Текст книги "Перерождение. Часть 2 (СИ)"

Автор книги: Олника

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 26 страниц)

–   Иван Данилыч   –   подергала его за рукав   –   давайте уже ближе к делу, улетаем ведь сегодня. Он растерянно посмотрел на меня и потер лицо рукой, зажимая переносицу, видно, не спал ночь, было о чем подумать.

–   Да-да! Конечно! Андрей, помнишь отличительные особенности проводника? Расскажи Маше, да и Николаю с Маргаритой тоже надо в курсе быть.

–   Помню, конечно   –   Андрей скептически посмотрел на меня   –   а вы уверены, что сейчас стоит тратить время на рассказы. Она все равно еще мала даже для сказок, а родственникам это не так уж и важно знать.

Я фыркнула и отвернулась. Маргарита тоже тихо улыбалась, а дед расслабленно сидел, откинувшись на спинку и делал вид, что его тут нет.

–   Андрей!   –   в голосе Данилыча послышалась сталь.

–   Хорошо-хорошо! Маша, ты меня понимаешь?   –   он склонился ближе.

Я опять фыркнула, вспомнив, что Ольга в первый же день работы задала мне, новорожденной, этот же самый вопрос.

–   Может хватит тянуть?   –     наклонив голову набок и глядя на него с укоризной, ответила я,   –   давайте уж свою сказку.

Ух! Кажется, пробила его равнодушную маску. Дернулся, взглянул на ухмыляющегося Данилыча, и задумчиво побарабанил пальцами по столу.

–   Ну, если коротко… Проводники – носители уникальнейшей части силы, ее нередко называют магией, но, думаю, в данном случае это неверное определение. Так вот, Проводники уникальны тем, что обладают способностью воспринимать, переводить в доступные нам образы и передавать информацию от разума ли, сознания, биополя   –   как угодно назвать можно, и все будет неверным – нашей планеты. Они не маги, нет, ни один проводник никогда не обладал какими-либо сверх-способностями, кроме названой. По крайней мере, ни в одном источнике я этого не нашел.   –    Он задумчиво потер подбородок   –   А здесь я вижу очень интересную картину. Данилыч, ты ведь тоже это видишь? От меня-то что тебе понадобилось?

–   Так, подтвердить хотел, что правильно вижу. Уже и глазам своим не верю. Маша, мы, конечно, можем сейчас выяснять, пробовать и прочее, но, быстрее будет, если ты с нами поделишься, что выходящего за рамки обычного, у тебя проявилось на сегодня?

–   А вы маги?   –   я с надеждой, затаив дыхание, смотрела на него, как малыши на Деда Мороза.

–   Нет   –   засмеялся Данилыч   –    Мы Хранители! Хотя, можно и так трактовать. Но об этом мы еще успеем наговориться. Давай о главном, мы слушаем.

* * *

Глава 3. ч.2

Я задумалась. О чем рассказать? О чем умолчать? Ясно, что все нельзя открывать, по крайней мере не сразу.

–   Самое первое, что я открыла в себе, это видение ауры. Сначала легким свечением, потом все ярче и цветнее. Сейчас уже по ауре различаю оттенки настроения и психологического состояния человека. У меня есть некоторые записи по этому вопросу, позже могу показать.   –   Я взглянула на оторопевшего Андрея, перевела взгляд на Катю… даже Данилыч выглядел озадаченным. Интересно, их напрягает, что я ауры вижу, или то, что могу рассказывать внятно? Я минутку помолчала, подождала, пока они сбросят оцепенение и продолжила.

–   Далее я случайно поняла, что могу проводить диагностику, правда на дилетантском уровне, но это поправимо. Я даже думала за изучение медицины приняться. Были прецеденты, когда я помогла близким людям избавиться от некоторых заболеваний, но понятия не имею, как это происходит.

Иногда у меня бывают видения и предчувствия. Они сбываются.   –   Я опустила голову, вспомнив самое неприятное, когда была на волосок от гибели.

