Текст книги "Как решит судьба (СИ)"

Автор книги: monbijou

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 29 страниц)

– Седа, а не стоит ли тебе ближе присмотреться к Синану. Он для тебя был бы вполне подходящей партией. Сейчас он одинок, у тебя на горизонте вообще никто не просматривается, к тому же Лара к нему расположена. А?

– Дефне, ты опять говоришь ерунду, – не слишком уверенно проговорила она. – Мы друг друга едва знаем. А ты уже целую историю придумала. Может быть у него и мыслей таких нет.

– Так, я спрошу завтра. – тут же парировала Дефне. – А чего стесняться, мы с ним друзья, я так потихоньку у него и выспрошу все, нравишься ли ты ему, хотел бы он ваши отношения развивать, ну и прочее…

Седа аж соскочила со стула.

– Дефне, не смей! Я на тебя обижусь! Еще подумает, что я ему навязываюсь!

Пытаясь успокоить подругу, Дефне подняла руки, повернув их ладонями к ней в примиряющем жесте. Седа кивнула головой и, немного остыв, поднялась в свою комнату отдыхать. А Дефне решила все-таки поговорить с Синаном, мысль устроить счастье своей подруги крепко и основательно засела у нее в голове.

Почти следом пришла Айшегюль, за которую Дефне стала уже переживать, она собиралась звонить Исо, чтобы узнать, проводил ли он ее до дома, а если нет, то где оставил девушку. Одного взгляда на нее было достаточно, чтобы понять, что она прекрасно провела время, несмотря на поздний час, она выглядела оживленной и… очень красивой, на щеках горел румянец, карие глаза сияли, на лице играла легкая улыбка, обозначавшая ямочки на щеках, даже волосы, казалось, блестели ярче, чем обычно. Отвечая на расспросы Дефне, она сообщила, что они задержались, потому что посмотрели несколько домов, погуляли и сходили в кино, ужинать она не будет, они перекусили в кафе и, улыбнувшись еще раз Дефне, она медленно поднялась по лестнице.

Дефне в растерянности приложила ладони к пылающим щекам. Что это сейчас было? Что с девушками происходит? Едва приехав сюда, они обе оказались втянутыми в намечающие романтические отношения с ее друзьями, и пусть, с ее точки зрения, события развивались уж слишком быстро, она очень хотела, чтобы каждой из них повезло. Наверное, они сейчас на самом волнующем этапе отношений, когда любовь только зарождается, и сердце наполняется пьянящим чувством радости и страха, потому что твоя жизнь уже не будет прежней. Когда-то и она переживала этот период, а теперь, думая о своей сегодняшней жизни, все чаще вспоминала любимую заводную игрушку Мерта, она сломалась однажды, передвигаться клоун не мог, но бедняга пытался, и все подпрыгивал на одном месте, пока не кончался завод, а малыш смотрел на него грустными глазами.

Почему такое сравнение пришло ей в голову, объяснить она не могла, просто чувствовала себя, как тот клоун, который думал, что бежит, прыгая на месте.

Комментарий к Глава двадцать пятая. Нелегко быть отцом.

* куру кёфте, турец.кухня – сочные мясные котлеты из говяжьего и бараньего фарша

* тет-а-тет, tête à tête, франц. – беседа между двумя людьми

========== Глава двадцать шестая. Никто не хочет быть одиноким. ==========

На следующий день, собираясь в «Пассионис», Дефне решила сначала заехать на почту и отправить заказным письмом договор и иллюстрации для книги, уже отправленные по интернету, однако заказчик просил продублировать и отослать оригиналы экспресс-почтой. Седа отказалась ехать на прежнее место работы Дефне, но пообещала присоединиться к ней и Мерту, чтобы пообедать в кафе «Мано», которое подруге было любопытно посмотреть.

