Текст книги "Перерождение. Часть 2 (СИ)"

Автор книги: Олника

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 26 страниц)

Глава 24. ч.3

Мы и сами уже видели, что прошедший урок только подстегнул силу Тимура. И теперь она активно бурлила в поисках выхода.

Срочный совет заинтересованных лиц, а по сути все тот же состав в лице Данилыча, Юны и меня рядышком, решал вопрос с поездкой на базу.

На самом деле, с Юной мы могли провести установление связи и здесь, но я была категорически против этого. Этот день должен запомниться юноше навсегда.

А что может запечатлеться в памяти ярче, чем путешествие в сказку?

Контакт с Планетой, разве не сказка? И предвкушение этого, и волнение, и ожидание… Да ни за что я не поменяла бы свою первую поездку к месту силы на непонятный ритуал, проведенный где-нибудь здесь.

После некоторых размышлений, Иван Данилович согласился со мной. Тем более, вскоре ему так или иначе предстояло ехать на базу. Чуть сдвинуть поездку ближе, и дня через три-четыре мы можем вылететь все вместе.

Договорившись о поездке, Данилыч извинился и ушел, оставив нас втроем.

– Тимур, а тебе аванс выдали? – Вдруг всполошилась я. А то легко жить, когда совсем не думаешь о деньгах. У него-то дома еще семеро братьев и сестер.

– Да – насторожился юноша – выдали. Тебе деньги нужны?

– Да нет – улыбнулась я – беспокоюсь за твоих. Нелегко там отцу приходится с такой семьей. Ты деньги смог перевести? Если нужно, я Василия могу попросить, он переведет.

– Это да – облегченно выдохнул он и широко улыбнулся, вспоминая семью – трудновато. Теперь вот хоть я помочь могу. А деньги я отправил уже. Мне Темир Анварович помог. Только… – он замялся, не зная, как сказать о своей проблеме. Но тут я вспомнила его легкую курточку и перехватила инициативу, чтобы не смущать парня еще больше. Откуда у него теплая одежда, там в Крыму и зимы-то настоящей нет.

– Тимур, я забыла тебе сказать, все расходы по поездке оплачивает школа. А поскольку мы едем в Сибирь – я поежилась – а там холодно, то завтра нам надо поехать за теплой одеждой. И это тоже за счет школы. Приходи к нам к обеду, хорошо? Сразу после обеда и поедем.

Облегчение явно читалось на лице Тимура. Не пришлось ему позориться перед Юной из-за отсутствия денег. А она сидела и с безмятежным выражением лица смотрела на нас.

– А меня с собой не приглашаете?

– Юна? – Выдохнула я, представив шоу «Юна в магазине», – ты за покупками собралась?

– И чего ты так всполошилась? – Лукаво улыбнулась она, легко считав мой мысленный переполох – я умею себя вести в общественных местах.

Тимур непонимающе смотрел то на меня, то на нее, пытаясь понять что-нибудь из нашего короткого диалога. Бедный юноша, куда ему! Я сама себя не всегда понимаю. А уж нас двоих понять разве что Данилыч может. Юна едва слышно рассмеялась. И как только ей удается так легко смеяться? Я специально пыталась потренироваться, ничего не выходит. Не получается смех едва слышным шепотом.

– Не грузись, Маша. – Вот нахваталась словечек! – Я не могу поехать. Просто пошутила.

Шутница ты моя. Я уже не знала, как ее отговаривать. Интересно, как бы Тимур себя чувствовал, примеряя штаны и показываясь в них девушке? Скромный он у нас мальчик. Не радость от обновок, а пытка получилась бы.

– Ладно, проехали – буркнула я. И услышала прозвучавшее лично для меня – а сама-то где общаться училась? – Ух, язва! Никуда от нее не спрячешься. Только и слышу бесконечные «хи-хи».

Юна грациозно поднялась и пошла к выходу. Тимур, быстро простившись, последовал за ней. Вот и ладушки. Мне еще финансовый вопрос решить нужно. А то наобещала тут человеку.