–   И, последнее, недавно я стала ощущать окружение   –   пространство вокруг меня, людей в нем, даже через стены. Мне кажется, я подружилась со своим домом, по крайней мере, мне так хочется думать. И этот дом, он тоже отозвался мне, я чувствую его как живой организм.

Теперь уже по мере моего рассказа не только у местных, но и у моих лица становились все более удивленными. Конечно, они же не все знали, а если и знали, то вряд ли собирали в кучку и раскладывали по полочкам. Пожалуй, хватит им на сегодня, да и вообще на ближайшее время.

–   Что ж… Если все это соответствует действительности…  –   Опять недоверчиво протянул Андрей, а я сердито посмотрела на него исподлобья. Но он, не обращая на меня внимания и обращаясь исключительно к Ивану Данилычу, продолжил   –     кажется, у нас налицо признаки силы никак не Проводника, а  Хранителя, хотя… не все так однозначно. Многое мне совсем непонятно.    –   Данилыч, а ты уверен, что контакт состоялся? И перед нами, действительно, Проводник? Как говорится в архивах кланов Проводников, сила его должна быть чистой, не смешанной ни с какими другими потоками. А тут такой компот!

Укоризненный взгляд синих глаз остановил поток его скептицизма.

–   Ты и сам видишь, что это Проводник, и контакт был, и искра выдержала почти полгода, немыслимый срок! А вот иные способности   –   загадка! Наставник ей нужен. Пока, конечно, я справлюсь, а там будем решать.

–   Он вскочил на ноги и начал мерять комнату ногами.   –   Невероятно!  Феноменально!   –   он еще что-то бормотал сам себе, не обращая больше ни на кого внимания.

–   Иван Данилович   –   вдруг вмешалась Катя, а я насторожилась.  –   А вдруг это еще не все. Маша, почему ты молчишь о своих проблемах со сном? Я ведь не ошибаюсь?   –   Она пристально смотрела мне в глаза, и я вдруг почувствовала, что начинаю уплывать куда-то. Ох, как мне это не понравилось! Резко откинув навязчивую сонливость, я озадаченно потрясла головой. Гипноз, что ли…

Катя вдруг тихо охнула и начала оседать на стуле. Андрей подхватил ее и бережно придержал, возмущенно поглядев в мою сторону. Данилыч секунду спустя тоже подскочил к ней. Даже дед сделал попытку приподняться с кресла, но был остановлен Маргаритой.

–   Не надо, не мешай–   тихо шепнула она ему.

Сжавшись от недоброго предчувствия, я боялась поднять глаза на суетящихся мужчин. Катя не приходила в себя и не реагировала на попытки привести ее в чувство. Андрей взял девушку на руки и бережно уложил на диван так, что голова ее оказалось рядом со мной, а я попыталась подсунуть ей под голову диванную подушечку, но мужчина полоснул меня таким жестким взглядом, что я остановилась, опустив руки.

–   Не смей! И так уже натворила дел!

Пораженная столь несправедливым обвинениям я испуганно отпрянула и вжалась в спинку дивана, беспомощно оглянувшись на Данилыча.

–   Андрей! Возьми себя в руки!   –   Данилыч присел рядом с Катей   –   причем здесь Маша!?

–   Вот пусть и объяснит, если ни причем. – он грубо отодвинул меня дальше по дивану от Катиной головы.

Тут дед не выдержал, упруго поднялся с кресла и в один момент оказался рядом, теперь уже Андрея отодвигая крепким плечом подальше от меня.

–   Полегче, уважаемый!   –    прищурив глаза, сквозь зубы проговорил он, а я ощутила такую волну благодарности, что, кажется, затопила ею весь дом.   –   Ничего она вам не должна объяснять. Зря мы сюда приехали, и, если вы так намерены нам помогать, то, простите, нам не по пути.

Он подхватил меня на руки, а я вжалась в его широкую грудь, обхватив руками шею и молила только об одном   –   только бы не заплакать!

–   Рита, идем!

Ого! Впервые слышу такое обращение к бабушке! Кажется, деда всерьез зацепило это обвинение. Я попыталась успокоить его, поглаживая ручкой по затылку.

