Текст книги "Сто дней до конца света (СИ)"

Автор книги: Mortarion40k

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 26 страниц)

– Кто тогда присмотрит за Аней? – на его лице появилось понимание, – Нет, черт, я должен быть с ней.

– У нас нет вариантов, – виновато настаивала она, – Кларк будет понимать, что происходит, и сможет помочь в случае чего. Сейчас ты будешь полезнее в другом месте.

– Черт бы вас всех побрал, – разозлился Финн, – Я надеюсь, вы не понапрасну ее искалечите, Эбигейл.

– Мы спасем ей жизнь, – спокойно произнесла она, – приведи, пожалуйста, Джексона.

Парень достал из-за пояса пистолет, взвел курок и быстрыми шагами направился прочь от них. Кларк взглянула на мать, но ее поведение Финна совершенно не задело. Она уже слишком сосредоточилась на том, что будет дальше.

Они вошли в комнату, где лежала Рейвен, аккуратно переложили ее обратно на стол, затем привели в чувство. Эбби решила, что не будет ничего делать, пока девушка ей не разрешит. Идти на подобное можно было только добровольно.

– Доброе утро, док, – поморщившись от боли и оглянувшись, произнесла Рейвен, – а, еще только вечер. Почему я опять на этом чертовом столе?

– Рейвен, нужно поговорить о твоей ране, – сказала Эбби и присела, чтобы быть на одном уровне с девушкой.

– Все херово, да? – уже догадалась она.

– Кровь слишком долго не поступала ниже твоей раны, и ткани начинают отмирать. К тому же, вряд ли в таких условиях мы сможем сделать так, что твоя кость срастется.

– Мне что, хана? – испуганно спросила Рейвен.

– Не обязательно, нет. Но если хочешь выжить, нам придется отнять твою ногу. Тогда появится шанс зашить все, как надо. У нас есть все необходимое и… – Эбби остановилась, ожидая, что Рейвен начнет протестовать, но та лишь внимательно слушала, – мы сможем обезболить участок ноги, но это лишь притупит боль, ты все равно будешь чувствовать, что происходит. Прости, что раньше тебе не сказала, но это единственный…

– Эбби, – перебила ее Рейвен, – скажи честно, если этого не сделать – я умру? Гарантированно?

– Да.

– И ты хочешь спросить, что я выбираю? – ее голос задрожал, – Серьезно?

– Тебе придется пройти через ад, и не факт, что даже тогда это поможет, – честно ответила Эбби, – Так что да, я не стану этого делать без твоего согласия.

– Тут не о чем думать, – Рейвен положила голову на стол и уставилась в потолок, – Я всегда выберу жизнь. Режьте.

Кларк одобрительно кивнула. Будь она на месте Рейвен, то тоже бы не колебалась. Теперь ей стало понятно желание Эбби непременно получить ее согласие. Дело было даже не в этике, просто теперь все стало капельку легче. Словно предстояло выполнить очередное важное дело. И это настроение Кларк получалось сохранять достаточно долго, жаль, что не получилось пронести его до самого конца.

Джексон пришел через несколько минут. Он был не в курсе того, что хотела сделать Эбби, поэтому оказался немного шокирован, но, как врач, тоже быстро согласился, что вариантов у них попросту не осталось. Вторая волна шока на него накатила, когда он узнал, что оперировать придется ему. Во время обучения и практики он практически избавился от брезгливости перед анатомией человеческого тела, но одно дело рассматривать это или ассистировать на операциях и совсем другое – взять пилу и сделать все самому.

Пока они вкалывали анестетик, обеззараживали место будущего надреза и область вокруг него, Кларк старалась как-то подготовить Рейвен. Ей самой было страшно, и она даже представить не могла, какой ужас сейчас переживает девушка. Никакие разговоры тут не помогут, единственное утешение в подобной ситуации – это ощущение тепла, жизни. Кларк встала с противоположного края стола и взяла Рейвен за руку.

– Не смотри вниз, – едва слышно сказала Кларк, но Рейвен поняла ее и кивнула, – Смотри только на нас.

