Текст книги "Равноценный обмен (СИ)"

Автор книги: Olivia

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)

– А сучка ничего, – второй бандит шагнул к Марыське, схватил грязной ручищей за подбородок, – зеленовата чуток, ну да не страшно, и не подохнет, ежели выебать.

– Отпусти её! – закричал Януш и бросился на мужчину, но тут же от хлёсткого удара отлетел к стене, ударился о неё головой, сполз на пол и затих.

Линар ощутил, как незнакомое раньше чувство холодной ярости рождается где-то внутри и вырывается наружу в рычащем:

– Оставь ребёнка в покое, выродок!

– И ты туда же, недоделок? – бандит оттолкнул от себя Марыську и повернулся к Линару. – А может, и тебя выебать, чтоб знал, как голос на порядочных людей повышать?

– А он из этих, – насмешливо бросил третий бандит, – из рыцарей, а энто – его прекрасная дама, манду которой он дал слово оберегать и всё такое.

– Рыцарь? – недоверчиво переспросил второй бандит, пристально глядя на юношу. – Не бреши, Славек, рыцари в железках ходют, да при оружии, а этот больше на девку похож, небось, и патлы как у бабы носит, – с этими словами он шагнул к Линару вплотную, резко сорвал с головы юноши капюшон и тут же громко заржал: – Ебаный-коребаный, вот тебе и патлы! Впервые вижу рыцаря, тощего да бледного, как мертвяк, да ещё и лысого, как старый пердун! Щас точно помру со страху!

– Или обосрешься со смеху, – добавил главарь и тут же осадил разошедшегося подельника, – хорош ржать! Слушай сюда, мудила, – он перевёл взгляд на Линара, – лично к тебе никаких претензиев у меня нету, отдавай кошелёк и проваливай. Неохота мне чё-то сёдни кишки чужие нюхать. А за девку не боись, отпустим, кто ж бабу убивать будет? От неё живой куды больше пользы, нежели от дохлой. Не могу я мертвяков ебать, не стоит у меня на них.

– Это ребёнок, – процедил Линар, глядя в глаза главаря, – опусти её и мальчика, если ты мужик, а не выродок.

– Ребёнок? – глумливо переспросил второй бандит, снова шагнул к вжавшейся в стену Марыське и рванул платье на её груди. – У ребенков титек нету, а у ней есть, мелкие правда, да зато тугие, – он грубо схватил девочку за грудь и сильно сжал. Марыська закричала, и этот крик вышиб последние остатки осторожности из Линара. Юноша отшвырнул в сторону корзинку с продуктами и выхватил меч, понимая, что вряд ли уйдёт отсюда живым, но и поступить иначе не мог. Зло должно быть наказано, а чудовища – уничтожены.

– Не позволю, – процедил он, отступая к стене, чтобы бандиты не смогли зайти со спины.

– Ты сам напросился, долбоёб, – криво усмехнулся атаман, крутанул мечом, – дураков учат, слыхал? – он ударил резко и сильно, но за мгновение до того, как меч должен был раскроить Линару череп, юноша ушёл в сторону, сам удивившись скорости, с которой это сделал. Но радоваться было некогда, потому что меч бандита снова стремительно приближался. Но и этот удар не достиг цели: сталь ударилась о сталь, брызнули искры, бандит глухо выругался и ринулся в атаку, намереваясь побыстрее покончить с тощим мудаком, возомнившим себя рыцарем.

Линар не сразу понял, что движется намного быстрее, чем до трансформации, да и силы в руках прибавилось. Оружие уже не казалось тяжёлым, а сам бандит почему-то двигался слишком медленно, равно как и его меч. Вспоминая, чему его учили мастера фехтования, юноша сделал обманный финт, вроде бы открываясь для удара, а потом резко рубанул бандита по незащищённой доспехами шее. Главарь успел уйти в сторону до того, как лишился бы головы, но по шее потекла кровь из неглубокого и вроде бы нестрашного пореза.

– Ах ты, сука, – порычал бандит, отскакивая и проводя по шее ладонью, – ты у меня кишки свои сожрёшь, понял? Не лезьте, блядь! – это он заорал подельникам, устремившимся к ним, звеня оружием. – Я его сам разделаю!

