Текст книги "Сто дней до конца света (СИ)"

Автор книги: Mortarion40k

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 26 страниц)

Перемахнув через двор, где располагалась спортивная площадка, на которой они провели, пожалуй, свои лучшие часы во время пребывания в заключении, Рэд и Мерфи влетели в дверь, ведущую во второй корпус здания, более неприметный, нежели величественная ратуша. Джона сразу же насторожило то, что все двери были нараспашку, и когда парочка почти достигла аварийного выхода – они увидели две скошенные фигуры, трущиеся боком о стенки коридора. Мерфи оглянулся и не нашел ничего, чем можно было бы воспользоваться в качестве оружия. Спасительной пожарной стойки тут тоже не оказалось.

– Давай обшарим кабинеты, может, хоть ножницы найдем, – предложил он.

– Да хуй с ними, – качнув головой, сказал Рэд и ударил кулаком о ладонь, после чего двинулся вглубь коридора.

Здоровый заключенный слегка пригнулся и, широко разведя руки, выставил их вперед, готовясь к захвату. Наиболее шустрый из двух ходячих накинулся на него, но оказался схвачен за плечи и прижат к стенке. Второй собрался вцепиться в спину Рэда, но Мерфи, уже отработавшей удар на двери, толкнул мертвеца ногой, и тот попятился назад, едва удержавшись на ногах. Тем временем, Рэд перехватил первого мертвеца, зажав одной рукой тому нижнюю челюсть, и что есть силы принялся бить его головой о стену. Через несколько ударов череп ходячего раскололся и оставил большое бардовое пятно на стене. Второй мертвец вновь приблизился на дистанцию атаки, но на этот раз Рэд сам притянул того за руку, другой ухватился за гнилую шею, там, где заканчивался позвоночник, и впечатал шипящее лицо в стену, с отвратительным звуком проведя его до самого пола, развезя по стенке длинный след из крови, кожи и мяса. После такого гнилой уродец упокоился окончательно.

– Да в тебе совсем страха нет, – потрясенно произнес Мерфи, которого один вид ходячих пугал до чертиков.

– Они скорее мерзкие, – поморщившись, сказал Рэд и потряс ладонями, стряхивая с них капли темной крови, – прям как этот узкоглазый мусор, что б он сдох.

– Да он, в общем-то, это и сделал, – заметил Мерфи, – давай валить отсюда. Готов?

– Наконец-то, – сказал его напарник, предвкушая долгожданную свободу.

Они вышли на улицу и поняли, что в городе все было хуже, чем казалось на первый взгляд. Вдоль тротуаров с криками носились люди, то тут то там сновали по одному и небольшими группами ходячие. Еще больше ковылявших фигур тянулось с севера. Мерфи предположил, что именно там произошел прорыв.

– Видишь, они прибывают оттуда! – лихорадочно пытаясь проложить у себя в голове маршрут, указал Джон.

– Тогда пойдем в другу сторону, – предложил Рэд.

Теперь Мерфи заметил, что напарник был в панике. Они-то планировали в критической ситуации просто по-тихому улизнуть, но творившееся вокруг было максимально далеко от понятия «тихо».

– Блять, нет, – схватившись за голову, выругался Мерфи, – Они же говорили, что обнесли забором всю территорию. Скорее всего, выезд из города как раз в той стороне, откуда валят гнилые уроды.

– На тачке мы бы прорвались, – сказал Рэд, – но здесь нет ни одной…

Когда, убегая от толпы ходячих, Джон наткнулся на Шамуэя – это казалось проклятием, насланным самим Сатаной. Когда рядом с ними на полной скорости начал тормозить серебряный Рендж Ровер, бампер которого, судя по плотному багряному слою, явно посшибал не одного ходячего, – это был знак от самого Всевышнего.

Из машины вышел черный мужчина, вооруженный короткоствольным револьвером. Он направил его на беглецов, но, узнав их, сразу же опустил оружие.

– Джон, Рэд, – обратился к ним опальный сенатор Телониус Джаха, – Вы выбрались.

Мерфи подал сигнал напарнику, и они пошли навстречу к их бывшему сокамернику.

– Сенатор, какая встреча, – ухмыльнувшись, сказал Джон и протянул тому руку, – Мы как раз ищем, на чем бы уехать.

