Текст книги "Децема. Предыстория (СИ)"

Автор книги: Мари Явь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 28 страниц)

43 глава

Не знаю, на что я надеялась. Иберия обвинял меня в нападении на Индру, и я, вместо того, чтобы благоразумно залечь на дно, решила поболтать с последним. Зачем? Чтобы оправдаться? Убедиться в том, что он жив и умирать не собирается? Пожаловаться на его съехавшего с катушек отца?

Как бы то ни было, на месте Индры я бы ничего не стала слушать. Ведь брат был первым, кто заговорил о моём «предательстве», в тот момент, когда я ещё называла своим домом Таврос. Теперь же нас разделяет нечто большее, чем просто расстояние.

Потому его голос в динамике стал настоящей неожиданностью.

– Люблю, когда ты проявляешь инициативу, Эла. Даже в таких мелочах.

Услышав Индру, спокойного, немного уставшего, но совершенно точно не разделяющего намерения отца на мой счет, мне отчего-то страшно захотелось разрыдаться. Едва сдерживая этот постыдный порыв, я заперлась в одинокой комнате.

– Твой звонок обусловлен скукой? Или же что-то случилось?

Да, я скучала. Скучала по тем временам, когда Индра назывался старшим братом и вёл себя соответственно этой роли. Тогда никто не смел косо посмотреть в мою сторону или, упаси боги, поднять на меня руку. И хотя его опека иногда выводила из себя своей назойливостью, сейчас мне почему-то её не доставало. На какую-нибудь секунду почувствовать себя слабой и в то же время в безопасности. Но, чёрт… Индре всегда было мало, и роль моего брата его быстро утомила. А жаль.

– Эла? – тревожная интонация вернула меня в реальность.

– Да… я только… – замолчав, я поняла, что совершенно не готова к этому разговору. Даже не знаю, с чего начать. – Почему ты не сказал мне… о намерении отца приехать сюда? Ко мне?

Воцарилась хрупкая, раздумчивая тишина.

– Когда он сказал, что хочет проветриться, я никак не мог предположить, что его занесет так далеко, – признался Индра, озадаченно хмыкнув. – Он не поставил меня в известность.

Боги, как такое возможно? Если мою неосведомлённость в делах семьи можно было оправдать расстоянием и принадлежностью к иному (даже враждебному им) клану, то чем такую скрытность и недоверие друг к другу объясняли Иберия и Индра? Что вообще происходит с ними? Или Роза и её группа поддержки покусились не только на мою честь и жизнь, но и на семейное благополучие клана Нойран?

– В последнее время отец любит сюрпризы. Расточает их направо и налево, – усмехнулся брат. – Думаю, ты видела причину такого сумасбродства.

– Да. Видела. Для меня это действительно стало бы сюрпризом, если бы только до этого Гай не рассказал мне о новом развлечении отца. Почему-то о переменах в семье я узнаю от совершенно чужого человека, – в моих словах отчетливо звучала обида, злость. – Не скажешь, почему так происходит?

Помолчав, Индра недовольно пробормотал:

– Да, мне тоже интересно, почему. Странно, я думал, мне удалось несколько умерить его болтливость ещё в тот раз. У Гая определенно короткая память…

– Не только у него! Ведь ты забыл рассказать мне о совершённом на тебя покушении. Так ведь? Это просто плохая память, а не намеренное молчание, да?

Пауза была раздражающе длина.

– Тебе сказал отец?

Не только сказал.

– Почему ты… как ты… – закрыв лицо руками, я мучительно вздохнула. – Он во всем обвиняет меня. И у него есть причины вести себя так, ведь те люди… когда-то были частью моего клана. Когда-то, не теперь. Но какая разница? Я пыталась сказать ему… я не имею к этому никакого отношения. Он, конечно, не верит. Да и ты… я думала, ты не захочешь меня слушать. Даже если я скажу, что это была не я.

– Я знаю, – со спокойной убежденностью ответил Индра. – В конце концов, даже если бы у тебя возникло желание меня убить, ты самолично сделала бы это лучше любых наёмников. Ведь я доверяю тебе больше, чем кому-либо. И готов подпустить к себе так близко, как не подпускал никого никогда.

