Текст книги "Выбор (СИ)"
Автор книги: Ola.la
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 25 страниц)
– Мэм, а что, больше никто приходить не захотел?
– У всех ещё уроки, – улыбнулась Кэрол и положила букет цветов на рабочий стол Лиззи.
Сама же присела на её стул, тогда как девочка, как прилежная ученица, села напротив на идеально заправленной кровати, сложив руки на коленях.
– Пойду поищу вазу, – сказал Милтон и вышел из комнаты.
Кэрол удивлённо посмотрела ему вслед. Идя сюда, она даже не ожидала, что он оставит её с Лиззи наедине. Что ж, раз все так удачно складывается, стоит воспользоваться невольно предоставленной ей возможностью.
– Как ты тут, Лиззи? Сильно скучаешь?
– Иногда, – призналась Лиззи. – Днём совсем скучно. Милтон сидит в своем кабинете, а я целый день одна.
– А вечером к тебе приходит мистер Блейк? – осторожно поинтересовалась Кэрол.
И не смогла не заметить, какой радостью загорелись глаза её ученицы при одних лишь звуках его имени. Неужели всё-таки?..
– Да, с ним интересно. Он говорит со мной, как со взрослой!
– Только говорит?
– Ну, мы не только говорим… – пожала плечами Лиззи.
– А что вы делаете ещё?
Девочка вдруг сжала губы в тонкую линию и исподлобья посмотрела на похолодевшую Кэрол, которая все ещё пыталась уговорить себя, что их с Губернатором тайные занятия относятся исключительно к общению с ходячей Пенни, как бы страшно это не звучало.
– Я хотела спросить, Лиззи: он ведь тебя не обижает? Не делает больно?
– Никогда, – нахмурилась Лиззи. – Мэм, ну что вы, он очень хороший! Он никогда не делал мне больно, он вообще меня никогда не трогает, только волосы иногда расчесываает. Но это же не плохо?
Волосы у Лиззи были длинные, совсем как у той запертой в клетке ходячей девочки, которую описывала Эми.
– Наверное, нет, – с сомнением произнесла Кэрол и, увидев растерянный взгляд девочки, иправилась. – Конечно, нет, милая.
– Я так и знала! Он хороший. И я тоже!
– Конечно, ты хорошая, разве в этом кто-то сомневается?
Лиззи вдруг улыбнулась холодной улыбкой, неожиданно показавшись на миг гораздо старше, чем она была.
– Мэм, если бы в этом не сомневались я бы тут не сидела. Думаете, я ничего не понимаю? Я здесь, потому что вы ещё не готовы поверить, что я права. Не готовы принять новую правду, новый мир. Новое поколение!
Эти формулировки подсказывали Кэрол, что говорит Лиззи не только своими словами, но и тем, что кто-то, то есть Блейк, заложил в ее юную и не вполне здоровую голову.
– А новое поколение – это… – с вопросительной интонацией сказала она, покосившись на дверь: Милтон все еще не возвращался.
– Это все мы! Когда перейдём в другое состояние! Станем лучше! Совершенней!
– Милая, ну как, как можно считать эти создания совершенными? – не выдержала Кэрол, видя сумасшедший восторг в детских голубых глазах. – Они… У меня просто нет слов. Они отвратительны! И они мертвы.
– Мэм… мэм, а что бы вы сказали, если бы ваша София стала такой? – с улыбкой спросила Лиззи, с искренним интересом глядя на неё. – Ваша София! Вы бы тоже назвали её отвратительной? Тоже сказали бы, что она уже мертва, несмотря на то, что ходит и все понимает? И смогли бы её убить окончательно? Или попросить кто-то другого? Смогли бы? Мэм?
От необходимости отвечать ошеломленную такими словами Кэрол избавил Милтон, вошедший в комнату с извиняющейся улыбкой на губах и вазой в руках.
– Никак не мог отыскать, – не совсем правдоподобно пожал он плечами.
Но Кэрол было не до того. Слова Лиззи произвели на неё действительно большое впечатление. И она снова задумалась о том, что Блейка тоже можно понять. Как отца, как человека. Но не как лидера города, нет.
