Текст книги "Децема. Предыстория (СИ)"

Автор книги: Мари Явь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 28 страниц)

22 глава

Целый месяц я не покидала пределы собственных покоев. На подобную аскезу я обрекла себя самолично, и не скажу, чтобы это сильно меня удручало. Укрытая безопасностью и одиночеством, я даже верила, что смогу прожить в подобном ритме до старости. Подальше от мужчин и их мыслей. Этих грязных, омерзительных, примитивных, животных мыслей.

Бартл, возглавивший карательный отряд, отправился к южным границам без меня. Он пытался лично увидеться со своим командиром перед отбытием, но мои двери были закрыты для всех: с некоторых пор Лайз был единственным, кому позволялось меня навещать. И лишь на одну минуту.

– Чтоб меня, мастер, – пробормотал он, проходя однажды внутрь комнаты с подносом, наполненным едой. – Позвольте прислуге здесь прибраться.

– Поставь туда, – прохрипела я в ответ, указывая на край стола.

Сидя в углу, сжавшись и обхватив колени, я подозрительно следила за каждым шагом своего телохранителя. Называть Лайза Психом с моей стороны было теперь попросту смешно.

– Давайте я позову врача. Женщину, ладно?

– Считаешь меня чокнутой? – уточнила я с вызовом.

– Да нет, вы что, – протянул он, разглядывая мои запущенные апартаменты. – Это же в порядке вещей: не вылезать из комнаты несколько недель подряд. Вам еще не надоело из раза в раз видеть и слышать одно и то же? Я, конечно, считаю себя немыслимо очаровательным, но даже такой мачо, как я, набил бы оскомину кому угодно за это время.

– Как Иберия? – спросила я неуверенно.

– Да что ему сделается. Вспоминает о вас время от времени.

– Он… выгонит меня теперь, так?

– Я так понял, ему весело наблюдать за тем, как вы тут с ума сходите. Не даром же он загрузил вашей работой своего сына. Но вам, всё равно, вести себя так по званию не положено. Да и что, вообще, могло случиться катастрофического, чтобы вас так переклинило?

Тишина стала выжидающей. Конечно, Лайз всё прекрасно знал и просто решил убедиться в правдивости подслушанных сплетен.

– А это ты мне расскажи, болтушка, – улыбнулась я фальшиво.

– Тц, если всё так и продолжится, то Нойран уничтожит не противник, а ваш озверевший брат, ясно? – взмахнул руками Псих, уходя к двери. – Все уже с нетерпением ждут, когда вы выйдете и вправите ему на место мозги. Но если вам так нравится сидеть здесь и жалеть себя, валяйте. Уверен, когда вы надумаете покинуть это милое местечко, будет уже слишком поздно нас спасать, – прежде чем скрыться за дверными панелями, Лайз шутливо пригрозил: – И не вздумайте включать передатчик. А то вдруг вам захочется поговорить с другими людьми или, упаси боги, с молодым боссом.

Вернувшееся одиночество окружило меня молчанием и тоской. За зашторенными окнами отгорало лето. Мысль о том, чтобы показаться на глаза щедрому солнцу была настолько же соблазнительной, насколько пугающей. Покинуть зону безопасности значило приступить к своим обязанностям снова. Навёрстывать упущенное. Контактировать с другими людьми, мужчинами по преимуществу. Видеться с… Ин… Индр… Индрой.

Сглотнув, я поднялась на ноги и направилась к подносу с едой. Не понимаю, когда я успела стать такой привередливой: принесенный обед был таким же аппетитным, как и пластмассовый муляж. Ни вкуса, ни запаха. Поковыряв в тарелке вилкой, я отыскала взглядом затерявшийся в груде гаджетов и бумажной документации передатчик.

Да, Лайз прав, обязанности, продиктованные званием, я выполняю из рук вон плохо. Но ведь кое-кто просто не дает мне на это разрешения. И эта ударившая наотмашь помолвка – просто способ ограничить мою свободу до предела. Теперь о самостоятельном принятии важных решений и думать нечего: Индра получил на меня все возможные права, о чем некогда предупреждал. А я просто до сих пор не могла поверить в то, что он осмелился на подобную подлость.