Подъехав к знакомому зданию, где располагался офис «Пассионис», она сразу увидела машину Омера и Шюкрю, сидевшего на водительском месте с газетой. Пытаясь успокоить пустившееся вскачь сердце, Дефне не торопилась выйти, ее прежние чувства оживали и просачивались наружу сквозь стены, которые она когда-то воздвигла, заснувшие воспоминания выплывали наружу, и весь год ее мучительно-счастливый жизни предстал перед мысленным взором, как кадры фильма немого кино, и все они были завязаны на одном человеке, находившимся сейчас внутри этого здания, человеке, который был центром ее прошлого, ее первой любовью, ее до сих пор единственным мужчиной ‒ Омере.

Она оставалась в машине до тех пор, пока не почувствовала себя готовой встретиться лицом к лицу с тем, что было частью давно прожитых дней. Дефне не могла позволить себе пройти мимо Шюкрю, поэтому подойдя ближе, остановилась, ожидая, когда он заметит ее, увидев боковым зрением стоящую рядом фигуру, он поднял глаза и замер, потом широко улыбнулся, и, выйдя из машины, крепко по-отечески обнял ее, отступил назад и осмотрел.

– Дефне, это ты? Господин Омер говорил мне, что ты с сыном приехала в отпуск. Ты изменилась, скажу даже, похорошела. – его глаза с теплотой смотрели на нее.

– Шюкрю, братец Шюкрю, как я рада видеть тебя в добром здравии. Дома все хорошо? Как жена и сыновья?

– Слава Аллаху, жена здорова, парни мои подросли, младший школу заканчивает. Я видел сегодня твоего сына, то есть вашего с господином Омером сына, он очень на отца похож, уж ты не обижайся, но твоего там мало.

– Да, знаю, мне уже говорили об этом. – коротко ответила она, стараясь не задерживаться на этой теме.

– Ты к господину Омеру?

– Нет Шюкрю, я к Синану и забрать сына. Ну ладно, надеюсь еще увидимся. Рада была найти тебя в добром здравии.

Улыбаясь, он кивнул ей и смотрел вслед, пока Дефне не скрылась в здании. За все время разговора она ни разу не назвала имя отца своего ребенка, и если господин Ипликчи надеется, что они будут вместе, ему придется приложить усилия, чтобы добиться этого, а ведь он помнил, что раньше достаточно было кому-то просто упомянуть об Омере, как ее глаза начинали сиять, но, видно, пережитых чувств не оживить, и в подавленном настроении, желая хоть чем-то себя занять, он заново начал протирать стекла автомобиля.

Поднимаясь на лифте, Дефне поневоле вспоминала сцены, свидетелем которых было это небольшое замкнутое пространство, а выйдя на нужном этаже, еще издали услышала непривычные для рабочего дня смех и оживление, доносившиеся явно из тех помещений, куда она сейчас направлялась. Картина, открывшаяся взгляду повергла ее в шок, один из сотрудников мчался прямо к ней на самокате, который когда-то подарила бывшему возлюбленному Ясемин, впереди него, вцепившись в ручку и высунув кончик языка, стоял Мерт. Дефне машинально вжалась в стенку, чтобы уступить им место в нешироком проходе, на что ее сын, широко улыбнувшись, прокричал по-турецки:

– Дорогу!

При виде Дефне, разговоры стихли, сотрудники, которых она знала, подошли к ней со словами приветствия, новенькие остались за столами и прислушивались, с любопытством вытягивая шеи и оглядывая ее. Самокат, развернувшись, катился ей навстречу, она подняла руку, сделав жест остановиться, и стащила сына. Дерья, как скорый поезд, не замечая никого на своем пути, неслась через группу коллег от кабинета Синана, с разбега налетела на Дефне, чуть ее не уронив, и обняла, как старую подругу. Немного обескураженная Дефне пыталась привести ее в чувство, но вопросы, давно томившиеся в голове Дерьи, сыпались как из пулемета:

– Дефне, куда ты пропала? Как я рада тебя видеть… Ты давно здесь? Твой сын ‒ просто прелесть… А где вы живете? Жаль, что он говорит только по-английски… Ты собираешься возвращаться? А что думает господин Омер?