Я переговорила с Данилычем, и он подтвердил, что все расходы берет на себя даже не школа, а Институт. И завтра он передаст Василию расчетную карту. Все, с делами закончили. Теперь Ванька.

* * *

Несколько дней пролетели в бесконечной суете, я с трудом урывала обещанные Ване часы, взяв с Мити обещание, что он обязательно будет гулять с Ванюшей каждый день, пока меня не будет.

И вот втроем мы бодренько выпали из самолета.

Сибирь встретила нас чистым новогодним снегом. Крупные хлопья медленно опускались на землю, пока еще тонким слоем укрывая ее черноту.

Давно я не видела такого чистого снега и настолько крупных ажурных снежинок. Сразу захотелось, как в детстве, поднять кверху руки и ловить варежками кружащиеся звездочки.

Вот до чего сложная жизнь! То ребенок лезет вперед меня, так, что стыдно иногда становится. То, напротив, старая кошелка дает о себе знать. Какая же я теперь настоящая?

* * *

Путь до базы был мне знаком, но бывала я здесь только летом. А сейчас впервые в жизни я попала в настоящую сказку. Белая земля, белые кружевные деревья, и даже в воздухе плавают миллионы белых снежинок. Я всю дорогу ехала, прилипнув к боковому окну, за что едва не поплатилась разбитым носом. Кстати, Тимур тоже с не меньшим интересом смотрел в окно. Он, конечно, не только видел, но и своими ногами обошел немало мест в родном Крыму, и мощных деревьев там не счесть, но чтобы вот так, сплошной стеной стояли высоченные прямые как мачты сосны! Дух захватывает, когда машина едет между двумя живыми стенами, словно по ущелью.

Мы не могли налюбоваться и могли бы ехать еще сколько угодно по этой зимней красоте. Но наш уазик выскочил на открытое место, а вскоре показалась и база.

На особую встречу мы не рассчитывали. Постоянно здесь проживали лишь водитель Антон, он же подсобник на все руки, да дальняя родственница Данилыча, Валентина. Но теплая постель и горячая еда были гарантированы.

С дороги мы сразу попали в баньку, которая уже встречала гостей распаренными вениками.

– А можно, я первая? Я быстро. А то знаю я вас, как засядете на два часа!

Это я поспешила с банькой. Запросившись первой, я не поняла, почему Данилыч с Антоном ухмыляются. Валентина лишь улыбнулась и, взяв меня за руку, повела за собой. Пройдя по короткому крытому переходу мы попали в предбанник. Пахло свежими вениками, ароматной смолой и еще чем-то неуловимо знакомым. Я вопросительно взглянула на женщину и начала расстегивать кофту.

– Машенька, подожди минутку. Ты посмотри сначала, а потом уже решишь, сейчас тебе мыться, или попозже.

Я ничего не поняла, но раздеваться не стала. Валентина снова взяла мою руку и легонько потянула к двери в парилку.

Боже! Это баня?! Из приоткрытого дверного проема хлынул густой горячий пар, за которым ничегошеньки не было видно. При первом же вдохе горло перехватило раскаленными щипцами, воздух застрял на полпути, не в силах протолкнуться ни туда, ни обратно, слезы градом полились из глаз, лицо моментально вспыхнуло, словно я сунула голову в кипяток. Отшатнувшись, я едва не сбила с ног свою провожатую, зацепилась ногой за стоящий у стола табурет, побалансировала секунду, и все же растянулась, больно ударившись коленом. Охнувшая женщина пыталась поймать меня, но я оказалась проворнее, упала быстрее, чем она меня подхватила. Все. Я не выдержала и позорно разревелась, сидя на полу и потирая ушибленное колено. Вот теперь я точно знаю, что в пекле преисподней будет полегче.

Валентина наклонилась, подняла меня на руки и так и понесла, зареванную и шмыгающую носом. А еще расстроенную и виноватую. Они, конечно, гады, отправили ребенка на погибель, но и я поделом получила. Нечего соваться поперед батьки в пекло. Тут я даже плакать перестала, задумавшись. Вот, оказывается, откуда эта поговорка.

