Текст книги "Покорение вершин (СИ)"

Автор книги: Ludvig Normaien

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

Кто крысу в плен захватит, тот дорого заплатит, нам ночью за презрение свое!

(от автора: «Марш серых крыс». Автор этих строк, Майя Котовская, более известная как Канцлер Ги, лично разрешила их использование в тексте произведения. В ютубе (либо у меня в одном из блогов) советую посмотреть любительский клип)

И за всё мне надо было расплатиться лишь одним – кровью, пролитой теми, кто сейчас владеет горами и кровью моей, и моих бойцов.

Центром лагеря являлось место, где когда-то стояли несколько сложенных из дикого камня хижин, с частично покосившейся темной каменной кладкой и наскоро приведенные в относительный порядок.

Из них высыпали наружу командиры и, за их, спинами, пристроились крысята, как и остальные показывая – прижатые уши, опущенный нос, подставленная шея – полную покорность. Вол, Скур, Лука как победители очередной игры находились в войске. Самодельные доспехи начищены, жала коротких копий аж сияют, небольшие ножи на поясе торчат рукоятями вперёд, усики дрожат. Рожи сытые и довольные, а несколько царапин не в счёт.

После коротких приветствий зашли внутрь. Место для очага не было, поэтому прохлада и солнечный свет проникал через отверстие в крыше, и лучики солнца падали на очажное место, на котором располагалась самодельная карта.

У стен были выложены низкие деревянные нары, застланные кусками где-то раздобытой светлой дырявой кошмы и шкурами. Над одной из стен висел подпертый алебардами, закрывая почти всю стену, войлочный ковер с красными и зелеными узорами из той же валяной шерсти, закрывая щели в стене.

Из-за небольшого размера уселись плотно, плечом к плечу.

И запах стоял такой… Хороший запах.

Здесь собралось ядро командования и особо приближённые, бетты, которых на данный момент было уже немало, те верные и способные, оказавшиеся помощниками, чтобы мочь охватить основные проблемы нашего образования:

Командиры войск Скронк Резак, отличный поединщик Хрол Обрубок, верный Чут как главный среди отряда штурмовиков, стрелки – Беспалый и Крок Позвонок, да ещё к таким можно было отнести сидящий в подземельях Глаттершталя Живоглот.

Инженеры-колдуны, а просто говоря – зуберы: Струх Шип, Кич Хилый, Хрук Ищущий.

Лидеры второго моего второго народа, люди – Гизельхер Шлиц, Курт Огстер, монах-врачеватель Хьяльти Одд. Среди них не хватало профессора тератологии, анатомии и биологии Мартина Тассе, что остался в главном логове. Правда считать его человеком можно было весьма относительно. Были и ещё люди, вассалы из покоренных нескольких поселений, что были основаны беглецами или переселенцев в пустошах, но они пока не могут сравниться с названными.

Псоглавый гунул, нынешний предводитель остатков племени сарвуухов, молодой Сурнур, несмотря на общую тесноту, держался обособленно. Его старший товарищ, Явур Сильный, после мятежа Хрезкача лежал обезображенным куском мяса в стойбище сарвуухов и, насколько знаю, гунулы перебили не менее сотни, а то и более, чтобы поддержать жизнь в его теле.

Возле Сурнура сидел набравший уверенности, но всё ещё выглядевший пришибленным хобгоблин Хойт, предводитель отряда «Страшил». Помимо доспехов, он выделялся большим, не раз сломанным носом. А насчёт доспехов – в его доспехе прибавилось гномьих элементов экипировки, кроме кольчуги и висящего на ремешке шлема. Неплохо они там, в окрестностях Форта наковыряли, хотя часть – явная и грубая подделка под общий стиль, вроде короткого легкого боевого топорика.

Хозяйственник – бывший раб Вискрун Хриплый. Двое: Таксель Огнетес, Отрек Счетовод остались в логове. Присматривать за нашим хозяйством уже было непросто. Сбор дани/налогов с подвластных логовищ, поселений, нор, учёт и сбор всевозможных ресурсов, присмотр за кобольдами-сонгохами, сбор имеющего для нас огромнейшее значение искажающего камня, мелкие частицы которого можно было найти практически где угодно – главное вовремя отобрать его у клановых, что так и норовят если не втихую обменять его, то вообще проглотить, рискуя превратиться в мутанта, потерять разум, надеясь на шанс приобрести могучие силы, которые по их глупым мыслям помогут им вознестись на вершину пищевой цепочки (хотя бы среди собратьев).

