Текст книги "Сто дней до конца света (СИ)"

Автор книги: Mortarion40k

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 26 страниц)

Джейк услышал шум двигателей – это военные покидали периметр. Собравшись с силами, он еще раз приподнял голову. Джейк увидел, что ворота до сих пор распахнуты. Скоро на выстрелы придут ходячие, и ничто их не остановит. Кларк умрет, Эбби умрет. Джейк еще раз глянул на свою рану – теперь красное пятно набухло и разлилось по всей груди. У него не хватит сил закрыть ворота, но этого и не требовалось. Нужно было всего лишь найти любого, кто бы проснулся от выстрелов и вышел на улицу. Джейк перевернулся на грудь и на руках пополз вдоль улицы, оставляя за собой длинный шлейф из собственной крови. Ему удалось продвинуться на целых три метра, когда он отключился, но затем вновь очнулся. Похоже, это продлилось всего пару мгновений, так как людей вокруг до сих пор не было. Куда же все подевались? Похоже, что никто не собирался приходить к нему на помощь.

– Ничего, – медленно прошептал он одними губами, – ничего.

Почему ему было тяжело даже говорить? Нет, так не годится. Ему ведь еще столько предстоит сделать. Нужно было добраться до дома, а с таким подходом он далеко не уйдет. Собрав волю в кулак, он собрался двигаться вперед, но тут вдруг понял, что руки перестали его слушаться. Перед глазами пошли круги. Происходящее было для него каким-то нереальным. Не мог какой-то кусочек железа в груди так его ослабить. Нет. Организм должен это понять. Он должен двигаться дальше. Вот сейчас боль поутихнет, и он сможет начать ползти. Ради Кларк. Ради Эбби. Он сможет это сделать. Он…

========== День 29 и Исход ==========

1 сентября 2007

Начало учебного года Кларк не пугало. В целом, ее сверстники делились на два лагеря – те, кто предавался в школе странной американской традиции бороться за популярность, и те, кто был в этом не заинтересован. Для большинства представителей второго лагеря возвращаться на учебу было в тягость, потому что приходилось вновь окунаться в среду, где помимо обязанностей, от которых за лето отвыкаешь, на тебя наваливается гора условностей местных отношений. Кларк была одной из самых успевающих учениц среди сверстниц, но лишь к пятнадцати годам стало понятно, что она также была одной из самых привлекательных. При всем при этом, как-то воспользоваться этим для привлечения внимания она не захотела, оставшись в итоге летать в так называемой зоне эпсилона, куда попадали яркие индивидуальности, не способные ассоциировать себя с какой-то компанией или же просто настолько серые подростки, что остальным было к ним не прикопаться, и не за что их выделить. И все же возвращение в школу ее радовало. Это была и возможность набраться ума, и занять время какой-то рутиной. Летом с этим были проблемы. Они с семьей ездили то к родителям Эбби, то к родителям Джейка, но какой-то сильной привязанности Кларк не чувствовала ни к своим бабушкам, ни к своим дедушкам, слишком уж редко они виделись.

– Волнуешься? – не отвлекаясь от дороги, спросил ее отец.

– Спать хочу, – буркнула Кларк и, прислонив лоб к стеклу, без интереса смотрела на мелькавших перед глазами прохожих.

Джейк оказался победителем лотереи под названием «будешь отвозить ребенка в школу весь следующий месяц». Кларк про себя признавала, что делал он это с куда большей охотой, чем Эбби, ведь у него хотя бы была такая роскошь, как нормированный рабочий день. Ее мать, напротив, нередко отдавалась работе целиком, что часто сказывалось на ее раздражительности дома.

– У вас будут новые ребята? – спросил Джейк.

– Нет. Не знаю. Какая разница? – Кларк пожала плечами.

– Может, заведешь новых друзей. Для такой целеустремленной девушки у тебя довольно мало знакомых.

– У меня есть Уэллс.

– У тебя есть Уэллс, – усмехнувшись, повторил Джейк, – Ты же знаешь, что это не считается. Ну, разве что вы с ним…

– О господи, пап, – Кларк повернулась к нему и нахмурилась, – о чем ты думаешь?

– Думаю, что рановато начал этот разговор, – побарабанив пальцами по рулю, ответил Джейк.

