Текст книги "Перерождение. Часть 2 (СИ)"

Автор книги: Олника

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 26 страниц)

Глава 5. ч.1

Нет, ничего не получается! – воскликнула я, в очередной раз пытаясь справиться с подземным ручейком   –   ну что я не так делаю? Данилыч, ну миленький, ну скажи   –   опять заканючила я.

–   Нет, дорогая, так дело не пойдет. Давай попробуем зайти с другого конца.

Вот к примеру, порез на пальце. Что нужно сделать, чтобы его залечить?

–   Соединить края пореза, остальное само срастется   –   машинально ответила, думая о потоках и пытаясь себе представить, что это такое. Никак не получается.

–   Вот! Ты сама и ответила на вопрос, как мы это делаем   –   он рассмеялся, видя, что я непонимающе хлопаю глазами.

–   На какой вопрос? Что?  –   наконец, до меня дошло  –  Так это… Данилыч! Ты чудо!  –   я осмотрелась вокруг и не найдя подходящего объекта для проверки своей догадки, кликнула   –   деда! Иди скорее сюда!

Дед не спеша, не разнимая сомкнутых за спиной рук, подошел поближе и остановился за пару метров, вопросительно глядя на меня.

–   Не знаешь, Василий сейчас дома?

Он неопределенно пожал плечами   –   да кто его знает, вроде бы не собирался никуда, сейчас позвоню   –   похлопал по карманам, определяя, в котором лежит телефон, но я остановила его.

–   Нет-нет… не надо. Пойдемте лучше гулять в сторону оранжереи, нам ведь все равно куда идти?   –   посмотрела на Данилыча   –   а Василий, если дома, то только там сейчас.

Через несколько минут мы были у цели и ввалились в теплицу, высматривая искомое лицо. Василий был не один, он с увлечением показывал и рассказывал что-то Татьяне Николаевне, поэтому не сразу заметил нас и обнаружил, что аудитория расширилась, только после того, как его собеседница подняла взгляд, кивая в приветствии головой.

–   А, добрый день   –   махнул он нам рукой   –   присоединяйтесь, если хотите. Мы недолго.

Не впервые я здесь оказалась, но каждый раз, оглядывая это хозяйство, не перестаю удивляться, как один человек может здесь управляться!? А ведь Василий и по дому необходимые работы делает, и в саду все на нем, да и поездки регулярные по делам. Сколько себя помню, никогда не хватало времени даже на самое необходимое. Памятник при жизни надо таким людям ставить. Заслужили.

Пока я философствовала, Василий с Татьяной закончили свою работу и подошли к нам.

–   Ну, я пойду   –   неуверенно пробормотала она, потоптавшись на месте и с ожиданием глядя на Данилыча. Чувствуется ведь, что хочет остаться, любопытно, а попросить не насмеливается.

–   Баба Таня   –   влезла я   –   оставайся, мы сейчас кое-что пробовать будем. Может интересно?

Баба Таня, пожалуй, в первый раз услышала к себе такое обращение и зависла, соображая. Так и слышится скрип колесиков в голове. Ну давай же скорее, нам тоже очень хочется кое-что попробовать. Наконец, она сообразила, что ее, именно ее пригласили в компанию, и радостно закивала.

–   Да-да, конечно, я с удовольствием.

–    Василий, у вас есть свежие черенки?   –   почему-то его я не могла называть на «ты», хоть и без отчества обращалась.

–   Какие черенки? Для чего?   –   не понял он.

–   Василий, нам нужно…   –   я задумалась, на чем удобнее попробовать   –    привить, допустим, черенок розы на куст. Можно это сделать?

–   Так… поздно же… июнь сейчас, кто же розы черенкует в июне?   –   Василий в недоумении переводил взгляд с одного на другого.

–   Ну, Василий… нам же только попробовать   –   опять обратилась я к излюбленному приемчику.

–   Подожди, сейчас что-нибудь придумаем   –   обреченно вздохнул Василий, бросая лопатку, которой машинально ковырялся в соседней делянке. Он стянул с рук перчатки и пошел вдоль рядов, кивнув нам, приглашая следовать за ним.  –   А вам непременно черенок нужен? Может глазком прививку сделаем?   –   спросил он Данилыча, как главного в нашей компании.

