Текст книги "Перерождение. Часть 2 (СИ)"

Автор книги: Олника

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 26 страниц)

Глава 26. ч.4

– Буди, что ли.

Ресницы девушки дрогнули и медленно поползли вверх, слегка приоткрываясь и снова опускаясь, пока, наконец, не открыли нам удивительные фиолетовые глаза, безразлично уставившиеся в потолок. Мы с Данилычем дружно выдохнули. Первый раз в жизни я увидела такие глаза. Просто фейские. Иначе не скажешь.

Взгляд девушки поплыл в нашу сторону, резко остановился, переметнулся с лица на лицо. Темные брови нахмурились, губы сжались, выпустив из трещинки капельку крови. Данилыч дернулся было стереть ее, но девушка резко отшатнулась, глядя на него беспомощно и жестко одновременно. Рука наставника медленно опустилась. Он с сожалением подумал, что испугал девочку, но уже не исправить.

– Тебя ведь Олесей зовут? – Негромко спросила я, отвлекая ее от Данилыча. – Не бойся, мы тебя не обидим. Смотри, я тебе бульон и чай принесла. Иван Данилович, простите, что заняли вашу комнату – демонстративно уважительно обратилась я – но не могли бы вы оставить нас ненадолго с Олесей?

– Да-да, конечно – вставая ответил он и вышел из комнаты. Я только сейчас обратила внимание, что он так и не разделся, сидя в теплой зимней одежде.

– Ну, Олеся, давай знакомиться. Я – Маша. А это – я обернулась в сторону Юны и застыла на полуслове. Ее не было. Ну правильно, это я туплю. Не хватало еще, чтобы Олеся всем рассказала про мою подружку. Я вновь обернулась к девушке – А это наш наставник, Иван Данилович. Мы здесь группой на практике. С учителями.

Из глаз Олеси покатились слезы. Она судорожно вздохнула и смахнула их со щек. Облегченно выдохнула, улыбнулась. Я подала ей салфетку, показывая на губы. Она промокнула очередную каплю и засмеялась.

– Пожалуй, лучше не смеяться, но не получается.

И голос тоже фейский! Почти как у Юны, нежный, завораживающий. Так не бывает, чтобы все, и одному человеку! Я метнулась к столу, скрывая свое замешательство. Или зависть? Вот еще, ревности и зависти мне только не хватало на старости лет! Схватила чашку с бульоном и подала Олесе.

Она с благодарностью во взгляде приняла ее и начала медленно пить. Наслаждаясь и блаженно прокатывая драгоценную жидкость по языку. Глядя на нее, я просто физически чувствовала каждую каплю, ее вкус и то, как глоток бульона прокатывается по пищеводу и падает в желудок.

Что за напасть! Я потрясла головой, скидывая наваждение. Оголодала так, что ли?

Олеся выпила все до последней капли и с благодарностью посмотрела на меня. Я поставила чашку на стол. Мы помолчали, разговор не клеился.

– Расскажешь о себе? – Не дождавшись от девушки пояснений, спросила я, наблюдая за ней. Удивительно, как это хрупкое создание еще живо. Судя по рассказу любителей развлечений, нашли ее без сознания, практически замерзшую. И без всяческой помощи она пришла в себя. Не видно ни обморожений, ни простуды.

Она согласно кивнула.

– Расскажу. Учителю вашему, наверное? Только можно сначала вымоюсь? И… – она беспомощно посмотрела на свое одеяние и замолчала.

Я отвела ее в душ, потрясла Тима на предмет одежды и отправилась на кухню. В доме было тихо, все, кроме Тимура и наставников уже поужинали и улеглись спать.

Девушка помылась быстро, мы еще только собрались в гостиной.

Она застыла на верхних ступеньках лестницы, не решаясь пройти дальше. Не ожидала увидеть здесь такую компанию.

Надо же, одежда высокого юноши была ей не слишком и велика. Подвернутые штанины и рукава и слегка спущенные плечи рубашки нисколько не портили наряд. Напротив, она выглядела в нем удивительно свободной и гибкой.

