Текст книги "Как решит судьба (СИ)"

Автор книги: monbijou

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 29 страниц)

Ее сердце замерло, когда она услышала голос верной подруги, почти сестры, бурно выражавшей радость по поводу ее звонка.

– Ну, наконец-то, куда ты пропала, душа моя? Мы ждали твоего звонка еще неделю назад, бабушка очень волновалась, ты же знаешь ‒ ей это вредно…

Дефне слушала тараторившую подругу с улыбкой, пытаясь вставить хоть одно слово, но ей это не удавалось, время шло, а Нихан оставалась прежней, поток ее слов остановить было невозможно, нужно было ждать, когда он иссякнет сам собой.

– Нихан, если бы ты дала мне возможность хоть что-нибудь сказать, то узнала бы, что через три дня я приеду домой в отпуск, сначала в Стамбул, потом буду у вас, я хотела… – договорить она не успела, Нихан издала пронзительный крик, а далее был слышен быстрый топот ног, словно она сбегала по лестнице, крича: «Дефне приезжает, Сердар, Дефне…»

Дальше ситуация переросла в хаос, телефон переходил из рук в руки, каждый выражал свою радость, задавал вопросы, на которые отвечать она не успевала, потому что следующий забирал телефон и также пытался что-то спросить, в головах ее родных и в их разговорах царила полная неразбериха. Она поняла, что так могло продолжаться еще долго, поэтому чтобы положить конец этому сумасшествию, Дефне решительно сказала:

– Бабушка, передай, пожалуйста, трубку Нихан. – и далее очень твердо произнесла,– Нихан, у меня нет времени на бурные эмоции, все это будет потом, когда я приеду. Слушай главное и не кричи: я приеду не одна, со мной будет мой сын…

Услышав, как подруга выкрикнула свое любимое «Оха!», которое у нее было припасено на все случаи жизни, она торопливо продолжила:

– Не кричи, я сказала, ради Аллаха, не кричи! Он ‒ ребенок Омера, Мерт, ему исполнилось три года. Я прошу тебя в дни, оставшиеся до приезда, попытайся родным намекнуть на серьезные изменения в моей жизни, чтобы смягчить шок, который они, несомненно, испытают при виде малыша. Когда приеду, я сама все подробно объясню, а ты выбери время, чтобы подготовить их, особенно бабушку, а то при виде Мерта, как бы ей плохо не стало. Ты поняла меня, Нихан? Ты голоса лишилась что ли?

– Ну и ну, Дефне. Вот уж точно, спокойно жить ‒ это не про тебя, зачем смотреть сериалы, когда есть ты. Да, поняла я, поняла, сделаю, что смогу, только здесь надо хорошенько подумать. Ох, Сердар будет злиться… А Исо в курсе?

– Да. Спасибо, Нихан, я знала, что могу рассчитывать на тебя.

Закончив разговор, Дефне подытожила сделанное: билеты взяты, Исо предупрежден, дом арендован, семья в курсе ее приезда, правда у нее были сомнения насчет дипломатических способностей Нихан, но большого выбора в этой ситуации не было. Приехать с Мертом, поставив их просто перед фактом, было невозможно, в основном, из-за бабушки, для нее рождение ребенка у Дефне, да еще и от Омера, было бы не просто потрясением, а настоящим ударом, которое могло бы спровоцировать приступ, а то и того хуже.

Задействовать Исо в роли приносящего вести было бы нечестно по отношению к нему, путь на машине из Стамбула до Манисы был неблизкий, к тому же, сообщив о ребенке и учитывая реакцию членов семьи, он не смог бы уехать сразу, было и еще одно соображение, по которому Дефне не задействовала Исо, он был прямолинеен, даже более, чем Нихан, и если подруга в случае необходимости могла сочинить довольно правдоподобную историю, а если ее мотивировать, то и очень неплохую, чему сама Дефне неоднократно была свидетелем, Исо не стал бы ходить вокруг да около, а, скорее всего, выложил бы эту новость прямо в лоб. Поэтому попросив Нихан, она понадеялась на то, что неожиданную для родственников весть подруга предварит каким-нибудь цветастым вступлением,