Не хватало среди собравшихся ещё разведчиков. Сокуч находился в логове, присматривал за порядком и безопасностью. А Одноглазый, похоже, опять выбрался в горы сам, не доверяя глазам и усам своих подопечных.

Но начал я беседу не с этого. Устраиваясь удобнее на стопке шкур, задал вопрос по убранству:

– Вы что, караван какой ограбили?

– Нет-нет, добыча с вонючек! Мы сбили с мест несколько их родов и кланов, и отобрали их имущество. – на несколько голосов поспешили доложить офицеры.

– Стойте! Не все сразу! Где Одноглазый? Хотелось бы всё же эти события слышать от него. Опять в поле?

Всё кто был в лагере, переглянулись.

– Умер Одноглазый.

– Убили?

– Нет-нет, сам! Просто шёл и упал!

Я сперва не понял сказанного. То, что все мы смертны, это понятно. Умереть можно было в любой момент… но вот так, просто идти и умереть?

Я долго допытывался о возможной смерти, но выходило так, что он просто умер. Шел, вдруг скрючился и упал – и все сказали, что от старости. Тот, кого я освободил из рабов у Костегрызов, и дорос до начальника полевой разведки, уже тогда был белым от седины, но отъелся, и держал всех подчиненных в повиновении – даже в мятеже Хрезкача никто из них не участвовал. Его мне было жаль. Держал своих крыс в когтях так, что и не пищал никто. Надо бы выяснить – вдруг всё же отравили или зарезали?

– Кто за разведку ныне?

Скронк закричал так, чтобы его услышали снаружи стоящая там охрана.

– Вока! Зайди!

Внутрь протиснулся вооружённый парными короткими изогнутыми клинками с опущенным капюшоном, худой и достаточно высокий, с выжженым солнцем мехом, и частично выдранными усами с одной стороны и подергивающимся глазом крыс. Плащ откинут и на стеганке были видны нанесенные знаки ордо Одноглазого, и знак бетты.

– Вок Секущий Хвост вместо Одноглазого пока. – представил вошедшего Резак.

– Клянусь быть полезным твоему могуществу, карать врагов, находить предателей, быть ушами и глазами… – склонился названый Воком.

Кажется что пару тысяч морд это много, но не тогда, когда проводишь с ними много времени, а потому именно его морду я видел раньше.

– Тогда подожди, Секущий Хвост, я тебя ещё обязательно спрошу. Скронк, рассказывай новости сперва ты.

Между нарами, в центре хижины было немного места для нашей привычной карты, собранной из подручных средств, где горы были представлены россыпями камней, а вражеские силы и наши изображали черепки и всяческие мелкие кости.

– Херршер! Ну и вы все остальные, кому разрешено услышать… Что было сделано и удалось выяснить… Хрр… Мы с бега сбили несколько мелких гоблинский групп, когда быстро перешли Лысый перевал, вновь зачистили от расплодившихся носатиков пещеру Гортакса, и с ходу прошли ещё долину, взяв всех быстро в ножи. У пленных выяснили, что на все-все горы, которые они называют Горами Кровавых Закатов, от восьми до десяти крупных кланов грызутся за господство друг с другом. В основном они живут и питаются за счет пещерных грибов, охоты, мелкого свиговодства и набегов, порой объединяясь все, раз лет в 30 лет, ради набегов на карлов и голокожих человеков.

Город карлов – Киндор… Киндур… Гундар…. Хрр… Их город или его остатки лежат к востоку, в окрестностях засели в основном гоблы. Те, что засели в самом городе, не стремятся его покидать из-за очередного витка войны между ними. Самым сильным считается банда орков Урзака Три Топора из Громокриков, что засел к северу. У него самые свирепые воины, но когда он выходит на драку – то все либо разбегаются, либо «дружат» против него, выбивая самых сильных его подручных. На западе засели тоже в основном гоблы, но мы пока о них мало что знаем. Все зеленкожие сидят в своих поселениях, кочевых нет, а поселения на месте старых дозорных укреплений, фортах, или торговых погостах. Каждое из них в среднем, предполагаю, от пятисот, до тысячи гоблов и орков, а может и меньше. У Урзака орки есть, но их немного, в основном тоже гоблы. Войска в массе мясо для наших животов, но есть и сквиги, есть и отряды волчьих наездников. Вроде есть ещё кто-то… Хрр… Выясним, да-да. О нас, скорее всего, знают, но их так много, что не думаю, что смогут прийти к мнению, кто возглавит отпор нам, а потому время… хрр… есть. Так же кое-где встречаются логова трупоедов, одичавших людей, что устраивают налёты на гоблов за мясом. И ещё нашли пару ущелий, в которое не стоит соваться, так как там пропали несколько разведчиков, оставили, хрр… на потом.