По пути обратно женщина виновато объясняла мне, что первый самый горячий пар и его даже мужчины не все выносят. А женщины парятся уже, когда парилка немного остывает, градусов до пятидесяти-пятидесяти пяти.

Вернувшись в гостиную, я молча взяла свой рюкзачок и не глядя на мужчин ушла в выделенную мне комнату. Понятно, я дура, побежала, не зная, что такое русская баня. Да и в финской то была всего несколько раз за компанию. Никакого кайфа не почувствовала, но и негативных эмоций не возникло. Так, забралась на полок, посидела несколько минут, да вышла. Но они-то все знали, куда ребенка отправили! Ведь и организм еще младенческий, нежный. Ладно, Тимур, может и он не видел никогда такую баню. Да и с Антона что взять, молодой кретин. Но Данилыч! И Валентина! Тоже мне, женщина называется!

Постепенно я находила все больше причин обидеться на весь белый свет. Опять расплакалась, улеглась на кровать, не раздеваясь и отказавшись от еды. Ни видеть, ни слышать никого не хотелось. Как заснула, уже не помню.

* * *

Глава 24. ч.4

Наутро я долго не могла проснуться. Сказывалась и вчерашняя истерика, и разница в часовых поясах, и общая усталость от дороги. Глаза разлепить удалось только часам к девяти. Ужаснувшись, что к месту силы могли уехать без меня, я подскочила с кровати и побежала умываться, на ходу выговаривая Юне, что она, предательница, даже не появилась вчера, когда мне было так плохо.

– Эй-эй! Полегче, подруга! Да я вчера весь вечер пыталась к тебе прорваться, но ты категорически никого не хотела видеть. И я попала под раздачу. Не пустила ты меня к себе. Нет, я не обижаюсь, что ты! – Покачала она головой, увидев мою ошеломленную и виноватую физиономию. – Но над этим тоже нужно подумать, мало ли какие ситуации могут возникнуть. А сейчас завтракать! Без нас все равно никуда не уйдут. Да не бойся ты, не опоздаем, можно бы на денек и перенести. Сейчас обсудим все, умывайся и спускайся в гостиную.

Минут через пятнадцать я умылась, переоделась, сбежала вниз и остановилась под взглядами четырех пар глаз. Тимур смотрел испуганно и сочувственно, Валентина виновато и жалостливо, Юна спокойно, ожидающе. И лишь взгляд Данилыча я не смогла бы описать. Такая смесь чувств и отрешенности одновременно хлынула на меня из его глаз, что я поняла, если тут же не вмешаюсь, то он подпишет себе окончательный и бесповоротный приговор. Я пристально посмотрела ему в глаза, не желая говорить для всех.

– Иван Данилович, можете ничего не объяснять, я все понимаю. Предлагаю считать вчерашний инцидент обоюдной ошибкой. Надеюсь, он не повлияет на наши дальнейшие отношения. Мне кажется, главное сейчас – успокоить Тимура. – Я открыто улыбнулась и обратилась ко всем.

– Простите за задержку, что ж вы меня не разбудили? Подождете, пока я перекушу?

– Так мы еще и не завтракали – радостно заговорила Валентина, видя, что истерик не предвидится – тебя ждем. Пойдем в столовую, все готово.

Она суетливо вскочила и быстро пошла впереди всех. Мы вразнобой перекинулись несколькими фразами, чтобы разрядить обстановку, и, не засиживаясь за столом, направились к цели нашего путешествия.

Шли мы неспешно, протаптывая по неглубокому пока снегу свежую тропку. И хотя маршрут был уже хорошо знаком, прогулка по зимнему лесу окончательно растворила осадок вчерашнего вечера. Тимур весело перекидывался с Юной снежками, я перебегала от одного к другому, уворачиваясь от летящих в меня снежных шаров, а Данилыч, наконец, вздохнул свободнее.

Улучив момент, юноша тихо спросил у него.

– А что мне там делать надо?

– Ничего. Посидишь, послушаешь. Поговоришь, если получится. Очень надеюсь на это. – Также тихо ответил Иван Данилович.

– Так я уже… слышу – Тимур растерянно оглянулся на Юну, потом на меня. Мы обе кивнули и пожали плечами, показывая, что мы ни причем.