А Линар не мог отвести взгляда от крови, продолжающей течь по шее бандита. Её запах заволакивал сознание и перебивал всё остальное. Кровь была совсем рядом, и он должен до неё добраться, ведь что-то внутри болезненно ноет и буквально толкает вперёд. Зарычав, Линар ринулся на бандита, нанося один удар за другим, не позволяя отдышаться и остановиться хоть на мгновение. А когда главарь на секунду открылся, Линар рубанул мечом по его груди, увидел, как рвутся доспехи, а следом – кожа и плоть. Услышал вопль, полный ярости и боли, и рубанул ещё раз – по руке, держащей меч. И тут же резко развернулся, услышав за спиной хриплый выдох и свист стали.

Второй бандит напал со спины, уверенный в том, что прикончит лысого щенка одним ударом, но вместо ожидаемого крика боли, был только звон скрестившихся мечей. На мгновение взгляды противников встретились, бандит успел заметить сузившиеся зрачки и голодный блеск в глазах юноши и заорал:

– Да это торчок ёбаный, вали его! – и быстро завертел мечом, наступая на Линара. Но юноша молча парировал удары, казалось, прислушиваясь к чему-то. А потом вдруг резко ушёл в сторону, не удержался на ногах, упал, и уже падая, увидел, как меч третьего бандита, входит в грудь второго по рукоять. Тот самый меч, который должен был вонзиться в спину Линара, но нечеловечески острый слух оказался как нельзя кстати.

Понимая, что каждая секунда может стоить жизни, юноша вскочил на ноги и всадил оружие в спину бандита, ошалело смотрящего на оседающего на землю подельника. К чёрту благородство и рыцарские кодексы, когда на кону не только твоя собственная жизнь, но и… кровь, которой теперь было так много, что голова кружилась, а сердце бешено колотилось в груди.

Забыв о том, что где-то совсем рядом Марыська и Януш, Линар ринулся к атаману, который был ещё жив, но не уже не пытался встать на ноги. Кровь щедро лилась из его ран, заставляя юношу рычать от нетерпения и жажды, казалось, высушившей всё внутри. В последнюю секунду Линар вспомнил о том, что клыков у него нет, и рубанул главаря мечом по шее, почти отделив голову от тела. И тут же рухнул на колени перед умирающим и жадно припал к его шее, глотая кровь и всё сильнее пьянея.

Он очнулся от пронзительного крика Марыськи, развернулся к девочке, увидел ужас в её глазах и стал подниматься, чтобы подойти и успокоить, но она завизжала ещё громче:

– Не подходи, не трогай меня… Ты вомпер, вомпер, вомпер! – она повторяла это слово, как заклинание, отползая от него всё дальше, а потом затихла, потеряв сознание.

Остатком здравого рассудка, Линар понял, что нужно убираться отсюда, пока не появилась стража. Да и не сможет он сейчас пояснить девочке, что не собирался на неё нападать. Пора уходить, но напоследок выпить ещё немного, пока кровь бандита не свернулась и не застыла.

========== Глава 37 ==========

– Ты специально это сделал? – спросил Геральт у Аваллак’ха, когда Цири и вампир исчезли в портале. – Не хочешь, чтобы она видела, как…

– Угадал, – без улыбки ответил эльф, – зрелище, мягко скажем, не из приятных.

– В курсе, – буркнул ведьмак, – имел счастье наблюдать. Правда в тот раз труп уже разлагаться начал, и воняло он него, как от гуля.

– Ну, в этом плане нам повезло больше, – Аваллак’х скользнул взглядом по телу Филиппы, – хотя могут возникнуть сложности иного рода, а потому советую тебе держать меч наготове.

– О чём ты? – нахмурился Геральт, совершенно не обрадованный услышанным.

– Понимаешь, если вернуть в тело душу, покинувшую его совсем недавно, она может отказаться уходить. И тогда придётся… убить тело ещё раз. Особенно часто это случается с магами, – пояснил эльф, – потому некромантия и не пользуется большой популярностью, а у вас, людей, и вовсе запрещена.

– Охеренная новость, – скривился ведьмак, – ладно, будь что будет. Давай уже, пока Цири не вернулась.

– Даю, – странно усмехнулся Знающий, на мгновение закрыл глаза, глубоко вздохнул, а потом подошёл к столу, протянул руки к Филиппе и начал произносить заклинание.