–   Николай, подождите!   –   окликнул вслед Данилыч, не решаясь оставить беспомощную Катю, но дед, не сбавляя шага, чертыхнулся, едва сдерживаясь от кипящего внутри негодования.

–   И этим людям доверить ребенка?!  Х-ррра-нители!!

Маргарита, оглянувшись на покидаемых Хранителей, виновато улыбнулась, слегка пожала плечами и последовала за нами.

Антона даже искать не пришлось, он, как любой завзятый водитель, находил массу удовольствия, копаясь в своей машине. И сейчас он с серьезным видом что-то подвинчивал в багажнике. По мне так, надо бы тихо подождать, пока сей монстр не погибнет смертью храбрых на сельских дорогах. А он вот возится. Неужели надеется, что эта куча металлолома когда-нибудь превратится в мерседес?

Антон, ни о чем не спрашивая, лишь тревожно взглянул на дом и открыл дверцу.

Вещи наши были уложены в багажник еще на базе, поэтому мы устроились на заднем сиденье уазика и, не задерживаясь, выехали в аэропорт. Повернув голову назад, я смотрела на удаляющийся дом. Несмотря ни на что, мне было жаль расставаться с ним. Я чувствовала, что с ним у меня многое будет связано в будущем. Видимо, время еще не пришло. Я вздохнула и отвернулась, глядя вперед, на бегущую под колеса заросшую травой колею. Жаль, что так и не удалось толком поговорить с Данилычем. Но хоть что-то осмысленное начало прорисовываться, хотя до полной ясности еще, ох как, не близко.

Дорога была не наезженной, о приличных амортизаторах этот экземпляр отечественного машиностроения мог только мечтать, поэтому все мысли из головы выбивало каждые тридцать секунд, хорошо, не об потолок. Подремать не удавалось по той же причине. Только и оставалось, что на скаку по колдобинам любоваться окрестностями, которые, к слову сказать, ничуть не стали менее потрясающими за прошедшие пару дней.

Аэропорт, как и в прошлый раз, встретил нас безмятежной тишиной. К небольшому самолету, типа «кукурузник», мы подкатили прямо по летному полю. Уже поднимаясь по неказистому откидному трапу в две ступеньки, мы услышали трель телефонного звонка, и несколько секунд спустя окрик Антона:

–   Николай!

Так и не донеся ногу до салона, дед обернулся и молча замер на ступеньке в ожидании разъяснений.  Антон торопился к нам с трубкой в руке

–   Это вас…

Слегка помедлив, словно раздумывая, стоит ли отвечать, дед нехотя взял телефон и отрывисто, словно в паузах между ударами, коротко бросал в трубку:

–    Слушаю…  Да… Вылетаем… Нет… Не могу.

Потом передал ее Антону и попросил передать Данилычу, чтобы тот связался с Алексеем.

Последующая пересадка и перелет окончательно вымотали всех нас и домой мы стремились как после долгой разлуки. В предвкушении поездки два дня назад я стремилась туда, не думая ни о чем, кроме единственно значимой для меня цели, не замечая дороги и неудобств. Сейчас же я сама себя ощущала сдутым шариком, в котором не было ни сил, ни желания, ни мыслей.

* * *

Глава 4. ч.1

Несколько дней прошли в бесконечной суете, разговорах, спорах, обсуждениях. Тем временем, с Алексеем связался Иван Данилович, и они долго что-то обсуждали. А я была счастлива лишь тем, что я дома, вокруг мои родные знакомые лица, и мне никому ничего не надо ни демонстрировать, ни объяснять.

Сегодня ровно год, как мы встретились с моей нянюшкой. Но такое ощущение, что мы всю жизнь вместе провели. Впрочем, опять я забываю, что Маша и провела с ней всю свою коротенькую жизнь. Я стала забывать Татьяну Васильевну…  впрочем, нет, не так. Я стала ощущать себя именно Машей, словно я и здесь, и там всегда была Машей. Тьфу! Фигаро здесь, Фигаро там! Сама в себе запуталась!