– Мне хватает Уэллса, – произнесла Кларк и задумалась, – и я пока не хочу заниматься сексом…

Глаза Джейка расширились, и он сделал вид, что подавился, сдавленно кашлянув.

– С Уэллсом так точно, – добавила Кларк.

– Точно рановато, – сказал Джейк, – Просто мы с мамой хотим, чтобы ты, ну, знаешь, нашла себя. Тебе еще совсем чуть-чуть до взрослой жизни, хотелось бы знать, есть ли у тебя планы. Знаешь, такие, типа, не съездить в Европу, а «где я хочу быть через десять лет?»

– Подальше от ваших с мамой разборок, – скрестив руки на груди, ответила Кларк и сползла вниз по сиденью, прикрыв глаза.

– Ауч, – скривившись, бросил Джейк.

– Серьезно, сколько можно? Вас как послушать, так не поймешь, как вы еще лет десять назад друг друга во сне не придушили.

– Это взрослый разговор, Кларк, – попытался уйти от ответа Джейк.

– А у нас на заднем сиденье развалился мой младший братик? – с иронией произнесла Кларк и демонстративно повернулась назад, чтобы посмотреть на пустое место, – Пап, если ты не заметил, мне уже пятнадцать. У меня вон сиськи уже в два раза больше, чем у одноклассниц. Так что пора бы вам обоим начать слушать, что я говорю. А говорю я, что меня достала ваша домашняя войнушка. Или разводитесь уже, или… – она не закончила, лишь подняла вверх ладонь.

Джейк слушал ее, улыбаясь. В какой-то момент он прыснул и покачал головой.

– Не вовремя ты решила стать трудным подростком.

– Серьезно? – возмущенно спросила Кларк, – Ты вообще меня слушал?

– А ты меня? Я не говорю, что тебе надо прям вот сейчас решить, кем ты хочешь быть… хотя, на самом деле, хотелось бы, но, может, стоит разнообразить свои походы от школы до дома?

– Почему бы и нет, – вновь скрестив руки на груди и помрачнев, сказала Кларк, – Могу сбежать из дома, прибиться к группе рокеров и колесить по стране, срывая овации. Может, обдолблюсь чем-нибудь, да помру, как Джимми Хендрикс.

– Вот, – Джейк щелкнул пальцами и указал на Кларк, – я куплю тебе гитару, – он припарковался, и посмотрел на дочь, пытаясь понять ее реакцию, – Синтезатор? Ударники?.. Тромбон?

– Гитары будет достаточно, – хлопнув себя по коленям и заулыбавшись, сказала Кларк, – Может, забацаю что-нибудь на выпускной. А еще хочу мольберт с красками. У меня есть наброски, но хочу стать профи. А еще надо подыскать мне машину, я бы права получила в следующем году и…

– Давай пока остановимся на гитаре, – остановил ее Джейк и засмеялся.

– Ты сам открыл этот ящик, пап. Теперь держитесь.

– Хорошо, хорошо, – сказал Джейк и придержал дочь за руку, прежде, чем та вышла из машины, – У тебя сегодня занятия в новом крыле. Ты там была? Не заблудишься?

– Мы в Бриджтоне, пап, – сказала Кларк так, словно это было не очевидно, – тут так мало места, что при всем желании не потеряешься.

***

1 сентября 2010

Когда его разбудили, он понял, что провалил поставленную самим собой задачу.

– Уэллс! – трясла его за плечо Кларк, – Вставай!

После того, что случилось прошлым вечером, он планировал глаз с нее не спускать. Но это оказалось куда утомительнее, чем он предполагал, и к ночи навалившаяся усталость разрушила все изначальные планы. Подумать только, за это время Кларк могла передумать, сбежать из дома и попробовать закончить начатое, погибнуть, и все из-за того, что его глаза сами собой захлопнулись в самый неподходящий момент. Уэллс поругал себя, резко вскочив с кровати. Он посмотрел в окно, откуда первые рассветные лучи обволакивали его приятным тускло-оранжевым свечением.

– Кларк? Ты в порядке? – первым делом поинтересовался он.

– В окно, в окно смотри! – раздраженно сказала она, пусть и не со зла.

