Текст книги "Как решит судьба (СИ)"

Автор книги: monbijou

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 29 страниц)

В маленьком кафе было уютно, Дефне часто заходила сюда с Седой или Джоном перекусить в обеденный перерыв. С утра посетителей было мало, парень за барной стойкой приветливо кивнул Дефне, и девушки выбрали столик у окна. От запахов пищи желудок Дефне проснулся и напомнил ей, что пора поесть, поэтому она заказала омлет с беконом и чай, Мари ограничилась чашкой капучино. Она сидела в молчании пока Дефне завтракала. Но ее красивое подвижное лицо отражало гамму эмоций, взгляд был собран и напряжен, словно девушка принимала какое-то важное решение. Дефне допила чай и выжидательно посмотрела на нее.

Вздохнув, Мари открыла сумочку, вынула визитную карточку и, не говоря ни слова, положила ее перед Дефне.

Дефне замерла, щеки залил румянец.

– Вижу, вы узнаете это имя, – проговорила Мари. – Мы познакомились в Риме, в баре гостиницы «Рома», где были выставлены мои работы. Он захотел их посмотреть и среди прочих увидел ваш портрет. Я сфотографировала вас полтора года назад недалеко от этого места.

Дефне удивленно спросила: – Но зачем?

– Объясню в двух словах: тема моей выставки ‒ жизнь в большом городе, я снимала природу, людей, животных, вас увидела случайно и меня привлекла игра солнца в ваших рыжих волосах. – чуть виновато ответила Мари. – Так вот, оказавшись перед вашей фотографией, парень был ошеломлен, стоял у портрета, словно громом пораженный. Я не знаю, что между вами произошло, но Дефне он зациклен на вас, он вас ищет, по его словам, уже три года. Теперь он знает, где вы можете быть и приедет сюда, думаю очень скоро, он найдет вас без труда, так же, как я только что нашла вас.

Дефне молча слушала, наверное паниковать и плакать она начнет позднее, но сейчас в голове было пусто. За время, проведенное в чужой стране, она научилась «держать лицо» и внешне выглядела спокойной, хотя и немного растерянной. Желая ее приободрить, Мари накрыла руку девушки своей.

– Дефне, он показался мне хорошим человеком. Но для женских сердец он опасен, очень притягательный. В нем есть какой-то животный магнетизм.

Сочувственно улыбаясь, Дефне взглянула на собеседницу.

– Поздравляю, кажется вы пополнили ряды поклонниц великолепного Омера Ипликчи. Что ж, спасибо за предупреждение. Не забудьте его визитку. Если надумаете выставить в галерее свои работы, свяжитесь с нами, и мы обсудим все детали. Желаю вам удачи. Приятно было познакомиться.

Они пожали друг другу руки, и Дефне вернулась в галерею. Ей не терпелось остаться одной, чтобы все обдумать.

Но собраться и сконцентрироваться на работе она не могла. На шуточки Джона никак не реагировала, в обеденный перерыв в кафе выпила только чашку кофе и встревожила Седу своим отсутствующим видом.

– Дефне, тебе нездоровится?

– Нет, все в порядке. – Дефне через силу попыталась улыбнутся.

– Совсем нет, дорогая, я же вижу твое состояние. Ты храбришься, а в глазах страх. Ты не доверяешь мне больше, если лжешь прямо в лицо?

– Седа, прости, ты мой единственный друг, но мне стыдно, что я нагружаю тебя своими проблемами, похоже, они никогда не закончатся.

– Не говори глупостей. Друзья на то и нужно, чтобы в трудную минуту выслушать и помочь. Выкладывай, что случилось.

Дефне глубоко вздохнула, подалась вперед и прошептала:

– Я не хочу с ним встречаться, я боюсь его и себя.

Седа сразу поняла, о ком идет речь и, увидев слезы в глазах Дефне, попыталась ее успокоить, она взяла ее руки в свои и крепко сжала их, пытаясь привлечь к себе ее внимание.

– Так, Дефне, посмотри на меня, давай, мы просто дышим, раз-два, раз-два, вдох-выдох, дышим спокойно и ни о чем не думаем.