Я потер виски, запоминая всё сказанное. Много. Опять врагов много.

– Так почему вы сразу не воспользовались плодами своих побед и не пошли дальше, выбивая и штурмуя их укрепления по отдельности?

Скронк злобно тыкнул в сторону Струха Шипа и Гизельхера Шлица:

– Это они! Это всё они!

Глава 23

– Они, прикрываясь твоим именем, не идут в бой! Они тянут каждый в свою сторону!

– Не так, не так! – закричал Шип.

– А кто отказался поддержать поход по восточному тракту?

– Это не-ра-ци-о-наль-но! – с трудом выговорил сложное слово еще молодой колдун. – Нам не нужно сейчас пробиваться на запад! Чтобы сокрушить врагов, нам нужен камень! А он там, на севере! Говорят там его много! Нам нужно туда!

– Идти на север нет никакого смысла, так как не зачистив окрестности, мы не сможем продвигаться дальше ввиду постоянных угроз с флангов от других сил неприятеля. – вставил Шлиц.

– То есть Резак прав и ты отказался вести войска?

Он поморщился.

– Я не отказался. Просто уважаемый Резак хочет идти сразу к развалинам гномьего города, тогда как я, так же как и мэтр Страх Шип, считаю этот поступок преждевременным. Предлагаю вспомнить первоочередную, главную цель. Ведь она – очистка торгового тракта от Карак-Ногарунда до Глаттершталя, а потому нам следует сосредоточить усилия на восточных кланах, чтобы торговый путь, чисто теоретически, мог уже заработать в полную силу. Не сразу, но торговцы, чтобы сократить путь и расходы, пойдут на это. Принося нам деньги и товары, через которые мы и сможем уже спокойно разобраться с оставшимися силами врагов.

– Город, Киндургунду… Хрр…

– Киндургундбандураз.

– Да-да! Город нам нужен, ты, херршер, сам так говорил!

– Да-да, остатки производств коротышек, их шахты, инструменты, металл! – поддержал старшего крыса и хозяйственник Вискрун.

Всё логично, но всё же придётся выбрать, на чью сторону встать.

– Всё вы верно говорите. Нам нужен и северный путь, который где-то там, за родными землями гунулов, выведет нас к этому непростому камню. Нужен и восток с остатками города. А также запад с его трактом.

– Так куда же мы двинемся?

– Это я скажу в конце нашей беседы. Какие ещё новости есть?

– Ещё как только мы вступали в горы, наткнулись на мелких кочевников из ублюдочного клана Схэрров. Мы их с собой захватили, чтобы не разнесли всем, что мы куда-то отправили большую часть своих сил.

– Что за Схэрры?

– Кочевой мародерский клан. Падальщики! Гроза мелких нор! Слабых загнобят, задавят числом, перед сильными пресмыкаются – презрительно выдал Резак – если не получается, то лезут с торговлей, обмениваясь наворованным. Из-за того, что постоянно в движении из одних краёв в другие – много знают, из-за чего их и терпят. Они сейчас сидят под охраной, «в гостях». Если отпустим, то наверняка будут у вонючек, обменяют сведения о нас на несколько годов, на мясо.

– Пусть тогда и дальше ждут под охраной. Увидим их ещё. Что ещё?

– На нас вышли несколько оборотней – волколаки и гиенокоты. Им предложено служить тебе, и они согласились. Влились в ордоСурнура.

Кинокефал мотнул гривой в знак согласия.

Интересно. Специально на нас вышли или просто бродяги-изгои без племени, рода, хозяина?

– Накануне нападали тихие и вопящие призраки. Часть мы отпугнули, несколько удалось развеять, но они заморили двух людей насмерть и один из этих неожиданно сошёл с ума.

Пришла очередь кивать Гизельхеру.

– Хьяльти, что по потерям?

Тот с отсутствующим видом повернул ко мне голову.

