Текст книги "Перерождение. Часть 2 (СИ)"

Автор книги: Олника

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 26 страниц)

Глава 22. ч.1

Иван бездумно валялся на диване лежа на спине по диагонали и широко раскинув руки. События последних дней в который раз перевернули его жизнь.

А ведь он уже было свыкся со своим положением, ему нравилась работа с детьми, он любил оберегать и пестовать крупинки дара у малышей и наблюдать, как они распускаются в полноценные мощные потоки силы. Все его время было посвящено детям. Конечно, ему, как и всем одаренным, приходилось принимать участие в разрешении многих проблем, а, следовательно, проводить в разъездах значительную часть времени. Но это тоже его радовало.

После нескольких особенно тяжелых лет на стыке столетий вновь развернувшаяся работа Института была для него всем. Он мотался по стране из одной точки в другую, отдавая всего себя, помогая находить еще живых людей под многометровыми толщами завалов при землетрясениях, разыскивать раскиданных на десятки и сотни километров от точки катастрофы пассажиров морских круизов, убеждать террористов сложить оружие и выпустить заложников…

Но основным направлением его дара было взаимодействие с природой. Здесь ему не было равных. Он знал все «горячие» места в стране, побывал в каждом ее уголке от Сахалина до Крыма, часто устраняя, по мере сил, последствия природных катастроф. Еще со школы его заветной мечтой и недостижимой целью стало возрождение силы проводников на земле. Бесконечные поиски информации, изучение множества мест на земле, претендующих на первое и единственное, рутинная выматывающая работа по отбору детей для обучения – все было подчинено этой цели. Неоднократно он, казалось, был близок к ней. И каждый раз, пережив очередную неудачу, снова бросался на поиски.

Катя… Катюша… его последняя утрата.

Он наткнулся на нее совершенно случайно. Во время очередной поездки на Сахалин, а точнее, на Курилы.

–   Эй-эй! Полегче там! – звонкий девичий голос раздался словно из-под земли, когда он с небольшой группой старших школьников пытался подготовить русло для очередного выброса лавы, который ожидался со дня на день.

Усилиями сейсмологов в последнее время стало возможным рассчитывать вероятные прорывы земной коры в сейсмических зонах и предпринимать встречные действия. Одним из проблемных участков в этом плане были Курильские острова с их бесконечно меняющимся ландшафтом и появлением новых кратеров в совершенно непредвиденных местах.

Длительная латентная фаза действия многих вулканов на островах Большой Курильской гряды открывала простор как для исследований, так и для обучения молодых талантов. Сейчас ребята, четыре подростка и девушка пятнадцати лет, на практике осваивали приемы работы с силовыми потоками. Они выстраивали вероятное русло течения будущего извержения лавы в одном из боковых кратеров спящего вулкана. Богатые ценными минералами выбросы требовалось собрать в одном месте, в естественной чаше между хаотично слипшимися конусами.

Она появилась словно ниоткуда, вынырнув из чахлых зарослей кедрового стланика, неровным ковром покрывающего склон перед ними. Тонкая мальчишеская фигура среднего роста, рассыпавшиеся по плечам густые черные волосы, слегка раскосые большие глаза на точеном лице с белоснежной кожей. Подобно лесной фее она появилась перед ними в одно мгновение. Эффект неожиданного появления девушки был ошеломительным. Ребята дружно, выпустили из-под контроля потоки и уставились на нее.

Вырвавшаяся на свободу сила взметнулась гейзером, сплетаясь и закручиваясь в невидимый водоворот, выплескивая в разные стороны множественные завихрения. Девушка застыла как раз в эпицентре силового вихря. По ее расширившимся в ужасе глазам он мгновенно догадался, что она ВСЕ понимает, каким-то неведомым образом ощущая происходящее.

Иван видел, что девушка обреченно застыла на месте, зная, что если шевельнется, то неминуемо будет сметена звенящей от напряжения силой. Он лихорадочно пытался обуздать разбушевавшийся поток, уже отчетливо осознавая, что сделать это ему не удастся.

–   Не мешать!!...Уходите! Бегом! – Крикнул он детям, обернувшись в их сторону и ребята рванули прочь.