В этом признании крылось предостережение: лучше мне быть осторожной и не утратить это доверие. В противном случае брат огорчиться так сильно, что смерть будет единственным и даже желанным избавлением от его гнева.

– Ты должен был мне сказать…

– Зачем? По-хорошему, об этом досадном недоразумении никто не должен был знать. Незачем поднимать шумиху, ты же понимаешь, как это будет выглядеть со стороны.

Да, именно так, как мне это представил сегодня Иберия. Как моё предательство.

– Как… это произошло? – осторожно спросила я, с запозданием догадавшись, что сказала лишнее.

– Какая разница? – в его голосе слышались нотки настороженности. – Что было, то прошло. Забудем.

– Да, хотелось бы.

– Я поговорю с отцом. Ещё раз, – пообещал Индра, тут же осведомившись: – Что он сказал тебе?

Что с удовольствием прикончит меня, как только ты потеряешь ко мне интерес.

– Ничего особенного, – невнятно проворчала я.

– Эла, послушай, – со всей серьёзностью обратился ко мне брат. – Я знаю о ситуации, которая происходит у нас в семье и клане лучше кого-либо. Но пока отец слепо увлечён своей новой игрушкой, мои руки связаны, я ничего не могу сделать. Мне лишь хочется держать тебя подальше от всего этого дерьма.

– Спасибо за заботу.

– Просто потерпи.

– Ага. Как скажешь. Вот только… мне даже не верится, что это всё происходит со мной… с нами. Я никогда бы не подумала, что он… вообще допустит мысль, будто я способна на такое. И, похоже, его мнение на мой счет никогда уже не изменится.

В моём дрожащем голосе звучала скорбь переживаемой мной катастрофы.

– Предоставь это мне, а сама постарайся вести себя как примерная девочка. Договорились, Эла?

Я неопределённо хмыкнула.

– Тебе лучше не вмешиваться в это, Индра. Если не хочешь испортить отношения с ним вконец, а ведь всё говорит о том, что эти отношения далеки от идеальных. К тому же я добивалась твоего драгоценного внимания совсем не за этим.

– Заинтригован.

– Хотела узнать, не зря ли я уволила тех смельчаков, которые решили с тобой тягаться.

Глухо рассмеявшись, брат преувеличено беспечно бросил:

– Не зря. Ведь я всё ещё жив.

Я даже не улыбнулась.

– С тобой, правда, всё в порядке? Когда я узнала о том, что произошло…

– Ты сомневаешься в силе собственного наставника?

– Я много в чём сомневаюсь, но не в этом.

– Хорошо. Но, знаешь… мне льстит твоё беспокойство, – его голос стал ниже. Я узнавала эти модуляции: как часто в последнее время я слышу подобные интонации от Диса. – Я цел, но почему бы тебе не убедиться в этом лично?

Индра тосковал. Естественно. Теперь, в наступившем молчании я мысленно оглянулась назад и ужаснулась – так много времени прошло. Мы не виделись больше полугода, обременённые долгом и разделённые тысячами миль. Мысль о встрече допускалась редко и тут же отметалась в сторону: слишком хлопотно, слишком сложно.

– Предлагаешь мне почтить дом отца ответным визитом? – уточнила я угрюмо. – Ты просто не видел, как он смотрел на меня сегодня. Плохая идея.

– А что, если к тебе приеду я? – Его вопрос вызвал во всём моём теле странное, колкое оцепенение. – Желание видеть свою невесту вполне логично, не так ли? А если принять во внимание ту бездну времени, которая прошла с нашей последней встречи, эта поездка превращается в жгучую необходимость.

Боги, он на полном серьёзе готов был бросить всё и прибыть в Безан. Индра недолго принимал решение: поставил на одну чашу весов свои обязанности, а на другую – банальную прихоть, согласившись с тем, что последнее весомее.

В этом время его совершенно не изменило.

