятия. Для этого я попросту прицепилась к нему и ходила хвостиком целыми днями, не отставая даже на занятиях.

Детский сад мой еще только в проекте – детей отбирают, помещение готовят. Я почти свободна. Заодно и пригляд за потоками будущего члена команды обеспечиваю. Ему, конечно, знать этого не нужно, пусть меня маленькую опекает. Все равно параллельно пришлось посещать занятия по специализации с нуля, с самыми маленькими детьми. И мне полезно, и он при деле.

Но вот откровенничать он со мной не настроен. Ощущение было такое, словно он вообще меня не воспринимает как человека.

Ну вот, опять хихиканье моей подруженьки.

– Маша, ты в зеркало посмотрись. Что ты там увидишь? Ты хоть и рослая, ну ладно, пусть лет на пять, даже шесть, если постараться, можно натянуть. Но, прости, какой разумный семнадцатилетний молодой человек, будет воспринимать такую соплюшку за человека? Это окружающие уже привыкли к тебе. Да и то с трудом понимают, почему Данилыч так с тобой носится. Многие думают, что он к владельцам школы подлизывается.

– Что?! – я даже подскочила от возмущения.

– Что слышишь. Подумай, как иначе? Силы скрыты, для всех ты пустышка. Еще даже не учишься, а уже суешься во все дырки в школе. На занятия лезешь, хотя, по мнению преподавателей, делать тебе там нечего без дара. Многих это раздражает, но все молчат. А теперь вот за Тимуром хвостиком ходишь. Ему иногда тоже неловко бывает от этого. Он, получается, в няньки к тебе приехал?

Я стояла красная, как рак. Никогда в голову не приходило посмотреть на себя с такой точки зрения. Хотя по зрелому размышлению, так оно и есть. Надо срочно прижать свой хвостик, а то я, действительно, слишком много себе позволять стала.

– Юна, а как же тогда я отслеживать его силу буду? Он вот-вот…

Девушка укоризненно покачала головой, всем своим видом показывая, что я опять говорю глупости.

– Учим тебя, учим… – она подмигнула – Как за мальчиками бегать, так тут как тут. А для чего ты практиковалась в связи на расстоянии? Не надо вот такие глаза делать. Тебе же не обязательно подглядывать сразу. Да и вообще, можно его распорядок дня взять, чтобы не нарваться на душевую. – Она опять не сдержала смешок. – В общем, дай свободу мальчику. А то он у нас слишком деликатный попался. Другой бы давно послал тебя куда следует.

Она вольготно устроилась в моем просторном кресле, закинув ногу на ногу. Мне хоть и понятно было, что она права, но все же обидно. Я же не для себя старалась. А подружка моя ради чего так вырядилась? Я только сейчас обратила внимание, что моя красавица не в платье, как обычно, а в светлых джинсах стрейч с низкой талией и в короткой кофточке, выше пупа. И плечи оголила, спустив с них рукава. О! Туфли-то на каком каблуке! И так ноги от шеи, куда уж длиннее. Я подозрительно прищурилась, еще раз оглядывая ее наряд. Мода и все такое, это понятно. Но сейчас же не лето, с голым пузом ходить.

– Отстала ты старушка от жизни. – усмехнулась Юна. – Внимательнее надо быть. Да, я для Тимура нарядилась, пусть посмотрит, мне не жалко. Это так забавно… и приятно. Он так смотрит, и дышать забывает. А глаза очумелые. И мне это нравится.

– Ох, не играй, девушка. Как потом будешь отклеивать его? А ведь влюбляется мальчик, жаль его. Вон Данилыч, бедный, как по Кате убивался. И сейчас еще один-одинешенек.

– Не переживай, у Данилыча еще все впереди. И за мальчика не беспокойся, не та у него любовь. Я для него как произведение искусства. Мне не жалко, пусть любуется. Это все мелочи жизни.

Тут уж я не выдержала и засмеялась.

– Кто бы говорил! Мудрая стала, давно жизнь изучила?