Звякнул металл. Послышался тяжелый вздох Джексона. Затем скрежет резиновых перчаток Эбби – она сжимала и разжимала пальцы, готовясь начать зашивать сразу же, как только дело будет сделано. Рейвен задышала чаще и приоткрыла рот, чтобы зажать небольшую палочку между зубов, после чего сильно стиснула челюсти. Кларк почувствовала, как хватка девушки стала крепче.

– Вы готовы? Доктор Гриффин? Кларк? – по очереди посмотрев на них, спросил Джексон и, получив положительный ответ, приложил пилу к голени Рейвен, – Начали.

Пила вгрызлась в кость Рейвен с отвратительным скрипом, от которого Кларк всю передернуло. От судорожного вздоха не удержались даже Эбби и Джексон. Рейвен закричала сквозь зажим между зубов, и никто не мог сказать точно, от боли, вспыхнувшей даже сквозь анестезию, или от страха. Джексон не сплоховал и не остановился. Продолжая тихо постанывать от ужаса, он не прекращал работать пилой. Скоро скрежет сменило влажное чавканье разрывающейся плоти, и Кларк уже не была уверена, какой звук сводил ее с ума больше всего в этой какофонии. Закончив горизонтальный надрез, Джексон переместил пилу в вертикальное положение, чтобы окончательно отделить отмирающую конечность от здоровых тканей. Кларк и Эбби к тому моменту практически всем телом навалились на Рейвен, которая дергалась из стороны в сторону и стучала по столу всеми конечностями, словно в припадке. Кларк надеялась, что та потеряет сознание посреди операции, как это часто показывали в кино, но этого не произошло. Рейвен всю дорогу была с ними.

– Готово! – объявил Джексон и вытер пот со лба, – Эбби, нужно скорее ее зашить, пока она не истекла кровью.

– Уж на это я еще способна, – решительно произнесла она и принялась за дело.

– Худшее позади, – выдохнув, сказала Кларк, – Рейвен?

Девушка не ответила. Она продолжала смотреть в потолок, отрицательно мотая головой. Из ее широко распахнутых глаз двумя ручейками стекали по вискам слезы, но Рейвен лишь изредка моргала. Ее дыхание выровнялось, но тело продолжало трясти.

– Дальше вы справитесь без меня? – спросила Кларк остальных.

– Да, солнышко, – кивнула Эбби, – ты молодец.

– Я схожу за Финном, – сказала она Рейвен, но та на это никак не отреагировала.

Она обошла стол и направилась к двери, но тут мать ее остановила:

– Кларк, ты не могла бы…? – Эбби кивнула на ампутированную ногу, лежавшую на столе.

– О Господи, – Кларк провела ладонью по лицу, надеясь смахнуть пот, но поняла, что размазала кровь Рейвен по лицу, – Да, сейчас.

Она взяла в руки отрезанную конечность, невольно качнула ее, оценивая вес, затем, осмотревшись, положила ее в сумку, в которой они до этого принесли хирургические инструменты, и вышла, наконец, из комнаты. Сумку она сразу же бросила на пол, после чего быстро прошла дальше по коридору, согнулась пополам, и из ее горла вырвался сдавленный стон. На секунду ей показалось, что она сошла с ума, даже столкновения с мертвецами казались теперь ерундой. Кларк выпрямилась и запрокинула голову назад, прикрыв при этом глаза, затем снова провела рукой по губам и подбородку, почувствовав запах крови.

– Твою ж…

Она вытерла ладони о штанины, затем задрала футболку, воспользовавшись ею, как фартуком. Белая ткань быстро пропиталась потом и кровью, но Кларк даже не обратила на это внимания.

Она дошла до комнаты, где они держали Аню. Задержавшись на секунду, она прислушалась, не разговаривают ли они о чем-нибудь с Финном, но, услышав лишь тишину, зашла внутрь.

– Я слышал крики, – обеспокоенно произнес Финн, – она жива?

Кларк увидела, что тот буквально побелел. Должно быть, она сейчас выглядела не лучше.

– Жива, – попытавшись выдавить из себя улыбку, сказала Кларк, – иди к ней, она пока в сознании.

Финн, услышав это, сразу же вскочил на ноги и поспешил на выход, лишь раз бросив грозный взгляд на Аню. Та на него даже не смотрела, вместо этого наблюдая за тем, как покачиваются ветви деревьев за окном. Кларк встала напротив нее, затем прислонилась к стенке, медленно сползла по ней и вытянула вперед ноги.