– Я хочу тебя видеть, Эла. Чертовски, – проговорил он хрипло, понимая под «видеть» куда больше, чем это слово означало. – А что насчёт тебя?

И почему в такой момент я вспоминала Десницу? Скривившись, как от боли, я поспешно, словно боясь передумать, выпалила:

– Да.

* * *

Покинувший нас на следующий день Иберия был мрачен и молчалив, зачитывая взглядом приговор мне и всему, что меня окружает. Его холодность и отстранённость спорила с ярким солнцем юга, которое, казалось, могло растопить лёд какой угодно толщины.

Не в этот раз.

Пребывание Иберии в моём доме оставило после себя призрачную боль на лице и странную убеждённость в том, что последствия этой нежеланной встречи – далеко идущие. С его отъездом ничего не закончится. Это только начало нашего противостояния, о чём со всей очевидностью давало понять выражение его лица, поведение, а также слова его любовницы.

Подойдя ко мне якобы для прощания, Роза наклонилась, распространяя аромат духов.

– А ты ведь уже наверняка списала меня со своих счетов, не так ли? В тот раз ты смотрела на меня свысока, а сейчас валяешься у меня в ногах. И я не остановлюсь, пока не уничтожу тебя, не заберу у тебя всё. Даже его. Он будет моим, и, возможно, я позволю тебе дожить до этого момента. Хочу, чтобы ты это увидела, сука.

Ну… кажется, я с самого начала знала, что в этом деле замешана любовь. Неужели Роза до сих пор не забыла Индру? И все эти потуги и жертвы лишь для того, чтобы устранить соперницу? Даже не знаю, что чувствовала я к ней в тот раз: жалость или презрение?

– Осторожнее, – улыбнулась я фальшиво. – Можешь мечтать о том, что когда-нибудь добьёшься своего, но сейчас хозяйка здесь я. Советую, когда будешь спускать по лестнице, посмотреть по сторонам. Моим людям достаточно всего одного слова – позволения одарить тебя тем гостеприимством, которое ты заслуживаешь. На которое напрашиваешься.

– Ты не посмеешься, – прошипела она.

– А ты рискни. Скажи мне ещё хоть слово. Сука.

Роза не сказала. И проходя к ожидающему её внизу Иберии, последовала моему совету, отчего сохранять горделивую осанку и неторопливость походки стало выше её сил.

Однако едва ли её бегство можно было назвать моей победой. Ведь в своих руках Роза держала все козырные карты. Тогда как мне крыть было нечем.

Распрощавшись с гостями, Децема освобождённо вздохнула. Преждевременно.

– Через три дня нас посетит Индра, – огорошила я свой совет тем же вечером.

Нетрудно догадаться, кто больше остальных «обрадовался» этому известию. Десница в течение последующих трех суток взглядом, поведением, буквально всем своим видом показывал, с каким нетерпением он ждёт эту встречу.

– Если ты выкинешь что-нибудь непозволительно дерзкое и смелое, поставив наш клан под угрозу… я тебе этого никогда не прощу, – произнесла я чётко в один из поздних вечеров, когда Десница собирался выйти из кабинета, оставив меня в гордом одиночестве.

Он ничего не ответил. Лишь остановился, чтобы дослушать до конца, после чего, не оборачиваясь, вышел. Обрекая меня тем самым на муки неопределённости, даже страха: Дис слишком долго ждал момента расплаты. И приглашать теперь Индру на чужую территорию, подпускать их так близко друг к другу было нарушением всех возможных правил безопасности.

Тем не менее, у меня не было выбора. Я не могла ответить брату «нет». Не теперь, когда вся аристократия уже не просто шепчется, а открыто говорит о моём предательстве. Не теперь, когда до нашей свадьбы остались считанные месяцы. Не теперь, когда поцелуи мужчины больше не кажутся мне сущим наказанием.

Через эти три дня особняк принарядился для приёма очередного важного гостя, так же, как и хозяйка. Готовясь увидеть брата… кхм, жениха после долгой разлуки, я постаралась выглядеть соответственно случаю, дабы у Индры не возникло мысли, что его ожидание было напрасным. Поэтому неохотно, но уверенно сменила парадный мундир на элегантное платье. Это будет отличной демонстрацией моего усердия и успехов на пути становления женщиной в полном смысле этого слова.