Оставалось решить вопрос с иллюстрациями для детской книги, рабочий день близился к концу, а Сьюзен так и не позвонила, поэтому Дефне решила напомнить ей о себе сама. Девушка быстро ответила на ее звонок, непонятно, где она находилась, но шумовой фон был таким высоким, что Дефне, едва разбирая ее слова, вынуждена была много раз переспрашивать сказанное. Она сообщила, что готова представить на суд автора несколько иллюстраций, две из которых в цвете, остальные ‒ графика, если они понравятся автору, можно встретиться лично, выслушать пожелания и оговорить условия и сроки выполнения работы. Когда договор будет подписан, Дефне продолжит рисовать и заказ будет выполнен точно в срок, однако хотелось бы решить этот вопрос до ее отъезда, так как через два дня Дефне с сыном улетают в отпуск и вернуться только недели через три, на отдыхе у нее будет больше свободного времени, и она без спешки закончила бы работу над рисунками. Сьюзен пообещала с ней связаться до конца дня и, в свою очередь, спросила, поставила ли она Патрика в известность о готовящейся статье. Дефне помолчала, потом ответила:

– Сьюзен, я пыталась это сделать неоднократно, но он не выходит со мной на связь.

– Только с тобой или вообще со всеми?

– Точно сказать не могу, но с Седой он говорил.

– Это что-то новенькое, не мое это дело, но раз уж я влезла в эту ситуацию, спрошу, вы что поссорились?

– Нет… Сьюзен, мне кажется, ты неправильно поняла наши отношения, мы с ним только друзья.

Удивленное молчание репортера было различимо, казалось, даже по телефону.

– Дефне, извини, но на друзей мужчины так не смотрят. Ты или себя обманываешь, или его водишь за нос.

– И в мыслях не держу этого. Я просто не готова к новым отношениям и не скрываю этого.

– Забавно. А ты его репутацию знаешь?

– Слышала, но он не такой. Он очень порядочный, терпеливый, добрый и надежный человек. У меня здесь мало друзей, но он точно один из них.

– Девушка, а ты уверена, что мы говорим сейчас об одном человеке? Ты таким видишь Патрика Пошэ? А знаешь сколько женщин призывают Кары Господни на его голову, считая его бессердечным и легкомысленным типом?

– Мне очень жаль, если он был с кем-то несправедлив, но я его знаю другим, он просто чудесный, и ничто не поменяет мое мнение о нем.

– А еще говоришь, что вы друзья… Да это любовь, дорогуша! Неужели мне доведется увидеть Пошэ стреноженным? Да это будет бомбовая новость!

При слове бомба, Дефне вспомнила Мерта, встрепенулась и почти закричала в телефон:

– О нет, Сьюзен! Умоляю, никаких новостей! Пожалуйста, не делись ни с кем своими неверными умозаключениями.

– Да что ты так всполошилась? Никому не скажу, если бы ты знала, сколько тайн во мне умерло… Вот что, я попытаюсь с ним связаться сама, хотя, учитывая наши «нежные» отношения, он меня может запросто бортануть. Ладно… Значит, жди моего звонка вечером, а может и еще позднее. – и она отключилась так внезапно, что Дефне даже не успела попрощаться.

Ей казалось иногда, что она проживает не свою жизнь, будто смотрит на себя со стороны, словно она сама притаилась где-то в зеркале и с интересом, а когда и с испугом наблюдает за незнакомкой, занявшей ее тело. Еще недавно устоявшаяся, размеренная жизнь Дефне Топал стала похожа на популярный аттракцион роллер-коустер*, когда с замирающим сердцем ты то летишь вниз со страшной скоростью, до медленно поднимаешься наверх, цепенея от ужаса, потому что знаешь ‒ впереди головокружительный спуск.

В конце рабочего дня она заглянула к Седе узнать нет ли новостей о документе для Айшегюль, но та ничем порадовать не могла, и Патрик на связь ни с кем из них не выходил.

