Текст книги "Лестница Пенроуза (СИ)"

Автор книги: maryana_yadova

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)

Он не видел лица Имса в эту минуту, а если бы и увидел – не смог бы понять того, что на нем отразилось.

Самолет летел в наступавшую темноту, к душному московскому лету, – к прежней, предсказуемой, распланированной по секундам жизни.

Глава 7

Имс

Имс лежал в кресле, закрыв глаза и притворяясь спящим. И даже сквозь закрытые веки он словно бы ловил каждое движение Артура: как тот раскладывает свое кресло, как к нему подходит стюардесса, сначала с бутылочкой минералки, а потом с пледом, как он вертится, пытаясь устроиться поудобнее.

После их разговора у Имса было противно во рту, как будто желчь выплеснулась в горло, очень сильно мерзли запястья, и никак не получалось пристроить голову так, чтобы хоть чуть-чуть задремать. Если неделю назад перелет Москва – Нью-Йорк показался ему самым ужасным за всю его предыдущую жизнь, так это только потому, что тогда он все еще пребывал в счастливом неведении насчет того, каким будет обратный перелет.

Все так же не открывая глаз, он отметил, что дыхание Артура рядом стало глубже и размереннее. Похоже, заснул. Имс почувствовал облегчение, как будто пытку прервали и дали отдышаться, и его тоже потянуло в сон. Твердый подлокотник кресла неприятно упирался прямо в висок, но выпростать руку из-под пледа и подложить подушку уже не было никакой возможности – веки слипались со страшной силой, и он провалился в глубину.

***

Подушка, и правда, выскользнула из-под щеки и валялась теперь рядом на терракотовых плитках пола. Шея затекла от неудобной позы, организм еще не решил, стоит ли просыпаться или еще подремать. Перед глазами все было мутное, с расплывающимися контурами. Имс с протяжным стоном вытянулся, уперся пальцами ног в изножье, провел ступней по гладкому дереву. Ощущение в своде стопы было приятным, пальцы подогнулись. Простыни под ним были еле-еле влажные, нагретые, а из распахнутого прямо над головой окна тянуло легким вечерним ветерком. В комнате остро пахло сухими травами и морем. Бриз холодил неприкрытые покрывалом бок и спину, вынуждал зябко ежиться. По коже забегали мурашки, Имс дернул лопатками, натянул на себя покрывало и окончательно проснулся.

С четким при этом пониманием, что все еще спит. Сон был как явь, но где-то на периферии сознания, затухая, уже почти неслышно, еще гудели двигатели боинга. Имс тряхнул головой, огляделся, и гул в ушах угас совершенно.

Комната перед ним была большая, с низким потолком, по полу там и сям лежали пестрые циновки. Сам Имс находился на приземистой и широкой тахте в углу, а в стене напротив располагалась дверь наружу, распахнутая настежь, и сквозь нее виднелся кусочек неба, уже не голубой, а чуть сиреневый, и половина оранжевого облака. Еще в комнате были стол и стулья, из темно-коричневого дерева, обманчиво простые, как бывает с дорогими дизайнерскими вещами.

Имс уселся, потер ладонями лицо, запустил пальцы в волосы и потянул. Сон, а Имс все еще прекрасно (вот странность!) сознавал, что находится во сне, был фантастически яркий и натуральный. Имс с наслаждением потянулся, зевнул и даже клацнул зубами – так было хорошо.

На секунду в комнате чуть потемнело, дверной проем загородили, и тут же Имс увидел, как в помещение зашел Артур. В руках он нес здоровенное блюдо с горой бледных, истекающих соком ломтей. Резко и сильно запахло свежеразделанной дыней. На Артуре были только шорты до колен, с дурацкими оттопыренными карманами сбоку на штанинах, спина и руки отливали кофейной карамелью, а плечи нежно розовели, как у человека, который весь день провел на солнцепеке. Артур водрузил блюдо в центр стола, присмотрелся, поправил и обернулся к Имсу.

– Выспался?

Имс кивнул. Сомнений в реальности происходящего у него не было никаких, и тем не менее он точно так же не сомневался, что все еще спит. Имс вздрогнул и почувствовал, как по позвоночнику прошлась волна сладкой жути.

