Текст книги "Клан Учиха. Возрождение легенды (СИ)"

Автор книги: Lutea

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 25 страниц)

– Действительно, – подтвердила Сакура. – Мало людей даже среди волшебников знает про наш мир, так что посвящать маглов ребята не имеют права.

– Полагаю, они найдут решение, – произнёс Итачи тоном, которым обычно подводят черту под беседой.

Это почуяли все. Хана выпрямилась и предложила Сакуре помочь убрать посуду, но та покачала головой и принялась настаивать, что справится сама. Итачи в это время бросил на брата взгляд, преисполненный подтекста, на что Саске в обычной манере хмыкнул. Взяв на руки Сараду вместе с её котом, в которого дочка вцепилась как в самое дорогое на свете, он попрощался и ушёл в дом.

Итачи и Хана тоже ушли к себе, и Сакура осталась одна на энгаве. Без спешки составив на поднос пустую посуду, она поднялась и направилась на кухню, где на какое-то время заняла себя уборкой, раз уж Саске решил присмотреть за дочкой. Сакура сметала с поверхностей крошки, мыла тарелки, стаканы и чашки, накопившиеся за день, после подметала пол, надеясь, что монотонные домашние дела помогут вернуть равновесие душе.

Не помогли.

Временами общение с Саске становилось просто невыносимо. Обычно это случалось в периоды, когда у него долго не было миссий. Если Сакура что-то и поняла об Учихах за то время, пока близко знакома с ними, так это то, что сидение на одном месте им строго противопоказано. Крайне деятельные по натуре своей, представители этого клана тяготились любым застоем, а тем, который сопровождался невозможностью ввязаться в хороший бой – особенно. Так было с Саске и Мадарой; Итачи же, хотя тоже не мог усидеть без дела, предпочитал решать более мирные вопросы.

Всё это Сакура понимала и принимала. Но, ксо, неужели Саске так трудно хотя бы с ней не вести себя как…

– …последний козёл! – едва ли не прокричала она. Нервы не выдержали, и свои претензии Сакура всё-таки высказала мужу.

Саске выслушал её монолог молча, что уже само по себе определённый прогресс, однако ни следа раскаяния или хотя бы даже понимания не продемонстрировал.

– Сама-то понимаешь, что за чушь несёшь? – прошипел он, сунув руки в карманы домашних штанов. – Говоришь, что понимаешь и, главное, принимаешь особенности нашего кланового характера – и тут же предъявляешь мне претензии. Сама себе противоречишь, Сакура.

– То есть, ты считаешь, это нормально?! – возмутилась она. – Срываться на мне, хотя я не виновата в том, что для тебя нет подходящих миссий?

– Когда это я на тебе срывался?

– Да постоянно! Говоря «срываться», я не имею в виду, что ты кричишь. Ты делаешь вот такое лицо, – Сакура изобразила его пренебрежительно-раздражённое выражение, – и разговариваешь со мной так, словно я какая-то посторонняя дура, а не твоя жена!

– В случае с плиткой…

– Да оставь ты эту плитку в покое! Я совсем не о ней говорю!

Саске прикрыл глаза с напряжённым лицом.

– Сакура, – процедил он, – что ты от меня хочешь?

– Чтобы ты общался со мной по-человечески, хотя бы, – она глубоко вздохнула, стараясь успокоиться. – Саске, ты помнишь наши первые недели? Помнишь, как было хорошо? Мы столько разговаривали, делились друг с другом мыслями, обменивались мнениями и открыто говорили о том, что беспокоит…

– Я же не виноват, что после родов ты стала острее на всё реагировать, – передёрнул плечами Саске.

У Сакуры аж отвисла челюсть.

– По-твоему, я стала истеричкой?

Саске не ответил, но взглядом дал понять. Это задело, обидело; Сакура стиснула кулаки, чувствуя, как к щекам приливает кровь. Возможно, она бы и высказала Учихе до конца, что о нём думает, но тут из соседней комнаты донёсся плач Сарады, и Сакура, испепелив мужа взглядом, поспешила к дочке. Как оказалась, малышка сама попыталась встать, но упала и ушиблась.