Когда Дефне возвращалась домой, на улице уже моросил мелкий холодный дождик, никак не вязавшийся с рождественской атмосферой украшенных улиц, домов и витрин магазинов. В это время они обычно ставили в гостиной елку для Мерта, и он с нетерпением ждал того дня, когда выбранную мамой пушистую красавицу в кадке веселые ребята в красных рождественских шапках привезут домой. Ель наполняла весь дом неповторимым ароматом хвои и создавала малышу и взрослым настоящее новогоднее настроение. В этот же день Дефне приносила с чердака две картонные коробки с новогодними украшениями, и ее сын суетился, в волнении бегая от одной коробки к другой и прыгая от нетерпения, спешил, как можно быстрее, достать игрушки. Сначала она сама укладывала на колючих ветках гирлянду, распределяя ее равномерно и спускаясь от макушки вниз, и только потом малышу разрешалось вынимать украшения и вешать их на ветви, до которых он мог дотянуться. Айшегюль и Дефне занимались верхней частью ели, и когда все было готово, она поднимала сына, чтобы он мог украсить макушку. Дефне вздохнула, в этом году елку не ставили в связи с отъездом, любоваться этой красавицей было бы некому.

Мерт играл в своей комнате наверху и не слышал, как пришла мать. Дефне поднялась к себе переодеться и заглянула в его комнату, играя в железную дорогу, он был так увлечен, что просто помахал маме рукой в знак приветствия, она не стала ему мешать и, спустившись на кухню, занялась приготовлением ужина и еды для Мерта на завтра. Руки готовили, а мысленно она строила планы на ближайшие три недели.

У нее остался один рабочий день, поэтому завтра вечером надо обязательно уложить вещи и подготовить дом к длительному отсутствию, чтобы потом Айшегюль можно было его просто закрыть. В аэропорт придется выехать заранее, сразу после обеда, чтобы по дороге не застрять в пробке. Самолет прилетал в Стамбул около двенадцати часов дня, и она надеялась, что ей и Мерту удастся поспать в полете, чтобы не чувствовать себя разбитыми по приезду, так как в этот день нужно было успеть сделать еще очень многое: разместиться в доме, приготовить поесть и накормить сына, который наверняка будет перевозбужден необычными обстоятельствами. Ей предстоял долгий и основательный разговор с Исо, и было бы замечательно успеть взять напрокат машину, чтобы на следующий день с утра поехать в Манису, где она планировала остаться дней на пять. Дефне надеялась, что к этому времени Седа сможет сообщить ей дату и время прилета, и она успеет вернуться в Стамбул, чтобы встретить их в аэропорту, а когда ее друзья разместятся в их временном жилище и отдохнут, они обсудят дальнейшую программу и построят ее с учетом интересов каждого.

Оставался неприятно тревожащий ее вопрос свиданий сына с Омером. Вероятно, будет разумнее их устроить по возвращению из Манисы, когда приедут ее подруги и они будут заняты делами, которые у детей не вызовут совсем никакого интереса, вместо того, чтобы ходить за родителями и выражать свое недовольство осмотром памятников, они могут с пользой для себя провести время с Омером, с ним не возникнет никаких сложностей и в плане общения, так как на английском языке он изъясняется прекрасно. А Мерта можно будет оставить у него на два выходных дня, например, пусть пообщаются в одиночестве, может после этого желание Омера видеться с сыном как можно чаще поубавиться, их характеры имели много общего и такое единение вполне могло быть взрывоопасным. Завтра она позвонит Омеру и сделает ему свои предложения.

Они поужинали втроем под непрекращающийся аккомпанемент вопросов Мерта о поездке, чтобы погасить его возбужденное состояние, Дефне посоветовала ему молча подумать. какие игрушки он хотел бы взять с собой, учитывая, что они должны поместиться в его детский рюкзачок, так что о железной дороге можно сразу забыть, а это могут быть книги, мягкие игрушки или небольшой конструктор, которые он сам выберет. Размышлял Мерт недолго и заявил:

– Мамоцька, я сто-нибудь возьму, а папоцька мне купит все, сто я захоцю.

– Душа моя, но то, что купит тебе папочка, ты с собой в самолет не заберешь, все так у него и останется.