========== Глава 28 ==========
Безмятежная тишина – это то, чего в Сине было предостаточно. Кэрол до сих пор не могла привыкнуть к тому, что над головой ровно в одиннадцать утра и в восемь вечера не пролетает самолёт, как это было в их доме. Она до сих пор недоуменно вздрагивала и замирала, слыша звук заводящегося двигателя автомобиля – слишком редко. И слишком тревожно теперь. А ведь раньше этот звук был наполнен для неё облегчением, почти что счастьем. Ведь отъезжающий от дома джип значил одно – Эд едет на работу и до вечера она его не увидит. Кэрол до сих пор растерянно улыбалась, слыша по утрам пение петухов, мычание коров, лай собаки, которая недавно прибилась к воротам города, да так возле них и жила, внутри, конечно, подкармливаемая дежурными. На их тихой улочке такого раньше было не услышать.
Вот и теперь она неспешно шагала по почти пустой в это дневное время улице и приветливо кивала редким прохожим. Карен спешила вернуться на склад, откуда она зачем-то отошла. Милтон с бумагами под мышкой торопился к дому Губернатора. Ванесса поливала клумбы из лейки и мечтательно улыбалась. А вот Рик, задумчиво шагавший навстречу Кэрол, выглядел совсем плохо. Сегодня утром она попросила его о встрече на нейтральной территории и теперь, оставив детей на Моргана, пришла в беседку в центре города.
– Тут обычно никого днём не бывает, – сказал Рик, присаживаясь на лавку и оглядываясь по сторонам. – И подозрений мы не вызовем. Просто встретились случайно и сели отдохнуть от жары.
– Да, дорогой, – с улыбкой кивнула Кэрол. – Мы не вызовем подозрений, но только в том случае, если ты прекратишь так пристально смотреть на тех, кто проходит мимо. Смотри лучше на меня.
Он послушно взглянул ей в лицо и она поразилась тому, насколько уставшим он выглядел. Глаза покраснели, губы были сжаты в тонкую линию, а на лбу образовалась глубокая морщинка, которой раньше не было заметно.
– Ты плохо выглядишь, Рик.
– Много дел. Так о чем ты хотела поговорить? Я так понимаю, что-то серьёзное, раз ты не пришла в участок, из которого Шейна в последнее время никакими силами не выкурить?
– На самом деле, я попросила о встрече здесь не потому, что я не доверяю Шейну, а потому, что ты ему не доверяешь. Тебе так будет спокойней. Сам решай, стоит ли ему что-то рассказывать из того, что скажу я.
На самом деле, Кэрол перед встречей с Риком долго думала, кому из двух друзей лучше всего рассказать о предложении Мартинеса. Но, несмотря на её доверие Шейну, она не могла не признать: он ещё более ненадежный, чем Рик, который, напившись, вышел на улицу и стал склонять людей к бунту. Не потому ненадежный, что нехороший, нет. А потому, что гораздо более импульсивный. Рик, по крайней мере, в трезвом состоянии, склонен сто раз все обдумать и даже посоветоваться с остальными, прежде чем предпринимать какие-то действия. А вот Шейн может под влиянием сиюминутных эмоций натворить что-нибудь очень плохое. Например, чтобы окончательно втереться в доверие Губернатору, подставить Цезаря. А этого Кэрол очень не хотелось.
Она максимально подробно рассказала внимательно слушающему ее Рику о визите Цезаря и о том, какое впечатление на неё произвела последняя встреча с Лиззи. Девочка, правда, его особенно не заинтересовала.
– Ты считаешь, что Цезарю Мартинесу можно доверять? – спросил Рик, когда Кэрол умолкла, ощущая что во рту от долгой речи пересохло.
– Я не знаю, – качнула она головой. – Он кажется мне неплохим человеком. Я не вижу в нем неискренности. Но, сам понимаешь…
– Понимаю. Будем думать, спасибо. Возможно, я с ним сам позже пообщаюсь. А ты будь осторожней со всеми этими переговорами и визитами к Лиззи, ладно?
Кажется, только ленивый не напоминал ей в последние дни об осторожности. Зато раньше никому и в голову бы не пришло говорить ей что-то подобное. Раньше, когда мир был нормальным, когда рядом был Эд, которого вот уж точно, что стоило опасаться в последние годы их совместной жизни, Кэрол ни одна живая душа не посоветовала быть осторожной. Наверное, потому что она выглядела тогда невероятно осторожной. Она научилась ходить, дышать, двигаться, говорить так осторожно, что превзошла бы самого осторожного человека в мире. Ведь этому человеку явно было бы невдомек, какая буря способна разразиться из одного неосторожно сказанного слова или даже слишком громкого вздоха, который мог показаться Эду раздражённым!