Ведьмак не понял ни слова, вероятно, они относились к той же разновидности Старшей Речи, что и проклятие Эредина, но подействовали точно так же, как заклинание Йен. От рук эльфа заструилась полупрозрачная тёмная дымка, окутала тело Филиппы, заставив труп мелко задрожать, пальцы чародейки сжались в кулаки, а ещё через мгновение с губ сорвался стон.

– Назови своё имя, – потребовал Аваллак’х, и его голос сейчас разительно отличался от того мягкого и негромкого, который Геральт раньше слышал. Сейчас в голосе появилась пугающая глубина и сила. – Имя! – громче и требовательнее повторил эльф, потому что Филиппа и не думала отвечать: её губы кривились, изо рта вытекла тёмная струйка крови, а потом чародейка закричала, заскребла ногтями по столу. Ведьмак заметил, что шевелилась только верхняя часть её тела, похоже, она сломала хребет, когда упала, да и, судя по крику, боль вернулась вместе с душой и была чудовищной. Понял это и Аваллак’х, выкрикнул ещё несколько слов и вопль Эйльхарт стих, словно обрубленный мечом. – Имя! – повторил эльф и на этот раз получил ответ:

– Филиппа… Филиппа Эйльхарт, – её губы двигались с трудом, она словно вырывала из себя слова, а съехавшая повязка уже не могла скрыть пустые глазницы.

– Кто ты? – спросил Знающий.

– Чародейка.

– Что ты сделала с Трисс Меригольд?

– Упаковала, – кривая и страшная ухмылка появилась на лице Филиппы.

– Где она сейчас?

– Не… знаю, – она опёрлась на руки и попыталась сесть, а Геральт потащил из-за спины Арондит, уже не обращая внимания на рывки медальона.

– Где она, говори! – подавляющий волю приказ Знающего сопровождало странное движение кисти, а Филиппа глухо завыла, падая обратно на стол. – Я могу сделать боль ещё сильнее и продлить её до бесконечности, – глядя на чародейку сверху вниз, процедил эльф, – в отличие от тебя, у меня достаточно времени. Моё тело не начнёт разлагаться через несколько часов. Ты проиграла, Эйльхарт, скажи мне, где Трисс, и я верну тебе покой.

– В коллекции, – прохрипела Филиппа, снова пытаясь подняться.

– Это я уже слышал. В чьей?

– Воорхиса, – отрывая одну руку от стола, ответила чародейка. – Но… ты… никогда… её… не получишь, – она вдруг выбросила вперёд руку, швыряя в эльфа молнию, но Аваллак’х успел отразить её щитом, выкрикнул ещё что-то, а в следующее мгновение ведьмачий меч отсёк чародейке голову. Тело рухнуло на стол, а голова отлетела и шлёпнулась у окна, уставившись на них пустыми глазницами.

– Твою мать, – выругался Геральт, глядя на стол, – я думал, мертвецы колдовать не могут.

– Как видишь, – криво усмехнулся эльф, – потому и не советуют воскрешать магов без крайней нужды.

– Но теперь-то она окончательно… мёртвая? – спросил ведьмак, всматриваясь в тело чародейки.

– Да, а нам осталось дождаться Цири и отправляться в Нильфгаард.

– А что делать с ними? – Геральт указал взглядом на тела чародеек. – Не хотелось бы бросать их на милость трупоедов.

– Предлагаешь похоронить каждую с почётом и воздвигнуть надгробие? – иронично осведомился Аваллак’х.

– Нет. Хотя бы сжечь. Правда не знаю, хватит ли для этого одного «игни».

– Хватит, если его немного усилить, – эльф посмотрел в глаза ведьмака и добавил: – У любого выбора есть последствия, Геральт.

– Ты о чём? – приподнял бровь ведьмак.

– О Фрингилье. Не вешай на себя её смерть.

– Умный, да? – криво усмехнулся Геральт.

– И горжусь этим, – ответил Аваллак’х. – Примерно так же я чувствовал себя, когда ты убил Карантира. Жаль, что его связь с Эредином оказалась сильнее моих разумных доводов.

– В смысле? – приподнял бровь ведьмак.

– В том самом. Они были любовниками много лет. Впрочем, сейчас всё это уже не имеет значения, – эльф поморщился, – хоть я до сих пор жалею, что когда-то отвёл Карантира к Эредину. Но хватит об этом, прошлое изменить невозможно, даже если очень хочется.