– Конечно, – кивнул Джаха, – Только сначала…

Рэд врезал Телониусу по челюсти, заставив того отшатнуться. Мерфи схватил сенатора за руку и вырвал из на мгновение ослабленной хватки револьвер, направив его на согнувшегося от удара Джаху. Тот поднял руки:

– Постой, Джон. Я заберу вас с собой, нам не нужно больше быть врагами…

– Ну да, – скептично произнес Мерфи, – стоит бравой солдатне исчезнуть, как мы с вами сразу стали лучшими друзьями.

– Кончай его, – твердо заявил Рэд, – Из-за таких, как он, мы и сидели за решеткой.

Мерфи передернуло. Иногда он забывал, он правда забывал, с кем делил одну камеру за другой. Рэд уважал его, слушал все команды, но при этом не переставал быть злым человеком с черным сердцем, для которого чужая жизнь ничего не стоила. Обманывая людей, Мерфи не далеко от него ушел с точки зрения буквы закона, но он не был убийцей.

– Мы берем вашу машину, – обратился он к Джахе, – не знаю, что вы тут забыли, но дальше нам с вами не по пути. Выбирайтесь сами. И не вздумайте за нами ходить, иначе кончите, как Шамуэй.

– Он мертв? – потрясенно произнес Телониус, – А Джейк? Джон, ты видел Джейка?

– Э, нет, – не переставая целиться в голову Джахе, пожал плечами Мерфи, – но внутри никого нет, ищите его где-то в другом месте. Может, свалил вместе с военными.

– Нет, он бы не бросил семью.

– Это не моя забота, сенатор, – он отступил к водительской двери и сел за руль.

Мерфи дождался, когда Рэд сядет на соседнее сидение, и опустил ногу на педаль газа, поехав в объезд здания Городского Совета. Когда Рендж Ровер выкатился на центральную улицу, Джон решил прибавить газу. Он переглянулся с Рэдом, который опустил боковое стекло и высунул руку наружу, подставившись под подувший в салон ветерок.

– Почти прорвались, – сказал Джон, крепче сжав в руках руль.

– Теперь в Нью-Йорк? – воодушевленно спросил Рэд.

– Не знаю, браток, – покачал головой Мерфи и улыбнулся, – но думаю, что…

От удара джип закрутился вокруг своей оси. Кто-то на полной скорости выкатился им наперерез и врубился в заднюю дверь. Случись это мгновением раньше, и Рэд, а может, и сам Мерфи, были бы мертвы. От удара обоих начало бешено бросать из стороны в сторону. Джон вдавил педаль тормоза, от чего машина накренилась набок, но все же смогла удержаться на четырех колесах. Мерфи увидел, что Рэд валяется у него на коленях без сознания и, приложив немалое усилие, переложил того со своих ног обратно на сиденье. Он провел рукой по стекающей с его лба струйке крови, поняв, что сильно стукнулся головой о стекло, когда их бросало из стороны в сторону.

– Какого хрена… – пробормотал он.

Дверь с его стороны внезапно открылась. Чья-то хватка сомкнулась на его воротнике. Джона дернуло из салона, и он больно ударился об асфальт. Мерфи понял, что его руки заламывают назад и на них смыкаются браслеты наручников.

– Нет…

Он поднял голову и увидел смятый бугель полицейского автомобиля, капот которого был усыпан осколками разбитого стекла от двери джипа, в которую тот влетел.

– Нет…

– Да, уголовничек, – услышал он голос Шамуэя, – о да.

Джон увидел стоявшего над ним шерифа, с ног до головы испачканного кровью, но живого и невредимого. Тот крик ярости… эту сволочь тогда не жрали, шериф просто перешел в рукопашную.

– Как? – прошептал потрясенный Мерфи.

Это мир рухнул. Умерла цивилизация, умерли люди, инфраструктура, законы, правительство, полиция и армия. Не было больше ничего, никаких обязательств, привязывавших бы человека к тому миру, что остался позади. Но надо же было в последние дни прошлой жизни попасться в руки единственного шерифа, которого это все совершенно не волновало.

– Ты дьявол, – сказал Мерфи.

– А ты арестован, – ответил Шамуэй.