– Ну, маленькая, не плачь, – ворковала Сакура, качая её на руках. Приложив пальцы к ушибу, она направила через них медицинскую чакру, чтобы поскорей устранить боль своего ребёнка. – Всё хорошо, родная, это ничего…

Сарада перестала рыдать и уставилась на неё умными глазёнками. А затем простым, открытым жестом ткнулась лобиком Сакуре в грудь, прижимаясь, сжимая её майку в кулачках. Это стало последней каплей, и Сакура дала волю слезам.

***

– Мне кажется, или у них проблемы?

– Что? – Итачи поднял голову от свитка и пару раз моргнул, переключаясь с вопросов внешней политики на семейный разговор.

– Саске и Сакура, – терпеливо повторила Хана. – Мне кажется, или у них проблемы?

Обычно она не влезала в дела семьи брата супруга, однако же подмечала, что происходит между Сакурой и Саске. Напряжённость, копившаяся между ними день ото дня, беспокоила Хану, причём в первую очередь из-за Сарады – на детей плохо влияют натянутые отношения между родителями. Сейчас, когда сама ждала ребёнка, Хана стала особенно сильно переживать за племянницу.

– Не уверен, что это наше дело, – произнёс Итачи, хотя по глазам было видно: его это как минимум волнует.

– Но ведь мы же – семья, – возразила Хана.

Итачи улыбнулся на это уголками губ и взял её за руку. Прижавшись к нему боком, Хана опустила голову Итачи на плечо и прикрыла глаза, дыша им, чувствуя, как внутри неё бьётся сердце их ребёнка.

– Я не хочу встревать, – тихо сказал Итачи. – Это слишком личное. Мы можем только наблюдать и оказать поддержку, если они попросят.

– Саске не станет, – заметила Хана. – А вот Сакура может – она доверяет тебе.

– Я знаю, – ответил Итачи и коротко поцеловал её в макушку.

Семейная идиллия не продлилась долго: раздался стук входной двери, возня в прихожей – и Итачи отстранился, Хана выпрямилась, и оба посмотрели на Кисаме, появившегося на пороге гостиной. У мечника имелся запас сделанных Итачи активируемых чакрой порталов в Коноху, а также разрешение приходить в дом напарника в любое время. Кисаме ценил это доверие – и не злоупотреблял.

– Вечер добрый. Не помешал?

– Нет, проходи, – Итачи кивнул на свободный татами, а Хана спросила:

– Хочешь что-нибудь, Кисаме?

– Если накормишь, хозяйка, буду тебе благодарен, – мечник оскалился вполне благодушно и сел, положив рядом с собой Самехаду. Младший Хаймару, валявшийся в углу, навострил уши и, перевернувшись на живот, припал к полу, заинтересованно вытянувшись в сторону меча. После некоторых колебаний Итачи согласился на то, чтобы собаки имели доступ в дом, но только с условием, чтобы они не носили грязь и не трогали вещи без разрешения. Хана хорошо воспитала своих нинкен, поэтому проблем не возникало.

– Разумеется, накормлю, – ответила она, поднимаясь. – Рыба или мясо?

– Мясо, естественно, – Кисаме усмехнулся. – Не понимаю, как можно предпочесть что-то ему.

Итачи промолчал, хотя шпилька была однозначно в его адрес. Привыкшая к тому, что в её родном клане все потребляют мясо всех мыслимых сортов на регулярной основе, Хана была в определённой мере шокирована тем, что Итачи мясо не ест совершенно, предпочитая ему растительную пищу и рыбу. Впрочем, она всегда неплохо готовила, а Дейдара – настоящая кладезь хороших рецептов, так что обучиться новому не составило труда.

Мясо, лежавшее размороженным наготове, пожарилось быстро, и вскоре Хана вернулась в гостиную. К этому моменту её любознательный пёс уже, кажется, познакомился поближе с Самехадой и теперь тихо порыкивал в дальнем углу комнаты. Меч же, наполовину разбинтованный, демонстрировал жутковатый оскал.

– Твой щенок удивился, что не только у него есть зубы, – весело сообщил Кисаме, когда Хана поставила перед ним тарелку с едой. Судя по задумчивому лицу Итачи, во время её отсутствия Акацуки обсуждали дела.

– Не дразни моих нинкен, иначе в следующий раз накормлю рисовыми лепёшками, – пообещала Хана с шутливой грозностью. Кисаме сделал вид, что проникся, и прежде, чем взяться за палочки, коснулся рукояти Самехады; меч тут же скрыл оскал, хотя и пошевелил чешуёй весьма недовольно.