Артур ходил по комнате туда и обратно, достал из кривоватого, явно старинного комода расписные тарелки, приборы, расставил по столу. Имс никак не мог понять, что же ему кажется странным, что выбивается из обычной картинки.

Ну, кроме того, что Артур расхаживал по комнате полуголый, а главное, вел себя при этом так, словно все это было в порядке вещей.

Имс решил, что одно из главных правил бизнеса – не понимаешь, что происходит, притормози и подожди – не подведет его и сейчас. Во всяком случае, хлопать глазами и демонстрировать полное непонимание ситуации было не в его привычках, и поэтому он поерзал, усаживаясь на кровати с полным комфортом, подсунул под поясницу подушки и попутно обнаружил, что полностью раздет. Возможно, это должно было навести его на некие важные выводы, но не сложилось. Теперь Имс мог думать только о том, что вот прямо перед ним расхаживает Артур с еле держащимися на заду шортами, а сам он прикрыт лишь тонким хлопковым покрывалом. Мысли такого рода были возбуждающе горячи, но абсолютно бессвязны.

– Ты вставать будешь? – спросил Артур.

Вот что было странным, понял Имс – никакого нервного напряжения, никакой внутренней натянутости, словно тронь, и все лопнет. Артур смотрел на него спокойно, как будто это было в порядке вещей, что Имс среди дня валяется в кровати. Как будто это случалось регулярно и не вызывало у Артура никаких зашкаливающих за предел эмоций.

– И-имс, – позвал Артур и помахал у Имса перед глазами ладонью. – Ты чего залип?

И уселся рядом по-турецки, нечаянно толкнув коленом. Имс вдруг сообразил, что было неправильного: Артур вел себя непривычно. Нормальный Артур от соприкосновения коленками вмиг бы покраснел или дернулся бы и принялся извиняться, или, наоборот, прижался бы ближе и посмотрел такими глазами, какими смотрят в ожидании стартового выстрела. А этот Артур просто отвалился на подушки рядом, закинул руки за голову и сказал:

– Пока ты спал, звонил Кобб. Спрашивал, когда мы планируем быть в Штатах.

По интонации Имс сообразил, что он должен прекрасно понимать, о ком идет речь, но нет – никакого озарения не случилось. Поэтому пришлось промолчать, а кроме того, ему казалось, что сейчас гораздо важнее воспользоваться моментом и рассмотреть Артура детально. Раз уж тот вел себя так, будто ничего экстраординарного не происходило.

«Ах, ну да! – вспомнил Имс. – Это же мой сон. Тут все будет, как я хочу». Что, впрочем, никак не объясняло наличия какого-то неизвестного Кобба, но от него Имс попросту отмахнулся. Какие еще, к черту, коббы, когда вот тут, прямо рядом, на кровати – Артур.

От Артура пахло возбуждающе: солью и солнцем, теплым молодым телом, каким-то неясно-древесным одеколоном и отпускной негой. Он лежал рядом такой близкий, разогретый, и с этой кожей как крем-брюле… Точно как французский десерт, такой же изысканный и соблазнительный, подумал Имс и еще раз напомнил себе, что это все сон, и сон – его собственный, а значит…

Тут Артур повернулся к Имсу лицом, и Имс увидел у него на боку, вдоль ребер, длинную белую полоску старого шрама. Удар ножом, пришелся по касательной, пришло на ум Имсу, и одновременно фоном мелькнуло удивление – как он это определил?

Он протянул руку, коснулся указательным пальцем шрама, провел вдоль, нажимая подушечкой. Артур чуть изогнулся, ему было щекотно. Улыбнулся Имсу прямо в глаза: коротко, но счастливо. Имс моргнул, слегка поплыл.

– Что? – спросил Артур с легкой хрипотцой в голосе.

– Откуда шрам? – осведомился Имс, тоже чуть хрипло.

Глаза Артура удивленно расширились.

– Ты что, Имс?

До Имса дошло, что он ляпнул что-то не то, поэтому он промолчал и лишь пожал плечами, мол, а что?

– Ты что, забыл? – Артур все еще смотрел удивленно, но чуть отодвинулся, нахмурился, и Имсу стало внезапно неприятно – захотелось, чтобы Артур снова был вот так же близко, чтобы чувствовать запах разгоряченной сухой кожи.