***

Когда она ушла искать свою мать вместе с Уэллсом и позже, когда пошла на вылазку с Финном, все было иначе. Мертвый город смыкался вокруг них тишиной, и каждый шорох служил сигналом о тревоге. Улицы пустовали, а она была настолько сосредоточена, что находилась в полной уверенности, что сможет встретить или избежать любую опасность. Теперь, стоило им с Уэллсом выйти из особняка и углубиться в город, как они окунулись в кошмар наяву. Из-за повсеместных криков, звона разбивающихся стекол, рева автомобильных тормозов невозможно было сосредоточиться. Всюду мельтешили люди, а за ними ковыляли голодные ходячие. Кларк и Уэллс даже стали свидетелями потасовки между двумя группами мародеров, которую прервала очередная атака мертвецов. Уэллсу от увиденного стало плохо, и им пришлось искать укрытие, чтобы перевести дух. Теперь, когда опасаться надо было и мертвых и живых, продвижение вглубь бывшей безопасной зоны сильно замедлилось. С каждым новым кварталом приближаясь к дому Веры Кейн и, следовательно, воротам, людей становилось все меньше, а ходячих все больше. В какой-то момент у них перестало получаться лавировать между ними, и нескольких они уложили ударами своих ножей. Кто-то отвлекал мертвеца на себя, другой заходил сзади и всаживал лезвие чудовищу в затылок. Когда набрасывалось больше одного и становилось совсем туго – скрепя сердце ребята ретировались, выбирая другой путь. Их силы были почти на исходе, но они все же смогли попасть на нужную им улицу. Перед финальным рывком, Кларк и Уэллс перемахнули через забор одного из частных домиков и упали на ровно подстриженный газон. Распластавшись на земле, они пытались отдышаться, их сиплые вдохи, поначалу идущие в бешеном ритме, постепенно замедлялись.

– Как думаешь, хозяева еще дома? – спросил Уэллс, проведя рукой по стриженной траве.

– Не знаю. Вряд ли, – Кларк еще несколько раз глубоко втянула в легкие воздух, – Насрать.

Пролежав так еще минут пять, девушка поднялась на ноги, отряхнула штанины от налипшей зелени и махнула рукой Уэллсу, велев ему подниматься.

– Давай, Вера ждет.

– Боже, – он зажмурил глаза и потер веки ладонью, – Кларк, я не хочу туда возвращаться. Это же ужас.

– Теперь это наша жизнь, – тихо произнесла она и поняла, что ком подкатил к горлу, – Это не далеко, можешь подождать нас тут, я вернусь.

– Нет, все в порядке, – услышав, что Кларк снова собирается сбежать, Уэллс быстро поднялся на ноги, – Я с тобой до конца.

Он подсадил ее, и она, опершись ногой на его сложенные ладони, перемахнула обратно через забор. Приземлившись с другой стороны, Кларк оценила обстановку. Впереди маячило десятка два ходячих, но большинство двигалось не прямо на них, а восточнее, скрываясь за домами. Те же, что шли вперед, продвигались разрозненно, а не единой массой. Кларк указала Уэллсу на дом Веры, после чего, молча переглянувшись, они двинулись вперед, стараясь издавать как можно меньше шума. Девушка заметила, что после каждого убитого зараженного другие все меньше проявляли к ним интерес. Если первые мертвецы, едва завидев их, сразу же начинали преследование, то после десятка убитых, другие ходячие очень долго думали перед тем, как наброситься на измазанную в крови парочку.

– Смотри, – шепнула Кларк.

– Ты что делаешь? – шикнул на нее Уэллс.

Она двинулась прямо навстречу ближайшему мертвецу, подойдя к нему почти вплотную. Лишь тогда тот повернулся в ее сторону и, недовольно зарычав, потянулся вперед руками. Кларк, уже привыкшая к однообразным выпадам ходячих, играючи увернулась и вонзила длинный армейский нож тому в висок.

– Видел? – спросила она, – Как думаешь, чего они тупят?

– Может, из-за всего этого дерьма на нас? – предположил Уэллс, – Как в «Хищнике».

– Или из-за вони, – добавила Кларк, принюхавшись к своим рукавам, – Да мы и правда стали пахнуть, как они.