Кисаме принялся за еду, а Итачи по-прежнему задумчиво молчал – впрочем, Хана подозревала, что напарники продолжают мысленно общаться при помощи связи своих колец. «Значит, что-то серьёзное, если не могут говорить об этом вслух при мне, – рассудила она с определённой тревогой, но поспешила себя успокоить: – Большинство дел Акацуки – ранг А и выше, кроме того, они зачастую связаны с политикой Альянса. Это не мой уровень допуска». Она вновь села рядом с Итачи, и Хаймару, дёрнув из стороны в сторону хвостом, подошёл и улёгся; положив голову на колени хозяйке, младший ткнулся носом в её живот. Нинкен тоже знали, что в стае через несколько месяцев будет пополнение.

– Странно это, – проговорил Кисаме, наблюдавший за тем, как Хаймару ластится к Хане. – Ни разу за все эти годы не думал, что однажды могу увидеть вас, Итачи-сан, семьянином.

Хана посмотрела на него, приподняв брови; раз произносит это вслух, значит, отчасти обращается и к ней тоже.

– Большую часть времени мы также не могли предположить, что перестанем быть нукенинами, – спокойно указал Итачи.

Кисаме усмехнулся на это, однако было видно: он сказал не всё, что хотел. Обычно в таких случаях он продолжал держать невысказанные мысли при себе, однако в этот раз, когда Хана застилала для него постель в гостевой спальне, какое-то время помялся на пороге комнаты и, почесав затылок, выдал:

– Помощь какая нужна, Хана?

– Мм? – удивилась она, привыкшая заниматься домашними делами в тишине. – Да нет, Кисаме, мне немного осталось…

– Я не об этом, – он дёрнул подбородком в сторону постели. – Итачи-сан мой напарник, так что и ты не чужой человек. Если будет что нужно, обращайся.

– Спасибо, Кисаме, – всё ещё удивлённая, поблагодарила Хана. Младший Хаймару, весь день бегавший за ней хвостом, подошёл к мечнику и дружелюбно боднул его в ногу, что вызвало у Кисаме новую усмешку, а у Ханы – желание одёрнуть нинкен, который слишком прямолинейно выражал её собственное чувство благодарности.

***

На мозговой штурм по поводу свадьбы следующим утром Саске, конечно же, не пошёл. Да Сакура, впрочем, и не уговаривала его – просто собралась, посадила Сараду в сумку-переноску и ушла, не простившись с мужем. «Ему полезно будет, – мрачно думала Сакура, шагая по улицам. – Посидит один, подумает, как ведёт себя…»

Когда Гермиона открыла перед ней дверь их с Наруто дома, улыбка мигом спала с лица невесты.

– Сакура, в чём дело? – осторожно спросила она, помогая подруге снять переноску.

– Я замужем за Учихой Саске, – ответила Сакура с невесёлой улыбкой. Судя по количеству обуви в прихожей, ждали скорее всего только её. – Прости, не обращай внимания. Всё в норме.

– Ну… хорошо, – неуверенно кивнула Гермиона и пригласила Сакуру в гостиную.

Там собралась весьма разношёрстная компания – благо, комната была большая и сумела вместить всех. Собранный в углу портативный манеж выполнял роль детского сада, где под присмотром Хинаты уже играли Дара с Хаши и Хиро; там же Сакура, поздоровавшись со всеми, оставила Сараду, прежде чем устроиться на диване рядом с Ино и Саем. На другом диване преспокойно дремала Анко, вытянувшись во весь рост; что она тут делала – большая загадка. Схожим вопросом, кажется, задавались и Киба с Чоджи, поглядывавшие со своих мест на токубецу джонина с определённой опаской. В глубоком кресле у окна расположилась Тен-Тен, явно чувствовавшая себя неуютно и то и дело поглядывавшая на гордо-серьёзного Неджи, которого Дейдара, пристроившийся на подоконнике, пытался расшевелить своими излюбленными в последнее время рассуждениями на тему, с какой частотой скоропостижные браки, да ещё и заключённые тихо в кругу семьи, оказываются браками по залёту («Что-то будет, когда он узнает, что Тен-Тен и вправду беременна?..» – мысленно вздохнула Сакура). Пожалев кузена, Ханаби оттянула внимание подрывника на себя – их пикировка может занять сколько угодно времени, так что пока Неджи и Тен-Тен могут вздохнуть спокойно. Их напарник в это время порывисто докапывался до Шино, сидевшего в углу, – Ли всё никак не мог взять в толк, отчего Шино так зажат и не пылает в предвкушении свадьбы друзей горячей Силой Юности. Шикамару и Темари временно обращали на происходящее мало внимания и играли в шахматы, стоявшие на отдельном столике.