Кларк схватила Уэллса за руку и потащила к окну. Распахнув его и выйдя на балкон, он окунулся в какофонию ужаса, который надеялся больше никогда не услышать. Но это снова случилось, как и три недели назад. То из одного места, то из другого доносились истошные вопли. Они возникали резко, разносясь эхом по улицам, и так же резко обрывались. Уэллс услышал скрип тормозящей машины и глухой удар. В отличие от криков, это было неподалеку. На стыке улиц, где начиналась слепая зона, брело несколько человек. Уэллс даже издалека мог понять, что это ходячие. Он смахнул со лба выступивший холодный под.

– Как? – потрясенно проговорил он.

– Выстрелов нет, – заметила Кларк, – Почему не стреляют? Если бы случился прорыв, военные бы начали… Вот суки.

– Думаешь, мой отец был прав? Они нас бросили?

– Вниз, быстро, надо всех будить! – резко бросила Кларк и, дернув Уэллса за руку, понеслась на первый этаж.

Как оказалось, Телониус уже был на ногах. Он встретил их на лестнице, видимо, собираясь сделать то же, что и они.

– Пап, они прорвались! – громко сказал Уэллс, схватив отца за плечи.

– Знаю, – кивнул Джаха, – Надо будить Эбби.

Они побежали в комнату, где спали родители Кларк. Церемониться и тратить время на стук девушка не стала, а просто влетела внутрь и начала трясти Эбби так же, как и Уэллса тремя минутами ранее. Ее мать не переставала работать круглыми сутками даже после конца света, так что топот и громкие разговоры, разносившиеся по дому, ее ни капли не смутили.

– Мам, вставай!

– Что такое, милая? – произнесла Эбби усталым голосом.

– Ходячие прорвались! – сказала Кларк и посмотрела на пустое место рядом с ее матерью, – А где папа?

Эбби села на изголовье кровати, окинув быстрым взглядом Уэллса и Телониуса, обратившись к последнему:

– Он разве не с тобой должен был вернуться?

– Черт, – глухо бросил Джаха, – Он задержался у Фицуильяма, вместе с Симмонсом. Может, они просто напились, и он решил заночевать в Городском Совете.

– И как ты себе это представляешь?! – возмутилась Эбби, – Солдаты что, прозевали прорыв?

– Мам, мы не слышали ни единого выстрела, – сказала Кларк, в ее голосе сквозила тревога, – Я думаю, они нас бросили.

– Нет, нет, тут должно быть объяснение, – поднявшись на ноги, сказала Эбби, попутно натягивая брюки, – Джейк говорил, что у них все под контролем.

– Джейк преувеличивал, – сказал Джаха, – что-то у них назревало.

– Если он не дома, тогда… – она прижала ладонь к губам, ее глаза быстро забегали из стороны в сторону.

– Тогда он все еще в Городском Совете, – уверенно произнес Джаха, подойдя поближе к Эбби, – В доме безопасно. Я возьму машину и съезжу туда. Найду Джейка, мы с ним вернемся и решим, что делать дальше, – он повернулся к детям, – Оставайтесь тут и будьте начеку. Никого, кроме меня не впускайте. Эбби о вас позаботится.

– Нет, черт, – прошептала та, прижав пальцы к переносице, – Мне придется поехать с тобой.

– Исключено, это очень опасно. Случись что, и кто о них позаботится? – Джаха посмотрел на Кларк и Уэллса.

– Мы не пропадем, – твердо сказала Кларк.

– Ага, все в порядке, пап, – менее уверенно добавил Уэллс, – в дом никто не пройдет, ты сам сказал.

– Ладно, – неохотно протянул Джаха и обратился к Эбби, – что тебе нужно?

– Джексон остался в госпитале на ночную смену, – ответила она, – он бы не бросил пациентов. Значит, он все еще там. Я не могу его оставить, у него здесь, кроме меня, никого.

Они быстро надели верхнюю одежду, взяли на кухне пару самых длинных ножей и пошли в гараж, где стоял не конфискованный армией Рендж Ровер. Чего-чего, а техники у гарнизона было предостаточно. Джаха также открыл спрятанный в гараже сейф и достал оттуда револьвер.

– Решил не быть с ними до конца честным, раз уж они держали нас с Джейком так долго взаперти, – ответил Телониус на вопросительный взгляд Эбби.

