Текст книги "Сто дней до конца света (СИ)"

Автор книги: Mortarion40k

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 26 страниц)

Кларк несколько раз ударила по струнам, сыграв пару аккордов, после чего остановилась и посмотрела на зал. Она поняла, что было ей так необходимо. Девушка пробежалась взглядом по рядам и отыскала, наконец, своих родителей. Джейк и Эбби сидели вместе и, что окончательно растрогало Кларк, держались за руки. Она встретилась взглядом с отцом и тот одобрительно кивнул ей. Всю нервозность как рукой сняло. Пальцы начали отбивать мелодию, как будто бы сами собой. Теперь Кларк была уверена, что не собьется. Когда отзвучал начальный проигрыш, она спокойно наклонилась к микрофону и, не переставая играть, начала петь:

Дверь передо мной

В четыреста шестой,

Встречаюсь с боссом ровно в семь ноль ноль

Звонки за рулем,

Тебя не будет днем,

Мы на работе день и ночь

Что ж…

Эта работа, знаю я,

Растащит на куски меня,

Но сам я не расправлюсь с этим,

Ведь знаю – я не Супермен

Я не Супермен…

Многие в зале, услышав знакомую песню, начали отбивать ритм хлопками в ладоши. На каких-то строчках учителя и родители учеников начинали дружно смеяться. Кларк это лишь сильнее раззадорило, она прикрыла глаза, чтобы сильнее сосредоточиться на ритме и продолжила:

Люблю я лишь в сети,

И некому спасти

Меня, ведь я совсем один

Печенье и Таро

Все говорят одно

Лечу я вниз без тормозов

Что ж…

Это паденье, знаю я,

Размажет по полу меня,

Но сам я не расправлюсь с этим

Ведь знаю – я не Супермен

Я не Супермен

Вот так…

Наконец, дождавшись своего звездного часа, в игру вступил Чарли, выдав задорное соло на своей губной гармошке. Гитара Кларк, спустя небольшую паузу, начала вторить его мелодии. Настало время последнего куплета:

На финишной прямой

Дороги нет домой,

Но стоило оно того?

Здесь так нужна мне ты

Твоя любовь, твои мечты,

Твоя рука, что не даст мне вновь упасть

Что ж, этим стенам, знаю я,

Больше не удержать меня,

Но сам я не расправлюсь с этим,

Я без тебя не справлюсь с этим,

Ведь знаю, я знаю – я не Супермен

Я не Супермен

***

В какой-то момент поток прибывавших ходячих схлынул, оставив двор перед домом Веры в полном запустении. Собравшаяся в доме группа решила не упускать возможность, поэтому все начали двигаться на выход.

– Вера, вы уверены, что хотите остаться? – последний раз спросила Эбби.

– Я уже слишком стара, чтобы пускаться в дорожные приключения, – улыбнувшись самой добродушной из своих улыбок, ответила старушка, – Не волнуйся за меня, – она перевела взгляд на Кларк, – И ты тоже девочка. Спасибо тебе за все.

– Тут больше ничего… – Кларк запнулась, в очередной раз бросив взгляд на проход в сад, ставший могилой для ее отца, – Тут больше ничего нет. Как вы со всем справитесь?

– Сад меня прокормит, не одни же цветы я там сажала, – гордо произнесла Вера, – На какое-то время хватит. Достаточно, чтобы навести здесь порядок. А потом поговорю, наконец, с Господом.

– Но мы ведь можем… – робко начала Кларк.

– Я знаю, девочка, – подойдя к ней поближе, произнесла Вера, – Ты все можешь. Не забывай об этом. А со мной все будет хорошо. И папа твой без компании не останется.

У Кларк от слов матери Кейна внутри все сжалось. Ради нее она с Уэллсом безрассудно полезла через город, полный кровожадных монстров, и теперь эта мирная женщина, словно познавшая всю тайну жизни, спокойно снимала с Кларк все обязательства. Девушка обняла старушку, та в ответ поцеловала ее в лоб, после чего схожим образом попрощалась с Эбби.

– Берегите себя, – сказала она напоследок.