Самое смешное: Иберия верил, что оказывает мне величайшую честь. И схожу с ума я теперь исключительно от счастья.

Подцепив передатчик, я закрепила его у уха, включая.

– Соедините меня с боссом, – попросила я оператора. Тот не узнал меня сразу, потому пришлось напомнить звание и имя: с некоторых пор звучание моего голоса напоминало работу неисправного точильного станка.

Ожидая, я вертела вилку между пальцами и думала над приемлемым вариантом словесного оформления мысли «в гробу я видела эту свадьбу». Забавно, ведь тут от правды я недалеко ушла.

Но разговаривать с Иберией мне в тот раз не пришлось. Мне ответил его сын.

– Не отключайся, Эла, – выпалил Индра вместо приветствия.

Похоже, этот безумец отдал приказ перенаправлять любой мой звонок – первый признак жизни – на его передатчик. И теперь, слыша голос брата, не отключиться дорогого стоило: воспоминания о жарких словах, произнесенных этим самым голосом, были болезненно свежи.

Но что-то заставило меня убрать пальцы от наушника и слушать. Кажется, Индра искал уединения. Очередное совещание или переговоры? В отличие от меня ритм его жизни никогда не меняется. Молодой босс не может себе позволить такую роскошь, вроде отпуска, длиной в месяц.

– Думаю, прошло уже достаточно времени. Пора бы объясниться, – добавил он через минуту. Я слышала его частое дыхание. – Раз уж ты не хочешь меня видеть, сможешь хотя бы выслушать? На это твоих сил хватит?

Конечно, это было насмешкой. Он не верил в то, что моих сил как раз только на то и хватает, чтобы слушать. Думал, я валяю дурака, сидя здесь уже недели четыре кряду.

– Да, – выдавила я напряженно.

– Для начала… – он шумно вздохнул. – Хочу, чтобы ты знала, что принуждать тебя я не намерен. Сделаем это, когда ты будешь готова.

Проклятье, это было просто разговором… простые слова, от которых я едва не теряла сознание.

– Спасибо за заботу. Я очень это ценю, вот только… «сделать это» я никогда не соглашусь.

Выдержав паузу, Индра невесело усмехнулся.

– Я настолько тебе отвратителен?

– Мне отвратительна сама мысль… – мучительно закрыв глаза, я сбивчиво объяснила: – Чтобы все эти вещи происходили именно со мной и с… другим мужчиной. Тем более с моим братом.

– Я тебе не брат, – отрезал холодно он. Все внутри меня съежилось. – Мы с тобой не родственники. Понимаешь?

– Ты… но разве… я знаю тебя с детства. Ты заменял мне целую семью. Ты учил меня и заботился, как отец. Защищал, как старший брат. И мне казалось, это делает счастливой не только меня. Тогда зачем всё портить? Почему ты так хочешь променять всё это… всю чистоту наших родственных отношений на… грязь?

– Грязь? – очередной тяжелый вздох. – Эла, ты боишься этого. Естественно, ведь никто не проводил с тобой бесед на эту тему. Все, что сказал Вайфред – правда, в происходящем есть и моя вина. Я готов взять на себя ответственность и ждать столько, сколько нужно. Просто постарайся понять, что сексуальные отношения между мужчиной и женщиной нормальны.

– Но не между братом и сестрой.

– Я тебе не брат!

– Это ты так считаешь.

– Если проблема лишь в этом, мы преодолеем этот психологический барьер…

– Нет, проблема не в этом. Проблема в том, что… всё это время разговаривая со мной, смотря, прикасаясь, называя своей сестрой, ты на самом деле просто хотел… как со всеми теми женщинами, что были у тебя до этого. Это унизительно и мерзко! Если ты не мой брат, тогда к дьяволу все это. Я не хочу здесь больше оставаться.