Тут Юна посмотрела на меня такими глазами, что я утонула в них, потеряв себя. Тут не многовековая мудрость, тут миллионами веков повеяло. Стало страшно. Стало так страшно, что я, не помня себя, готова была заползти, забиться в любую щель, только бы спрятаться от этого взгляда.

– Ну– ну… расслабься, это я тебе для примера. Это еще один урок. И не вздумай его отрабатывать на детях. Тебе, конечно, далеко еще до подобного воздействия, тем не менее, ты иногда не контролируешь себя. Будь внимательнее.

Она с жалостью посмотрела на мою сжавшуюся фигурку и встала с кресла. Подошла, обняла меня и крепко прижала к себе.

– Прости, я слишком переусердствовала.

– Нет, все правильно. – Я с трудом разлепила губы и выдавила слова. – Очень доходчиво. Я уже и сама кое-что поняла. Но это… не думала, что так… Спасибо.

Мое сердечко, наконец, завершило свой марафон и стало приходить к норме, Руки еще немного подрагивали, на ноги встать пока даже пытаться не буду. Вот как, оказывается, выглядит возраст. И это если брать во внимание только мой реальный возраст. Но ведь мне объясняли, что подключение к полю Планеты будет вносить изменения в мое сознание. Только не думала… о многом я не думала. Значит, и взгляд мой меняется. И сила его воздействия тоже. То-то я стала замечать, что иногда люди вздрагивают, когда я смотрю на них.

– Спасибо, Юна! Я, действительно, благодарна тебе за урок. – Тут у меня сразу же проснулось любопытство, и я подняла мордашку. – А можно регулировать свой взгляд? Его силу? Или совсем отключать?

– Молодец, Машуня! – Юна облегченно вздохнула – что вопросы задаешь. Это хорошо. А в остальном, сама потренируйся. – Она улыбнулась и, словно нехотя, продолжила пояснять. – Регулировать силу не только можно, но и нужно. Этим ты и займись в ближайшие дни. А отключить… Маша, ну как ты хочешь отключить сознание? Представляешь, кто это будет вместо тебя?

Я уныло кивнула. Нет, дебилкой выглядеть не хочу. Буду тренироваться. Только вот кого в подопытные кролики назначить?

– А не надо никого назначать. – Юна как обычно следила за ходом моих мыслей. – Начни с того, чтобы облегчить свой взгляд. Привлеки ощущения любви, доброжелательности, радушия. В общем, все, что делает человека расположенным к тебе. И постарайся не смотреть в глаза, когда думаешь о проблемах, о силе, о поле. Ты пока не умеешь делить его потоки, да-да, взгляд – это та же сила, те же потоки. А вот когда научишься, разделять их, тогда сможешь и регулировать. Все, Маша, я слишком много тебе рассказала, теперь тебе будет сложнее. Хватит об этом.

Ответь мне лучше на такой вопрос – что там с потоками у Тимура?

Она смотрела на меня так, словно сама ну ничегошеньки не знала об этом. И я так хочу. И научусь непременно.

– Мне кажется, совсем близко максимум его контакта. – Я задумалась. – Нет, я не ошибаюсь. Очень скоро. Кстати, ситуация у него похожа на мой случай. Тоже сила проснулась сразу и под воздействием внешнего импульса. И у меня «искорка» горела более четырех месяцев, а пик ее пришелся, скорее всего на вторую половину марта, то есть через два с половиной месяца. Жаль, не удалось отследить максимум. Зато полный период имеем точно – от того момента, как я попала в больницу, до моего дня рождения. У Тимура же еще и месяца не прошло, а он уже звенит силой. Просится на место контакта. Быстро очень. Это нормально?