Глядя на себя в зеркало, я была убеждена в том, что Индра оценит мои старания очень высоко.

А потом я вышла из своих покоев, являя себя миру в новом образе.

– Вы… вы… выглядите просто… – тяжело сглотнув, Лайз затолкал руки глубоко в карманы. – Ну, просто, мать его, сногсшибательно. Это… обещаю, я прослежу за тем, чтобы ваш нареченный не набросился на вас прямо с порога.

Нервно рассмеявшись, я поправила забранные на затылке волосы, украшения и вырез платья. В новом наряде я, ловя удивлённые, оценивающие взгляды, чувствовала себя пленяющей сердца королевой. Непривычно, но по-своему прекрасно.

Позднее, стоя у парадного входа в окружении старейшин и командиров, я шепотом поинтересовалась у Диса. Мрачного, как полярная ночь.

– Как я выгляжу, доктор?

Он ответил не сразу, долгие секунды беззастенчиво меня разглядывая.

– Так, что ради этого действительно стоит тащиться из самого Тавроса.

Комплименты Десницы никогда не были плоскими и однозначными. Порой мне казалось, что ему недостает немного прямолинейности.

Но, очевидно, Дис в тот момент не был расположен к болтовне, сосредоточенный лишь на том, чтобы оставаться на месте и держать свои руки при себе. Собрав воедино всю свою волю и сдержанность, он с поразительным хладнокровием следил за тем, как к воротам приближается небольшой, но видный эскорт. Поэтому я не рискнула лишний раз нарушать оцепенение своей «правой руки».

Отчего последующие минуты прошли в угнетающей, заряженной недовольством и волнением тишине. Индру нельзя было назвать желанным гостем в Безане. После недавнего визита его отца отношение к их семье (и без того неприязненное) стало резко отрицательным. Я понимала, как сильно рискую нарваться на неодобрение своих подчиненных и простых горожан. Но кроме страха осуждения, был ещё и личный страх. Я не знала, как отреагирую, увидев брата теперь, через столько месяцев, которые, бесспорно, изменили нас обоих.

Потому я так напряглась, стоило мне заметить статную, прекрасно сложенную фигуру брата. Доказывая неофициальность своего визита, он оставил все знаки отличия своего клана в Тавросе, облачившись в гражданское. Его свита была немногочисленной. Пара охранников и личный помощник. Алана среди них не наблюдалось: бедняга лишился жизни во время того самого покушения, в организации которого обвиняли меня.

Приближение Индры характеризовалось высокомерной неторопливостью, будь она неладна. Когда же брат оказался на предписанном приличиями расстоянии, я едва заставила себя озвучить церемониальное приветствие. Которое он, кажется, благополучно пропустил мимо ушей.

Замолчав, я ещё некоторое время всматривалась в его нетронутое загаром лицо, пытаясь найти на нём следы перемен. Его взгляд стал проницательнее и ещё холоднее. В нём всё больше проступало родство с Иберией. Индру теперь было просто невозможно читать, даже когда он смотрел исключительно на тебя.

– Наслаждение для глаз моих, – произнёс он в итоге, совершенно не думая или, возможно, позабыв о свидетелях. Особенно об одном конкретном, ждущем возможности встретиться и пообщаться с ним по-свойски с нетерпением, близким к одержимости. – Тебе не стоило устраивать пышную встречу. Ведь я приехал не как сын своего отца, а как твой муж.

Будущий!

– Считаешь, это недостаточный повод, чтобы проявить себя?

На его губах на мгновение отразилась неуловимая улыбка.

– Меня встречает госпожа этого дома, глава Децемы, а не моя невеста.

– Почему ты так решил?

– Потому что ты всё ещё недоступна.

Индра ждал ответного шага от меня. Чёрта с два он позволит кому-нибудь рассматривать свою скорую поездку сюда, в Безан, к своей невесте, как проявление слабоволия и подкаблучничества. Ведь эту встречу желал не только он, отчего мой следующий ход приобрёл едва ли не ритуальное значение.