– Спускайся, мы тебя ждем. – Замахала я рукой. Олеся медленно спустилась, полыхнула своими нереальными глазищами и села к столу рядом со мной. Внимательно посмотрела на каждого представленного ей члена нашей группы и ограничилась лишь кивком, задержав взгляд на Владиславе. Он, в свою очередь, пристально смотрел на девушку, поджидая пока Олеся выпьет очередную чашку бульона с небольшим ломтиком хлеба. А затем предложил.

– Вы продолжайте ужинать, а мы с Олесей пойдем посекретничаем. Ты не против? – Он с улыбкой посмотрел девушке в глаза и, дождавшись утвердительного кивка, встал из-за стола и пошел наверх, уводя с собой нашу гостью.

Владислав Эдуардович вернулся лишь часа через два. Задумчивый и расстроенный. Он с сомнением посмотрел на меня, на Тимура, и даже на Темира Анваровича. И с извинениями сообщил, что девушка просила не посвящать в ее откровения никого, кроме Ивана Даниловича. Мы без возражений встали и пошли по своим комнатам. По пути меня нагнало сообщение Данилыча с просьбой прослушать все, о чем они будут говорить. Все равно придется потом пересказывать. Лучше уж сразу.

Как оказалось, не напрасно мы некоторое время назад наметили работу с психиатрическими лечебницами. Случай с Олесей наглядно подтвердил наши догадки, что среди больных могут находиться вполне здоровые люди, имеющие ярко выраженные способности.

История ее началась два месяца назад, когда она впервые почувствовала себя не вполне здоровой. У нее появились галлюцинации. Не во сне, наяву, раз за разом вставали перед ней картины проваливающейся земли с уходящими в недра домами, машинами, людьми… И она летела, летела следом за ними. Этот бесконечный полет, или вернее, падение, повторялся и повторялся, обретая все более реальные черты. Наступил день, когда она решила обратиться к психиатру.

Тогда она отделалась амбулаторным лечением и тремя неделями угнетенного состояния.

Видения пропали на некоторое время, но потом явились с удвоенной силой. До последнего времени девушка пыталась справиться сама, в огромных количествах глотала успокоительные, посещала расслабляющие процедуры, и даже наведалась к женщине экстрасенсу. Ничего не помогало. Видения становились все ярче и реальнее. Она уже не могла работать, потому что галлюцинации следовали одна за другой, выматывая, не давая уснуть, забыться отключиться.

В очередной раз выплывая на короткое время из калейдоскопа кошмаров наяву, она решительно собралась и поехала в больницу. Дальше все по накатанной – палата, уколы, сон. Некоторое время спустя уколы заменились таблетками. Теперь Олеся хоть на короткое время приходила в себя. Но ужасы галлюцинаций сменились на кошмары реальности. Девушка не могла выносить жестокости обращения и инстинктивно сжималась от страха каждый раз при виде очередного санитара, входящего в палату. Сложно сказать, сколько времени она находилась в таком состоянии. Судя по теперешнему состоянию, не очень долго.

Ей на счастье, лечение быстро помогло. Оно принесло необходимый отдых и сон организму и, возможно, все сложилось бы иначе, если бы Олеся не стала свидетельницей разговора между врачом и незнакомым мужчиной, посетившими ее во время сна. Она лежала, свернувшись комочком, лицом к стене, укрытая лишь тонкой простынкой, и не спешила общаться с кем бы то ни было.

– Хорошая девочка. Что с ней?

– Ничего страшного, переутомилась красавица. Видения какие-то замучили. Еще немного и можешь забирать.

– А сейчас? Что моим кобелям три девки, за месяц порвут.

– Нет, не могу. Свеженькая, сам еще не попробовал. Да и знаешь ведь, пока курс не пройдет, выписывать чревато. Проверками замучают. Так что, подожди недельку-другую.