Дефне решительно отодвинула болтливую помощницу Омера от себя и от испуганного таким напором Мерта на безопасное расстояние, улыбнулась, не ответив ни на один вопрос, и направилась в кабинет Омера, держа сына за руку. Директор «Пассионис», спокойно сидел за столом и разговаривал с кем-то по телефону, увидев входящих и по лицу Дефне оценив ситуацию, улыбнулся и показал рукой на кресла, приглашая присесть, но она осталась стоять, ожидая, когда закончится разговор, и хотя внутри все кипело, ровным тоном спросила у него:

– Ты в курсе, что происходит в офисе, за твоей закрытой дверью?

Он ответил вопросом на вопрос:

– А что там происходит?

Дефне пыталась успокоиться, чувствую нарастающее раздражение от его безмятежного состояния.

– Ты издеваешься, что ли? Тот шум, который стоял в офисе, я услышала от лифта. У тебя сотрудники не работают, сплетничают, отдыхают за чашечкой кофе, мало кто сидит на своем рабочем месте, они сына моего с ветерком катают по коридору на самокате Синана. – выпалила она на одном дыхании.

Омер вздохнул и произнес: – Ну, развлекли немного моего ‒ на этом слове он сделал ударение ‒ сына, ребенок не может сидеть все время на одном месте.

Потеряв дар речи, Дефне села в кресло, помолчала и, взглянув на Омера, продолжила:

– Ты меня серьезно беспокоишь, я не узнаю тебя, куда ты дел прежнего, рассудительного главного дизайнера этой фирмы. Ты не подумал, что ребенок мог получить травму? Упасть, например, удариться головой о стену, да мало ли что?

Их сын подлил масла в огонь, словно почувствовав, что речь идет о нем, поднял вверх в победном жесте руку, в которой был зажат карандаш, и звонко крикнул на турецком языке слово, которое недавно выучил:

– Дорогу!

Выглядело это настолько комично, что Дефне, несмотря на злость, прыснула от смеха, к ней присоединился Омер, Мерт, хоть и не понял в чем дело, всегда был готов посмеяться за компанию и присоединил к их голосам свой звонкий детский смех.

Оставив малыша с отцом, Дефне, провожаемая заинтересованными взглядами сотрудников, пошла к Синану показать рисунки. В его кабинете почти ничего не изменилось, когда она вошла, он сидел за столом и что-то медленно печатал, сверяя с таблицей, лежащей рядом, поднял глаза на вошедшего, и при виде Дефне его лицо озарилось искренней улыбкой. Он поднялся навстречу, говоря:

– Дефне, ну наконец-то, как давно я тебя не видел. Ну-ка покажись… —

и, взяв за руку, он заставил ее покружиться вокруг себя. – Ты изменилась в лучшую сторону, стала удивительной красавицей. – с удовлетворением констатировал Синан.

Она обняла его и растроганно сказала: – Я так рада видеть тебя, мне кажется, ты совсем не изменился, остался таким, каким я тебя и помнила, словно мы расстались только вчера.

Они присели на диван и какое-то время молчали, просто глядя друг на друга, потом Синан произнес:

– Я, конечно, уже кое-что слышал от Омера и представляю с какими трудностями ты столкнулась, оказавшись совсем одна в чужой стране. Седа о тебе говорила много хорошего, хвалила, рассказывала, как ты таланты свои развиваешь. Кажется, ты даже взялась за иллюстрации к книге?

– К детской книге, – поправила Дефне. – меня эта работа просто захватила, с нетерпением буду ждать ее появления.

Синан улыбнулся и, покосившись на папку, которую Дефне поставила у дивана, ответил:

– Пришли и нам экземпляр, будем гордиться работой нашей талантливой художницы. А нам ты что-нибудь нарисовала?

Дефне взяла папку и, вынув рисунки, разложила их на столе, затем беря их по-очереди, объясняла какой каблук и почему она видела в той или иной модели. Она особенно подчеркнула, что не раскрашивала рисунки, это могли сделать потом дизайнеры, когда будет выбрана общая линия коллекции, но к моделям подходил любой цвет, а так как некоторые из них были комбинированные, это давало множество вариантов экспериментировать и с материалом, и с цветом, ненавязчивые декоративные элементы или перекрещивающиеся ремешки придавали этим простым моделям оригинальность. Фраза, которую Дефне произнесла в конце, очень понравилась Синану, и он подумал, что ее можно было бы удачно обыграть в рекламе: «Удобство в элегантной простоте». Синан нашел модели Дефне простыми, но запоминающимися, он решил показать их Омеру на совещание, намеченном на вторую половину дня, и в случае одобрения, их можно было сразу передать для доработки дизайнерскому отделу. Вопрос об инвестициях пока не был решен, хотя утром ему поступило интересное предложение, но он не успел обсудить с другом, учитывая присутствие в офисе Мерта, очаровавшего всех сотрудников, особенно женскую половину, и нарушившего спокойный рабочий ритм коллектива.