Она выждала пару минут, а потом продолжила:

– А теперь, по-порядку, с самого начала, ничего не упуская, расскажи, что произошло.

Немного успокоившись под ласковым взглядом подруги, Дефне рассказала о визите незнакомки и о цели ее приезда сюда. Седа слушала, не перебивая, допила свой кофе и заказала бокал белого вина. Не спеша, выпила его и обратилась к Дефне.

– Давай разберем твою ситуацию. Ты серьезно думала, что никогда больше не встретишь его? Не поверю… Может быть сейчас ты еще не готова к разговору с ним, но судьба, очевидно, решила иначе. Его встреча с фотографом в римской гостинице в момент выставки ее работ ‒ да это лихо закрученный сюжет для дамского сериала! – и она широко улыбнулась.

– Седа, мне совсем не смешно. Я наладила здесь свою жизнь, начала серьезно заниматься живописью, у меня работа, которая мне нравится, и устроенный быт, есть сын и ты. А он придет и все сломает. Он запутает мои мысли, начнет давить на меня. Раньше, когда он приближался ко мне с этим своим особенным взглядом и улыбкой, и я чувствовала его запах, жар его тела и прикосновение его рук, мои мозги отключались. Я горела и таяла… Он мог добиться от меня всего, чего хотел. А если еще он узнает про Мерта… – Ее глаза округлились от ужаса, и румянец сбежал с лица.

Седа внимательно наблюдала за ней.

– Моя милая перепуганная подруга, ты так его описала… До сих пор любишь его?

– Нет… не знаю. Но проверять не хочу. Не имеет значения… Сейчас я абсолютно не готова встретиться с ним. Он бросил меня и даже выслушать не захотел, сказал на прощание те жестокие слова, так зачем меня искать сейчас.

– Может хочет извиниться?

– Я простила его, но это ничего не меняет. Никто из нас не забудет того, что произошло. Это прошлое, и я не хочу в него возвращаться. Что мне делать? Опять куда-нибудь сбежать? Но теперь я не одна, ребенку нужен дом, нужна стабильность, а не мать в бегах.

– Дефне, ты всегда можешь на меня рассчитывать, мы найдем выход, правда. Я зайду к тебе сегодня вечером, когда уложу Лару спать, мы еще раз все обсудим и разработаем план действий на случай его внезапного появления. А теперь нам надо возвращаться, Джон, наверное, уже потерял нас.

Прикрыв дверь своего офиса, Седа набрала знакомый номер и после короткого приветствия сказала:

– Патрик, привет, нам надо поговорить, речь пойдет о Дефне.

Через час Патрик ждал ее у галереи в своем новом кроссовере Мерседес AMG. Седа питала слабость к хорошим, дорогим машинам и следила за новинками.

– А я надеялась, что ты встретишь меня в своем умопомрачительном Корвете. – с разочарованием произнесла она.

– Не в это раз, дорогая. – обольстительно улыбаясь, сказал он.

– Ой, пожалуйста, Патрик, ты же знаешь – на меня это не действует. У меня врожденный иммунитет к твоего шарму. Давай посидим где-нибудь в парке и поговорим.

Патрик и Седа были друзьями со стажем, они познакомились в Нью-Йоркской школе искусств 10 лет назад, когда обоим было по 22 года. Она обратила на себя его внимание тем, что была абсолютно равнодушна к комплиментам этого избалованного женским обществом Дон-Жуана, слушала их с язвительной ухмылкой и никак не желала пасть под напором его мужского очарования. Высокая, стройная, турчанка по матери, она была на редкость красива, золотистая кожа, карие, чуть раскосые глаза, удлиненный изящный носик и черные длинные волосы дополняли образ этой восточной красавицы. Но она была девушкой строгих правил и не позволяла лишнего безалаберным студентам, которые, считая себя частью артистической богемы, отрывались в кампусе на полную катушку.

Непонятно как, но два таких разных человека подружились, вместе ходили в музеи, на выставки и концерты симфонической музыки. Оба любили Дебюсси. Иногда вместе рисовали в мастерской Патрика. Он не жил в кампусе, у него была квартира в городе и в ней ‒ мастерская. А шумная и большая семья Седы жила в небольшой квартире, и свободного пространства там не было совсем.