– Ну и сто, он зе сказал, сто мы вместе зыть будем, игруски будут меня здать в моей комнате у папы.

– У тебя уже и комната своя есть?

– Да, папоцька мне звонил и сказал, сто он приготовил мне комнату и кроватку купил.

– Уже и кроватку купил… Какой папочка быстрый. – при этих словах она вопросительно посмотрела на Айшегюль.

Девушка отрицательно замотала головой.

– Дефне, я не слышала звонка. – потом взглянув на Мерта, спросила: – А ну-ка, ягненок мой, когда тебе папа звонил?

Мерт усиленно закачал левой ногой и опустил глаза в тарелку. Дефне подняла его голову за подбородок и внимательно посмотрела на него.

– Сынок, не надо обманывать, ты сам звонил папе?

Мерт надул губы и в глазах выступили слезы, он шмыгнул носом и тихо ответил:

– Сам, мамоцька, я сам звонил.

– Разве тебе разрешали это делать, и как ты узнал, где лежит телефон?

– Так я зе видел, куда его няня пряцет, взял и позвонил. – сделав жалобную мордочку и часто мигая длинными ресницами, он пытался разжалобить мать.

– Мерт, так дело не пойдет. Тебе разрешили говорить с папой, но нельзя ему звонить самому, он может быть занят или спать, там совсем другое время, когда у нас утро, там ночь.

Лицо сына отразило неподдельное удивление, и он попытался сказать что-то еще, но Дефне мягко прервала его, напомнив, что сегодня его корзинка добрых дел наверняка останется пустой, и перед сном они к этому разговору еще раз вернутся.

Уже поздно вечером ей позвонила Сьюзен предупредить, что завтра в галерею зайдет посыльный, которому нужно передать папку с текстом и рисунки, предварительно убрав и запечатав их в большой конверт. Автор и редактор посмотрят ее работы, если они понравятся, с ней свяжутся и обговорят все детали по заключению договора, в том числе и по оплате, а ее отсутствие в городе при нынешних возможностях коммуникаций проблемой не будет. Заканчивая разговор и желая ей приятной поездки, сообщила, как бы между прочим, что с Патриком связаться не удалось, но так как Дефне скоро уедет, то статья, в случае ее публикации, если и заденет кого, то только его самого, а он, будучи лицом публичным, должен был привыкнуть к подобным неожиданностям.

Следующий день, день накануне ее отъезда никаких неожиданностей не принес. Утром на работе ее ждал новый букет, чудесная композиция из прекрасно подобранных, контрастных по окраске цветов, на которые задумчиво взирал грустный Джон, подождав пока она сядет за стол, он произнес:

– Я вот все думаю, Дефне, он, наверное, богатый тип, этот твой обожатель номер один, раз столько времени регулярно присылает эти шикарные букеты, я со своей зарплатой давно бы уже разорился.

Его размышления вслух ответа не требовали, и Дефне просто пожала плечами. Но Джона сегодня тянуло на откровенность.

– А его знаю? Это один из клиентов галереи?

– Джон, ну какое это имеет значение? На наши с тобой теплые рабочие отношения это никак не влияет.

– Но ты мне нравишься, Дефне.

– И ты мне, как коллега ‒ ты просто выше всяких похвал, компетентный остроумный, добрый, я знаю, что ты хороший человек, и если попрошу помощи, ты всегда ее окажешь.

– Ловко ты меня отшиваешь, красавица, и ведь не обидишься даже, столько приятных слов сказала.

Дефне улыбнулась, выходя из офиса, подошла к Джону, и, наклонясь, легонько поцеловала его в щеку.

Обеденный перерыв, последний перед отъездом Дефне, подруги провели на обычном месте в соседнем кафе, перемежая разговоры о работе с личными, говоря преимущественно о предстоящей поездке в Турцию; Седа уже наметила себе объекты культуры, которые хотела бы посмотреть и города, в которые она мечтала съездить, но понимала, что действительность обязательно внесет свои коррективы, и только на месте, пробыв какое-то время в Стамбуле, можно было понять, что из запланированного удастся осуществить.