Отмерив разделяющие нас метры шагами, я неуверенно раскрыла свои объятья. Зардевшись, когда оказалась прижата к мужскому телу, пахнущему так знакомо. Дорогим парфюмом и сигаретами.

Индра.

Его руки нарочито медленно обвили меня, превращая наше объятие в совсем не дружеский жест. В этих движениях было что-то собственническое, провокационное.

– Эла, – шептал молодой господин, вдыхая запах моих волос. – Наконец ты в моих руках. Знаешь, как долго я мечтал об этом моменте? Ты прекрасна. Ты так прекрасна.

Закрыв глаза, я спрятала лицо у его плеча. Зная наверняка, что в этот самый момент взгляды Десницы и сына Иберии скрестились.

44 глава

Экскурсия по моим владениям затянулась: я понимала исключительную занятость Индры, с некоторых пор фактически выполняющего все обязанности своего отошедшего от дел отца, потому торопилась до его скорого отбытия показать и рассказать историю каждого угла. Брат терпел со снисходительным молчанием, наверняка, слушая без особого внимания.

Собственно, весь его интерес был сосредоточен отнюдь не на моём повествовании, а на платье. Точнее на том, что оно призвано было подчеркнуть. Кто бы мог подумать, что этот наряд, абсолютно не вяжущийся с образом жизни, который я веду, так надёжно и крепко прикуёт мужской взгляд. Пристально рассматривая, Индра снова и снова заглядывал мне в лицо, словно в очередной раз убеждая себя в том, что непривычно красивая, элегантная, женственная одежда на самом деле облегает именно моё тело.

– Ты отлично справляешься, – заключил он в конце нашей продолжительной прогулки, оставляя после своих слов флёр неоднозначности. Возможно, он подразумевал не успехи в руководстве, а изменения моего имиджа.

Сам брат отвечал на вопросы неохотно и скупо, словно темы дома, семьи, клана с некоторых пор стали запретными. Проявлять же навязчивость ввиду последних событий было опасно, потому я покорно терпела его скрытность, в свою очередь демонстрируя безграничное доверие и готовность делиться данными какой угодно степени секретности.

Вечером, когда обожженный солнцем горизонт уже успел остыть, я пригласила Индру в свой кабинет. Опасаясь, конечно, наткнуться там на привыкшего работать до ночи Диса. Но, слава богам, в этот раз его на прежнем месте не оказалось.

Вслед за облегчением я, тем не менее, ощутила нелогичное беспокойство, даже вину. Так, словно у нас с Десницей отношения никогда и не были ограничены уговором. Будто приглашая в наш дом другого мужчину, я предавала Диса… который, чёрт возьми, всегда знал о наличии в моей жизни Индры! Он не имел права осуждать меня теперь. Но сердцем я чувствовала – осуждает. Возможно даже, ненавидит.

– Думала показать документацию отцу, – сопровождала я свои действия словами, доставая важнейшие акты, пакты, договоры и счета. – Но он был не в настроении.

– Его разум затуманен, Эла. Нам с тобой остаётся лишь жалеть его и надеяться на скорейшее выздоровление, – ответил брат, лениво следя за моими суетливыми передвижениями.

– Нет. Так не пойдёт. Смотреть, как из него вьют верёвки, а моё имя чернят? Я не заслужила ничем его недоверие! Взгляни! Я хочу, чтобы ты убедился в том, что я чиста. Здесь, – я положила ладонь на кипу бумаг, – вся моя жизнь. Каждый мой шаг. Ты можешь перерыть здесь всё. Один или с доверенными людьми. Мне нечего скрывать.

– Я знаю, – слабо улыбнулся он, не сводя с меня глаз. – Глубоко в душе это знает и отец. Поверь мне, когда он вновь прозреет и осознает всю степень своего заблуждения на твой счёт, твоё смирение будет вознаграждено. Его щедрость компенсирует все обиды.

Я неискренне рассмеялась.

