Текст книги "Как решит судьба (СИ)"

Автор книги: monbijou

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 29 страниц)

– Дефне, не могла бы ты уделить мне немного времени, я не задержу тебя. – и добавил, с вызовом глядя в лицо Патрика: – Я надеюсь, ты еще не полностью монополизировал мать моего сына.

К его удивлению, она, не возражая, поднялась и, прихватив с собой стакан с чаем, прошла в гостиную, на ее лице снова появилось выражение спокойной отстраненности, так его раздражавшее, и он понял, что ее готовность выслушать не приведет к результатам, на которые надеялся, приехав сюда.

– Дефне, то, чему ты вчера была свидетелем ‒ это простое недоразумение, ты неправильно поняла ситуацию. – говоря это, он наделся вызвать хоть какую-то эмоцию на ее слишком спокойном лице.

– Недоразумение в чем?

– Между мной и Франческой нет никаких отношений. Я сказал ей, что люблю тебя и ребенка и никто другой мне не нужен.

– Ты заметил? – она увидела, как он непонимающе нахмурил брови. – Твоя фраза звучала несколько секунд. Но ваше общение с ней длилось гораздо больше.

Он не ожидал такого поворота в разговоре, поэтому замолчал, думая, что ей ответить.

– Я еще помню, каким решительным ты можешь быть, когда хочешь избавиться от человека. Если бы тебе нечего было с ней обсуждать, ваш разговор прекратился бы прямо в офисе. Но, судя по всему, тебе хотелось продлить общение.

– Это не так. – раздраженно ответил он, – я увел ее из офиса, чтобы не давать пищу для сплетен и разговоров, ты же знаешь Дерью. И потом, я не мог просто взять и грубо выставить Франческу за дверь, она мне ничего плохого не делала.

Он тут же пожалел о сказанном, увидев, как она застыла.

– Вот теперь я поняла. – Дефне заговорила быстро, словно, торопилась закончить разговор. – выставить Гутти ‒ некрасиво, солгать мне ‒ намного проще. Очевидно, твои другие женщины, которые тебе также ничего плохого не делали, вскоре начнут появляться в твоем офисе, а, возможно, и в доме. Хорошо, что ты любишь кофе, ведь тебе придется выпить много чашек за воспоминаниями о незабываемых минутах.

Едкими фразами, она жалила его без сожаления, и разговор, который он продумал по дороге к ней, обернулся кошмаром. Ей было не важно, что он сказал Франческе, потому что то, что уязвило ее ‒ было время и место, проведенной с итальянкой, отягощенное тем, что Дефне поймала его на лжи, а осложнила все еще больше случайно вылетевшая фраза, которую она тут же увязала с его прошлым. Омер растерянно смотрел на Дефне, она, покачивая ногой, спокойно допивала чай, глядя в одну точку, потом перевела взгляд на него и неожиданно спросила:

– Хочешь поздороваться с сыном? Мы уезжаем дня на три в Манис к моим родным, вернемся за день до отъезда, так что, если надумаешь провести последний день с Мертом, предупреди меня заранее.

Он кивнул и, не выдержав, уточнил: – Мы ‒ это кто?

У дверей на веранду Дефне обернулась: – Все те, кто сейчас на кухне плюс Исо. – и она позвала сына, сказав, что папа заехал его повидать и хочет с ним поздороваться.

Омер приехал на работу совершенно деморализованным, события вчерашнего дня, казалось, уничтожили весь его запас прочности и самообладания. Вошедшая Дерья положила на край стола кипу документов, добавив их к тем, что он не успел разобрать накануне, она задержалась у дверей, и так как босс не поднимал головы, осмелилась задать ему вопрос:

– Господин Омер, мы вот тут поспорили, эффектная девушка, которая вчера ушла с вами, она наша клиентка или…

И осеклась, увидев бешеный взгляд главного дизайнера «Пассионис», не помня себя от ярости, он рявкнул на не в меру любопытную помощницу:

– Дерья… Вон!