Кларк и Уэллс, тем временем, проверили, нет ли посторонних рядом с воротами, и открыли их. Джип незамедлительно выехал из гаража, затормозив лишь тогда, когда уже встал у раскрытых створок.

– Мы быстро, – сказал из-за опущенного бокового стекла Джаха.

– А если вы не вернетесь? – спросила Кларк.

– Вернемся, – уверенно ответил Телониус.

– Если не вернемся – не идите за нами, – сказала Эбби и, не обращая внимания на неодобрительный взгляд Джахи, добавила, – продержитесь тут, сколько сможете, а затем найдите машину и двигайтесь в Фили*. Твой папа упоминал, что там самая большая безопасная зона в округе.

– Эбби! – прервал ее Телониус, – Мы вернемся через час. Ждите.

Как только он договорил, то сразу же надавил на педаль газа. Кларк и Уэллс бросились закрывать ворота, после чего заперли их на засов, который был приятным дополнением к автоматике.

– Они найдут его, – постарался обнадежить подругу Уэллс.

– Да, – выдохнула она, прислонившись к стенке ограды и запрокинув голову, – Твою мать.

– Что такое?

– Вера живет у самых ворот, – поморщившись, произнесла Кларк, – если прорыва не было, и солдаты просто ушли, не закрыв за собой дверь…

– Кларк, – Уэллс навис над ней, стараясь выглядеть и говорить как можно более убедительно, – Послушай меня внимательно. Это очень, очень плохая идея. Даже не думай об этом.

Но Кларк лишь оттолкнула его в сторону и направилась обратно в дом. Уэллс знал, что она не сдалась. Она просто шла за оружием. Он бросился за ней.

– Я не отпущу тебя, слышишь!

Уэллс вошел в гостиную. Он услышал топот у себя над головой, затем громкий хлопок закрывшейся тумбочки. Через полминуты Кларк уже спускалась по лестнице, затыкая пистолет за пояс, на котором в чехле покоился армейский нож ее деда.

– Уйди с дороги, Уэллс, – пригрозила она.

– Подумай о своей матери, об отце, – вытянув руку вперед, остановил ее парень, – Рванешь туда сейчас сломя голову… А вдруг с тобой что случится? Ты понимаешь, что с ними будет?

– Да пошел ты, Уэллс, – прошипела Кларк, – человек в беде. Я обещала присматривать за ней. Я не могу вот так кого-то бросить!

– Весь город в беде! Думаешь, сможешь спасти всех и каждого?! – всплеснув руками, крикнул Уэллс, – Наши родители скоро вернутся, тогда все вместе сядем в машину и поедем за Верой.

– Нет, – отрезала Кларк, – я так не могу. Я пошла.

– Черт, – покачал головой Уэллс, – Я не переживу, если с тобой что-то случится.

– Да брось, не говори так, – тихо произнесла Кларк, сделав шаг ему навстречу.

– Ты меня слышала. Я этого не переживу, – Уэллс подошел почти в упор и погладил волосы девушки, прижав ее голову к себе, – Идем.

– Ты должен остаться, – возразила Кларк, медленно отстранившись, – Чтобы сказать, где меня искать, если я там застряну.

– Кто-то должен остаться, – кивнул Уэллс и ухмыльнулся, – и этим кем-то будет записка на холодильнике.

– Точно, – согласилась Кларк и, оторвав лист от календаря, начала писать карандашом на обратной его стороне, – В конце концов, – пробормотала она себе под нос, – Бриджтон такой маленький. Не потеряемся.

***

Три недели назад сотня ходячих устроила городу, в котором жило девять тысяч человек, настоящий хаос. Теперь эта же сотня ходячих ворвалась на территорию в пять раз меньше, где жили всего лишь двести человек, многие из которых не выходили за стену с самого прихода военных. В отличие от Телониуса, почти никто не приберег оружие – все конфисковал прибывший гарнизон. Никто не мог теперь дать мертвецам хоть какой-то отпор. На улице царила паника, многие искали пропавших родных и друзей. Еще больше заперлись по домам и никого не впускали.

Джаха и Эбби старались не смотреть по сторонам, они ехали вперед и только вперед. Когда они увидели, как женщину лет тридцати загнали в угол пять ковыляющих трупов, Телониус не выдержал и остановился, но стоило ему это сделать, как в машину врубились два парня, одетых в толстовки, с накинутыми на голову капюшонами.