– Не думаю, что это когда-нибудь случится. Говорю же, ты просто не видел его в тот момент.

– Эла, я не устаю говорить ему изо дня в день, что у него нет никого преданнее нас.

– Лучше бы тебе это делать пореже. Видят боги, упоминания обо мне лишь оскорбляют его царственный слух.

– Я буду повторять это столько, сколько понадобиться для того, чтобы он очнулся, – вкрадчиво продолжил брат, приближаясь. – И вспомнил, почему доверил укрощение Децемы именно тебе. Неважно, как далеко ты находишься, и кто окружает тебя, твоё сердце всегда будет со своей настоящей семьёй. Ты бы никогда не осмелилась предать нас даже в мелочах, ведь так?

Его проницательный взгляд скользнул по моему телу снизу вверх, останавливаясь на лице. Тихий, загадочный тон не давал возможности распознать – высмеивает или говорит с полной серьёзностью?

– Помню, я даже сказал ему с абсолютно уверенностью… отец, я готов спорить, что на её спине до сих пор клеймо нашего клана. Которое она когда-то поклялась хранить свято и носить с честью. С которым её должны были и похоронить. У твоего сына такое же клеймо. И у тебя самого. Как ты можешь сомневаться в ней, отец? – его рука невесомо коснулась моей щеки, и я вздрогнула, как от разряда тока. – Он мне почему-то не поверил. Но ведь я прав, Эла? – Молчание. – Я хочу убедиться в собственной правоте и твоей верности исключительно таким образом. В пекло документы. Покажи мне свою спину.

Как внезапно и неуловимо тихий семейный вечер перетёк в катастрофу.

Всё внутри меня заледенело. Отведя взгляд, я растерянно молчала, стремительно теряя уверенность и стойкость.

– Что такое? Стесняешься? Не стоит, мы же это уже проходили, помнишь? – фальшивая мягкость его голоса раздражала. – Ты заставляешь меня ждать. И сомневаться.

Стиснув зубы, я пыталась заставить своё тело двигаться, а рот – говорить. Но этот тон и взгляд были слишком знакомы, превращая меня в покорного ученика, беззащитного ребёнка.

– Повернись и покажи мне спину, Эла, – процедил, наклоняясь ко мне, Индра. – Немедленно.

Я никогда не считала себя размазнёй, потому что всегда понимала: моих сил хватит даже на то, чтобы однажды выступить против самого Иберии, если его безумие меня вынудит. Я могла сопротивляться кому угодно, но только не своему наставнику. Неважно, сколько времени пройдёт, его влияние на меня едва ли когда-нибудь ослабнет.

Опустив голову, я встала к нему спиной, нащупывая неловкими пальцами застёжку платья. Конечно, Индра уже знал: он не увидит там то, что так хотел обнаружить. Наглядный символ моего «предательства» расцвечивал тело, складываясь в симметричный орнамент, который я так неохотно, с очевидной боязнью представила взору своего брата.

Спустив платье до поясницы, комкая лиф у груди, я ссутулилась, слушая тишину, не предвещающую ничего хорошего. Молча впитывая кожей обжигающий взгляд. Даже когда в оцепенении прошло больше минуты, я не осмелилась заговорить или пошевелиться.

А потом я ощутила прикосновение чужих пальцев к позвонкам. Мужская ладонь с мучительной неторопливостью скользнула вверх, мягко обхватывая шею сзади, незамысловатым, примитивным движением распространяя по телу яд чудовищной паники. И я, остолбенев, не могла понять, поверить… неужели… но как же…

– Неважно, – выдохнул Индра в итоге, лаская подушечкой большого пальца кожу, под которой судорожно пульсировала вена. – Неважно, чьё клеймо отметило это тело. В конце концов, от одного мы уже избавились. Нам не привыкать.

От воспоминаний всё внутри свело болью.

– Мне наплевать, кто ставит на тебя знаки и как много их ещё будет, – продолжил он, подходя вплотную, скользнув рукой вниз, на грудь. Заставляя задыхаться. – Ты всегда принадлежала только мне. Одному лишь мне. Целиком и полностью.