– Ты не можешь говорить серьезно.

– А ты серьезен, заявляя, что хочешь… поиметь меня?

– Я знаю тебя уже больше шести лет. С того момента, как я тебя увидел, я уже знал, куда всё это заведет. Первые три года я пытался это отрицать. Ничего не вышло. Так что да, я серьезен, когда говорю, что хочу сделать тебя своей женой, добиться взаимности, а уже потом тебя поиметь.

– Боги, я просто не верю, что это говоришь мне именно ты. Просто не верю.

– Оглянись, Эла. Только ты одна считаешь, что секс – это мерзко. Некоторые видят в нём смысл жизни. И не зря. Ты должна узнать, что физическая близость приносит наслаждение. Что она насущна, как воздух.

– Не сомневаюсь. Я знаю, что все это в порядке вещей. Откуда берутся дети я знаю тоже. Я даже охотно верю, что это может приносить кому-то удовольствие. Делай это с кем хочешь. А меня не трогай.

– Вся проблема как раз-таки в том, что я хочу «тронуть» именно тебя.

Стиснув зубы, я процедила:

– Я поговорю с отцом и объясню ситуацию. Как он и сказал, достойных девушек, мечтающих о тебе и всех этих… вещах, в Энадакапее выше крыши. Осчастливьте друг друга, будьте так любезны.

– Эла, твой страх естественен, – его голос смягчился. – Бояться в первый раз нормально. Но ты должна верить мне.

– Да ты просто меня не слушаешь! Меня тошнит от всего этого, буквально. Ясно тебе? И я ничего не могу с собой поделать. Думай об этом, как о неизлечимой болезни. Мне никогда, повторяю, никогда не захочется делать что-то подобное! Тем более с тобой!

– Ты столько раз повторяла, что любишь меня.

– Люблю. Настолько сильно, насколько позволяет здравый смысл. Ты же мой брат.

– Я. Не твой. Брат.

Я закрыла глаза. Отрекаясь снова и снова, Индра, наверное, даже не подозревал, какой болью эти слова отдаются в сердце.

– Как скажешь.

Думаю, это был первый раз, когда мне так хотелось сдохнуть: грубо, неотвратимо и окончательно. Все для того, чтобы избежать продолжение выворачивающего наизнанку разговора о помолвке, свадьбе и сексе. С человеком, который первые три года считал меня никем, следующие три года называл своей сестрой, а месяц назад решил, что и этот статус устарел, пожелав сделать меня своей женой. Интересно, что Индре придет в голову еще через три года.

– Эла, ты же понимаешь… – я насторожилась. Его голос источал решимость, похожую на угрозу. – Понимаешь, что всё будет так, как захочу я. А твоё сопротивление только оттянет неизбежное, доставив тем самым лишнюю боль тебе и мне. Помнишь то чудесное время, когда ты подчинялась добровольно?

– Я была пугливым, слабым, глупым ребенком.

– Но тогда ума тебе хватало на то, чтобы понять: говорить «нет» на мое «хочу» бессмысленно. Просто смирись. До тех самых пор, пока не сможешь без меня жить и смиряться уже не придется.

Обидная правда: перечить его воле – весьма непростое и совершенно бесполезное занятие. Раньше воспринимать эту очевидность было гораздо проще. Как и наши несомненные различия. Первые месяцы я не решалась даже смотреть на Индру. Боялась наступать на его тень. Со временем граница между нами стерлась: я была принята в его семью, получила высокое звание, статус и право обращаться к нему, как к равному. Однако мое происхождение, мое прошлое, а также факт моего спасения им не в силах изменить даже такая непреодолимая сила, как время.

– Прости, я немного запуталась в твоих желаниях, – протянула я, нервно растирая немеющие ладони. – Ты хочешь себе рабыню? Или жену? Понимаю, для тебя эти слова синонимичны, но другие, нормальные люди считают, что они различаются не только написанием. Может, я ошибаюсь, но, кажется, супружеские отношения строятся на взаимном уважении, доверии, поддержке, понимании. А еще жена имеет право слова, да? У нее есть свое мнение, с которым ее муж должен считаться.