Тот пожал плечами.

–   Да все равно, думаю. Так ведь, Маша?

–   Совершенно все равно   –   согласно кивнула я головой.

Покопавшись в куче веток, Василий вытащил толстый короткий саженец, и, прихватив с собой инструменты и ленту для обмотки среза, повел нас наружу. Огляделся вокруг и подвел нас к молодому деревцу.

–   Это подойдет?

Я уже не была уверена, что правильно делаю, Данилыч молчал, дед с Татьяной Николаевной и вовсе наблюдали в сторонке. Но, назвался груздем…

–   Да, все правильно, подойдет   –   бодро ответила я и подошла поближе   –   только не слишком высоко, а то я не достану.

Кивнув, Василий наметил место на уровне моих глаз, сделал т-образный надрез и, срезав с принесенного саженца почку, ловко заправил ее в кармашек надсеченной коры и примотал лентой. Ух, как сноровисто у него получается. Несколько минут   –   и прививка готова. Только недоволен он, деревцо поранили из-за блажи козявки, нутром чую, что так и считает.

–   Садовым варом замазывать? Или пока не нужно? Испачкаетесь…

–   Нет, спасибо   –   я неуверенно шагнула к самому деревцу, отстраняя Василия и оглянулась на Данилыча, на что он мне подбадривающе подмигнул и кивнул головой, чтобы начинала.

Давненько я не испытывала такого мандража. Прямо как в студенчестве перед экзаменом. В животе холодок, ноги одеревенели, прямо как деревце рядом, голос и тот пропал. Страшно, что не справлюсь. Выдохнула, закрыла глаза и потянулась к срезу.

Вот они, линии, да и не линии даже, а ниточки, силы. Со стороны почки оборваны, отрезаны. Перемешались, закрутились в клубок, распутаться не могут, трясутся как живые. А по стволу все мимо идут. Кора, что прикрыла почку сверху, тоже не может соединить свой разрыв. А вот мы сейчас и поможем – потихоньку соединяю ниточки силы на коре, восстанавливая ее движение, потом распутываю срез почки и прикрепляю последовательно все нити к стволовому потоку деревца. Кажется, все. Открываю глаза, ну ничего не изменилось! Хм… а чего я ждала? Что на рябинке зацветут апельсинки?

Развернулась к Данилычу, спрашивая глазами, что? Как? Он шагнул ко мне, присел и обнял, крепко прижав к себе.

–   Все отлично!   –   Тихо прошептал он и, поднимаясь, уже обратился к Василию  –  мы будем наблюдать за деревом. Пожалуйста, не надо его трогать, не мажьте никаким варом, только вот полить прямо сейчас надо. Ну да вы сами лучше меня знаете, что делать. А мы пока пойдем.

Ни Василий, ни, тем более, Татьяна, ничего не поняли и пошли продолжать свои дела. И так простояли полчаса возле меня, застывшей у дерева. А дед проникся. Когда, говорит, смотреть результат будем? Я бы и сейчас не против, но как Василию объяснить, что мы его филигранную работу вдруг испортить решили, размотав ленту? Повздыхали, и пошли поджидать удобного момента, когда ему по делам понадобится уехать. Не хотим мы пока афишировать слишком наши упражнения.

День уже склонялся к вечеру, когда нам удалось отправить Василия за очень-очень нужными, ну прямо необходимыми именно сейчас покупками. Возражать он, как всегда, и не думал, быстро собрался и уехал. А мы, как кучка подростков-заговорщиков, рванули к теплицам. Снимать ленту доверили Данилычу. Я просто боялась увидеть то, что там откроется, хотя уже и так видно, что все хорошо, ниточки соединились, все ровненько. Но это линии силы. А как, интересно, это выглядит снаружи?

Во все глаза я смотрела на руки Данилыча, осторожно снимающие ленту со среза. Вот он, момент истины! Последний виток, и нам открылась ровная гладкая кора стволика, с едва заметным рубцом в местах надрезов. Почка выглядела прекрасно и, как мне показалось, даже чуток увеличилась, норовя выпустить кончик листа.

