Текст книги "Покорение вершин (СИ)"

Автор книги: Ludvig Normaien

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

– Вперёд-вперёд! Не обращать ни на кого внимания! Дойти куда сказал хершер! Обрубок! Псы – бегом!

– Прямо, до скалы! Вперёд! Развернитесь к врагу и вперёд, полудохлые!

Клановые быстро, порой переходя на четыре конечности поскакали вперед к позиции, с которой должны были отрезать оркам путь к себе, и за ними трусцой бежали недовольные Резаком псоглавцы. Удивительно тихо бежали, учитывая сколько на них было амуниции и оружия.

Колонны серо-черно-буро-блестящей пехоты шустро быстро занимали свои места.

– Гонец – беги к Скронку, пусть захватывает катапульты и гоблошвырялки!

Почему сказал что мне не доведётся воспользоваться оружием? Потому что увидел как самые ближние фигуры к быстро формирующемуся фронту начали падать под кучей мелких каменных снарядов пращников, пока позволяла дистанция. К тому же стороны всегда лучше видится, где и что происходит.

Гоблота прерывала свои занятия.

Представляю, как они удивились, когда со стороны преследуемого отряда людей, вышедшего в полном порядке с длинными копьями и ружьями на плечах, стали выбегать сутулые одоспешенныекрысолюды, должно быть показавшимся им целым тёмным зубастым морем.

Но противник тоже зря времени не терял: всё бросали еду, вскакивали и вновь собирались в вооружённые ватаги, возмущённо вереща.

– ОрдоСербосека и Хетчока! В ножи их! Убивайте пока их мало!

– А огненные трубки? – тихо переговоаривались рядом со мной.

– Ты тупой-тупой! Те трубки хорошо бьют в упор и по толпе!

Отряды рванулись вперед, быстро догнав растерянных зеленокожих, что ждали команд от вождей и шаманов и вступили с ними в поединок. Вернее какой к чёрту поединок, когда двое-трое хвостатых нападали на одного носатого? Один отвлекает, второй тычет в бок, спину, режет поджилки, нож в почки или режет горло, падает отрубленная конечность и быстро догонять следующего!

Двое на одного – это не подло, это закон выживания!

Сытые сквиги лениво перемещались и практически ни на что не обращая внимания. Когда к ним подбегали, чтобы нанести удар – они предпочитали с визгом убежать в сторону. Не знаю, характерно это было для них или нет, но списал всё на их сытость – брюхо многих аж волочилось по камням!

Пока дикари не спохватились, их телами усеяли немалое пространство, что легли поверх старых трупов.

Правда находились хитрецы, что прятались меж «старых» тел… Доберёмся до них позднее, если их стихийно встающие мертвецы не сожрут.

Впрочем, такое раздолье не могло продолжаться вечно и вскоре уже отряды бежали обратно, поджав хвосты и теряя оружие, а за ними гналась толпа разъяренных уродцев, пытаясь догнать. Что конечно же было сделать трудно – как давно заметил, мало кто мог сравниться в скорости бега на задних лапах с крысолюдами, если это конечно не гунулы.

Гнев гоблов и орков был так силен, что они не заметили, как выскочили прямо перед развернувшимися в цепочку бойцами Беспалого.

– Наводись!

– Шарахай!

Треск ружейных выстрелов и клубы дыма поднялись вверх, но после одного залпа его было не так много, чтобы скрыть вид покатившихся кубарем и упавших навзничь гадов. Большую часть это, правда, не остановило, и они продолжали бежать вперёд, ревя и потрясая оружием. И уже Беспалому пришлось вслед за понесшими потери ордоХетчока и Сербосека уходить за строй клановых.

Удар, грохот в центре наших сил, тела бьются о выставленные лезвия, удар по щитам – треск, звон, ор и строй в пять хвостов в глубину лишь слегка прогнулся.

– Надо отогнать бы их, чтобы Беспалый смог вновь развернуться… Чут, отгонишь? И сразу назад.

– Сфелаю!