– Возьмите нас с собой, мистер! – крикнул один из них, стуча при этом по стеклу баллонным ключом.

– Не тормози, ну впусти нас, ты разве не видишь, что происходит? – вторил ему второй, вовсе не испуганно, а напротив, нагло, тарабаня при этом кулаком по двери.

Джаха, переводя взгляд с парней на окруженную девушку, остановился в нерешительности, не зная, что делать. Он вопросительно посмотрел на Эбби.

– Едем, – севшим голосом произнесла она.

Телониус сжал руль и приготовился было двинуться дальше, как вдруг девушка истошно закричала, умоляя помочь ей. Парни, молотившие по стеклам, казалось, этого даже не заметили. Джаха резко сдал назад, отчего парни отшатнулись и попадали на асфальт, повернул налево и вдавил педаль газа в пол.

– Телониус! – испуганно крикнула Эбби, схватившись за ручку над дверью.

Рендж Ровер врубился в сгрудившихся вокруг девушки ходячих. Двое распластались на капоте, но, когда автомобиль несколько раз резко подпрыгнул, переезжая остальных, они не удержались и разлетелись в стороны. Выдохнув, Телониус посмотрел назад и, убедившись, что девушка жива и уже улепетывает в противоположном направлении, облегченно выдохнул, после чего они с Эбби продолжили поездку. Дворники размазывали сгустки крови по стеклу, а в салон из-под колес начал проникать отвратительный запах разложения. Эбби он не смутил, однако Джаху, менее привычного к таким вещам, едва не вырвало прямо на руль. Он дернул за рычажок рядом с рулем, и на стекло брызнуло моющее средство. После этого кровь и ошметки начали отходить куда охотнее, а в салон проник более приятный запах.

– Серьезно? – спросила Эбби, глядя на то, как струйки крови смешиваются с мыльной жидкостью.

Джаха ничего не ответил.

Через пять минут они были у здания госпиталя. Раньше рядом с бывшей церковью всегда стояло хотя бы двое солдат, на случай, если кто-то из тяжелобольных умрет и обратиться, а врачи это проглядят. Горькая правда была такова, что инфицированы были все. Какой бы ни была причина гибели – всех ждало обращение. Эбби начала подозревать это еще в самом начале, когда они наивно пытались вылечить инфекцию в больнице. Военные подтвердили ее догадки, но предостерегли от того, чтобы рассказывать об этом кому-либо еще, так как это был бы лишний повод для паники.

– Охраны нет, – заметила Эбби, рассматривая окрестности.

– Похоже, и правда сбежали, что б их, – процедил Джаха, тоже не прекращая осматриваться, – метрах в пятидесяти двое.

– И спереди один, – добавила Эбби, а затем на ее лице пробежал испуг, – Черт, кажется дверь открыта.

– Идем?

– Нет, нет, – мотнула головой она, – ты езжай, подберешь меня на обратном пути.

– Договорились, – не сводя глаз с приближающихся ходячих, сказал Джаха, – скорее забеги внутрь, пока они не подошли слишком близко.

Эбби так и поступила. Сделав глубокий вдох и сжав покрепче длинный столовый нож, она открыла дверь и рванула через дорогу, прямиком ко входу в бывшую церквушку. Из-за утреннего тумана фигуры вдалеке были лишь блуждающими силуэтами. Ей было трудно понять, мертвецы это или просто потерянные люди. И у нее совершенно не было времени об этом думать.

Она в два прыжка преодолела небольшую лесенку перед порогом, после чего сбавила ход и аккуратно приоткрыла дверь. Внутри все еще горел свет, но койки, раньше стоявшие вдоль помещения двумя аккуратными рядами, теперь были раздвинуты где как, некоторые и вовсе были перевернуты. Эбби решилась войти внутрь, а убедившись, что никто не собирается на нее нападать, закрыла за собой дверь. Она обратила внимание на длинные следы крови, тянувшиеся от середины коридора к некоторым койкам. Подойдя поближе, она обнаружила разодранные тела, но были и другие – бледные, с признаками разложения. Эбби, стараясь не приближаться, осмотрела их головы – в каждой, в районе затылка, имелось отверстие. Значит, кто-то позаботился о том, чтобы они больше не вернулись.