Олеся едва выдержала, чтобы не сорваться и не кинуться на мужчин в истерике. Она прекрасно поняла, о чем они говорили и внутренне содрогнулась от грозящих ей перспектив. А она-то, наивная, пришла за помощью.

Несколько дней она вела себя тихо и незаметно, стараясь ничем не раздражать персонал. И дождалась-таки своего часа. На третий день к дежурившему ночью санитару, который с интересом присматривался к новенькой психичке, пожаловал приятель. Организовали стол с выпивкой и закуской и решили пригласить женщин, чтобы скрасить вечерок. Тут-то парень и вспомнил про новенькую.

Среди подружек в школе и в институте Олеся выделялась не только необычной внешностью, но и способностью к убеждению. Если необходимо было уговорить преподавателя принять зачет или перенести занятия, то здесь выступала только Леська. Ей никогда ничего не запрещали родители, не перечили друзья и беспрекословно слушались дошколята в детском саду, где она работала.

И теперь ей без особого труда удалось убедить намечающегося кавалера не покидать компанию, а ее отпустить в душ, привести себя в порядок. Получив ключи от дверей, Олеся заставила себя не спеша дойти до дверей и улыбнуться на прощание санитару.

Она, действительно пошла по направлению к душевым, потому что днем ранее приметила, что туда в кладовую относят вещи прибывших, укладывая их в мешки с приклеенными скотчем подписями.

Свои вещи она не стала даже искать, среди кучи наваленных мешков. Быстро подобрала одежду, раскрыв несколько из них. Брюки, рубаха, свитер, пуховик, шапка. Прихватила и чьи-то цветастые шерстяные варежки с таким же шарфом. Ни денег, ни документов, конечно же здесь не было.

Незаметно выскользнула из здания, благо душевая-прачечная имела отдельный вход, и побежала в противоположную от главного входа сторону. Никакого особенно высокого забора и колючей проволоки здесь не было. Перелезла через бетонный двухметровый забор с помощью перевернутого старого ведра, и помчалась прочь. Она не думала, куда и зачем бежит. Главное – подальше отсюда.

И снова ей повезло. Вскоре она выбежала на трассу, где ее подобрал водитель камаза. Пожилой мужчина пустил ее в кабину, не требуя ничего за проезд, только предупредил, что едет на буровую, а это далеко. Олеся радостно согласилась. Главное, что далеко от этого ужасного места.

Ехали долго. Девушка радовалась про себя. Она выспалась, даже поела вместе с радушным водителем. И чем дальше уезжала она от своего дома и кошмаров больницы, тем легче становилось ей. Голова прояснилась, видения пропали.

– Все Леська, приехали. Последняя заправки, и на месте. Куда дальше то? Есть кто здесь?

Олеся пожала плечами и отрицательно помотала головой. Водитель нахмурился.

– Что ж ты, девка, приехала сюда? Мужичье одно здесь, да шалавы. Да и тех мало. Нешто собой промышлять удумала?

Девушка широко распахнула глаза и застыла. Только теперь на нее навалилось осознание, что идти ей некуда.

– Михалыч? – Девушка вздрогнула и сжалась, услышав голос недавнего посетителя ее палаты. Она с ужасом смотрела на водителя, не удержав слезы, и забилась в угол кабины, стараясь стать как можно менее заметной.

– Ну-ну… не реви. Подожди меня. – Водитель открыл дверь и спустился вниз.

– Как дорога, Михалыч? Все в порядке.

– Да в порядке. Вот заправлюсь, и все. Отдыхать.

– Подкинешь до вышки? – Водитель помедлил несколько секунд и все же согласился.

– Подкину. Сейчас закончу, купи там мне пару бутылок пивка пока, чтобы не бегать, как отчитаюсь. – И пошел пристраивать пистолет в бак.

Олеся тихонько открыла дверь с другой стороны, сползла с высокой ступени и опять побежала, пригнувшись и стараясь держаться кустов. Снег был почти нетронутый, чистый, глубокий. Она проваливалась то по колено. То глубже, то выбиралась на почти бесснежные участки.