Через несколько минут отборные, самые высокие и мускулистые черношерстные бойцы, почти полностью скрытые под разномастными доспехами, ударили во фланг толпе зеленокожих горцев и учинила среди них страшный разгром, откинув от рядов клановых. Вымазавшись в крови, они шипели, похвалялись только что убитыми врагами, чьи головы успели срубить и привязать к поясам, или же надеть на шипы наплечников. Мелкие гоблинские головы на этих крупных самцах помеси крыс и людей смотрелись вполне естественно.

– Беспалый, сволочь, быстрее выводи своих вперёд!! Гонец, быстрее к нему. Где там наши катапульты? Они что, не видят вон те вновь собирающиеся толпы? Бегите к ним и скажите, что я отрежу им хвосты если они не начнут кидать камни сейчас же!

Мои силы полумесяцем перегородили долину Развилки, отрезая путь на юг, восток и север, но центр и западная дорога, по которой и шло преследование/добивание остатков армии КаракНогарунда оставалась за местными. Постепенно они возвращались из преследования и останавливались. Пока вернулись не все, но и тех, кто уже вернулся, стало достаточно, чтобы сравняться с моими силами в количестве. А если вернуться все – то как почти и во всех случаях до этого, их станет значительно больше. Тогда это не мешало нам победить, но ситуация на поле боя всегда может резко измениться.

Катапульты сделали залп и несколько крупных камней в несколько десятков килограмм упали среди копошащихся вонючек, кого-то там явно прибив.

– Бегите к катапультам – пусть ложат в чашу не крупные булыдники – лучше несколько помельче! Беспалый, Крок – вперёд, мышиные выкормыши! Быстрее!

Стрелки наконец-то вышли вперед, дали залп, но на мой взгляд не достали.

Обернулся к гонцам/курьерам.

– Бегите ко всем! Пятьдесят шагов вперёд!

Сначала ближние отряды-ордо, потом цепочкой, постепенно и другие, дрогнули и пошли вперед.

Кучка камней, в воздухе видимая лишь маленькими точками, вновь приземлилась среди толп мечущихся гадов. Из-за окружающего шума плохо было слышно, но наверняка там оказалось немало раздавленных и сокрушенных костей.

– Зажигай! – ружья выплюнули свинец и выкосили несколько десятков тел. Теперь доставали.

– Вот, молодцы! Так, что пращники в тылу трутся? Всех вперёд!

– А когда мы, мы уже пойдём?

– Стой, Шип, спокойно. Надеюсь что до вас, зуберов, дело не дойдет.

– Но мы хотим! Мы хотим жечь, бить, колоть! Отнимать их жалкие жизни в твою славу, херршер! – Струх аж приплясывал от нетерпения, заламывая руки, обмотанные тканью и пропитанные неизвестной гадостью.

Отмахнулся – жди.

Нас ещё было меньше. Пока.

Приблизившись, моя армия получила возможность накрывать ружейным и катапультным «огнём» на большое расстояние в глубину их формирующихся боевых порядков.

Положив ствол на плечо или спину второго номера, у кого не было рогаток, вывалив от усердия языки или прищурившись, чтобы искры не опалили глаза, с дымящейся порой шерстью, бойцы с ружьями стали настоящими героями этого сражения. Вражеские черепа от попадания просто лопались, взрывались и порой от тесноты они даже не падали, прижатые боками друг к другу.

Да, Урзак ли, или кто-то другой понимал всю опасность ситуации. Каждая минута промедления стоила им жизней, тогда как мои стояли и смотрели на шоу – как смерть ходит по рядам, забирая себе жизни. Отступать по дороге за их спинами не могли – а значит только вперёд, за ними вновь действие не заржавело.

Попав под сильный огонь, они вновь пошли в атаку, но из-за местности и нашего построения они физически не могли ввести в бой все войска. Скученные войска были вынуждены атаковать под плотным огнём. И моя задача, как я видел, состояла в том, чтобы, во-первых, не дать им прорваться, а во-вторых, чтобы они так и оставались собранными в кучу. Как удобно – одна пуля могла сразить более одного противника, а камень – убить ещё больше!

Нам мешали: энергия смерти, высвободившись от мучительно умерших живых, не собранная колдунами, концентрировалась темными облачками, и хаотично недавно умершие воины восставали, чтобы продолжить бой против любых живых – глядя на врагов успевшими затянуться белизной глазами. Чут со штурмовиками взялся за это дело – охранять тылы от восстающей нежити.