Потому она отделалась только ничего не значащей улыбкой, которая отлично успокаивает таких, как Рик, и снова сказала:
– Ты действительно плохо выглядишь, Рик. Может, не стоит принимать все так близко к сердцу? Да, в городе сейчас нестабильно и в любой момент может что-то произойти, но ты должен думать и о себе. О своей семье.
Хмыкнув, Рик отвернулся и потер переносицу. Он проследил за тем, как счастливо улыбающийся Глен, которому все нипочем, несет лоток с обедом для Мэгги, дежурящей сегодня на воротах, проводил взглядом Мэрла с Кроули до самой двери дома Губернатора, откинулся на спинку лавки и вздохнул.
– Из-за мыслей о семье, боюсь, я так плохо и выгляжу.
Неужели он думал, что ситуация с ходячей дочкой Губернатора может настолько выйти из-под контроля, что навредит остальным детям? Беременной Лори? Кэрол нахмурилась и ощутила, как ногти, которые пора было уже подстричь, впиваются в ладони. Она не успела задать вопрос и, наверное, даже к лучшему. Потому что Рик вдруг заговорил совсем о другом.
– Все это… у нас с Лори. Она ведь почти счастлива, да? Она считает, что все идёт правильно?
Осторожно кивнув, Кэрол с сомнением вгляделась в его лицо. Он, очевидно, то, что произошло в его семье за последний год, правильным не считал.
– Я ей даже завидую. Для неё все просто. Прошлое оставим в прошлом и идём дальше. Ещё и этот ребёнок. Я его не хотел. Нет, то есть, Кэрол, я хотел второго ребёнка, раньше. Я просил его у Лори с тех пор, как Карлу исполнился год. Но она тогда и думать не хотела ни о каких детях. Говорила, что Карла с неё достаточно. И теперь этот ребёнок. Понимаешь, мне кажется, что она его по-прежнему не хотела. Просто хотела исправить им наши отношения. И то, что она сделала с тем, предыдущим.
Рик умолк, рассеянно подцепив ногтем лак на скамейке, который в одном месте слегка треснул, то ли от чьего-то удара, то ли просто от солнца и времени.
– Как бы там ни было, чем бы Лори не руководствовалась, этот ребёнок уже есть. И срок такой, что… аборт, конечно, ещё возможен, – сказала Кэрол, понимая, что Лори на аборт точно не пойдёт снова, – но таблетками уже не обойтись. У нас есть врач, но это все равно будет опасно. Это не его профиль.
– Я не говорю об аборте. Пусть этот ребенок будет. Я уверен, что буду любить его не меньше Карла. Это будет мой сын. Или моя дочь. И я готов помогать и… Я просто хочу уйти.
Выдохнув последние слова почти шепотом, Рик снова отвернулся, делая вид, что он увлечен созерцанием Дейла, у которого резким порывом сильного, но совсем теплого ветра сорвало с головы панамку. Ему на помощь пришёл неизвестно откуда появившийся Шейн, и Рик опустил голову.
– Ты её подруга, Кэрол. Её лучшая подруга здесь. Как ты думаешь?..
– Я думаю, что прекрасно тебя понимаю. Но понимаешь ли ты, что твой уход сейчас добавит множество проблем к уже имеющимся? Во-первых, срок у Лори самый опасный: сейчас даже стресс может привести к печальным последствиям. А если ты уйдёшь, для Лори это будет большой стресс. К тому же, ты подумал о Карле? Я понимаю, что вы с Лори, наверное, не говорили ему о том, что было раньше, о Шейне и о её прошлой беременности. Но, Рик, наши дети уже не такие маленькие. И если они о чем-то молчат, это не значит, что они чего-то не знают, и не переживают по этому поводу. Он понимает, что у вас в семье не все так ладно. Возможно, винит кого-то из вас в этом. Или самого себя, как нередко поступают дети. Это не та прежняя жизнь, в корой ты мог бы переехать на месяц-другой, чтобы подумать обо всем хорошенько, а Лори сказала бы Карлу, что папу отправили в командировку. Если ты уйдёшь из дома, он все поймёт. И в его возрасте… боюсь, это действительно станет для вас большой проблемой.