– Погоди-ка, – обронил Артур, роясь в кармане. Имс ждал, как было велено.

Артур выудил из кармана какой-то маленький предмет, повертел в пальцах и легким и точным движением бросил на стол. Предмет дробно прокатился по столешнице, замер, и Имс опознал в нем игральную кость. Артур обернулся, привстал на кровати, взглянул на красный кубик, сгреб его ладонью и снова сунул в карман.

– Да нет, вроде все в порядке, – буркнул он себе под нос, снова придвигаясь к Имсу и заглядывая в глаза. – Не сон. Имс, ты себя нормально чувствуешь? Кажется, ты перегрелся на солнце.

Честно говоря, Имс себя чувствовал абсолютно ненормально. Но радостно и тревожно – как на пороге чего-то значительного. Сон был явно из разряда приятных, и что-то подсказывало Имсу, что сейчас будет еще лучше.

– Говорил я тебе – голову напечет на пляже целый день валяться, – с неудовольствием в голосе попрекнул Артур. – Возись теперь с тобой как с ребенком, господи!

– Не надо как с ребенком, – прошептал Имс гортанно и потянул Артура за руку. – Иди сюда, будем возиться как взрослые.

Артур сложил брови домиком, но послушно забрался Имсу на колени верхом, устроил локти на его плечах и взъерошил волосы. Имс провел ладонями по артуровым бокам, погладил спину, понял, что с каждой секундой дуреет все сильнее, и разрешил себе – наконец-то. Позволил взять то, что ему так долго предлагали, то, что хотелось так давно и так сильно. Тем более, коварно подсказало подсознание, во сне можно делать вообще все, что угодно. Абсолютно все. Любая фантазия. Имс запустил руки за пояс шорт, огладил бархатные ягодицы и вот тут очумел совершенно.

– Снимай быстро свои штаны, Арти,– велел он глухо, вдохнул со свистом сквозь сжатые зубы, чтобы хоть немножко еще сдержаться, не набрасываться совсем уж как с голодухи. – Не могу, блядь… сколько терпел…

– Угу, сколько терпел… – Артур ловко избавился от своей одежды и от покрывала Имса, снова забрался на колени и обхватил имсову талию ногами. – С утра-то…

Но Имс уже не обращал внимания ни на какие несуразности. Его крепко прихватило, кровь бухала в ушах, как канонада, и оттуда текла вся прямиком в пах. Яйца ныли так, как не случалось с ним уже много-много лет, и член набух болезненно туго, казалось, еще пара секунд – и лопнет. Артур темпераментно ерзал, задевая задницей по головке, прерывисто дышал точно Имсу в макушку, волосы от этого щекотно шевелились, и вдоль позвоночника прокатывались волны жгучего озноба.

– Приподнимись, – попросил Имс, подтягивая Артура вверх.

Член Артура мазнул по его животу влажным, Имс чуть не заорал – как не кончил в ту же секунду, сам не понял. Он уткнулся Артуру в шею у плеча, а в голове мячиком для пинг-понга скакала одна-единственная мысль – как бы не прикусить Артуру яремную вену. Все другие соображения ухнули уже вместе с остальным миром в тартарары. Собственно, вспоминать об этом было некогда: Имс как раз полез пальцами дальше, нащупывая, пробуя, растягивая, и тут Артур прохрипел:

– Давай уже, что ты возишься… утром же трахались, еще не закрылось ничего… ооо, да, дальше! – и сжал Имсу шею так, что чуть не удушил.

Имс в ответ выдохнул что-то, сам не понял что, но определенно похабное, судя по тому, как Артур всхлипнул и подался навстречу, и стиснул пальцами смуглые бедра, натягивая Артура на себя до конца. Артур дернул Имса за волосы, просунул руку между ними, начал резко двигать ладонью вдоль члена, проходясь костяшками по животу Имса и сжимаясь внутри в том же ритме. Терпеть дальше было никак невозможно, оргазм накрыл Имса несколькими густыми волнами, а брызнувшая сперма Артура только добавила интенсивности и спазмов.