А погибших было очень много. По всей долине валялись трупы, а побоище все еще продолжалось. Тяжёлые пули попадали в тела, разя наповал. А если и не убивали, тот тяжёлая 10–20 граммовая пуля попавшая в лапу гарантированно выводила бойца из строя.

Крысы давали залп за залпом, пока орк пытался построить своих. Да, Урзака было хорошо видно – он махал пудовыми кулаками, вправляя мозги своим командирам. Хоть бы камушек ему голову проломил…

Заскрипели колеса телег с баллистами. Замешкались чего-то. Сейчас с воздуха нас прикрывать не надо было, у орка никого летающего не было, а падальщики в небе… Ну не такие же они тупые, чтобы в такую гущу лезть?

– Кидай! – махнул я рукой и стрелометы кинули в сторону толпы даже не стрелы, а скорее короткие копья. – Живее стреляйте! Вам кнута не хватает? Лично сожру, если будете медлить!

Со стороны гоблов летели редкие стрелы, пращники пытались метать камни, но куда там из-за такого хаоса… Войско вонючек прекратило дикую суету и начало организованную сует – земля задрожала от тысяч лап двинувшихся в атаку через мёртвых и умирающих. Кто-то заорал, и остальные подхватили – и вот уже яростные вопли их глоток складываются в единый рёв, устрашая всех колеблющихся, да и просто трусливых.

Крысы пригибались, видя как на них накатывает грязная лавина – грязная, но, клянусь всем порохом Глермзоя, страшная и грозная. А я ещё находился не в рядах бойцов.

– Стойте, подлецы! Мы их резали и будем резать! Не в первый и не в последний раз! Стойте-стойте, паскуды!

Стало жарковато и так и хотелось сорвать шарф с шеи, скинуть доспех.

– Они устали, да-да! Они яростны и дики, но устали… Да! Это так-так! Второй бой! И способны лишь на один удар! Надо стоять, надо держаться-а-а!

– Резак, бегом вооон туда, что-то уж больно они ненадёжные!

Стрелки дали последний залп и подняв ружья, первые и вторые номера поджав хвосты понеслись скачками прочь, а пращники, которым надо было расстояние поближе, задержались. А когда побежали, тут же впали в панику, бежали отбрасывая друг друга под лапы гоблинам, и оркам, которые разваливали своими рубилами трусов на две части.

Спустя мгновение мои и силы зеленокожих столкнулись, и кое-где первые ряды крыс просто перестали существовать, а дисциплинированный строй сменился яростным гвалтом и рубкой.

– Не смешиваться! Держите, твари, строй!!! На копья их нанизывай! Стрелки – стреляйте меж их голов! Катапульты – куда, вшивые ублюдки, они кидают камни? Там пара калек ползёт – пусть вправо или влево переносят прицел! Кто там у них главный? Бета-зубер Кич? Скажите что клыки ему выдеру и он только воду будет лакать до конца своей жизни!

Не все, конечно так поступили. Часть сил, выставив копья и щиты успешно держали кривоногих вонючек на дистанции. Но это главным образом из-за того, что там не было орков и их шаманов.

– А где, кстати, шаманы? Кто-нибудь видел?

– Дурная луна! Дурнай-я! Дурная луна-ааа! АААААА!!!

Глава 30

Один из гоблинских шаманов объявился и трясясь как при падучей болезни, он танцевал, пока с кошмарным воем шаман указывал на один из моих отрядов, и ровно через мгновение на том месте появилась… Огромная гоблинская голова! Вернее здоровенный шар с мордой гоблина и гипертрофированными клыками!

Она немедленно начала кататься/прыгать по разбегающимся крысам, которые даже не попробовали ей как-нибудь навредить. Да и не получилось бы – так как в следюущий миг бесстрашные штурмкрысы попытались её окружить, но их оружие свободно проходило через её… плоть?

– Струх, как с этим бороться?!?!

Шип с интересом рассматривал призрак луны, ни капли не заботясь о том, что прямо сейчас гибнет один из отрядов.