До родов осталось чуть больше месяца. Ольга округлилась, поправилась, но осталась такой же подвижной, активной и строгой. Разве в уголках губ вместо едва заметной горькой складочки притаилась легкая улыбка.

Знаменательный для нас обеих день мы, по старой памяти, почти полностью провели вместе. Гуляли, загорали под ласковым майским солнышком, благо денек выдался на удивление прекрасным, болтали как закадычные подружки и вовсю нарушали нами же установленный режим. За весь день никто не нарушил нашего уединения. Мы прибегали позавтракать-пообедать и опять исчезали, не обращая внимания на то, что происходит в доме.

Поэтому, увидев за завтраком Данилыча, я даже растерялась. Опять так сложно настраиваемый ритм жизни предполагает сделать финт. Как же мне это надоело! Пожалуй, пусть лучше ночные кошмары, устала я от бесконечной болтанки туда-сюда. Захотелось уйти, спрятаться от всех в своей комнате, закрыть глаза и отгородится невидимой стеной.

Увы! Я прекрасно понимала, что никто мне не позволит этого сделать. Не напрасно же человек проделал такой путь, чтобы я тут капризничала. Да и сама себе не позволю. Но как же хочется послать всех подальше!

Но вместо этого я поздоровалась и спокойно принялась за завтрак, надеясь, по крайней мере, на то, что по  мне не очень видно внутренней бури.

Штаб-квартирой на ближайшее время была выбрана гостиная нашего блока. Интересно, Ольга давно уже живет в другом месте, мы и прожили здесь с ней всего пару месяцев, а в сознании четко закрепилось   –   наша территория!

И всех остальных, даже бабушку с дедом, которые уже давно и постоянно проживали здесь же, я воспринимаю не иначе, как гостей. Любопытно, насколько причудлива психология человека.

* * *

–   Так это точно ты была? А почему Мрией назвалась?   –   Данилыч яростно колотил боксерской перчаткой по груше, не забывая пытать меня понемногу. Я же в это время с большим удовольствием ползала по канату. И не представляла даже, что в доме есть такой прекрасный спортивный зал с массой тренажеров и различного спортивного инвентаря.  Когда я лазила по дому после возвращения от Натальи, технический этаж в подвале был для меня запретным. И вот, оказалось, здесь имеются не только котельные и прочие службы. Жаль, что раньше не обнаружила.

–   Маша!

–   Ой, простите, задумалась   –   звонко хохоча ответила, наконец на вопрос   –     я тогда Марией назвалась, это у меня зубы от страха стучали и коленки тряслись! Вот и получилось…

–   Ну какие зубы в астрале. Выдумщица!   –   Данилыч совершенно не стесняясь меня стянул пропотевшую майку и вытер ею же капли с лица. Я засмотрелась, есть на что полюбоваться. Очень даже неплохо выглядит для своих лет. Как-то я иначе его воспринимала до сих пор. Да и не мудрено. Одна седина чего стоит, автоматически к пенсионному возрасту причисляет. Хотя вот теперь смотрю, пожалуй, он помоложе деда будет. А деду-то всего под полтинник. Как выслугу получил, так и ушел со службы.

–   Ну и чего тормозим?   –   он протянул ко мне руки, подходя к канату   –   давай помогу.

–   Сама   –   отрицательно покрутила я головой и, ловко перебирая руками и ногами, спустилась вниз.    –    Данилыч, а когда мы до астрала доберемся? Мне совершенно непонятно, что там интересного, но потому и любопытно   –   вот парадокс!   –   что там все находят?

–   А ничего там хорошего нет, Маша…   –   по его лицу промелькнула тень   –    покажу-покажу, не торопись.   –   Он кинул через плечо майку и, махнув мне рукой, направился в душевую   –   ты беги пока к себе, я быстро.

* * *

После приезда Данилыча к нам в усадьбу прошло две недели.