Девушка пулей вылетела из кабинета и промчалась в дамскую комнату мимо удивленных сотрудников фирмы, дав волю слезам и немного успокоившись, она вернулась на свое место и в течение дня старалась не попадаться боссу на глаза.

Синан зашел к другу с хорошей новостью, инвесторы приняли их предложение, согласившись уменьшить до шести процентов владение акциями предприятия. В ближайшее время договор будет подписан, и можно на первых порах без расширения производственных мощностей приступать к созданию пробных моделей обуви, предложенных Дефне, если у главного дизайнера нет к ним замечаний. Нуран проделала большую работу и была готова представить на обсуждение планы по проведению рекламной кампании.

Он видел, что Омер не в себе и связал его настроение со вчерашними событиями, подумав, что, возможно, другу будет легче, если он выскажется, Синан сообщил ему, что звонил Патрик, чтобы отозвать приглашение на сегодняшний ужин по причине изменившихся обстоятельств.

– Да, Дефне мне сказала, что они все уезжают на три дня в Манису. – подтвердил Омер.

– Ты ездил к ней утром поговорить? Объяснил ей, что произошло?

– Она все знала, друзья ей уже доложили. – его лицо было мрачным, и он нервно постукивал ручкой по столу,

– Судя по твоему тону и выражению лица, ваше объяснение все только усугубило. Она тебе не верит? – Синан продолжал расспросы, желая, чтобы друг вслух проговорил беспокоящие его мысли.

– Верит. Но считает, что мужчина, который не желает отношений с девушкой, не приглашает ее в кафе на чашку кофе.

– Омер, если честно, я тоже не понял, зачем ты ее повел туда, все можно было решить тихо в офисе.

Вздохнув, Омер поднялся и повернулся к лицом к окну, он не торопился отвечать, и Синан терпеливо ждал.

– Сейчас уже и сам не знаю… Подумал, что в общественном месте будет проще и быстрее объяснится. Я же не знал, что Дефне будет наблюдать все это.

– Франческа ‒ это та женщина, которая делилась с ней подробностями ваших отношений? – он говорил, осторожно выбирая слова и стараясь не перегнуть палку, зная, как быстро Омер выходит из себя.

– Да. И теперь она думает о других женщинах из моего прошлого, в компании с которыми я буду пить кофе. – в его голосе слышались нотки отчаяния.

– Она не забыла это, а ты дал ей повод сомневаться.

Они долго молчали, уже собираясь выходить из кабинета, Синан повернулся к Омеру и спросил:

– Кстати, ты не будешь против, если я возьму пару дней отгулов?

– Ладно. – согласился Омер, и догадка отразилась на его лице. – Ты едешь в Манису?

– Да. – подтвердил Синан, выдержав его насмешливый взгляд. Седа с Ларой скоро уезжают. Хочу воспользоваться этими днями, чтобы провести с ними оставшееся время. Мне очень нравится Седа.

– Это заметно по тому, как ты смотришь на нее.

Синан вернулся к столу Омера, но в кресло не сел.

– Я и не хочу этого скрывать. А ты не хочешь поехать с нами?

– Меня никто не приглашал, и вряд ли будут рады видеть. – буркнул Омер.

– Все равно, ты мог бы поехать, чтобы провести последние дни с сыном и Дефне перед их отъездом. Кто знает, когда вы увидитесь в следующий раз?

– Возможно, я так бы и сделал, если бы там не было Патрика. Не могу видеть, как он на нее смотрит. – он вернулся к столу и сел, придвинув к себе стопку бумаг.

Синан пожал плечами, решив напомнить Омеру его собственные слова, которым когда-то сильно удивился:

– Ты же говорил мне, что будешь не против ее отношений с другими, если она на это решится. Или ты просто был абсолютно уверен, что она не сделает ничего подобного?

– Да. Я надеялся и надеюсь до сих пор, что она не переступит черту. Она моя, Синан, мы были близки с ней в доме матери.

Казалось, Синан даже не удивился.