Из головы выветрилось все, звенела лишь одна мысль – бежать, бежать! Животный ужас гнал ее вперед, в неизвестность. Очнулась она уже в хижине, куда, как выяснилось, накануне притащили ее трое парней.

* * *

Глава 26. ч.5

Владислав помолчал, окончив рассказ. Потом задумчиво добавил.

– Здесь еще один интересный факт обнаружился. Олеся живет как раз в той, третьей точке, которая отмечена нашими сорванцами.

Спускайся, Маша. Я чувствую, что ты здесь.

Я только еще подходила к лестнице, а он уже «услышал» меня. Насколько сильно нужно чувствовать окружение! Как же он с этим живет?

Владислав тихонько засмеялся. Словно мысли прочитал. Или? Не-ет.

– Ваня, что с девочкой делать будем?

Данилыч рассеянно блуждал глазами по комнате, то сжимая зубы и застывая на несколько мгновений, то выпуская мимолетную улыбку, преображающую его лицо. Его взгляд на миг задержался на мне и перетек на Владислава.

– А что мы сейчас можем сделать? Пока здесь побудет, потом, надеюсь, с нами поедет. Заключение-то напишешь? Передадим в институт. Пусть документы ее перешлют.

Владислав опять по-доброму засмеялся.

– Все сделаем, не переживай. – И обратился ко мне – Маша, ты что-то хотела?

Как ему сказать, не выдавая, что все слышала? Но и не говорить нельзя.

– Владислав Эдуардович. После того, как мы приехали сюда, мне стали сниться сны. Очень похожие, не совсем идентичные, но события почти одинаковые. Снится, что я падаю вниз, в темноту и просыпаюсь, не достигая дна. Иногда видятся кусочки окружения – поселки, горы, долины, провалы. Как только начинаю засыпать, опять падаю.

Я не стала подсказывать ему, что мои сны очень похожи на галлюцинации Олеси. Не маленький, сам поймет. Только напряженно следила за выражением его лица. Вернее, пыталась что-то проследить. Но на то он и профессионал. Ни единой черточкой, ни мимолетным движением ничего не выдал. Усмехнувшись над моими потугами, он на самом деле очень быстро сопоставил наши рассказы и покивал головой.

– Вот и подтверждение, Ваня. Все сходится. Ехать туда или нет, решай сам. По мне, все и так ясно, но лишним не будет, увидеть своими глазами. Я не спрашиваю тебя, как и где ты встретился с Олесей. Но буровая здесь одна, и находится далековато от нашей базы. – Под его пронизывающим взглядом мы с Данилычем оба поежились и переглянулись, понимая, что ни утаивать, ни тем более обманывать нам сейчас не следует.

– Владислав Эдуардович, это я поспособствовала. – Решилась сказать полуправду. – Я могу перемещаться, только не спрашивайте, как, сама не знаю, умею и все тут.

Пришлось продемонстрировать свои способности в пределах комнаты, потом за ее пределы и обратно.

Когда прошел первый шок, Владислав только покрутил головой.

– Знаете, молодые люди, я уже больше ничему не удивлюсь, пожалуй. Даже, если увижу сейчас портал в другой мир. Такие чудеса на старости лет. И ты можешь перенести нас в любое место? В любое время?

Врать не хотелось, поэтому пришлось выкручиваться. Объяснила, что могу организовать перемещение, но только одного человека за один раз, и что связано это с ограничениями по весу. Вроде бы и не соврала, и пообещала помощь, как только понадобится. Конечно же, рассчитывая на Юну.

Последующие два дня нам все же пришлось перемещаться несколько раз.

В первый прихватили с собой Владислава. И как только оказались на новом месте, на меня нахлынули мои видения-сны, не давая осознать, где нахожусь. Продолжалось это недолго. Очнулась я на краю огромной котловины, уходящей за горизонт. Невысокие отроги, окаймляющие ее, лента дороги, вьющейся по ней, соединяя несколько поселков, слепящее зимнее солнце. Все тихо-спокойно.