Подойдя к лестнице на второй этаж, она услышала скрип наверху, а затем протяжное «ууууу». Это было не похоже на хриплые стоны и рычание, которые издавали ходячие. Звук был более низким и гулким. «Человеческим» – пронеслась у нее в голове мысль, от которой ей стало не по себе.

Эбби поднялась наверх и почувствовала запах сигаретного дыма. Затем услышала чей-то долгий кашель.

– Джексон? – позвала она человека за стеной, – Это Эбби.

Глухой стук, как будто кто-то дернулся, скользнув ботинками по полу. Пауза. Затем знакомый голос позвал ее:

– Входите, доктор Гриффин.

Она вошла в комнату. Из-за того, что окна были закрыты, помещение заволокло смогом. Джексон сидел на полу, докуривая, очевидно, уже не первую сигарету, постоянно при этом тяжело откашливаясь. Эбби помнила, что тот раньше не курил.

– Ты в порядке, Джексон? Тебя не…

– Нет, я справился, – просипел ее протеже.

Она заметила, что глаза у того покраснели, а щеки были влажными. Когда он не кашлял и не затягивался, Джексон то и дело сглатывал и шмыгал носом. Его белый больничный халат был измазан в крови. Бывшие зелеными резиновые перчатки лежали рядом – теперь точно так же потемневшие и ставшие липкими от слоя бардовой жидкости на них. Эбби увидела, что рядом с Джексоном валяется большая отвертка, видимо, ей он и убивал ходячих.

– Что здесь случилось? – спросила она, сев рядом с ним.

– Все пациенты уснули часа три назад, – сказал Джексон, – Я тоже решил прикорнуть. Слышал выстрелы где-то неподалеку, но подумал, что это просто ходячих отстреливают. Не придал значения. А… – он сглотнул и снова затянулся, – потом меня разбудили крики. Я давай вниз, а там уже все вверх дном. Их было всего трое, но они… Нориц слабый совсем был, а Тиффани от наркоза отходила, мы же ей аппендицит вчера вырезали. Они даже ничего сделать не смогли. Остальные тоже… В общем, мы… я…

– Я здесь, все позади, – мягко произнесла Эбби, сжав свободную от сигареты ладонь Джексона в своей ладони, – все случилось слишком быстро, ты бы не смог их спасти.

– Вы не понимаете, доктор Гриффин, – Джексон остановился, приоткрыв рот и издав гулкий стон, похожий на тот, что Эбби услышала, когда поднималась, – Мы отбились, но все, кто уцелел, их… они их покусали. Солдат не было, я понял, что случилось что-то плохое.

– Они уехали, – наклонив голову и облизав пересохшие губы, произнесла Эбби, – бросили нас. Похоже, оставили ворота открытыми, а выстрелы привлекли ходячих с округи.

Джексон затушил сигарету о пол и щелчком отправил ее в тот угол, где лежали еще несколько бычков. Он выдохнул и сосредоточил взгляд на испачканных в крови перчатках.

– Я убил их, – мотая головой из стороны в сторону сказал Джексон, – они еще были живы, но я… решил, что так будет правильно. А еще испугался, не хотел остаться наедине с укушенными.

Эбби потрясенно отшатнулась. Джексон, ее Джексон, всегда такой мирный и вежливый со всеми. Она никогда бы не подумала, что он будет способен на такое.

– Ты… ты не спросил их? – тихо произнесла она.

– Все было, как в тумане, – быстро заговорил Джексон, – Я был так напуган и растерян, не знал, что делать. Они истекали кровью и понимали, что их ждет, вот я и… Господи, я чудовище.

– Не говори так, – остановила его Эбби, – Этих людей было не спасти. Ты должен был спросить их согласия, но я не могу представить, что тут было. Я не была на твоем месте.

– Вы бы не растерялись, – пожав плечами, сказал Джексон, – не сорвались бы.

– Послушай, мы должны выбираться отсюда. Телониус поехал за моим мужем, скоро они вернутся за нами. Как доберемся до дома, обсудим, что делать дальше.

– Вы думаете, мы сможем? – вытирая слезы, спросил Джексон.

– Пройти через все это? Да, вместе у нас обязательно получится. Мы придумаем какой-нибудь план, обязательно.