– Значит, ты все-таки добился своего… Что ж, теперь мне стала понятнее ее болезненная реакция на твою встречу с итальянкой. – он сделал паузу, прежде чем задать новый вопрос и надеялся получить на него честный ответ: – А если все же Патрик уведет ее у тебя?

– Если после всего, она вернется ко мне ‒ я никогда не вспомню об этом. Я понял, что она для меня важнее самолюбия и принципов. Второй раз одну и ту же ошибку не совершу.

Дефне позвонила домой предупредить, что приезжает, как и обещала, со своими друзьями на три дня перед тем как вернуться в Америку. Она понимала, что места в маленьком доме семья Топал на всех не хватит, наверняка, Патрик и Седа с дочерью остановятся в гостинице, но Исо и Айшегюль она планировала устроить в доме, Пчелка вполне могла разделить с ней одну комнату, отдав свою няне Мерта, а Исо хватило бы спального места на диване гостиной. Этот вопрос Дефне пришлось решать с Сердаром, потому что Нихан, получив известие о приезде такого количества гостей, просто впала в ступор, зато она сразу сообразила, что ужин «знакомства» можно было провести в кафе супругов, потому что их небольшая кухня всех просто бы не вместила бы.

Отъезд назначили на раннее утро, Дефне планировала ехать вместе с Седой и Ларой, однако подруга сообщила, что они будут в машине Синана, он позвонил ей накануне и предупредил, что едет вместе с ними, она, возможно, ждала комментария Дефне, но та только пожала плечами, было заметно, что отношения Седы и друга Омера развиваются очень быстро, поэтому такой поступок Синана был вполне ожидаем. У Исо и Айшегюль также были свои планы, когда Дефне предложила им место в машине, ее друг, замявшись, показал на свою старенькую Хонду, стоявшую у дома, дав понять, что Айшегюль свой выбор тоже сделала. Оставался Патрик, он приехал на арендованном кроссовере, конечно, его машина была бы удобнее, но детского кресла там не было, а переустановить его из машины Дефне в кроссовер оказалось невозможным из-за иной формы заднего сиденья, поэтому Патрик составил компанию матери с сыном, радуясь представившейся возможности остаться с ней наедине эти несколько часов дороги.

Три машины отъехали от дома одна за другой, вызывая интерес соседей, а особенно любопытные уже полчаса наблюдали за перемещениями и подготовкой этой большой группы к отъезду. Было решено остановиться по дороге у кафе, а затем у дома семьи Топал, члены которой уже с утра находилась в нетерпеливом ожидании. Кафе работало только до обеда, затем супруги его закрыли, чтобы подготовить для всех щедрое угощение из блюд национальной кухни. Бабушка, предупрежденная накануне, заставила всех до поздней ночи прибирать дом, который и без этого содержался в образцовом порядке, благодаря ее неустанным заботам.

Уже подъезжая, Дефне позвонила им, и супруги Топал вышли встречать на улицу, все остальные ждали дома, приникнув к окнам. Три машины заняли почти все пространство на узкой улочке, а приехавшие люди ‒ всю маленькую гостиную дома, где следуя традициям, гостям предложили кофе, чай и сладости. Счастливыми глазами Дефне смотрела на свою семью, и пока взрослые, рассматривая друг друга решали, как приступить к разговорам, Исо и Мерт, используя странную смесь из англо-турецких слов, договорились поиграть наверху. Дефне познакомила гостей и родных, просто назвав их имена, в детальном объяснении никто не нуждался, потому что по ее рассказам все уже знали друг друга, Тюркан была рада увидеть знакомое лицо Синана, а вот Сердар не мог понять, каким образом друг Омера оказался здесь и напрямую спросил его об этом.

– Я приехал с Седой. – кратко ответил он, не вдаваясь в подробности.

Нихан обратилась к Патрику, которого она рассматривала дольше, чем других:

– Вы в Турции в первый раз?

Дефне собралась было перевести вопрос, но ее опередила Пчелка.

– Нет, я уже был здесь, но давно и провел совсем немного времени. – улыбаясь ответил он.

– Подруга не говорила, что вы приедете. – похоже именно его присутствие интересовало ее больше всего.