– Ну, как прошло? – спросила ее Аня таким тоном, словно Рейвен только что сходила на прием к терапевту, а не лишилась ноги.

– Тебе повезло, что это не ты ее искалечила, иначе тот парень уже бы избивал тебя, – огрызнулась Кларк, но тут же попыталась взять себя в руки, увидев, что ее слова не сильно впечатлили Аню.

Женщина вела себя спокойно и даже расслабленно. Не было похоже, что она хоть каплю им сочувствует, но все же, после постоянного потока язвы и угроз, это была значительная перемена.

– Не повезло девчонке, – сказала Аня, – Стать калекой… врагу не пожелаешь. Лучше бы Райво ее убил.

Кларк не отрывала взгляда от лица связанной женщины, пытаясь понять, что у нее на уме. Действительно ли она расслабилась и смирилась со своим положением, и теперь просто хочет поговорить, или таким образом пытается притупить ее бдительность?

– Опять твои звериные замашки? – устало спросила Кларк, – Раненные недостойны жизни или еще какое дерьмо?

– Она теперь обуза, – ответила Аня, – Лишний рот, который не сможет себя прокормить.

– Рейвен – наш друг. Мы заботимся о друзьях. Неужели это так чуждо для тебя? – с отвращением произнесла Кларк.

– Не важно, кто она для вас, – покачав головой, сказала Аня, не обращая внимания на тон девушки, – Скоро она осознает свою беспомощность и станет сама себе противна.

– Или приспособится, – возразила Кларк, – и переживет нас всех.

– Ты правда веришь, что эта девочка переживет тебя? – приподняв бровь, с сомнением спросила Аня.

Кларк опустила взгляд и задумалась.

– Нет, – честно ответила она, – Я так не думаю… Но не важно, что я думаю. Она живой человек, одна из нас.

– Прекрасный, живой, бесполезный человек, – разгибая пальцы один за другим, перечисляла Аня, – И много вас тут таких? Кажется, я насчитала пять.

– Ты очень внимательная, – сказала Кларк без утайки, решив, что женщина почувствует ее ложь.

– И теперь одна не может ходить. Итого четыре блеющих овечки против шестерых волков. Все еще думаешь, что мы сможем договориться?

– Мы разные. Ты видишь мир иначе, чем я, – начала Кларк, смягчив тон, – делаешь то, что я считаю неприемлемым, а я делаю то, что ты считаешь глупым. Но, в конце концов, и тебе и мне нужно одно и то же. Это отличает нас от них, – она кивнула в сторону окна, – И это уже что-то.

– Ты очень наивна, если считаешь, что из этого что-то выйдет. Даже если бы мне этого хотелось, Тристан и остальные убьют вас за Райво. И никто, в том числе я, не сможет этого изменить.

– И ты смиришься с таким положением дел? – положив руки на колени и сложив ладони в замок, спросила ее Кларк, – Собираешься прожить год, пять, десять лет, ведя себя, как волк, и живя одним грабежом?

– Хватит петь мне эту песенку, – Аня поморщилась и отвернулась, – Мы почти не отличаемся, – она снова посмотрела на Кларк, – Просто я убиваю сегодня, а ты начнешь убивать завтра.

– Ты не настолько одичала, Аня, как бы тебе этого не хотелось, – слегка улыбнувшись, уверенно произнесла Кларк, – Ты вправила мне палец, пока я была в отключке. Не дала мне умереть, когда мы были в западне, хотя сама при этом подставилась. А теперь ты споришь со мной, пытаешься показать мне мир твоими глазами. К чему это, если я для тебя просто добыча?

– Чтобы… – она поджала губы и хмыкнула, так и не закончив.

– Так или иначе, – продолжила Кларк, – придется тебе пока привыкнуть к моей компании. Пока жизнь Рейвен висит на волоске, у нас не будет времени возиться с тобой. Отвезем тебя обратно завтра или послезавтра. Захочешь в туалет или поесть – просто скажи.