– Кхм-кхм! – встав так, чтобы всем было её видно, Гермиона громко прокашлялась, привлекая к себе внимание. – Давайте начинать! С учётом того, что почти всем в скором времени куда-то нужно, у нас есть всего лишь час.

– Давай тогда по порядку, – подала голос Темари. – Что от нас требуется?

– Постойте! – вскинул руку Ли. – А разве стоит начинать без Наруто-куна?

– Наруто сейчас на задании, – ответила Гермиона. – Кроме того, я занимаюсь всей подготовкой.

Подойдя к журнальному столику, стоявшему между диванами, она достала непонятно откуда и грохнула на столешницу толстый альбом. Анко аж приоткрыла глаз от шума, а остальные заинтересованно вытянули шеи.

– Это то, о чём я думаю? – оживился Дейдара. – Альбомчик с вклеенными ангелочками и сердечками, мм?

– Большой эксперт, я посмотрю, – хмыкнула Ино и тут же проворковала: – Расскажи, Гермиона, что ты придумала?

– Так, для начала, – сосредоточенно заговорила Грейнджер, открывая альбом. Справедливости ради, там и правда возле некоторых вырезок были нарисованы сердечки изменяющими цвет чернилами. «Дейдара об этом не узнает», – поклялась себе Сакура, понимая, что в противном случае подрывник будет припоминать это Гермионе до конца жизни. – Мы окончательно выбрали день церемонии: четвёртое апреля. Господин Шестой Хокаге…

– Йо, – донеслось из полутьмы.

– Какаши-сенсей! – воскликнула Сакура под практически единодушный вопль: «Шестой?!», со вкраплением: «Блять, не пугай меня так!» – одной молодой матери.

– Господин Шестой Хокаге пообещал поставить миссии так, чтобы все приглашённые были свободны в этот день, – повысила голос Гермиона. – Если не произойдёт ничего чрезвычайного, само собой.

– Именно-именно, – покивал Какаши с совершенно милой улыбкой, просвечивающей через маску. Вообще, с годами Сакура поняла, что наставник её первой команды – действительно красивый мужчина с очень располагающей улыбкой; не удивительно, что Шизуне-семпай на него запала.

– Далее, – продолжила Гермиона, – церемония будет проходить в вишнёвом саду на скале над городом – к этому времени сакуры должны зацвести, будет красиво. И вот здесь, – она подняла взгляд на друзей жениха, – начинает быть нужна ваша помощь.

– Что нужно делать?! – воодушевился Ли.

– Было бы замечательно, если бы вы помогли с украшением, – Гермиона вдруг потупилась и зарделась. – Из-за покупки дома и необходимости проводить две свадьбы у нас, ну… некоторые трудности…

– Ни слова больше! – Ли оказался возле неё мгновенно и взял волшебницу за руки. – Ради вас с Наруто-куном мы приложим все силы, чтобы ваша свадьба прошла идеально! Я раздобуду лучшие декорации, иначе сделаю пять тысяч!..

– Ли! – хором окликнули его Сакура, Тен-Тен и Неджи. Киба захохотал, а Дейдара сжал в руке шарик из глины, в последний момент передумав бросать его в парня.

– Не беспокойся, Гермиона, мы всё сделаем, – с яркой улыбкой заверила её Ино. – Мы с Саем подумаем над тем, как расставить столы и всё украсить, и набросаем эскизы.

– Так-так, тебе ведь нужно свадебное кимоно, а покупать очень дорого, – заметила Ханаби, болтавшая ногами, пристроившись на подлокотнике дивана; сейчас сложно сказать, что эта девочка – глава клана Хьюга. – Думаю, мы сможем подобрать хорошее – у моего клана замечательная коллекция.