Иван знал, что бессилен чем-либо помочь незнакомке. Он уже ощущал начавшееся движение лавы под тонкой коркой поверхности, неминуемо устремлявшееся туда, где плясал и сплетался силовой поток, все сильнее раскрывая окно для выплеска лавы. Поверхность земли колыхалась, словно живая, иногда вздрагивая, замирая и снова приходя в движение, изнутри доносился нарастающий гул.

И тогда, полностью отрешившись от происходящего, видя перед собой только огромные молящие глаза, он медленно двинулся навстречу им, растворяясь в окружающей действительности.

Впоследствии он не помнил, как дошел до девушки, что делал, чтобы обуздать свирепствующую стихию. Он сам был силой, лавой, землей. И его единственной целью было уберечь от опасности эти молящие о помощи глаза.

Очнулся он от тихого безысходного женского плача. Девушка, стоя на коленях, неловко прижимала его голову к груди и горестно плакала, не вытирая слез, не пытаясь изменить неудобную позу.

Глухой стон, сорвавшийся с губ мужчины, вмиг оборвал плач девушки. Она наклонилась ближе к его лицу, с отчаянием и надеждой вглядываясь, не показалось ли ей то, что она услышала. Он слегка шевельнулся и снова впал в забытье. Девушка, судорожно всхлипнув в последний раз, горячо зашептала.

–   Сейчас, сейчас… миленький, ты только не умирай – бормотала она, опуская его голову на подоткнутый вещмешок – ты потерпи, я сейчас…

Она вскочила на ноги, достала из кармана что-то, похожее на свисток и приложила к губам, беззвучно вдувая в него воздух. Затем застыла, прислушиваясь, и удовлетворенно кивнула, вновь опускаясь на колени перед лежащим мужчиной. Она ласково гладила его по лицу, снимая прилипшие травинки, промокая царапины бумажным платком, поправляла длинные, упавшие на глаза, волосы.

–   Еще немного, сейчас мы тебе поможем, все будет хорошо – уговаривала она скорее себя, потому как мужчина находился в беспамятстве и не подавал больше признаков жизни. Но она продолжала говорить, однотонно, не прерываясь, словно от плавного течения ее речи напрямую зависела судьба ее спасителя. А потом и вовсе ее речь перешла в легкое протяжное пение.

* * *

Глава 22. ч.2

Ждать пришлось долго. Девушка уже давно не чувствовала ног, спину ломило от неудобной скрюченной позы, но руки так же крепко держали голову мужчины, и по-прежнему непрерывно лилась ее едва слышная монотонная песня.

Приближение ребят она почувствовала задолго до того, как они подошли к ним. Не повернула головы, не остановила свою песню, не отреагировала на их возгласы. Подростки стояли стайкой метрах в двух от них, исцарапанные, лохматые, в разорванной кое-где одежде. Они растерянно смотрели на безвольно лежащего перед ними мужчину и не могли поверить, что перед ними их наставник – неутомимый, неунывающий, решительный, а, главное, знающий выход из любой ситуации. Ученица плакала, мальчики тоже хмурили брови и кусали губы, стараясь не выдать себя слезами. И только при попытке одного из них прикоснуться к лежащему, девушка так яростно сверкнула глазами, еще крепче вцепившись в тело, что дети притихли и молча присели в сторонке, не зная, как себя вести дальше.

–   Катя? – голос они услышали раньше, чем увидели внезапно появившегося невысокого коренастого человека, неслышно поднявшегося по склону. Пока ребята рассматривали его странный наряд, более соответствующий сказочному персонажу-лесовику, нежели современному человеку, он бесшумно подошел к девушке и, не прерывая ее песни, присел на корточки возле них, плавно перетек на колени, закрыл глаза и поднял лицо к небу. Теперь уже два голоса, сливаясь и расходясь, выводили едва слышную лишь на уровне грудного ритма странную мелодию.

Ребята оцепенели, и не шевелясь смотрели на эту непостижимую картину. Никто из них не мог бы припомнить, сколько времени они так сидели, но вот песня завершилась высоким, уходящим в небо звуком и оборвалась. Девушка расслабила руки и мешком свалилась рядом с оберегаемым ею мужчиной.