– К чему все это? – разведя руками, спросила Аня, – Я знаю, где мы находимся. Догадываюсь, во всяком случае. И поэтому я знаю, что вы не отпустите меня отсюда живой, ведь иначе я вернусь сюда со своими людьми, и они перебьют вас одного за другим. Даже во имя твоего дурацкого человеколюбия, ты не станешь так рисковать, Кларк.

Девушка поняла, что Аня впервые назвала ее по имени. Она обдумала то, что сказала женщина, и ответила:

– Что ж… у тебя будет достаточно времени, чтобы передумать.

***

Силы, рано или поздно, заканчиваются у каждого. Эбби потеряла сознание от изнеможения сразу же, как только удостоверилась, что состояние Рейвен стабилизировалось. Джексон и Кларк то и дело менялись, чтобы следить за Аней, позволяя себе лишь по паре часов сна. Финн видел, что они относятся к пленнице со страхом и любопытством, и ведут себя рядом с ней так осторожно, словно она была фокусником, способным ходить сквозь стены.

Прошедший день был одним из самых тяжелых для каждого из них. Для Рейвен он был худшим в жизни, да и для Финна тоже. Его переполняла злоба на тех, кто сделал это с его девушкой. Вдобавок он ненавидел себя за то, что оказался беспомощным в тот момент и тем самым подставил всех. И он то и дело ловил себя на мысли, что происходящее было каким-то… неправильным, словно раньше события полностью зависели только от его действий, а теперь он утратил контроль над ситуацией. Был ли он в силах теперь что-то исправить? По крайней мере, он пытался. Последние сутки он почти все время бдел рядом с Рейвен, пока та спала, восстанавливая силы. Иногда она приходила в себя, здоровалась с Финном, но больше ничего не говорила. Парень и не пытался ее разговорить, сейчас она не стала бы слушать его, да и что он мог ей сказать? Что она спасена и худшее позади? Это была не правда. Ее жизнь рассыпалась кусок за кусом, и Финну нужно было придумать, как сохранить в ней хоть что-то. Почти всю ночь он думал о том, что же ей сказать, когда она полностью придет в себя, и когда утром Рейвен проснулась, он все еще не знал, с чего начать.

Она посмотрела на него с полным безразличием, никак не отреагировав на приветственную улыбку, а затем отодвинула одеяло, чтобы увидеть свою культю. Веки Рейвен словно потяжелели, наполовину опустившись, подбородок задрожал, но она не заплакала, сдержалась, и все никак не могла отвести взгляд, пока Финн не вернул одеяло в прежнее положение. Он попробовал взять девушку за руку, но она вырвала свою ладонь из его хватки и отвернулась. Он сдержался, чтобы не вздохнуть. У нее было полное право на любые эмоции в его отношении, Финн понимал это.

– Пить хочешь? – спросил он.

– Черт, да, – она вытянула руку, чтобы взять стакан, после чего приложилась к нему, пока не осушила его целиком, – Знатная вышла у меня протечка, надо хоть водой заполнить, – Рейвен выдавила из себя улыбку, – Эбби в порядке? Мне показалось, что она в меня всю свою кровь перекачала.

– Она отдыхает, – ответил Финн, – у нее случился обморок, но Кларк сказала, что с ней все будет хорошо. Поваляется недельку-другую и все.

– Ну, – Рейвен цокнула языком, – теперь у нее будет компания.

– Ты сможешь ходить, – наклонившись вперед, сказал ей Финн.

– Неужели?

– Я покатаюсь по округе, найду тебе протез. Тебе не придется торчать тут вечно.

– Сплошные перспективы, – буркнула она, – просто сказка. Боже, мне до сих пор кажется, что она там… вот сейчас я протру глаза, присмотрюсь повнимательнее и…

– Я помогу, – заверил ее Финн.

– Чем же? Вернешь все, как было?

– Помогу пережить это, восстановиться. Можешь на меня положиться.

– Вы только посмотрите на него, какой же молодец, – с презрением произнесла она, покачав головой.

– Рейвен?

– Если бы знала, что ты про меня вспомнишь, только если мне оттяпают ногу, давно бы послала тебя подальше, Коллинз.

– Не говори так, – грустно нахмурившись, попросил ее Финн, – Ты же знаешь, что это неправда.