Итак – все было решено. Десять человек вышли во двор, разбились на группки, и подошли к своим машинам. Открыв двери, каждый поддался какому-то невольному позыву и задержался перед тем, как сесть. Не говоря ни слова, все смотрели на опустевшую улицу, вдоль которой лежали тела убитых ходячих. Возможно, тут были и погибшие люди, еще не успевшие обратиться. Каждый человек, что находился здесь, каждый, кто все еще продолжал дышать, посмотрел на тех, кто был рядом с ним. Кларк видела любящие глаза своей матери. Она видела поддержку в глазах Уэллса. Видела положившего руку на плечо сына Телониуса Джаху. Видела растерянного протеже Эбби – Джексона, который решил ехать вместе с Финном и Рейвен. Кларк встретилась взглядом с черноволосым парнем и поняла, что тот глаз с нее не спускал. Финн кивнул ей и махнул Рейвен, чтобы та залезала внутрь машины. Дальше всех особняком стояла полицейская машина шерифа. Шамуэй подошел к своим заключенным – Рэду и Мерфи, и, положив каждому ладонь на затылок, затолкал их на заднее сиденье, после чего захлопнул двери, а сам сел за руль. Вскоре, в салоне красного фордика скрылись Финн, Рейвен и Джексон. Телониус повернул ключ зажигания и завел найденный рядом со зданием Городского Совета внедорожник. Разбитый Рендж Ровер пришлось оставить посреди улицы.

– Кларк, залезай, – сказал ей с заднего сиденья Уэллс.

Она оглянулась и посмотрела на крыльцо дома Веры. Женщина вышла за порог, чтобы проводить их. Кларк помахала ей рукой на прощание, после чего залезла внутрь автомобиля и хлопнула за собой дверью. Все три машины тронулись, колонной выезжая на трассу, уводящую их из Бриджтона вглубь штата.

Они покидали город.

Для кого-то он был родиной, для кого-то местом, которое когда-то стало домом. Для одних Бриджтон был лишь очередным местом работы, для других и вовсе ненавистным местом заточения. Оглядываясь назад, для большинства теперь город представлял из себя серое, безжизненное ничто, и хуже всего было то, что города и дороги за его пределами не сильно отличались. И все же, они решили двинуться дальше, ведь каждый из этих десяти людей в глубине души надеялся, что где-то там, за горизонтом, есть место, где они смогут почувствовать себя в безопасности.

***

Кларк словно растворилась в музыке. В звуках гитары, гармошки и собственного голоса. Сердце в груди бешено билось, но ни руки, ни коленки больше не дрожали. Она покачивала головой в ритм мелодии и делала глубокие вдохи, готовясь пропеть последние строки:

Настанет день, и мы будем вместе…

Настанет день…

Настанет день, и мы будем вместе…

Настанет день…

Кларк приоткрыла глаза и вновь нашла взглядом своих родителей. Эбби и Джейк хлопали в ладоши, широко улыбаясь и покачиваясь из стороны в сторону. Кларк закончила играть, встала на ноги и, последний раз обратившись к публике, с задором пропела:

– Я не Супермен.

И это был лучший день в ее жизни.

Комментарий к День 29 и Исход

* Так американцы называют Филадельфию

** Песня, которую поет Кларк – это мой вольный перевод песни “I’m no Superman” группы Lazlo Bane, являющейся заглавной темой сериала “Клиника”

Чем вдохновлялся:

Кларк находит Джейка – Koethe – What if?

Отъезд группы – The Walking Dead Season 6 OST – No Turning Back. Странные люди с AMC не дают Беару МакКрири официально выпускать саунд к Ходячим, но вы можете найти эту мелодию на youtube… со всякими посторонними звуками.

========== Дни 30-34 ==========

С момента начала эпидемии Эбби не доводилось выходить за территорию города, поэтому все ее представления о том, что сейчас творилось за пределами Бриджтона были сформированы из рассказов Джейка. Но тот всегда возвращался с походов за периметр в дурном настроении, ведь обычно был вымотан из-за стресса от постоянной опасности или чьей-то гибели, поэтому был немногословен.