– Что? Что ты слышишь? – подскочил наставник, нервно хватая его за руки и напряженно вглядываясь в глаза.

– Говорит. – Юноша вслушался внутрь себя, радостно растягивая губы в счастливой улыбке. – Планета говорит… Рада меня видеть… Рада возрождению клана… – Он говорил с большими паузами, напряженно принимая информацию и сосредоточенно переводя нам ее смысл. Улыбка становилась все бледнее, он покачнулся и начал оседать на снег.

– Прерывай контакт! – Рявкнул Данилыч на Юну, поддерживая Тимура и бережно опуская его вниз, укладывая голову к себе на колени.

– Уже – ничуть не обидевшись, ответила она. – Нельзя было раньше. Контакт нельзя разрывать, пока не установился. Вы ведь не хотите потерять очередного проводника? – Данилыч дернулся от ее спокойных слов, как от удара. – Не переживайте, сейчас очнется. Мальчик сильный.

– Я тебе не мальчик – открыл глаза молодой человек. Я уже взрослый.

– Ну это смотря для кого – вклинилась я.

– Для тебя так уж точно! – Данилыч с Юной переглянулись и громко расхохотались, а Тимур попытался приподняться – чего это они? – Я пожала плечами, стараясь не рассмеяться вместе со всеми. Обидим парня ни за что.

Он поднялся, отряхнулся и застыл в готовности следовать дальше.

– Тимур, подожди, расскажи! – Данилыч вскочил, жадно всматриваясь в его лицо, пытаясь, видимо, хоть чуть-чуть прикоснуться, понять, каково это общаться с целой Планетой. Юна неслышно подошла сзади и погладила мужчину по плечу, переключая его внимание на себя.

– Иван Данилович, пойдем дальше – ласково обратилась она, одновременно перехватывая его руку и уводя по тропе. – Ему сейчас отдых нужен, и покой.

Они прошли немного вперед, тихо о чем-то разговаривая, а мы остановились у изогнутого ствола старой березы, смахнули снег и присели. Идти в таком состоянии Тимур не мог, но и показать свою слабость не хотел. Само собой, роль капризули досталась мне. Я заявила, что устала и дальше не пойду. На руках такую дылду уже не очень поносишь, поэтому мы сели отдыхать, а я попросила Юну возвращаться. Никуда не убежит место силы. И завтра можно прогуляться, и послезавтра. Теперь спешить некуда. А полноценного проводника, в отличие от меня, которой еще расти и расти, нужно беречь как зеницу ока.

Сказать, что я была рада, будет не совсем верно. Мне было и радостно, и тревожно. Шутка ли, наконец забрезжила перспектива. Целая семья одаренных детей. И хорошо, если хоть часть из них окажется сильными проводниками. Ведь не напрасно Планета передала информацию о возрождении клана. А если Тимур и есть основатель нового клана? Тем более беречь его нужно.

– Юна! – Обратилась я мысленно к подруге. – А Тимур может создать себе собственное воплощение? Как ты у меня?

Мне вдруг до боли захотелось, чтобы ни у кого больше не было подобного чуда! Сердечко понеслось галопом, не дождавшись ответа девушки. Все внутри меня сжималось и протестовало. Я сама не могла понять, почему так резко реагирую лишь только на теоретическую возможность аналогичного развития событий.

– Н-е-е-т… Не хочу!

Тимур уже встревоженно смотрел на меня, периодически поглядывая в ту сторону, куда уставилась я.

– Успокойся, блаженная. Чего так орать, барабанные перепонки лопнут. – Недовольно проворчала Юна.

До чего же иногда успокаивающе действуют мелкие несоответствия в чем-либо. Какие перепонки? Мы же мысленно общаемся?

– Ну вот, пришла в себя. Уже и соображать начала. Тогда, во-первых, подумай, сколько казусов у тебя было после подключения к полю Планеты? И это ты только баловством занималась.

Как ни обидно, но пришлось согласиться.

