Текст книги "Клан Учиха. Возрождение легенды (СИ)"

Автор книги: Lutea

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 25 страниц)

Уголки губ отца слегка приподнялись – вроде бы мелкий жест, но на самом деле – улыбка. Учиха Итачи скуп на проявление эмоций, но Шисуи умеет ловить эти отголоски и искренне им радуется.

На улицах деревни их провожали взглядами – такими разными, что дух захватывало и сосало под ложечкой. Люди поглядывали недоверчиво, какая-то женщина поспешила перевести ребёнка на другую сторону улицы… Но это ничего, многие ведь здоровались, мрачный Ибики-сан даже сопроводил кивок добродушной усмешкой, перекосившей его израненное лицо, а Шикамару-сан вовсе какое-то время шёл рядом, что-то вполголоса говоря отцу, – Шисуи тогда сделал вид, что его куда больше интересуют витрины магазинчиков, даже отстал на пару шагов. За это он получил молчаливое одобрение отца – и оно стоило любых секретов, о которых общались взрослые. В отличие от кузена Изуны Шисуи не был любопытен.

В кафе на краю центрального парка Учих хорошо знали – они приходили сюда время от времени, так что хозяйка, улыбчивая Маори-сан, быстро принесла чай и их любимые сорта данго. Поблагодарив её, Шисуи наклонился и втянул носом аромат.

– Пахнет так замечательно… О, и чай у них новый: раньше был из северных провинций Страны Чая, а теперь, похоже, из южных… – он заметил, что отец наблюдает, и выпрямился. – Прости, не удержался.

– Всё в порядке, – отозвался отец задумчиво. – Как я понимаю, твоё обоняние крепчает.

– Угу, – кивнул Шисуи. – Сейчас нам в Академии заканчивают давать основы управления чакрой. После этого мама пообещала научить меня, как подавать чакру в нос, чтобы усилить обоняние ещё больше.

– Это полезный навык.

– Это точно, – Шисуи отвёл взгляд, поёрзал на скамейке. – И, может быть, он убедит бабушку Цуме принять меня… – он посмотрел на отца с затаённой надеждой, однако тот остался бесстрастен.

– Тебе нет нужды пытаться добиться признания клана Инузука, – спокойно произнёс отец. – Особенно чтобы сделать, как тебе кажется, приятное матери, – Шисуи быстро опустил глаза на тарелку с данго, краснея; отец точно уловил ход его мыслей. – Она уважает право матери, твоей бабушки, не общаться с нашей семьёй.

– Но почему? – тихо спросил Шисуи. – Почему так вышло? Ведь дядя Киба относится ко мне хорошо – так из-за чего бабушка всегда отворачивается и рычит, когда видит?

Повисла долгая пауза, заполняемая стуком тарелок и чашек других посетителей, звуками с кухни, разговорами. Шисуи подумал уже, что отец не ответит вовсе, но тот вдруг очень тяжело вздохнул.

– Это долгая история, Шисуи, – произнёс он тихо, устало. – Я бы хотел, чтобы ты стал взрослее и больше увидел в жизни, прежде чем услышишь её.

– Ты правда мне расскажешь? – Шисуи подался вперёд – он знал, что если отец пообещает, то выполнит непременно. Отчаянно хотел, чтобы пообещал.

– Когда придёт время, – ответил папа и взял палочку с данго, показывая тем самым, что тема закрыта. Шисуи не стал спрашивать ничего больше и тоже принялся за сладости, радуясь возможности просто посидеть с отцом.

***

Домой Изуна возвращался медленно, поглощённый мыслями. После разговора с дядей он попробовал посмотреть на задачку Конохамару-сенсея с иной стороны: с позиции эмоций.

В стрессовой ситуации сердце может среагировать быстрее мозга – рефлекс, который шиноби должен уметь держать под контролем… в идеале. На деле же это не всегда работает и для величайших шиноби, не говоря уже о простых смертных. Изуна знал, неоднократно убеждался, что Наруто-сан в первую очередь руководствуется чувствами. Дейдара-сан умеет себя сдерживать, но только если дело не касается семьи и близких людей. Мама однозначно в случае нападения на деревню в первую очередь убедится, что они с Тоби и Сарадой целы, и только после этого отправится в бой… А что отец? Способен ли он поддаваться эмоциям настолько, чтобы ставить их впереди расчёта? Изуна понятия не имел; для него отец был молчаливым, строгим, немногословным шиноби до мозга костей, на фоне которого Наруто-сан смотрелся едва ли не клоуном. Всегда ли он был таким? Неужели отец с самого детства умел держать холодной голову?..