В прежние времена они добрались бы до Филадельфии за несколько часов, но в этом новом мире, где живые больше не могли совладать с мертвыми, простых путей уже не было. Практически сразу колонна наткнулась на огромный затор, состоявший из брошенных машин, а затем на еще один и еще. В какой-то момент такие места уже переставали быть просто скоплением брошенной техники, каждое подобное место становилось все шире, а автомобили были разбросаны на все большей территории, образовывая что-то наподобие колец. Тогда Эбби поняла, что это были временные лагеря беженцев, которые со временем превратились в постоянные, а затем, неожиданно, становились необитаемыми. Тел в таких местах было совсем немного, в основном это были люди, которые не выдержали и решили покончить со всем прямо за рулем или на заднем сиденье. Ходячих же было куда больше – многие плутали между рядами такой же мертвой, как и они, техники, постоянно ударяясь об остовы и недовольно рыча. По асфальту то тут то там виднелись огромные пятна засохшей крови. Люди, убитые здесь, наверняка уже встали и разбрелись кто куда. Но самое жуткое в этих «заторных лагерях» было то, как они были обставлены. Словно еще вчера тут кто-то жил: вот висело на веревке оставленное сушиться белье, вот стояла разложенная палатка, вот лежал брошенный гриль, на котором все еще оставались следы копоти от недавней жарки. Эбби даже не могла с уверенностью сказать – съели ли приготовленную на ней еду люди или та досталась воронам? Или даже ходячим, хотя те, по рассказам военных, не проявляли особого интереса к готовой пище, поэтому они быстро бросили попытки отвлекать их чем-то подобным.

Поняв, что места, подобные этим, в конце концов не дадут им двигаться дальше, группа решила развернуться, выбрав обходной маршрут по малым дорогам, надеясь, что те не были так запружены. Проезжая мимо зоопарка Коханси, Уэллс предложил сделать остановку, чтобы выпустить животных из клеток, если те еще были живы, но никто не хотел рисковать ради такого дела.

К вечеру второго сентября они решили остановиться у пруда Сидли, где впервые сделали долгий привал, во время которого у многих появилась возможность пообщаться, ведь во время предыдущих таких остановок все лишь успевали переброситься парой фраз и в спешке двигались дальше из-за наступавших ходячих, что были буквально повсюду.

Пруд Сидли не был похож ни на одно место, которое они видели до этого. Эбби не заметила поблизости ходячих, а природа вокруг словно была живее, чем в лесах на обочине. Вода расходилась приятной рябью и, о чудо, в пруду даже плавали утки. Уэллс, Финн и Рейвен сразу побежали к берегу, чтобы остудить в воде уставшие ноги. Джексон, немного подумав, поспешил к ним присоединиться. Эбби видела, что заключенные, которых вел под конвоем шериф, тоже хотели пойти к воде, но Шамуэй не давал им отойти от себя ни на шаг. Ей это не казалось жестоким, в конце концов, какое сочувствие она могла испытывать к ублюдку, напавшему на ее дочь? Эбби с трудом сдерживала себя, чтобы не избить его, но понимала, что это не она, в ней лишь говорит горечь утраты Джейка. Она столь многое пережила, пока они с ним были вместе… Подумать только, прошло уже больше двадцати лет! Теперь было так странно не слышать его голос рядом с собой. Давно наскучивший, часто ее выводивший из себя, но такой родной.

Думая об этом, Эбби посмотрела на Кларк. Ее дочь стояла, прислонившись спиной к машине и уставившись себе под ноги. Девочка совершенно замкнулась в себе и говорила теперь только с Уэллсом, да и то отвечая односложно и без всякого интереса. Она была очень привязана к Джейку, так уж повелось, что у того было куда больше времени на то, чтобы проводить время вместе с ребенком. Когда-то Эбби этому страшно завидовала. Теперь же забота о Кларк стала ее единственным приоритетом, как и должно было быть уже давно.

– Эбби, – обратился к ней подошедший Телониус, – надо обсудить, куда мы поедем дальше.

– Появились варианты? – удивленно спросила она.

– Есть одна мыслишка, – сказал Джаха, – но хотелось бы услышать ваше мнение.

Они собрались за большим дубовым столом, по бокам которого располагались две толстые скамьи, поставленные тут для отдыхающих.

– Док, – кивнул Эбби Шамуэй и разложил на столе дорожную карту штата.