Первые дни всем было очень сложно. Дед, памятуя об инциденте трехнедельной давности, ни в какую не хотел оставлять меня наедине с гостем, опасаясь очередной каверзы. И хотя ситуация прояснилась, и Данилыч принес извинения за действия не только Андрея, но и Кати, убедить деда оказалось очень сложно. Неделю он сопровождал меня всюду. Как собственный телохранитель, кроме разве что моей личной территории – спальни и душевой.

Как выяснилось, Катя пришла в сознание только на третий день после нашего отъезда. Немного придя в себя, она призналась, что сама во всем виновата. Являясь одним из самых сильных менталистов, эта молодая девушка в случае необходимости свободно считывала информацию в сознании людей. Только вот в моем случае, она решила пренебречь основным правилом   –   согласием с моей стороны на эту процедуру, сочтя это излишним в силу моего возраста.

Мне ее, конечно, жалко, тем не менее, я считаю, что получила она по мозгам совершенно заслуженно. Как говорится, не зная броду, не суйся в воду. Я ведь тоже не подозревала, что она захочет поковыряться у меня в голове. Откуда же мне было знать, что, лишь отмахнувшись от навязанного состояния, я нанесу ей такую травму.

Так и выяснили опытным путем, что и к менталистике я тоже причастна. Вот такой вот коктейль или, как сказал Андрей при первой нашей встрече, компот из разнообразных плюшек. И это я только, образно говоря, рукавом махнула. Представляю, что можно натворить по незнанию с таким даром. Вот и получается, что как ни крути, а учиться мне нужно, и чем раньше, тем лучше. Не приведи господи, обнаружится еще что пострашнее, и по закону подлости, вылезет в самый неподходящий момент.

С Катей все обошлось без последствий для нее. Отлежалась, оклемалась и только тогда Данилыч смог прилететь сюда.

Сначала они много беседовали с Алексеем. Я полагаю, его предупредили, чтобы не проговорился про отцовство. Кто их, этих Хранителей знает, может они и без анализа крови родство могут определить. Так вот глянул на человека и, пожалуйста, ответ готов.

Потом подключили и меня с дедом. Маргарита благоразумно отказалась посвящаться в сии тайны, а Ольге противопоказано волноваться, ее на всякий случай не допустили.

О Проводниках сохранилось так мало информации, что практически ничего нового к рассказу Андрея Данилыч прибавить не мог. Разве что постарался объяснить, что происходит с людьми, потерявшими искру. Как выяснилось, ничего страшного. Этот круг потенциальных Проводников сохраняет свои способности к эмпатии и менталистике и дальше. А уж как они ими пользуются, дело сугубо личное. Многие стремятся к профессии психоаналитика, кто-то становится прекрасным диагностом, следователем, кто в гадалки направляется, а кто и в аферы ударяется, шулерства… да мало ли где человек с такими способностями может быть востребован. А уж если к озвученному прибавить склонности к внушению и гипнозу, то и в политике все двери открыты.

То же самое и с Хранителями. Конечно, здесь спектр возможностей шире, но и сила их на несколько порядков ниже, чем у Проводников. Эти два клана всегда действовали сообща, первые непосредственно воздействовали на объект, а вторые направляли их действия. Такой вот симбиоз. Хранители и в одиночку могли что-то сделать, но возможности при этом оставались незначительными.

Для себя я все перевела на понятный мне язык   –   Хранители это МЧС, а Проводники   –   устройства типа живого компьютера, то есть все понимаю, но сделать ничего не могу, а вот рассказать и показать  –  всегда пожалуйста. Данилыч смеялся до слез над моим вольным переводом своего объяснения, но вынужден был признать, что по сути он верен. Только вот компьютеры в последние столетия все как один ломались при запуске. А МЧС, она и есть МЧС.

Но вот меня, увы, невозможно причислить ни к одной из этих групп, так сказать два в одном. И бог весть, что еще может проявиться. Самым сложным на сегодняшний день был вопрос моих неконтролируемых «улетов» во время сна. Путешествия по астралу не только не приносили никакой пользы человеку, попавшему сюда вольно или невольно, но были крайне опасны, особенно для новичков. После первого предупреждения Данилыча, когда мы впервые там встретились, я была более осмотрительной, но, как оказалось, мне просто повезло тогда. Многие потенциальные Проводники погибают именно здесь, теряясь в астральном плане. Поэтому, первым делом, после общего знакомства была намечена «экскурсия» в астрал, может там кроется причина возникновения моих проблем.

