Текст книги "Перерождение. Часть 2 (СИ)"

Автор книги: Олника

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 26 страниц)

Глава 22. ч.7

Прибыв на место, Иван сразу связался со мной, испросив разрешение навестить нас вдвоем с его гостем. Я была чрезвычайно рада, увидев рядом с Данилычем седовласого члена Совета. Все чаще думала я о нем, вспоминая шутливый наказ-задание Юны самостоятельно определить характер и масштаб устроенной мною проделки. Вот ведь и мысли какие-то крутились в голове, и почти уже складывались во что-то осязаемое, но нет, никак не удавалось поймать их за хвост. И только теперь, внимательно глядя на приближающегося человека, включив дополнительно видение ауры и внутренних потоков, я увидела то, что невозможно было определить заочно, сидя от него за сотни километров.

–   Ура-а-а!!! – восторженно заорала я, бросаясь Данилычу навстречу и с разбегу запрыгивая ему на руки. Не ожидая столь теплого приема, он едва успел подхватить меня, покачнувшись от моего натиска.

–   О, не ожидал. Что ты так рада меня видеть. – Засмеялся он, устраивая меня на сгибе локтя. – Приглашай в дом, хозяюшка, мы с дороги, голодные, как волки.

Я прильнула к нему, скромненько опустив глаза и поглядывая из-под ресниц на нашего гостя.

–   Тогда сразу на кухню, к Вере – и на секунду задумавшись, решилась – Иван Данилович, вы надолго? Может, погостите у нас несколько дней с Владиславом Эдуардовичем? Будет время спокойно пообщаться.

–   Да я не против. Как вы? – спросил он у учителя, открывая дверь в дом.

–   А… да, конечно… если родители не будут против – замешкался Владислав, явно не понимая, как реагировать на мое приглашение.

–   Не волнуйтесь, – рассмеялась я, не будут, и крикнула – Вера! У нас гости!

Вера выглянула из кухни и расцвела улыбкой.

–   Иван Данилович! Как я рада! Давненько у нас не бывали!

–   Как же? – удивленно посмотрел Иван – вот только вчера был у Маши…

–   Так, то у Маши, все мимо нас. Да вы проходите-проходите. Сейчас я вас накормлю. Давайте знакомиться – обратилась уже к Владиславу Эдуардовичу – имя мое вы уже услышали, отчества не надо – она подала мужчине руку для пожатия. Но он галантно взял ее в свои ладони и со словами – Владислав, отчества не надо – наклонился и поцеловал ей тыльную сторону ладони. Вспыхнув, как маков цвет, Вера неловко отняла руку, растерянно оглянувшись на меня.

–   Верочка – вклинилась я, чтобы немного отвлечь ее – как нам лучше разместить гостей на пару деньков? Может, в гостевом?

–   Можно и в гостевом – подхватила Вера, благодарно кивнув мне, и с готовностью добавила – а хотите, я к Татьяне съеду, мне недолго?

–   Что вы, что вы, Вера, зачем такие сложности? Мы и вместе в одной комнате прекрасно можем разместиться. Верно?

–   Конечно, никаких проблем. Нам умыться и переночевать – галантно шаркнул ножкой Владислав – свалились так бесцеремонно вам на голову.

–   Ох, Данилыч, простите, Иван Данилович – ничуть не смутившись поправилась я – пустите уж меня. Пойдемте, провожу… – встав на ноги взяла его за руку и потащила в гостевой блок, что на моей памяти ни разу не заселялся. Наверное, надо было время Вере дать, пришла запоздалая мысль, и также ушла, стоило мне войти в первую комнату. Абсолютный порядок среднего гостиничного номера – не шик с фигурными ножками диванов, но и не ширпотреб.

Удовлетворенно хмыкнув, я ткнула пальцем в следующую комнату и буркнув – выбирайте сами, умывайтесь, ждем на кухне – унеслась к Вере.

Здесь моя помощь не требовалась, и я с удовольствием наблюдала за небольшим тайфунчиком в Верином исполнении. Она быстро перемещалась между мойкой, плитой, столом одновременно что-то сноровисто помешивая, доливая, сервируя, чтобы через пятнадцать минут удовлетворенно окинуть придирчивым взглядом накрытый стол.