– Вспомни, обычно, искра жива от двух недель, до двух месяцев. Реже бывало до трех. Ты у нас уникум, и здесь перещеголяла – Юна по-доброму рассмеялась и потрепала меня по волосам – Тимур сильный мальчик. Если бы он ровно подошел к пробуждению своей силы, то два месяца ему были бы обеспечены. И все равно через месяц пришлось бы ехать. А сейчас время поджимает. Конечно, он еще не готов, но себя– то вспомни. – Теперь она совсем расхохоталась, не сдерживаясь. – Младенец в подгузниках! Ой, не могу! Проводник!

– И вовсе не в подгузниках. Я в них никогда не ходила. – Я насупилась. – Я что ли виновата, засунули в младенца, разбудили раньше положенного, а я мучаюсь теперь.

– Ладно, Машунь, нашла на что обижаться. Про Тимура ты все правильно сказала. Теперь у нас недели две, не больше. Нужно разобраться с его потоками. Еще день-два пусть с малышами в классе побудет, а потом давай его сюда с Данилычем приглашай. Здесь и позанимаемся. Время не упусти. И не бойся, не отдадим и не упустим. Мы-то с тобой на что? – Она подмигнула и поднялась на ноги. – Пойду пройдусь. Зря я, что ли, наряд готовила? Надо мальчику адреналинчика подкинуть.

И выплыла из комнаты, словно не на ходулях двенадцатисантиметровых, а в балетных тапочках. Эх, хороша! Что-то из меня вырастет! Пока вроде бы неплохо все, а там будем посмотреть

Глава 24. ч.2

Два дня я не виделась с Тимуром. Да и вообще в школе не показывалась. Решила прислушаться к голосу разума и не навязывать свое общество всему и всем.

Как ни странно, я и сама почувствовала облегчение, отключившись на время от школьных проблем. Погода нас баловала. Не сказать, что бабье лето слишком затянулось, но и зимой еще не пахнет. Да и осенняя чересполосица – дождь-солнце – отступила, оставив за собой уже прохладные, но ясные солнечные дни.

Их я посвятила общению с Ванькой. Мальчишка рос вполне обычным ребенком, не шокируя окружающих особыми проделками. Вера души в нем не чаяла и в отсутствие Ольги доверяла его только Мите. За прошедшее лето Ваня привык к мальчику, и теперь все дни скучал и хандрил, дожидаясь Митю из школы. Тишка тоже скучал и старался все время находиться рядом с малышом.

Перехватив Ваню сразу после завтрака, я попросила Веру одеть его для прогулки часа на четыре и повела в сад. Вера проводила нас ревностным взглядом, но промолчала.

Тишка бегал вокруг с радостным лаем, периодически отбегая в сторону и возвращаясь обратно. По пути Ваня оживленно рассказывал мне о своих делах. Фразы получались ломанные, короткие, оборванные, но вполне понятные. Впрочем, это не беспокоило ни его, ни меня. Колокольчик его голоса не замолкал, прерываясь лишь звонким смехом, когда Тишка толкал его своей тушей, заваливая в траву, прикрытую разноцветными листьями.

Погуляв по саду около часа, мы как обычно направились в наш уголок на озере. Моя неистребимая привычка по старой памяти таскать за собой на прогулки плед и какой-нибудь перекус привела к тому, что Василий сделал под столиками выдвижные ящики, в которых всегда можно было найти на чем посидеть и чем перекусить. Детям это нравилось. И Митя, и Валера, а теперь и Вадим с Антоном, с удовольствием доставали соки, пачки печенья и располагались возле аквариума.

Ванька тоже был рад. Он бегал между рыбками и мной, то помогая мне растягивать плед по скамье, то опять отбегая и тыча пальчиком в стекло перед очередной любопытной обитательницей озера.

Потом мы чинно сидели за столиком. Я достала свое любимое печенье с изюмом и кусочками шоколада. Его в небольших количествах мне разрешили употреблять совсем недавно, поэтому я смаковала каждый кусочек, прижмуриваясь от наслаждения. Ваня любил обычные мягкие пряники с сахарной глазировкой и с удовольствием уплетал их сейчас, щедро делясь с любимой собакой.