Она посмотрела на Рэда и Мерфи, которые стояли за спиной шерифа, буквально в паре метров. От их присутствия ей становилось не по себе. Один источал неприкрытое презрение ко всем собравшимся, второй же, казалось, совершенно их не замечал, размышляя о чем-то с улыбкой. Эбби не понимала, почему шериф просто не оставит эту парочку прямо на дороге, но пока те не доставляли проблем, и она не стала поднимать этот вопрос. У Шамуэя были свои тараканы, но его готовность защищать группу перевешивала этот недостаток.

– В общем, – Джаха потер подбородок, – пока план такой. На семьдесят седьмую выезжать бесполезно – там все завалено. Поэтому, – он повел пальцем по узким извивающимся линиям на карте, – свернем сейчас на запад, там проехать будет легче, в этих местах практически нет населенных пунктов.

– А значит и людей, – добавил Шамуэй, – живых и мертвых.

– Если будем аккуратно пробираться по этим дорогам, не выходя на большие шоссе, то через день, максимум полтора, выйдем на сороковую трассу, вот тут, восточнее Вудстауна.

– Там одна из главных дорожных развязок, – заметила Эбби, – ты не боишься, что мы не сможем ее пересечь?

– Если так, то придется искать транспорт на той стороне, иначе мы потратим слишком много времени на объезд. Чем дольше мы на открытой местности, – Джаха покачал головой, а затем посмотрел на ребят, ходивших неподалеку, – тем больше опасность нарваться на большую группу ходячих. Да и припасы не бесконечные. Поэтому важно пересечь сороковую, а затем двинуться вот сюда, к Дэлавер.

– Ты хочешь попасть в Фили через мост Коммодоре? – спросила Эбби, нахмурившись, – это большой крюк…

– Нет, я согласен, – возразил Шамуэй, сильнее склонившись над картой, – так мы быстрее попадем на тот берег, и нам не придется пробираться через пригород.

– Мы не знаем, насколько все там плохо, но рассчитывать надо на худшее, – мрачно произнес Джаха, – и если город был спасен не целиком, а лишь его центр… – он тяжело вздохнул, – тогда там нам просто не выжить.

– Насколько подробно Фицуильям говорил о тамошнем положении? – обратившись к ним обоим, спросила Эбби.

– Ну… – Джаха поджал губы и потер ладонью затылок, – Честно говоря, связь пропала почти сразу же, так что наверняка мы знать не можем…

– Вы хотите сказать, что мы идем наугад?! – воскликнула она.

– Доктор Гриффин, – подняв руку, попытался успокоить ее Шамуэй, – туда стянулись военные с четырех штатов. С таким количеством людей и оружия с ними ничего плохого произойти не могло.

– Мы так и про наш гарнизон думали, – зло парировала Эбби, – надеялись на вас, на Фицуильяма, и что в итоге? Города нет, а моего мужа убили! Те самые люди, которые поклялись нас защищать!

– Эбби, хватит! – остановил ее Джаха, – Кричать сейчас – роскошь. Как только мы окажемся в Филадельфии…

– Ваш план – чушь собачья, – внезапно вмешался в разговор стоявший рядом Мерфи.

– Эй, заткнись! – рявкнул на него Шамуэй, – Я велел вам ни с кем не разговаривать!

– Нет, – стоял на своем Джон, – Филадельфия – это гиблое дело. Вы что, не видите? – он обвел взглядом местность, – от этого места больше нечего ждать.

– Закрой. Свой. Рот. – нависнув над парнем, прошипел Шамуэй. Эбби казалось, что того раздражает сам звук голоса Мерфи.

– Дай ему сказать, – произнес Джаха и заинтересованно посмотрел на Джона.

– Премного благодарен, сенатор, – ухмыльнувшись, сказал Мерфи и отвесил тому низкий поклон, сделав неуклюжие пассы скованными руками, – Я хочу сказать, что стоит попытать счастья за океаном. Найти самолет или корабль… В этой стране нечего ловить. Но в какой-нибудь Доминикане или Кубе – почему нет? Вдруг, эта зараза обошла их стороной? И тогда получается, что движемся мы охуеть как не в ту сторону.

– Не слушайте его, – быстро вставил Шамуэй, стоило Мерфи сделать паузу, – он просто хочет загнать нас в ловушку на побережье, чтобы мы оказались заперты между океаном и ходячими, а потом сбежать со своим дружком.

Стоило ему высказать эту теорию, как оба заключенных демонстративно вздохнули, а Мерфи развернулся и отошел от стола.