Обсудив рисунки, Дефне и Синан перешли к вопросам личной жизни, она немного рассказала о работе в галерее Нью-Йорка, ловко подводя его к разговору о своей подруге.

– Я вчера весь вечер работала, заканчивая рисунки для «Пассионис», и Седу видела мельком, но мне показалось, она приехала в хорошем настроении.

Что вы вчера осматривали? – она задала этот вопрос, как бы ненароком, планируя что-то прояснить для себя об его отношении к Седе.

Лицо Синана, словно осветилось изнутри и, улыбаясь, он ответил:

– О-о-о, программа была обширная, утром, до обеда мы осматривали дворцы: Долмабахче и Топкапы, потом перекусили в кафе и после обеда надолго зависли в музее Современного искусства. Знаешь, она выловила там какого-то искусствоведа и удивила меня своей эрудицией.

– Чему же тут удивляться, у нее академическое художественное образование, она специалист высокого класса в своей области. – возразила Дефне.

Слушая ее, Синан кивал головой, соглашаясь.

– Да, это было видно, я заметил с каким уважением искусствовед на нее посмотрел, когда она изложила свое мнение по поводу какой-то новомодной, совершенно уродливой, с моей точки зрения, инсталляции.

– А как вела себя Лара? Она обычно очень быстро устает от подобного времяпровождения.

Дефне задала вопрос, ответ на который уже знала от Седы. Но ей хотелось услышать точку зрения Синана, отвечая ей, он оживился.

– Она просто уникальный ребенок: спокойная, любознательная, всю первую половину дня стойко вынесла многочасовые блуждания ее матери по дворцам. Ты знала, что Седа с собой носит путеводители и, читая их, рассматривает каждую деталь, хотя можно было бы экскурсию заказать, или, на худой конец, электронного гида взять.

Дефне усмехнулась, вспомнив их первый день осмотра памятников и, не вдаваясь в объяснения, ответила:

– Да, она такая, моя подруга. Так почему Лара вдруг поехала с вами?

– Думаю, это из-за моих пазлов. – задумчиво произнес Синан. – Сразу после обеда, она не пошла с нами в музей, осталась ждать в машине, а когда мы вернулись, попросила показать ей, как я собираю пазлы, у меня сейчас один в работе с тринадцатью тысячами элементов, думаю, именно это ее заинтересовало, и для этого она поехала с нами.

Взглянув на него, Дефне ответила:

– Не думай, что я тебе льщу или что-то в этом духе, но Седа сказал, что ты ‒ первый посторонний мужчина, к которому она проявила симпатию и доверие. Я всегда знала, что дети чувствуют хороших людей.

– Спасибо, Дефне. Она мне очень понравилась, я хотел бы иметь когда-нибудь такую дочь. – улыбнулся ей Синан.

Глядя на него из-за полуопущенных ресниц, она задала свой главный вопрос, ради которого этот диалог и велся:

– А ее мать? Что ты думаешь о Седе?

Синан молчал, Дефне не торопила его с ответом, но время шло, а он, по-прежнему, ничего не говорил, и тогда она повторила:

– Синан, что ты думаешь о ней?

– Чтобы я ни думал, это ни к чему не приведет. Люди должны быть рядом, чтобы отношения развивались, а когда их разделяет океан, что хорошего может выйти? Разве вы с Омером не являетесь тому подтверждением?

Он был прав, ничего не ответив ему, она вышла, махнув рукой на прощание.