– Согласен, – кивнул Геральт, – хреново, что я понятия не имею, где находится резиденция Воорхиса, и как мы туда попадём.

– Вот так, – улыбнулся Аваллак’х, указывая на открывающийся портал, из которого вышла Цири. – И точно так же уйдём.

– О чём ты? – спросила ведьмачка, внимательно выслушала пояснения Знающего и сказала: – Так чего мы ждём?

– Уже ничего, – ответил эльф, – Геральт, ты готов?

– Давно, – ведьмак шагнул к телам чародеек, – с кого начнём?

– Решай сам, – Аваллак’х отошёл подальше от стола с обезглавленным трупом Филиппы, а ещё через мгновение магическое пламя охватило тела и удушливо завоняло горелым мясом: – Не думаю, что стоит здесь задерживаться, – эльф кашлянул, – уходим.

***

– И долго ты ещё будешь её разглядывать? – недовольно протянула Луиза Ла Валетт, глядя на Морврана Воорхиса, держащего в руке небольшой лист бумаги. – Настолько нравится? – теперь в голосе баронессы ясно слышались ревнивые ноты.

– С чего ты взяла? – Морвран положил рисунок на стол, сел на край постели и принялся расстёгивать дублет. – Всего лишь свыкаюсь с неизбежным. Поверь, я не горю желанием жениться на Цирилле, но это единственный способ избежать гражданской войны.

– Так не женись, – фыркнула баронесса, – Эмгыр не позволял чародейкам крутить собой, а чем ты хуже?

– Я пока что не император, а всего лишь его наместник, – Воорхис нахмурился, – ты прекрасно знаешь, что многие хотели бы видеть на троне себя, а меня – на плахе. К сожалению, пока что поддержка чародейской ложи мне необходима, равно как и этот брак. Цирилла – законная дочь Эмгыра, прямая наследница, и оспорить это невозможно. К тому же, девчонка обладает кое-какими способностями, и это тоже нельзя сбрасывать со счетов.

– Цель оправдывает средства? – ядовито осведомилась Луиза.

– Именно. И ты должна понимать это, как никто другой, – поучительно произнёс Морвран. – Это и в твоих интересах тоже.

– Даже так? – приподняла бровь баронесса. – Ладно, хватит о ней, иди сюда, – она провела рукой по простыни, недвусмысленно намекая на гораздо более приятное занятие, чем бессмысленный спор.

Морвран улыбнулся, бросая дублет в кресло, притянул Луизу к себе, но поцеловать не успел – в комнате послышалось низкое гудение, замерцал открывающийся портал, и из него вышла… Цирилла собственной персоной, а следом за ней – Белый Волк и какой-то эльф.

– Не делай глупостей, и никто не пострадает, – вместо приветствия произнёс Геральт, увидев, как рука Воорхиса метнулась к мечу.

– Какого чёрта, ведьмак? – вставая с постели, спросил Морвран, перевёл взгляд на Цири. – Что всё это значит? Что вам нужно?

– Не твоя голова, успокойся, – ответил вместо Геральта эльф, – всего лишь то, что принадлежит нам, но случайно оказалось у тебя.

– Не понимаю, о чём вы, – покачал головой Воорхис.

– Сейчас поймёшь, – Геральт шагнул к нему, – где твоя коллекция статуэток?

– А они вам зачем? – Морвран нахмурился. – Извольте объясниться, пока я не позвал стражу и…

– Ты правда хочешь, чтобы здесь пролилась кровь? – холодно осведомился эльф. – Уверен, ты прекрасно знаешь, на что способен ведьмачий меч… Два меча, – он указал взглядом на Цириллу, – если бы мы хотели твоей смерти, не тратили бы время на разговоры.

– А откуда мне знать, что вы не убьёте меня после того, как получите то, за чем пришли? – Воорхис скрестил руки на груди и уставился на эльфа. – Вы вломились сюда без приглашения, вооружённые до зубов и с какими-то нелепыми вопросами и требованиями. Согласитесь, это выглядит, по меньшей мере, странно, а присутствие здесь Цириллы прозрачно намекает на настоящую цель вашего визита.