– Черт, а прикинь, если бы это случилось с Кларк? Ты бы тогда, наверное, даже имя мое бы забыл, пока таскал ее на руках. Ты… что ты тут вообще делаешь? Я, кажется, ясно дала понять, что не хочу иметь с тобой никаких дел.

– Я хочу все исправить, – напрягшись от таких заявлений, ответил Финн.

– Чтобы с собой было проще уживаться?

– Нет же! Ты… – он сделал над собой усилие и сбавил тон, – Я здесь, чтобы помочь тебе. И теперь всегда буду рядом. Все станет, как раньше, поверь мне.

– Ты сам-то в это веришь? – с сомнением произнесла Рейвен.

– Да, – твердо ответил он.

Похоже, эти слова не произвели на нее никакого впечатления. Решимость Финна это не сильно поколебало. Скоро он подкрепит свои слова действиями, станет тем, кто поставит ее на ноги. Тогда она изменит свое отношение, и он будет знать, что хоть что-то смог сделать, как надо. Рейвен довольно долго была для него путеводной звездой, теперь им предстояло поменяться местами. Их связывало так много, что это просто не могло вот так обесцениться.

– Сколько уверенности… Как будто нам снова по тринадцать лет, когда ты сказал, что ты волшебник.

– Тебе ведь нравились мои фокусы, правда? – уцепившись за это воспоминание, спросил он.

– Даже с исчезающим пальцем, чего уж там, – пожав плечами, сказала Рейвен, – Ты всегда старался… так много, и я все не могла понять, зачем? Ведь ясно же было, что тебе не суждено стать кем-то… – не подобрав нужного слова, она просто подняла ладонь над головой, словно показывая высоту чего-то.

– Хотел угнаться за тобой, – признался Финн, – Ты была хороша во всем. За что ни бралась, все тебе давалось. Я никогда не завидовал, просто, знаешь, – он пожал плечами, – нужно было соответствовать. Думал, что ты меня бросишь, если перестану лезть из кожи вон.

– И вот как оно все вышло, – глухим голосом произнесла Рейвен.

Она отвернулась и надолго замолчала, уставившись в одну точку. Нет, Финн понимал, что это не просто «точка». Это было то место, где раньше была ее ступня. Рейвен, не веря своим глазам, отрицательно мотала головой, не сильно, но заметно. Ее плечи и подбородок снова задрожали, будто ее пробил озноб. Вскоре глаза Рейвен наполнись влагой, и она начала всхлипывать, обхватив себя за плечи.

– Столько сил, столько стараний, – сквозь слезы говорила она, – Я день и ночь билась над этим…чтобы все получилось. Так много времени убила, отказывалась от всего… И все это превратилось в гребаное ничто, – она посмотрела на свои ладони и зашевелила пальцами, как будто между ними сыпалось что-то неосязаемое.

– Сейчас тебе будет трудно в это поверить, но ты еще многое сможешь сделать, – Финн встал на колени рядом с кроватью, облокотившись на матрас, тем самым оказавшись лицом к лицу с Рейвен, – Нужно только пережить это и продержаться еще немного. Приспособиться. А дальше ты сможешь сделать все, что хотела когда-то, одно за другим, по нарастающей.

– Эбби сказала, что я все равно могу умереть, – стиснув зубы, выдавила она, – И я чувствую, что жизнь из меня вытекает, Финн. Это так несправедливо… Я не хочу… Нет, нет, нет!

Рейвен начала повторять это, сжав кулаки так, что ногти впились в кожу. Ее голос сорвался на крик, а затем она начала биться затылком о деревянное изголовье кровати. Финн был в ужасе, не зная, как остановить ее истерику. Он схватил ее сзади, за шею, чтобы Рейвен больше не могла причинить себе вред, затем попытался притянуть ее к себе, чтобы обхватить руками. Он думал, что это ее успокоит, но девушка гневно зарычала, вырываясь из его хватки.

– Все из-за тебя! Из-за тебя!

Финн прижал ее к своей груди, поэтому крики стали приглушенными. Ему было не по себе, он хотел позвать кого-то на помощь, но понимал, что это все должно было быть только на нем. Он сам это допустил, выбора не было.