Под конец Кэрол даже закашлялась, понимая, что больше подобной речи она не осилит. Как и царящей на улице жары. А ещё нужно было возвращаться к школе и забирать Софию с Карлом с урока. Лори ушла пораньше, чтобы немного отдохнуть до прихода сына в прохладе дома.
– Лимонада?
Широко улыбающийся Шейн, подошедший к беседке, вряд ли обрадовал Рика, а вот Кэрол он показался настоящим спасением. Она взяла один из стаканчиков, которые он держал в руках, и залпом выпила лимонад.
– Не хочется прерывать вашу занимательную беседу, – хмыкнул Шейн, который вряд ли не заметил печальное выражение лица Рика. – Но нам с тобой, напарник, нужно приниматься за работу. Кто-то повадился воровать у Хершела клубнику. Очень важное дело, Блейк велел тебе им лично заняться.
Судя по весёлым искоркам в его глазах, Губернатор поручил это чрезвычайно важное дело Рику, чтобы у того не было времени на все остальное. Все это понимали, но вслух никто не говорил. Кэрол встала и, поблагодарив Шейна за лимонад, уже отошла от беседки на шаг, выходя на слепящее солнце, когда Рик негромко сказал:
– Спасибо, Кэрол. Я подумаю над твоими словами. Над всем, что ты сегодня сказала.
Он особенно выделил последние слова и Кэрол улыбнулась, сообразив, что подумает он и над тем, что она сказала ему о Цезаре, и над её мнением о том, стоит ли ему уходить из семьи. Что ж, её дело маленькое в данном случае – просто озвучить своё мнение. А решать только Рику.
И как же приятно было осознавать, что ей уже подобных решений принимать не нужно!
***
– Милая, я надеюсь, вы не брали клубнику у Хершела без спроса?
Кэрол не могла не задать этот вопрос. Хотя София почти все время и была у неё на виду, все упиралось в слово «почти». В последнее время все чаще, отпрашиваясь погулять во дворе у Карла, София являлась с противоположной стороны и говорила, что они просто зашли за Дуэйном. А уж о том, как следит за детьми, считающими себя совсем взрослыми, Лори, когда они у неё в гостях, и говорить не стоило.
– Мам, ну ты что, блин?!
– София!
– Ладно, без блин, но ты вообще! – оскорбилась дочка. – Ты же меня знаешь, я без спроса ничего не беру!
И это было правдой: дочка ещё в глубоком детстве быстро поняла, что взять что-то со стола своего родного дома или утащить из холодильника – и нарвешься на окрик отца, которому словно жалко было лишнего куска для родной дочери. Он говорил, что так воспитывает её, что всегда нужно просить разрешения, но Кэрол это казалось дикостью. Неужели ребёнок не может взять из вазочки, полной конфет, всего одну штучку, если их ему в принципе разрешают есть?
– Прости, милая, я не хотела тебя обидеть. Но это могла быть идея мальчиков, – сказала Кэрол.
Дочка только плечом раздражённо передернула.
– Никто из нас ничего не брал. Хершел сам разрешает нам есть то, что мы собираем, так зачем нам тайком что-то потом брать? Это глупо!
– Действительно.
Именно потому что кража клубники с грядки была невероятной глупостью, Кэрол и не пришло в голову подозревать кого-то ещё, кроме детей. И из-за этих подозрений София отправилась к Карлу обиженная, высоко задрав нос и даже не дав себя поцеловать. А заканчивающая приготовление ужина Кэрол только вздохнула: она уже начала привыкать, что дочку теперь, как и Дэрила, можно обидеть любым неосторожным словом.
Едва она вспомнила о Дэриле, как из прихожей раздался звук открываемой двери. Кэрол выключила газ, вытерла руки полотенцем и на удивление неторопливо вышла, приветствуя его, вернувшегося с охоты. Её улыбка почти моментально померкла, когда она увидела его выражение лица.
– Дэрил, что… что случилось? Тебя укусили?
Это первое, что пришло ей в голову. Самое страшное, что могло с ним произойти в лесу, то, чего она боялась до дрожи каждый раз, когда он выходил за пределы города.