«Твою мать!» – с чувством подумал Имс и рухнул навзничь, продолжая удерживать Артура на себе. Ошеломление как будто выплеснулось из него вместе с оргазмом и поглотило всю комнату. По крайней мере, никаких звуков, кроме дыхания Артура у своего уха, Имс больше не различал.

– Санторини определенно идет тебе на пользу, мистер Имс, – просипел рядом Артур. Помолчал и сказал с плохо скрытым удовлетворением: – Черт, прямо как в первый раз… Теперь синяки на ребрах будут. Бешеный.

Имс хотел возразить, что это и есть первый раз, но сил никаких не было, и горло пересохло. И еще хотелось хоть на минуточку закрыть глаза.

И он закрыл.

***

С момента приземления они не перекинулись и десятком слов. Молча и деловито отыскали на ленте свои портпледы и сумки, прошли паспортный контроль и вышли в распростертые объятия Миши. Пока ползли по всем пробками вечерней Москвы, Артур дремал в своем углу, а может быть – притворялся. Имс ассистента не тревожил, на сетчатке все еще фотоотпечатком стояла комната с низким потолком, темно-коричневые завитки волос, немного влажные от пота, на губах – вкус неторопливого посторгазменного поцелуя, в ладонях – отклик покорного тела.

К концу поездки Имс окончательно уверился, что сошел с ума.

Миша остановил машину прямо перед козырьком подъезда, вышел, чтобы достать из багажника вещи шефа.

– Имс… – сонным голосом сказал Артур.

– Не просыпайся, – тихо приказал Имс, понимая, что никак не в состоянии удержать прорывающуюся в голосе нежность. – Завтра не приходи, отсыпайся.

Артур кивнул, не сказал больше ничего. Имс вошел в подъезд не оглядываясь, ощущая себя вымотанным до предела. На душе было странно и хотелось отыграть все на неделю назад – до отлета на глобальный корпоративный саммит.

А еще хотелось поскорее забраться в постель, потому что совершенно иррационально казалось – стоит только коснуться головой подушки, и все вернется.

Вывалившись из лифта на лестничную клетку, он столкнулся с соседкой Эльвирой. Эльвира была несказанно хороша, в черном джемпере и в узких черных брючках, и на этом фоне ее светло-золотые волосы отчетливо отдавали в рыжину. В руках она держала неведомый Имсу предмет, то ли чайник странной формы, то ли недоделанную лампу. Предмет поблескивал натертым медным боком.

– Приветствую, – галантно сказал Имс. – Эльвира, мое почтение, вы, как всегда, великолепны.

– А вы, как всегда, сыплете комплиментами, – заулыбалась Эльвира, поглаживая бок лампы-чайника. Смотрелось это нелепо, но почему-то завораживающе.

Имс сгрузил багаж около своей двери и спросил, роясь в карманах в поисках ключей:

– А это что у вас? Лампа Аладдина?

– Зачем же лампа? – искренне удивилась Эльвира, спускаясь по ступенькам ниже. – Это гораздо, гораздо лучше.

– Вот как? И что же это? – без особого интереса произнес Имс, уже открывая дверь и ногой запихивая сумку в квартиру.

– Да это примус, – донеслось до него уже с нижнего этажа. – А вы не знали?

В квартире, полное впечатление, кто-то был. Имсу показалось, что воздух еще колеблется от движений другого человека. Он закрыл дверь, припер ее чемоданом, чтобы неизвестный не смог выбраться бесшумно, и обошел всю квартиру метр за метром, заглядывая во все шкафы и углы.

Но никого не было, только Мерлин сидел посредине гостиной на журнальном столике, щурил свои раскосые глаза и прядал ушами.

Глава 8

Артур

– Артур, а что такое «примус»?

– Что? – Артур вздрогнул.

Они с Имсом, как всегда утром, ехали на работу и стояли сейчас в пробке на пересечении Кутузовского и Дорогомиловской: движение опять задержал правительственный кортеж.

Артур смотрел, как поднимаются пылинки из-под шин автомобиля в солнечном луче. Дом, напротив которого они стояли, был старинной постройки, из красного кирпича, и с витражами в мезонине – розы из красного стекла, живо напомнившие Артуру иллюстрации к стихам Вийона в одном из коллекционных изданий его отца, – такие же прозрачные, с тонкими, почти черными прожилками. И все равно реальность не могла сравниться с яркостью и выпуклостью артуровых снов – в последнее время он не мог перестать думать об этом, сколько ни пытался.