– Она не знала, я принял это решение неожиданно.

Но Нихан не была бы Нихан, если бы не получила ответ на вопрос, ради которого завязала этот диалог.

– Соскучились? – невинно осведомилась она.

Пчелка затруднилась с переводом и посмотрела на сестру, ожидая помощи, та покраснела, но вопрос перевела, в ожидании ответа любопытная родственница переводила взгляд с подруги на Патрика, увидела, как тот вдруг стал серьезным, взял сидевшую рядом Дефне за руку, которую она ‒ как с удовлетворением отметила Нихан ‒ ему оставила, и ответил одним словом:

– Очень.

Он не скрывал своих чувств, и только слепой не заметил бы их в его взгляде. Гости посидели еще немного и уехали устраиваться в гостиницу, договорившись встретиться через три часа за ужином в домашнем кафе супругов Топал.

После того, как гости ушли, родные посидели еще немного в более узком кругу, Исо был другом семьи, а Айшегюль ‒ няней Мерта, и неслучайно именно ее Дефне пригласила остановиться в доме, хотя, конечно, была и чисто практическая причина: размещение в гостинице стоило денег, а здесь Айшегюль была желанной гостьей. Сердар и Нихан еще на улице заметили, что эта девушка приехала в машине Исо, они слишком хорошо знали своего друга, видели его интерес к ней, поэтому ее слова и поступки были взяты под наблюдение, друзьям не хотелось, что выбор Исо опять оказался неудачным; но незнакомая девушка вела себя безупречно, говорила по делу, вызвалась помогать на кухне и в кафе, была почтительна с бабушкой, и дети тянулись к ней, даже маленький Исо, который видел ее впервые. Их друг прекрасно понимал, что происходит, и с некоторым беспокойством ждал вердикта своих друзей и бабушки Тюркан, ему хотелось, чтобы Айшегюль пришлась им по нраву, не то чтобы это сильно повлияло бы на его отношение к ней, но все-таки ему было бы приятно получить одобрение людей, которых он считал своей семьей. И он его получил. После этого, семья Топал стала смотреть на Айшегюль, как на будущую родственницу.

В кафе супругов длинный стол был накрыт к ужину и уставлен блюдами на любой вкус, вся семья, включая детей, были уже там, ждали гостей, которые пришли во время и не с пустыми руками: Патрик, по обыкновению, с цветами и подарочными пакетами для членов семьи, Седа с Синаном принесли сладости и вино, и хотя Нихан до коликов в животе хотелось посмотреть на содержимое пакетов, под взглядом Сердара, она была вынуждена себя урезонить и отложить эти приятные минуты до более подходящего момента.

Бабушка сидела во главе стола, слева от нее была Дефне, справа Сердар, а дальше все расселись в произвольном порядке, Пчелка хотела было занять место рядом с сестрой, но, посмотрев на Нихан, с улыбкой предложила его Патрику. Для детей был накрыт маленький стол отдельно от взрослых, и Лара на правах старшей следила за порядком. Скованность первых минут быстро прошла, общались на двух языках, и в переводчиках недостатка не было. Говорили обо всем понемногу, но более всего родные Дефне присматривались к Патрику, ведь не просто же так он последовал за их девочкой сюда, и его чувства были очевидны для всех.

Нихан была в восторге от него, его внешности и манер, от того, как он смотрел на ее подругу, как бережно держал ее руку, он был просто ожившим сказочным принцем.

Седа с некоторой тревогой следила за наступающей развязкой отношений своих друзей, что последует за ней, она боялась даже подумать.

Синану Патрик нравился, но Омер был его другом, и он боялся признаться себе, что тот, возможно, проиграл борьбу за сердце Дефне.

Сердар и Исо ясно видели, что Патрик влюблен, а вот их Дефо просто принимала его чувства, в ее глазах не было той хорошо знакомой им искры, которая появлялась при взгляде на Омера.

Бабушка думала, что этот американец будет для Дефне прекрасным мужем и хорошим отцом Мерту, но любить его она не сможет.