–   Машенька, ну что ты!   –   обнял меня дед. – Ты ж мое чудечко! Не плачь. Ты что, сомневалась, что получится? А я вот знал, что все будет прекрасно.

К слову сказать, я и не заметила, что у меня слезы текут. Ну, и на самом деле не очень верила, это как в Деда Мороза в девяносто лет поверить. Я стояла молча с открытыми глазами и не могла унять слез, которые текли по щекам и уже капали деду на майку. Боялась, что если открою рот, то разрыдаюсь, как истеричка. Поэтому уткнулась лицом деду в плечо и обняла за шею. Он счел это приглашением взять меня на руки, что и выполнил незамедлительно. Данилыч оставил деревцо с открытой «ранкой», подобрал обрезки снятой ленты и пошел вслед за нами. Думаю, он уже не раз видел подобные эксперименты, он же занимается с Хранителями, а это их сила, их работа. Поэтому, уже под повязкой все видел и не беспокоился за результат. Ну а я просто перенервничала.

* * *

Глава 5. ч.2

Вечером я долго не могла заснуть, ворочалась в кроватке, крутилась с боку на бок, потом решила, что ни к чему терять драгоценное время, лучше посидеть на террасе с айпадом. И, открывая дверь из комнаты, услышала голос Данилыча, беседующего с кем-то в полумраке гостиной.

–   Меня очень беспокоит Машино состояние. Ее перепады настроения. Она всегда такой была? Хотя, дети обычно отличаются этим, но за Машей я подобных всплесков не замечал. Конечно, я ее еще мало знаю.

Безусловно, я не хотела подслушивать, оно само так вышло. Я замерла.

–   Нет, Машенька очень уравновешенный ребенок. Мне иногда кажется, что это и не ребенок вовсе. Маленький взрослый человечек.

Маргарита! Вот это да! С Данилычем обсуждает меня! Она ведь так тонко все чувствует, вот и про меня как правильно сказала – маленький взрослый человечек. Что же делать? Признаваться? Нет, ни за что! Чем это поможет мне? Им? Пусть эта тайна останется только моей!

Я потихоньку отступила от двери, не прикрывая, чтобы не скрипнула ненароком, и снова легла в кроватку. Сна ни в одном глазу. Нет, я ничуть не переживала, что моя тайна раскроется. Во-первых, никто ничего не знает, разве что тот, кто определил меня сюда. А во-вторых, ну и что теперь, даже если и знали бы? Только мне дискомфорт, а для остальных я все равно малышка, ребенок.

Мысли постепенно приняли другое направление обратились на мои эксперименты. Ведь по сути ничего нового. Гипноз, сверхчувствительность отдельных людей, тех же лозоходцев, и, так называемых, экстрасенсов, и лечение наложением рук – все это не только давно известно, но и широко практикуется в нашей жизни. Более того, теперь я понимаю, что это доступно практически каждому в той или другой степени. Хотя бы взять дитя и мать, которая понимает его проблемы на каком-то другом, не видимом всем уровне. А побитые в детстве коленки, боль из которых уходит при одном мамином поцелуе? А влюбленные, чувствующие друг друга на любых расстояниях? Да мало ли…

Так чем отличается Хранитель от простого человека? Что есть во мне, чего нет в другом ребенке? Прошлый опыт я здесь не считаю, ничего там выдающегося не было. Или, как в любом таланте, здесь тоже необходим один процент способностей и девяносто девять труда? Я, конечно, трудоголик, что в той, что в этой жизни, но таких пруд пруди. И что может один человек, даже сверх одаренный, в глобальном масштабе? Нет, не дано мне понять, по крайней мере, пока.

А может, я вообще ошибка мироздания? Сбой в работе? Может же и во вселенских пределах какой-нибудь выверт быть?

Эвон куда меня занесло! Давай-ка, Маша, спать   –   скомандовала я себе   –  завтра снова упражняться. Хорошо вон магам   –   дунул, плюнул, заклинание там прочел…

Стоп! Это Я сейчас думаю? О магах так спокойно? Словно это само собой разумеющееся? Да… Маша, растешь на глазах…

Растревоженные подслушанным разговором мысли никак не желали угомониться и сновали в голове юркими ящерками, не позволяя сосредоточиться ни на одной из них.