Финн недооценил силу ярости Рейвен. Даже будучи сильно ослабшей, она смогла вырваться из его захвата, схватить за шиворот и несколько раз врезать ему кулаком по лицу. Ошеломленный таким напором, Финн отпрянул и упал на спину. Он отполз назад, слушая проклятия в свою сторону. Только сейчас Финн осознал, насколько сильно Рейвен его ненавидела. Как мог он тешить себя надеждой, что они переживут свой разрыв, оставшись близкими людьми? Что теплые воспоминания о прошлом смогут залечить все раны, нанесенные в настоящем? Что Рейвен не станет винить его за потерю ноги, хотя именно из-за него им и пришлось сунуться к тем бандитам? Как же много ей удавалось держать в себе. Но теперь непоправимая травма и страх смерти обнажили все.

Когда в комнату вбежал Джексон и разбуженная криками Эбби, Финн вдруг испытал облегчение. Ему хотелось сбежать отсюда как можно дальше и закрыться от всего, что его окружало.

Он прополз еще метр в сторону двери, затем заставил себя подняться на ноги. Выйдя в коридор, он побежал вперед, пока не уперся в стену, после чего сел на пол и схватился руками за голову. Его так мутило от волнения, что едва не стошнило, но вместо этого начался очередной приступ кашля, от которого он свернулся в позу эмбриона. Когда приступ сошел на нет, Финн посмотрел на свою ладонь. Вперемешку с мокротой ее усеивали мелкие капельки крови.

Он осознал, что, возможно, своими же руками уничтожил Рейвен. И теперь расплачивался за это.

***

Аня лежала на кровати, закинув ногу на ногу и положив сцепленные в замок ладони на грудь. Указательным пальцем она отстукивала неровный ритм по тыльной стороне ладони.

Кларк, несмотря на то, что она все время пыталась наладить контакт со своей пленницей, так и не решилась развязать ее или дать прогуляться по зданию. Аня, даже когда расслаблялась, была похожа на львицу, готовую в любой момент напасть. Однако, хотя бы в беседе, она умерила свой пыл. Все реже Кларк слышала от нее нападки в свою сторону или угрозы. Женщина постепенно убирала кирпичики из стены, которую возвела между ними.

– Так… ты говорила, что всех нас теперь определяет только боль, которую мы испытываем, – повернув голову набок, заговорила Аня, – Почему ты так уверена?

– Я сужу по людям, которые меня окружают, – ответила ей Кларк, – Мы все изменились в обстоятельствах, которые и представить себе до этого не могли. У каждого за плечами своя история, но именно боль в ней – определяющий фактор.

– А с тобой что?

Кларк промолчала.

– Я знаю, что здесь твоя мать, – продолжила Аня, – значит, дело в отце?

– Не только в нем, – быстро ответила Кларк.

– Крепко же тебе досталось, – все еще без капли сочувствия, но как-то более искренне, чем обычно, сказала Аня, – Но на мой счет ты все же ошиблась. Не стоит тебе всех грести под одну гребенку.

– Тогда почему ты выбрала такую жизнь? – с сомнением спросила ее Кларк, – Ты уж меня извини, но нужна определенная доля злобы, чтобы… делать то, что ты делаешь.

– Ну…

Аня вздохнула и, расцепив, насколько позволяли путы, ладони, перевернулась набок, а затем села на край кровати.

– Я в молодости хипповала, – она отвела взгляд от Кларк и сощурилась, – вроде того. Конечно, мне было бы куда легче, родись я в пятидесятые, но и в восьмидесятых вариантов было полно. Это называли сектами, там, или просто общинами. Мы жили в лесах на границе Вирджинии и Тенесси, построили такую небольшую коммуну, нас было… человек пятьдесят, несколько семей и одиночки, вроде меня. Многие были религиозны, исповедовали веру коренных американцев, даже шаманизм практиковали, хотя мне всегда казалось, что это просто показуха. Лишний способ заявить, что мы были не такими, как люди в остальном мире. Лично мне просто не нравился уклад жизни, который устоялся в стране. Сплошное потребление, да загаживание всего и вся… политика, до которой мне не было дела. Знаю, это похоже на старческое брюзжание…

– Нет, мне интересно, – улыбнувшись, сказала ей Кларк, – Пожалуйста, продолжай.