– На самом деле, в его словах есть смысл, – призадумавшись, сказал Джаха, – собственно, я сам хотел это предложить, как альтернативу.

– Вы… что? – не веря своим ушам, спросил Шамуэй.

– Можно попробовать прорваться на побережье, к Атлантик-Сити. По словам Фицуильяма, там еще одна безопасная зона, пусть и не такая большая, плюс полно лодок. Может, даже аэропорт еще функционирует.

– Ты слишком многого ждешь от людей, которые бросили нас на съедение, – буркнула Эбби.

– Эти люди – наш единственный шанс выжить, – наклонившись к ней, вкрадчиво произнес Джаха, – Других вариантов нет. Неужели ты веришь, что мы можем справиться с этим сами?

Эбби промолчала, думая, что ответить. И правда, могли ли они надеяться на самих себя? Такие усталые, разбитые и до смерти напуганные, пусть многие старались этого и не показывать. Она оглянулась и посмотрела на свою дочь. Джейк любил повторять, что Кларк может справиться с чем угодно. Но сейчас она сама на себя была не похожа. Тихий призрак, бредущий к ровной водной глади. Ее словно подменили. Эбби поняла, что будь ее муж рядом, будь Кларк сейчас такой, какой она была раньше, то ответ был бы «да». Они бы справились сами. Но не теперь.

– Кларк! – окликнула она девушку, увидев, что та зашла в воду уже по колено.

Эбби пошла за ней, чтобы быть рядом, если что-то пойдет не так. Она растерянно смотрела, как ее дочь заходила все глубже и глубже. Эбби хотела пойти за ней прямо в воду, но отчего-то остановилась, не смея больше сделать ни шага. Сначала под водой скрылись ноги, затем спина. Наконец, Кларк окунулась в воду с головой и на какое-то время полностью скрылась из виду. Ей просто хотелось кричать во все горло, и она нашла способ сделать это так, чтобы никто ее не услышал.

***

Телониус планировал добраться до сороковой трассы за полтора дня. Но этот план, как это в последнее время случалось с любым из них, был слишком оптимистичен и далек от действительности. На мелких дорогах и правда не оказалось такого нагромождения машин, да и чем дальше они отъезжали от Милвилла и Вайнленда, тем меньше становилось ходячих, но теперь сама природа подкинула им подлянку. Осенние холода достигали Нью-Джерси с большим опозданием, но вот осадки прошли по расписанию, в результате река Коханси и все ее многочисленные притоки разлились, чем сильно препятствовали продвижению группы.

Огромная колонна брошенных автомобилей осчастливила своим видом Телониуса лишь через три дня. Джаха посигналил задними фарами, чтобы следующие за ними машины Финна и Шамуэя притормозили, после чего сам остановил машину и, улыбнувшись, переглянулся с сидящей рядом Эбби. Та лишь тяжело выдохнула, понимая, что, возможно, дальше им придется пойти какое-то время пешком.

– Дети, просыпайтесь, приехали, – разбудил их Джаха.

– Наконец-то, – зевнув, произнес Уэллс и потянулся.

Кларк разлепила глаза, и на какое-то мгновение, пока она приходила в себя, могло показаться, что ей стало лучше. Но, к большому сожалению Телониуса, это было лишь на мгновение. Кларк быстро отошла ото сна, посмотрела в каждое окно и, приняв ставшее обыденным хмурое выражение лица, молча вышла из машины. Уэллс проводил ее грустным взглядом. Телониус видел, как его сын сильно переживает за состояние подруги, но отчего-то тот не решался спросить у отца совета. Когда его жена, мать Уэллса, умерла, мальчику было всего восемь лет. Тогда он еще не столь глубоко понимал жизнь и, чего уж там, смерть, поэтому быстро смог принять то, что ее больше не было рядом. Сам Телониус старался равняться на сына и, пусть у него самого это отняло куда больше времени, в конце концов он тоже справился. С Кларк все было иначе. Эбби рассказала ему, что девочке пришлось сделать с Джейком. Это был тот случай, когда весь его жизненный опыт не имел веса. Он лишь надеялся, что девушка сможет все это пережить, ведь с каждым днем из-за ее состояния хуже становилось и Уэллсу, а это ранило Телониуса сильнее, чем что-либо еще.