– Смотри куда идёшь! – резкий окрик заставил Изуну споткнуться и неловко шарахнуться в сторону. – Рикудо великий, ну вот вроде Учиха – а бестолочь невнимательная!

– Простите, Анко-сан, – Изуна быстро поклонился. – Задумался.

– Будешь много думать – станешь как Итачи, – буркнула Анко-сан, но оттаяла так же быстро, как разозлилась. – Над чем так увлечённо думал, что аж дороги не видишь?

Изуна внимательно посмотрел на неё, оценивая. А что, если?..

– Если завтра наступит конец света, – произнёс он, не отводя взгляда, – с кем бы вы провели свой последний день?

Выражение лица Анко-сан изменилось совсем немного, но Изуна приметил: оно стало строже.

– С тем, кого Хокаге даст мне в команду, – ответила Анко-сан, запустив руки в карманы пальто, – потому что я буду в числе тех, кого Какаши-сама пошлёт разбираться в причинах и искать пути решения вставшей проблемы.

«Она – едва ли не лучший разведчик Конохи, – напомнил себе Изуна и отметил: – И отвечает соответственно».

После этой случайной встречи стало интересно: а что скажут другие шиноби? Все ли, как Анко-сан, будут думать в первую очередь о задании? Или кто-то поставит на первое место чувства? Выяснить Изуне было совершенно необходимо, и чем скорее и подробней, тем лучше. Так что он отправился первым делом, конечно, к штабу неподалёку от резиденции Хокаге, где обычно зависали пишущие и сдающие отчеты джонины – Изуна рассудил, лучше будет начать исследование с тех, кто уже долго служит. Затем при желании можно будет постепенно спуститься к чунинам и генинам, а если будет время, и вовсе порасспрашивать гражданских для составления полной картины.

Возле штаба как обычно сновало много шиноби. Устроившись на лавочке в теньке – октябрьское солнце уже не палило, но било по глазам, – Изуна высматривал тех, к кому мог подойти без опаски быть посланным ловить кошек по помойкам. Ему с самого начала повезло: из здания вышла Шизуне-сан, семпай матери, с кучей бумаг. Изуна оказался рядом как раз в тот момент, когда верхний листок снесло налетевшим ветром, и поймал его.

– Спасибо, Изуна-кун, – поблагодарила куноичи, возвращая лист на верх стопки и придавливая его собственным подсумком с мелким оружием.

– Не за что, Шизуне-сан, – мило улыбнулся мальчик. – Могу я задать вам вопрос?

– Да, конечно… только на ходу, ты не против? Какаши-сама ждёт бумаги.

Изуна закивал и пошёл рядом с ней в сторону резиденции. Выдержав небольшую паузу, он повторил вопрос, который задавал Анко-сан.

– С Какаши-самой, – ответила Шизуне-сан без раздумий, затем как будто бы смутилась немного. – Ты знаешь, это моя работа, как его помощницы…

– Ага… – протянул Изуна, пытаясь понять, что заставило куноичи нервничать – ведь ответила она, как и Анко-сан, с позиции шиноби. Разобраться сходу не удалось; вежливо попрощавшись, Изуна вернулся к штабу и стал по очереди вылавливать джонинов, задавая им один и тот же вопрос.

– Со своим кланом, ища возможность защитить его территорию и Коноху, – с достоинством ответил Неджи-сан, отец лучшего друга Шисуи.

– Не твоё дело, – отрезал торопившийся Райдо-сан.

– С семьёй, – мягко ответила Ино-сан, красивая мамина подруга.

– С хорошенькой юдзё, – засмеялся Генма-сан, но тут же спохватился: – Только пообещай, что не будешь выяснять, кто это, ещё лет десять…

– Чем приставать к занятым людям, иди тренируйся, – отослал его Эбису-сан, гордо поправляя очки.

– С товарищами, скорее всего, – пожал плечами Аоба-сан и быстро ретировался, чтобы предотвратить дальнейшие расспросы.

– С Котецу!

– С Изумо! – хором выпалили чунины, которых многие в шутку называли неразлучниками. Их единодушие и выражения лиц необъяснимо напрягли Изуну, и теперь уже он спешно сбежал.