Со своим будущим мужем она познакомилась также через Патрика, когда гостила в имении его родителей. Она влюбилась в него сразу, он был красив, хорошо сложен и заразительно смеялся. Они быстро поженились, хотя ее мама была против такого скоропалительного решения и оказалась права. О своей короткой семейной жизни ничего хорошего Седа вспомнить не могла, кроме одного ‒ у нее родилась Лара. Муж бросил ее вскоре после рождения дочери, его раздражали детский плач и ошалевшая от недосыпания жена. Седа осталась одна, а ее бывший муж продолжил веселиться, алименты поступали нерегулярно и их едва хватало на оплату квартирки, где она жила с дочерью. Вернуться к родителям она не хотела, да они бы и не приняли ее.

Патрик помог ей тогда встать на ноги, не потерять себя за всеми этими житейскими трудностями. Он взял за правило приходить раз в неделю, всегда красивый, стильно одетый, с цветами для нее и игрушкой для Лары. Болтал, присев где-нибудь в уголке ее двухкомнатной квартиры, уходя оставлял конверт. Первый раз обнаружив в нем значительную сумму денег, она расплакалась и накричала на него. Патрик спокойно выслушал ее страстную речь, сказав, что деньги ей нужнее, а его семья неприлично богата и может раскошелиться для единственного наследника. Окончив Школу искусств, он пытался встроиться в семейное дело, но быстро потерял интерес к банковским будням. И тогда, составив бизнес-план, пришел к отцу с просьбой инвестировать в покупку помещений для его арт-галереи «Фокус» и предложил Седе место директора этой галереи. Так было положено начало его успешному проекту, потом он открыл еще одну галерею в Лос-Анджелесе и еще одну во Флоренции. Патрик был разносторонней личностью, его картины в стиле абстракционизма выставлялись в галереях страны и хорошо продавались, он также читал курс по абстрактной живописи в Нью-Йоркской школе искусств. Женщины сходили по нему с ума. Высокий, красивый, талантливый, богатый ‒ многие девушки мечтали стать госпожой Пошэ. И он любил их общество, часто увлекался, но в сердце никого не пускал. Седа сказала ему однажды:

– Патрик, ты прекрасный друг, у тебя, несмотря на всю твою наносную шелуху, доброе сердце, и я очень люблю тебя. Но ты мучаешь женщин. Когда придет ОНА ‒ ты за все и за всех заплатишь.

Они присели на скамью у пруда, утки тотчас же подплыли к берегу в ожидании угощения.

– Послушай, – вдруг сказала Седа, – может быть уже пора ей открыться. И, не получив ответа, продолжила, – Она тебе нравиться, так прояви свой интерес к ней, обозначь, наконец, свое присутствие в ее жизни, и дай ей возможность узнать тебя. Уже три года ты тратишь зря ее и свое время.

– Седа, ты разве не помнишь в каком состоянии она была. Ты сама женщина и прошла через что-то похожее. Полагаю, тогда она была озабочена тем, как ей выжить, как родить ребенка и на что жить. Думаешь то, что я чувствовал к ней, имело бы на тот момент какое-то значение?

– Возможно, ты прав. Но прямо сейчас ситуация складывается так, что ты должен выйти из тени.

– Да что случилось-то? – в его голосе уже звенела тревога.

Седа передала ему свой разговор с Дефне. Желая подтолкнуть друга к принятию давно назревшего, по ее мнению, решения, она немного сгустила краски, говоря о страхе Дефне перед возможной встречей с бывшим мужем, бросившим ее в день свадьбы. Впрочем, история Дефне Патрику была уже хорошо известна. Познакомившись с ней у Вудстоков, он привел девушку на работу в галерею и рекомендовал ее особым образом Седе, дав понять, что она находится под его личным покровительством. Седу удивляло, что он не общался с Дефне, а вот ей самой звонил каждую неделю, узнавая, как идут дела у нового сотрудника. Когда Дефне, узнав о своей беременности, пришла к Седе за советом и рассказала свою историю, она заколебалась, не желая выдавать тайну девушки. Но ведь рано или поздно правда вышла бы наружу, так что скрывать смысла не было, поэтому Седа рассказала Патрику историю Дефне. Она хорошо знала своего друга и видела по выражению его лица, что он потрясен. На следующий день он зашел к ней в офис и положил на ее стол знакомый конверт.