Он заглушил мотор и выбрался наружу, чтобы внимательно осмотреть трассу. Ходячих было не видно, но эти твари не раз, пусть и по заявлениям Эбби невольно, устраивали группе засады, то внезапно выходя из летаргии, то хватая кого-нибудь за ногу из-под мертвых остовов машин.

– Сенатор! – позвал его смотрящий в бинокль Шамуэй.

Джаха подошел к нему и принял из рук шерифа бинокль, после чего вопросительно поднял бровь.

– Вон там, – Шамуэй указал на запад, – у дорожного знака, видите?

Телониус пробежался по рядам увеличенных линзами бинокля автомобилей, после чего заметил, что в определенном месте несколько машин стояли поперек дороги. Выезд на трассу был перекрыт вэном и пикапом, а на самой дороге пробка на небольшом участке словно обрывалась. Там стоял старенький дом на колесах, на крыше которого, сидя на стуле с винтовкой в руках, смотрел по сторонам полный пожилой человек в коричневой рубашке. Чуть пониже расхаживал, вооружившись дробовиком, здоровенный бородатый детина в байкерском прикиде.

– Что думаете? – спросил Шамуэй.

– Они отгородили выезд, – заметил Джаха, – может, если вежливо попросим, то сможем проехать через них, не придется даже искать транспорт на той стороне.

– Но они вооружены, – напомнил ему шериф, – Я бы не стал ожидать от них добропорядочности.

– Вы водите за собой двух преступников в цепях, – Телониус обернулся и посмотрел на Рэда и Мерфи, – против всякого здравого смысла. Так что мы тоже не производим впечатление беззащитных граждан, заблудившихся в лесу.

Они бросили машины там, где остановились, и двинулись всей группой к переезду. Телониус, Эбби и Шамуэй шли впереди, высоко подняв руки. Джаха решил, что если уж по ним сразу же откроют огонь, то пусть хоть дети смогут скрыться. Шериф предлагал пустить перед ними своих заключенных, но Мерфи пригрозил в этом случае выставить всю группу маньяками-каннибалами, схватившими двух заплутавших в лесу парней, чтобы съесть их на ужин. За право идти посередине, он, напротив, согласился быть пай-мальчиком и пообещал, что Рэд тоже ничего не выкинет.

Детина в байкерском жилете, несмотря на то, что стоял на переезде, и не имел такого широкого обзора, как у его напарника на крыше дома на колесах, заметил приближающуюся группу первым. Он быстро громко свистнул, после чего вскинул дробовик и жестом велел всем остановиться.

– Кто старшой, пускай сюда идет! – громко объявил он, – Остальные не рыпаются, пока я не скажу, а то дедушка Дэвид быстро вас всех положит.

– Я Давид, – буркнул старик, – неужели так трудно это выговорить?

Телониус, не опуская рук, обернулся к своим людям, коротко кивнул им, и медленно пошел вперед. Когда он поравнялся с наставившим на него дробовик бородачом, тот одной рукой опустил солнцезащитные очки, и его брови удивленно взметнулись.

– Что б меня, – пробубнил он, – Ты тот, о ком я думаю?

– Я Телониус Джаха, сенатор… – не будучи уверенным, что байкер имел в виду, начал представляться он.

– Да, точняк, – хохотнул мужчина, – Ну нихрена себе. Я за тебя голосовал. Эй, Дэвид, – позвал он старика на крыше, – зацени, кто тут у нас.

– И кто же? – сощурив глаза, спросил тот. Зрение его явно уже подводило.

– Джаха! Сенатор наш, – все еще удивленным тоном повторил бородач, – Охренеть, я-то думал, все шишки в Вашингтоне сидят.

– Только белые, – улыбнувшись, ответил Джаха.

Байкер звучно захохотал, после чего глянул за плечо Телониуса, осматривая собравшейся за ним народ.

– Вы ведь не грабить нас пришли, сенатор? – подавшись вперед, спросил он.

– Нет, со мной только мой сын, подруга с дочерью, – Телониус, наконец, опустил руки, – Их друзья и полицейский… У вас ведь нет проблем с законом? – робко поинтересовался он.

– Ну, – бородач пожал плечами и смачно сплюнул на землю, – у закона сейчас проблем больше, чем у меня. Кстати, меня Гримом кличут, – он подал руку.