Сам Патрик чувствовал их оценивающие взгляды, понимал ход их мыслей, он знал, что его чувства к Дефне сильнее ее привязанности к нему, но, очевидно, в паре один всегда любит больше другого, и он был согласен принять на себя эту роль.

А Дефне… Дефне вспоминала обнаженное, горячее тело Омера под своими руками.

========== Глава тридцать первая. Уйти, чтобы вернуться. ==========

Ужин затянулся, хозяева и гости расслабились, но время было уже позднее, детям пора было спать, и гости стали собираться, благодаря за чудесно проведенный вечер и сказочное угощение. Айшегюль с Исо остались помочь супругам привести в порядок кафе и приготовить его к работе, Дефне с бабушкой увели домой малышей, практически уже спавших на ходу. В комнате сын сразу отправился к кровати, но она вернула его в ванную, заставив почистить зубы, о других процедурах можно было забыть, потому что его глаза закрывались сами собой, и он беспрестанно зевал, уже на руках Дефне отнесла свое сокровище на кровать, и он заснул пока мать раздевала его.

Решив дождаться родных, она спустилась вниз и заварила себе чаю, вернувшиеся вскоре Айшегюль и Пчелка поднялись наверх отдыхать, пожелав Дефне спокойно ночи, Исо вернулся вместе с супругами и, увидев сидящую за чаем Дефне, также присел к столу, на лице Нихан ясно читалась борьба между желанием обсудить с Дефне прошедший вечер и необходимостью выспаться, но Сердар решил за нее в пользу последнего и, махнув подруге подарочной сумочкой, даже не показав ее содержимого, она отправилась наверх, подгоняемая супругом, шедшим позади нее. Исо, которому уже постлали на диване, сидел молча рядом с Дефне, и в тишине его вопрос прозвучал неожиданно и с некоторым упреком:

– Дефо, твой американский обожатель мне понравился. Но ведь ты его не любишь, так зачем обнадеживаешь?

Дефне вздохнула, на этот вопрос она отвечала уже не единожды и это ей порядком надоело:

– Я его не обманываю, Исо. Он мне дорог, я даже люблю его, но не так, как он того заслуживает, и об этом я ему не один раз говорила.

Она с укором посмотрела на своего друга и заговорила более торопливо, стремясь высказаться скорее для себя, чем отвечая на его замечание:

– Он появляется в моей жизни всегда в самый нужный момент, когда мне плохо, когда обстоятельства или люди заставляют меня страдать, когда я нуждаюсь в том, чтобы меня обняли, как маленькую, сказав, что все наладится и все будет хорошо. И он делает это без какого-либо намека или просьбы с моей стороны, словно чувствует меня на расстоянии.

– Ты планируешь с ним остаться? – он задавал вполне конкретные вопросы, игнорируя ее эмоциональные откровения.

– Не знаю… не решила… возможно попробую… – последние слова она проговорила чуть слышно.

Исо хмыкнул: – Попробуешь? А если не получится, что будет с тобой и с ним?

– Я не могу думать обо всем наперед! – взорвалась она. – Вон некоторые хорошо знакомые нам люди сначала делают, потому думают и начинают оправдываться, настаивая при этом на том, чтобы все их понимали и принимали их ошибки и заблуждения. И ничего! Живут вполне счастливо!

– Самочувствие этих людей меня вообще не волнует. Но тебе новые потрясения ни к чему, да и ты не одна теперь, твой сын от тебя сильно зависит.

– Я не понимаю, чего ты хочешь от меня услышать? – огрызнулась она.

– Ничего. Патрик умен, он тебя хорошо чувствует и понимает, что его любовь сильнее твоей. Подумай вот о чем, о ком ты будешь вспоминать по ночам, деля с ним постель.

Ее ответа он дожидаться не стал и, пройдя в гостиную, закрыл за собой дверь. Дефне уронила голову на лежащие на столе руки, слушая удары своего сердца и шорохи притихшего на ночь дома.