– Шаман не может, да-да, не может надолго её… экхм… вызвать! Она скоро пропадёт!

– Перед этим растоптав десятки тел!

Луна с мерзким чавканьем приземлилась сразу на троих клановых и только чавканье раздалось от раздавленных/лопнувших тел.

– Так убейте шамана!

Да чтоб меня, мог же и сам догадаться!

Я побежал к стрелкам, палящим из-за спин собратьев, сопровождаемый своим небольшим отрядом. Большинство даже не заметили моего появления, так как были слишком увлечены своим занятием – перезаряжать и палить по противнику через клубы дыма.

– Меткие храбрецы! – крикнул я, привлекая внимание всех. – Кто хочет стать бетой и возглавить свой ордо?

– Я! – раздался многоголосый вопль отовсюду. Кто бы сомневался. – Готовы служить!

– Кто убьёт шамана, тот и станет в будущем командиром! Чего смотрите? Стреляйте!!!

Суетясь, рассыпая порох они стали заряжать оружие, и как итог – пару пороховниц разорвало, ранив стрелков из-за того, что не уследили и за огнём. Ещё один переборщил с зарядом и ствол просто разнесло вместе с его кистями и носом.

– Где-то я уже это видел. – вспомнил я болота. Может им искажающего камня дать?

К счастью, у гоблинского шамана не было более никакой защиты (или была, но не от пуль). И сразу несколько попаданий закончили его жизнь. Даже тяжеловооруженному боссу было достаточно получить пулю в жбан, чтобы прилечь здесь навсегда.

Луна в то же мгновение с хихиканьем лопнула (звук был… не очень приятным), пустив небольшой вонючий вихрь. А в прорыв в ордо клановых, в который гоблины и орки опасались при дурной луне соваться, сейчас они активно лезли, добивая упавших хвостатых…

– Струуух! Бей туда!

Тому, как и его колдунам – только укажи цель.

Мне даже смотреть было не надо, чтобы почувствовать как потемнело небо, и из опустившейся черно-зеленой тучи вниз ударил целый лес шипяще-шкворчащих молний. И туча ушла, оставив после себя раскиданные обожженные тела, и небольшую яму. Это дало время задней бойцам задней линии заткнуть прорыв.

Гизельхер Шлиц поддерживал «быков» и рядом стоящих вассалов-людей:

– Всем двойная порция вина после боя! Держите строй и ничего не случится!

Если стрелки Беспалого ещё могли вести огонь из-за спин, то пращники болтались без дела, не имея возможности кидать камни пращой и просто несли потери от навесной стрельбы гоблинов-лучников.

– Бесполезные… Только зря тратим их жизни. Кто тут… Напомните – всех пращников распустить, дать им нормальное вооружение.

Хороший бой – когда стоишь и смотришь как твои войска уничтожают уставшего врага, при этом тратя свои жизни в исступленных атаках, а держа оборону и отмахиваясь от наседающего противника. Пехота как наковальня, а стрелки, катапульты и стреломёты – кувалда, что без всяких шансов перемалывала толпы уродцев в плохих доспехах.

И опять я это увидел: Орки кусались, молотили друг друга. В чем причина?

В одном месте строй воинов вновь заколебался – это вновь, как я уже наблдал накануне, на людей напала дикая чесотка, но самое страшное было дальше.

Самое непонятное и страшное произошло тогда, когда я считал, что победа у нас в когтях. Еще один шаман – только уже не гоблинячий, а вполне себе высокий тощий орк сумел сотворить такое! Целую ногу! Что в этом такого? Да ничего если не видеть её размеров, и то, куда она наступила – посередине пехотных порядков, раздавив под сотню бойцов (из которых часть и зеленокожих была) и пробудивший небольшое землетрясение сбившее окружающих с лап. Что там выше зеленого бедра даже не успел посмотреть – так как вновь зеленокожие, большая группа лоснящихся кровью орков и гоблинов, ринулись в прорыв за улептывающими остатками раздавленного отряда.

– Сражаться нехорошо… Надо отступать-отступать…

– Хиршер, ордо Гошча Тупозубого! Перестало существовать! Они бегут! Трусы!