– Мы с Хинатой продумаем меню, мм, – заявил Дейдара. – Дай мне полный список гостей, и всё будет.

– Я помогу, если вы не против, – подал голос Чоджи.

– О, тогда я отвечаю за выпивку! – бодро объявила Анко.

– Можем предоставить мебель и посуду, – сказала Сакура. – У нас на случай больших застолий отдельно всё припасено.

– Ну а мы займёмся согласованиями и логистикой, – Шикамару взглянул на Темари, и та кивнула. – Нужно же обеспечить ещё приезд и размещение Казекаге – сомневаюсь, что он это пропустит.

– Ни в коем случае, – подтвердила Темари.

– Неджи! – окликнул Шикамару через комнату. – Поучаствуешь?

– Разумеется, – согласился Хьюга.

– А я пока присмотрю за тем, чтобы Ли не перестарался, – негромко добавила Тен-Тен.

– Ребята… – проговорил Гермиона, сражённая всеобщим порывом. – Спасибо…

– Вот и чудно, что всё решили! – нарочито весело заявил Какаши, поднимаясь. – А теперь все возвращайтесь к работе, – добавил он и испарился.

– Клон, ну конечно же, – пробормотал Дейдара. – А то я уже начал думать, что у Хокаге важнее дел нету, мм…

***

Целый день Хана возилась с клановыми псами – сразу у двух в скором времени должны были родиться щенки, что распаляло интерес Юки и Торы, которые учились в Академии и по возрасту как раз должны были взять себе нинкен. Выставить любопытных детей из ветеринарного лазарета Хане удалось только после того, как зашла её мать.

– Что ты делаешь? – строго спросила она, проводив взглядом мелких, быстро поклонившихся главе клана и выскользнувших на улицу.

– Пришла осмотреть псов, – ответила Хана, осторожно поднимаясь с колен – с животом это делать стало сложнее.

– Могла бы и не утруждать себя, – сказала мать резко. – За нинкен теперь присматривает Камасу.

Хана прикусила изнутри щёку.

– Мама, – начала она мягко, – пожалуйста, перестань. Ты ведь знаешь, что я – лучший ирьёнин клана…

– Ты член другого клана теперь, – отрезала Цуме. – Нинкен Инузука могут заниматься только Инузука.

Жгучая обида пронзила сердце. Хана едва удержалась от того, чтобы стиснуть кулаки; однако запах всё равно её выдавал.

– Я всё ещё твоя дочь, – проговорила она с усилием. – По крови я всегда буду Инузука.

– А по имени – Учиха, – мать шагнула к двери и распахнула её, дёрнула головой. – Уходи.

Спорить было бессмысленно – мать упряма и до сих пор не простила Хане «предательства семьи»; беременность лишь всё усугубляла. Молча пройдя мимо матери, Хана, не оглядываясь, вышла на улицу и медленно зашагала к выходу с территории родного клана.

– Больше не пытайся войти сюда, – раздался ей в спину голос Цуме. – Я предупрежу всех, что Учиха Хана не имеет доступ в лазарет.

Хана не остановилась, не ответила. Просто молча ушла, окружённая своими нинкен.

========== Глава 8. Семья. Часть 2 ==========

– Так вы всё же решили делать две свадьбы, Гермиона? – спросила Сакура, когда остальные ушли. Торопиться ей и Хинате было некуда, и они устроились на кухне и заварили чай. Дейдара остался в гостиной, занимая Сараду и Хиро, давая девушкам возможность поговорить без необходимости каждые несколько минут отвлекаться на детей.

– Да, – отозвалась Гермиона, выставляя на стол вазочку с имбирным печеньем. – Иначе не выходило никак – своих родителей и многих друзей-волшебников я не могу пригласить сюда, а Наруто, как герой деревни и Альянса, не может жениться где-то в другой стране. Я и так плохая невеста, потому что чужачка, – она украдкой вздохнула.

Сакура и Хината переглянулись.

– Не стоит позволять этому тебя расстроить, Гермиона, – уверенно сказала Сакура. – Быть может, люди и поворчат у тебя за спиной, но со временем, видя, что ты делаешь для деревни, что ты предана ей и её герою, тебя примут.