Пришедший ей на помощь человек никак не отреагировал на это. Он встал, подошел к ребятам и оценивающе посмотрел на мальчишек. Кивнул сам себе головой и коротко произнес

–   Пойдем. – Потом указал на девочку – ты, останься – и перевел палец на лежащих без движения наставника и девушку –не трогай, присмотри.

И не спрашивая согласия развернулся в сторону зарослей. Мальчишки неловко поднялись после длительного сидения и, не смея перечить, как могли, поспешили следом.

Девочка проводила их тоскливым взглядом и, поежившись, обняла себя руками и уставилась на наставника, боясь сама себя спросить, жив ли он? Или это своеобразный обряд отпевания у местных?

–   Это ужасно! Оставили ее одну! И эти двое трупами лежат. – Она боязливо передернула плечами, огляделась и снова посмотрела на неподвижных людей. Ветер шевелил длинные волосы наставника и лежащей рядом девушки. А девочка растерянно смотрела и никак не могла осознать, что в них не так.

–   Седой!! – внезапно пришло ужасное понимание. Она дернулась было вскочить и убежать, но остановилась, в панике оглядываясь по сторонам, не помня, в какую сторону ушли ее друзья.

Сюрреалистическая картина окружения давила на нее, отнимая последние связные мысли. Почти голые склоны, покрытые ручьями застывшей лавы, низко опустившиеся темно-серые тучи с клубами дыма, вырывающегося из-за горы, и доносящиеся оттуда волны жара. Девочка подтянула коленки к груди, положила на них подбородок, сдавила руками виски и тоненько заплакала.

–   Эй, Сонь, ты чего ревешь? – не сразу сообразила девочка, что слышит голос подошедшего парнишки. Подняла заплаканные глаза, вскочила на ноги и бросилась обнимать паренька. Тот только хлопал глазами, краснея и пытаясь вымолвить что-то членораздельное.

–   Сереженька, я так испугалась… они совсем как мертвые… может и правда уже? Не шевелятся даже. – Прошептала она дрожащим голосом и боязливо оглянулась через плечо, смахивая с лица влагу и не решаясь отцепиться от мальчишки.

–   Брось! Все с ними хорошо будет. Видишь, мы за палками ходили, сейчас носилки сделаем и домой пойдем – неестественным голосом проговорил он, не зная, обнять ли ее, или так и стоять столбом. Соня давно нравилась ему, но, как часто случается, не замечала этого и вела себя одинаково ровно со всеми, не выделяя его излишней приветливостью, но и не отталкивая. Насмелившись, он все же выпустил из рук деревяшки, с глухим стуком упавшие на землю, и обнял девочку, прижав ее голову к своему плечу.

–   Ну ты, Серый, даешь! – присвистнул один из подростков, появляясь из кустарника с охапкой гибких прутьев, и насмешливо окинул взглядом заплаканную девчонку и утешающего ее мальчика. – Не теряешься!

Ребята резко отпрянули друг от друга и оба залились краской.

–   Ты… – сверкая глазами начала Соня, – бросили меня здесь одну, а теперь еще издеваешься?! – Она в сердцах топнула ногой и, развернувшись, побежала вниз по склону.

–   Ну ты и скотина, Денис! – Прошипел Сергей и бросился следом.

Подоспевший человек, с которым они ходили за прутьями, ни о чем не спрашивая, ткнул пальцем в Дениса и приказал:

–   Через двадцать минут приведешь обратно. Обоих. – И отвернулся, не ожидая его согласия. Наклонился, раскладывая принесенный для носилок материал, и подозвал оставшихся подростков. Денис потоптался несколько секунд и, нехотя развернувшись, направился вслед за убежавшими ребятами.

Ловкие руки наскоро переплетали прутья, увязывая их между собой и боковыми ребрами-ручками. Дело продвигалось быстро и спустя минут пятнадцать носилки были готовы.

Незнакомец неспешно поднялся и, обогнув тело безвольно лежавшего мужчины наклонился над девушкой, что-то поглаживая у нее на затылке и ритмично проговаривая несколько фраз, из которых никто не понял ни слова. Но девушка вздрогнула, распахнула глаза и первым делом с тревогой спросила:

–   Как он?