Скронк, роняя пену изо рта, призывал собрать всех штурмкрыс, мясорубки, рабов, зуберов (и бьющих по скоплениям врагов излюбленными струховыми зеленоватыми молниями и поднимающих шипы) и напасть на несколько сотен орков и гоблинов, прошедших по трупам.

Мне же пришла в голову мысль получше.

Ведь надо было прорвавшиеся банды просто как-то задержать, чтобы дать возможность стрелкам перестроиться, а уж они плотным огнём сумеют положить бранящихся гадов. Но как их задержать? Ведь те, кто столкнуться с ними, скорее всего все полягут – под рубилами орков или от пуль в спину. И от этого никуда не деться – хвостатые в массе своей были не самыми меткими стрелками. Бросить рабов? Так и рабы бывают полезны. К тому же они трусливы, и те кто хотел выбиться наверх – уже так или иначе это сделал, и оставшимся просто не за что биться, жертвовать своими жизнями во имя чего-то. Крысы жертвующие жизнь добровольно, смешно.

Оглянулся и взгляд пал на булаву в руках раба-оруженосца.

Стоит ли жизнь раба жизни моих воинов?

Бросился к рабу-оруженосцу, выхватил у него булаву, второй рукой быстро сорвав с его же рук толстые перчатки, сделанные Струхом Шипом, и, дав хлёсткую пощёчину, вновь всучил булаву обратно. За шкирку подтянул его морду к своему носу:

– Смерть! Кровь! Души! – рычал я. – Ты ведь этого хочешь?

Раб не мог ответить, его скрутило в судорогах.

Так же держа за шкирку, я помчался навстречу прорыву, где и бросил тщедушное тельце через головы своих бойцов в толпу противников.

Тело сбило какого-то гоблина, и так как в полете довольно сильно вращался, то успел удерживаемой булавой раскроить ещё один гоблинский череп. Враги сперва даже не поняли, что произошло, когда булавоносец со стремительно чернеющей шерстью стремительно встал.

– Жалкое мясо… – прошипел бывший раб. – Я чую кровь… ВЕЛИКАЯ РЕЗНЯ ГРЯДЁТ!

И черная булава опустилась обломанным шипом на ближайшую голову, разбив её на куски. Казалось бы – один удар, но на теле раба тут же начал выделяться костяной гребень.

– Все огонь по толпе, не выцеливайте одиночек! Не бойтесь попасть в одержимого!

– Я – СМЕРТЬ ДЛЯ ВРАГОВ! – пищащий голос наполнился глубины, хрипа и низких нот.

Второй удар и чьи-то лапы вменяются в грудину, а на морде осыпается шерсть, обнажая костяную маску. Бывший раб бил, и с каждой новой смертью тело его менялось.

– ВЕТО ПРИБЛИЗИТСЯ КО МНЕ?

Находились те, кто приближался и даже успевали наносить удары – всё-таки одержимый раб был один, а зеленокожих много. Порезов и рубленых ран становилось всё больше на его уже почти полностью покрытом костяными пластинами теле (пластины под ударами трескались, крошились, срезались) и простого бойца бы уже давно размазали.

– СМЕРТЬ МОЙ ДАР!

А со спины его прикрывали стрелки – ружья вразнобой выбрасывали раскаленные пули, убивая врагов, порой попадая и в спину одержимому. Он в такие моменты пытался развернуться, но новый орк или гоблин отвлекали его от стрелков.

– Это оружие выбор трусов! Идите сюда, сражайтесь и умрите во славу богов!

Зеленокожие вокруг одержимого уже заканчивались и пули всё чаще стали стучать о костяные пластинки. Но умирать безумный раб с булавой явно не собирался, активно орудуя булавой и отросшими длинными когтями на второй лапе. А ещё у него на хвосте начал медленно, но постепенно расти костяной шар (правда вскоре орки его отрубили).

– Склонитесь перед богами Хаоса!

– Струх, можешь с ним что-то сделать?

Не понял всего, что крикнул Струх остальным зуберам, однако они кинулись к нему, передавая свои кусочки искажающего камня, а потом встали цепочкой, касаясь лапами друг друга и запищав на разные тона.