– Спасибо, что не начали стрелять… Грим, – все так же добродушно улыбаясь, Джаха пожал ему руку, – Мы бы хотели проехать через ваш лагерь, если вас это не затруднит.

– Двигаете в Фили? – посерьезнев, спросил Грим.

– Да.

– Тогда нам по пути, – осклабился бородач и подманил рукой остальную группу, а сам кивком головы, пригласил Джаху следовать за ним.

Лагерь представлял собой расчищенный от машин кусок дороги длиной в два десятка метров, огороженный со всех сторон кольцом из автомобилей. За периметром, возле обочины, стояли две палатки, между которыми тлел обставленный камнями костер.

По свойски обхватив Телониуса за плечо, что тому сильно не понравилось, Грим в развалку повел его через лагерь.

– Народ, у нас тут объявились попутчики, давайте знакомиться! – задорно объявил он, – с Дэвидом вы уже знакомы, а вон там его старушка Руфь, – он указал на пожилую женщину, сидевшую под тенью зонтика на маленьком раскладном стуле, – Это их внуки – Эзра и Зак.

Двое мальчишек, одному на вид было десять-одиннадцать, другому на пару лет больше, оторвались от перекидывания фрисби и помахали Телониусу рукой. Он помахал им в ответ, после чего заметил, как из прицепа стоявшего на краю периметра автомобиля выглядывают чьи-то колени и тянется струйка дыма.

– А там кто прячется? – как можно более расслабленно спросил Джаха.

– О, это Хосе, наш типа дозорный, – Грим показал пальцами кавычки, – Поэтому я больше доверяю подслеповатому старику, а не ему. Хосе! – окликнул он курившего мужчину и тот, наконец, показался на глаза, – Грейся на солнышке сколько влезет, но не забывай ты по сторонам смотреть!

– Мужик, кого ты там привел? – решив не тратить время на оправдания, устало спросил мексиканец.

– Сенатора, мать его, США, – ответил Грим, но Хосе просто покачал головой и лег обратно, решив, что бородач шутит.

– Грим, какого хрена?

Все обернулись на вышедшую с обочины женщину, вооруженную автоматом. Несмотря на маленький рост, блондинка выглядела крайне боевито, на лице была написана готовность начать палить по всем без разбора.

– Лора, прекрати размахивать стволом перед каждым встречным, – вскинув руки в примирительном жесте, сказал Грим и ухмыльнулся, – мы и так видим, что он у тебя самый большой.

– Если хочешь кормить еще… – она окинула всех взглядом, – десять голодных ртов – пожалуйста, но только не из моей добычи.

– У нас свои запасы, мэм, – попытался успокоить ее Джаха.

– Не мэмкай мне тут, – осадила его Лора, – если хотят остаться, то пусть отдадут оружие.

– Простите, сенатор, но тут я с ней, пожалуй, соглашусь, – виновато произнес Грим, – гоните-ка пушки.

– Мы не создадим проблем, – уверенно сказал Телониус, но, увидев выжидающий взгляд бородача, смирился и достал из кобуры свой револьвер и велел Шамуэю сделать так же.

– И это все? – удивился Грим.

– Можете обыскать остальных, если хотите, – ответил Джаха.

– С радостью, – бросила Лора и двинулась к группе.

Когда она проходила мимо, Телониус приметил татуировку, напоминавшую штрих-код, у нее на шее.

– Эээ, Лора? – позвал он ее, – постарайтесь помягче с ребятами, они еще дети… и многое пережили.

Блондинка остановилась и опустила голову, усмехнувшись своим мыслям, после чего взвесила в руках оружие и посмотрела на Джаху:

– Ты уж меня извини, сенатор или кто ты там, нахрен, такой, но… – она кивнула на Эзру с Заком, и Телониус заметил по чехлу с ножом на поясе каждого из них, – Сейчас ни у кого нет права быть детьми.

***

Как выяснилось, разношерстная компания, встреченная ими на трассе, долго на месте сидеть на собиралась. В этот же день импровизированный лагерь был свернут, и группа, состоящая теперь из целых семнадцати человек и шести машин, двинулась по согласованному маршруту, к мосту Коммодоре, на другом конце которого их ждала Филадельфия.