С подачи Седы следующий день был посвящен поездке в Измир, Мерт остался дома с бабушкой и двоюродным братом, а Айшегюль и Исо предпочли поездке неторопливую прогулку по Манисе. Седа также страстно хотела увидеть Измир, как до этого Каппадокию, они поехали на машине Синана, и Лара отправилась с ними за компанию; для Дефне Измир был воспоминанием из детства, когда-то в его окрестности отец вывозил их семью купаться в море, а Патрику же было все равно куда ехать или идти, если она была рядом с ним. По дороге в бывшую Смирну ‒ так этот город назывался в древности ‒ Седа прочла о нем из путеводителей всю полезную информацию, загрузив ею своих спутников. Подъезжая к городу они уже знали, что Измир был третьим по численности городом Турции, привлекавшим многочисленных туристов своими развалинами древнегреческих и древнеримских построек. По ее просьбе первую остановку сделали у остатков Смирнской агоры, построенной римлянами во II веке до нашей эры, и хотя она была значительно разрушена землетрясениями и завоевателями, древние постройки еще сохранились.

Следующим памятником, который Седа вознамерилась тщательно осмотреть, была крепость Кадифекале, что в переводе означает «бархатная». Она сохранилась лучше, чем агора, и неутомимая путешественница решила обойти ее кругом, потащив за собой друзей. Было заметно, что со стороны моря часть крепостных стен хорошо сохранилась, а вот со стороны суши они были почти полностью разрушены. Крепость не являлась музейным комплексом и не охранялась, имела немного запущенный вид, войти в нее можно было свободно, они видели даже мальчугана лет семи, пасшего там коз. С крепостного холма открывался великолепный вид на весь город, Дефне и Патрик остались там, но Седа упорно двигалась вдоль стены, рассматривая кладку. Обернувшись через какое-то время, она заметила, что за ней послушно следуют только два человека: Синан и ее дочь, но даже они не выразили никакого энтузиазма, когда она предложила забраться хотя бы на одну из разрушенных башен, чтобы полюбоваться открывающимся оттуда видом. Бродить по территории, усыпанной острыми камнями, где, согласно прочитанной информации, можно было увидеть водохранилище, остатки месджида* и даже темницы, она также отправилась одна.

Время обеда уже прошло, когда друзья, наконец, собрались перекусить в ближайшем кафе, большого аппетита никто не выказал, зато ноги от усталости гудели у всех, они были городскими жителями, не привыкшими к длительным пешим прогулкам по пересеченной местности, и только Патрик, благодаря своей привычке к джоггингу*, чувствовал себя хорошо. В ее планы входило еще посещение площади Конак, вокруг которой располагались исторические здания времен османской империи, там же был и символ города ‒ Башня с часами, а недалеко от нее маленькая восьмигранная мечеть восемнадцатого века, облицованная бирюзовыми плитками. Большой удачей для спутников неутомимой путешественницы явились быстро надвигающиеся сумерки, рассматривать здания при свете фонарей было не интересно, поэтому Седа с сожалением покинула квартал.

На обратном пути они остановились в центре Измира, чтобы прогуляться по улицам города, и засиделись за чашечкой кофе со сладостями в одной из кондитерских. В Манису вернулись поздно, в доме Дефне уже все спали, стараясь не разбудить сына, лежавшего по диагонали, раскинув ручки, она прилегла на самый край кровати, тело, уставшее от ходьбы и длительного пребывания на свежем воздухе, требовало отдыха, и она быстро заснула.

Осмотр Измира на следующий день продолжила пара Синан ‒ Седа, она не успела накануне заглянуть на рынок Кемералты, один из крупнейших базаров Турции, делать покупки в планы не входило, но в пункте ее программы значилась пешая прогулка по этому историческому месту и посещение мечети шестнадцатого века Хисар, которая была самой старой и самой большой мечетью города. Седа надеялась также съездить из Измира в Эфес, бывший когда-то крупнейшим городом Древней Греции, чтобы посмотреть там храм Артемиды. Однако, погода, как видно, ее планы не приветствовала, с утра моросил холодный, мелкий дождик и, судя по темно-серым тучам, затянувшим все небо, надежды на то, что распогодится, не было. Но ни доводы Синана, ни предупреждения Патрика не отвратили ее от принятого решения, упрямство, иногда доходившее до абсурда, было одной из черт ее характера, в этом они с Дефне были похожи. Неожиданно для всех Лара, не любившая холодную и сырую погоду, решила поехать с ними и, хмурясь, забралась в машину на заднее сиденье.