Струх Шип же собрав воедино камни, в ладонях, согнувшись упер эти камни в землю и взвыл, произнося заклятие. Вокруг него начала дрожать воздух, постепенно приобретая красно-зеленые оттенки, пока всё увеличивающийся жар стало невозможно терпеть и по крику колдуна дрожащее пламя в начале небольшой (размером с человека) вытянутой каплей полетело в сторону одержимого и бьющихся орков, постепенно расширяясь. И когда огненная «капля» достигла сражающихся, то своими размерами могла заполнить небольшое озерцо.

Нет, они не сгорели все сразу. Охваченные извивающимися языками магического пламени, разгоревшимся неистовой горячей вспышкой, они ещё немного прожили – и наверняка это были самые худшие мгновения их жизни. Тело одержимого превращалось в пламенеющие темно-красные угли и раскаленная булава уже не могла удерживаться превращенными в уголь кистями.

– Я вернусь! Я уничтожу всех!

Горный воздух, наполненный запахом испражнений, крови и пота, наполнился ещё более тяжелым запахом горелой плоти.

Основные группы гоблов ещё сражались, столпившихся у линии моих войск, а вот всё те, кто ранее находился подальше, были уничтожены огнём или рассеяны. Потому как стоять без доспехов и укрытий плотными кучами не самая лучшая идея при режейном и катамультно-стрелометном обстреле.

Я плохо слышал гоблов – мне хватало криков своих. В любой битве бывает так – вроде врагов ещё много, и он ещё напирает, представляет нешуточную опасность, но ты чувствуешь – наша берёт, побеждаем! И в душе разгорается храбрость, отвага, жажда добычи, потому как всё те враги, кто ещё стоят – это добыча, это рабы и еда вечно голодных хвостатых. И враг это понимает и задор в его глазах сменяется отчаянием. Он чаще крутит головой, отыскивая командира и проверяя жив ли он, возвышается ли знамя над рядами, отчего становится ещё более рассеян. А если видит как рядом с ним кто-то падает замертво, то всё его мысли становятся о том, чтобы следующим не поразили его и для этого он готов показать спину. Что в этом такого? Ведь пока он жив, бой не проигран – можно будет в дальнейшем ещё вернуться, ещё пустить кровь мерзким тварям. И победители неосознанно, но чуют это, даже если враги и не испускают мускус страха. И люди это чувствуют и хобгоблины, и хвостатые, и гунулы и все они кричали так, что порой не слышали команд, и это очень раздражало.

С этим надо было как-то бороться.

– Обглодайте им кости!

– Набьем брюхо их мясом!

– Пусть боятся нас!

– Убить насмерть всех-всех!

– Люди, сражайтесь во имя Зигмара! Смерть исконным врагам рода людского!

– Вперёд, воины пустоши!

– Хррр, кровввь, убиваааать….!

–…сладкие сочные глазки…

Глядя на сражение я решился. Набрал в грудь воздуха и заорал:

– НЕТ ПОЩАДЫ ВОНЮЧКАМ!

– УБИВАЙТЕ ВСЕХ! – натренировавшийся Резак орал как бешеный, командуя передовыми отрядами. Хм, громко.

– Мясорубки – кромсайте их и расчленяйте! Вперёд, бегом!

Зажравшиеся крысы напрягли мускулы, и механизмы пришли в движение. Сначало медленно, но постепенно они разогнались до такой скорости, что только гунулам из племени сарвуухов можно было тягаться с ними в скорости.

– Дорогу! Дорогу машинкаи или вас сейчас размажет!

В центре обрадовавшиеся гоблины, видя что враг перед ними отходит, было рванули вперëд, но быстро изменили свое решение, панический разворачиваясь в толпе. Ведь на них катились, дребезжа, железные шары с рассекающими воздух (пока ещё) во всё стороны многочисленными лезвиями. Мимоходом эти лезвия разрезали пару нерасторопных клановых воинов: только кровь прыснула на окружающих.

Неудобные в транспортировке по горам, они сейчас показали, насколько они могут быть опасны.

Три в ряд, с расстоянием в три-четыре метра, подскакивая на кочках, и булыжниках, вспарывая нижними лезвиями почву или высекая искры, они всей своей немалой массой железа и тел двух хвостатых, приводящих в движение, они вонзились в податливый мясной строй и вой ужаса разнесся над горами.