Слушая его полусумасшедший шепот, я стискивала слабеющими руками ткань платья. Растерянная, напуганная и не понимающая – почему мне так… противно? А как же моё «лечение»? В прошлый раз, когда ко мне прикасались с очевидными намерениями, всё было не так! С Дисом всё было иначе. Замечательно. Прекрасно. Волшебно. Тогда что со мной происходит теперь?

Индра мой будущий муж, чёрт возьми! Почему этому строптивому телу так трудно это уяснить? Отвращение – совсем не та реакция, которая должна следовать за ласками супруга! Как мне изменить этот безусловный рефлекс на другой? На тот, который свойственен всем нормальным женщинам.

– Скажи это, – потребовал мужчина, прижимаясь ко мне грудью, бёдрами, вырывая из горла беззвучный всхлип. – Мне нужно твоё добровольное согласие. Признание этого очевидного факта. Хочу услышать, как ты произносишь это. Ну же, Эла. Скажи, что ты моя.

Нетерпеливые движения его ладоней совершенно сбивали с толку, не давали сосредоточиться. Хотя, стоило ли задумываться над смыслом его действий, ведь намерения Индры были довольно прозрачны. Он прибыл сюда из Тавроса не за тем, чтобы просто повидаться со старым знакомым и вспомнить былое. Каждое его слово и жест говорили о том, что отведённый мне срок в три года вот-вот подойдёт к концу. И что терпение мужчины на исходе. Потому мне же будет лучше в качестве извинения и доказательства своей преданности предложить ему столь желанное тело. Признать его власть. Отдаться.

В горле застревали слова, когда я, вобрав воздуха в грудь, заговорила:

– Я не… никогда… нико…

Его рука молниеносным движением накрыла мне рот.

– Ты только что едва не совершила самую большую ошибку в своей жизни, – глухо прорычал Индра мне на ухо. – Теперь заслужить моё прощение будет ещё сложнее. Ты хоть понимаешь, с чем играешь? – устало положив голову мне на плечо, он прошептал: – От тебя требуется всего два простых слова. Я дам тебе за них всё. Всё, что захочешь. Только скажи мне то, что я хочу от тебя услышать.

Медленно отстранив от моих губ ладонь, он позволил мне сделать жадный глоток воздуха. Дрожа от страха и бессильной злости, я приготовилась изречь жестокую правду, которая, скорее всего, погубит меня. Но, видят боги, я охотнее встану ещё раз на колени перед Иберией, чем вручу себя кому-то в безвозмездное пользование. Индра и так помыкал мной слишком долго…

Бесшумно отъехавшая в сторону дверь явила нашим взглядам самого нежеланного свидетеля столь откровенной сцены. Лучше бы это была Мадлен. Лайз. На крайний случай, Олафер.

Расширенными глазами я смотрела на замершего на пороге Диса. Его бледное лицо, кажется, не затронула в тот опасный миг ни одна эмоция. Да, так показалось бы каждому, кто не знал Десницу так, как я.

Глядя исключительно на Индру, он уже видел скорое будущее, исход которого будет трагическим для моего несчастного брата. Дис плевать хотел на первозданную хрупкость собственного тела и пугающие даже меня различия в их физической силе.

Он ещё никого и никогда не желал так отчаянно убить собственными руками. Переломать каждую кость. Выпустить всю кровь до капли. Изуродовать тело самого ненавистного человека до неузнаваемости. И, казалось, одного раза ему будет недостаточно, чтобы утолить эту бездонную жажду чужих страданий. Он хотел бы посвятить убийству своего заклятого врага вечность. Теперь, когда они столкнулись лицом к лицу при таких (весьма смущающих) обстоятельствах, ничто не сможет ему в этом помешать.

Напряжение и опасность в определённый момент, кажется, достигли пика… а потом Индра решил подлить масла в огонь.