– Если ты о короне, то оставь её себе, – Цири чуть улыбнулась, – я не собираюсь становиться императрицей, и уж тем более – выходить за тебя замуж.

– Откуда ты… – начал Морвран и осёкся под многозначительным взглядом девушки. – Как я понимаю, у чародеек не вышло тебя… убедить.

– Правильно понимаешь, – кивнула ведьмачка, – но они успели спрятать в твоей коллекции то, что никогда тебе не принадлежало.

– Чушь! – презрительно бросил Воорхис. – Это невозможно, никто из чародеек не видел коллекцию!

– Ты уверен? – приподняла бровь Цири. – Любая из них могла попасть сюда точно так же, как сделали это мы. И это очень легко доказать, достаточно всего лишь глянуть на твои статуэтки. Их стало на одну больше, Морвран, и именно она нам нужна. Только она. Отдай её, и мы больше никогда не увидимся.

– Если всё, что ты говоришь, правда, – подала голос Луиза, до этого молча наблюдавшая за происходящим, – подпиши отречение от престола. А то всякое может быть, через пару-тройку лет тебе надоест болтаться по миру, и ты вспомнишь о короне, решишь поиграть в императрицу, как сейчас играешь в ведьмачку. Сомневаюсь, что кто-то или что-то сможет тебя остановить, а потому…

– Ты переживаешь о голове Воорхиса или о своей? – глядя прямо в глаза баронессы, спросила Цири.

– О нас обоих, и не только о нас, – Луиза не отвела глаз, – я прожила достаточно, чтобы научиться не верить на слово никому, а королям – тем более.

– Хорошо, – не стала спорить Цири, – я напишу то, что ты хочешь, но после того, как получу статуэтку.

– Великое солнце! – воскликнул в сердцах Морвран. – До чего же вы упрямы и глухи! Я повторяю: у меня нет того, что вы ищете! А потому не вижу смысла в этом… торге! И чтобы доказать, что я прав – идёмте, я покажу вам коллекцию, а потом приму ваши извинения за вторжение и нелепые требования!

– С этого бы и начал, – буркнул Геральт, – веди.

… – Этого не может быть, – сконфуженно пробормотал Воорхис, когда Цири показала ему статуэтку, изображающую лежащую в позе эмбриона женщину. – Откуда это здесь взялось? Я никогда не приобрёл бы подобное безобразие! У меня не настолько дурной вкус! К тому же это, – он ткнул пальцем в фигурку, которую ведьмак бережно взял в руки, – не представляет никакой художественной ценности.

– Для тебя, – Геральт не решился положить статуэтку, немного мыльную на ощупь и заставляющую медальон слегка вибрировать, в карман и продолжал держать её в руке. – Но, как видишь, мы оказались правы.

– Увы, – развёл руками Морвран, – а к госпоже Виго и иже с нею у меня появилось несколько вопросов, ответить на которые…

– Они не смогут никогда, – закончил за него ведьмак, – забудь о чародейках, больше ты их не увидишь.

– Ты хочешь сказать…

– Уже сказал. Ложи больше нет, Воорхис, драться за трон тебе придётся самому, – Геральт усмехнулся, – а что касается бумаги, которую должна подписать Цири, ты действительно считаешь, что в её подлинность кто-то поверит?

– Это неважно, – отмахнулся Морвран, – подпись Цириллы засвидетельствует императорский юрист и те, кто видел её в прошлый ваш визит к императору в Вызиме.

– Боюсь, у нас нет времени ждать, пока ты соберёшь тут половину двора, – нахмурился ведьмак, – придётся ограничиться одним юристом, камергером и тобой.

– Но… – попытался возразить Воорхис, но встретился взглядом с Геральтом, осёкся и вздохнул: – Ладно, будь по-вашему.

***

– Полагаю, здесь будет удобнее всего, – произнёс Аваллак’х, обводя широким жестом задний двор своего дома в Тир на Лиа, – нет лишних глаз, и есть вода, – он указал на фонтан, поблёскивающий под солнечными лучами. – Zireael, помоги мне принести кое-что из лаборатории.

– А что делать мне? – спросил Геральт.

– Наслаждаться видом и ждать, – чуть улыбнувшись, ответил эльф, – больше ты ничем помочь не сможешь. Располагайся, – он указал на мраморный борт фонтана, а сам развернулся и пошёл к дому, Цири последовала за ним, послав ведьмаку ободряющую улыбку.