Кэрол протянула к нему руки и он неожиданно обнял её. Это объятье нельзя было назвать ни долгим, ни крепким, всего одна минута тепла его рук, запаха сигарет, хвои, костра…
– Не, все норм, – выдохнул он куда-то в её щеку и, отстранившись, отступил на шаг, сбрасывая заляпанные грязью, словно он по болоту ходил, ботинки. – Я потом почищу.
Кэрол не стала говорить, что ему не только ботинки нужно почистить, но и штаны, от которых просто отваливались куски засохшей грязи. Его бы всего окунуть в мыльную воду и хорошенько оттереть, вот только он, конечно, первым делом подумал не о мытье, а о еде и прошёл прямо на кухню.
– Ничего, кроме кроликов и белок в этот раз. Пришлось все сдать на склад, – вздохнул он, усаживаясь за стол.
– Ну и хорошо. Главное, что ты вернулся, – все ещё видя перед глазами свой самый страшный кошмар – укушенного Дэрила – сказала Кэрол, подавая ему ужин и садясь напротив.
– Ну, мяса вроде хватает пока.
– Вот именно. Так что признавайся, ходишь ты не за ним, а просто чтобы отдохнуть от нас от всех.
Кэрол улыбнулась, заметив искорку веселья, промелькнувшую в глубине его глаз. Он по-прежнему казался чем-то подавленным, но расспрашивать она его не спешила. Как показывала практика, если мужчине есть что сказать, он скажет это сам.
И действительно, через четверть часа после ужина, когда Кэрол вошла в гостиную, где Дэрил чистил стрелы прямо за журнальным столиком, к счастью, подстелив под них старые газеты, он поднял на неё взгляд и кивнул на кресло напротив себя.
– Хочешь что-то рассказать? Или мне просто посидеть рядом? – спросила Кэрол, в последний момент вынув из-под себя незаконченное вязание Софии.
Дочка, так увлекшаяся поначалу идеей навязать одежды для всех будущих младенцев города, ограничилась всего парой чепчиков. Вязать очередной чепчик или что-нибудь посложней ей было скучно.
– Там такая фигня в лесу, – минуты через две наконец выдавил Дэрил и бросил на Кэрол быстрый взгляд исподлобья.
Словно убедившись, что она по-прежнему рядом и готова его выслушать, он пожевал какое-то время нижнюю губу и принялся за рассказ.
– Я, короче, быстро понял, что охота в этот раз ни фига толком не даст. Ну и решил там немного изучить места, куда редко заходил. Там болота рядом, но пройти можно, терпимо, короче, если сильно нужно. Иду, короче, вроде и смотрю по сторонам, и слушаю, и тут вдруг он передо мной стоит.
– Ходячий?
– Он самый. Вот такого, блин, роста, – Дэрил протянул руку вперёд, но почти не поднял её.
Дальнейших объяснений не требовалось: ребёнку наверняка было не больше шести лет. Кэрол сдавленно охнула, уже представляя, чем закончится история Дэрила. Ему пришлось убить ребёнка. Ходячего, но ребенка, причем совсем ещё маленького.
– Я замер, он замер. Я редко их встречаю, совсем редко, они, походу, где-то там объединились. Не знаю, может, тоже себе город организовали. Откуда этот мелкий взялся, я без понятия. Но я помню, что они до хрена быстрые. Ну и понимаю, что мочить надо. А он, блин, такой был… ну, блин, типа как сохранился ещё неплохо, понимаешь?
Кэрол только кивнула, стараясь не представлять себе этого ребёнка, превратившегося в чудовище, но все ещё сохранившего в себе милые детские черты.
– Я бросил ему белку, – облизнул Дэрил губы. – Ну, чтоб отвлечь его. Он её на лету подхватил. Ну и сразу жрать. Я уже прицелился, и тут услышал что-то сзади. Обернулся – ничего. Повернулся к этому пацану. Ну, ходячему, то есть. А его и след простыл. Даже не слышно было, как исчез.