Совсем скоро, буквально через два дня, должна завершиться эпопея с лишением моих родичей родительских прав и удочерением меня, любимой. Теперь я буду Игошиной Марией Алексеевной. Как-то, Татьяна Васильевна помягче звучало. Ну, да не в имени дело. Старшенькая   –   хихикнула я в подушку   –   а там и младшенький подоспеет. Успею только увидеть его, и уезжать придется. Данилыча вот обратно требуют. Но это понятно, там у него целый выводок ребятни, Катя сама еще, считай, ребенок.

Дед серьезно подошел к вопросу отдельного жилья. Ни в какую не согласен жить со всеми вместе. Вот и занялся, с помощью Алексея, конечно, срочной организацией строительства дома. При сегодняшних-то возможностях это плевое дело, да его уже почти построили, по крайней мере, через три недели обещают закончить.

Дом… А здесь… как же я его оставлю! Скучать будем друг без друга… как там моя почечка на рябинке поживает… надо утром навестить…

* * *

Атмосфера в доме как будто сгущалась с приближением положенного срока родов. Алексей теперь неотлучно находился в городе, что само по себе было непривычно для домашних, Ольга старалась держаться, но тоже волновалась. Решение моих проблем и связанные с этим хлопоты заметно нервировали ее, хоть она и старалась не показать этого, но я же прекрасно видела ее состояние. Дед с вечной трубкой на ухе постоянно общался с подрядчиком, выясняя текущие подробности. Вера в предвкушении полноценного общения с малышом, пусть не своим, но первым, буквально летала по дому. Одна Маргарита Львовна была невозмутима и спокойна, как обычно.

Мы с Данилычем иногда оставались одни, дед сменил гнев на милость и порой занимался своими делами, а мы убегали в сад. Занятия проходили с переменным успехом, но такие теперь уже мелочи, как освободить ручеек или прирастить почку к ветке, сейчас казались детской забавой.

Но вот тогда, на следующий день после нашего эксперимента, едва проснувшись и наскоро приведя себя в порядок, я понеслась к теплицам. И что я там увидела? Василий, стоит на коленках перед моей почечкой и, протянув к ней руки, боится дотронуться. Я встала рядом, мне-то на коленки не надо падать. На месте моей почки вытянулся хороший крепкий побег сантиметров шесть-семь. Вот это скорость! Подоспевший Данилыч, похоже, тоже был удивлен, но только помотал головой.

–   Маша, у тебя золотые ручки   –   Василий восхищенно смотрел на растение   –   не знаю, как ты это сделала, но это просто чудо! А я, старый дурак, думал деревце попортим.

–   Это у нас теперь розовая рябинка будет   –   развеселилась я   –   Василий, а можно сделать такой куст, чтобы на нем разные розы цвели? Как на клумбе?

–   Сейчас у меня нет такой основы, надо искать – задумался он – это штамбовую лучше взять.

И он забыл о нас, с головой уйдя в новую задумку.

* * *

В один из дней мы отправились в город   –   Данилыч, дед и я. Цель поездки мне озвучена не была, поэтому я сгорала от любопытства.

Данилыч привез меня в торговый центр, и мы устроились немного в стороне от потока людей, на небольшом диванчике.

–   Теперь смотри внимательно. Выбери одного человека, которого тебе легко запомнить не внешне, а по ощущениям – он протянул мне телефонную трубку – я на связи, сейчас покажи мне его и закрой глаза. Будешь подробно сообщать мне, где он находится. Давай.

Выбрала я молодую девушку, приценивающуюся к сумочке в соседнем бутике. Понятно, эта не уйдет, пока не отметит все магазинчики. Крепко вцепилась в деда, вспомнив вдруг предновогодний вояж, и закрыла глаза. Дед обхватил меня рукой, притянул поближе и я откинулась на него спиной. Думаю, сидеть долго придется.

На удивление, и девушка быстро пробежалась по салонам, и я ни разу не потеряла ее, так что закончили мы быстро.

–   Отлично, Маша   –   похвалил меня вернувшийся Данилыч   –   здесь тебе и учиться не нужно, по крайней мере, не теперь. А сейчас давай попробуем следующее…

И еще несколько часов мы работали с массой людей, дома-то у нас все свои, давно изученные и вдоль и поперек рассмотренные.