Все это время мы настолько тесно общались с Иваном Даниловичем, что я автоматически стала считать его членом семьи. Умом я понимала, что нехорошо именовать взрослого человека Данилычем, просто кличка какая-то, но язык не поворачивался назвать его ни учителем, ни наставником. Более того, я начала обращаться к нему на «ты», как и все вокруг. По сути, он вдвое младше меня, но внешне-то совсем иначе. Хотя, деда я тоже на «ты» называю. Вот на этом и успокоимся, пусть и этот «дедом» будет.

* * *

Глава 4. ч.2

Иван Данилович отличался общительным характером, и вскоре стал своим человеком для всех без исключения домочадцев. Он смог расшевелить даже Татьяну Николаевну, на что уж эта устрица жила в своей раковине, но и она периодически выныривала из нее. А об остальных и говорить нечего.

И только мой дедуля никак не мог примириться с очевидным и постоянно был настороже. Лишь понимание безвыходности ситуации и моя личная просьба позволили ему воздерживаться от более решительных действий. Но с постоянным эскортом пришлось смириться. Вот и сейчас, гуляя по саду, я чувствовала в отдалении за спиной его присутствие. И это заполняло мое сердце благодарностью. Как причудлива жизнь – родные по крови люди  выкинули меня из своей жизни при первом упоминании о моем будущем появлении, а совершенно посторонние приняли как свою.

Темой сегодняшнего гуляния, а надо сказать, что за шутками и незначительными замечаниями, Данилыч по ходу раскрывал мне суть дарования и способы работы Хранителей, было взаимодействие с природой. И время как раз подходящее, начало лета, все цветет, отцветает, набирает силу. Но на мои просьбы «сотворить» какое-нибудь чудо, вырастить дерево или хотя бы цветочек, он только смеялся.

–   Маша, я же не фокусник, я не умею дышать огнем или доставать зайцев из шляпы. У меня нет никакой магии в общепринятом понимании. Мы работаем с потоками силы, но не как с отдельной энергией…   –   он на минуту задумался, словно прислушиваясь к чему-то   –   а вот это мы сейчас, пожалуй, сможем сделать   –   и быстрым шагом направился немного в сторону от тропы, к небольшому распадку, выходящему как раз к так любимому нами с Ольгой озеру.

–   Маша, догоняй!   –   вскоре он остановился, не спускаясь непосредственно к самому озеру, но довольно близко от него. Мы с дедом, конечно отстали, и  когда добрались до места, то застали Данилыча, ползающего по небольшому, метра два на два, участку, периодически замирающего и как бы прислушивающегося. Переглянувшись с дедом, мы тоже присели рядом.

–   Давай-ка, девочка, попробуй послушать   –   Данилыч оторвался от своего занятия   –   вон в то озерко стекают грунтовые воды, здесь они собираются в подземный ручей. Надо, во-первых, проследить русло ручья метров на 50 от озера, а во-вторых, найти его самую близкую к поверхности точку. А мы с Николаем пока передохнем, посидим тут в тенечке.   –   Он поднялся на ноги, отряхнулся и, оглянувшись, подошел к причудливо изогнутому стволу березы, присаживаясь на удобный изгиб. Дед примостился неподалеку, так, чтобы иметь возможность держать меня на виду и негромко переговариваться с собеседником.