– Примус, – повторил Имс. – Что это такое?

Артур удивленно посмотрел на начальника.

– Даже сложно объяснить. А зачем тебе?

– Надо. Хочу знать.

– Ну, это такое устройство, раньше его использовали вместо плиток, готовили пищу… Там есть насос, его наполняешь бензином, и горелка. Собственно, есть еще части, но, думаю, тебе не нужны подробности.

– Его сейчас используют здесь, в Москве?

Артур рассмеялся.

– Нет, что ты! Не настолько мы пещерные люди. Примусы давно уже никто не использует, даже в деревнях. Это опасно, легко может случиться пожар. Его надо уметь разжигать, он шумит, да и вообще это крайне нелепая вещь… Примус! Черт, да я его видел только на картинках!

– Странно… – задумчиво проговорил Имс.

– А что?

– Да вчера я видел примус в руках у своей соседки… Она весьма богатая женщина, продвинутая. Дама высшего света, как говорится.

– Ты, наверное, ошибся, Имс.

– Да нет же! Она сама мне сказала: «Это примус». Я раньше вообще не знал, что это такое, потому тебя и спросил!

– Тогда действительно странно.

Они помолчали.

– Да, знаешь, вообще много странного происходит в последнее время, – снова заговорил Имс. Как-то глухо, понизив голос, хотя Мише всегда были до лампочки их разговоры. – Вчера вот кот откуда-то это принес, сейчас все время верчу в пальцах и не могу отделаться… – Имс вытащил из кармана пиджака красную игральную фишку и показал Артуру. – Так лежит удобно, как будто старая привычка...

Артур взял фишку и повернул перед глазами. На ней явственно виднелись какие-то следы, похожие на… Артур присмотрелся – точно, на следы зубов.

– Это игральная фишка.

– Артур, я и без тебя знаю, что это такое! – внезапно обозлился Имс и выхватил у него фишку. – Но откуда ее Мерлин притащил, вот что мне интересно… Он же в квартире все время! Я его не выпускаю на улицу!

Артуру на секунду стало нехорошо. Ему показалось, что он видел уже эту фишку. Видел в руках Имса, который ловко пропускал ее между пальцами, как фокусник, и… да, определенно, совал ее в рот и легонько прикусывал, скучая или раздражаясь... но вот только это определенно было не здесь, не с этим Имсом.

Что же за чертовщина. Так ведь не бывает.

И откуда Мерлин мог взять вещь, если существовала она только в артуровом воображении? Точнее, в его подсознании, ведь сны – это подсознательное, насколько Артур помнил. И тут еще примус этот нелепый…

«Не шалю, никого не трогаю, починяю примус, – недружелюбно насупившись, проговорил кот», – вспомнилось Артуру, чтобы, видимо, доказать, что крыша у него поехала окончательно. «Мне не нужна вечная игла, я не хочу жить вечно».

Надо было меньше книжек в детстве читать, подумал Артур. Работал бы сейчас дворником, сгребал мусор и листья на открытом воздухе, насвистывал что-нибудь из шансона и не сходил с ума.

Две рабочие недели после Атланты выдались тяжелыми: полным ходом шло тестирование сразу нескольких инновационных продуктов, офис заполонили фокус-группы – все они состояли из людей, сильно напоминавших обитателей дурдома. По крайней мере, так казалось Артуру. Хотя что там, обычные гики.

Одновременно шла отладка нескольких мощных рекламных кампаний по регионам. К концу дня Артур взмокал, как лошадь, мокрая от пота рубашка неприятно липла к спине. Имс нарезал круги по кабинету, непрерывно наговаривая ценные указания в наушник и не выпуская из рук чашки кофе. Создавалось впечатление, что они где-то в военном штабе, совсем близко к линии огня, и противник наступает.

И только поздно вечером, когда рабочий улей затихал, да еще по пути домой – когда даже дороги уже пустели – можно было вздохнуть свободно, подумать о своем.

Домой, кстати, означало – домой к Имсу, поскольку того в последнее время постоянно посещали гениальные озарения, и Артур был призван воплощать их, как строгий ангел – замыслы господни.