Мне нужно было среди проходящих мимо нас толпы найти людей со способностями Хранителей и Проводников, а также, возможно тех, кто потерял искру, или пока еще имеет возможность ее получить.

Задание оказалось очень сложным для меня. Настроившись на потоки тех и других, я вдруг поняла, что каждый из находящихся здесь людей имеет какую-то долю таких способностей. Это ошеломляющее открытие едва не сбило меня с настроя. Открыв глаза, я пораженно уставилась на Данилыча.

–   Что, Маша?   –   обеспокоился он, глядя на мою изумленную физиономию   –   что тебя смущает?

–   Так они все   –   я растерянно развела руками, не зная, как объяснить   –   все со способностями. Как их выделять? По силе?

–   Хорошо, тогда определи самые выдающиеся способности, человек пять.

Это было несложно. После того, как я указала, кто и где, Данилыч попросил.

–   Маша, зафиксируй их в своем сознании, мы еще с ними встретимся.

Далее мы шли по снижению, что привело к расширению круга людей.  В какой-то момент Данилыч остановил меня.

–   Все, на сегодня хватит. Дальше я уже не чувствую их, Маша… да, все правильно, едем домой.

Я и сама понимала, что хватит на сегодня упражнений. Еще немного, и свалюсь прямо здесь. А о тонкостях дара мы подумаем завтра, или вечером.

Уже на выходе мы столкнулись с одной из пяти первых отмеченных человек. Им оказалась высокая светловолосая женщина лет тридцати пяти, неуловимо смахивающая на цыганку, но по внешнему виду она совершенно не подходила данному типажу. Женщина цепко осмотрела нашу компанию из двух мужчин и сидящей на руках малышки, замешкавшись, несколько раз полоснула взглядом сверху вниз и обратно, и быстро ушла в сторону. Я была уверена, что она почувствовала в нас родственную силу, только вряд ли смогла определить, кто есть кто.

Но я была уже вымотана до предела и мне никак не хотелось думать еще и о ней.

Еще и Данилыч не прекращал вещать что-то.

–   Машенька, я хочу тебя попросить помогать мне   –   я встрепенулась, неужели уже моя помощь нужна, но Данилыч развеял мои надежды   –   когда мы проводим занятия.

Облом! А я-то губу раскатала, что до полезных дел допустит.

А всего-то и дел оказалось, что предупреждать его об усталости. Как выясняется, я неоднозначно реагирую на разные задания и что-то может потребовать больших усилий, чем ожидалось. Вот, во избежание…  Что ж, он, безусловно, прав, потому что вот именно сейчас я чувствовала себя готовой растечься мелкой лужицей по рукам деда. И это, как выяснилось, мы не сделали и половины намеченного.

Уже по пути домой в полусне я с каким-то чувством гордости и восторга думала о том, что на самом деле я оказалась права. Каждый человек имеет способности, рождается с ними, но потом, к сожалению, забывает их на пыльном чердаке своего сознания. И лишь единицам удается использовать малую толику всего, что отпущено ему при рождении, в своей профессиональной или повседневной жизни. И это значит, что…

Додумать я не успела, потому что просто уснула в машине в своем кресле.

* * *

Глава 5. ч.3

На вылазки в город мы потратили еще несколько дней, посетили ясновидящую Варвару, оказавшуюся той женщиной из торгового центра, причем, Данилыч не спускал меня с рук, как он объяснил, чтобы не дать возможности определить мою силу. Пусть Варвара на Данилыча все спишет. А что она может почувствовать человека с сильным даром, Данилыч определил сразу. Афишировать свой интерес к ней мы не стали, и после небольшого малоинформативного разговора между взрослыми отправились дальше.

По очереди объехали остальных людей, что отметили вчера. Я опять вела по направлению внутреннего компаса, как самонаводящийся снаряд. Искомыми личностями оказались двое мужчин пожилого возраста, к которым мы даже приближаться не стали – один госслужащий из администрации, второй частный адвокат – а последние показались интересными Данилычу. Это еще одна женщина и ее ребенок, мальчик лет десяти, оба со способностями, причем у мальчика они ярко выражены. Беседу с ними Данилыч взял на себя, я с дедом отсиживалась в машине, поэтому не знаю, о чем шла речь, но, думаю, Данилыч взял мальчика под свой контроль.