На фоне этого блаженства под ласковыми солнечными лучами я внезапно ощутила что-то вроде легкого щекочущего прикосновения к коже, словно волна прохладного воздуха омыла всю меня, да так и задержалась, прикасаясь даже под одеждой.

Я не дернулась, не изменила выражение лица. С удовлетворением отметила, что уроки Юны и мои тренировки не прошли даром. Попыталась проанализировать свои ощущения и едва сдержалась, чтобы не поднять голову вверх, где, как я уже знала, висела птичка беспилотника. Пусть себе смотрят. Не жалко. А что если попробовать? Чем не подопытный кролик?

– Ванечка! – Позвала я уже барахтающегося с Тишкой в траве брата. – Давай в догоняшки? Кто вперед во-о-н до той березы? Ванька рванул не дослушав, Тишка бежал, обгоняя и забегая вперед, чем только мешал мальчику, а я бежала, не спеша, и делала вид, что очень стараюсь.

– Какой ты у нас быстрый, Ванюша! – схватила хохочущего мальчика в охапку и закружила по полянке. Словно невзначай, опрокинулась навзничь, выхватывая глазами парящую над нами «птичку» и переключила взгляд, отпуская на волю его силу. Щекочущее ощущение наблюдения моментально исчезло. Пробежавшись по линии связи, я увидела мертвенно-бледное лицо молодого незнакомого парня. Он, съежившись, сидел в кресле перед монитором, уставившись пустым застывшим взглядом куда-то поверх него.

А через минуту в комнату влетел Стас, наш знакомый «негр». Глаза сверкают, волосы пострижены в стиле «милитари», что идет ему значительно больше его предыдущей растрепанной гривы. Просто красавец! В годы моей молодости на такого парня девчонки даже глаз поднять не посмели бы.

– Костя! Что случилось? – он стремительно подошел к молодому человеку, оценил его отсутствующее выражение и перехватил «мышку» из его руки. Безрезультатно пощелкал ею и с разочарованным вздохом опустился на стул.

– Лиза, это Стас. Врача в наш блок, срочно. – Отключившись, Стас тут же начал набирать новый номер.

– Толик, привет! Стас. Зайди на минутку, срочно. Бросай все, говорю! Жду!

Он побарабанил пальцами по столу, думая о чем-то, и, приняв решение, поднял взгляд на молодого человека. Тот все так же сидел без движения, не видя ничего вокруг. И только его прерывистое дыхание позволяло судить о том, что парень жив.

Разорвав связь, я тоже призадумалась. Мальчик в порядке, я чувствую. Сейчас в себя придет. Аппаратуре и записям конец. Тоже откуда-то знаю. Но ведь я не хотела ничего такого. Даже, напротив, старалась отстраниться. Неужели, не получилось? Прислушалась к себе – все правильно, нигде диссонанса нет. Почему же аппаратура полетела? И Юна на этот раз не вмешивается. Я вздохнула, придется самостоятельно разбираться. Все понятно, очередной урок. И услышала отдаленный смешок подруги-наставницы.

Ваня не заметил ничего, и это меня очень порадовало. Значит, уже осваиваюсь потихоньку с параллельными потоками. Откинув произошедший инцидент в сторону, я полностью отдалась нехитрым забавам. Как же мне этого не хватало! А каково Ванятке? Ему самое время бегать-прыгать-скакать. И мал еще сам себя организовать, скорее бы детский сад заработал.

Два дня пролетели мгновенно, и я дала себе слово обязательно выделять для Вани несколько часов в день для активных игр. А по ходу и общаться можно, понемногу подводя его к осмыслению силы.

Но сегодня, хочешь не хочешь, пришлось оставить Ванечку на Веру и идти разыскивать Тимура. Пора начинать его подготовку к поездке на место силы.

А то получится, как со мной, бухнули щенка в воду, учись, Маша, плавать.