Видимо, поэтому ему даже не снилось то, другое. И он не знал, радоваться или страдать по этому поводу.

Точно так же он не знал, радоваться или опасаться косых, неловких взглядов, которые бросал на него Имс, когда думал, что Артур этого не замечает.

Имс словно бы приглядывался, будто они не были знакомы уже довольно долго и довольно близко.

И Артур решил сделать вид, что ничего не было. В конце концов, его наняли работать? Прекрасно.

Похвальным этим намерениям мешало с блеском осуществиться лишь то обстоятельство, что Артур все время, почти безотлучно, находился рядом с Имсом, всей кожей чувствовал его присутствие. От нервов он долго не мог заснуть в его квартире, ворочался на постели, а потом разом проваливался в сон, как в чернила.

Наверное, поэтому ничего и не снилось.

А потом приснилось.

***

Он снова обнаружил себя где-то в Европе, в уличном кафе, перед ним на столике в плетеном блюде лежали какие-то сдобные лепешки и красовались побитые глиняные кувшины с пенистым красным вином. По-видимому, было уже поздно, темнело, но жара спадала медленно. В теплых сумерках витало множество запахов – пекущегося хлеба, старого прогретого камня, пота, вина, каких-то душно и приторно благоухающих цветов… От кафе открывался вид на улицы – каменные, вековые, узкие, как шпага.

Флоренция, как-то разом ясно понял Артур.

Каким чертом его занесло во Флоренцию?

Поправка – не его, а их.

Имс сидел сбоку, тянул вино из стакана, щурился со света в полумрак и расхлябанно ковырялся во рту зубочисткой. Слишком расхлябанно. Судя по всему, он был напряжен до предела.

– Ну и где носит этого дундука? – пробормотал он.

Артур машинально отпил чай, стоявший перед ним в большой белой чашке. Чай был отвратительным.

– Вот я же зарекался с ним работать, – проворчал Имс. – Это ты меня уговорил. Я скоро начну подозревать, что вас связывают более нежные отношения, чем все думают! Ну как он опять тебя развел! Да и меня тоже – это же я повелся на картины! Вот идиоты, а!

Артур вовремя прикусил язык, чтобы не спросить, кто развел, какие картины и почему идиоты. Откуда-то от стены мелькнула тень, и вот уже за их столиком сидел щекастый блондин с по-монгольски прищуренными глазами, одетый во что-то удобное и дорожное, неприметного цвета. Объемную сумку он опустил рядом на стул.

– Кобб, твою мать! – ласково приветствовал его Имс.

– Я тоже рад тебя видеть, – кивнул блондин.

Далее Артур некоторое время молча впитывал разговор, который показался ему китайской грамотой. Но по мере того, как он соображал, о чем тихо переговариваются эти двое, большую часть информации передавая жестами, непонятными кодовыми словами и активными мимическими ужимками, волоски на артуровом затылке все отчетливее становились дыбом. Даже не от ужаса, а от… невозможности происходящего.

Мало было сказать, что дело пахло керосином, то есть уголовщиной; оно отчетливо намекало на некие инновации в работе с подсознанием во время сновидений.

Быть этого не может, думал Артур. Хотя, возможно, конечно, эксперименты на военных базах США… наследие исследований европейских концлагерей… а также неизвестные разработки Фрейда…

Но нет, это невероятно.

– Артур, но ты-то согласен со мной? Мы же с тобой это обговаривали уже. Я понимаю, вас обоих не так легко уговорить… но неужели тебя не привлекает возможность самому в этот раз построить лабиринт?

– Кобб, ты словно пятилетнему малышу предлагаешь конфетку! – фыркнул Имс. – Переобщался с детьми? Благостная семейная жизнь сказывается на твоем даре убеждения плачевно...

– Имс! – поморщился Кобб. – Так что?

Артур же в этот момент внезапно, словно опрокинувшись в зазеркалье, вспомнил, что было до этой встречи во Флоренции.

Они с Имсом жили в каком-то ужасном отеле – кондиционер там работал через раз, от влажной жары было нечем дышать, простыни мочили, чтобы хоть как-то охладиться.