– Это для Дефне, – сказал он. Оплачивай из этих денег все необходимые медицинские услуги, ежемесячные премии ‒ придумай сама за что ‒ но в размере достаточном, чтобы она не нуждалась. Продолжай звонить каждую неделю, а в случае чрезвычайных обстоятельств, звони в любое время дня и ночи.

– Ого, Патрик! Что это? Отчего такое участие в судьбе едва знакомой девушки? – она потрясенно прикрыла рот ладошкой. – Боже, боже! Это то, о чем я думаю? То самое?

– Оставь эту тему, Седа. Даже не начинай…

В этот день Дефне приехала домой раньше обычного. Вернувшаяся с деловой встречи Седа отправила ее отдыхать, напомнив, что вечером зайдет, возможно с гостем, правда не уточнила с кем. События дня настолько вымотали Дефне, что она не стала возражать и задавать уточняющих вопросов.

Дома было тихо, но детский голосок был слышен на заднем дворе. Мерт играл там под бдительным присмотром няни. Дефне поднялась к себе в комнату, приняла душ и одела домашнюю одежду. Постояла на кухне, думая нужно ли что-то приготовить к приходу Седы, но решив, что можно будет обойтись чаем, пошла на задний двор. Ее сынок в упоении носился по двору, гоняясь за бабочкой и смешно перебирая своими пухлыми босыми ножками. Увидев мать, он радостно взвизгнул и с разбега ткнулся ей в колени.

– Душа моя, да ты меня сейчас уронишь. – ласково проговорила Дефне.

– Я правда сильный? Я буду засисять тебя. Хотесь? Смотри, у меня есть палка! – и малыш схватил черенок от детской лопатки.

Дефне вопросительно посмотрела на няню. – Сломал… – горестно ответила та.

– Я поциню, – серьезно заверил Мерт и, насупив брови, попытался соединить две детали. Поняв, что ничего не выходит, он не расстроился и снова обнял мать за колени.

Подняв малыша на руки, Дефне присела на качели, стоящие на заднем дворе, Мерт тут же соскочил, встал рядом и попытался ее покачать.

– Айшегюль, вы можете идти, я сама покормлю сына и уложу спать. Будете уходить, просто посильнее захлопните дверь. Надеюсь, вы подумаете о моем предложении.

Она слышала, как няня ушла, но ей не хотелось переходить в дом, солнышко садилось и, наконец, потянуло прохладой. Дефне расслабилась, тревога дня уходила, ее сын был рядом, сопя, он сосредоточено пытался отвернуть винт у перекладины качели. Мерт был таким непоседливым, любознательным и так быстро рос.

Ее мысли снова вернулись к Омеру. Что будет, если он узнает о ребенке? Предугадать его реакцию было невозможно, но одно она знала наверняка ‒ он больше не оставит ее в покое. Сегодня Седа спросила, правда ли она рассчитывала избежать встречи с Омером. Да, она на это надеялась. В чужой стране, так далеко от родины, она чувствовала себя в относительной безопасности. Сейчас ее жизнь в порядке, она не хочет ничего в ней изменить, и Омер ей здесь не нужен, он опасен для ее чувств и для ее сына, потому что может предъявить на него права.

– Ну что, сынок, пойдем ужинать? – оторвалась она от невеселых мыслей.

– Хоросо, а сто есть? – малыш уже тянул ее в дом.

– Я думаю, если мы откроем холодильник и поищем, то найдем блинчики с творогом.

– С сиропом?

– Можно и с сиропом. Только сначала пойдем и вымоем твои ну очень грязные ручки.