– Давай дальше без фокусов, – предостерег ее парень.

Она согласно кивнула. Нужно было спешить, времени на эксперименты не было. Они двинулись дальше, держась поодаль от каждого встречного ходячего, пока не добрались до дома Веры. У пожилой женщины не было высокого забора, если не считать ее сада, поэтому трое ходячих уже сновали возле двери в дом, благо, та была заперта. Значит надежда, что Вера была жива, еще оставалась. Может быть, Кларк не опоздала, и сможет выручить мать Кейна, как она и обещала.

Они с Уэллсом переступили через небольшой палисад и, одного за другим, убрали ходячих, которые каким-то образом сохранили способность перешагивать через препятствия. Вытерев лезвие ножа об один из трупов, Кларк на мгновение задумалась, правильно ли они поступали? Эбби так отчаянно надеялась, что в этих бездумных созданиях еще теплится жизнь, что их еще можно было спасти… почему же тогда сама Кларк изначально решительно настроила себя на их убийство? Уэллс говорил, что она пытается спасти всех, но он был не прав. Она не хочет пытаться спасти их. Ходячие были ужасны и у Кларк не получалось воспринимать их, как обычных больных. Она не видела в них людей. И стоило ей примириться с этой ужасной мыслью, подняться на ноги и потянуть руку к дверной ручке, как вдруг…

Зачем-то она обернулась. Какое-то странное предчувствие заставило ее еще раз осмотреть улицу и фигуры, бредущие по ней. Она приоткрыла рот и из ее груди вырвался сдавленный, едва слышный стон. Кларк хотела ошибиться. Больше всего на свете она сейчас хотела, чтобы зрение ее подвело.

Она сошла с порога и двинулась обратно к палисаду. Уэллс, должно быть, звал ее, просил вернуться, ведь так он обычно и делал, но сейчас Кларк его не слышала. Все пространство вокруг размылось, и насколько хватало глаз была лишь пустая улица и высокая широкоплечая фигура, которая, сутулясь и ковыляя, брела вдоль нее.

Кларк подошла поближе, все еще надеясь, что он лишь ранен и понурил голову от нехватки сил, но стоило ему поднять ее и взглянуть ей в глаза…

– Пап, – сорвавшимся на низкий хрип голосом произнесла она, и ее ноги подкосились, – Пап.

Джейк Гриффин смотрел на нее своими сузившимися зрачками, обрамленными в желтое марево, бывшее когда-то белком. Взгляд этот был поначалу абсолютно пустым, и лишь затем принял заинтересованное выражение. Кларк вдруг поняла, почему Эбби хотела верить, что ходячие в глубине души были живыми. Сейчас она точно так же хотела верить, что то любопытство, промелькнувшее во взгляде Джейка, было узнаванием. Но стоило этому взгляду задержаться на ней побольше, как из его горла вырвался привычный омерзительный рык. Кларк не верила, что это происходило на самом деле. Что ее отец тут делал? Почему он не вернулся вчера, и вот теперь вместо него шла эта жуткая подделка, среди толпы ей подобных, тоже бывших когда-то отцами, женами и дочерьми, и многими другими.

Кларк подпустила Джейка поближе. По ее глазам заструились слезы, но, впервые за долгое время, это была не истерика. Это было горе, чистое горе и ничего больше. Если бы только это могло его тронуть.

– Как ты мог?! – прокричала она и с силой оттолкнула набросившегося Джейка от себя, – Что ты…

Крупное тело едва заметило толчок в грудь и вновь попыталось схватить Кларк. Девушка почувствовала, как кто-то сжал ее руку и увел в сторону. Она вывернулась из захвата и махнула перед собой ножом. Услышала вскрик. Похоже, это был Уэллс. Должно быть, она случайно порезала его, но за пеленой слез было сложно разглядеть. Кларк снова двинулась к отцу, тот шел навстречу.

– Пааап, – вновь, как-то по-детски, протянула она и согнулась пополам от накатившего спазма, – Как… как это…

Джейк не отвечал. Он лишь снова и снова набрасывался на нее, и Кларк ничего не оставалось, кроме как уворачиваться. Ее убивала одна лишь мысль о том, что она даже не может сейчас обнять его. Отчаяние, росшее внутри Кларк, часто в итоге превращалось в злобу. Сейчас она злилась на весь мир, ведь это он отнял ее отца.