После обеда, восторженно поблагодарив «хозяюшку», удовлетворенные и расслабленные мужчины направились на мою половину, попросив принести туда кофе.

Вера принесла кофе, расставила на столе миниатюрные чашечки и вазочки с печеньем. Остановилась в нерешительности, намереваясь что-то спросить и не зная, удобно ли будет, но так и не насмелившись, двинулась к выходу.

–   Вера, мы сейчас попьем кофейку – начала я, отхлебывая специально заваренный для меня душистый смородиновый чай и чувствуя, что ей хочется что-то сказать, – а потом пойдем прогуляемся по саду. Ты не составишь нам компанию?

–   Ой, нет, что ты! Мне ужин готовить надо. А вот что я хотела спросить – оглядывая мужчин с ног до головы, уже свободно заговорила она – вам ведь неудобно в этом гулять будет? Я положу там, в комнатах, одежду, а вы, как соберетесь идти, переоденьтесь. Да и постирать заберу, если вы не возражаете. Вы ведь без вещей к нам? А утром все свеженькое будет – и не дожидаясь ответа выскочила за дверь.

Мы переглянулись и рассмеялись.

–   Полный пакет. Вот это хозяюшка… – задумчиво глядя на дверь, проронил Владислав – давненько я так хорошо себя не чувствовал. Уже и вкус блюд почти забыл.

–   На Веру даже не зарьтесь! Не отдадим! – подозрительно глядя на мужчин, насупилась я, догадываясь о ходе их размышлений. Владислав два года назад потерял вторую жену. Детей ни в одном из браков не случилось, поэтому живет один-одинешенек, кому там за ним ухаживать. А теперь вон и помолодел еще. Впору и за молоденькой ухлестнуть, мужик видный.

Оба расхохотались, и, поминутно подкалывая меня, и перебрасываясь шутками, добрались, наконец, до сути нашей беседы. Пока они балагурили, я успела пообщаться с Юной. Совершенно не представляла себе, до какой степени можно, и нужно ли, открываться Владиславу Эдуардовичу. Поэтому решила посоветоваться с ней, но никак не ожидала выволочки  от своей всегда деликатной подруги.

–   Сообразила, что натворила? – первое, что произнесла девушка, плюхаясь на кресло рядом со мной. – Не переживай, не заметит – обронила она, увидев мой косой взгляд в сторону увлеченно беседующих мужчин.

Да… классно я зацепила его на поле Планеты! С одной стороны, никто ничего не увидит – тонюсенький микроскопический канал. С другой – постоянно по чуть-чуть вливает силу. Прямо капельный полив какой-то. И зря все на меня наезжают. Не вернется к нему молодость, тем паче, детство. А вот здоровье станет, думаю, покрепче самых молодых.

–   И что тут такого страшного? Ну здоровеньким станет, так отлично же! Вон уже на Веру заглядывается, старый пень.

–   Кто бы говорил! – Юна хихикнула и тут же, всплеснув руками, натурально всхлипнула. – Ты что, так и не поняла ничего? Ты видишь канал связи?

–   Конечно вижу – сердито вскинулась я – капельки-искорки катятся по нему, восстанавливают здоровье Владислава.

Девушка удрученно помотала головой.

–   Маша, ты хочешь знать, что это за капельки?

–   Конечно хочу, расскажи.

–   Ну, насилу дошло – выдохнула она – не могу я ни сделать, ни сказать, ни научить, пока ты сама не захочешь этого. Неужели так сложно понять? Ладно, ближе к теме. Каждая крохотная, чаще всего невидимая, капелька – это энергия одной человеческой жизни, собранной им за много лет. Чем ярче и крупнее она, тем более талантливым и способным был ее носитель. Сейчас ты тратишь их бессчетное количество, выкачивая из поля Планеты. Это ее ресурс, ее резерв, созданный за миллионы лет, пробудивший ее сознание и поддерживающий его.

Я испуганно вскинулась, представив масштаб урона от моей маленькой безобидной на первый взгляд проделки.

–   Юна, миленькая, подскажи, как вернуть? Ой, что я наделала! И что теперь будет?