– К примеру, возьмём Дейдару, – подхватила Хината. – Он не просто иностранец, он ведь – бывший нукенин, преступник. Поначалу его воспринимали в штыки все в деревне, однако после того как во время нападения Тонери Дейдара защищал не только меня, но обычных граждан, ограждал от разрушений дома, к нему стали относиться лучше.

– И то, что вы будете делать свадьбу здесь – очень правильно, – добавила Сакура. – Кстати, нужно попросить Ханаби, чтобы она выбрала тебе кимоно в цветах деревни…

– Я за этим прослежу, – заверила Хината.

Бодрым щебетом, которому научились в Хогвартсе, куноичи подняли настроение Гермионе и после какое-то время обсуждали её собственные наработки к свадьбе и то, как всё будет обустроено на церемонии в родном мире девушки.

– Родители вызвались помочь с организацией, – чуть смущённо сказала Гермиона. – Так как свадьба дома будет позже, чем здесь, у нас есть ещё время всё продумать и подготовить.

– Когда наметили? – уточнила Сакура. Потому что понимала: придётся подключать Саске – без Риннегана путешествие между мирами не совершить, а второй носитель этого додзюцу априори неуловим.

– На двадцатое апреля, – ответила Гермиона. – Мы решили взять большой перерыв – чтобы с запасом. Кроме того, Наруто может понадобиться здесь, в Конохе…

– Да ладно, не так-то он тут всем и нужен, – заявил Дейдара, возникший на пороге; в каждой руке он держал по отчаянно крутящемуся ребёнку и выглядел порядком замученным. – Мамочки, разбирайте детей, иначе они меня вдвоём доконают, мм.

– Быстро ты сдался, – забирая Сараду, не упустила случая поддеть его Сакура. Ей сегодня ещё с мужем говорить на тему необходимости помочь друзьям устроить свадьбу, так что стоит зарядиться собственным ядом и иммунитетом к чужому.

– Учиховский детёныш просто неуправляемый, – хмыкнул Дейдара. – Конечно, если не воспитывать… Вот с нашим сыном проблем никаких нет, мм. А всё почему? Потому что гены у ребёнка хорошие, а не мешанина шаринганистого неадеквата с…

В этот раз Сакура вынуждена была признать проигрыш: Дейдара вошёл во вкус и вдохновенно бубнил всю дорогу от дома Наруто и Гермионы. Хината на это неловко улыбалась, немо прося у подруги прощения за мужа, а сама Сакура не могла найти, куда вставить слово – так разошёлся подрывник. Да и Сарада, раскапризничавшаяся, требовала к себе внимания.

Остановить словесный поток Дейдары оказался в силах резиновый мяч, перелетевший через забор игровой площадки позади Академии, мимо которой проходили шиноби. Игрушка летела в сторону Хинаты, и Дейдара резко перехватил её на подлёте.

– Так, – в его глазах загорелся недобрый огонь, – сейчас с кем-то будет разговор, мм.

– Дейдара, не стоит! – взмолилась Хината, коснувшись его руки. – Это же просто дети…

– Они – будущие шиноби, – возразил подрывник. – Так что пускай осторожней играют, да!

Не слушая больше окликов жены, он легко перемахнул через забор и двинулся навстречу стайке ребят лет девяти-десяти, которым, видимо, и принадлежал мяч. Обменявшись обеспокоенными взглядами, Сакура и Хината последовали за ним.

– …это верх безалаберности, мм, – уже со вкусом отчитывал Дейдара малышню. – На поле боя за вас по сторонам кто-то другой смотреть должен будет? А если бы это был не мяч, а кунай, к примеру, при этом мимо бы проходили не шиноби – гражданские? Что тогда, мм?

– Но… но мы же просто… – пролепетала девочка с косичками, однако её более уверенный в себе товарищ с моном Яманака на куртке воскликнул:

– Это всего лишь игра! Если бы это была тренировка или тем более бой, мы бы были…

– Уже мертвы, – холодно перебил его Дейдара и сложил печать.

За спинами детей взорвалась небольшая бомба, давшая больше дыма и шума, чем реального ущерба. И всё равно дети едва не подпрыгнули от неожиданности, некоторые испуганно вскрикнули.

– Убого, – всё тем же тоном прокомментировал подрывник.