–   Жив. Вытянула ты его, удержала. Птичка моя. Вставай, пора, Катюша – и не проронив больше ни слова, не помогая девушке подняться, повернул голову в сторону, куда убежали ребята, и удовлетворенно хмыкнул. Вскоре послышавшийся шум осыпающихся из-под ног камней возвестил о приближении беглецов.

Подвинув носилки ближе к лежащему без сознания наставнику, мальчики аккуратно переложили его и, встав по четырем углам, понесли, стараясь не оступиться, не упасть. Катя шла рядом, держась за край носилок.

Шли долго, под конец уже едва переставляя ноги, но к ночи добрались до небольшой избушки. По виду она смахивала на обычную избу-клеть, срубленную лет сто назад – замшелую, приземистую и слегка покосившуюся. Но внутри оказалось довольно просторной, приятно пахло сушеными травами, чистый стол и лавки блестели естественной полировкой натурального дерева, не подверженного действию лаков и красок.

Ивана Даниловича уложили в глубине комнаты на просторный деревянный топчан, застланный набитым сеном матрацем. Уставшая, вымотанная нелегким переходом, компания без сил расселась по лавкам вокруг стола, хотя каждый сейчас мечтал о том, чтобы растянуться где-нибудь в горизонтальном положении.

Катя достала с полки несколько кружек, вытащила из своего вещмешка большой термос и разлила всем по несколько глотков горячего напитка. Села в торце стола, ближе к выходу и подперла голову рукой, бездумно водя пальцем по столешнице.

–   Что ж, егоза! Знакомь меня с друзьями.

Катя широко открыла глаза, недоверчиво глядя на ребят.

–   А вы разве еще не познакомились?

–   Так не до того было, – усмехнулся «лесовик».

–   Но… дядя, мы тоже незнакомы… – Катя растерянно обвела компанию взглядом. – Так, случайно встретились на вулкане.

–   Случайно, говоришь? – Он цепко осмотрел ребят, перевел взгляд на лежащего наставника и в задумчивости потер подбородок. – Нет, не случайно. Сейчас мы поедим, – голодные ведь? – а потом вы все расскажете.

–   Скажите, а что с нашим наставником? – насмелилась спросить девочка.

–   Ничего страшного, с духами говорит. Вернется скоро.

Переглянувшись, ребята оробели и не стали больше расспрашивать, сообща торопясь управиться с ужином.

Вскоре весело затрещали дрова в печке, засвистел чайник, забулькала в котелке каша. Между собой ребята перезнакомились быстро, а за ужином, лениво попивая чай и едва сдерживая слипающиеся глаза, они вполуха слушали Катин рассказ о ее дяде, Трофиме Семеновиче. Слава о местном шамане разнеслась по всему Дальнему Востоку, и Катя изумленно распахивала глаза, удивляясь, что они ничего не слышали о таком великом шамане.

На ночь Катя с Соней устроились на топчане у противоположной стены, а мальчиков Трофим отвел в небольшую клетушку с широкими полатями. Им было уже все равно где и на чем спать, и, не успев лечь, они мгновенно отключились.

* * *

Глава 22. ч.3

Утром, когда еще все спали, Катя потихоньку вышла наружу, и едва не столкнулась с сидящим на крылечке Трофимом.

–   Дядя! Ты что, всю ночь не спал? – Шепотом спросила она, присаживаясь рядом.

–   Не хочу я, Сонюшка, спать. Да и за ним нужно было присмотреть. – Он кивнул головой назад, на избушку. Помолчал, прислушиваясь к сонному бормотанию вымотанных накануне мальчишек, и спросил. – Расскажешь?

–  Конечно – легко согласилась девушка и прислонилась к его плечу.

И она рассказала. Как пошла проверять кратер, готовящийся излиться. Как почувствовала, что под воздействием внешней силы, потоки лавы меняют направление и устремляются к тому месту, где она находилась. Как истончается оболочка между нею и лавой, собирающейся вырваться наружу.

–   Почему не бежала? – Лишь Кате доступно было услышать тревогу в его ровном, лишенном эмоций, голосе.