Владислав встревоженно смотрел на меня, видимо уже не рад, что попросился с нами.

– Мне придется Вас оставить на некоторое время, пока мы с Иваном Даниловичем вернемся. Или вас уже обратно?

– Давай обратно. – С сожалением вздохнул он. – Со мной вдвое дольше будет. Каждый раз за мной придется возвращаться, а пользы практически нет. Вези уж старика. – Обеспокоенный и расстроенный он вернулся на базу, а мы в течение двух дней последовательно просматривали место за местом, пока не определили границы моих кошмаров. Они ослабевали строго по периметру котловины, усиливаясь внутри и ослабевая по мере отдаления. Огромная территория, протяженностью километров сорок и шириной вполовину. И никаких зацепок. Поле Планеты спокойно, у Юны дополнительной информации нет. Только наши мальчики, их ощущения трех потенциально опасных мест, да наши с Олесей совпавшие один в один видения.

Все, что можно было сделать, вернувшись домой, это подготовить отчет в Институт, рекомендуя держать наготове группы помощи. Мы тоже, как могли, подготовились. Составили группу, определили старших, Данилыч организовал постоянное дежурство на всех трех базах в проблемных точках, на случай, если придется внезапно принимать людей. К сожалению, это все, что мы могли предпринять.

Олеся осталась у нас и с удовольствием занялась детсадовской группой. Мы все души в ней не чаяли. Она отошла, оттаяла и светилось солнышком. Там, где она присутствовала, всегда были тепло и радость.

Владислав Эдуардович нашел в ее лице новую воспитанницу и проводил с нами значительную часть времени. Как-то незаметно к нам все чаще стал забегать Данилыч. И несмотря на загруженность, выкраивал время позаниматься с малышами.

Поначалу девушка стеснялась, старалась отойти в тень, но наши детсадовцы не давали ей проходу и тянули за собой. А спустя несколько дней без Леси, как все дружно стали ее называть, никто не мог обойтись. Она была везде, помогала, подбадривала, утешала. Каждому находила свое слово и отдельную улыбку. И с каждой минутой наш неприступный Данилыч все больше подпадал под ее волшебный взгляд. Глядя на них, я тихо радовалась. Оба были очарованы друг другом и сами не замечали этого.

Две недели прошли в обычном режиме, мы немного расслабились, успокоились. Но, как водится, именно в этот момент и закрутилось колесо события, оставившего глубокий след в памяти всех участников.

Как каждый воспринял начало, мы будем сопоставлять позже. А сейчас в моей голове словно лопнула струна, обеспечивающая равновесие и сдерживающая напор сил. Я еще толком не разобралась в своих ощущениях, но была абсолютно уверена, что нельзя терять ни минутки. Юна поддержала меня, и, не задумываясь, мы рванули к Данилычу. Не обращая внимания ни на присутствие в его кабинете Олеси, ни на то, как она восприняла наше появление, мы подхватили его и мгновенно переместились к месту моего притяжения.

Тот же заснеженный лес, тихий поселок, сверкающий белизной снег. Только впереди полыхал яркий факел вырывающегося из недр газа.

Мне даже не пришлось напрягаться, я словно воочию увидела как подземные потоки устремились к разгорающемуся с небывалой яростью факелу, как стягиваются к этой точке силы земли, последовательно приводя в движение и увлекая за собой потоки на сотни километров от нас. Как стонет Планета, пытаясь удержать последнюю возможность остановить движение, усиливая перемычку между исследованной нами котловиной и срединной точкой – нашей базой, куда мы ездили на последнюю практику, пытаясь этим оттянуть катастрофу.

Мы знали, что начавшееся движение не остановить, и будущий прорыв лишь дело времени. Наполнение соединяющихся между собой пустот бурлило и перетекало из одной каверны в другую, подчиняясь неумолимой силе движения потоков к одной единственной точке, давшей толчок колоссальной мощи, нарастающей с каждой секундой.