– Тогда, – он поднялся на ноги и снял с себя испачканный в крови больничный халат, – пока мы ждем сенатора, можно собрать медикаменты.

Эбби облегченно выдохнула. Джексон был разбит, но не потерян. Он сможет это пережить.

– Хорошо, мальчик мой, – слегка улыбнувшись, кивнула Эбби, – давай так и поступим.

***

Мерфи думал, что если они с Рэдом будут просто сидеть и ждать – их положение улучшится. Действительно, такой подход долгое время приносил плоды, но Джон переоценил солдат, оккупировавших городок. Судя по крикам, которые тихим эхом проносились по коридорам здания Городского Совета и отсутствию каких-либо других звуков – на ребят в бежевой униформе можно было больше не рассчитывать. Их бросили на произвол судьбы, одних, против всех опасностей внешнего мира, который превратился в землю ходячих мертвецов, а из-за долгой изоляции двое заключенных понятия не имели, как с ними бороться. Но хуже всего было то, что теперь они были один на один с Шамуэем. Если тот сказал, что будет неподалеку – значит, так оно и было. Вопрос состоял лишь в том, смогут ли они проскочить мимо? Однажды им это удалось, но Мерфи хорошо знал, что не стоит проворачивать одну и ту же аферу слишком часто, ведь с каждым разом растет риск раскрыть себя. Что ж, вторая попытка – это звучит довольно оптимистично.

Мерфи в который раз подошел к двери и приложился к ней ухом, стараясь услышать чьи-нибудь шаги. Пару раз ему казалось, что он слышал какое-то шарканье, но это могло быть что угодно. Рэд к тому моменту разбил стекло над умывальником и теперь обматывал руку тряпкой, чтобы спокойно держать острый осколок. Его напарник оторвался от своего занятия и вопросительно посмотрел на Джона.

– Шамуэй, ты пес, и я твою мать ебал! – громко крикнул Мерфи, подождал, не полетят ли в дверь пули, а когда этого не произошло, перевел взгляд на напарника и пожал плечами.

Тот в ответ звучно заржал и, поднявшись, направился к двери.

– Давай на счет три? – спросил Джон.

– Не, не парься, – отмахнулся Рэд и со всей силы ударил ногой по двери.

Послышался треск, но она осталась стоять на месте, в то время как посягнувший на замок заключенный не удержался на одной ноге и упал навзничь, тут же покрыв дверь, а также всю ее родословную вплоть до врат Камелота самой похабной бранью, которая только пришла ему в голову.

Мерфи улыбнулся и сам нанес удар ногой, под дверной ручкой, ближе к замку. Треск на этот раз стал громче и, со следующим ударом, дверь, наконец, отбросило назад. Джон поморщился, попрыгав на одной ноге, после чего подал руку Рэду. Тот вновь раздраженно отмахнулся.

– Ты ее расшатал, – попытался подбодрить напарника Мерфи.

– Вот именно, – буркнул Рэд.

Они вышли в коридор, быстро пробираясь вперед. Благо, солдаты не завязывали им глаза, когда выводили из камеры и вели их по зданию. Теперь Мерфи в точности знал по крайней мере один главный и два аварийных выхода. У ближайшей пожарной стойки, к его разочарованию, не оказалось топора, зато была лопата. Рэд предпочел остаться с зажатым стеклом в руках. В тюрьме он умел обращаться с заточкой, в то время как лопата больше ассоциировалась с его прошлой работой – утомительной и низкооплачиваемой.

Выбравшись из душевого блока и перейдя по длинной комнате в административный, они стали приближаться к парадным дверям. Когда они обсуждали возможный побег, то планировали двинуться в обход через двор в соседний корпус, где военных было меньше, а вероятность улизнуть без шума – несравнимо больше, но, не обнаружив в здании ни души, Мерфи решил просто двигать по кратчайшей дороге. Не обнаружив Шамуэя, Джон было приободрился, но надежды на легкий уход рухнули, стоило им выйти в холл Городского Совета.

– Ебать… – выдохнул Рэд.