Оставшись в кабинете один, Синан задумался, Дефне никогда не была замечена в любопытстве к чужой личной жизни, и то с каким упорством она задавала вопросы о вчерашнем дне, наводило его на мысль, что, возможно, между ней и Седой состоялся какой-то разговор, результатом которого и стало явное стремление Дефне выяснить какое впечатление на него произвела ее подруга. А впечатление было очень сильным: он находил ее красивой, особенной, умной, независимой женщиной, только недавно Синан осознал, что женщины, с которыми он встречался после расставания с Ясемин, казались ему блеклыми и незначительными на фоне яркой личности ее бывшей возлюбленной, он не хотел, но невольно сравнивал их, и они все, несмотря на их достоинства, ей проигрывали. А Седа была первой женщиной, затмившей Ясемин, она ничуть не уступала ей ни красотой, ни силой характера, ни интеллектом, была также остра на язык и независима в поведении, но более того, он обнаружил в ней качества, которые желал бы видеть в своей прежней возлюбленной: в Седе не было ни грамма заносчивости и чванливости. Наблюдая за ней, Синан заметил, что она внимательно и по-доброму относилась ко всем людям, независимо от занимаемой ими должности, от уборщика помещений и официанта до искусствоведа, была добра ко всем, обожала дочь. Разговорив ее вчера в музее, он понял, что она хотела бы иметь еще детей, что карьерный рост и занятие любимым делом составляли, конечно, важную часть ее жизни, но, если бы она встретила своего мужчину, семьей ради карьеры жертвовать бы не стала и, не колеблясь, отправилась бы за ним, куда бы он ее ни позвал.

За этими размышлениями он вдруг спохватился, что мог бы пригласить Дефне с подругой и детьми пообедать, например, в «Мано» и, надеясь, что она еще не ушла, быстрым шагом направился в кабинет друга.

Дефне не задержалась в кабинете Омера, сотрудники «Пассионис», взбудораженные появлением сначала Мерта, а потом и его матери, успокоились и продолжили работу, только Дерье, не получившей ответа ни на один из заданных вопросов, не сиделось на месте, спрашивать о чем-то босса она боялась, зная его характер, а вот с господином Каракая вполне могло получиться, она по опыту знала, что из него можно было вытянуть хотя бы часть информации, поэтому сейчас она с нетерпением караулила момент, когда Дефне покинет офис.

Забрав Мерта, который ожидал ее в кабинете Омера, она намеревалась вернуться домой, где ее ждала Седа, чтобы обсудить планы на предстоящую неделю: ее подруга намеревалась продолжить свое путешествие по памятным местам Стамбула, навестить семью тети по материнской линии и передать им подарки, заботливо приготовленные ее матерью.

Но более всего она хотела бы поехать в Каппадокию, посмотреть древние подземные города Деринкую и Каймаклы, о которых она много читала еще в Америке. Деринкую, крупнейший подземный город Турции, был построен в восьмом-седьмом веке до нашей эры и использовался ранними христианами, как укрытие от притеснявших их арабов. Второй крупный подземный город Каймаклы имел сложную многоэтажную систему туннелей и комнат, снабженных вентиляцией и колодцами с водой.

Туда можно было поехать на машине, но расстояние в семьсот километров проще и быстрее было преодолеть на самолете, до города Кайсери лету было всего полтора часа. Виды Каппадокии привлекали туристов в любое время года, но зимой пейзаж был просто сказочным! Снег покрывал вершины гор, и если повезет, снежный покров на улицах мог быть по колено, сильных холодов, судя по прогнозам не предвиделось, но запастись теплой одеждой было необходимо. Конечно, были и другие города в Турции, бережно хранившие остатки величия исчезнувших цивилизаций, но двух недель отпуска было явно недостаточно, чтобы увидеть их все.