Побелевший Данилыч и сам уже понял, спешно доставая телефон экстренной связи.

* * *

Глава 26. ч.6

Несмотря на право чрезвычайного вызова, когда вся ответственность за привлеченные силы ложится на инициатора вызова, Ивану пришлось приложить немало усилий, чтобы убедить руководство задействовать все возможные силы. Наконец, помогло вмешательство Владислава Эдуардовича, обладавшего почти неограниченной властью в Совете Института.

На место вылетела собранная в срочном порядке комиссия, подтвердившая начало непрогнозируемого движения потоков.

И вот теперь только закрутилось.

Взлеты-посадки вертолетов, доставляющих группы хранителей, спасателей, караваны грузовых машин, стягиваемых из прилегающих к долине населенных мест, на пределе работающий единственный аэродром для малых самолетов. Первым делом пришлось эвакуировать поселок при буровой, применив силы для нейтрализации руководства предприятия, ни в какую не соглашавшегося остановить работы.

Наши школьные бригады были поставлены на проверку уже освобожденных территорий. Вторая точка вероятного прорыва – наша временная база – находилась на пути между буровой и долиной, ближе к первой. Она была практически свободна от поселений и вывозить тут было нечего, поэтому мы сразу принялись за ее обследование, чтобы исключить случайное попадание людей в зону прорыва.

Но самым сложным было настоять на начале эвакуации нескольких крупных населенных пунктов из ключевой точки – долины. В ход шло все, и незримая работа групп Владислава, незаметно склонявшая людей временно выехать по любому поводу, включая посещение родственников вне долины, деловые поездки, и так далее. И срочные командировки в огромном количестве, и предписания по оказанию помощи на местах. Детские сады и школы получили настоятельные рекомендации не отказываться от приглашений в дома отдыха, многочисленные базы и начали понемногу отбывать.

Медленно, со скрипом, раскручивалась машина эвакуации. Теперь всем одаренным, побывавшим на месте, становилась понятной и тревога, и необходимость срочных действий. Счет времени шел уже не на дни, на часы.

Первым ожидаемо рванула буровая. Вначале раздался стремительно набирающий силу треск, затем оглушительный скрежет и грохот, словно рвалась и расходилась на огромной территории ткань земли. Огненный столб взметнулся на высоту десятков метров, попутно взметая за собой сотни тонн почвы.

Феерическая картина кружащихся на небывалой высоте мощных деревьев, объятых пламенем, взлетающих и падающих каменных глыб, подпрыгивающих под напором вырывающегося газа, горящей звездными искрами земли, поднятой в воздух.

С первым прорывом напряжение недр немного ослабло, что дало небольшую передышку работающим людям. В какой-то момент, не тратя сил на убеждение очередного упрямого водителя, не желавшего ни выезжать за пределы опасной зоны, ни оставлять машину, мы с Юной просто переместили его на внешнюю границу долины. И неожиданно здесь нос к носу столкнулись с Андреем, руководившим группами хранителей на этом участке.

Изможденный, помятый, наверняка, как и все мы, спавший лишь урывками в последние несколько дней, он показался мне совсем другим человеком. Настоящим ученым, занимающийся делом на пределе возможностей. Хранители рассредоточились по периметру долины, оставив в ее центре пятерку сильнейших. Перед ними стояла задача перераспределения потоков. Объединив силы, не позволяя им вырваться за пределы территории, и в то же время, успокаивая, разводя и предохраняя от случайных преждевременных выбросов внутри котловины, они замыкали их на себя, ожидая завершения эвакуации. Воздух вокруг них искрил и проскакивал небольшими молниями, ощутимо потрескивая от напряжения. Никто не знал, сколько времени это продлится. Андрей разрывался, мотаясь от группы к группе, не отрывая трубки от уха, пытаясь корректировать работу множества людей.