– Ненавижу вас всех! – навзрыд крикнула она и качнулась, слишком медленно извернувшись от очередного выпада мертвеца, бывшего ее отцом.

Кларк упала на землю и попыталась отползти, но Джейк ухватил ее за штанину и потащил на себя, жадно защелкав зубами.

– Нет! Нет! – закричала она, начав пинаться и потянувшись рукой за пояс.

Достав оттуда пистолет, она направила его на Джейка и спустила курок. Отдача оказалась сильнее, чем Кларк предполагала, но с такого расстояния промахнуться было нельзя. Джейк дернул головой назад и упал замертво. Поняв это, Кларк сразу же бросилась к его телу, упала на колени и накрыла его собой, сотрясаясь в рыданиях и редких вскриках. Она не знала, что была до сих пор жива лишь потому, что Уэллс носился вокруг них и раскраивал своим мясницким ножом голову каждого, кто к ним приближался. Но после выстрела к ним начали стягиваться все мертвецы, что были поблизости. Никакой запах их уже не мог сбить с толку. Уэллс расправился с очередным ходячим и понял, что не может вытащить из его черепа застрявший нож. Он бросил попытки и подбежал к Кларк.

– Уходим, ну же! – крикнул он, тряся ее за плечи, но девушка отказывалась шевелиться, – Мы умрем здесь, слышишь? Кларк! Мы умрем! Ну вставай же! Ну!

Он выхватил из ее рук нож, оставив безвольно лежавшей девушке пистолет, встал так, чтобы закрыть ее собой и приготовился защищать Кларк до последней капли крови.

В этот момент на улицу вылетела машина – красный фордик, который гнал к выходу. Уэллс был уверен, что они пронесутся мимо, спасаясь из этого ада, но машина затормозила прямо перед ними. Из нее выскочили двое – парень и девушка, взмыленные и грязные, но полные решимости им помочь.

– Она жива? – на бегу спросил Финн.

– Да, – кивнул Уэллс, подзывая их к себе, – Скорее, помогите увести ее.

Рейвен и Финн оказались рядом с ними в считанные секунды и опустились на одно колено к Кларк. Та впервые оторвалась от тела Джейка и подняла взгляд на своих спасителей.

– Помогите занести его в дом, – севшим голосом произнесла она, – больше ни о чем не попрошу.

***

1 сентября 2008

Кларк было тяжело находиться сейчас у себя дома, но она все же осталась. Все началось за день до этого, когда ночью ее родителей разбудил звонок. Лишь на утро она узнала, что Эмма Гриффин, ее бабушка, в тот день умерла.

Бриджтон не был родным городом ни для Джейка, ни для Эбби, поэтому, в отличие от многих своих сверстников, Кларк не чувствовала большой привязанности к своей родне, но вот отец был ей очень дорог, и то, каким он был с тех пор…

Она спустилась в прихожую и увидела у двери сложенный чемодан – Джейк собрал вещи для поездки в Мичиган, где будут проходить похороны. Памятуя о том, насколько занята всегда Эбби, и о том, что Кларк пора выходить на учебу, он сам попросил их его не сопровождать, хотя и было видно, что новость его разбила, и сейчас ему нужна была их поддержка. Кларк хотела было поспорить и все же отправиться вместе с отцом, но сама себя остановила. С Эбби Джейк уже давно был в состоянии Холодной Войны, и сейчас было неподходящее время им оставаться наедине. Что касалось самой Кларк, то для нее это стало, можно сказать, первым серьезным столкновением со смертью, но от того, что у нее при всем желании не получалось разделить горе с отцом, она чувствовала скорее неловкость, а это было совсем не то, в чем нуждался Джейк.

Она вошла в гостиную, где на диване сидел, понурив голову, ее отец. Эбби была рядом, она молча смотрела перед собой, одной рукой приобнимая мужа за плечи. Казалось, от давящей тишины даже стены комнаты начали сужаться.

– Кларк, – увидев дочь, позвал ее Джейк, – садись, попрощаемся перед отъездом.