– Слушай, улыбнись ты ему, что ли. Совсем перепугала парня. – Отвлеклась от лекции Юна. – Он мне сосредоточиться не дает.

Ха-ха! Кто бы говорил! Но я все же решила успокоить Тимура, повернулась к нему и расплылась в улыбке. Чем только еще больше насторожила. Он уже совсем подозрительно посмотрел на меня, наверное, решил, что я чуток с прибабахом. То рыдаю, то зверские рожи корчу, то улыбку до ушей выдаю. Ладно, пусть думает пока, что хочет, потом разберемся, кто есть, кто.

– Представь – продолжила девушка – что-нибудь серьезное, к примеру, землетрясение. Ты же не успеешь подумать, как задействуешь поле вместо работы с потоками. А что потом?

– Что потом?

– Ну ты иногда меня бесишь! – Не выдержала подруга. – Если конкретно о землетрясении, то не приведи господи, подключишь поле на длительный период, как Владислава. Землетрясение-то нейтрализуешь. Так ведь рванет в другом месте. Ну подумай, Планета живет, в ней скапливаются ненужные ей вещества, а ты препятствуешь их выбросу. Что получишь? Правильно. Разрыв в другом месте, самом неожиданном.

Уф! Дошло, наконец?

Или возьми, к примеру, обычное ДТП. А если пострадавший ребенок? Как удержишься? То-то… Тебе еще учиться и учиться. И в первую очередь самоконтролю. Да тебя вообще еще лет десять никуда выпускать нельзя! – Опять вспылила она. – А уж о десятке-другом таких «подарочков» даже думать не хочу.

Совсем очеловечилась, вредина. Уже и кричать начинает. Еще годик-другой, и скандалы закатывать начнет. Она, казалось, не замечала на этот раз моих сопроводительных мыслей.

– А кроме того, Маша, ты еще не поняла, что создать воплощение можно только один раз в данном времени. А остальные, если гипотетически представить, что у них достаточно сил, смогут лишь пользоваться уже имеющимся воплощением, то есть мною. Я, по большому счету, существо подневольное. – Она с тоской посмотрела на меня. Если ты дашь кому-нибудь разрешение подключиться к полю, и если у него хватит сил… – она отвернулась и замолчала.

– Я никогда никому не позволю, как ты сказала, пользоваться тобой. Ни-ког-да!

Девушка повеселела и благодарно взглянула на мое решительное лицо. Ты можешь дать мне разрешение в исключительных случаях принимать решения самостоятельно.

– А разве сейчас не так? Ты разве не сама принимаешь решения?

Она улыбнулась.

– Нет, Маша. Это все твои решения и пожелания. Я их считываю.

– Конечно, принимай. Что я должна сделать? Сказать?

– А ты уже сказала. Наивная ты девочка. А если я монстр? Или еще что похлеще?

– Ну и что? Главное, чтобы монстр добрым был.

Я искоса наблюдала за Тимуром и поглядывала на парочку «Данилыч-Юна». И как она умудряется, вот ведь здесь рядом со мной сидит, а там с Данилычем любезничает.

Я поежилась. Холод уже даже под пуховичок забрался. Домой, наверное, пора, сколько можно попу морозить. А им хоть бы что, беседуют себе. И настаивать не могу, опять за капризы примут. Хотя, как иначе это назвать. Что-то я и вправду стала совершенно несдержанной. Неужели детский организм так реагирует, не спросясь у хозяйки?

Я так горестно вздохнула, что Тимур не выдержал и спросил.

– Ты не замерзла? Может, домой хочешь?

– Есть немного – нехотя ответила я – но уж дождемся, пока они договорят. Если сейчас поднимемся, Иван Данилович поймет, что мне холодно.

– Вот и хорошо, домой пойдем. Зачем мерзнуть? – Удивился юноша.

– Не… Данилыч потом не решится Юну расспрашивать. А если забыл про нас, значит, серьезный разговор. Пусть пообщаются. Не бойся, я не простыну. Я вообще никогда не болею. Свойство такое – слукавила немного я.