Они валялись с Имсом на постели в обнимку, пили вино и ели апельсины, укапывая все вокруг липким соком и вытирая пальцы о подушки и полотенца. А потом Имс его облизывал. И не только там, куда попадал апельсиновый сок, а везде. В окне темнели силуэты кипарисов, похожие на знамена в чехлах.

А еще раньше они ездили на виллу Боргезе вблизи Рима, где несколько сотен лет простояла в безвестности ботичеллиевская «Венера». Во Флоренции же Имс показывал ему ювелирные лавки на Понте-Веккьо и рассказывал, что мастера золотых дел появились здесь во времена Козимо Медичи, который прогнал торговавших на мосту мясников, потому что не выносил запаха тухлого мяса и мух. Потом он демонстрировал ему кафедральный собор, где был заколот принц Джулиано, брат Лоренцо Медичи. А позже они с несколько кровожадным любопытством рассматривали зловещие багры на известном палаццо, где была повешена семья Пацци – заговорщиков против Медичи, и простой металлический диск, вбитый прямо в камни площади, по которой беззаботно ходили сотни смеющихся людей, – с надписью: «Здесь был сожжен Савонарола».

И все это время горячие руки Имса обнимали его, горячие губы шептали ему на ухо всякие нежные пошлости, и он отчетливо помнил, что был так счастлив – словно пьян.

По несчастью, Артур отлично помнил еще и то, что все это – ненастоящее.

И только он подумал об этом, все вокруг стало словно бы складываться, а камни улиц поднялись в воздух, как на картинах Дали; Артура завертело и выкинуло из флорентийского вечера, а проснулся он от собственного мучительного стона…

Он не хотел. Не хотел возвращаться.

***

– Артур… – Теплая ладонь трогала его за локоть, и голос, интонации были у Имса те же, что и во сне, – мягкие, покровительственные, успокаивающие.

Артур открыл глаза, обнаружив, что ресницы у него мокрые, слипшиеся, словно он плакал.

– Ты стонал во сне… Кошмар приснился? И звал меня.

– Что? – ошарашенно спросил Артур.

– Звал меня. Во сне, – пояснил Имс.

Артур глубоко вздохнул и посмотрел по сторонам. Надо было что-то делать с этим. Это было слишком болезненно.

– Артур, ты в порядке? – спросил Имс. Он так и не отпускал артурову руку, поглаживал ее кончиками пальцев. Это успокаивало. Пока не начало возбуждать.

– Имс?

– Ты выглядел таким беззащитным…

Артуру так хотелось ему все рассказать. Или – тому Имсу, в котором он был так уверен? Невозможно было распутать этот клубок. Насколько разными они были? Были ли они вообще – разными?

– Просто мне иногда снятся странные сны, – сказал Артур.

– Мне тоже, – сказал Имс и как-то долго посмотрел на ассистента. – У тебя случайно нет шрама… вот тут?

И он положил ладонь чуть пониже артуровых ребер, на левый бок. А потом стиснул ткань футболки, в которую Артур переоделся перед сном, и попытался ее задрать.

Артур рванулся и вспыхнул.

– Какой шрам? Нет ничего, откуда? Убери… убери руки!

– Можно посмотреть? – вкрадчиво спросил Имс.

– Имс, да что с тобой? Ну откуда у меня шрам? Я ребенок из семьи интеллигентов! Учился в обычной школе, потом в университете, в разборках никогда не участвовал, с уголовниками не общался, даже оружие держать не умею! Ты с ума сходишь?

Вранье, вдруг подумалось ему. Умею. Дьявол побери, еще как умею.

– Я просто уверен, что там у тебя должен быть шрам, – сказал Имс и наклонился к самому лицу ассистента.

При этом он практически накрыл артурово тело своим. Имсу было удобно, а вот Артур оказался в ловушке. Как всегда, с сарказмом подумал он. Всегда и во всем.

– Ты говоришь чушь, – попытался он снова отбиться. – Как-то ты ведешь себя… вразрез со своими принципами.

– Кое-что изменилось, – хрипло мурлыкнул Имс, и Артур содрогнулся от моментального, режущего узнавания. – Мне уже несколько раз снилось, что мы…

– Да неужели? – ввернул Артур, но уже только для проформы. – Эротические сны? У тебя двойные стандарты, Имс!