Когда они вернулись в галерею, молодой парень в одежде посыльного разговаривал с Джоном, пригласив курьера войти в кабинет, Дефне передала ему конверт, уточнив в каких документах эта передача будет зафиксирована, паренек положил на стол квитанцию, где в графе «передал» она поставила свою подпись, дату и время, в графе «принял» стоял штампик курьерской службы.

До конца рабочего дня она просматривала документы за уходящий год по выставкам, куратором которых была, перепроверяя их оформление, дабы убедиться, что, уезжая, все оставляет в порядке, все задания Седы были выполнены, отчеты, в том числе и финансовые были сделаны, план работы на новый год, учитывая имеющиеся заявки был сверстан и отправлен Седе. Приятным событием для всех было то, что в этом году выручка от продаж экспонатов на сайте их интернет-галереи значительно выросла по сравнению с прошлым годом, и можно было надеяться, что в скором времени, она приблизится к продажам на месте.

Прощаясь с Джоном, она пожелала отличного рождества, и напомнила, что ему придется работать с новым директором, который заменит Седу на время ее отпуска. Оказалось, Джон был не в курсе, и хотя рабочее время закончилось, он побежал в кабинет Седы Беренсаль выяснять подробности. С подругой Дефне не простилась, они должны были еще встретиться для обсуждения деталей поездки.

Перед уходом Дефне прошлась по залам галереи, ей стало грустно, потому что первый раз за три года она уезжала так надолго и далеко, она привыкла приходить сюда каждый день по утрам, любила свое дело, людей, с которыми работала, и очень хотела бы вернуться.

По дороге домой ее сотовый зазвонил ‒ Омер, очевидно, устав ждать обещанного разговора, который она, кстати, запланировала на сегодня, он проявил инициативу, включив громкую связь, после сухого приветствия она сказала:

– Ты опять звонишь мне, когда я еду в машине, это уже становится традицией, но раз уж так случилось ‒ спрашивай.

– Когда вы будете в Стамбуле?

– Мы вылетаем завтра вечером и будем в аэропорту Стамбула на следующий день около двенадцати часов дня, учитывая разницу во времени.

– Я хотел бы вас встретить. Ты уже решила, где вы будете жить?

– Спасибо, нас встретит Исо, он же отвезет нас в дом, который я арендовала.

– Значит ты отказываешься жить в своем прежнем доме?

– Ты правда думал, что я приму твое предложение? Как я могла жить там после того, как моя семья вынуждена была его покинуть по известным причинам, это все равно, что плюнуть им в лицо.

– Ну, если ты так на это смотришь… Когда я могу увидеть Мерта?

– Приехав, мы сразу уедем в Манису дней на пять, я вернусь, чтобы встретить в аэропорту моих подруг, было бы неплохо, если бы ты забирал Мерта на время наших экскурсий по городу или еще куда-то, думаю, если с ним будет Лара, это не сильно напряжет тебя.

– Нет, конечно, они даже могут остаться у меня на ночь или две.

– Ну, так далеко мы загадывать не будем, и пока я буду в Стамбуле, просто останемся на связи. Кстати, мой маленький хитрец оказывается сам звонил тебе, а ты этот факт замалчиваешь.

– Я не хотел бы его подводить.

– Пытаетесь секретничать? Так он сам себя подвел, выложил очень интересные детали о детской комнате в твоем доме и даже купленной кровати. К чему ты себя утруждаешь, я не давала тебе пока никаких надежд.

– Дефне, ваш приезд для меня радость, и если он доставляет хлопоты, то только приятные.

– Хорошо, как знаешь.

Дома, поужинав на скорую руку, Дефне начала укладывать свои вещи, выбрав из гардероба для поездки преимущественно простые, удобные в носке и подходящие по сезону вещи, добавив, правда, к ним два выходных платья и костюм, все они, включая нижнее белье, обувь и этюдник уместились в одном большом чемодане, в маленький чемодан она сложила вещи сына, а небольшую дорожную сумку она планировала взять с собой в самолет, кроме косметички, кошелька и средств гигиены для Мерта там ничего не было. Когда сын уже спал, она заглянула в маленький рюкзачок, который он приготовил с собой в самолет и нашла там три книги, две любимых мягких игрушки и два конструктора Лего, которые в рюкзачке явно были лишними. Сын заснул с включенным ночником и опять уткнувшись головой в подушку, она повернула его на бок и, выключив фары его машины-кроватки, вышла из комнаты.