После моих бесчисленных вопросов об астрале, наставник   –   а я все чаще стала называть его про себя именно так   –   нехотя признался, что ему не хочется вести меня туда, и он надеялся, что моя проблема со временем отпадет сама собой.

Не отпала, не исчезла, не рассосалась. Я по-прежнему плохо спала ночью, периодически погружаясь в тягостное забытье, выныривала из него, не узнавая окружение, и снова засыпала. И так бессчетное количество раз. Само собой, я не высыпалась. Да и нагрузки с занятиями все увеличивались. Видимо, мой детский организм устал справляться с ними.

–   Маша, я рассчитывал, что, овладевая умениями по работе с потоками, ты сможешь урегулировать свое внутреннее состояние, поэтому торопился с обучением   –   он виновато пожал плечами   –   к сожалению, это не получилось. Моей компетенции здесь не хватает, мне придется отлучиться на несколько дней, а ты пока отдохни от занятий.

Как оказалось, я на самом деле провела три замечательных дня без поездок, заданий и погружений в невидимые для глаза слои. Это позволило мне почти полностью вернуться к обычному восприятию мира, не дробящемуся на многочисленные обрывки, которые мне с огромным трудом удавалось соединить в целостную картину. Иначе говоря, мозги потихоньку вставали на свое привычное место. И я вынуждена была согласиться с Данилычем, что активизация занятий не пошла мне на пользу. Знание, это хорошо, но рассудок потерять при всем при этом совсем не хочется. Вовремя он меня притормозил.

Время мы провели весело, подключили Ольгу для прогулок. Я с дедом купалась, бегала, а будущая мама сидела в тени на раскладном кресле и млела от удовольствия. У Василия уже подрастал целый садик с нашими совместными достижениями, что чрезвычайно радовали влюбленного в свое дело садовника. Да и нам доставляло немалое удовольствие следить за приростом побегов, набуханием бутонов, вот-вот уже готовых раскрыться. Теплица в последнее время стала одним из популярнейших мест, после гостиной, конечно, в нашей усадьбе. Каждый из домочадцев хоть на минутку, но прибегал сюда полюбоваться на растущие, как на дрожжах, растения. Было очень приятно осознавать, что частичка этой радости доставлена и тобой. От этого поднималось настроение, на душе становилось легко, и даже ночные проблемы казались не столь страшными.

Наставник вернулся, как и обещал, через три дня. Собрали наш маленький семейный совет – Алексей, дед и я, не считая Данилыча.

Он и поведал нам, от волнения прохаживаясь по кабинету, что экстренно собирал Совет Хранителей, на котором обсуждали мою проблему. И все сошлись во мнении, что слишком раннее, не соответствующее возрасту, раскрытие способностей проводника негативно сказывается на моем развитии. Поэтому, решено было заблокировать их на некоторое время, пока я не подрасту. Только вот с этим возникла неразрешимая проблема   –   никто из Хранителей не мог этого сделать. Оставалась призрачная надежда, что я смогу установить контакт с Планетой не в самое благоприятное для этого время, возможно, так удастся получить подсказку. Уповали на то, что постоянная связь все же установлена и укрепляется, а, в связи с этим, и возможности подключения к сознанию Земли у меня многократно увеличились.

Молчание, установившееся после слов Данилыча, я нарушила первой.

–   Мои способности исчезнут? – было жаль, было неимоверно жаль расставаться с уже ставшими привычными и родными мои умения, мои возможности видеть и помогать, в случае необходимости.

–  Нет, не исчезнут. Просто пока будут закрыты. Ты не сможешь ими сейчас  пользоваться, как, к примеру, деньги на заблокированной карте.

Я расстроилась, что, очевидно, сразу отразилось на моем лице, потому что Данилыч поспешно добавил.