Финн был несказанно рад тому, что им не пришлось задерживаться. Дни, проведенные на дороге, были связаны со многими беспокойствами, которые обещали исчезнуть, как только они окажутся за высокими стенами безопасной зоны. Он не боялся встречи с опасностями внешнего мира, но ему больше нравилось делать это в одиночку, не беспокоясь одновременно о судьбе своих близких.

Близких… Когда-то ему было дело только до Рейвен, а единственным поводом для беспокойства являлся ее прыткий ум и намерение взять от этой жизни все – две вещи, за которыми он сам не поспевал. Теперь же в его жизни появилась Кларк, которая, несмотря на целый пласт боли и озлобленности внутри нее, стала для него чем-то вроде откровения. Он с удивлением заметил, что стоило ему увидеть темную сторону девушки и, через какое-то время, его стало тянуть к ней еще сильнее. Финн не раз отмечал, что стоило Кларк появиться в его поле зрения, как все его естество начинало стремиться к ней, он забывал обо всем остальном. К его ужасу, иногда он забывал даже о Рейвен. Лишь огромная отчужденность и моральная подавленность Кларк отрезвляли его, чтобы сейчас не нарушать эту границу.

Все время поблизости был также и Уэллс. Этот хмурый и прямолинейный парень видел Финна насквозь, из-за чего питал к тому неприязнь, но, как ни странно, это чувство не было взаимным. Многие моральные устои, которыми руководствовался Уэллс, были парню близки. Что-то из этого он полностью разделял, на что-то хотел равняться. Так или иначе, у него не получалось отвечать агрессией на выпады явно хорошего человека. И, несмотря на то, что Уэллс был своеобразным препятствием на пути к Кларк, за него Финн теперь тоже беспокоился. И это его совсем не радовало.

– А ты уже убивал шаркунов? – спросил у него подошедший Зак.

– Да, – кивнул Финн.

– И много? – в голосе мальчика слышалось настойчивое любопытство.

– Не очень, – парень пожал плечами, – пятерых, кажется. Я предпочитаю их избегать. А ты?

– Лора учила нас их валить, вот так, по коленке их бьешь, – Зак махнул перед собой ногой, – а потом сверху в голову! Но нас с Эзрой к ним не подпускают.

– Ты этому как будто не рад, – заметил Финн.

– А мы совсем их не боимся, – послышался рядом более тонкий голос Эзры.

– Вы очень смелые, – хмыкнув, сказал Финн и потрепал мальчика за волосы. Тот в ответ гордо заулыбался.

– Деда говорит, это демоны, – продолжил Эзра, – Но я думал, демоны большие и летают, – он помахал руками, – и огнем дышат. У них еще там мечи какие-нибудь должны быть и хлыст, – мальчик изобразил, как крутит им в воздухе.

– Не слушай его, он глупый совсем, – ухмыльнулся Зак, – Малявка еще. Грим говорит – это люди, просто они стали тупыми и злыми. А потом всегда добавляет, что таких и раньше много было, и смеяться начинает, – мальчик задумался, – но я вот таких раньше не видел.

– Они вас не утомили? – поинтересовалась идущая в хвосте группы Руфь.

– Все в порядке, – отмахнулся Финн, – они хорошие ребята.

Давид и Руфь не рассчитывали оказаться в такой ситуации. Внуки приехали погостить к ним на пару недель, в начале августа, а затем их родители должны были забрать мальчиков обратно домой. Но те так и не появились. Затем оборвались телефонные линии. А потом и ходячие подоспели.

Давид и Руфь были глубоко религиозными людьми, оба обладали просто безграничной верой в добро и счастливый случай, поэтому они все еще верили, что родители мальчиков живы, и ждут их в Филадельфии, хотя те там даже не жили – их дом располагался в Аллентауне. Финна их чета восхищала, но это вовсе не значило, что он разделял их оптимизм, как и большинство членов группы. Сейчас один лишь Телониус шел вперед, словно вел свою паству, и не переставал говорить о том, как они со всем справятся. Остальные же пытались, каждый по своему, смириться с тем, что прошлая жизнь закончилась и теперь, по большей части, ничего не значила. И только Гриму, казалось, на все было наплевать, словно он родился, а вокруг все уже было так, как сейчас.