Как ни удивлен он был нашим появлением, только пристально посмотрел на меня, не отрываясь от разговора. Видимо, совсем вымотался, если даже на нас не отреагировал. Пока водитель озирался и протирал глаза, силясь понять, что произошло и как он здесь очутился, я втолковала ему, что его ждут внизу в штабе. Пусть идет, водители наверняка обрадуются свеженькому человеку на смену.

А мы поспешили закончить последние завершающие дела, после которых останется только ждать развития событий. И они не заставили себя ждать. Освобождение средней каверны от содержимого повлекло за собой катастрофическое усиление давления из недр котловины в сторону освобождающегося пространства. Оно было вполне осязаемым, ощутимым каждой клеточкой, кричащей о непоправимом бедствии. На десятки километров вперед по направлению к ярко пылающему факелу первого разлома устремились дрожащие от напряжения потоки, сметая по пути все преграды, разрывая недра земли, как легкую ткань и выкидывая на всем протяжении огненные протуберанцы, пунктиром обозначающие направление движения внутренних сил от полости к полости.

Я видела, видела все это до самой последней точки! В одно мгновение природа замерла и затихла, не слышно было ни пения птиц, ни шелеста деревьев. Только страшный треск и гул израненной земли, выплескивавшей свою боль немыслимыми импульсами гудящей смеси огня, земли, камня, леса. В считанные минуты расширяющаяся трещина достигла средней каверны. И здесь, не имея больше сил сдерживаться, она раскрылась огромной рваной раной, выпустившей из себя скопившееся за долгий период напряжение. Она изливалась раскаленными потоками, выкидывала огненные языки пылающих газов, присыпала округу пеплом горящих вокруг лесов, можно подумать, намеренно избавляясь от всего лишнего.

Не могу сказать, сколько это продолжалось. В голове билась одна мысль – хорошо, что оттуда успели вывести всех людей. Пока еще мало кто представлял себе истинный размер катастрофы. Хотя служба тушения пожаров уже начала работу в окрестных лесах, не давая заполыхать тайге.

Подземное давление внутри котловины, где мы находились, понизилось, сбросив лишнее через раскрытую перемычку в соседнюю полость. Выбросов наружу не ожидалось, но нарастающее напряжение не отпускало и безостановочно вопило об опасности.

Я впервые попала в горячую точку и с огромным трудом сдерживала себя, чтобы не убежать, не исчезнуть из этого ужаса. Мысли путались. Словно поглаженные против шерсти, по всему телу зашевелились волоски. Воздух вокруг потяжелел, потемнел и, казалось, напитался сыростью, противными мурашками расползающейся по коже.

Усилием воли сбросив панический липкий страх и вытаскивая слабеющий голос разума из клубка спутанных, скачущих в хаотичном движении мыслей, я смогла передать Данилычу просьбу о срочной эвакуации последней пятерки хранителей и окинула взглядом всю котловину.

Не успели!

Я оцепенела от открывшейся трагической картины. Окрестные хребты будто из пучины медленно всплывали над долиной, прорывая ее полотно в разных местах, вспарывая его острыми вершинами и сминая некрасивыми складками, заворачивающими внутрь целые поляны. Даже стоящий на склоне небольшой поселок аккуратно накрылся перевернутым пластом грунта, как куском дерна, словно и не было его никогда.

Нет, это не может быть правдой, это обычное наваждение!

И тут меня накрыло очередное видение – центральный участок котловины стремительно падал вниз.

Не успев осознать ситуацию, я ринулась в центр котловины, туда, где по-прежнему еще оставалась пятерка хранителей, не успевших выбраться после начала провала долины.

Мы с Юной действовали быстро, но на все у нас были считанные мгновения. Первые два парнишки даже не сообразили, как оказались на краю скалы, вынырнувшей из недр после провала центра долины, да я и сама не поняла, как смогла вытянуть одного из них наверх. Следующий заход – еще двое. И последнего – Андрея – Юна едва успела подхватить перед самым ударом о дно каверны, вытягивая его практически из тучи поднятого на десяток метров вверх облака взметнувшейся смеси земли и камней.

* * *