Покормив ребенка, она поднялась с ним на второй этаж, чтобы подготовить ко сну. Это был их самый любимый ритуал. Мама наливала пенящуюся воду в ванную, а там постоянно «жил» и уже ждал Мерта его любимый резиновый крокодил. Малыш всегда рассказывал ему, как провел день, вступал с ним в диалог, задавая от его лица сам себе вопросы. В это время маме удавалось его помыть, обтереть его любимым желтым полотенцем с пушистым ворсом. Пока он прощался с крокодилом, мама натягивала на него пижаму, а потом несла на руках в кроватку. Перед сном Дефне обязательно читала сыну какую-нибудь сказку или придумывала свою историю. Два дня назад они начали читать историю про семейство медведей по фамилии Беренстайн и их приключения. Книг было несколько и каждая была посвящена какой-то проблеме: дети соврали родителям, прогуляли школу, поссорились с друзьями, втихаря разбили лампу, а затем вместе с родителями они решают все спорные вопросы и живут дружно… вплоть до следующей книги, в этот вечер ей повезло, и малыш быстро уснул.

Притворив дверь, она спустилась на кухню, чтобы разогреть чайник к приходу Седы. Но не успела, в дверь позвонили. Подворачивая на ходу растрепавшиеся волосы, она распахнула ее… Рядом с Седой стоял, улыбаясь, Патрик Пошэ.

========== Глава пятая. Заявление о намерении. ==========

Дефне буквально лишилась дара речи и жестом пригласила гостей войти. Опустив голову и гася широкую улыбку на лице, Седа прошла в гостиную. Патрик неловко последовал за ней, как человек светский, он попадал в разные щекотливые ситуации, всегда умело выходил из них и сейчас пытался скрыть свое смущение за непринужденной улыбкой. Седа поняла его состояние и бросила на него насмешливый взгляд. Патрик впервые видел Дефне так близко и в домашней обстановке, из-за жары она была едва одета. Короткие шорты высоко открывали длинные стройные ноги, легкая маечка с глубоким вырезом соблазнительно обтягивала грудь, ступни были обнажены. Ее рыжие волосы, небрежно закрученные и заколотые на затылке, открывали красивую тонкую шею. Отдельные вьющиеся пряди волос обрамляли лицо, она выглядела просто потрясающе и просилась на полотно.

Дефне оправилась от шока, но румянец еще розовел на щеках. Ей было очень неловко. Неожиданный гость и Седа опустились в кресла, она присела на диван. Повисло неловкое молчание, которое прервала Седа.

– Извини, Дефне, я не предупредила тебя, но господин Пошэ был до последней минуты не уверен, что сможет освободится.

– Конечно, я понимаю… И очень рада, добро пожаловать. Простите за мной домашний вид, господин Пошэ, если бы я знала…

– Ну что вы, – вступил в разговор Патрик, – это вы простите меня за то, что вторгся в ваш дом без приглашения. И в домашнем виде вы прелестно выглядите. И еще – можно просто Патрик.

Дефне робко улыбнулась, мало того, что тема для обсуждения была довольно щекотливой, так и еще этот красивый, зеленоглазый мужчина ее очень смущал, каждый раз, когда она его встречала, у нее в груди что-то замирало, и, не зная, как себя вести, она старалась сбежать от него под благовидным предлогом. Было несколько странно видеть среди знакомых вещей его высокую фигуру, до него в ее доме гости-мужчины не бывали.

– Может быть выпьем чаю? – несмело предложила она.

– Чай потом, – решительно сказала Седа, – сначала обсудим твою ситуацию.

– Господин Пошэ, эээ… Патрик, извините, – смущаясь начала Дефне, – вы поддержали меня, когда я была в отчаянном положении, дали мне работу. В вашей галерее я нашла подругу. Так теперь еще я привлекаю вас к разрешению своей ситуации.

– Дефне, успокойтесь. Меня ни к чему нельзя привлечь, если я сам того не пожелаю. Если этот человек так пугает вас, мы найдем решение и не дадим вас в обиду.

Седа вступила в разговор:

– Вариантов развития ситуации, на самом деле, не так много, но просчитать все заранее невозможно, поэтому ответ придется готовить оперативно на каждый конкретный случай.

– Мы словно военную операцию обсуждаем, – повеселел Патрик.