– Это хорошо. – Вздохнул Тимур. – У нас малые часто простывают. О! Возвращаются! – Он вскочил с березы, и помог спуститься мне. Мы оба запрыгали козликами, разогреваясь. Видимо, и он крепко подмерз, да признаться выше его достоинства. Хороший мужчина растет.

– Вы так и просидели все время? – Ахнул подошедший Данилыч и прикрикнул – а ну домой! Бегом! И, задавая темп, сам побежал первым.

* * *

Глава 24. ч.5

Вчерашняя прогулка нам обернулась сильнейшей простудой для Тимура. Утром он едва выполз из комнаты, являя нам с Валентиной покрасневшее от температуры лицо и лихорадочно горящие глаза.

– Темушка! – Всплеснула руками Валентина. – Что же ты встал, дорогой? Сейчас-сейчас – засуетилась она. – Давай, присядь… Вот так… – причитая и подсовывая подушки, она приложила ладонь ко лбу юноши, провела рукой по рубашке, определяя, не сырая ли, накинула ему на плечи легкий плед, и метнулась за дверь со словами – я сейчас Ивана позову.

Мы остались вдвоем с Тимуром. Он прикрыл глаза, расслабленно откинувшись на спинку дивана и тяжело и шумно дышал. Первым моим порывом было тут же посмотреть, помочь, но я успела себя остановить.

– Юночка, у нас проблема.

– Да уж вижу… – она возникла, видимая только для меня.

– Скажи, если я сейчас ему помогу, это повлияет на поле? Ну, как с Владиславом не будет? Я же раньше помогала своим, и ничего…

– Раньше-раньше… – буркнула она – ты тогда вообще сама по себе была. А теперь так и не научилась отстраняться. Давай как раз и попробуем. Здесь все силой пронизано, должно получиться. Ты поле видишь?

Я попыталась понять, как это, видеть поле, безуспешно тараща глаза в пустоту.

– Да не переживай ты так. Ничего с твоим мальчиком не случится, мы вне времени потренируемся. Расслабься, лучше глаза закрой и попробуй почувствовать, увидеть.

– Так бы сразу и сказала – Маша, сядь в позу лотоса и медитируй. – Подумала я про себя, но все же последовала совету. И тут же почувствовала легкое дуновение, пронизывающее меня невесомыми нитями силы. – Это мы уже проходили –отметила краем сознания, уплывая вслед за нитями, растворяя в них свое сознание.

– Маша, вернись немедленно! – Юна была сердита. – Почувствуй! Не сливайся!

Но это так прекрасно! Так заманчиво, так влекуще… нет-нет, нельзя… Но сила пронизывает меня, каждую клеточку, и как тут определить, где я, где она… надо собраться, надо отстраниться.

Понемногу я начала вычленять, отодвигать от себя такие соблазнительные паутинки силы, чувствовать себя отдельно от этих притягательных нитей, завораживающих своим едва заметным искристым светом.

О! Вот и увидела! Это восхитительное зрелище слегка мерцающего пространства, простирающегося в бесконечность разнонаправленными, сливающимися в единое, паутинками силы.

– Отлично! Это победа, Маша! Теперь ты никогда не потеряешься в поле. Пробуй, теперь можно. Лечи своего рыцаря. Главное, в момент работы не обратись к нитям. Впрочем, без надобности – пожала она плечами – силы требуется пустяк.

Я легко скользнула вдоль нитей к лежащему юноше, не затронув их, омыла его волной пожелания здоровья и… все.

– Не бойся – успокоила меня девушка – теперь уже не зацепишь случайно. Ты сделала самое главное – отделила себя от поля, теперь хоть топчись по нитям, хоть в клубок сматывай, спонтанного объединения не будет. – Она вздохнула и с грустью продолжила. – Иногда люди произвольно попадают сюда. Почти для всех это печальный конец. Редко кто может выбраться обратно. – И, помолчав, добавила. – А еще реже они сохраняют рассудок, вспоминая об этом, как о кошмарном сне.

Проводники тоже по-разному переносят контакт с Планетой. Обычно эта кратковременная передача информации отнимает много сил, как у Тимура вчера.