– Я пока посмотрю, не забыл ли ты чего, – сказала Эбби и, медленно поднявшись, ушла в спальню.

Кларк присела на ее место, инстинктивно сцепив ладони в замок и, сочувственно улыбаясь, посмотрела на отца.

– Ты надолго?

– Задержусь, – выдохнув, тихо ответил Джейк, после чего шмыгнул носом и смахнул с век постоянно выступавшие слезы, – Там… надо будет помочь папе разобраться с делами, ему сейчас тяжелее всего. Нужно убедиться, что с ним все будет в порядке, прежде, чем я уеду.

– Ну, а ты как? – спросила его Кларк, но тут же упрекнула себя за дурацкий вопрос.

– Честно говоря… – Джейк пожал плечами и часто заморгал, словно его глаза защипало, – Я думал, мне будет лет шестьдесят, когда это случится.

– Думаешь, было бы легче?

– Не знаю, может… – он остановился и какое-то время просто раздумывал, – Мой дед, твой прадедушка Говард, вот он дожил до девяноста пяти, представляешь. У него была очень интересная жизнь, меня это так восхищало… то, сколько всего он пережил. Слушал все его истории по нескольку раз, это было лучше любой книги… Ну, а потом раз – и он начал все забывать. В конце концов, стал узнавать только маму, а меня уже нет.

Кларк слушала молча, боясь сказать что-то не то. Она чувствовала, что вся тяжесть, которая сейчас была на душе у ее отца, передавалась и ей, но вместе с тем понимала, что было в этом что-то правильное, что-то, что ей пригодится в дальнейшем.

– В общем, я потом так боялся, что все люди под конец жизни все забывают, но мама… она мне тогда объяснила, что так не со всеми случается. Я это к тому, что я рад, что мне не пришлось переживать это во второй раз. Приятно, знаешь, думать, что до последней своей минуты она меня помнила. Она была прекрасной мамой, твоя бабушка, – произнес он и слезы тонкими струйками побежали из его глаз.

– Я тебя не забуду, пап, – сказала Кларк и обхватила его за руку, положив голову на плечо, – А ты не вздумай умереть, пока мне не стукнет шестьдесят.

Джейк дернулся. Кларк робко отстранилась и посмотрела на него. Оказалось, ее отец усмехнулся. Вскоре, он вновь погрузился в свои мысли, но этот короткий проблеск слегка успокоил Кларк.

– Не волнуйся об этом, солнце, – наконец, ответил он.

***

Она остервенело вонзала лопату в землю, выдирая из нее кусок за куском. Уэллс начал помогать ей минутой позже, увидев, что Кларк так размахивала лопатой, что могла ненароком кого-то ударить. На улице ей показалось, что она поранила друга, но, к счастью, нож лишь разрезал ему куртку.

Когда они несли тело Джейка, то Вера уже ждала их в дверях. Она вышла посмотреть, кто стрелял и, благодаря ей, все смогли вовремя скрыться за стенами дома, под которым начинала собираться толпа ходячих. Из-за этого помогавшие им Финн и Рейвен не решились пойти обратно к машине. Долго расстраиваться им не пришлось. Узнав от Уэллса, что их родители тоже собираются уезжать, они согласились дождаться их здесь и затем выдвинуться всей группой.

Кларк это больше не заботило. Ни Рейвен, ни Финн, ни Уэллс. Была лишь лопата, вонзавшаяся раз за разом в мягкую землю сада Веры и тело ее отца, лежавшее рядом с простреленной головой.

Когда они внесли его в дом и перетащили в сад, то Кларк обратила внимание на пулевую рану у него в груди. Это говорило об одном – его убили военные, а не ходячие. Должно быть, он застал их тогда, когда они дезертировали. Она долго не могла выбросить из головы мысль о том, а что если это Бейкер его застрелил? Что, если это она виновата в смерти отца, из-за того, что не убила сержанта, когда был шанс. Но она не могла знать наверняка, и эта опасная мысль сожрала бы ее изнутри, а там уже и так почти не оставалось места. Ей больше не хотелось думать о Бейкере. Теперь она без конца плакала и копала.