Страх – необходимый спутник любого живого существа, помогающий ему выжить. Отсутствие страха не менее опасно, чем паника или чрезмерная уверенность в себе. Паника ошеломляет бойца, ослабляет мускулы борца, а чрезмерная уверенность в себе несёт с собой невнимательность, чрезмерную расслабленность. Страх должен быть, но его надо уметь контролировать.

Бегство – всегда самый простой выход для мучающей тебя паники – а побежал один, и это как пламя, затронет всех стоящих поблизости. Тут развернется твой сосед, сосед соседа и вот уже всё войско, прекратив сопротивление, пытается спасти свои жизни, выискивая любую возможность скрыться, найти свою безопасную тропинку.

Хотя, надо отдать должное, некоторые группы, как островки в море бегущих, продолжали сражаться. Где-то в толпе окровавленный орк Шрам вминал кулаки в голову какого-то собрата, а после орал на десяток окружающих его орков.

Но паника распространялась, словно пожар по рядам зеленокожих и тут уже трудно было что сделать. Поймал себя на мысли, что если бы оказался в подобной ситуации, то просто бы делал всё, чтобы спасти как можно больше воинов.

Полностью потеряв управление и дисциплину, часть впавших в панику отрядов пыталась прорвать нашу линию обороны, где все и сложили свои головы или бросили оружие, причитая и пытаясь вымолить себе хоть какую-нибудь жизнь.

А по следам бегущх прочь по западной дороге наседали в окровавленными клинками обезумевшие от кровопролития мои войска, и не было между ними сейчас особой разницы – хвостатые то были, или люди. Даже «Белые Быки»,что уж говорить о Хьяльти, поддались общим устремлениям и нарушив строй, бежали вслед за отступающими силами противника, единственный путь которых лежал на запад, по дороге к владениям гномов и где на довольно узкой дороге они попали в давку. Ведь как оно бывает: уходящий орк толкнёт гоблина и тот покатится под ноги бегущих сзади – его раздавят, но кто-нибудь да споткнётся, а за ним – другой. И вот уже на тракте завал из кишащих и дерущихся тел, остервенело кусающих друг друга, бьющих ножами, кинжалами и камнями по головам сородичей, пытаясь найти свой путь к спасению, но этим только мешая напирающим сзади торопыгам.

От давки погибло наверное даже больше, чем убили мы.

Пятичасовой бой отнял много сил, но возбужденные победою воины, казалось, не чувствовали усталости. Часть зеленокожих рассеялась по склонам, уходя в бесплодные земли, другая часть, бросая оружие, бежал в сторону Карак Ногарунда и я не знал, смогут ли они оттуда выбраться к своим логовам. Сарвуухи и часть крыс преследовали орков и гоблинов и тем ещё больше увеличивали их потери. Нам же, победителям, достался весь лагерь орков и обоз гномов, куча гномьих и орочьих знамен, все их метательные машины и орудия.

И достались нам и прочие многочисленные трофеи; снаряжения хорошего под несколько сот комплектов, гномьи наручи, панцири, горжеты, шлемы, поножи, латные юбки, кольчуги, байданы, поддоспешники всех видов и расцветок, перчатки кожаные и латные, с шипами и без, с рунами и без, кафтаны, халаты, накидки из конского волоса, штаны, камзолы, чулки, рубахи, куртки, плащи, сумки, пояса всех видов, перевязи и ножны, россыпи медных и серебряных монет из кошелей, мелкие амулеты, золотые зубы, цепи, перстни, телеги, сбруя и седла с мёртвой конницы (и совсем немного живых коней), орудия, порох, арбалеты, болты, пули, аркебузы, ядра, еда и пиво, горы древкового, дробящего и клинкового оружия, другой всячины и просто целая гора грязного, окровавленного тряпья и мусора.

Зеленокожие потеряли не менее пяти тысяч воинов, а может даже и более – это ещё предстояло подсчитать. Так же как и многочисленных пленников.