Ближайшие минуты в гостиной царила тишина, разбавляемая только тихим тиканьем часов, висящих на стене. Кэрол давно уже не сверяла время с общегородским – над дверью мэрии тоже висели большие часы, по времени которых жил весь Син. И теперь она думала о том, что стоит проверить это никому теперь уже так точно не нужное время, чтобы не представлять себя на месте Дэрила. Она бы сразу убила этого ребёнка. Этого ходячего. Убила бы непременно, просто потому, что он уже не человек. Просто потому, что, чем меньше останется в мире этих чудовищ, тем больше шансов у её дочки будет на спокойную жизнь.
– Я, короче, сказал там на воротах, – продолжил вдруг Дэрил. – Ну, что рядом могут быть ходячие. Они не ходят по одному обычно. Так что рядом с этим детёнышем могли быть и остальные. Я попытался его выследить…
– Дэрил! – укоризненно охнула Кэрол. – А если бы тебе удалось? Если бы их там было десять че… десять особей? Или еще больше? Ты об этом подумал?
– Да я тихо…
– Они ведь нас по запаху чуют в первую очередь. Не только на звуки ориентируются.
– Я весь в этом болоте, сама видишь, – фыркнул Дэрил и почесал шею.
– Вижу, – не сдержала улыбки Кэрол, многозначительно окинув взглядом диван, на котором он сидел.
– Понял, надо в душ.
В этот момент в дверь постучали и уже поднявшийся с места Дэрил, собравший свои стрелы вместе с газетой, бросил на ходу:
– Тем более, у тебя опять гости.
Он вышел и через минуту из ванной послышался шум текущей воды: нужно было подождать, чтобы она стала тёплой. А открывшая дверь Кэрол грустно улыбнулась: эта гостья пришла не к ней. И в самом деле, Мишонн спросила Дэрила. Почему-то это было совсем неудивительно.
========== Глава 29 ==========
– Я слышала, Диксон уже вернулся.
Эти слова Мишонн произнесла совершенно безразличным, можно даже сказать, деловым тоном. Кэрол так редко слышала её голос, что на мгновение позволила себе удивиться его мягкости, а потом вскинула на гостью пытливый взгляд, пытаясь найти в её фигуре, выражении лица или глазах хоть какой-то намёк на возможную ревность, на любопытство или волнение перед встречей с Дэрилом. Но Мишонн, одетая в обтягивающие серые брюки и бордовую майку, не выказывала никаких эмоций.
– Он в душе, – призналась Кэрол. – Если хочешь, можешь подождать в его комнате. Или выпить холодного чая с печеньем.
– Шоколадным? – уточнила Мишонн.
В этот миг уголки её губ слегка дрогнули, поднимаясь вверх, а в глазах заплескался живой интерес.
– Андреа рассказывала о твоём печенье.
Это можно было счесть за согласие отведать угощение, и Кэрол пригласительным жестом махнула в сторону гостиной. За пару минут она разлила чай по стаканам и, поставив на поднос тарелку с печеньем, которое Дэрил, сколько ни старался, все не съел, вернулась к гостье. Та изучала корешки книг на полках, но не стала брать ни одной, несмотря на то, что в городе уже начинался дефицит не прочитанных большинством произведений.
– Любишь сладкое? – спросила Кэрол.
На самом деле, она хотела спросить: «Любишь Дэрила?» Хотела убедиться, что Мишонн он действительно дорог. Что она понимает, что за его угрюмым и независимым видом скрывается обиженный на весь мир недоверчивый мальчик. Что она не сделает ему больно…
Отбросив от себя все эти мысли, более подходящие чересчур заботливой мамочке, Кэрол присела на кресло, глядя на то, как Мишонн, устроившись точно на том месте, с которого четверть часа назад встал Дэрил, уплетает печенье. Ровно с таким же аппетитом, как и он. Они в самом деле очень похожи. Наверное, из них получилась действительно отличная пара. И то, что Мишонн вместо ответа только кивнула без лишних слов, подтверждало это.
– Знаешь, – начала Кэрол, видя, что гостья вести беседу явно не намерена. – Хорошо, что ты зашла. Я хотела с тобой поговорить.
Мишонн приподняла бровь, показывая, что она слушает, и без колебаний сунула в рот последнее печенье с тарелки.
– Я хотела сказать, чтобы ты не думала, что можешь нам с Софией как-то помешать. Чтобы заходила в любое время. Можешь и на ночь оставаться…
Вот тут уже на бесстрастном обычно лице Мишонн начали появляться эмоции. Она озадаченно посмотрела на Кэрол и пожала плечами:
– Мне есть где жить. Хотя кормят тут действительно вкусно.