– Ясно, – усмехнулся тихо Индра. – Ставишь мне условия? Справедливо. Ты получишь какое угодно уважение, доверие и понимание, если согласишься стать моей.

Судорожно сглотнув, я мысленно сосчитала до трех.

– В таком случае… ты позволишь мне лично руководить всеми операциями, в которых будет принимать участие карательный отряд.

Да, я соглашалась. Но, похоже, это не совсем тот вид «уважения», который Индра был готов мне предоставить.

– Ты больше не будешь вмешиваться в мои дела, – натянуто продолжила я. – Перестанешь ограничивать меня. Отслеживать каждый мой шаг. И унижать меня перед подчиненными. Ты дашь мне свободу выбора и действия в том объеме, в котором ими должен располагать старший мастер.

Он медлил с ответом.

– Напомни, ради чего я должен идти на такие жертвы?

Радуясь в душе тому, что комната пустынна, и у снедающего меня стыда нет свидетелей, я, запинаясь, проговорила:

– Если ты освободишь меня от своей изматывающей опеки, я соглашусь… стать твоей женой и… позволю делать со мной все эти… вещи, которые сделают тебя счастливым.

В наступившем молчании Индра, вероятно, думал об этих самых «вещах». Это казалось невероятным, но он действительно был готов пойти на всё ради достижения цели, от которой меня неметафорический тошнило. Потому в итоге ответил:

– Конечно, мастер. Отныне вы вольны поступать, как вам вздумается.

Вот так просто закончилась эра его тирании. Просто уму не постижимо.

– А теперь иди ко мне.

Вспыхнув, я бросила:

– Это не всё.

– Слушаю.

Да, его терпение достойно похвалы, поэтому…

– Думаю, у твоего обещания должен быть… гарантийный срок.

– Не веришь мне на слово?

– Нет, – честно призналась я, зная наверняка, что он в этот момент улыбается.

В очередной раз подтвердив мои предположения о том, что он готов пойти на всё, молодой босс ответил:

– Хорошо. Сколько времени тебе нужно для того, чтобы привыкнуть к своему новому статусу?

В динамике раздался тихий щелчок – зажигалка. Я слышала, как Индра раскуривает сигарету, дыша глубоко, неторопливо. По всей вероятности, после моего согласия время перестало иметь какое-либо значение для него.

– Три года.

23 глава

Могу представить, насколько оскорбительным и неожиданным Индра нашел мое последнее условие. Это было для него в новинку: добиваться женщины. Чтобы получить желаемое, брату нужно было просто посмотреть на объект своего вожделения. Да, раньше хватало лишь одного правильного взгляда…

Теперь же, поставив меня перед фактом нашей неминуемой свадьбы, Индра невольно сделал нас обоих несчастными. Сказав, что будет ждать столько, сколько нужно, брат не солгал, в очередной раз продемонстрировав чудеса своей воли. Его жизнь превратилась в муку ожидания. Моя – в бессмысленную попытку отсрочить неизбежное.

О нашей помолвке было официально объявлено на следующий день после заключения нашего с Индрой договора. С тех пор время стало восприниматься нами по-разному.

В течение следующего года мы виделись с ним крайне редко: я воспользовалась дарованной мне свободой и больше напоминала оторвавшийся от дерева и обреченно носящийся по миру листок. Утром я могла сидеть за столом переговоров где-нибудь в Северных районах, едва понимая смысл слов, исковерканных незнакомым наречием. Днём пить чай в тенистом саду с видом на море, млея от тепла и цветочных ароматов. Ночью, стоя едва ли не по колено в воде, слушать пытающегося перекричать грозовые раскаты офицера: «Видимость – дрянь. Всё из-за сезона дождей. И так продлится еще пару недель, потому нужно держать ухо востро…»

За это время мне довелось воочию убедиться в том, что империя Иберии безгранична. Богата, разнообразна и прекрасна. Разве могла я представить весь масштаб власти босса и его силы, не взглянув на простор и величие принадлежащих ему земель? А также страх, который вызывает в наместниках одно лишь звучание его имени.