Незаметно подкрался вечер, стало темнеть, и Изуна заторопился домой – мать не любила, когда он без предупреждения загуливался допоздна. Судя по недовольному цоканью, когда он зашёл на кухню поздороваться, Изуна всё-таки опоздал к «Идеальному времени прихода», отмеченному красным на внутренних часах матери и неизвестному никому, кроме неё. Ну, разве ещё только нэ-сан – на памяти Изуны она ни разу не была отчитана за опоздание.

Ужинали они вчетвером и в тишине. Мать, не теряя времени, зарылась в какие-то бумаги, смахивавшее на историю болезни, разложив их на пустующем месте отца. Сарада поела очень быстро и ушла к себе делать уроки. Тоби ковырялся в тарелке без особого интереса, но Изуна не стал, как делал обычно в подобных случаях, уговаривать отото поесть – всё ещё размышлял о результатах небольшого исследования. «Почти все, кто всё-таки ответил, за исключением Ино-сан и, кажется, Генмы-сана, говорили с позиции шиноби, – думал он, запихивая в себя еду без разбора. – Но почему тогда дядя сказал то, что сказал? «Надеюсь, ты поймёшь, насколько тяжело придерживаться такой установки по жизни…» Почему надеется?..»

Пробормотав благодарность, Изуна скинул посуду в мойку и вышел на улицу. Усевшись на энгаве, он поднял голову к звёздам, начавшим зажигаться на небосклоне. На свежем воздухе всегда лучше думалось, и Изуне быстро пришла мысль: «Это как-то связано с пробуждением Шарингана? Трудно придерживаться установки… чтобы это понять, возможно, придётся страдать… Да, тогда сходится: дядя надеется, что я всё же сумею пробудить Шаринган, потому что лишь тогда докажу, что настоящий Учиха…»

– Заметил, что почти никто так и не ответил честно на твой вопрос?

Изуна дёрнулся – пропустил, как к нему подошли. Да и сам этот голос не слышал уже давно.

– Мадара-сан, – мальчик подскочил и быстро склонился перед старшим родственником.

– Сядь, – Мадара-сан сам опустился на доски и кивнул на место рядом с собой. Настороженный, Изуна сел рядом, поджав под себя ноги, едва не до боли выпрямив спину. – Так что? – Мадара-сан покосился на него из-под рваной чёлки. – Заметил, что в ответах тебе шиноби во многом лукавили?

– Ну… – Изуна смешался под его взглядом, но нашёл в себе силы продолжить: – Вроде того. Шизуне-сан точно недоговаривала, Генма-сан отшутился, а Аоба-сан очень быстро сбежал, хотя до моего вопроса никуда не торопился. Райдо-сан и Эбису-сан вообще не ответили… Хотя, взрослые часто лукавят, когда хотят отвязаться от расспросов детей.

– Подумай как следует, – приказал Мадара-сан. – Что именно ты спрашивал?

Пару раз хлопнув ресницами в непонимании, Изуна честно попытался понять, к чему он ведёт. Вот только мысли тревожно смешались из-за близости самого страшного члена клана. Изуна не понимал, с чего вдруг Мадара-сан заинтересовался им, причём настолько, что проследил. Какая-то его часть хотела пробормотать: «Не знаю», извиниться и уйти, поджав хвост… Другая не менее настойчиво желала докопаться до сути.

– Кто для них дороже всего, – наконец ответил Изуна. – Если вы говорите о подтексте, не о прямой формулировке.

– И почему же шиноби не отвечают на этот вопрос? – Мадара-сан сузил глаза.

Изуна снова задумался. Родственник хочет что-то донести до него, но если мальчик оступится в логической цепочке, Мадара-сан скорее всего попросту фыркнет и уйдёт – он не терпит промашек, Айне так вообще круто от отца достаётся. Разочаровать его не хотелось, поэтому Изуна быстро размышлял. Почему опасно признаваться в своих чувствах, желаниях?..

– Потому что, если ты знаешь, что дорого человеку, у тебя появляется власть над ним.

Мадара-сан удовлетворённо кивнул.

– Вот именно.

Изуна улыбнулся, польщённый похвалой – в исполнении Мадары-сана это была именно она. Испытывая судьбу, мальчик набрался храбрости и спросил:

– Почему вы навели меня на такие мысли, Мадара-сан?