Дефне одобрила ее план поездки, сказав, что, если Лара не захочет сопровождать мать, она может остаться с ними, и они присмотрят за ней. Решительности Седе было не занимать, она сообщила дочери, что они едут в увлекательное путешествие, забронировала двухместный номер на три дня и купила онлайн билеты на самолет до Кайсери на завтрашний вечер, до католического Рождества было еще десять дней, и основной заезд туристов ожидался именно к этим датам, а до этого времени она успеет вернуться в Стамбул. Седа была возбуждена предстоящим приключением, и когда позвонил Синан, желавший пригласить ее с Ларой на ужин, она с энтузиазмом сообщила ему, что завтра их в городе не будет, потому что она решила устроить себе и дочери незабываемое приключение в подземных городах Каппадокии. Он попытался воззвать к ее чувству разума, сказав:

– Каппадокия действительно прекрасна летом и весной, но вы выбрали не самое удачное время для посещения.

– Возможно, но отпуск у меня сейчас, а не летом. К тому же я думаю, что виды Каппадокии прекрасны и под слоем снега.

– Но там может быть очень холодно, иногда температура падает до минус двадцати, вы знаете об этом? – продолжал Синан, не теряя надежды ее отговорить.

– Ну и что? У меня достаточно теплых вещей, а потом я посмотрела сводку погоды, сильных морозов не предвидится. Не беспокойтесь, я холодоустойчивая, вернусь в добром здравии через три дня. – с иронией ответила ему Седа.

– В каком отеле вы забронировали номер?

– В отеле «Унфа», эконом-класса, но он находится всего в трехстах метров от достопримечательности, ради которой я туда еду.

– Хотите я составлю вам компанию? – вдруг неожиданно произнес он.

Не ожидавшая такого предложения, Седа растерялась.

– Ну что вы, зачем? У вас работа, да и я не маленький ребенок, объясниться смогу и не потеряюсь. – возразила она.

– То есть вы принципиально против моего общества? – настаивал Синан, желая получить более внятный ответ.

– Нет, я против вас ничего не имею. Просто не хочу, чтобы вы беспокоились из-за меня, срываясь в начале рабочей недели. А потом, вы же, наверное, там были?

– Был, конечно, но с хорошей компанией с удовольствием посмотрю еще раз. Название гостиницы я запомнил. Встретимся на месте и передавайте привет Ларе. – его голос звучал уверенно, и было понятно, что решение он принял.

Теперь надо было как-то сообщить о своем отсутствии Омеру, конечно, для него это будет полной неожиданностью, на работе оставалось много нерешенных дел, в том числе они должны были обсудить предложение инвесторов, которых, к счастью, удалось найти дня два назад. Правда, они готовы были вложить крупную сумму в расширение производства только на определенных условиях, требуя процент от акций «Пассионис», и именно об этом Синан собирался рассказать Омеру.

Однако, его больше беспокоило другое, стоило ли называть другу причину, по которой он будет отсутствовать, и как воспримет Омер его явную симпатию к Седе, ведь она была подруга не только Дефне, но и Патрика, хотя последнего сам он не видел и знаком с ним не был, и никто его не обязывал разделять вполне понятную неприязнь Омера к этому человеку. С другой стороны, он мог и не говорить другу о поездке, ведь хранил же тот длительное время в секрете подробности своей жизни в Риме. Так ничего и не решив, он вошел в его кабинет, чтобы сообщить о временном отсутствии на работе, Омер просматривал какие-то бумаги, но отложил их в сторону, увидев вошедшего Синана.

– Ты упомянул по телефону про инвесторов? Кто они и на каких условиях согласны работать с нами? – нетерпеливо спросил Омер.

– Турецкий «Гарантибанк» согласился предоставить нам внушительную сумму для кредитования по минимальной ставке, на условиях передачи части акций. – рассеянно сказал Синан, думая о другом.

Омер встал и, пройдя по кабинету, сел в кресло напротив Синан, помолчал, размышляя об услышанном, и задал следующий вопрос:

– А в чем подвох? Какой процент от акций они хотят получить?

– Речь шла о десяти процентах, но можно начать переговоры и остановиться на восьми или шести, например. – ответил Синан, вглядываясь в лицо друга. – Чем ты так обеспокоен? Не хочешь, всегда можно отказать и ждать других предложений.

– Конечно, можно. Но мы давно ищем, а желающих, несмотря на нашу репутацию, устойчивость и ликвидность что-то не наблюдается. В очередь никто не выстроился и, по сути, выбирать нам не из чего.

Синан кивнул, соглашаясь с его доводами.