Нести его жестокую волю, склонять к его ногам новые народы и усмирять взбунтовавшиеся старые снова, снова и снова, до тех пор, пока ты сам не станешь олицетворением его могущества.

За это время я искоренила многие слабости из своей души. Но не самую главную: любая мысль об Индре и его специфических чувствах по отношению ко мне вызывала лишь бурю «только-мать-его-не-это». Самое абсурдное, что я даже не пыталась смириться со стремительно надвигающимся будущим, предпочитая думать, что время изменит Индру. Серьезно, три года – немаленький срок, который поможет брату понять, насколько глупо было добиваться именно меня. Ведь вокруг столько юных красавиц мечтают его осчастливить.

По глупости я даже пыталась «ненавязчиво» ему на это намекнуть: все наши встречи, случавшиеся за пределами Тавроса, проходили в каком-нибудь блистательном ресторане. И никогда я не приходила на эти «свидания» одна. Нет, речь идет не об извечно сопровождающем меня Лайзе.

Словно совершенно случайно я брала с собой на встречу девушку: дочь босса местного клана, наместника Синедриона или магната. Молодая, прекрасная, с богатым приданым и великолепной родословной. Чтобы подчеркнуть наши различия еще больше, я старалась выглядеть в такие моменты максимально ужасно.

Следуя повторяющемуся из раза в раз сценарию, я проходила к столику, ведя за собой немало взволнованную претендентку. После чего здоровалась с братом, размыкая рукопожатие всегда слишком рано. Такая холодная официозность между нареченными могла показаться кому-то абсурдной.

– Здравствуй, молодой босс, – неловко смеялась я, поправляя на ладонях перчатки. – Познакомься, это Елена (Ариадна, Элис, Кассандра, Гертруда, Одри). Мы встретились с ее отцом, когда я направлялась сюда. Они шли из театра, и мы разговорились. Я сказала, что ты почтил визитом этот город, ну и… Ее отец жутко занятый человек, но он так хотел с тобой познакомиться. И я взяла с собой его дочь.

– Да, я… счастлива, что встретилась с вами, – смущенно шептала в такой момент девушка, смотря на брата из-под опущенных пышных ресниц.

– Бесконечно рад, – вежливо, но сухо отвечал Индра, явно показывая свою незаинтересованность.

Но я не сдавалась на полпути, отчего разговор шел исключительно о Елене (Ариадне, Элис, Кассандре, Гертруде, Одри).

– Я тебе не рассказывала? Она ведь восхитительно рисует.

– Д-да, это так, – подтверждала красавица, поводя оголенными плечиками.

– Я приобрела пару ее картин и отправила тебе в подарок. Ты должен убедиться воочию в том, насколько она талантлива.

– Ты опять обстригла волосы, – отмечал глухо брат, не следя за разговором.

– Волосы?! Да брось, зачем они мне?! Ты бы видел, где мне приходится бывать, – отшучивалась я, бросая взгляд на девушку. – Будь у меня такие волосы, как у Елены, это считалось бы настоящим преступлением. Прекрасный цвет.

– Спасибо, – улыбалась та, кокетливо накручивая на палец упругий локон. – Я слежу за собой с самого детства. Меня приучила к этому матушка.

– Ты выглядишь уставшей, – Индра упрямо не желал на нее смотреть.

– Слишком много работы.

– Заметно. Когда ты в последний раз меняла одежду?

– Три дня назад, – признавалась я, оттягивая футболку. – Зато взгляни, какое у Елены прекрасное платье.

– Оно совсем новое, – кивала девушка.

– У тебя великолепная фигура, и этот наряд тебе очень идет, – заверяла я. – А ведь ей всего семнадцать, представляешь, брат? Такая красавица…

– Я же сказал тебе так меня не называть, – ледяным тоном перебивал меня Индра.