Я совсем растерялась. В какой момент я должна почувствовать давление и упадок сил? Может я еще не дошла до той стадии, о которой сейчас говорилось? Юна взъерошила мне волосы и рассмеялась.

– А ты у нас уникум, Машка! Как рыба в воде в поле Планеты. Кстати, – встрепенулась она – наши идут, позже поговорим.

– Что тут у нас – прямо от входа начал Данилыч, направляясь к Тимуру.

Ситуацию он оценил мгновенно. Вот что значит опыт.

– Напугала ты меня, Валюша – разворачиваясь к подходящей следом женщине, с улыбкой сказал он – здоров твой Тимур, спит как младенец.

– Да как же? Горел весь – она недоверчиво положила ладонь на лоб лежащего юноши и озадаченно посмотрела на нас. – Показалось, наверное – недовольно пробормотала про себя и направилась в столовую. – Ладно, давайте завтракать. Будите своего спящего красавца и за стол. А я пока чая горячего в термос налью, а то опять заморозите детей.

Она озабоченно покачала головой и пошла на кухню.

Интересно, по каким признакам она делит на детей-не-детей? Вон Антону чуть больше, чем Тимуру, а он уже года два у них «рулит» уазиком, да и по дому шустрит вовсю. И не считается ребенком. Да и этот великовозрастный ребенок дома у себя тоже взрослым слыл. Непонятно. Но я-то уж точно еще маленькая. Пойду любимого печенья выпрошу.

* * *

Прогулка по лесу на этот раз проходила быстро, без задержек. Спустя полчаса мы уже были у цели, и поднявшись на очередной пригорок, замерли от неожиданно открывшейся картины.

– Прямо ведьмин круг какой-то! – Вырвалось у меня.

– А это и есть ведьмин круг – пояснила Юна – место силы, в народе так и повелось, где сила, там ведьмы. Это и понятно. Всё к силе тянется.

Мы помолчали, думая каждый о своем.

Впереди перед нами простиралась абсолютно зеленая летняя поляна. Вот еще два десятка метров зима, а там – лето! Почти ровный, немного вытянутый по одной ему ведомой оси, круг диаметром в добрую сотню метров. Поневоле вспомнишь и эльфов с их вечнозелеными лесами, и сказочный фей, и миражи-ловушки, и братцев месяцев, и прочую-прочую ерунду. А может и не ерунду вовсе. Чувствую, мой закостенелый атеизм дал трещину. Большую такую трещину, размером с маленькое ущелье.

– Это место всегда такое зимой? – дернула я Данилыча. – Вы мне не рассказывали.

– Я сам удивлен не меньше. Никогда такого не видел. – Он перевел взгляд на Юну, надеясь на ее объяснения.

– Ничего странного, вполне ожидаемо. – Девушка задумчиво смотрела в центр круга – Второй контакт за такое короткое время. Сила крепнет. – она тряхнула головой, словно откидывая ненужные мысли и, протянув мне руку, предложила: – Пойдем?

Мы вошли в круг, словно пересекли невидимую, но вполне ощутимую границу. Сила внутри круга вибрировала и едва ощутимо звенела от напряжения. Немедленно скинув шапки, варежки, пуховики и побросав их на траву на границе круга, мы наперегонки понеслись к центру.

Не знаю, что я нам рассчитывала увидеть, но никаких атрибутов или признаков магического места я не нашла. Лишь полюбившийся мне камень, на котором я впервые почувствовала Планету. Видно и вправду по моей физиономии можно читать, как в книге. Потому что засмеялась не только Юна. Данилыч тоже весело скалился, глядя на мою разочарованную мордашку. И даже Тимур улыбался во все тридцать два. Нашли себе развлечение. Я демонстративно отвернулась и пошла оглядывать полянку, чем вызвала новый приступ смеха. Да и пусть смеются. Хуже, если бы плакали.

Я ходила, разглядывая все, попадающееся на глаза, – траву, камни, бабочек, цветы – тщетно стараясь найти отличие от обычных растений и насекомых. Цветы как цветы, камни как камни. Но ведь должна же сила как-то повлиять на них. Чего-то я не вижу, не замечаю.