– Я сам себе удивляюсь, но, чёрт возьми, ты и правда заглянул вовремя, – ядовито усмехнулся он, повернувшись к альбиносу полностью. Всё ещё удерживая безвольную меня у своей груди. – Как ещё объяснять таким недоумкам очевидные вещи, если не на пальцах? – Я вздрогнула, когда ощутила поцелуй на своём обнаженном плече. – Засматриваешься на мою женщину, Дис? Судя по твоему взгляду, так оно и есть. Знаешь, я ведь не могу тебя за это осуждать. Как мужчина я тебя даже понимаю. Ведь я тоже хочу её. Это самое нежное, самое красивое тело на свете. На этом наше с тобой сходство заканчивается. Дальше идут сплошные различия. И главное из них – я получу её, а ты нет. – Маска абсолютной сдержанности дала трещину, и Индра тихо, торжествующе рассмеялся. – Наблюдать твою ненависть и желание забавно. Ведь что в первом, что во втором случае ты ничего не можешь сделать. Чувство беспомощности чертовски тебе идёт.

Я проследила за тем, как руки Десницы с вечными отметинами на костяшках медленно сжимаются в кулаки, словно желая ощутить привычное оружие. И это движение, дающее понять, что произойдёт буквально через минуту, отрезвило меня.

– Уйди, – прошептала я, качая головой. – Просто уйди.

Пронзительный взгляд скользнул с лица моего брата на меня, прищуриваясь. Озлобленно? Презрительно?

– А может тебе доставляет удовольствие смотреть на то, как недоступных тебе женщин имеют другие? – предположил с фальшивым беспокойством брат, вызывая во мне обжигающую волну гнева. – Можешь наблюдать со стороны, меченый. Но если ты когда-нибудь ещё посмеешь дотронуться до этого самого тела, я отрублю тебе руку… ещё не решил, какую именно.

Ещё никогда Дис не казался мне настолько сильным, чем в тот момент, когда разворачивался, чтобы исчезнуть в коридоре.

Ещё никогда я не чувствовала себя настолько униженной и оскорблённой.

– Не дёргайся! – рявкнул разъярённо Индра. – Лучше тебе лишний раз меня не провоцировать, любовь моя. Если бы ты знала… как я разочарован, как зол, ты бы с превеликим удовольствием сказала и сделала всё, что я прошу. Сто… тысячу раз.

– Отпусти… меня… немедленно… – прохрипела я, вцепившись в его ладонь, обхватившую моё горло.

– Теперь? После того, что я увидел? – его голос опять звучал фальшивой нежностью. – Я ведь всегда знал… но уверял себя в том, что даже я ошибаюсь. Как бы я хотел ошибаться на этот счёт. – Мучительно вздохнув, брат уткнулся в изгиб моей шеи. Его вторая рука скользнула по моему телу вниз, достигая развилки бёдер и бесцеремонно обхватывая меня между ног. – Это – только моё. И если я узнаю, что ты или кто-нибудь ещё решили эту истину оспорить… я убью этого ублюдка. Ясно? А тебя – накажу. Очень, очень сурово, Эла. Пожалуйста, никогда об этом не забывай.

Продолжительная пауза дала мне шанс собраться с силами.

– Иди к дьяволу.

Приподняв голову, Индра недоумённо уточнил:

– Что?

– Я сказала, иди ты к дьяволу со своими указаниями, – прошипела я, успешно вырываясь из его ослабевших рук. Брат был до крайности растерян. Видеть меня в таком нешуточном гневе, далёком от примитивной истерики, в новинку для него. – Я – не твоя, понятно? Я никому не принадлежу! Ни тебе, ни Иберии, ни Эзусу, ни кому-либо ещё. И я не буду выполнять твои приказы. Я – глава Децемы, а не твоя собственность. И я не позволю использовать меня в качестве оружия, когда ты пытаешься причинить боль моему подчинённому. Лучшему из всех!

Молча выслушав меня, мужчина выпрямился и расправил плечи.

– А теперь иди сюда и проси у меня прощение за свою безрассудность, – милосердно заявил он, действительно ожидая, когда я одумаюсь и начну умолять.

– А вот это видел?

Демонстрация неприличного жеста лишила его последней сдержанности.