–   Успокойся, ничего страшного не произошло. Для Планеты это не та потеря, о которой стоит говорить. И вернуть, конечно, уже ничего не вернешь. И отсечь канал нельзя, пока процесс не завершен. Быть теперь Владиславу супер-здоровеньким. Тут уж ничего не поделаешь. Только на будущее хорошо запомни. Это тебе урок, надеюсь, на всю жизнь. Со мной ты можешь как возродить связь человечества с планетой, так и опустошить ее.  Думай, прежде чем распоряжаться ресурсами Планеты

–   Я же не хотела, я не знала… – я уже ревела в три ручья, всхлипывая и прижимая ладони к горящим от стыда щекам.

–  Не хотела она… не знала… – сердито передразнила меня подруга – а учиться когда будем?

–   Когда? – уставилась я на нее.

–   Так… – угрожающе привстала девушка – смотри пункт первый… что там у нас?

–   Что? – тупо повторила я за ней.

–   Маша, что с тобой происходит? Ты совсем перестала головой работать. Скажи, кто ты? Кто я? Какие способности в тебе лелеет Иван?

–   Проводник… ты моя подруга, помощница… быстрая связь… контакт с Планетой… Все! Ясно! – Я вскочила и забегала кругами. – Ты, то есть я через тебя могу распоряжаться ресурсами планеты. А ты сама – нет. Ты можешь меня обучать? Я хочу научиться не хватать спонтанно, а знать, что и для чего делаю, чем это аукнется нам всем позже, и вообще… – я неопределенно помахала руками –хочу учиться!

–   Ну надо же! Не прошло и года… хотя год-то уж точно прошел – ехидству моей подруженьки сегодня не было предела – долблю, долблю в эту тупую голову…

–   Хватит! – вскипела уже я – поняла я все! Составишь посильный план и график занятий?

–   И непосильный тоже – усмехнулась она – а теперь о Владиславе. Что думаешь ему открыть?

–   Может не стоит расширять круг посвященных, так сказать? Только как ему представить все это?

–   Да проще простого. Не знаю, накатило, что делала, понятия не имею. А может и ничего не делала… Находит де мол, иногда сон, иногда вот так. Расскажи, что знаешь о том, что процесс будет идти, пока окончательно не восстановит здоровье. Откуда знаешь? А понятия не имеешь, вот так кажется, и все тут.

–   Думаешь, прокатит?

–   А какая разница? Болтать он не будет, не в его интересах. Да и не замечен в непорядочности. Старой закалки ученый. А что выздоровел, так, может он ледяной водой начал обливаться. Второй Порфирий на нашу голову! Кстати, не вздумай посоветовать ему эту отмазку. Придумайте что-нибудь попроще. А то загубите последователей – Юна долго хихикала, вспоминая что-то свое.

Я смотрела не нее и думала, что уже и сама воспринимаю ее как живую девушку, и характер у нее уже такой колючий становится, и ехидства хоть отбавляй. И все это я? Нет, не верится. Зачем бы я себе такую колючку в подружки выбирала?

–   Ну-ну – прокомментировала девушка мой внутренний монолог и, как в самом начале нашего знакомства, просто исчезла.

* * *

Глава 22. ч.8

Отключившись от беседы с Юной, я с удивлением осознала, что оба собеседника, до того увлеченно общавшихся между собой, с любопытством смотрят на меня.

–   Что? – не поняла я.

–   Да ты уже полчаса сидишь и смотришь в одну точку.

Ну подруженька, ну погоди! Это типа демонстрация «накатило»? А как же предупредить, что время включено? Ведь уже давненько общаемся вне нашего времени, особенно на людях. Отомстила, вредина.

–   У тебя что, заранее все спланировано было? Знала, что я выберу? – мысленно возмутилась я.

–   Ну-у… не совсем чтобы… у меня много разных заготовок, какая-нибудь подошла бы – снизошла она до ответа.

Я только покачала головой в ответ и переключилась на мужчин. Тяжело вздохнула и начала пересказывать Владиславу заготовленную байку. Он чуть иронично улыбался, чувствовал, что где-то подвираю, но в то же время своими глазами видел мое «выпадение» из реальности, и в последующее продолжение оздоровительного процесса поверил целиком и полностью. Результат, как говорится, налицо. Но, как умный человек, настаивать на полной откровенности не стал.