Седа взглянула на притихшую Дефне.

– Подруга, самое простое, встретиться с ним и объяснить, что все осталось в прошлом, что у тебя другая жизнь, где ему места нет. Но, как я поняла, он упрям и привык получать то, что хочет. Судя по интенсивности поисков, он хочет вернуть тебя, и ты говоришь, у него в арсенале есть немало способов сделать это.

Дефне моментально залилась краской, розовыми стали даже плечи и зона декольте.

– Да, для меня это самый нежелательный вариант.

– А может вы уедете на какое-то время? – вступил в разговор Патрик. – Я могу вас перевести работать в галерею Лос-Анджелеса.

– Но разве там есть вакансия?

Седа с улыбкой парировала:

– Думаю, это могут легко организовать… Правда, Патрик? Вот только, если твой бывший возлюбленный доберется до нас, ему не составит труда привлечь профессионалов к поискам на территории штатов. Да, возможно, и этого не понадобится, Джону рот никак не зашить.

Происходящее сейчас в доме Дефне напомнило Патрику семейные советы, свидетелем которых он часто был в детстве. Родители собирались, как правило, для обсуждения его очередной выходки. Мама была страстным докладчиком – обвинителем, папа внимательным слушателем, потому что он пытался быть объективным, а Патрик был причиной, по которой совет созывался. Сегодня в доме Дефне больше всех говорила Седа, Патрик был наблюдателем, хотя и не объективным, а Дефне – причиной, по которой они собрались. Седа превзошла себя! У нее было множество вариантов развития ситуации и еще больше действий и контрдействий, которым все присутствующие должны были следовать. Удивительно, как она все это держала в голове!

Патрик слушал, не делал никаких комментариев и следил за реакцией Дефне, он пытался понять причину ее страха, боялась ли она того мужчину, потому что не хотела видеть или потому что хотела.

Дефне была слегка напугана той активностью, которую развила Седа, она уже запуталась в ее вариантах действий и противодействий. И совершенно серьезно попросила Седу нарисовать схему. Вот тут уже не выдержал Патрик.

– Остановитесь, дамы. Иначе на работу придется ехать прямо отсюда. Подытожим: Дефне продолжает спокойно работать, как только Омер появляется, Мерт с няней переезжают в дом моих родителей за город. – и увидев реакцию Дефне, сделал протестующий жест рукой. – Скорее всего Омер придет в галерею или будет ждать где-то рядом, но врасплох Дефне уже не застанет. Кстати, спасибо Мари Бернар. Дефне, говорит ему то, что сама считает нужным сказать. Если для убедительности нужен мужчина рядом с Дефне, звоните мне, я приеду, и будем импровизировать на месте.

Дефне облегченно вздохнула, наконец-то все предельно ясно. Седа надулась, все ее планы и варианты были уложены Патриком в несколько коротких и ясных фраз.

Пользуясь случаем, Патрик решил обсудить с Дефне ряд деловых вопросов, касавшихся ее пребывания на территории Америки. Господин Вудсток, используя связи, помог Дефне в оформлении первого разрешения на работу сроком на три года, но работодателем выступал Патрик Пошэ, он же платил деньги за его оформление. Срок действия разрешения подходил к концу, и так как Дефне была намерена остаться, необходимо было его продлевать. Процесс этот был довольно трудоемким, от работодателя требовалось аргументировать ценность нахождения сотрудника на рабочем месте, и сам соискатель визы обязан был заполнить множество анкет. Патрик настоял на том, чтобы его друг – юрист в компании господина Пошэ-старшего, сопровождал ее и оказывал необходимую консультацию и поддержку.

Было поздно, когда гости засобирались домой. От чая они отказались. Прощаясь, Патрик попросил разрешения зайти завтра после работы посмотреть ее мастерскую, которую Дефне, по словам Седы, оборудовала на чердаке. Он хотел также взглянуть на ее работы, подготовленные для выпускных экзаменов на художественных курсах. Седа обняла подругу, пожелав ей спокойной ночи, Патрик, неожиданно для Дефне, взял ее руку и осторожно поцеловал холодные пальцы.