– Я провела там несколько лет. В целом, меня все устраивало, жизнь была простой и понятной. Вставая по утрам, я знала, чего хотела, и что нужно было сделать. Это не было рутиной, как походы на работу, или вроде того.

– И тебе не хотелось чего-то большего?

– Нет, – Аня пожала плечами, – природа давала мне все, что нужно. Люди тоже. Я была сама себе учителем, много читала, охотилась, познавала саму себя, словом, не была похожа на дикаря, которых себе рисовали в головах жители окрестных городков. Ну, а потом наши возомнили себя революционерами, только и говорили, что о смене американского образа жизни и прочем дерьме… Отношения с внешним миром становились все напряженнее, к нам стала часто наведываться полиция. Кого-то повязали из-за наркотиков, кого-то за агрессивное поведение. Коммуна стала распадаться, постепенно люди уезжали. Нас осталось всего ничего, только те, кому больше некуда было идти. Это были не самые лучшие люди, сказать по правде, – она остановилась и, слегка приоткрыв рот, удрученно покачала головой, – С нами жила семейная пара, у них была дочь лет тринадцати. Трис ее звали. В один прекрасный день она исчезла, уйдя в лес на прогулку, да так мы ее и не нашли. Девочка жила там слишком долго, чтобы кто-то мог подумать, будто она могла заблудиться. Конечно, ее кто-то убил. Все подозревали одного мужика, он часто ошивался с детьми, а со взрослыми был нелюдим. Родители подговорили связать его, да выпытать, куда он дел девчонку.

– Это была ты? – догадалась Кларк, – Ты пытала его?

– Да, – кивнула Аня, – у остальных не хватило духа, даже у ее отца. Он продержался два дня, после чего сказал, что изнасиловал ее, а тело сплавил по реке. Меня попросили убить его, но я просто ушла, уж не знаю, что они сделали с ним потом. Я устала от людей и поняла, что пора было побыть одной. Поселилась севернее, ближе к Кентукки, жила с тех пор там.

– А как оказалась с Тристаном и его людьми?

– Кларк, – сменив тон на более твердый, обратилась к ней Аня, – не надо этого делать. Ты думаешь, что в этом есть какой-то толк, но это очередное заблуждение, которым ты себя кормишь.

– А что я делаю? – с любопытством спросила Кларк.

– Персонализируешь угрозу, – ответила Аня, – Ты хочешь, чтобы я стала для тебя не абстрактным злом, которое нападает на вас, а человеком, которого можно понять, и пытаешься подтолкнуть меня к тому же. Рассказываешь о себе, своих людях, чтобы я воспринимала вас, как приветливых соседей, а не врагов.

– Но ведь получается, разве нет? – с надеждой в голове произнесла Кларк.

– Да… и что? Ты добилась лишь того, что теперь я буду колебаться, если мы будем драться, – Аня встала с кровати и прошлась взад-вперед по комнате, чтобы размять ноги, – Люди – дерьмо, Кларк. И их будет еще так много… Будет гораздо легче, если ты оставишь эту затею. Тристан не станет сидеть вот так и слушать тебя. И никто другой не станет. В этот раз тебе просто повезло.

– Ты не зло, Аня, – уверенно сказала ей Кларк, – Я видела зло.

– И где же? – недоверчиво спросила она.

– На дороге в Атлантик-Сити. Много людей, и все до единого без колебаний изрешетили пожилую пару и их внуков. Они могли сделать все, что угодно, да хоть взашей нас погнать обратно по дороге, но из всех вариантов они выбрали именно этот. Ты понимаешь, почему?

– Потому что они не думали над вариантами, – ответила Аня, – Черт, – она тряхнула головой, – даже Тристан на такое не способен.

– Я вижу разницу, поверь мне, – сказала Кларк.

– Но это не делает нас менее опасными для вас. Убийца есть убийца, человек он или чудовище.

– Значит, я не смогу договориться с вами? Никак?

– Никак, – Аня слегка развела руками, – Мне жаль.

– Ты могла бы остаться с нами, – предложила ей Кларк, – здесь тебе не пришлось бы убивать. Разве ты не чувствуешь, что здесь, сейчас, ты на правильной стороне?

– Прости, Кларк, – Аня позволила себе улыбнуться, – со мной этот трюк не пройдет. Возможно, в следующий раз, с кем-нибудь другим, у тебя получится. Но я бы не советовала доводить до следующего раза.