Проводив их, Патрик решил пешком пройтись до дома Топал, чтобы провести день рядом с Дефне, впервые за долгое время он чувствовал себя расслабленным и счастливым, ни дела, ни друзья, ни семья его здесь не тревожили, никто не отвлекал от мыслей о ней, он мог беспрепятственно быть рядом с обожаемой женщиной, держать за руку, которую она не отнимала, касаться ее, не ожидая, что она отстранится, гладить волосы, ловя в ответ улыбку на лице, он наслаждался эти маленькими ритуальными жестами, которым раньше не придавал вообще никакого значения, но которые теперь, рядом с Дефне имели для него особую прелесть.

Он, конечно же, понимал, что его чувство было глубже и сильнее ее привязанности к нему, и допускал, что она никогда не будет любить его так, как отца Мерта, но дойдя до крайней степени голода и тоски по ней, принимал и это, лишь бы видеть ее рядом с собой. Пусть эта любовь, похожая на наваждение, была его наказанием, но она раскрасила его серую жизнь, как картину, яркими сочными красками, придала ей смысл, а ведь не прими он тогда предложение Вудстоков ‒ никогда не встретил бы свое рыжеволосое чудо. Патрик не хотел смотреть далеко в будущее, просто надеялся, что возвращение домой скрепит их отношения близостью, хотя в глубине души он понимал, что все может продлится недолго, и, наверное, поэтому сейчас торопился быть с ней, принимая с такой жадностью и благодарностью минуты, когда мог касаться ее тела, не опасаясь, что она растворится в его руках, как в том ужасном сне.

Дефне с сыном проснулись поздно, в доме было тихо, но когда они спустились на первый этаж, то застали за кухонным столом троих: бабушка что-то рассказывала Патрику, Пчелка, как могла переводила, и, судя по ее испуганному взгляду, знаний языка ей явно не хватало. Увидев мать с сыном, Патрик встал, и когда Мерт подбежал, подхватил его на руки.

– А где все? – спросила Дефне и, подойдя к бабушке, обняла ее со спины.

– Кто где: Нихан и Сердар на работе, Исо с Айшегюль ушли гулять по городу. – ответила Пчелка, явно обрадованная появлением сестры.

Бабушка встала, чтобы накрыть для Дефне и правнука стол к завтраку, но та опередила ее, Мерта уже посадили на стул маленького Исо и он, морща носик, с неудовольствием рассматривал тарелку с кашей, стоявшую перед ним.

– О чем говорили? – Дефне пила чай и наблюдала за сыном, который возил ложкой по тарелке всем видом показывая, что есть он не намерен.

– Я рассказывала нашему гостю о тебе. – ответила бабушка. – Ему было интересно, и он задавал вопросы.

Дефне взглянула на Патрика, не замечая ее взгляда, он кормил Мерта, что-то тихо говоря ему, и ее сын, послушно поглощал кашу, кивая головой в ответ на его слова.

После завтрака, оставив малыша дома играть с Исо, несмотря на дождливую погоду, Дефне предложила гостю немного прогуляться по Манисе, небольшой город, конечно, не мог похвастаться достопримечательностями, привлекающими туристов, как, например, Измир, но она хотела показать ему мечеть Мурадие, построенную в шестнадцатом веке и расположенную прямо в центре города. Возможно, мечеть не была архитектурным шедевром, казалась немного сплюснутой внутри, но ее ценность была в другом ‒ в декоративных изникских изразцах, названных так по месту всемирно известного промысла изразцов ‒ Изник, где их начали делать еще в пятнадцатом веке.