– У людей с начала похода шесть мёртвых – два дезертира, трех зарезали в драках, один сам свернул себе шею. Раненых четырнадцать, всё выживут.

– А у крыс?

– Да кто их считает! Есть сколько-то.

– Ты должен считать, ХьяльтиОдд. – против воли окрысился я. Слюна разлетелась по узкому помещению, почти достигнув побледневшего монашка. – И если ты не будешь соблюдать условия нашего соглашения, я его пересмотрю. Не в лучшую для тебя сторону и не думай, что после этого ты сможешь кому-то помочь.

Он кивнул, не глядя мне в лицо.

– Гизельхер, есть что сказать?

– Я насчёт хобгоблинов. Не могу назвать себя, ксенофобом, но к моему сожалению воины «Страшил» весьма неохотно исполняют мои приказания, когда в бою или в походе меня ставят над ними в силу своих знаний.

Хойт фыркнул.

– Вот об этом я и говорю, херршер. Когда я им отдаю приказ, они только фыркают и надо их чуть ли не уговаривать.

– Умный человек Шлиц не освобождал нас, не проливал крови вместе с нами, не ел печень и сердца поверженных совместно врагов, не носит амулеты из их костей. Трудно «Страшилам» такому подчиняться. – прогудел Хойт.

– А придется. Ваше дело слушаться и повиноваться тому, кому я дам такое право. – посмотрел я внимательно на стушевавшегося смеска. – Надеюсь вопрос закрыт.

– Сурнур, расскажи о Явуре, как он?

– Его жизни угрожают не те страшные раны, что он получил у Червивых холмов. Его дух разрушается им самим. В наших традициях не бывает такого, чтобы сильный воин погибал в постели. Его конечности пострадали, и уже никогда он не сможет бегать на охотах, сражаться в набегах и это гнетёт его столь сильно, что душа уходит из тела.

Голос псоглавца звучал глухо, и в нём сквозила боль. За последнее время он очень здорово подтянул уровень владения имперским.

– Почему же вы не дадите ему умереть? Я слышал что вы убиваете почти всех гоблинов теперь ради того, чтобы это каким-то образом помогла Явуру.

– Множество наших старших погибли в последние годы и если мы теперь допустим смерть Явура, то постепенно мы, потеряв наши вековые знания, потеряем самих себя. Даже в таком состоянии он нам нужен как хранитель наших знаний и традиций.

– Хорошо. Я вообще удивлен его живучести и если это будет в моих силах, помогу. Но знайте, ничего сверхъественного я не смогу сделать.

Кинокефал удовлетворенно кивнул, а я перешёл к другим вопросам.

– Хриплый, что по запасам?

– С собой у нас всего достаточно месяца на два, если мы не убьём ни единого гоблина и не срежем с них ни единого кусочка. – прохрипел Вискрун. – Но еды много не бывает никогда!

А ещё я тут кое-что вспомнил, кое с кем потрещал и вот что вызнал-выведал…

– Ты не один это придумывал! – пискнул Кич.

– Один или нет – неважно! Услышал я, что пираты уничтожили Форт-на-Скале, что у моря. Облезлые людишки умрут за это, конечно же! Но сейчас вопрос не за их наказанием, а зачем нам там Форт. Да, дары моря, безопасность… Но ведь это не всё, что может давать оно! Потому что вода там солёная! И много водорослей! И если это соединить, то получится новый товар! Нужжжный!

Поднял он коготь вверх и заглядывая в глаза каждому. Даже людям. Говорил он быстро, правильно, но порой из-за ужасных хрипов часть слов было сложно разобрать.

– Солёная, вода! А из неё можно сделать соль! Соль!

Всё зацыкали, клацнули резцами или клыками, люди хмыкнулинеопределённо-одобрительно. Никому из собравшихся не нужно было объяснять её важность. Всём живым нужна была соль, чтобы нормально развиваться и расти. Ни о каких здоровых воинах не могло быть и речи без неё. Так соль кое-где в пустошах, на солончаках была, но её было мало и она была плохая, очень грязная. Делать раствор, очищать и выпаривать его было нереально из-за малого количества того и другого. Животным то что – они просто вылизывали всё, что встретят. А когда речь идёт об объемах снабжения маленького народа – так уже не выкрутиться. Да и консервация, в которой соль требовалась в очень больших объемах. Соль вытягивает влагу из всего, таким образом защищая её от порчи. Кусок свежего мясо достаточно просто кинуть в сухую соль или раствор рассола и ничего с ним не случится.