– Кстати, очень странно, Артур, зачастую ты говоришь по-английски так, что у тебя совершенно пропадает русский акцент. И это с недавнего времени. Не замечал? – продолжал гнуть какую-то свою, непонятную, линию Имс.

– Нет, – буркнул Артур. Отодвигаться и брыкаться он уже перестал.

– И еще… помнишь, ты меня спрашивал, бывал ли я на Санторини? А ты сам-то – бывал?

Артур похолодел. Он еще не понимал ничего, но паника уже плескалась где-то у горла. С чего бы Имс вспомнил о Санторини?

– Мы скоро будем там, – кивнул Имс. – Мой друг приглашает меня покататься на яхте именно близ Санторини. Ну, или близ Неаполя. Как получится.

Артур выдохнул. Но, как выяснилось, рано.

– Я тебе приглашаю, – шепнул Имс почти ему в ухо.

Дышал шеф часто и горячо, и Артур почувствовал, как кровь бурным потоком устремилась в пах.

А потом Имс повернул за подбородок его лицо к себе и поцеловал. Сначала неловко, но потом все смелее, словно узнав свою стихию и вовсе не намереваясь прерываться.

И Артур тоже узнал – узнал это головокружение, которое всегда охватывало его в тех диких снах, всегда – когда он целовался с Имсом, когда стонал под ним, когда от их движений ужасающе скрипела кровать и туда-сюда металась лампа на потолке в дешевой гостинице.

И поэтому он обнял Имса за шею и притянул его к себе еще ближе.

К черту суррогаты, мелькнуло у него в голове. Ему снова показалось, что вот сейчас он проснется. Но, слава богу, этого не случилось.

– Быстрее, на мою кровать, – понукнул Имс Артура, подталкивая его в спину. – Ну же!

– А чем тебе здесь не нравится? – слегка потерянно удивился Артур.

– Там тумбочка! – взревел Имс. – Со всем нужным! Артур!!!

С «нужным» разобрались быстро – Имс зря времени не тратил: ни на разговоры, ни на прелюдию: сразу же повернул Артура на живот, потом вздернул на колени и запустил смазанные пальцы внутрь. Видок у него был еще тот: словно существование мира последние секунды отсчитывало перед ядерным взрывом.

– Имс, а.... FUUUUCK!!!

– Вот именно, – сказал Имс с каким-то мстительным удовольствием и пошлепал Артура по бедру. – Что ты там хотел спросить?

Артур уже ничего не хотел спросить. Засаживал Имс будь здоров, и ассистент триста раз себя успел пожалеть и триста раз себе же обзавидоваться. Орал истошно, краем затухающего сознания отмечая, что вопли эти слышны через открытые окна на весь двор. И все равно орал, пока не охрип и не устал. Потом только держался за постель скрюченными пальцами, потому что ему казалось, что он падает куда-то, и поскуливал в такт толчкам.

Член у Имса был не только большой, но и толстый, ощутимо проезжался по узким стенкам при каждой фрикции, и от этого Артур дополнительно вился в изнеможении и скулил на еще более высоких нотах.

– Что, давно не трахали? – задыхаясь, спросил Имс.

– Да, – ответил Артур, грызя кулак.

– Отвык?

– Да! – взвился Артур, потому что Имс решил поэкспериментировать с углом проникновения, не замедляя темпа.

– Изголодался?

– Дааа... – В принципе, Артур уже не слышал вопроса, потому что старался прогнуться сильнее и потереться о простыню сосками и членом, чтобы, уже, наконец, накрыло.

– Привыкай, – сказал Имс и с оттягом шлепнул его по заднице.

Артур громко крикнул и кончил, скрутив простыню на уровне носа в подобие воронки.

Имс вбивался в него – сначала дергающегося и пульсирующего, потом обмякающего – еще некоторое время, потом быстро сдернул презерватив, перевернул Артура на спину, переместился к его лицу и сунул член в рот. Артур взял губами бездумно, не открывая глаз, так же бездумно облизал пару раз, проглотил почти все. То, что не проглотил, Имс, издавая какие-то совсем животные, хищные звуки, размазал по его щекам, подбородку и шее.