Тут же предстояло разбить лагерь, организовать профилактику стихийного поднятия нежити – то есть всем трупам отрубить голову, дать задание зуберам не допустить возможного появления мелких демонов. Надо было накормить людей, расставить посты, охрану от падальщиков – потому как уже летало две визгливые виверны. Эти мерзкие твари сели на фланге у россыпи тел, однако улетела лишь одна, унося пару трупов, когда их начали обстреливать – одну удалось подстрелить удачным пролётом камня в голову. Свободных от разделки туш (мясо, кости на костное масло, шкуры – с которых можно добыть воск) организовали ловить мелких гарпий, что тучами носились над Развилкой и которых я хотел отвезти Мартину Тассе, и на опыты нашим другим зуберам. Хьяльти Одд, окружённый кровавыми крысами и сам получивший несколько порезов (договаривались же, что он не будет лезть вперёд!) организовывал первую помощь – отрезая раздробленные культяпки, накладывая шины, промывая и штопая порезы разноцветными нитями, что умудрялись протягивать ему раненые.

– Как далеко бежать-преследовать зеленушек?

– Как можно дальше. Но не увлекайтесь, а то сами попадете в засаду. Им некуда деться – в той стороне враждебные для них земли и насколько знаю, там нет прямого пути обратно в их убежища.

Некоторые бойцы на четырёх конечностях прыгали по завалами трупов и видя меня,во вю глотку кричали:

– Великий полководец! Мудрый повелитель!

И крики эти вызывали в душе радость и в то же время досаду.

Все были заняты своим делом и порядок налаживался. И рос, казалось бы, бесконечный ряд светлых окоченевших тел гномов и людей, что белели раздетыми голыми телами, с тёмными следами ран, измазанные в запекшейся крови.

Не следовало им идти в этот спешный поход.

– Владыка, хершер, повелитель… – бежали со всех лап наперегонки кто первый мне покажется несколько длинноногих крыс и довольно молодой парень, почти мальчишка. Причём почти не отставая, при этом они старались «не заметно» толкнуть, сделать подножку. Что крысам было проще – всё-таки хвосты тут очень помогают.

– Там! Там гномы!

– Войска? К разбитым подошли подкрепление? Что «гномы»?

Пока крысы шипели друг на друга, затараторил парень:

– Часть гномов недалеков гроте сидят, под козырьком таким каменным и не выходят! Мы им – вылазьте давайте, а они – хер вам, дескать, вы не знаем кто такие так что идите на х…

Действительно, менее километра пришлось пройти, прежде чем в стороне от дороге я увидел толпящихся клановых. А выше них по склону, плотно набившись под каменный выступ, столяли несколько десятков гномов, выставиви щиты и топорща бороды.

– Эй, бороды! Сложите оружие и будете жить! Я обеспечу вам приемлимые условия жизни! Даже пиво буду давать! И работой обеспечу!

– Ты выпустишь нас домой? – крикнул один из них, в помятом шлеме и с треснувшим щитом – видимо главный.

Меня так и подмывало ответить: «конечно, и отпущу и оружие потом отдам и золото заплачу».и наверное в чем-тоттак было бы лучше, а потом как-нибудь нарушить этот обещание, но зато у меня образовалось бы среди пленников сразу куча полезных подгорных жителей – наверняка в чем-то умелых мастеров. Их бы ещё, конечно, пришлось склонять к сотрудничеству, но они уже были бы в полной моей власти и подход к каждому можно было бы найти.

Прибежал Крок Позвонок и отогнав назад остальных воинов, начал строить стрелков, которые спешно забивали пули в дула и насыпали порох на полки. Зарядив, они положили стволы на сошки или края щитов, направив их в сторону гномов.

– Этого я вам обещать не буду. Может когда-ниюудь вы и попадете домой, но не в ближайшее время!

– Ну и катись к демонам! Ни перед кем мы не сложим оружие! И сами доберëмся куда нам надо! А будете мешать – раздавим! Усëк, уродец?

Всмотревшись насколько возможно, я видел их решительные лица, не боящиеся того, что должно было случится.

– Не следовало вам выхдить из своих пещер, бородатые…

– А может ну их? – подошёл посеревший от усталости Гизельберт Шлиц. – Пусть посидят там, а будут прорываться, тогда уж…

– Мы не может их тут долго сторожить.