Разговор с подругой и Патриком благотворно повлиял на состояние

Дефне, она даже повеселела. Проверив окна и двери, напевая поднялась на второй этаж, поравнялась с комнатой сына и заглянула в нее. В комнате горел ночник, и было видно, что Мерт спит на животе, уткнувшись головой в подушку. «Опять», – подумала она, и осторожно перевернула сына на бок. Эта привычка малыша спать, уткнувшись лицом в подушку, беспокоила ее, она боялась, что он задохнется.

Вопрос с сыном, о существовании которого Омер даже не подозревал, был самым болезненным для Дефне в возникшей ситуации. Она не планировала когда-либо рассказывать ему об этом.

После горького расставания ее жизнь кардинально изменилась: новая страна, другой язык и совершенно иной образ жизни. До появления Мари Бернар она ничего не знала об Омере и не делала попыток узнать, закрыв дверь в прошлое. Но запретить себе думать не могла, особенно поначалу. Иногда сидя у кроватки сына, она думала какой жизнью он живет теперь, наверняка вернулся в «Пассионис», рисует модели, оставаясь самым талантливым дизайнером обуви в Турции, нашел девушку, достойную себя, из своего круга, совершенную во всех смыслах и подарил ей, как залог вечной любви, кольцо матери, которое она ему вернула, вместе с другими подарками, наверное женился, и уже есть дети. Пусть будет счастлив, пусть будет… На этом мысли ее обрывались, потому что глаза застилали слезы. Боль душила ее, она оплакивала историю их любви, свои надежды, тоску по возлюбленному, которому она доверилась, отдала свою чистоту и невинность, и который обо всем забыв, бросил ее со словами презрения.

Так зачем он ищет ее теперь? Должна ли она запретить ему видеться с сыном и хочет ли она этого. Как поведет себя Мерт, впервые увидев отца, и как она потом объяснит ему его отъезд и отсутствие в их жизни. Вопросов было много, а ответов не было.

Уже засыпая, она улыбнулась, вспоминая, как осторожно Патрик целовал ее пальцы.

Утро начиналось хорошо. Айшегюль, переговорив с соседкой и заручившись ее согласием, была готова переехать к Дефне в конце месяца, ее проживание в комнате было оплачено до этого срока и хозяин не собирался возвращать деньги. Дефне предупредила ее, что сегодня нужно будет задержаться, покормить Мерта и уложить его спать, потому что у нее будет гость и она будет занята.

Первый сюрприз ждал ее в офисе. На рабочем столе она увидела красиво оформленный букет: крупная шапка нежно-розовой гортензии и цветущий махровый жасмин оживляли комнату и наполняли ее сладковатым ароматом.

– Это кому? – обернулась она растерянно к Джону.

– А по твоему? – ответил он вопросом на вопрос. – Там вроде карточка есть, почитай.

Дефне развернула карточку и прочла написанную каллиграфическим почерком строчку: «Цветок жасмина – как ваша красота, лепестки его подобны вашей коже» и внизу только буква П.

Покраснев, она какое-то время просто смотрела на строчку, потом отправилась в кабинет Седы. Подруга подняла голову при ее появлении и в глазах мелькнула тревога.

– Что с тобой? Что с лицом? Ты сегодня как открытая книга ‒ листай и читай…

Дефне протянула ей карточку. Пробежав глазами строчку, Седа улыбнулась, и ее взгляд смягчился.

– Ну. ну… Очень поэтично… И что, ты не любишь жасмин?

– Да причем здесь это. Я удивлена и не понимаю, почему господин Пошэ прислал мне цветы.

– Тебе в прошлой жизни цветов не дарили ? Разве ты не знаешь, почему мужчина дарит женщине цветы. Это знак симпатии, дорогая. А в твоем случае еще и заявление о намерении. – увидев ее удивленное лицо, вздохнула. – Ладно, объясню как-нибудь потом, иди и подумай сама, может догадаешься. У меня много дел.