Пожав плечами, Геральт подошёл к фонтану, увидел покачивающиеся на его поверхности лотосы и нескольких рыбок плавающих в воде. Покачал головой и всё же присел на белый, нагретый солнцем мрамор. Огляделся, отмечая про себя, что дом Знающего выглядит весьма и весьма неплохо.

Впрочем, все дома Aen Elle, которые ему довелось видеть, производили впечатление королевских дворцов в миниатюре. Светлые, лёгкие, полные солнца и свежего воздуха – они не имели ничего общего с эльфскими руинами Контитента. Весь этот мир был другим, ведьмак остро ощутил себя чужаком среди мраморного великолепия и захотел поскорее вернуться в Корво Бьянко.

Раскрыв ладонь, он посмотрел на фигурку Трисс – искажённое болью лицо, открытый в немом крике рот, руки, обхватившие колени, всё говорило о том, что последние секунды до компрессии были не самыми лучшими в её жизни. Невольно, он снова причинил боль тем, кто его любит. Эта мысль заставила Геральта поморщиться и осторожно провести пальцем по фигурке – лёгкая ласка, которой Трисс не почувствует, потому что находится сейчас где-то очень далеко.

Послышались голоса Цири и Аваллак’ха, и Геральт повернул голову, глядя на них, приближающихся и оживлённо беседующих о чём-то. Эльф нёс несколько треножников странной формы и небольшой мешок, Цири – шкатулку, полотенце и что-то ещё: то ли халат, то ли платье светло-зелёного цвета.

– Пожалуй, теперь можем начинать, – произнёс Знающий, осторожно опуская мешок на белые плиты двора и ставя рядом треножники. После он достал из мешка самый обычный мел и пояснил в ответ на вопросительный взгляд ведьмака: – Без магического круга нам не обойтись, придётся изобразить его прямо здесь, – он указал на плиты у фонтана, – стационарный есть в лаборатории, но там нет фонтана, а вода – это первое, что понадобится Трисс после декомпрессии.

Он присел и начал быстро рисовать круг, покрывая его символами, некоторые из которых были Геральту знакомы – означали Беллетэйн, Ламмас и Йуле, а другие не говорили ни о чём. Покончив с внешним кругом, Аваллак’х взялся за внутренний, завершив всё это изображением пентаграммы в самом центре. Пока он сосредоточенно рисовал, Цири и ведьмак молчали, словно боясь помешать случайно обронённым словом.

Отряхнув пальцы от мела, Знающий извлёк из мешка три подсвечника, расставил их по внешнему кругу, установил на каждом по чёрной свече, а потом пришла очередь треножников – они расположились во внутреннем кругу.

– Кристаллы, Zireael, – коротко бросил эльф, и Цири тут же открыла шкатулку и подала ему один за одним три тёмных кристалла, которые Аваллак’х поместил на треножниках. Прищурившись, он оглядел результат своих трудов, удовлетворённо улыбнулся и сказал: – Давай фигурку, Геральт, впрочем, можешь сам положить её в центр пентаграммы, только ничего случайно не смести и не сотри.

– В курсе, не вчера родился, – буркнул ведьмак, надеясь, что эльф не заметит, как дрожат его пальцы, сжимающие фигурку. – Готово.

– Хорошо, а теперь отойдите за фонтан и не вмешивайтесь, даже если очень захочется, – приказал Знающий, зажигая свечи, и начал читать заклинание, ни одного слова из которого ведьмак не понял. Зато прекрасно ощутил его мощь, потому что медальон дёргался на цепочке, грозя с неё сорваться, а воздух, казалось, сгустился и зазвенел от наполнившей его силы.

Кристаллы на треножниках засветились, яркие лучи вырвались из каждого и сошлись на фигурке, которая постепенно стала прозрачной, а потом начала медленно расти. Геральт сжал руки в кулаки, глядя на то, как фигура снова темнеет, обретает плотность и форму, и вот уже вместо статуэтки в центре круга оказалась обнажённая, по-прежнему скорчившаяся Трисс.