Пригласить мне нужно только Тимура, с Иваном Даниловичем и так уже договорились, придет, как освободится. Наставника юноши пока решили не привлекать. Не хочется слишком расширять круг знакомств с Юной. Уж слишком заметная девушка, даже если не показывать ее силу.

Время подгадали к обеду, чтобы для начала молодой человек освоился и немного расслабился. Кроме того, сегодня с нами обедали и все мальчишки – Митя, Валера и братья погодки – Вадик с Антошкой. Было в меру шумно, дети давно освоились у нас и вели себя раскованно. На фоне их и Тимур облегченно выдохнул и с улыбкой следил за обычными детскими подколками.

После обеда детвора отправилась на практические занятия в школу, а мы перебрались ко мне на террасу. Я предварительно проверила, нет ли наблюдения, ни к чему светить юношу, пока не установлен контакт. Его, конечно, не выпустят из поля зрения, но пока еще тихо. Или разведка не донесла, или решили не трогать до поры. Наблюдение тоже пока не восстановили, что меня порадовало.

С Тимуром, как и прежде со мной, занимался непосредственно Данилыч. Нам с Юной была отведена роль наблюдателей. Я тоже училась, глядя, как наставник показывает и рассказывает об уже привычных для нас, но еще незнакомых молодому человеку вещах. Тимур ловил каждое слово, восторженно глядя на Ивана Даниловича. В отличие от меня, воспитанной в прошлом в духе махрового атеизма, он легко воспринял существование другого слоя реальности.

Он и сам порой сталкивался с непонятными и необъяснимыми обычной логикой явлениями. Он хорошо чувствовал землю, горы воспринимались как живые, оберегающие его и раскрывающие ему свою суть.

А теперь он видит, что это не сказки, не выдумки, как долгое время считали окружающие его люди. И с энтузиазмом юности бросился в освоение нового и неведомого. Я с долей зависти смешанной с удовлетворением наблюдала за его успехами. Он очень быстро освоился с внутренними потоками, на знакомство с которыми у меня уходили недели и месяцы. Вполне грамотно оперировал потоками внешней силы. Теперь они дотошно разбирали частные случаи из обширной практики Данилыча. И настолько увлеклись, что даже не заметили, как мы с Юной потихоньку ушли в гостиную.

– Молодец мальчик! Не зря старались, он уже сейчас готов к контакту. – Юна смотрела сияющими глазами, словно Тимур был ее собственным чадом. И он только что успешно прошел собеседование.

– Да, – немного задетая ее словами, я постаралась не показывать виду. Но куда там…

– Маша, ты что? Ревнуешь? Ты моя хорошая! Иди ко мне! – Она подхватила меня на руки и упала в кресло, едва не стукнув головой о подлокотник. – Ты моя самая-самая! Все равно, что я. Мы с тобой – одно целое. Как же ты меня ко мне ревновать придумала? Или себя к себе? – Задумалась она на миг и тут же рассмеялась и махнула рукой, притискивая меня плотнее. – А неважно. Машка моя, родная, любимая… – И тут же спихнула мою тушку с колен, вскочила и кинулась к зеркалу.

– Маша!! Слезы! Маша, я опять плачу! – От радости она снова схватила меня в охапку. Боже, только не бросила бы в порыве счастья. Она опять весело расхохоталась. – Не бойся, не уроню.

Наше веселье не осталось незамеченным.

– Что тут такого веселого? Не поделитесь со скучными мужчинами? – Шутливо спросил Данилыч, входя в гостиную. Тимур улыбался и уже не пытался спокойно стоять в стороне. Видно, успешный урок пошел ему на пользу.

– Ну что Вы, Иван Данилович. – Манерно протянула Юна, не спеша расправляя платье и усаживаясь обратно в кресло. – Это наши женские секреты. – И тут вдруг весело подмигнула Тимуру и рассмеялась. Невозможно было не поддержать ее звонкий заливистый смех, и спустя секунду мы уже все веселились от души.

А в ней-то, в душе, уже осторожно позванивал колокольчик, настойчиво предлагающий поспешить.

* * *