Пытаясь войти в рабочий ритм, Дефне вернулась к оформлению выставки индейских художников и отправилась в выставочный зал, чтобы еще раз прикинуть расположение экспонатов. Но увы! Ее размышления прервал звонок сотового. Не посмотрев, кто звонит, она ответила. Это была Суде, и это был второй сюрприз за день. Они давно не говорили друг с другом. Суде чувствовала определенную ответственность за благополучие почти родственницы и после того, как она съехала из ее квартиры, созванивалась с ней довольно регулярно, узнавая, как она устроилась на новом месте. Голос у Дефне был всегда бодрый, она заверяла Суде, что ее жизнь налаживается, работа ей нравится, и подруга помогает ей привыкнуть к новому образу жизни. Дефне не скрывала от нее свое место работы, это было бессмысленно, так как Дженни Вудсток могла в любой момент получить эту информацию от своего отца, с которым Патрик играл в гольф.

Разговаривая с Суде, Дефне поняла, что та напрашивается в гости, но поскольку это было категорически исключено, а отвертеться не получалось – все-таки Суде была одной крови с госпожой Нериман – она пригласила ее в кафе рядом с работой в обеденный перерыв. Суде пришла вовремя, заказала бокал красного вина и, улыбаясь, разглядывала ее.

– Ты изменилась… В лучшую сторону, конечно. Больше не походишь на испуганную птичку, какой я тебе помнила. Да, ты определенно похорошела, даже немного поправилась, но тебе идет. Одета со вкусом. У тебя кто-то есть?

– Нет. «У меня только сын». – подумала про себя Дефне.

– Почему? Не можешь забыть Омера или так сильно обожглась?

– Второе.

– А я к тебе с миссией, Дефне. Моя подруга Дженни решила. что она безумно влюблена в Патрика Пошэ. Он почти перестал у них бывать, говорит много работы. – тут Суде усмехнулась и постучала ноготком по бокалу вина. – Так она просила узнать у тебя, когда его можно застать в галерее, как часто он здесь бывает, в какое время, с кем приходит. Короче, говори мне все, что знаешь, я ей передам.

– Суде, я бы рада помочь, но мне нечего ей сказать. Да, он владелец галереи, но я общаюсь не с ним, а с арт-директором Седой Беренсаль. Вот она – его подруга и очень хорошо его знает. В галерее он почти не бывает, где проводит время мне не известно.

Конечно, она умолчала о его вчерашнем визите и душистом знаке внимания. Суде с головокружительной легкостью скакала с темы на тему, рассказав, что сменила место работы на более перспективное, ей со знанием двух иностранных языков предложили хорошую должность с возможными длительными командировками в Европу. Сообщила, что отец собирается к ней приехать месяца на четыре, потому что отношения с матерью, испортившиеся в период всем известных событий, так и не наладились. Омер с ними не общается, но слухи и сплетни о его жизни мать передает ей регулярно. Дефне хотелось узнать о подробностях его жизни, но она не решилась спросить. Суде хотела передать ей слухи о нем, но она не решилась нарушить ее покой, и бередить, возможно, еще не зажившие раны. Прощаясь сказала:

– Знаешь, Дефне, я дала тебе слово никому не говорить, где ты. Я его сдержала и собираюсь дальше это делать. Я не выдала тебя.

Она не сказала Дефне, кто ею интересовался, но та была уверена, что госпожа Нериман опять что-то замышляет.

Остаток дня прошел спокойно без сюрпризов. Букет на ее столе не давал Джону покоя: он дулся, отпускал язвительные шутки, пытался выяснить имя отправителя, а в тайне досадовал, почему ему не пришла в голову такая мысль.

А у Дефне, при взгляде на цветы, было тепло на душе по причине, в которой она побоялась разбираться.

Сегодня на работе ее никто не задержал, но по дороге была пробка, в которой она простояла полчаса. В это время ей позвонил Патрик и подтвердил. что придет около девятнадцати часов. Мерта с няней дома еще не было, утром Айшегюль сказала ей, что после обеда они пойдут гулять на детскую площадку, если будет не слишком жарко. Помня о визите Патрика, Дефне поменяла офисную одежду на простой летний хлопковый сарафан и пока дома никого не было поднялась на чердак проверить мастерскую, беспорядка она не переносила.