Он хмыкнул и посмотрел куда-то вбок. Изуна тоже неприметно скосился туда – всего лишь столб, держащий крышу энгавы.

– Мой брат, – медленно начал Мадара-сан, и Изуна вновь переключил всё внимание на него, – в честь которого тебя назвали, в своё время занимался именно этим: проникал в души и помыслы людей, выяснял, что им важно и дорого, а после использовал эту информацию на благо клана. И в тебе я вижу те же задатки, Изуна.

– В самом деле? – Изуна подобрался, вытянулся ещё больше, и огромных усилий стоило не податься вперёд. Отец говорил, что младший брат Мадары-сана сделал очень многое для клана и Конохи – не углублялся пока в подробности, но обещал в своё время всё рассказать Изуне, Сараде и Тоби. Как же много, однако, их ждёт однажды историй. – А как мне их развить, Мадара-сан? Я ведь… хочу быть как ваш брат, хочу быть полезен клану.

Мадара-сан усмехнулся, а затем сделал неожиданное: опустил тяжёлую горячую руку на макушку Изуны, растрепал торчащие волосы.

Мальчик буквально забыл, как дышать, вытаращился на Мадару-сана. Того это насмешило.

– Да не бойся, не съем, – хмыкнул он и добавил серьёзнее: – Учись наблюдать, всё слышать и видеть, подмечать самые несущественные детали. Осваивай контроль чакры, гендзюцу. Притворяйся тем, кого предполагает ситуация, – Мадара-сан переместил руку на затылок мальчика и пропустил между пальцами короткие пряди – так, словно ожидал наткнуться на более длинные. Вздохнув, убрал руку и поднялся. – В будущем, если проявишь себя, я подумаю о том, чтобы взять тебя в ученики.

– Серьёзно?! – Изуна вскочил, стискивая кулаки, горя энтузиазмом. О да, теперь он точно выложится на все сто! – Но почему именно я? – тормознул радость он. – Почему не Айна, или Сарада-нэ, или Шисуи?

Мадара-сан не ответил на это. Лениво махнув рукой, он ушёл, а Изуна после ещё долго лежал на энгаве, глядя на звёзды, радостный и озадаченный одновременно.

***

Наутро Изуна пришёл в Академию задумчивый. Это не укрылось от наблюдательной Саюри.

– Что-то случилось? – тихо спросила подруга, пока они занимали свои любимые места в классе.

– Да так, – неопределённо мотнул головой Изуна.

Отделаться, однако, не получилось – сенсея ещё не было, никто не мог помешать Саюри вести допрос.

– Рассказывай, – не терпящим возражений тоном потребовала она. Боруто, только подошедший к ним от компании парней-одноклассников, на которых Изуна почти не обращал внимания, удивлённо посмотрел на друзей, но быстро смекнул, что дело серьёзное, и молча подсел ближе. – А потом и я расскажу кое-что.

– На большом перерыве, – шепнул Изуна и поднялся, чтобы приветствовать вошедшего в класс сенсея.

Лекции в тот день были довольно скучные, а потому Изуна отвернулся к окну и под монотонное нудение Конохамару-сенсея о разновидностях метательного оружия размышлял обо всём на свете.

Учиха Мадара. Что Изуна знал о нём? Немногое, если подумать. Этот его родственник бывал в Конохе редко, едва ли три-четыре раза за год, причём преимущественно набегами: чтобы обсудить что-то с отцом, с Шестым, с Анко-сан, а затем вновь уйти куда-то далеко, в земли, куда не ступают простые шиноби. Его дочь Айну Изуна воспринимал своей кузиной, как и Шисуи, однако на самом деле не знал, кем Айна ему приходится, как не знал степень родства своего отца и её. Если оценивать внешне, Мадара-сан скорее всего дядя отца и дяди Итачи – не родной, а какой-нибудь троюродный, раз «дядей» его никто не называет. И в то же время… Возможно, это только кажется Изуне, но почти все, с кем Мадара-сан контактирует в деревне, ведут себя с ним так, словно бы он намного старше. Исключение составляли разве что отец, дядя Итачи, Наруто-сан, Анко-сан и Цунаде-сама, Пятая Хокаге. Но Анко-сан странная, по ней судить однозначно не стоит; Наруто-сан отличается фамильярностью в общении – не удивительно, он же рос сиротой, и правилам этикета некому было его обучить; ну а Цунаде-сама – легенда, она на всех смотрит чуть свысока. Что касается отца и дяди, Изуна предполагал, что после «катаклизма» выжившие очень сплотились.