Дверь в комнату открылась, и внутрь вошел Финн. Он смерил Кларк и Аню усталым взглядом, вынул из-за пояса пистолет и присел на кресло.

– Можешь идти, – сказал он, – Я подежурю.

– Ты спал? – заботливо спросила она.

– Немного, – Финн потер глаза ладонью, – не волнуйся об этом. Проведай Рейвен за меня, ладно?

– Как она?

– Не знаю, если честно, – грустно произнес он, – Я боюсь заходить к ней. Она сейчас не в себе, мне страшно видеть ее такой. Думаю, ей пока вредно меня видеть, пусть пройдет немного времени.

– Ладно, – она с сомнением посмотрела на Финна, – Ты в порядке? Справишься тут один?

– Со мной она никуда не денется, – ответил он.

– Да пошел ты, – огрызнулась Аня.

Кроме Кларк за ней по очереди присматривали Финн и Джексон, однако, с ними женщина не смогла найти общий язык. Ординатор слишком уж боялся ее, видя в Ане то самое зло, о котором они говорили, а Финн считал, что в ранении Рейвен Аня виновата не меньше, чем сам стрелявший. Кларк не хотелось оставлять их наедине, но сама она была не железной, поэтому приходилось меняться, а Эбби к Ане она подпускать боялась, все же ее мать до сих пор была слишком слаба из-за переливания крови, но, не смотря на это, продолжала тратить все оставшиеся силы, наблюдая за состоянием Рейвен. Кларк нашла свою мать в комнате Рейвен, она уснула прямо за столом. После утреннего срыва, Эбби постоянно была рядом с девушкой.

– Эй, Кларк, – послышался слабый голос Рейвен.

– Как ты?

Она подошла к ней и присела на пол рядом с кроватью.

– Дерьмово, – она покачала головой, поморщившись, – мне в жизни не было так плохо. Но я выдержу. Нужно только все это перебороть, – Рейвен усмехнулась, – как будто у меня, блин, есть выбор.

Кларк с сожалением понимала, что девушка говорила не только о своем моральном состоянии. Эбби, да и все они, надеялись, что после ампутации худшее останется позади, но вопрос с выздоровлением Рейвен все еще висел в воздухе. Рана и швы загноились, у девушки все же начался сепсис, и теперь ее посадили на таблетки, чтобы подавить заражение. Если бы они не сохранили те лекарства, что сумели добыть в Вайнленде, то сейчас им бы пришлось ехать обратно, иначе у них бы попросту не было на руках антибиотиков. Такие нагрузки на организм Рейвен до сих пор выдерживала только благодаря своей мощной физической подготовке и крепчайшему здоровью, но и оно подтачивалось с каждой новой проблемой. Она была на пределе, но упорно продолжала бороться за свою жизнь.

– Можно я скажу, что все будет хорошо? – приподняв брови, спросила ее Кларк.

– Тебе тоже врезать? – слегка повеселев, ответила вопросом на вопрос Рейвен.

– Мне не помешало бы научиться драться, – призналась Кларк, – Аня… та женщина скрутила меня в два счета. Нужно быть к этому готовыми в следующий раз.

– Тут я тебе не учитель, – удрученно произнесла Рейвен.

– Что, даже лекцию не прочитаешь?

– Разве что так, – она похлопала руками по покрывалу.

– Слушай, хотела спросить у тебя кое-что, – неуверенно проговорила Кларк, – Финн боится к тебе заходить. Если ты хочешь его увидеть, то можешь…

– Давай не будем о долбаном Финне, – попросила ее Рейвен, – мне нужно отдохнуть от него… мне вообще нужно много от чего отдохнуть.

– Хорошо, – кивнула Кларк.

– Расскажи, что ты решила делать с той женщиной у нас в подсобке? Кажется, ты должна была вернуть ее обратно уже сегодня.

– Не вышло, – пожав плечами, ответила Кларк, – Нужно присматривать за тобой, чтобы ничего не случилось, да и мама… – она посмотрела на сопевшую рядом Эбби, – ты и сама видишь. Финн тоже болен. Вас не на кого оставить, а одна я с ней не поеду. Может быть, завтра.