Нечего и говорить, до чего мне было интересно попробовать, найти, выполнить первое задание   –   просто до зуда в кончиках пальцев. Ну чисто ребенок, только подпрыгивать от нетерпения осталось. Посмеявшись над собой, я закрыла глаза и попыталась отключиться от окружения, чтобы «посмотреть», что там, под ногами, под землей. Нет, я не увидела разверзшихся недр земли или ручья, бегущего по склону. Но ощутила движущийся поток чего-то непонятного, по направлению и поворотам очень похожего на предполагаемое русло. Так же, не открывая глаз, медленно развернулась и прошла вверх по склону, осторожно перебирая ногами. Не знаю, сколько прошла, но мой «ручеек», еще раз повернув в сторону, вдруг резко нырнул в глубину и растворился. Помедлив, я повернула назад и пошла вниз, миновала сидящих мужчин и пошла дальше, затаив дыхание от напряжения. Сейчас во мне бушевал такой вихрь чувств, с которым я едва справлялась. Здесь и неверие махрового в прошлом атеиста, скептически относящегося к своим действиям, и ожидание чуда, и облегчение от появившейся надежды, что, наконец, все объяснится, разрешится, успокоится и еще масса неописуемых чувств и переживаний.

Эмоции сбивали, я теряла направление, останавливалась, снова продолжала идти черепашьим шагом, пока не почувствовала, что вот он, «ручеек». Прямо у меня под ногами, даже слегка омывает ступни ног и течет дальше. Я остановилась и открыла глаза, тут же взвизгнув от неожиданности. Буквально через пару метров от меня начиналось озеро, а дед, уже не слушая Данилыча, бежал вниз. Это я вовремя остановилась. Еще немного, и искупалась бы.

–   Маша!   –   я оглянулась   –   Стой, Маша!   –   стою вроде бы. Дед подбежал и подхватил меня на руки.   –   Все хорошо? Как ты?

–   Нормально   –   пожала я плечами   –   деда, ты чего? Что случилось?

–   Машенька   –   он прижал меня к себе, не зная, что сказать   –   я побоялся, что ты упадешь в воду. Звал тебя, звал, а ты не слышишь. Солнышко, не пугай меня так.

–   Николай, не переживайте так, Маша не могла упасть, я же следил… она почувствовала поток и остановилась именно там, где надо   –    с улыбкой подходя к нам, объяснил Данилыч.   –   Маша, ты молодец! Не ожидал! Но теперь тебе нужен перерыв.

–   Да я не устала   –   попробовала пискнуть в ответ, так хотелось продолжить эксперимент, но Данилыч пресек мои попытки.

–   Это ты пока на волне потока, сейчас будет откат, не пугайся, это пройдет. Просто некоторое время, надеюсь, недолго, будет чувство внутреннего дискомфорта. Послушай себя, постарайся запомнить ощущения, потом поговорим. А сейчас я предлагаю сделать перерыв и продолжить после обеда.

Взглянув на небо, я только и могла, что мысленно воскликнуть,   –   ого-го!   –   мое упражнение заняло не меньше двух часов, как только бедный дед выдержал такие измывательства над бедной внученькой.

Я хихикнула и согласно кивнула, пойдемте де мол обедать.

Ожидаемый откат не замедлил явиться, внутри появилось чувство опустошения, закружилась голова, и я плотнее прижалась к деду, положив голову на плечо и обнимая его за шею. Он чуть крепче обнял меня, не рискуя стиснуть сильнее. А мне было тепло и уютно в его руках, и, расслабившись, я уснула по пути к дому.

* * *

После короткого сна я почувствовала себя не хуже, чем обычно, и этим очень удивила и привела в восторг Данилыча. Дотошно расспросив меня о нюансах моего самочувствия, он решил продолжить наше занятие.

На этот раз я пыталась вывести ручеек из-под земли, в том самом месте, где он подошел близко к поверхности. Чего я только не пробовала – и просила его, как живого, и приказывала, топая ножкой, и надувала щеки, пытаясь прожечь землю взглядом. Ползала, ковыряла, снова ходила в обе стороны, пытаясь найти новое место, все безрезультатно. Поток подходил близко только в одном месте, снова ныряя вниз и, сливаясь с озером, видимо, уже под водой.  А мужики сидели в сторонке, Данилыч изредка, посмеиваясь, бросал короткие взгляды, и снова делал вид, что занят беседой. Почти до вечера я не могла понять, что нужно сделать, пока он не сжалился надо мной.