– Катаклизм… – прошептал он, обращаясь к окну. Так Изуна мысленно окрестил неизвестное пока ему событие, приведшее к резкому сокращению числа Учих.

– Что? – тут же встрепенулась Саюри, от скуки рисовавшая что-то в тетрадке – кажется, это набросок птицы.

Изуна приложил палец к губам и кивнул на сенсея. Недовольно поджав губы, Саюри вернулась к рисунку.

«Катаклизм». Он посещал мысли Изуны чаще всего. Особенно обострилось его желание знать, что произошло с кланом, после мрачных взглядов родителей на вопрос о восхищении кланом и тех слов отца: «Чтобы понять, где пролегает грань дозволенного восхваления клана, вам предстоит узнать больше о его истории». Это могло означать лишь одно: есть в прошлом то, чего молодые Учихи будут стыдиться, что понизит в их глазах оценку собственного клана. Это нечто явно притаилось в тёмных пятнах, пролить свет на которые не в состоянии библиотека Конохи. И – Изуна подозревал – связано с «катаклизмом».

«В «катаклизме» был как-то замешан ещё один Учиха, который был связан с Мадарой-саном. Кажется, его ученик», – вот что смог собрать Изуна из обрывков разговоров взрослых. Совсем немного, но более чем тревожно.

Изуна не представлял, чтобы кто-то из членов клана мог…

– Эй, ты чего застыл, даттебаса? – Боруто толкнул его в плечо, явно не в первый раз. – Пошли!

– Угу, – безжизненно кивнул Изуна и, прихватив бэнто, вышел следом за друзьями в коридор. В Академии у них было свое любимое место – небольшой балкон между последними этажами, на который вела пожарная лестница. Выбраться на неё можно было из окна в конце коридора, где располагался их класс. На балкончике всегда безлюдно и тихо – самое место для разговоров, не предназначенных для посторонних ушей.

– Ну что, – сказал Боруто, когда ребята сели в кружок и по традиции составили вместе принесённые из дома лакомства. – Рассказывайте, что у вас нового?

– Изуна, начинай ты, – быстро сказала Саюри и сунула в рот морковку, принявшись вкусно ею хрустеть.

– Вчера после занятий, – заговорил Изуна, с преувеличенным вниманием рассматривая очень аппетитный кекс в бэнто подруги, – меня поймал дядя Итачи – вы помните.

– Сильно досталось, даттебаса? – сочувственно спросил Боруто.

Изуна покачал головой.

– Вообще нет, – сказал он немного смущённо. – Дядя спросил, понял ли я, в чём был смысл задания «Если завтра все умрут». Я ответил, заодно высказал свои мысли: что шиноби при угрозе должен не бежать к любимым, а защищать деревню… И тогда дядя сказал, что, как шиноби я рассуждаю верно, но он надеется, что однажды я пойму, как тяжело жить с такими взглядами.

– Мм… – протянула Саюри. – Ну, если Итачи-сан так говорит, наверное, так нужно. Мой папа всегда повторяет, что Итачи-сан очень хорошо разбирается во всякой философии и сложных вопросах.

– Никакая это не философия, – хмыкнул Боруто, подцепляя палочками кусочек тушеной капусты. – Батя тоже говорит, что быть шиноби тяжело, а он вообще не философ, даттебаса.

– Это разные вещи, – заспорил Изуна. – Быть шиноби и рассуждать как шиноби…

– И чем же это так отличается, а?

Изуна открыл было рот – и запнулся. Он просто не знал, как объяснить другу то, что и сам не до конца понимал, но разницу подсознательно чувствовал.

– Тебя слова Итачи-сана так задели, что ты всё утро в облаках витал? – вскинула брови Саюри.

– Нет, – отозвался Изуна. За мгновение он принял решение ничего не говорить друзьям об эксперименте, на который вчера потратил весь вечер, и сказал только: – Когда я вернулся домой и сидел на энгаве, ко мне подошёл Мадара-сан – он вернулся в Коноху, но не думаю, что надолго… В общем, он сказал, что, если я буду делать успехи, он возьмёт меня своим учеником.