Глаза чародейки распахнулись, но взгляд не был осмысленным, казалось, она не понимает, что произошло и не видит ничего и никого вокруг. Ещё через мгновение Трисс закричала, ещё сильнее сжимаясь, словно её раздирала нечеловеческая боль. Ведьмак невольно рванулся к ней, но Цири схватила его за локоть и отрицательно покачала головой. Произнесла одними губами:

– Не смей. Ещё рано!

– Как тебя зовут? – громко и требовательно спросил Аваллак’х, наконец-то опуская руки и отступая от круга на шаг.

– Трисс… – выдавила чародейка и снова болезненно застонала, прижимая руки к животу.

– Прекрасно, – лёгкая улыбка скользнула по губам эльфа, и Геральту захотелось двинуть ему в морду – нашёл время скалиться. – Вода совсем рядом, Трисс, прошу, – Знающий указал в сторону фонтана, чародейка послушно повернула голову и поползла к нему, даже не пытаясь встать на ноги. Она перевалилась через борт и плюхнулась в воду, подняв тучу брызг, и несколько минут слышался только плеск воды и фырканье. А потом Трисс улеглась на дно фонтана и сказала:

– Не думала, что придётся пережить такое ещё раз… Это сделала Филиппа?

– Да, – ответил Геральт, шагнул к фонтану, присел на борт, внимательно глядя на Трисс, – вода холодная, ты можешь простудиться.

– И совсем не холодная, – возразила чародейка, всем своим видом показывая, что не собирается покидать фонтан, – дегидратация – то ещё удовольствие, Геральт.

– Представляю, – скривился ведьмак, – но лучше всё же не рисковать.

– Геральт прав, – бросил Аваллак’х, собирая в мешок уже не нужные принадлежности, – предлагаю перебраться в дом. Лёгкий обед и обильное питьё помогут ничуть не хуже фонтана.

– Сейчас… ещё немножко, – жалобно попросила Трисс, садясь, подобралась поближе к струям чистой воды, льющейся через края мраморной чаши, и принялась жадно пить. И только когда зубы чародейки застучали от холода, а губы посинели, она медленно поднялась на ноги, взяла из рук Цири полотенце, кое-как им обмоталась, попыталась переступить через борт, поскользнулась, потеряла равновесие и упала бы, если бы не Геральт.

Он успел подхватить её, взял на руки, прижал к себе, чувствуя, как она дрожит, и бросил вопросительный взгляд на эльфа. В ответ Аваллак’х сделал знак рукой, предлагая следовать за ним, и пошагал к дому.

========== Глава 38 ==========

Первым, что бросалось в глаза в гостиной Знающего, был портрет Цири. Он изображал ведьмачку за мгновение до того, как она вошла в Tor Gvalch’ca. Геральт понял это сразу – тот взгляд Цири врезался ему в память, и, как оказалось, не только ему.

– Пожалуй, именно эта картина помогла мне принять верное решение, – сказал Аваллак’х, заметив взгляды гостей, прикованные к портрету. – Я рисовал её дольше, чем что-либо до этого, а когда закончил – отправился в Темерию искать Zireael.

– Красиво, – обронила Трисс, неохотно отрываясь от стакана сока с глюкозой, который поставил перед ней эльф. – Не знала, что ты ещё и художник.

– Для Aen Elle естественно стремление к прекрасному, – улыбнулся эльф, наполняя кубки лёгким пахучим вином, – практически каждый из нас – творец.

– Кроме Эредина, – обронила Цири, устремляя взгляд в пламя камина, уютно потрескивавшего за изящной кованой решёткой. – Он презирал людей, но мало чем отличался от них: точно так же любил проливать кровь, неважно – чью.

– Он был воином, Zireael, – мягко сказал Аваллак’х, – в его жизни были две настоящих страсти: смерть и секс. И даже я не знаю, что он любил больше.

– Смерть, – не поворачиваясь, произнесла ведьмачка, – их любовь была взаимной. И похоже, смерть очень сильно ревновала его к живым. И в итоге забрала, чтобы не делить с кем-либо ещё.

– Туда ему и дорога, – Геральт поставил опустевший кубок на стол, – последний, кого мне будет не хватать – это Эредин.

– Предлагаю сменить тему, – подала голос чародейка, – лучше расскажите, что произошло после того, как меня упаковали. Последнее, что помню – руки Филиппы на своей голове и боль.