– Ну, мы можем и подумать, они не торопят с ответом. И вот еще что… Мне нужно уехать дня на четыре, прямо завтра. – торопливо сказал он, не глядя на Омера.

– У тебя что-то случилось?

Он задал прямой вопрос, и сейчас Синан должен был либо честно рассказать о причине отсутствия, либо молчать, но рано или поздно, Омер все равно узнал бы об этом, и Синан решил сказать правду:

– Я еду с Седой и Ларой в Каппадокию на три дня.

Наклонив голову, Омер разглядывал друга, потом на его лице мелькнула легкая улыбка.

– Вот как значит обстоят дела… – протянул он. – Ты решил мне помочь или что-то другое?

– Что-то другое. – быстро возразил Синан, ему было неприятно от мысли, что Омер мог подумать, будто он использует Седу, чтобы через нее надавить на Дефне.

– Еще интереснее… Она красивая женщина, спору нет, и Лара милая девочка, но ты же знаешь, как тесно они связаны с Патриком.

Все развивалось по наихудшему сценарию, очевидно, Омер расценил его поступок, как своего рода предательство его интересов. Не желая оправдываться, Синан довольно жестко произнес:

– Омер, мои отношения с этой женщиной не имеют ничего общего с твоим желанием вернуть Дефне. Они на ее решение повлиять никак не могут. И я хотел бы строить свою жизнь, не дожидаясь, одобришь ты мой выбор или нет. Тем более, что и ты сам в недалеком прошлом так же поступал.

Привычным жестом, Омер потер лицо и прошелся ладонью по бороде, это явно указывало на неспокойное эмоциональное состояние, потом вдруг подошел к Синану и протянул ему руку.

– Прости, брат, я перешел границу. Ты прав. Конечно, поезжай, и надеюсь, что все сложится, как ты хочешь. А когда вернешься, обговорим еще раз предложение банка.

У Синана стало легче на душе, он широко и открыто улыбнулся и, выходя из кабинета, думами был уже в Каппадокии.

Взглянув на часы после его ухода, Омер увидел, что рабочий день закончен, но ехать в пустой, одинокий дом, где еще недавно бегал сын, ему не хотелось. Отпустив Шюкрю, он поехал к дому Дефне и какое-то время просто сидел в машине, надеясь увидеть ее или Мерта, но вместо них увидел Айшегюль и Исо, они вместе вышли из дома и пошли в сторону набережной. «Так, так, – подумал про себя Омер, – здесь тоже намечаются нежные чувства». Молодые люди шли близко друг к другу, за руки не держались, но иногда при ходьбе их руки соприкасались, и Омер видел, как мужчина, словно случайно, касался пальцами ее руки. Это жест был ему знаком, и его сердце болезненно сжалось, когда-то в начале отношений с Дефне, он находил моменты, чтобы вот также легко коснуться любимой девушки.

А почему, собственно, он сидит здесь один, с тоской глядя на дом, там его сын и, если Дефне отказывается быть ближе к нему, то он имеет право, по крайней мере, видеть Мерта. Он не стал ей звонить, предполагая каким будет результат разговора, вышел из машины и решительным шагом направился к двери, ожидая, что откроет ему она, но на пороге стояла Седа, не выказав никаких признаков удивления при виде его, посторонилась, давая ему пройти, и сообщила, что Дефне с сыном на улице, указав жестом на гостиную с террасой, выходившей в сад. Мать и сын сидели тесно прижавшись друг к другу на плетеном кресле, когда он вышел на террасу, Дефне прижала палец к губам, призывая к молчанию, и он сразу увидел причину: Мерт, прижавшись к теплому материнскому боку, безмятежно спал, сладко посапывая, очевидно, прохладный свежий воздух и тепло матери сморили его. Дефне шепотом попросила отнести сына в комнату и начала потихоньку вставать с кресла, придерживая малыша рукой и освобождая место Омеру, чтобы он мог взять Мерта на руки. Седа наблюдала за ними со стороны гостиной, они действовали слаженно, словно исполняли какой-то ритуальный танец, наконец, ребенок оказался в руках отца, и тот понес свою драгоценную ношу, осторожно ступая по скрипучим ступенькам лестницы, Дефне шла впереди, показывая дорогу, при свете ночника, слабо освещавшего их комнату, она раздела малыша прямо на кровати, тщательно укрыв одеялом, потому что в комнате было прохладно. Судя по размеру кровати и по примятой второй подушке, мать и сын спали вместе. Они постояли еще немного возле спящего, похожего на маленького ангела Мерта, и спустились вниз, Омер попросил у Дефне уделить ему время для разговора и прошел на террасу, ожидая, когда она к нему присоединиться. Они заняли кресла напротив друг друга, в сгущающихся сумерках их лица были едва различимы, оба молчали, Дефне потому, что Омер был инициатором разговора, а он обдумывал вступление и, наконец, решился:

– Я хотел бы пригласить тебя с Мертом завтра пообедать в «Мано», может быть Синан с Седой составят компанию, если к тому времени будут еще здесь. Что думаешь?

Он с тревогой ждал ответа, жалея, что не видит выражения ее глаз.

– Хорошо, я поговорю с Седой, обычно мы обедаем в два часа. Тебе подойдет? – наконец проговорила она.

– Конечно, мы подстроимся под вас, я уточню у Синана, когда он планирует завтра выехать. – он говорил немного поспешно с явным облегчением в голосе. – Их не будет три или четыре дня, давай отвезем Мерта в дом его бабушки, для нее это было бы очень важно.

– А как же работа? Вы же не можете оставить «Пассионис» совсем без руководителей?

– За три дня ничего не случится, но если будут какие-то проблемы, остается Нуран, надеюсь она справится. – возразил Омер, отчаянно желая получить ее согласие.

– Нуран? Она кто?

– Она выполняет ту же работу, что и Ясемин. – ответил Омер, понимая уже, что Дефне уводит разговор в сторону.

Ее ответ прозвучал мгновенно: – Она также успешна, как Из?

Он не знал, что ответить, для чего вдруг она вспомнила про Из, прежде, если разговор переходил на его бывшую возлюбленную, это почти всегда заканчивалось ссорой, поэтому он решил вопрос проигнорировать.

– Так что скажешь Дефне? Мы могли бы выехать завтра вечером. Продукты купим по дороге, для Мерта захватим велосипед, пусть катается, сколько хочет. Мы отлично проведем время, погода будет солнечная, и дождей не обещают на ближайшие дни.

– Я подумаю и завтра за обедом дам ответ.

Он был несколько разочарован тем, что Дефне сразу не дала согласия на эту поездку, которая для него была крайне важна, ведь он продумал ее до мелочей, как только узнал о ее приезде в Стамбул, но с другой стороны, было хорошо уже то, что она не отказала. Они посидели еще немного, разговаривая о переменах, произошедших в Турции за время ее отсутствия, о работе «Пассионис», о сотрудниках, которых она помнила, он хотел было перевести разговор на личные темы, но подумав, не стал торопиться, прогрессом было уже то, что они сидят вдвоем и спокойно общаются, а к этому разговору он обязательно вернется завтра, в доме матери, если они туда поедут, если нет, он опять придет сюда.

Посидев еще немного, он стал прощаться, Дефне встала, чтобы его проводить, потому что Седа уже поднялась в свою комнату, прощаясь, он поднес ее руку к губам и, глядя ей в глаза, приложил ее ладонь к своей щеке, Дефне смотрела на него, никак не реагируя на эту простую ласку, и только легкий румянец на щеках выдавал ее волнение, он приблизился, намереваясь ее поцеловать, в этот момент дверь открылась и вошла Айшегюль в сопровождении Исо, который бросил мрачный взгляд на Дефне, потом на Омера, тот, в свою очередь, не сводил с него напряженных глаз, всем видом выражая решимость ответить, если возникнет такая необходимость. Айшегюль, моментально почувствовавшая ситуацию, потянула Исо на кухню, сняв, таким образом, остроту противостояния двух мужчин. Сцена была не из приятных, Омер вышел, бросив в последний раз взгляд в сторону Дефне, а она поняла, что объяснений с Исо ей не избежать.