– Ух ты! – широко распахнув глаза, Саюри по-девчоночьи прижала к груди руки. – Изуна, это же здорово!

– Отлично! – Боруто засиял улыбкой. – Мадара очень крутой шиноби, даттебаса…

– Ты не представляешь, насколько! – перебила его Саюри, светившаяся нездоровым азартом. – Мне Анко-сан рассказывала немного о нём – да с ним разве что ваши отцы могут тягаться!

– Анко-сан его хорошо знает? – ухватился за нить Изуна. Саюри общалась с разведчицей довольно часто – как и в случае её дружбы с близнецами Митараши, сказывалось то, что Дейдара-сан и Сасори-сан напарники по Акацуки.

– Они дружат, – авторитетно сообщила Саюри. – Дару назвали в его честь.

– А разве не в честь основателя Конохи, как и Хашираму? – удивился Боруто.

– И в его тоже, – всё так же чопорно отозвалась Саюри.

– Хм… – Изуна провёл рукой по лбу, убирая чёлку. С Анко-сан явно стоит завести контакт – нужно же собрать больше информации о человеке, у которого, может быть, будет учиться. «Это значит рассуждать как шиноби – просчитывать ситуацию наперёд», – гордо подумал Изуна и тут же ассоциировал себя с Шикамару-саном, вечным противником дяди Итачи по шоги.

– Значит, твоя новость в том, что ты уже почти нашёл себе сенсея, так? – подытожила Саюри, и Изуна кивнул. – Отлично! Тогда слушайте теперь, что узнала я. Только это – большой секрет, – предупредила подруга.

– Никому! – в один голос пообещали мальчишки.

– Я случайно услышала разговор родителей, – начала Саюри, заговорщицки блестя глазами; у Изуны были большие сомнения относительно случайности, но он смолчал. – Они обсуждали ситуацию в клане. У тёти Ханаби до сих пор нет детей, а значит, нет наследника. Мама сказала, что если с тётей что-то случится до того, как у неё появится ребёнок, претендентами на титул главы клана станут нии-сан и Кайто.

– Ого, – проговорил Боруто. – И как будут выбирать, кто из них?

– Не знаю, – покачала головой Саюри. – Боем, наверное.

– Или по совокупности личных качеств, – заметил Изуна, задумчиво поглаживая подбородок. – Смотрите: за Кайто говорит то, что он чистокровный коноховец, если можно так выразиться. Не в обиду, ребята, но для некоторых деревенских это действительно важно.

– Мы и не обижаемся, – сказал Боруто, и Саюри согласно кивнула. – Не из-за чего тут.

Улыбнувшись друзьям, Изуна продолжил:

– Кроме этого, отец Кайто – правая рука Ханаби-сан. Если с ней правда что-то случится, управление кланом до выборов нового главы ляжет на старейшин и Неджи-сана. Его все знают как шиноби очень преданного и ответственного. Его уважают, и его сына тоже поддержат – Шисуи говорил, некоторые сенсеи в Академии выделяют Кайто не только потому что он хорошо учится, но и из-за семьи.

– Как от вас с Боруто ожидают хороших результатов, потому что ваши родители – герои войны, – хитро улыбнулась Саюри.

– Не надо об этом, даттебаса, – Боруто сконфуженно отвернулся. Изуна же сделал вид, что не услышал, хотя большого труда стоило сдержаться и не ответить подруге.

– В то же время Хиро старше, и результаты, насколько знаю, у него лучше – нэ-сан рассказывала, что только она в классе и может соперничать с ним, а она очень талантлива. Плюс, Хината-сан – обладатель сильнейшего Бьякугана, поэтому есть надежда, что и ваши с братом глаза, Саюри, будут очень сильны. Вот только для Хиро проблема то, что ваш отец – шиноби из Ивы и бывший нукенин. Да-да, я знаю, что это было давно, – чуть повысил голос он, когда подруга открыла рот, – но тут речь о том, чтобы возглавить один из главных кланов Конохи. У нас в клане… – Изуна замялся.

– Что? – переспросил Боруто.

Изуна помолчал. Он помнил требование отца не говорить с посторонними о делах клана… Но ведь Саюри поделилась тем, что происходит у Хьюг, так? Она и Боруто – близкие друзья, а тот же отец позволяет Наруто-сану быть в курсе очень многого из того, что происходит у Учих.