–   Устала? Закончим?   –   спросил он, подойдя, но я отрицательно закрутила головой.

–   Нет!   –   я упрямо сдвинула брови и набычилась. Как же, я вся такая талантливая, такая умелая, а не могу с упражнением справиться!

–   Маша   –   Данилыч опустился передо мной на корточки   –   расскажи, что ты чувствуешь? Как видишь? Что пытаешься сделать?

–   Ну…   –   я задумалась, а и правда, что же я пытаюсь сделать? Пришла на ум фраза из популярной песенки: «... я землю разведу руками... » – я захихикала, ведь на самом деле именно это и пыталась сделать.   –   Поняла-поняла, замахала я руками. Я не так все…  – тут уже я шлепнулась на спину и залилась хохотом, не в силах вымолвить слово, дурацкая фраза не выходила из головы. Демиург фиговый!

Отсмеявшись, я состроила виноватую рожицу.   –   Пожалуйста…

–   Что, пожалуйста? – ехидно переспросил Данилыч, не ведясь на мою гримасу.

–   Пожалуйста, покажи, как делать – я снова умоляюще посмотрела на ухмыляющегося мужчину.

–   Не-е-ет, показывать не стану   –   протянул он, почесав в затылке   –   а вот рассказать попробую, сама справляйся. Давай сначала, подробно, со всеми ассоциациями, попробуй передать, что и как ты видишь.

Ну что ж села, расслабилась, закрыла глаза и постаралась настроиться на поток, охватив весь обследованный участок, со всеми поворотами, расширениями и исчезновениями, и то тепло, что почувствовала в месте его выхода к поверхности, и разочарование от того, что он снова занырнул вглубь, вне пределов моей досягаемости. И так ясно все увидела, что, не задумываясь, захотела пересказать свое видение Данилычу, но не успела вымолвить и словечка, ка услышала вскрик:

–   Маша!

Я испуганно вскочила на ноги, не зная, куда бежать, потому что в процессе несколько потеряла ориентировку, расфокусировав зрение.

Что еще я успела натворить?!  – подумала в панике, но, подняв глаза, встретилась с ошеломленным, и отнюдь не расстроенным, взглядом Данилыча. Он подхватил меня на руки и закружил вокруг себя, приговаривая   –   Маша-Маша-Маша, золотко ты наше…

Подоспевший дед, видя, что я в порядке, не торопился отнимать меня, и ждал разъяснений. Данилыч слегка угомонился, не спуская меня на землю прошел к облюбованной березе и присел, пристраивая меня к себе на колено.

–   Ты, Машенька, умудрилась передать мне зрительную картину своего восприятия. Ты хоть понимаешь, что ты сделала?!

Понимаю, что тут непонятного, показала ему картинку… Ой! Я. Показала. Ему. Мыслеобраз!  Свой мыслеобраз? Это невозможно… Ну да, если он увидел… Кстати…

–   Данилыч, погоди радоваться   –   обломила я его   –   объясни сначала, что ты увидел? Что я тебе послала? Может ты сам что придумал?

Соскочив с его колена, я снова побежала к «ручью».

–   Иди сюда! Картинку помнишь? Кто рассказывать, кто со своей сверять будет?

–   Давай, я – откликнулся он и, прикрыв глаза, начал воспроизводить увиденное шаг за шагом. А я, сгорая от нетерпения, сжимала кулачки и могла только бормотать   –   да.. правильно… так…

Как же мы все, включая наконец проникшегося нашими упражнениями деда, сообща радовались, когда Данилыч не только воссоздал все повороты, изгибы и изменения находящегося по землей русла, но и передал мои ощущения, которые я испытывала в момент трансляции картинки! Мои визги и вопли, которые я издавала на радостях от полученного результата, наверное, слышны были по всей усадьбе. Сложно описать, что творилось тогда в моей голове. Я не могла поверить сама себе, даже вообразить, что это возможно, и что это сделала я. Мне хотелось повторять и повторять попытки, но Данилыч опять запретил спешить. И незаконченный эксперимент с освобождением ручейка из земли отошел на второй план.

* * *