Вискрун Хриплый продолжал:

– Там много топлива – водоросли, что выкидывает море. Высушить и можно жечь, выпаривая её из воды. Мы сразу можем больше хранить пищи! А ведь она нужна не только для этого!

– Для чего ещё?

– Кислоты! – подал голос Струх. – можно попробовать часть новых рецептов во всяком разном.

– Только мы не сможем её добывать.

– Почему?

– Нужны чаны или листы, на которых можно выпарить. Если листы – то и топливо не нужно, солнце само справится. У нас просто нет материала.

Так как ограбили новые поселения, у всех безжалостно отобрали весь металл хлам, и мы удивились сколько всякой всячины можно сделать из него. Но металла чудовищно не хватало на всё.

– Всего лишь ещё одна причина быстрее расправиться с окрестными жителями.

– Водоросли… На болотах можно организовать добычу торфа.

Торф, образующийся на болотах от погибших и наслаивающихся друг на друге слоях кустарников, травы, мха, лишайников, и имеющий разный цвет и степень разложения, являлся довольно неплохим топливом, который можно было бы включить в наше нараждающееся хозяйство.

Вискрун затронул и другие хозяйственные темы.

О том, как трудились кобольды-сонгохи, что ныне обитали у пещер близ Форта, и с какими трудностями и в какую даль таскают в Логово, где располагались наши основные кузницы, первые крицы (здоровенные пористые слитки металла).

О том, что набралось немало (показал список) всякого хлама (мятые кольца, обручи, браслеты, рваные цепочки, несколько экземпляров бесполезного, но красивого парадного оружия, которое в наших условиях было ни к чему. Мы все считали, что это всё удастся сбагрить на запад, гномам, а через них и людям, чтобы выменять у них нормальное оружие и качественные доспехи или хотя бы заготовки под них. Ибо нет более искусных оружейников, чем мастера горного народа.

О том, что нам сейчас требуются не столько рабочие руки и лапы, а инструменты – хорошие, из качественного дерева и металлов, закаленные и прокованные – их наличие сильно позволит увеличить производительность труда.

Я слушал и старался заглянуть вдаль, в будущее, чтобы понять, к чему приведёт то или иное моё решение. Слушал и менял свои планы, так как первоначально хотел двигаться именно к тому месту, где располагалась гномья твердыня, в которой уже, по-видимому, крепко обосновались зеленокожие захватчики. Правда не стал этого говорить сразу.

Говорил и о тех землях, на которые я собирался отпустить воинов. В первую очередь это были важные места, в которых всегда надо было иметь глаза и уши – у водных источников, перевалов в горах. Предложено было помимо этого ввести м в обязанность и охоту на чудовищ, чтобы они не отвлекали наши основные силы. Вискрун тут отвечали, что и без этого крысолюды будут на них охотиться, если будут голодать, или захотят поискать ценности в их логовах. Решено было в таком случае, что если сами найдут и убьют опасного гада, отдадут мне всего ничего – пятую долю найденного. Это тоже должно было подтолкнуть их к поиску таких тварей. При этом таким переселенцам нужен был скот, инструменты, оружие, самки. Самок решено отдать дефектных – все равно в приплоде нет-нет да и появлялись молодые, хорошие, а старые и порченые «взглядом Рогатой» – к примеру имеющие лишние конечности, будут отданы в новые мелкие выводки. Струх пообещал, чтобы они не сдохли от напора изголодавшихся воинов, частых родов, и не приносили слишком большой приплод, он предварительно накормит их особым веществом.

Когда он закончил доклад, то поделился и я своими соображениями по поводу задумок с людьми, и идею с алкашами поддержали даже сами люди, презрительно отзываясь о своих собратьях.

– Согласен, надо нанимать спившихся, уж тут мы их излечим! Да и что толку им существовать в своих селениях – там они сдохнут без пользы, а у нас будут прославлять человеческий гений, который мы поставим на пользу всем. Ведь чем мы станем сильнее, тем больше мы убьём зеленокожих, а это, согласитесь, полезно для всех! – я встретился взглядом с Хьяльти и подмигнул ему – и на пользу Империи, конечно же!

Я подумал ещё немного.

– Что по гномам? Были ли от них какие-то шевеления?