Что до «легенды» для окружающих, то ничего нового тут придумать не смогли. Так и остановились на якобы «оздоровительных» комплексах, тем более, что процесс идет постепенно. А может или не может такое быть, пусть исследуют. Сейчас этих методик пруд пруди. Пусть отыщут тот вариант и ту последовательность, которая привела к таким поразительным результатам. Владиславу Эдуардовичу, конечно, придется покорпеть в сети, хоть познакомиться с некоторыми из них. А там… ну бессистемно пробовал, ну смешивал, ну так не химический же состав изобретал, а так, уже без всякой надежды что-то пытался делать. Фиксация процесса? Записи? Какие могут быть записи? Тут от отчаяния и мочу начнешь пить, есть же и такие абсурдные методики. Вот и пусть разбираются. А что до анализов и проверок, то он за последнее десятилетие столько этих процедур прошел, на десяток жизней хватит. Одной больше, одной меньше, не страшно.

На том и остановились.

С Данилычем вообще не видели никаких проблем. Поседел в один миг, стресс пережил. Обратный процесс произошел, так тоже очередной стресс – у меня же потоки пропали – его мечты и надежды рухнули. А уж как отразилось на внешности – он за то не ответчик.

Шито все белыми нитками, но доказать и проверить обратное невозможно. На том и порешили. Владислав гостил у нас еще два дня, расслабился, посвежел, отъелся. А с его отъездом вновь испеченная наставница почище цербера вцепилась в меня, не давая продыха.

* * *

После очередной изнурительной тренировки, от которой, казалось, закипали мозги, я тихо блаженствовала в одиночестве, предаваясь своему любимому занятию – размышлениям на тему, на любую тему, которая на этот момент засела в голове. А там у меня стоит большой-большой вопрос – чего же я хочу от жизни? От этой жизни. В прошлой-то и вопросов не было, потихоньку дожить, не обременяя никого. Так и получилось, ушла тихо-мирно. Пока боролась здесь за место под солнцем, прошлое отступило, ушло, только отголосками иногда цепляет, и все реже. Словно сон растворяется, уплывает. Еще немного, и вовсе не вспомню, кем была, когда была, зачем была. Как знать, может все мы так помним-забываем, просто, у каждого из нас свой порог установлен для принятия новой жизни? А я как-то выбилась из графика?

Впрочем, совсем не о том хотела поразмыслить.

Уж очень пугают меня свалившаяся на мою голову ответственность. Хотя бы Владислава взять. Ведь всего лишь хотела облегчить ему существование. А вышло даже не из пушек по воробьям, а целой атомной бомбой по комарам. Получается, что мои возможности на много порядков выше моих знаний и умений. Как бы еще чего-нибудь не вытворить по недоразумению. Не продумали чего-то там свыше, или я сама где-то накосячила, но выход один – бежать и догонять. Бежать за знаниями, догонять умениями.

А дальше что? Залечивать раны Планеты? Предотвращать катастрофы? Ликвидировать последствия аварий? Нянькать человечество? Что от меня требуется? Наверное, все же, не то. Да и не хочу я скорой помощью работать. Хм… Амбиции, однако, растут, пора сказку о рыбаке и рыбке вспоминать.

Светлая мысль о смысле моего теперешнего существования так и не пришла мне в голову ни в этот, ни в последующие дни. Но одно мне совершенно ясно – нужно как можно быстрее собирать «команду» проводников. Искать, воспитывать, оберегать. Иначе так и останусь крохотным светлым, но малоэффективным, пятнышком на фоне практически бессмертной планеты.

–   Сама додумалась, или подсказал кто? – прорезался в голове голос Юны. Нахальничает девушка, уже без спросу в голову лезет. Совсем никакой личной жизни.

–   Ты о чем?

–   Да о светлых пятнышках – она рассмеялась. – Какое уж ты пятнышко, тем более светлое, скорее клякса. Большая разноцветная клякса. И с каждым днем становишься больше.

–  Ох, девушка, как же мне сложно стало тебя понимать! Давай уж, иди сюда. И ночью покоя нет – бурчала потихоньку я – только спать собралась.

–   Хотела бы спать, давно десятые сны смотреть могла. – Появляясь из ниоткуда, отфутболила Юна. И вдруг скривила свое идеально прекрасное лицо и заплакала.