Дефне и Патрику повезло, у мечети под навесом они застали небольшую группу студентов колледжа, которых преподаватель вывел на этюды, объясняя, что в пасмурную погоду изразцы дают совершенно необычный цвет, более того, он дал им экскурс в становление и развитие керамического производства в Турции, рассказав о керамике Кютахья и Чанаккале. Представители Османской династии, привлеченные красотой китайского фарфора, пытались у себя сделать нечто подобное, и изникские изразцы использовались для украшения почти всех памятников Стамбула. Сравнивая их по годам изготовления, можно было видеть, как менялись вкусы и предпочтения заказчиков и мастеров: к изначально традиционной сине-белой гамме были добавлены красные, зеленые и фиолетовые цвета, кроме того мастера использовали, так называемую, точечную роспись с уплотнением красной глазури, что давало эффект тонкого рельефа. Через час Дефне уже порядком устала от довольно трудного перевода, изобилующего техническими деталями, поэтому, поблагодарив за подробный и интересный рассказ, пара стала потихоньку двигаться к выходу.

Пообедать зашли в домашнее кафе Топал, Нихан просто расцвела при виде подруги и Патрика, ей в нем нравилось все, конечно, она видела, что чувства Дефне к нему очень далеки от той любви, которой подруга пылала к Омеру, вот только, если вспомнить, что из этого вышло… Возможно, так даже лучше для Дефне, если ее любят больше, чем она. Вечером в семейном кругу родные попытались определиться с планами на ближайшее будущее, и всех, прежде всего, интересовал вопрос возможного возвращения Дефне домой. Нихан задала вопрос первой, но она явно выражала мнение всей семьи.

– В прошлый раз ты говорила, что, вероятнее всего, через год приедешь навсегда. А если Патрик попросит тебя стать его женой, какое решение ты примешь тогда?

Дефне знала способность Нихан забегать вперед событий, но высказанная подругой мысль показалась ей совершенно нелепой, поэтому она возмутилась:

– Нихан, ты хоть себя слышишь? Я знаю Патрика намного больше времени, чем ты, но мне это никогда и в голову не приходило, несмотря на его теплое отношение ко мне.

– Теплое отношение? – хмыкнула ее подруга, оглядев родных и призывая их в свидетели. – Это не теплое отношение, это любовь, он же тает при взгляде на тебя.

– В самом деле, Дефне, такое может произойти. – Сердар поддержал жену, желая получить от сестры однозначный ответ, потому что ее предложение о возвращении в Стамбул, казалось ему все более привлекательным. – Ведь если ты примешь его предложение, вряд ли мы тебя еще здесь увидим. Он же не переедет в Турцию. Что ему здесь делать?

И он обвел взглядом, сидевших за столом людей: бабушка молчала, Исо попытался что-то сказать, но Айшегюль мягко положила руку на его колено, явно предупреждая не вмешиваться в разговор.

– Уверена, что вы со своими предположениями далеки от действительности. – возразила Дефне. – Я не подходящая кандидатура для него и его семьи, не из их круга. Они очень богаты и влиятельны, мы с Мертом будем чужими среди них.

– Но он же любит тебя! – настаивала Нихан.

– Ну и что? Любить и жениться не всегда идут в таком порядке, одно вполне может существовать без другого. – уже раздраженно ответила Дефне, начиная злиться на подругу за ее бесцеремонность. – Я же вам сказала, что планирую вернуться, примерно, через год, думаю, за это время накоплю денег, помогу вам с переездом, если вы решитесь, и нам с Мертом присмотрю жилье. На решение всех этих вопросов понадобиться время, на пустое место я не приеду.

– А Омер в курсе твоих планов? – спросил Исо.

– Нет. Но подозреваю, он будет юридически оформлять отцовство.

– Будет заявлять свои права на ребенка? Захочет забрать его? – уточнил Сердар.

– Не думаю. – задумчиво протянула Дефне. – Но я предупредила его, что, если он начнет такой процесс, то, скорее всего, проиграет его, ведь Мерт ‒ гражданин другой страны, к тому же я могу выйти замуж.