– Маша, поле посмотри, нити силы – мимоходом заметила Юна, не прерывая разговора с мужчинами.

Ох, балда я! Сколько же можно меня учить! Посмотрела сквозь призму поля, вот оно что! Каждый стебелек держался за несколько ниточек, поглощая их силу. Конечно, как еще зимой следи заснеженного леса может расцвести ромашка? Круг силы… Нет, не круг. Это цилиндр силы, уходящий нитями в небо. Интересно, как далеко он уходит? Если подняться повыше, там тоже тепло? А если в круг попали животные, которые в спячку впадают? Медведь, например? Он проснется? А что потом есть будет?

– Не о том думаешь. Здесь никогда не поселятся животные, даже пресмыкающиеся не заползают. Можно не опасаться змей. Звери хорошо чувствуют опасность, любое животное с зачатками разума будет сторониться этих мест.

А по поводу цилиндра силы все верно, он поднимается до края атмосферы, то есть до пределов влияния планеты. Только его всегда называли не цилиндр, а столб силы. Привычнее как-то.

Кажется, и я встречала такое понятие. Не помню где, но знакомо. Я представила себе огромный столб, уходящий в небо. И увидела его! Едва заметно мерцающий прозрачный столб, сотканный из нитей, стремящихся ввысь. Я застыла, задрав голову, не обращая внимания на то, что и Данилыч, и Тимур не отрываясь смотрят на меня.

– И что ты там увидела? – поинтересовался Тимур, с любопытством поднимая голову.

– И мне интересно. Птиц не должно быть, бабочки так высоко не летают. – Поддержал его Данилыч.

– Они не видят. Не стоит их разочаровывать. Пусть это будет наша с тобой тайна. – Я по голосу слышала, что Юна улыбается, и тоже улыбнулась.

– Как это что? А небо? А солнце? Облака? Как же красиво! – Я закружилась, раскинув руки и задрав голову. И едва не поплатилась за это. Хорошо, Тимурчик подхватил, спасибо ему.

– А вот мне другое интересно, – задумчиво протянула я, оглядываясь вокруг – как на это жители реагируют? И как долго это «лето» здесь будет присутствовать?

– Люди это место тоже стараются обходить. Приезжают туристы по весне – Иван Данилович указал рукой в сторону домика, где мы останавливались когда-то – помнишь, Маша? А как долго «лето» продлится, посмотрим. У нас здесь камеры стоят, могу и тебе подключить. – Я отрицательно замотала головой, не нужно мне, я и так могу посмотреть, когда захочу. – Ну как хочешь. Понадобится… Тимур!! – Не договорив, он бросился к юноше, падавшему навзничь, но не успевал. Я тоже всеми силами хотела поддержать Тимура, чтобы он не ударился. И тоже была слишком далеко. Тем не менее, он замедлил падение и мягко опустился на траву.

Остановившись от изумления, я впала в ступор. Это я? Неужели тоже я? И услышала очередное хихиканье подруги. Вот чертовка! Конечно же она. А я уже в панику ударилась. Смеется значит, ничего смертельного нет. Пусть Данилыч поухаживает.

– Что с ним? – Обратилась я к девушке.

– Ничего страшного, обычный стресс на фоне перенапряжения. Пусть еще немного полежит, ему полезно. – Я согласно кивнула. Пусть полежит, сил наберется, а то что-то вместо меня теперь молодой здоровый парень в обмороки падать стал. Традиция новая завелась. Я хихикнула.

– Юна, а проводники, они все поначалу так реагируют на контакт?

– В основном, да. Бывает по несколько дней в себя не приходят. Зависит от силы. Это здесь мальчик быстро восстанавливается. В школе ему посложнее будет. Но ничего, он сильный, скоро окрепнет. – Она подняла голову, взглянула на солнце, будто и вправду время по нему определяла, и позвала.

– Иван Данилович, пора нам. Тимур, вставай, возвращаемся.

* * *

Небольшое сообщение для вас, мои читатели.

Начинаю новую историю, «Дежа Вю».

Писаться будет медленно, прода выкладываться по мере возможности, чтобы не было в ущерб «Перерождению».