–   Не огорчайся, во-первых, это не навсегда, всего лет на семь – десять, а, во-вторых, закрыты будут не все каналы, а только те, что дают доступ к так называемым тонким слоям. Именно а этом основная причина твоих беспокойных снов. У тебя еще не сформировалась естественная защита от сторонних воздействий – он в задумчивости потер подбородок ладонью – а вот будет ли при этом закрыта основная твоя функция связи с землей, я не могу сказать   –   он развел руками   –   да и удастся ли что-то вообще…

Данилыч устало опустился на стул.

–   Вот, в принципе, и все. Надо решать, что делать. Оставлять все, как есть, или ехать к нам. Я не знаю, как лучше, давайте сообща решать   –   он запустил пальцы в шевелюру и взъерошил волосы, отчего стал совсем милым и домашним.

После долгих споров остановились все на втором варианте. Особенно настаивала я, потому что домашние были не совсем в курсе существующей картины??? Как-то все уверились, что проблема разрешилась уже давно. Но я-то могла реально оценить масштаб катастрофы при подобном течении событий.

Ехать решили сразу после родов. Ненадолго, на пару недель   –   я и дед с бабушкой. Можно было и раньше, но все во мне было против. Наверное, это и есть предчувствие, которым мы так часто пренебрегаем.

Но не в этот раз. Я категорически отказалась ехать до срока. Пусть через день, пусть даже на следующий…

И снова я оказалась права.

В день, когда Ольгу увезли на скорой, все было хорошо. Конечно же, и Алексей, и я, а со мной и Данилыч, не пожелали оставлять ее одну. Алексей вообще не отпустил одну, так и сидел рядом, держа за руку. А нас выставили из палаты, разрешив остаться в небольшом близлежащем холле, при этом потребовав  обещание надеть халаты и сидеть на месте. Где-то рядом находилось родильное отделение, а дальше я ясно чувствовала отделение новорожденных, затягивающее своей мощной энергетикой. Так и хочется нырнуть в эту лавину чистой незамутненной силы, я до дрожи в пальцах ощутила это желание. Вот как получается! А я все думала, как это здесь соглашаются работать сестры и нянечки за мизерную зарплату при этом реве и не самой чистой работе. При такой естественной подпитке и бесплатно можно помогать. Наверное, с зачатками интуитов персонал, чувствуют, что здесь им хорошо.

А вот Данилыч напрягся. Он, в отличие от меня, следит за состоянием роженицы. Алексей выскочил из палаты, очумело покрутил головой и бегом рванул к сестринскому пункту. Все… закрутилось.

Несколько минут спустя Ольгу уже везли на каталке в родильную палату, метрах в десяти от нас. Сестра пропустила Алексея и недовольно шикнув, захлопнула перед нами дверь.

Что ж, вполне ожидаемо. Не думали же мы, что нас в родильную пустят.

–   Данилыч, мне неспокойно. Ты на таком расстоянии чувствуешь ее? – спустя с полчаса спросила я, с надеждой уставившись прямо в глаза наставника.

–   Не волнуйся, там пока все хорошо… – он настороженно прислушался к чему-то внутри себя, изменяясь в лице и вставая с дивана.

И вдруг тоже почувствовала, что все изменилось, и ситуация уже другая. Послышался крик ребенка, а потом Данилыч рывком подскочил к двери в родильную и остановился, закрыв глаза и сжав руки.  Я стояла рядом и почти физически ощущала, как из Ольги утекает жизнь. И всеми силами старалась остановить это ужасающее явление.

Потом я оказалась на руках у Данилыча, он крепко прижимал меня к себе, привалясь плечом к стене и плакал, отворачивая лицо от пробегающего мимо персонала.

–   Все хорошо, Машенька, все хорошо. Порядок,  –   он гладил меня по голове, успокаивая скорее себя. Потом тяжело прошел к дивану и без сил опустился, все так же крепко обхватив меня рукой,   –   хорошо, что мы не улетели.

Мальчика назвали Иваном, в честь уже деда Алексея, а Ванькиного, выходит, прадеда. Ольга благополучно пережила открывшееся кровотечение, а кто уж там помог   –   природа ли, врачи или Данилыч   –   не имеет никакого значения. Я была уверена, что теперь с ними все будет хорошо, поэтому мы не стали ждать их выписки и улетели на следующий день обживать свой новый дом.

* * *