–   Дядя, они все вместе там что-то делали. Я не знаю, такая сила… я не могла уйти. Она была вокруг меня. А он…  – Катя беспомощно оглянулась на дверь – он так смотрел… он прощался со мной, словно меня уже не было. Кошмар! – Она сжалась и попробовала зарыться дяде подмышку, пряча от себя до сих пор еще не выжатый животный ужас. – Потом он пошел ко мне… Он шел, а я видела, что он уже отпустил земную жизнь. Помочь мне не мог. И одну оставить тоже. – Катя некрасиво сморщила лицо и беззвучно заплакала.

–   Я хотела ему сказать, чтобы уходил, но не смогла.

–   Ну-ну, Катюша... Ты все правильно сделала. Он все равно не ушел бы, ты только силу сбить могла. Она боязливая, чуть спугнешь, и все, и оба не выбрались бы. – Он ласково прижал девушку к себе, слегка покачивая, словно баюкая, и поглаживая по спине, как в детстве.

Они еще посидели молча. Потом Трофим отстранился.

–   Пора. Надо помочь ему вернуться. – Он поднялся с крыльца и прошел в дом. Катя потянулась следом, стараясь не мешать, но в то же время не упустить ни мельчайшей детали.

К ее большому сожалению, дядя не стремился передать ей свои секреты. Он был глубоко убежден, что все к человеку приходит вовремя. И если он готов принять умение, дар, знание, то они найдут его. Поэтому Катюша с малых лет крутилась возле своего знаменитого дяди, приглядывалась, впитывала, пробовала. И сейчас, к семнадцати годам, умела уже очень многое.

Родилась и выросла она в богатом и прекрасном краю, с его невероятными по красоте пейзажами, уникальным природным сочетанием растительности севера и юга и совершенно непредсказуемыми тектоническими изменениями. Именно последнее все больше привлекало ее пытливый ум, и здесь она чувствовала себя причастной к неведомой и манящей тайне.

Дальше соседнего острова Катя никогда не выезжала, да и там была с дядей всего лишь несколько раз. Жили они уединенно, вдвоем, в небольшом прибрежном селении. Не удивительно, что очень долго девушка не замечала своих особых способностей. Дядя помалкивал, а она искренне считала, что ее врожденное свойство «видеть» силу или «слышать» мысли присуще всем людям.

Любимым занятием ее в свободное время стали походы и поездки к вулканам. Дядя не подталкивал, но и не препятствовал ей в этом увлечении, помогая лишь добраться до места, организовать стоянку, но никогда не определял ее действий. А Катя по неизвестным признакам выбирала нужное для себя место и смотрела, слушала дыхание земли, ощущая, как колеблются и сдвигаются земные пласты, как и куда направляется очередной поток, стремящийся наружу. Бывало, передавала эти наблюдения дяде, для сигнала станции сейсмики, а иногда и сама, потихоньку от дяди, перенаправляла выходы так, чтобы ядовитые газы или поднимающиеся на большую высоту шлаки не уходили в сторону поселений. Трофим Семенович только посмеивался над ее небольшими тайнами. Осторожно наблюдал за племянницей, удивляясь силе ее таланта.

Во время одного из таких походов и столкнула Катюшу судьба с нашей компанией. Катя как раз отслеживала очередной поток, когда почувствовала, что он начинает менять направление и движется совсем не в ту сторону, что необходима для его нейтрализации. Попытавшись предупредить группу об опасности, она только ускорила ее приближение.

И вот теперь она испытывала неизгладимое чувство вины за свое необдуманное вмешательство, всей душой желая, чтобы спасший ее мужчина не пострадал более, чем это сказалось на внешности. Но пока она никак не ощущала присутствия его силы. И все надежды оставались только на дядю. Затаив дыхание, Катя стояла немного в стороне и слушала изменения в потоках. Не чувствовала, что совсем не дышит, и лишь уловив слабое движение силы, вернувшейся к хозяину, судорожно втянула в себя воздух и, задохнувшись, выскочила наружу, чтобы своим кашлем не помешать дяде в его работе.

Она ревела, сидя на земле, поодаль от избушки, растравляя засевшую внутри боль. Как смогла бы она жить, если бы дядя не смог вернуть его душу? Как сможет она жить теперь, видя, что молодой прекрасный мужчина, на ее глазах превратился в старика? Как сможет ОН жить, когда увидит себя в зеркале?