Когда с могилой было закончено, они с Уэллсом подошли к телу Джейка и начали тащить его к краю ямы. Ее друг проявил себя с лучшей стороны, когда не стал бросать ее в момент слабости и после этого, когда не проронил ни слова, зная, что никакие слова тут не помогут. Даже теперь он не стал звать на помощь Рейвен и Финна, понимая, что сейчас он был единственным, кого Кларк была готова подпустить к себе. Приложив немало сил, они вдвоем смогли аккуратно опустить тело в могилу, после чего Кларк поняла, что пока не готова закрывать отца слоем земли и просто упала на траву, смотря на плывущие серые тучи и давая слезам спокойно стекать по ее вискам.

Застряв в таком состоянии, она потеряла счет времени. Из транса Кларк вывел звук подъезжающего автомобиля. Когда тот будто остановился дважды, она поняла, что подъехала не одна машина, а две. Кларк оторвала взгляд от точки на небе, к которой тот был прикован, приподняла голову, затем села, посмотрев по сторонам. Уэллса рядом уже не было. Дверь в сад была приоткрыта, внутри дома она увидела прошедшего мимо Финна – он направлялся ко входу. Кларк встала на ноги, пусть и не сразу, поначалу оступившись. Ее руки и ноги налились свинцом, но сейчас было не время думать об усталости – она уже достаточно пролежала. Незваными гостями могли быть люди, готовые причинить вред всем, кто находился внутри. Она положила руку на рукоять пистолета, готовая, в случае чего, пустить его в ход. Но этого делать не пришлось, ведь в дом влетела Эбби. За ней, сразу же кинувшись к сыну в объятия, вошел Телониус Джаха. К удивлению Кларк, это были не все гости. Скованные наручниками, в дом вошли двое. Один был лишь на несколько лет старше Кларк, высокий и худой, длинноволосый, как Финн, и с рыбьими глазами, которые при этом не казались отталкивающими. Второго она знала прекрасно – это был тот самый урод, который напал на нее по дороге домой месяц назад. Сейчас от гибели его спасало лишь то, что он был изранен, скован и, судя по всему, не представлял опасности. Тем более, что обоих под дулом пистолета держал следующий гость – человек, который спас ее, Рейвен и Финна в тот злополучный вечер – шериф Шамуэй. Кларк поначалу обрадовалась, увидев его, но потом что-то в его виде ее насторожило. Дело было вовсе не в том, что вся его полицейская униформа покрылась слоем крови, в конце концов, она сама выглядела не лучше. В глазах шерифа играли искорки безумия. Его движения тоже изменились, тот больше не был собранным, напротив, он двигался как-то отрывисто, нервно, и только рука, сжимавшая револьвер, оставалась твердой. Что ж, учитывая все, что случилось, Кларк не в чем было его упрекнуть. Последним в дом зашел Джексон, протеже ее матери, с которым ей довелось поработать в госпитале после въезда гарнизона. Кларк была рада, что он уцелел.

Эбби бросилась к ней и крепко обняла, долго не отпуская. Кларк услышала, как ее мать всхлипывает и что-то тихо приговаривает. Ей не хотелось сейчас отстраняться и говорить о том, что произошло, но она решила, что пусть уж лучше Эбби все услышит от нее.

– Мам, – прохрипела Кларк, – там в саду…

– Прости, солнышко, мы с Телониусом не нашли папу, – перебила ее Эбби с виноватым видом.

– Я нашла, мам, – вновь заговорила она ослабшим голосом, – Он в саду, – она кивнула себе за спину, – Я… Мы с Уэллсом… – у нее не хватало дыхания, чтобы говорить, – Я…

Ничего не понимая, Эбби обошла дочь и вошла в дверь, ведущую в сад. Кларк побрела за ней. Она думала, что ее мать воспримет все легче, ведь, пусть они и прожили вместе половину жизни, но последние годы были не в ладах. Но она ошиблась. Эбби упала на колени возле края могилы, схватившись руками за волосы. Опустившись рядом с ней, Кларк увидела, что глаза ее матери широко распахнуты. Эбби отрицательно мотала головой, приоткрыв рот, слегка покачиваясь. Должно быть, она хотела кричать, но не могла, ведь это бы привлекло ходячих снаружи.

– Я все сделала мам, – прошептала Кларк, – позаботилась о нем.