Уже через минуту следовали слезы обиды и несогласия очаровательной Елены (Ариадны, Элис, Кассандры, Гертруда, Одри). Брат не желал влюбляться. Когда я была рядом, он упрямо не обращал внимания на других женщин. Наивно я полагала, что так происходит и тогда, когда меня нет поблизости. Конечно, думать о том, что такой мужчина, как Индра, будет все три года хранить верность, с моей стороны было попросту глупо. Всё дело в том, что я постоянно забывала, что людей, испытывающих рвотные позывы от мысли о физической близости, на этой планете не так уж много. Возможно, их число стремится к одному.

Об этом однажды мне любезно напомнил Индра. Я находилась на высоте десяти тысяч метров в тот момент, когда раздался сигнал передатчика.

– Разбудил? – послышался в динамике хриплый голос брата.

– Вообще-то… – я поглядела на проплывающие внизу облака, купающиеся в сиянии солнца. – Вообще-то еще даже не смеркается.

– Где ты?

Откинувшись в удобном кресле, я огляделась.

– В самолете. Мы не так давно вылетели из Авариса.

– Далеко… – вздохнул Индра, и я нахмурилась, прислушиваясь к шороху, который приняла за помехи. – И когда планируешь вернуться?

– Кто знает, – неопределенно ответила я. – А ты… в Тавросе?

– Да.

– У вас сейчас ночь?

– Да.

– И ты опять напился, – заключила я, слыша его тихий смех. Знать бы о причинах исключительной расположенности его духа. – Что это с тобой?

– Я скучал, – его голос опять обрел нешуточную серьезность. – Я не видел тебя уже сто лет…

– Нет, всего лишь два месяца.

– А ты… тоскуешь без меня?

– Почти так же, как по прошлому, – призналась я едва слышно, разглаживая пальцем появившуюся между бровей морщинку. – Тебе нужно отдохнуть, брат…

– Я же просил. Не называть. Меня. Так.

– Да, прости. Постоянно забываю.

– Ты делаешь это нарочно. Я же знаю, – судорожно выдохнув, он добавил: – Я слышал, ты опять полезла в самое пекло… Твое звание дает тебе полное право не сражаться, тогда зачем? Почему ты поступаешь мне назло?

– Мне это нравится.

– Делать мне назло?

– Да нет же… – закрыв глаза, я пробормотала: – Наверное, я ужасный человек. Ты же знаешь, я ненавижу насилие во всех его проявлениях, но когда я оказываюсь там… в жерле сражения… когда накрывает этот разрывающий голову шум, который не перекричать, когда ощущаешь невероятную близость смерти… тебя перестает волновать всё, что казалось важным до этого самого момента. Всё теряет свою ценность мгновенно и, кажется, навсегда. Это… невероятное ощущение. Ход мыслей такой простой и упорядоченный, словно математический алгоритм. После всей ерунды, что творится в моей жизни, это настоящее блаженство. А когда все проходит… тишина такая, словно ты оказался на дне океана. Ни звука. И жутко хочется пить… обожаю чувство жажды, которая достигает пика перед самым ее утолением.

– Ну… тут я тебя готов понять, – двусмысленно протянул Индра, и я недовольно поморщилась. Сделав глубокий, длинный вдох, он тихо признался: – Иногда мне тоже этого не хватает…

– Да, судьбе наследника не позавидуешь, – ответила я понимающе. – Тем не менее, не вздумай расслабляться. Вся эта дипломатия не должна превратить тебя… да что там происходит, твою мать?! Брат!

Его тяжелое прерывистое дыхание шелестело в наушнике. Ритмичный шорох стал звучать отчетливее.

– Нет. Называй меня по имени, – прошептал он приглушенно.

– Индра?

– Еще… чуть нежнее…

Резко выпрямившись в кресле, я уловила протяжный женский стон.

– Да чтоб тебя… извращенец долбаный! – вскричала я, срывая с уха передатчик и швыряя его на столик перед собой.