–   Катя! Кормить будешь? – окрик дяди вырвал ее из состояния подавленности и самоистязания. Катя с поспешностью вскочила на ноги и бросилась к домику.

–   Сейчас, приготовлю – на ходу вытирая слезы она взбежала на крыльцо, с надеждой обреченного всматриваясь в лицо дяди.

–   Все в порядке – ответил он на невысказанный вопрос и легонько подтолкнул девушку в спину – иди, быстро приготовь что-нибудь, да выдвигаться пора.

–  А он сможет? – удивленно обернулась Катя?

–   Нет, его придется оставить на денек. С ребятами пойду, связь опять не работает, беспокоиться будут. А ты тут присмотришь. – С этими словами он пошел будить мальчиков, а Катя занялась приготовлением нехитрого походного завтрака.

За столом царило напряженное молчание. Притихшие ребята боязливо взглядывали на наставника, еще не вставшего на ноги и отказавшегося от завтрака, Катя сидела бледная, опустив глаза в тарелку и для вида ковырялась в ней ложкой. И только дядя, как обычно, был спокоен и невозмутим.

Передав ребятам наставления и напутствие на дорогу, Иван откинулся на подушку и закрыл глаза. Хорошо, что он остается, ему есть, о чем подумать без помех.

Раз за разом он прокручивал в голове произошедшее накануне. И приходил к одному и тому же выводу – нет, не мог он ничего поделать с разбушевавшимися силами. Буквально мгновения отделяли от неминуемой гибели и его, и незнакомую девушку, так не вовремя появившуюся в месте приложения их сил. Он навсегда запомнил ее испуганные, понимающие и все же отчаянно надеявшиеся глаза.  А потом все… провал.

Очнувшись здесь, он почувствовал полное опустошение, сила едва-едва теплилась внутри, да и физически настолько ослаб, что с большим трудом смог слегка изменить положение тела, чтобы восстановить кровоток в затекших мышцах.

–   Надо бы с девушкой поговорить – подумал он, проваливаясь в спасительный сон.

Проснулся Иван уже ближе к обеду. Солнце стояло высоко, это видно было по пятну света возле окна, падающему на пол почти под прямым углом. Несмотря на небольшие окна, в комнате было светло. Катя сидела рядом, держа его за руку, и смотрела такими же бездонными, но уже не обреченными, а совершенно потерянными виноватыми глазами. Поймав ее взгляд, Иван непроизвольно нахмурился, еще не хватало, чтобы девочка считала себя виновной в произошедшем. А Катя, неправильно истолковав его жест, вздрогнула и опустила взгляд.

Несмотря на уплывающее сознание, Иван постарался сосредоточиться и, как можно приветливее, улыбнулся девушке.

–   Я уже слышал утром ваше имя, Катя. А я – Иван Данилович, наставник вот этих сорванцов – он кивнул головой на дверь, указывая на отбывших утром подростков. Если вам удобно, можно просто, Иван, и на «ты». – Он протянул Кате слегка дрожащую руку и засмеялся. – Видите, как я вас боюсь, даже руки трясутся.

Катя облегченно выдохнула и несмело улыбнулась, сверкнув вспыхнувшими в глазах искорками.

–   Можно на «ты».  Как вы? Поесть сможете?

–   Нет уж, если на «ты», то вместе, хорошо?

Она молча кивнула и смутившись, вскочила.

–   Я сейчас вам… тебе… – запуталась девушка и юркнула к печке, крикнув оттуда – сейчас бульон разогрею, чтобы руки не дрожали, – тихонько хихикнула, вспомнив его слова, – а то и завтра домой не сможем дойти.

Пока Катя суетилась у плиты с обедом, Иван размышлял о себе.

Придя к определенному решению, еще раз приподняв перед глазами незнакомую прядь волос, он пожал плечами и постарался выкинуть все из головы. С этого момента он никогда не затевал и не поддерживал разговоров на тему о своей внешности, упрятав глубоко внутри свои сожаления. Привычная с юности, как следствие эпохи хиппи, прическа с длинными до плеч волосами, осталась и впредь. Но что-то изменилось внутри, словно он и вправду мгновенно постарел на десяток-другой лет.

* * *