– Ты правда хочешь это знать? – поморщившись, спросил ведьмак, увидел утвердительный кивок Трисс и рассказал ей всё. Скупо, сухо и по-деловому, минимально вдаваясь в подробности. И невольно вздрогнул, когда она сказала:

– Хорошо, что там не было Йен.

– Да, – не стал спорить Геральт, – но её и не могло там быть. В любом случае, с Ложей покончено, а нам ничто не мешает вернуться домой и спокойно жить дальше.

– Спокойно? – покачала головой Трисс. – А война, Геральт? Думаешь, Туссента она не коснётся?

– Думаю, – решительно ответил ведьмак, – уверен, что она не затронет весь Континент, даже если всё-таки начнётся. Воорхис – не Эмгыр. К счастью.

– Согласен, – тонко улыбнулся Аваллак’х, снова наполняя кубки и стакан Трисс, – ему не хватает внутренней силы для того, чтобы стать достойным преемником Эмрейса во всех отношениях. Владычество Нильфгаарда закончилось, к счастью для остальных… людей. А самое удивительное во всём этом – причина. Этот юноша, Линар, он хотя бы осознаёт, какие процессы невольно запустил и кем стал сам?

– Насчёт последнего – не уверен, – покачал головой Геральт, – а о первом ему лучше лишний раз не думать. В отличие от Детлаффа, для него человеческая жизнь – не пустой звук. И, как бы то ни было, я не жалею о том, что мы сделали.

– Жалеть о прошлом – самая бессмысленная вещь на свете и странно притягательная при этом, – задумчиво произнёс эльф. – Она причиняет нам боль и, вместе с тем, мы предаёмся ей с завидной регулярностью.

– Есть такое, – кивнул ведьмак, – и чем дольше живёшь, тем чаще это происходит. И как вы, эльфы, с этим справляетесь? – он глянул на Аваллак’ха, прочёл ответ в аквамариновых глазах и добавил: – Проклятье, от настойки Региса нас разобрала элоквенция, а от твоего вина – понесло в философию.

– Словоблудие, Геральт, – эльф поставил кубок на стол, – и не более того. Совершенно бесполезное и утомительное занятие, но хотя бы не опасное для здоровья, в отличие бурных застолий с краснолюдами, часто заканчивающихся не менее яростными потасовками. К тому же, – он бросил выразительный взгляд на Трисс, удобно устроившуюся в кресле и прикрывшую глаза, – кое-кому из нас не мешало бы хорошенько выспаться. Вы переночуете здесь или?..

– Или, – Геральт поднялся, – честно говоря, мне хочется поскорее вернуться домой. Твой мир красив, но слишком…

– Чужой для тебя, – понимающе кивнул Аваллак’х. – В таком случае, предлагаю продолжить беседу в другой раз, если, конечно, ты захочешь.

– И лучше всего будет сделать это в Корво Бьянко, – Геральт встал и подошёл к уснувшей чародейке, легко коснулся её плеча: – Трисс, проснись, нам пора домой.

– Ой, – она вздрогнула, потёрла глаза, – я сама не заметила, как уснула.

– Не удивительно, – улыбнулся эльф, – после пережитого тебе просто необходим отдых. Zireael, – обратился он к ведьмачке, по-прежнему молчаливо-задумчивой, – портал в Туссент откроешь ты или я?

– Я, – девушка поднялась, окинула внимательным взглядом чародейку и ведьмака, – так будет лучше.

***

Запах крови Детлафф учуял, как только вышел из портала. Он был настолько сильным, что вампир даже поморщился. Примерно так же воняло в логовах после обильных возлияний. Но откуда он взялся здесь? Неужели кто-то из низших осмелился нарушить запрет, явился сюда, выпил Линара и здесь же уснул?

Это казалось невероятным, но… откуда тогда взялся заляпанный кровью плащ, валяющийся у лестницы? И кровавые следы на перилах и на ступенях? Всё выглядело так, словно вампир изрядно перебрал и поднимался наверх на четвереньках. Но почему тогда отпечатки ладоней человеческие и такие знакомые?..

Сузив глаза, Детлафф взбежал по лестнице, уже зная, что сделает с посмевшим посягнуть на самое ценное для него. Пощады не будет, даже если это окажется один из высших, решивший заглянуть к собрату на огонёк. И плевать на последствия – за всё нужно платить!