– Что здесь происходит?! – со стороны учебного корпуса прибежал взволнованный Ирука-сенсей. Увидев Дейдару, он рефлекторно потянулся к кунаю, но, заметив возле подрывника Сакуру и Хинату (сами встревоженные, у каждой на груди – по ребёнку), быстро оборвал движение и сложил руки на груди. – Объясните мне.

– Мы играли с мячом, Ирука-сенсей, – быстро начал мальчик-Яманака, боязливо косясь на Дейдару, – и он случайно перелетел через сетку, а этот шиноби…

– Обеспокоен меткостью ваших учеников, – громко закончил за него Дейдара и насмешливо вскинул бровь. – Кунаи они метают так же плохо, мм?

Многие дети потупились, зарделись. Ирука-сенсей без колебаний встал на их защиту.

– Тому, кто учится, свойственно ошибаться, – сказал он, расправив плечи и подняв голову, выигрывая у подрывника по внушительности и росту. – Разве вы сами в их возрасте всегда были идеально точны, Дейдара-сан?

– Быть может и нет, – преспокойно признал Дейдара, не преминув уточнить: – Зато я не калечил прохожих.

– Этим ты стал промышлять позже, – Сакура похлопала его плечу. – Идём, не будем мешать учебному процессу.

– Так я и не мешаю, наоборот, да!

– Дейдара… – проговорила Хината, а затем сделала совершенно гениальную вещь: закатила глаза и с отсутствующим видом стала заваливаться назад.

Дейдара оказался рядом в мгновение ока и поддержал жену. «Насколько же она уверена в нём», – невольно восхитилась Сакура.

– Хината, ты?..

– Всё хорошо, – слабо произнесла она и робко-виновато улыбнулась – ками-сама, как идеально подходит ей эта улыбка!

– Ага, конечно, я вижу, – заворчал Дейдара, но уже не из вредности, с искренним беспокойством, и оперативно перевесил на себя сумку с задремавшим Хиро. – Пойдём домой, приляжешь…

И он увёл не сопротивляющуюся Хинату, напрочь забыв о мяче, детях и споре с их учителем. Проводив их взглядом, Ирука-сенсей повернулся к ученикам.

– Кое в чём Дейдара-сан прав, – серьёзно сказал он. – Вам следует быть внимательнее, иначе в самом деле кто-нибудь может…

– Он же – из Акацуки, да? – встрял маленький Яманака, глаза которого горели опаской и любопытством, сливавшимися в единый порыв. – Нукенин?

– Бывший нукенин, – поправил Ирука-сенсей, заговорив мягче и осторожней – тема была весьма скользкая.

– А что он сделал? – продолжил допытываться мальчик. Его приятели-одноклассники тоже вытянулись в струнки, внимая.

Учитель на миг замялся, явно подбирая слова. Сакура нашла их раньше.

– В последней войне Дейдара сражался бок о бок с Узумаки Наруто и Учихой Саске, моим мужем, – сказала она, строго глядя на детей. Сарада успокоилась и наблюдала за происходящим с интересом, так что Сакуре ничто не мешало попрактиковать учиховский пафос. – Он – один из тех, благодаря кому победа стала возможна.

– Это действительно так, – для пущей убедительности её слов подтвердил Ирука-сенсей. – И запомните: никогда не судите человека по одному только имени. Обращайте внимание на дела.

Сакура, с важным видом кивавшая в такт его словам, замерла. Как он был прав; а она…

– Спасибо, Ирука-сенсей, – прошептала Сакура – и, развернувшись, побежала домой, придерживая Сараду.

В считанные минуты добравшись до территории клана, Сакура лишь махнула рукой на вопросительный оклик Ханы и вбежала в дом, быстро ссадила Сараду в кроватку и, убедившись, что дочка не вывалится, поспешила на поиски мужа. Саске обнаружился быстро, в кабинете на втором этаже, переделанном друзьями в подарок Сакуре на прошлый день рождения. Глава клана Учиха расположился в кресле у камина, просматривая какой-то свиток, – и непонимающе вскинул бровь, когда Сакура встала перед ним, раскрасневшаяся, с лихорадочно блестящим взглядом.

– Саске, прости! – выпалила она. – Я и правда сама себе противоречила. Знаю ведь тебя давно, могла бы сразу понять… – она опустилась перед ним на колени, взяла за руку. – Что тебя гнетёт? Что-то произошло – ты поэтому стал таким колючим, да?