– Ну, – протянул он, подбирая слова, – вы знаете, мой отец младше дяди Итачи, но всё равно глава клана он, а не дядя. А есть ещё Мадара-сан, который старше их обоих… Там сложная история, как я понял, но одна из причин такого положения – то, что дядя и Мадара-сан были отступниками. Они с отцом вместе решили, что клану Учиха нужен «чистый» глава.

– Хм… – Саюри задумчиво посмотрела на него. – А я правда никогда не задумывалась, почему Саске-сан возглавляет ваш клан. Это интересно, Изуна.

– Ну да, – вяло откликнулся Изуна. В мыслях вновь встала загадка «катаклизма», превращавшаяся уже в навязчивую идею.

Видя, что он загрустил, Боруто легко пихнул его в плечо и обратился к подруге:

– Кстати говоря, Саюри, а тебя разве в обсуждении не вспоминали? Ты тоже племянница Ханаби-сан, и способная.

– Нет, не упоминали – ответила Саюри почти обиженно. – Насколько я знаю от дяди, старейшины не имеют на мой счёт планов больших, чем удачно выдать замуж, – она фыркнула и сложила руки на груди. – Как будто я пойду!

– Если глава клана скажет – пойдёшь, никуда не денешься, – отрешённо заметил Изуна, пожав плечами. – Приказы главы клана не обсуждаются.

– Если захочу, буду обсуждать! – неожиданно ощетинилась Саюри. – Я Хьюга только наполовину, а на вторую – вольная птица, так что, если захочу, просто улечу отсюда, как папа! – и она, не прощаясь, ушла.

– Что я не так сказал? – обескуражено пробормотал Изуна ей вслед.

– Девчонки, – махнул Боруто рукой, словно это всё должно было объяснить. – Не парься, ты же знаешь: к завтрашнему остынет.

***

Но на следующий день Саюри не только не остыла, кажется, даже стала ещё раздражённей. Изуну так и подмывало спросить, не уточнила ли она границы своего долга перед кланом у родителей и не нарвалась ли на длинную лекцию – но это было бы нечестно по отношению к подруге, и он смолчал. Впрочем, первым мириться не шёл, предпочтя гордо не заметить, когда Саюри с утра села, вопреки обыкновению, отдельно от них с Боруто.

Боруто это обстоятельство очень удручило – обычно на скучных лекциях они с Саюри вместе искали, чем заняться, пока Изуна писал конспект и пытался вычленить из потока информации действительно важные знания. Поэтому после первого урока – сосредоточенное конспектирование Изуной основ шифрования происходило под недовольное сопение скучающего Боруто – Изуна сам предложил другу пересесть к кому-нибудь другому, чтобы и ему не мешал, и сам развлёкся. Это устраивало обоих, и Боруто согласился легко, прекрасно зная, что друг не затаит обиду. Во время перерыва Боруто перекочевал за заднюю парту, где Акимичи Сота и Инузука Акаши играли во что-то на клочке бумаги.

Глубоко вздохнув, Изуна достал из рюкзака тетрадку для следующей лекции – Конохамару-сенсей должен был закончить рассказ о вариантах минирования территории, – когда к его парте подошли.

– Изуна-кун, я могу сесть с тобой? – спросила Хатано Касуга, староста класса. Она прижимала к груди тетрадки, а в кулаке крепко стиснула письменные принадлежности. – На моей парте Ивабе-кун разлил сок, там теперь мокро.

– Конечно, садись, – Изуна кивнул на незанятую часть парты. При этом он заметил внимательный взгляд Саюри и даже послал подруге мимолётную улыбку, но та лишь гордо задрала нос и отвернулась. «Ну и ладно, – мысленно фыркнул Изуна, поворачиваясь к окну. – Посмотрим ещё, у кого терпение кончится раньше».

Из двух свободных мест за столом Касуга выбрала то, что ближе к нему. Разложив тетрадки, она неловко поёрзала и позвала:

– Изуна-кун?

– Мм?

– У тебя есть записи с прошлой лекции по тактике? Я болела, меня не было, вот теперь ищу, у кого переписать.

– Да, есть, – Изуна посмотрел на неё, слегка наклонив голову к плечу. – Почему я должен показывать их тебе?

Девочка непонимающе захлопала глазами. Потом нахмурилась.

– Тебе жалко?