У центрального входа толпилось десятка полтора перекошенных фигур. Одежда на многих была грязной, порванной, испачканной в крови. Кожа была в лучшем случае серой, если не бурой, приоткрытые рты издавали нечленораздельное шипение, как будто люди без конца выдыхали воздух из легких. Нет, мысленно поправил себя Мерфи, людьми эти существа определенно не были. Похоже, это было именно то, во что превратился парень в их камере. То, что военные называли ходячими.

Возможно, эти твари и выглядели вяло, но с чуткостью у них было все в порядке. Стоило Рэду ругнуться, как все головы тут же обратились их в сторону.

– Э, – Мерфи поднял раскрытую ладонь вверх, – привет.

Толпа уродцев зашипела громче и плотной массой двинулась в сторону беглецов. Не долго думая, Рэд и Джон развернулись и побежали обратно по коридору, постоянно оглядываясь за спину. Мерфи понял, что забыл подпереть дверь, но возвращаться было уже поздно, тем более твари были не больно шустрые. Добежав до конца коридора он услышал звук взводимого курка.

– Стоять! – заорал Шамуэй и приложил холодное дуло револьвера к щеке Джона.

– Ну нееет, – обреченно протянул Мерфи, понурив голову.

– Бросьте оружие, живо! – не сбавляя тона крикнул шериф.

Рэд смачно сплюнул на землю, но, увидев сигнал от Джона, выпустил осколок стекла из рук. Ударившись о землю, тот разлетелся на еще более мелкие кусочки.

– Ты тоже, уголовничек, – сказал Шамуэей, сильнее надавив оружием на голову Мерфи.

– Это же просто лопата, шериф, – буркнул он и медленно опустил инструмент на землю, попутно заметив, что за Шамуэем находился лишь тупик.

– И что теперь, сука? – рыкнул Рэд, широко разведя руками, словно подставляя грудь под выстрел.

– Пошли вперед, – велел шериф.

– Слушай, шеф, я не понимаю, – простонал Мерфи, – Ты же видишь, всё… Всему конец. То, что вы тут строили вместе с солдатней – это не сработало. Больше ничего нет. Просто отпусти нас.

– Никогда, – сквозь зубы процедил Шамуэй, – не после того, что вы сделали.

Мерфи не двигался. Он понимал, что шериф помешался на них, и если на него не нападать, то и их убивать он не станет. Джон услышал, как начала хлопать двойная дверь, через которую они выбежали в холл, и краем глаза заметил, что толпа уродцев начала идти по коридору, но, что самое главное, Шамуэй пока их не видел – он стоял за углом.

– Это ведь ты запер нас с тем монстром, – посмотрев шерифу в глаза, сказал Мерфи,

– Это он убил твоего офицера, а не мы, – он выдохнул, – Да мы сами чуть не погибли. В чем же наша вина?

– В том, что вы живы, а они нет, – холодным голосом произнес Шамуэй, – И за это вы будете отвечать, – он постучал пальцем себе в грудь, – передо мной.

– Тогда просто пристрели нас, – бросил Мерфи, поглядывая в сторону приближавшихся мертвецов, – давай, потрать две пули и облегчи себе душу. Останется еще четыре. Не думаю, что этого хватит, чтобы уложить пятнадцать ходячих.

Глаза Шамуэя широко распахнулись. Он, наконец, услышал приближающийся топот и гомон мертвецов, и отступил на шаг.

– Можешь стрелять в нас, но тогда у тебя будет на два шанса меньше, чтобы выжить, – с задором произнес Джон, медленно отступая и готовясь бежать, – Черт, шеф, да у тебя и с ними шансов немного.

На лице шерифа проскользнула паника. Для Мерфи это стало сигналом. Он дернул обратно в душевой блок, Рэд бежал за ним. Через считанные мгновения пространство между ними и шерифом заполнили ходячие. Мерфи стал считать выстрелы, надеясь, что ненависть Шамуэя к ним не пересилит инстинкт самосохранения, и он не станет палить сквозь толпу мертвецов прямо по беглецам. Когда они дошли до прохода во двор, Джон насчитал уже пять выстрелов. Шестой прозвучал через небольшую паузу. Парень не оборачивался, он лишь надеялся, что последнюю пулю Шамуэй приберег для себя, но вскоре понял, что ошибся, услышав крики шерифа. То были не крики боли и отчаяния человека, которого рвут голыми руками на части, нет. То была ярость в чистом виде.