На кухне горел свет, Айшегюль, заварив чай, сидела у стола, ожидая Дефне, они проводили вместе последний вечер в ее доме, разлив ароматный чай по чашкам, девушки неторопливо пили его, занятые своими мыслями, Айшегюль заговорила первой:

– Дефне, я благодарна судьбе за нашу встречу, мне очень хорошо жилось в твоей семье, мы стали близкими людьми. Если бы не ты и не помощь господина Патрика, вряд ли я смогла бы вернуться на родину.

– Мне будет жаль расставаться с тобой, я и Мерт, мы так к тебе привыкли, и мне будет трудно обходиться без твоей помощи, когда вернусь. Вот и дом без тебя опустеет…

Айшегюль мягко похлопала по руке Дефне, лежащей на столе.

– Ничего, все наладится, Мерт может пойти в садик или, если хочешь, я порекомендую хорошую женщину, турчанку, которая может присмотреть за нашим мальчиком не хуже меня.

– Ты приедешь в Стамбул вместе с Седой, и какое-то время мы будем жить вместе. А потом, ты думала, что будешь делать после нашего отъезда? – Дефне обеспокоенно ждала ее ответа.

– Найду работу, жилье, по документам я все еще замужем, полагаю, мне следует обратиться к адвокату за консультацией о разводе, а может он и не обязателен в случае смерти мужа.

– Я смотрю, ты успела все продумать, а какую работу будешь искать?

– Не знаю, может помощницей в кафе или по хозяйству, это будет зависеть от оплаты, но, понятно, что таких денег, как у вас, я больше не смогу зарабатывать. У меня есть небольшие накопления, в первое время мне это поможет.

Дефне чувствовала, что на сегодня прощальных слов и мыслей ей хватило с избытком, еще немного, и она начала бы лить слезы, поэтому она поспешно встала, оставив Айшегюль допивать чай.

– Ну хорошо, слез лить пока не будем, увидимся завтра, а потом через неделю.

Няня проводила ее глазами, бедная девочка, за что судьба посылает ей такие испытания, столько переживаний впереди, в своей комнате она обратилась с дуа* к Аллаху, прося о милости к судьбе Дефне.

Уже в течение пяти дней, с тех пор как узнал о приезде Дефне в Стамбул, Омер готовился к встрече. Он наделся, что сын поживет у него какое-то время и на втором этаже отвел для Мерта просторную комнату, решив обставить ее детской мебелью, конечно, он мог бы ее выбрать и оплатить через интернет, но объезжать магазины, рассматривать, разговаривать с продавцами, не упуская случая рассказать о сыне, давали ему возможность почувствовать себя настоящим отцом. Он выезжал в обеденный перерыв и возвращался на работу часа через два с довольной улыбкой, значения которой сотрудники разгадать не могли. Любопытная Дерья пыталась было вытянуть информацию из Шюкрю, задавая наводящие вопросы о маршруте поездок, но тот с улыбкой отвечал, что господин Ипликчи, как обычно, ездит по делам, а то, что он привозит в пакетах ни его, ни кого другого не касается.

На самом деле верный Шюкрю с недоумением наблюдал, как босс который день подряд объезжал торговые центры, а завершалась поездка всегда в одном и том же месте ‒ магазине игрушек, откуда он выходил с большим пакетом и странной блуждающей улыбкой на губах. Наконец, на третий день Шюкрю не выдержал и спросил:

– Господин Омер, извините, но мне интересно, вы участвуете в какой-то благотворительной акции и покупаете игрушки детишкам из детских домов?

Вопрос повис в воздухе, водитель бросил на пассажира взгляд в зеркало заднего вида ‒ Омер улыбался.