– Ну, жить я тебя не приглашаю, – рассмеялась Кэрол. – Но не стоит вам с Дэрилом где-то на улице встречаться. Это не так уж удобно, вы же давно не подростки.
Мишонн взяла в руки стакан с чаем и долго его пила, то и дело поглядывая на Кэрол, словно переваривая сказанные ею слова. За приоткрытым окном шумела листва и слышались голоса Карла и Софии. Судя по радостным интонациям последней, была надежда, что она уже не обижается на недавние подозрения матери.
– Я пришла к Диксону, – медленно и чётко, так, будто Кэрол могла иначе не понять, начала Мишонн, – чтобы он мне рассказал об одном месте снаружи. На карте всего нет, а мне о той местности нужно знать. Я с ним нигде не встречаюсь. Ну разве что раз в неделю вижу на улице и киваю. Ты всерьез думала, что между нами что-то есть? Я понимаю, что так думает Андреа: когда она в последний раз задала вопрос на эту тему, я просто не стала отвечать, утвердив её в этих глупых догадках. Но ты?
– Дэрил тоже не стал отвечать, – прыснула Кэрол, ощущая вдруг, какой огромный груз свалился с её души.
Мишонн смотрела на неё так, как будто она в эту минуту лицом посветлела, и не могла сдержать ответной улыбки.
– Слушай, вы живёте в одном доме, – сказала она. – Какие проблемы могут быть? Пришла вечером в его комнату и взяла, что нужно. Думаю, в окно он не выпрыгнет. А там и сам распробует, потом из постели своей не выгонишь.
– Если бы все было так просто, – качнула головой Кэрол.
– В жизни иногда все действительно очень просто. Мы сами создаём себе лишние препятствия. Ты пробовала так сделать?
– Нет, но…
– Попробуй. Действенный метод.
– Ты сама проверила?
Тут уже пришёл черед Мишонн почти смущённо смеяться и отводить взгляд.
– Так кто же он? Кандидатов не так уж много в городе свободных.
Хотя, если подумать и не отбрасывать мужчин, которые немного младше или старше Мишонн, таких наберётся даже больше десяти. Вот только все они, по мнению Кэрол, были какими-то непримечательными. А Мишонн казалась очень необычной женщиной. Но ведь не зря говорят, что противоположности притягиваются?
И все же было невероятно интересно, кто же этот мужчина, которого ей пришлось самой тащить в постель? Может быть, доктор Калеб?
– Однажды Андреа об этом узнает и расскажет тебе, потерпи, – не стала выдавать свой секрет Мишонн.
– У вас с ней, что, игра такая?
– Можно и так сказать. У неё, кстати, сегодня свидание с Морганом. Неплохая идея, Кэрол, мне понравилась.
– Я очень удивлюсь, если у них все же что-то получится, но буду очень рада за них, – призналась Кэрол. – Они кажутся совсем разными. Но ведь противоположности притягиваются, да?
Мишонн на закинутую удочку не клюнула и только плечами пожала.
В этот миг в коридоре послышались шаги. Дэрил заглянул в комнату, вытирая полотенцем мокрые волосы. Он надел свежие потертые джинсы и рубашку, рукава которой на прошлой неделе просто оторвал, отчего нитки торчали во все стороны. Когда Кэрол посетовала на это и сказала, что можно было просто найти на складе футболку или рубашку с коротким рукавом, он лишь презрительно фыркнул.
Поймав себя на том, что она не просто смотрит на Дэрила, а беззастенчиво любуется им, застывшим в дверном проеме и озадаченно на неё поглядывающим, Кэрол встала с кресла и улыбнулась:
– Дэрил, это к тебе.
– В смысле, ко мне? – искренне удивился он.
А Мишонн ловко достала из кармана карту и расстелила её на журнальном столике.
– Можешь рассказать мне об этом вот месте?
Что-то подсказало Кэрол, что это с виду обычное место неподалёку от города интересует Мишонн не просто так. Но идей у неё не было. Она совершенно запуталась. Ведь если Мишонн помогает Неуловимому, то значит, это не Дэрил. А если Неуловимый все-таки Дэрил, то какую игру, в свою очередь, ведёт Мишонн?