– Мастер? – подошел Лайз, немало обеспокоенный моей вспышкой гнева. Глядя на меня, мертвенно побледневшую и едва дышащую, он испуганно подорвался: – Я сейчас же приведу врача…

– Нет, погоди! – кинула я, указывая дрожащей рукой в сторону бара. – Принеси мне воды. Со льдом. Очень-очень много льда.

Обреченно покачав головой, Лайз ушел за водой, вероятно, досадуя на безумие своего мастера. Дав шанс дыхательным упражнениям, я утомленно закрыла веки. Темнота перед глазами пульсировала. Когда же пришел Псих, ставя передо мной запотевший стакан, доверху наполненный колотым льдом, я вслух цитировала устав.

– Похоже, наше возвращение в Таврос опять откладывается, – заключил телохранитель, следя за тем, как моя рука в перчатке обхватывает стакан. Зубы стучали о стеклянный край, когда я пыталась сделать ровный глоток. – Плакал мой обещанный отпуск.

– Напротив, – прохрипела я, сглатывая. Холод обжигал горло. – Теперь ты можешь быть уверен, что получишь свой отпуск.

– Не вижу связи, – растерялся Лайз, но я лишь махнула рукой, прося оставить меня одну.

Псих не видел связи просто потому, что еще не знал, какое именно событие ошарашило меня. Индра был в Тавросе, пьяный, с женщиной. Однако, по его мнению, набор был неполным: не хватало лишь моего голоса для создания совершенной иллюзии.

Сделав еще одни глоток, я забрала наушник и уже через пару секунд услышала голос молодого босса.

– Считаешь меня извращенцем, серьезно?

– Она похожа на меня? Так? – я следила за тем, как по запотевшему стеклу лениво скользит капля.

Индра горько рассмеялся, и этот звук увел всю злость. Появилась неуместная жалость.

– Она моложе. Ее волосы светлее, а глаза – серые. Но да… похожа. Она так же поджимает губы, когда злится. – Думаю, девушка еще была там. – Но ты пахнешь слаще… ревнуешь?

– Сделай ее своей фавориткой.

Мое требование (не просьба) породило минутное молчание.

– Я тебя правильно понял?..

– Я хочу, чтобы ты сделал ее своей официальной любовницей. Она ведь нравится тебе.

– Ты просто сумасшедшая, – заключил со вздохом брат. – Как ты себе это представляешь? Я уже помолвлен.

– Да, со своей сестрой. Так в чем проблемы? Когда тебя волновало чужое мнение?

– Да имел я чужое мнение, – ответил бессвязно Индра, мучительно простонав. – Я верил, что ты… Тебя это нисколько не волнует?

Ох, речь в самом деле шла о ревности.

Закрыв глаза, я потерла висок, в котором пульсировала кровь наполовину с болью.

– Индра… я просто хочу, чтобы ты был счастлив. Я не сумею… сделать этого для тебя. Понимаешь? Ты ведь лучше меня знаешь это…

– Заткнись, – негромко бросил он. – Я тебе уже давно сказал, кому ты принадлежишь. Ты живешь не для моего отца и не для своего отряда. Исключительно ради меня. И мне решать, кого тебе делать счастливым.

– Ты опять играешь в бога, мой бедный брат.

– А ты опять испытываешь мое терпение.

– Прекрати изводить себя, идет? – грустно улыбнулась я, накрывая ладонью глаза. – Хватит на сегодня. Отдохни.

– Нет уж… – протянул он. Сквозь помехи раздался женский игривый вскрик. – Лучше я еще пару раз трахну свою «официальную любовницу», представляя на ее месте «свою сестру», которую я уже год как объявил своей будущей женой.

Его ядовитый сарказм жёг, заставляя меня торопливо снять наушник. Всё оставшееся время полета я размышляла над масштабами безумия, творящегося в наших с Индрой жизнях, наблюдая за тем, как в бокале медленно тает лед.