– Нет, Шюкрю, когда подъедем к офису, я расскажу тебе, а то боюсь на дороге мы создадим аварийную ситуацию.

Было ясно, что с его боссом что-то происходит, он не походил на себя прежнего: был благодушен, без причины улыбался, даже шутил, Шюкрю уже начал подозревать, что Омер влюбился. Поэтому, набравшись смелости и задав вопрос, он с нетерпением ждал разъяснений господина Ипликчи. Остановив машину у офисного здания, водитель ждал, но его босс молчал, хотя и не торопился выйти, возможно, спрашивая себя нужно ли вводить Шюкрю в курс дела, и насколько откровенно он может с ним говорить, потому что известная дистанция между работодателем и его работником сохранялась, и Омер считал правильным ее придерживаться, хотя уважал своего водителя и доверял ему. Наконец, он решился.

– Шюкрю, у меня есть сын.

Тот резко развернулся к Омеру и непроизвольно поднес ко рту кончики пальцев, словно пытаясь заглушить готовый вырваться крик удивления. Омер продолжил:

– Дефне родила мне сына, о котором я узнал совсем недавно, ему исполнилось три года в прошлом месяце.

Шюкрю молчал и ждал продолжения рассказа.

– Я недавно ездил в Америку, где они живут, и надеялся привезти их с собой, но пока не получилось.

– Дефне не захотела? – уточнил водитель.

– Именно, не захотела, но через пару дней она приедет с сыном в отпуск на родину, хочет показать его родным. И я надеюсь часто видеть его, может даже он останется у меня на несколько дней. Возможно, и мы с Дефне станем ближе друг к другу.

– Вот это новость, господин Омер! Я поздравляю вас от всего сердца, иметь ребенка, сына ‒ это такая радость, надеюсь, я смогу на него посмотреть. Как зовут вашего малыша?

– Его зовут Мерт, Мерт Топал.

– Вы не дали ему свою фамилию?

– Не все сразу, Шюкрю, постепенно все наладится.

Водитель понимающе качнул головой.

– Конечно, господин Омер, вы знаете, что делать. Как Дефне?

– Хорошо, насколько я могу судить, прижилась в чужой стране. У нее хорошая работа и есть друзья. Да, Шюкрю, никто, кроме Синана и теперь еще тебя не знает о Мерте. Держи это пока в тайне, я не хочу пересудов и сплетен за спиной.

Мужчина, еще не пришедший в себя после полученных новостей, согласно закивал головой, пообещав держать эту информацию в секрете. Ожидая окончания рабочего дня, он ударился в воспоминания, эта необычная история любви, зародилась и протекала у него на глазах. Шюкрю помнил, как увидел Дефне в первый раз, открытая, непосредственная, такая солнечная рыжеволосая девочка менялась у него на глазах, взрослела, но оставалась такой же приветливой и милой, никогда не задирала нос, даже когда пошла вверх по служебной лестнице, став главным дизайнером в другой фирме.

С самого начала он замечал, что его босс относится к этой девушке не так, как к другим ассистенткам, она допускала много промахов поначалу, и господин Ипликчи, бывало, злился на нее, но не увольнял, терпеливо объясняя ошибки, а ведь он был свидетелем, когда и за меньшие нарушения его босс выставлял своих помощниц за дверь. Конечно, ему до поры удавалось скрывать свои чувства, но настоящая любовь, как вода, какие запреты не ставь, какие правила не придумывай, какие плотины не строй, вода всегда будет течь и найдет себе проход. Наконец, однажды, они оба сдались, чувств больше никто не прятал, и когда эта пара была в машине, такое притяжение витало в воздухе, что ему, уже пожившему мужчине, становилось от этого жарко. Он был очень рад за них, узнав, что дело идет к свадьбе, господину Омеру пора было жениться, создавать семью и родить детей, а Дефне, с его точки зрения, подходила ему гораздо больше, чем другие расфуфыренные дамочки, которые за ним гонялись.

Прочтя письмо того дизайнера из Нью-Йорка, адресованное Омеру, он разрывался между долгом и симпатией к Дефне, а когда последнее взяло верх, он отдал ей послание, взяв обещание, рассказать все своему жениху.