Он ведь всегда был таким: едва что-то в жизни шло под откос, Саске замыкался в себе, на любую попытку завести разговор отвечал резкостью, едва ли не грубостью. То, что он огрызался даже на неё, с которой в последние годы изо всех сил – Сакура знала – старался сдерживать нрав, чтобы не ранить, могло означать лишь то, что дела обстоят очень плохо.

– Надвигается буря, – очень тихо сказал Саске, крепче сжимая ладонь Сакуры. – Свадьба Наруто и Гермионы – последнее, что случится в ближайшее время хорошего.

***

Вечером Хана и Итачи выкроили время, чтобы пройтись вдвоём. Во время прогулки Итачи рассказывал истории, которые слышал от Мадары и Первого Хокаге: про их детство, встречи, решение основать деревню – удивительные истории, особенно тем, что слышал их Итачи от непосредственных участников тех событий, легендарных шиноби. Хана слушала его с вежливым интересом, однако никак не могла погрузиться в рассказ, отрешиться от случившегося днём.

Итачи это, конечно же, видел. Сделав долгую паузу, он спросил:

– Хана, у тебя что-то произошло?

Первым желанием было покачать головой. Однако взгляд Итачи, полный искреннего участия, заставил признаться:

– Опять поцапалась с матерью. Она запретила мне подходить к клановым нинкен.

– Вот как, – произнёс Итачи негромко, переведя взгляд на мерно текущие воды речки Накано.

– Это было ожидаемо, – сказала Хана, непроизвольно кладя руку на живот, принявшись его поглаживать, не глядя при этом на мужа. – И не только потому, что мать затаила странную обиду на меня – как глава клана, она не может позволить посторонним шиноби работать с нинкен Инузука. В этом отношении я её прекрасно понимаю, – Хана невесело улыбнулась. – Хотя, признаюсь честно, мне будет очень не хватать возни с псами.

– Прости.

Хана с непониманием посмотрела на супруга.

– За что извиняешься?

– За то, что сейчас скажу, – Итачи остановился, и она последовала его примеру, встревоженная. – С учётом твоего разлада с матерью, теперь не лучший момент, однако отложить этот разговор я не могу.

– Тогда говори, – попросила Хана вдруг севшим голосом.

Итачи сосредоточенно кивнул.

– Хана, пожалуйста, уйди со службы. Не проси объяснений, – он посмотрел ей в глаза, – просто сделай, как я говорю.

– Но поче… – начала она, но осеклась и спросила другое: – Разве мы можем себе это позволить – в финансовом плане, имею в виду? У нас скоро будет ребёнок, а это – большие расходы. Кроме того, часть денег уходит в общий клановый бюджет…

– Мы справимся, – мягко перебил её Итачи. – Я справлюсь с зарабатыванием денег, не беспокойся.

Хана смотрела на него, раздираемая болезненным желанием знать больше, понять причину, почему Итачи так настойчив. Он ведь что-то знает – конечно же, это нечто важное и тревожное, от большинства людей Альянса сокрытое. Вот только что?..

– Прости, Хана. Я действительно не могу объяснить, в чём дело.

Она закрыла глаза, протяжно вздохнула. Когда он так смотрит, так просит, и даже в голосе слышится волнение, искреннее беспокойство за неё, Хана не может отказать. И вовсе не потому, что жена обязана повиноваться супругу. Потому что она, Учиха Хана, бесконечно любит своего скрытного, погрязшего в интригах и тайнах мужа.

– Я сделаю это, Итачи, – тихо сказала она. – Сделаю, если ты просишь. Завтра с утра пойду к Хокаге и попрошу уволить меня.

– Спасибо, – Итачи обнял её и привлёк к себе, очень аккуратно, без давления на живот. Прижавшись щекой к его груди, Хана сказала, бодрясь:

– Это ничего, в селении полно работы помимо выполнения миссий в качестве шиноби. Я хорошо знаю травы, а кроме того могу работать в госпитале…

– Да, конечно, – согласился Итачи, не разжимая рук. Его голос сделался блеклым, слабым. Склонив голову, Итачи прижался лбом к голове жены, зажмурился, дыша чаще обычного. Хана чувствовала, как быстро бьётся его сердце.