Я выскочила из кровати, ошеломленная этим зрелищем, подбежала к ней, пытаясь утешить, но кроме как залезть и примоститься рядышком на подлокотнике кресла, обнимая и прижимая к себе, ничего не смогла ни сказать, ни сделать. И неожиданно тоже заплакала.

–   А ты-то чего ревешь? – внезапно остановив слезы, спросила девушка. Я пожала плечами, недоуменно прислушиваясь к себе. Желание плакать пропало.

–   Странно. Что это было?

–   Маша, мне кажется, я становлюсь человеком – задумчиво произнесла она. От неожиданности я едва не упала с кресла, невольно ухватившись за ее руку и оставляя на предплечье красные следы ногтей. – Вот видишь, реакция как у обычного человека. Я уже пробовала, они скоро исчезнут, но мне больно.

Я притихла и сжалась в комочек. Опять что-то напакостила. И даже не заметила. Ведь я тоже почувствовала ее боль.

–   Это тоже я? – спросила убитым голосом.

–   Похоже, что так.

–   И что теперь будет? Ты поэтому плакала?

Юна растерянно посмотрела на меня и вдруг кинулась меня обнимать.

–   Да ты что? Машенька, подруженька моя, как ты могла подумать? Я плачу, потому что скучаю без тебя. Мне все время хочется рядом быть. И мне очень нравится, что я теперь такая. Никогда, ни в одном воплощении, слышишь, ни разочку я не плакала, не чувствовала, не смеялась! Маша! – Она вскочила, схватила меня в охапку и закружила по комнате. – Машуня ты моя! Я просто счастлива!

Она порхала по комнате со мной на руках, а я болталась в воздухе и не могла не думать, чем теперь нам обернется очередной финт мироздания. И куда эту сумасшедшую девчонку теперь девать.

* * *

Глава 22. ч.9

–   А все же… Почему я клякса?

–   Да потому что ляпаешь спонтанно куда-ни-попадя, и никогда не знаешь, что в очередной раз выкинет твоя дурная головушка. Я уже не говорю о мелочах в процессе обучения. Там хоть я прикрываю тебя, но что с твоими самопроизвольными вывертами делать, даже я не знаю. Ладно Иван, и с Владиславом понятно, пожалела старика. А вот зачем из ГБэшника негра сделала?

–   Как будто ты против была? – мы залились смехом – ох, я тогда злющая была! Пусть теперь ищут предков с африканской кровью.

–   Ой, не могу – постанывала от смеха Юна – как ты его тогда! Чтоб всегда было видно, как негра на снегу!

–   А нечего за нами подглядывать! Пусть теперь попробует! Да и не такого уж негра, так чуть-чуть… притемнила, волосы закурчавила. Он даже симпатичнее стал на мой взгляд. – отсмеявшись, я слегка приуныла – Юна, а отключать меня от поля Планеты на время никак нельзя?

–   Тьфу на тебя! Столько сил вложено! И думать не смей! – Вскинулась девушка. – Как только оборвешь связь, уже не сможешь восстановить. Ты думаешь, почему проводники вывелись? Почему детей с даром так оберегали в прошлом? Не понимаешь, что любое нарушение установления связи ведет к ее утере? Ладно, не кисни, – смилостивилась она – придумаем что-нибудь. Хорошо, что ты уже при работе научилась разделять поля, и то хлеб. А спонтанные всплески, надеюсь, уйдут постепенно.

Ты все же ответь, зачем мужику фейс попортила?

–   Так уж и попортила, намного симпатичнее стал – буркнула я, насупившись – а зачем он за нами подглядывал?

–   Ну меня он, если честно, не видел, а за тобой ему и подглядывать неинтересно, я полагаю. Что он там увидеть мог! – Девушка застыла, все еще держа меня на весу, потом отпустила и уселась в кресло. – А ведь я уже и сама забываю, что меня никто не видит. Да и ты, видимо, тоже. Впрочем, об этом позже. Скажи мне лучше, ты ведь не видела его? Через парк, через сад? Как ты поняла, что он следит?

Вот так фокус! А я и не подумала об этом.

–   Ты?

–   Нет. Ты сама справилась – она пожала плечами.

–   Как это? – удивилась я еще больше.