Она сдержала свое слово, но когда это сделала, все пошло наперекосяк, господин Ипликчи уехал на много месяцев, а Дефне пропала неизвестно куда. Шюкрю часто вспоминал Дефне, жалея ее, его босс поступил, может быть, и справедливо, но уж очень сурово, возможно, если бы не бросил ее в день свадьбы, выслушал объяснения, смог бы понять, сейчас они были бы вместе, сын жил бы с отцом и носил его фамилию. Но, видно, господин Ипликчи усмирить свою гордость не смог, Шюкрю был уверен, что он даже не догадывался о беременности Дефне, иначе, будучи честным и порядочным человеком, ни за что не отпустил бы ее.

Бедная девочка… Тяжело ей пришлось в чужой стране без родных и друзей, но, несмотря на внешнюю хрупкость, в ней всегда чувствовался характер, она умела постоять за себя, и как бы тяжело ей ни было, она сохранила малыша и вырастила его. Вот только на господина Омера она, наверное, очень обижена, отказалась возвращаться, что ж, ее можно понять. Как теперь эта ситуация может разрешится? Дефне с сыном живет так далеко, мальчик растет без отца, а господин Ипликчи здесь один. Смогут ли они снова быть вместе, и согласится ли Дефне переехать и растить малыша здесь? А может она живет не одна, и есть мужчина, который заботится о ней и парнишке? Интересно, осталось ли еще что-то от такой большой любви Дефне и Омера?

Комментарий к Глава двадцатая. Приготовления.

роллер-коустер*, англ. – американские или русские горки

дуа *, араб. – молитва о милости

========== Глава двадцать первая. Волнения и приезд в Стамбул. ==========

С того момента, как Омер узнал о скором приезде Дефне и сына, его рабочего рвения заметно поубавилось, личные дела отодвинули на второй план вопросы расширения производства, которые так волновали его еще неделю назад. С Синаном не единожды были проговорены неизбежные на первых порах проблемы в производстве обуви нового дизайна и пути их решения, Нуран также продумывала рекламную стратегию выхода на рынок с новой продукцией. Поиски дизайнера пока успехом не увенчались, хотя специалистов, желающих работать в «Пассионис» с известным Омером Ипликчи было более, чем предостаточно. Кандидаты, приходившие на собеседование к Омеру, предъявляли портфолио своих работ, которые он находил банальными и удивительно похожими друг на друга, однако, старясь быть объективным, он давал соискателям шанс и просил каждого из них пройти в соседний кабинет, который когда-то занимали ассистентки, и сделать набросок, хотя бы схематичный, обуви для женщины, вынужденной проводить на ногах большую часть рабочего времени. Далее соискатель поступал в распоряжении Дерьи, она контролировала выполнение задания и, получив рисунок, убирала его в папку к другим таким же, говоря, что решение будет приниматься по каждому кандидату и в случае положительного результата ему перезвонят. Команда дизайнеров просматривала рисунки и отбирала для Омера наиболее интересные, но до настоящего времени никому не удалось его впечатлить. Синан начинал нервничать, он не сказал другу о предложении, сделанном Дефне, потому что ждал от нее результатов, хотя бы пары рисунков, которые он мог бы показать взыскательному главному дизайнеру, не называя имени автора работ.

Подходило время для подготовки весенней коллекции, обувь марки «Пассионис» осенне-зимнего сезона была уже в продаже, и заказы партнеров ‒ выполнены. Впору было садиться за разработку новых моделей, команда ждала от главного дизайнера оригинальных идей, рисунков, которые определили бы настроение и название новой коллекции, однако, Омер, ввиду понятных обстоятельств, сосредоточиться на ней никак не мог.

Финансовый отдел по-прежнему тормозил принятие решений по инвестициям в новый проект, что очень сильно раздражало руководство фирмы, в конце концов, Синан определил отделу конечный срок для выполнения работы, предупредив о возможном увольнении в случае дальнейших проволочек с формулировкой «за неисполнение служебных обязанностей», что значительно усложнило бы им перспективы дальнейшего трудоустройства.