***
Оказавшись на улице, Кэрол прислонилась к двери в больницу и растерянно посмотрела на полную луну, освещающую тихий в этот час городок. Вокруг не было видно ни души, но большинство окон в домах, расположенных чуть дальше, горели огнём. Кэрол не знала, дождалась её София или уже легла спать, пожалуй, впервые в жизни без неё. Но отказать Глену, который двумя часами ранее прибежал к ней и, запыхавшись, выпалил, что у Барбары обострение аппендицита и доктору Калебу нужна ассистентка, она не смогла.
Дэрил только кивнул, соглашаясь посидеть с допивающей чай после ужина Софией этим вечером. А Кэрол торопливо вышла из дома и устремилась к больнице. Она понимала, почему Глен пришёл именно к ней. Несмотря на то, что на курсы по оказанию первой помощи ходило несколько человек, только она интересовалась делами доктора Калеба до сих пор. А он после смерти Лили другой помощницы себе так и не нашел. Хотя в обычное время она ему и не нужна была, осмотреть пациента с растяжением, простудой или беременностью он мог и сам. А вот операция…
Когда Кэрол подходила к больнице, то у двери она встретила нервно вышагивающего туда и обратно по аккуратной дорожке, затененной растущими с обеих сторон платанами, Шуперта. Он сжимал в своих огромных ладонях лук, его рубашка была покрыта пятнами, а кепка на голове – криво сдвинута набок.
– Вы её вылечите? – требовательно спросил он у Кэрол.
И она представила себе, как бедный Калеб выпроваживал этого внушительного, даже в состоянии тревоги, мужчину из больницы.
– Вылечим, особенно если ты меня сейчас пропустишь внутрь, – улыбнулась она.
Шуперт вдруг откровенно смутился, отступил от двери и снова пошёл вперёд по дорожке. Сомнений не было: после окончания операции он будет все здесь же.
Когда Кэрол оказалась в палате, оборудованной под операционную, к сожалению, далеко не по последнему слову техники, Калеб уже мыл руки, а возле бледной Барбары, лежащей на столе, были расставлены все необходимые инструменты. Кэрол бросила взгляд на её привязанные к столу руки и высоко подняла брови.
– Доктор сказал, что может быть немного больно, а дергаться мне нельзя, – слабо улыбнулась Барбара. – Хотя я очень надеюсь, что больней, чем сейчас, уже не будет.
– Мы сейчас сделаем местную анестезию. Боли быть не должно, но у всех разная реакция. Возможно, ты что-то почувствуешь, – сочувственно сказал Калеб и пояснил Кэрол, направившейся к мойке. – Общий наркоз я делать не рискую. Ты как? Справишься?
– Без проблем, – пообещала Кэрол и оглянулась на Барбару, которой их разговор вряд ли внушал большие надежды на то, что все пройдёт удачно. – Я встретила у порога Шуперта. Он очень волнуется. Кажется, зря ты считала, что вовсе не интересуешь его.
– Это какая-то фантастика, – слабо улыбнулась она, стараясь не смотреть на скальпель, который взял в руки Калеб. – Он был рядом, когда у меня начался приступ боли, принёс сюда на руках и казался таким встревоженным, словно мы с ним близкие люди. А ведь мы и парой слов раньше едва перемолвились.
– Возможно, раньше он стеснялся, он вообще неразговорчивый человек, а твой аппендицит решил ускорить дело, раз уж вы оба такие нерешительные.
Этой болтовней Кэрол старалась не только отвлечь Барбару от происходящего, но и отвлечься самой от тошноты, которая подкатила к её горлу. Она не боялась вида крови, но впервые присутствовала на операции и очень боялась сделать что-то не так, несмотря на то, что Калеб давал ей очень четкие и порой даже слишком подробные указания. Продолжая рассеянно шутить с Барбарой, которая, кажется, почти ничего не чувствовала, Кэрол успевала напряженно следить за каждым действием доктора и запоминать все его движения и пояснения по ходу операции. Ведь как знать, вдруг однажды ей это знание пригодится? И пусть это была лишь теория, но даже теория – лучше, чем ничего. Несомненно так думал и Калеб, который превратил операцию в лекцию для своей единственной верной ученицы.