–   Ты свой дом чувствуешь?

Я уверенно кивнула. – Конечно.

–   А сейчас представь, что твой дом – вся Земля.

Немного попыжившись, я поняла тщетность своих попыток и с надеждой посмотрела на Юну.

–   Подсказывать не буду. Вот тебе и задание на завтра. Вспомни, как и почему ты увидела наблюдение.

Попробуй сама разобраться. До встречи – махнула рукой, исчезая и оставляя знакомый шлейф легкого серебристого смеха.

Вот всегда так. Домашнее задание она мне дала! Заррраза… а ничего, что сейчас уже ночь? Самой-то ни есть, ни спать не надо.

–   Высоко сижу, далеко гляжу… – хихикнула девушка – ты-то за собой ничего не замечаешь? Спишь ведь уже по три-четыре часа в сутки… и ничего, жива.

Этим она меня совершенно доконала. Действительно, за почти два месяца занятий, я все меньше спала, отключаясь на несколько минут, когда была пауза в тренировках. И внимания не обратила. Это надо же! И физически подросла. И внешне уж никак не на три года выгляжу. Вон Ваньку взять. Всего на год меня младше, а как был карапузом, так и остался. Едва говорить научился связно. Елки, опять я в сторону ушла от задания. Готовить надо, иначе подруженька-наставница моя весь день измываться и ехидничать будет. Надо ж было такую ехидну вылепить. И не изменишь теперь, да и, положа руку на сердце, она мне такой именно и нравится.

–   Вот-вот! – Насмешливый комментарий не задержался.

Мда…  Живу как сама с собой общаюсь. Что не так уж и далеко от истины. Было бы это лет на двадцать-тридцать пораньше, точно решила бы, что у меня раздвоение личности или шизофрения, или еще какое-нибудь психическое расстройство.

Юна все более очеловечивается. И, как выяснилось, моими стараниями. Но мне кажется, что и сама она с успехом участвует в этом процессе.

Интересно, как бы отреагировал мой педиатр, расскажи я ему о своей подружке? Пожалуй, даже откровенная демонстрация девушки скорее убедила бы его в том, что у него тоже глюки, чем заставила бы  признать ее реальность.

–   Маша! Не отвлекайся!

Ну вот что за жизнь! Шаг вправо, шаг влево – расстрел! А я, может, по Митьке скучаю. Как там мое солнышко!? Скоро приедет, тоже скучает, мой маленький. А похудел как! Лежит, сопит потихоньку, тени вон под глазами. И был-то тонюсеньким, а теперь совсем истаял. Сердце защемило от жалости, и Митя пропал.

Ой, заснула я ненароком, что ли? Митьку увидела, соскучилась я по моему маленькому неугомонному дружочку.

И как тут объяснить, что не могу я сейчас никакими заданиями заниматься. На ходу засыпаю. Вообще-то, на «лежу» заснула. Тьфу, опять запуталась.

–   Ох, Маша, Маша… ладно. Хочешь Митю увидеть? Прямо сейчас?

–   Конечно! Только спит он, ночь на дворе – широко зевнула я.

–   А мы тихонечко, никого не потревожим. Пошли.

И мы оказались возле Митиной кровати. Он все так же лежал, подложив маленькую ладошку под щечку, и реснички слегка трепетали над едва заметными веснушками, рассыпанными по скулам. Я подозрительно огляделась.

–   Юна, ты как в мой сон попала? Разве это возможно? Я думала, сказки.

–   Возможно, конечно. Сказки-не-сказки, но сколько их уже в твоей жизни? Только сейчас мы и не в сказке, и не во сне. Мы в Митиной спальне.

Но не мог мой закостенелый мозг принять сразу такое известие. Поэтому я потихоньку, под ироничные смешки подруги, подошла к кровати, притронулась к теплой ручке мальчика, ощутив ее расслабленную мягкость, провела по шелковистой шевелюре, пропуская прядки между пальцами. Хороший мой! Спи, солнышко!

Пришла в себя я уже на своей постели, все еще чувствуя кожей сонное тепло Митиной ладошки. И расплакалась. Не знаю отчего. Думать о чем-либо не было сил. Голова звенела, как пустой котелок. А потом я попросту уснула, забыв про все задания, вместе взятые.

* * *