Эбби растерянно посмотрела на дочь. Она не сразу поняла, что та имела в виду. Когда до нее дошло, слезы, наконец, тронули ее глаза.

– Он тебя не ранил? – спросила Эбби.

– Нет, нет, – Кларк мотнула головой, после чего прижалась к плечу матери, – Я смогла. Надо только закончить.

– Я только посмотрю на него последний раз, хорошо? – попросила Эбби.

Кларк кивнула, после чего сама повернулась и окинула взглядом тело отца. Лицо Джейка посерело, а во лбу теперь зияло входное отверстие от пули, вокруг которого контуром расходились засохшие пятна крови. Его глаза Кларк прикрыла перед тем, как начала копать. Задержав взгляд на закрытых веках Джейка, Кларк моргнула и отвернулась. Она не хотела запоминать его таким.

***

1 сентября 2009

Кларк пыталась убедить себя, что вовсе она не волнуется. Да, дрожали руки. Да, дрожали коленки. Да… что уж там, слова песни и лады, выученные еще два месяца назад, теперь спутались в голове, а какие-то фрагменты то и дело пропадали.

Она стояла за кулисами актового зала своей школы, готовясь к выступлению и ругая себя за то, что вообще на это согласилась. Рядом с ней тихо репетировал школьный хор и еще несколько ребят, готовивших свои музыкальные номера. Ее одноклассница – Кэсс Ридли, перекидывала лист за листом на своем планшете, повторяя речь, которую должна была вот-вот произнести. Пару нот издала вдруг у нее над ухом губная гармошка Чарли Малкина, который любезно согласился помочь Кларк с дополнительный аранжировкой. При всем ее желании, петь, играть на гитаре и гармошке одновременно она не смогла бы. Да и Чарли был только рад лишний раз продемонстрировать свои навыки, хоть он и без того сводил с ума тонких музыкальных ценителей на каждой перемене.

– Блин, Чарли, не видишь, я волнуюсь? – с грозным видом шепнула ему Кларк, – Мне надо подготовиться.

– Не волнуйся, Гриффин, – фыркнув, ответил он.

– Легко тебе говорить, ты вообще ни о чем никогда не волнуешься.

– Да ты просто глянь на них, – Чарли слегка отодвинул занавес, чтобы они могли осмотреть собравшихся, – мелкие и учителя – это не самая требовательная публика, поверь мне. Облажаемся и ладно, через день все об этом забудут.

– Умеешь ты подбодрить, – покачав головой, сказала Кларк и вновь принялась ходить взад-вперед.

Кэсс, громко выдохнув, вышла за сцену под фоновую музыку и аплодисменты. Не жидкие, но и не бурные овации. Такие, дежурные, которыми, как прекрасно понимала Кларк, будут встречать и провожать каждого участника. Кэсс начала читать не отличающийся оригинальностью вступительный текст, который один в один был похож на прошлогодний, после чего представила первых выступавших – это, как раз таки, был хор. Кларк, тем временем, водила пальцами поперек струн гитары, стараясь лишний раз их не касаться. Быстро пропела песню, после чего просто стала убеждать себя, что сама захотела выступить, никто ее не заставлял. Все-таки это был ее последний год в школе, пусть хоть учителя ее запомнят.

– Следующее выступление для вас подготовили наши выпускники – Кларк Гриффин и Чарли Малкин. Встречайте!

– Еще не поздно улизнуть через черный ход, – пробормотала Кларк себе под нос и вышла навстречу залу.

Она неторопливо присела на высокий стул, закинув одну ногу на подставку и положив инструмент на колени. Аккуратно подтянула к себе стойку с микрофоном.

– Здравствуйте, – сказала она.

А затем подумала: «Может, стоило сказать просто „привет“? „Хей, народ“? Мда».

– Это мой последний год в нашей школе. Совсем скоро наш выпуск покинет ее стены, и каждый пойдет своей дорогой. Многие, – она прочистила горло, – то есть, я надеюсь, все, скоро начнут работать. Я вот собираюсь стать врачом, – слегка вскинув ладони и разведя ими в стороны сказала она и зал ответил шумом хлопков, – Спасибо. Так что, раз уж моя жизнь скоро превратится в настоящую «Клинику», то мне показалось отличной идеей спеть эту песню.