– Нет, – Изуна подпёр голову кулаком. – Мне интересно, почему я должен давать конспект тебе, – он обожал слушать аргументации, логические цепочки – отчасти поэтому так старался всегда поговорить с Шикамару-саном, когда тот бывал в поместье.

В ответ на простой намёк-просьбу Касуга почему-то вспыхнула возмущением.

– Раз я из обычной семьи, клановому помогать мне зазорно?! – выдохнула она, крепче стискивая карандаш.

– Когда я такое сказал? – удивился Изуна.

– Ты подумал, – бросила староста и решительно отсела от него на дальний край стола.

Переубеждать её Изуна не стал, пожал плечами и выглянул за окно. На площадке внизу тренировались ученики постарше. Почувствовав его внимание, Шисуи, ожидавший своей очереди на спарринг, поднял голову и улыбнулся – Изуна кивнул в ответ, подумав, что стоило бы вечером зайти к кузену, давно не общались. «А тётя Хана готовит такую вкусную рыбу…»

Во время обеденного перерыва, когда Изуна собирался спокойно перекусить в облюбованном углу, его неожиданно перехватила Саюри.

– Ты молодец, – сходу заявила она, словно и не было никакой размолвки. – Староста после разговора с тобой ревела в туалете всю перемену.

– Серьёзно? – удивился Изуна. – Почему?

– Чувствительная очень, – пренебрежительно фыркнула Саюри. – Знаешь, эти бесклановые почему-то считают, что им приходится тяжелее, чем таким, как мы с тобой. Ещё и думают, что всем прям так уж есть до них дело, что клановые только и ждут возможности их осмеять.

– Хм, – Изуна задумчиво потеребил верёвочку, которой был перевязан бэнто. – Знаешь, кажется, ты права. Она говорила что-то такое.

Саюри просияла, гордая собой, и сама потянула друга на любимый балкон. Обедали они вдвоём – Боруто, как потом оказалось, ухитрился в буфете сцепиться с кем-то из старшеклассников из-за последней булочки. Об этом ребятам рассказала Сарада, встретив их в коридоре.

– Боруто совсем безголовый, – заявила нэ-сан, раздражённо поправляя очки. – Соваться к выпускному году – додумался! Из-за ничего получил фингал и выговор от сенсеев.

– Узумаки же, – протянула Саюри, подражая интонациям отца. – Гены.

– Гены! – фыркнула Сарада, неожиданно заведённая случившимся.

– Ты чего так расстроилась, нэ-сан? – участливо спросил Изуна.

– Потому что, как старшая, я должна за вами присматривать, – сказала она безапелляционным тоном.

– Хиро старше тебя, так что, по идее, присматривать должен он, – улыбнувшись, сказала Саюри нарочито громко, чтобы проходивший мимо брат услышал.

– С чего ты это взяла? – строго спросил он, останавливаясь. – За тобой – да, имото, я буду присматривать, но у остальных есть свои родственники.

– И вот как раз потому, что у Боруто нет старших, Гермиона-сан попросила приглядеть за ним меня, – Сарада шумно выдохнула и посмотрела на Хиро. – Пошли на занятие?

– Да, – коротко кивнул он и, одарив сестру ещё одним пристальным взглядом, ушёл вместе с Сарадой.

Саюри возвела глаза к потолку.

– Наши старшие – зануды. Причём непонятно, чей больше.

– Давай не будем соревноваться? – улыбнулся Изуна. – Все равно ведь их любим.

– Какой нежный Учиха! – засмеялась Саюри и до тренировочной площадки убегала от него. В конце концов Изуна всё-таки изловил вёрткую подругу и потрепал по волосам, закрепляя победу.

***

Когда на тренировочную площадку за Академией вывели первогодок, Шисуи, в отличие от большинства одноклассников, не заворчал (они не любили заниматься рядом с «малышнёй», да и уже порядком устали – сегодня работали на улице с самого утра без перерывов), а украдкой улыбнулся и подошёл к ребятне поближе – ему было интересно понаблюдать за Изуной. Кузен на занятие прибежал вслед за подругой – оба раскрасневшиеся и запыхавшиеся, наверняка нёсшиеся через всю Академию. На тренировочном поле Изуна ещё немного погонялся за Саюри, пока не поймал её и не растрепал аккуратный иссиня-чёрный хвостик. Победно засмеявшись, Изуна поспешил встать поближе к сенсею, чтобы незамедлительная месть Саюри его не настигла.