– Ничего.

Все выжидательно смотрели на меня, ожидая пока я приму какое-нибудь решение.

– Хух, давайте уже подытожим, что знаем о гномах.

Основное рассказывал Гиз, как опытный человек видевший многое в своей короткой жизни и более знакомый с тем, как гномы относится к людям и нелюдям.

Ну и что собственно выходило из его рассказов и редких вставок от других присутствующих. Гномы:

Богатые, но скряжистые.

Невысокие, но очень сильные.

Любители выпить, при этом споить очень трудно.

Воинственные и задиристые, но готовые отдать жизнь за друзей.

Упрямые, верные своему слову.

Презирающие многие расы, но старающиеся (как могут) поддерживать отношения в мире.

Обидчивые и не знающие слова «прощение», у каждого их города-государства имелась своя «Книга обид», куда они вносили длинный список, на их взгляд, всяческих несправедливостей, совершенных в отношении гномов за многие годы, десятилетия и века, которые можно было смыть только кровью обидчиков или их потомков.

Создающие шедевры или стремящиеся к этому, они готовы были уничтожить всё то, что хоть немного не дотягивало до этого высокого стандарта.

Живущие кланами в землях людей или властвующие в горных твердынях.

Как таковой регулярной армии, подобной тем, что существуют в государствах людей, у гномов (они же дави) не было. Каждый их мужчина, будь он мастером-ремесленником, купцом, шахтером или представителем любой другой профессии всегда готов был взять в руки оружие, если в этом была необходимость.

Они не видели ничего плохого в том, чтобы на войне, между собой и врагами выставлять стену людей, но никогда в книгах не отмечая участие людей в своих победах. 400 гномов и 3000 человек (или как они их называют, умги) одержали победу над 2000 орков? Нет, это 400 гномов рассеяли орков. В конце концов, кто эти короткоживущие и как их вообще можно сравнивать с подгорными долгожителями?

Отряды из поселений сливались в единую армию – хирд, которая подчинялась единому командиру, как правило, самому старшему, опытному и знатному.

– Самому бородатому! – выкрикнул Крок.

Его тут же перебил Резак.

– Ррр, перебьëшьхершера и выгрызу тебе печень! Ну да, и самому бородатому, конечно же. Гномы без бороды, это как крысы без хвостов.

– Вооружаются они каждый сам и никогда не встретишь двух одинаковых в этом плане их воинов. – продолжил Шлиц. – Вооружены они традиционно, как им и завещали ещё их деды и отцы, а именно однолезвийными секирами, топорами, клевцами, молотами, глефами, а так же носят и большие традиционные изогнутые кинжалы. Как все наверняка знают и понимают, хирд это группа тяжёлой, как бы даже не сверхтяжелой пехоты, чье боевое построение в провинциях империи ещё называют баталией. Сам не видел, но мои знакомые и знакомые знакомых говорили что данное боевое построение в их исполнении является практически несокрушимым – опрокинуть массы плотно стоящих плечом к плечу коротышек мало кому удалось за всю историю.

– Чего так? Масса неповоротливой медленной пехоты… Да их же можно перестрелять!

– Можно было бы, если бы не их отличные доспехи, часто усиленные рунами, а также то, что среди гномов немало стрелков. Главным образом это арбалетчики. А еще они изготавливают лучший порох и стволы для ружей, но в силу своей приверженности традиционному оружию не стремятся использовать его массово. Ну и ещё – сам конечно же не видел, но слышал – имеются у них и большие бомбарды.

– А это ещё что такое? – мало кто из присутствующих воинов видел или слышал такое слово, если не бывал в Империи.

– Это как большая аркебуза, на деревянном ложе, только вместо пуль используются ядра, порой весом в десятки килограмм. Усиленные рунами, порой одного их выстрела достаточно, чтобы обрушить вражескую стену. И весом таким, что в них надо запрягать десятки волов, чтобы они могли её перетащить с места на место.

– Враньё! Разве может – затрещали крысы, которым трудно было представить такой масштаб.

– А вот и нет! – подал голос Курт. – Я сам ходил с такой, только небольшой, херршер может подтвердить.

– Было такое.

Стрелки взглянули на человека. В их взглядах, отражающих работу мозга, привыкшему к тому, что люди это рабы и в общем-то бесполезные и неумелые твари, появилось нечто вроде уважения.

– Надо ли говорить о том, что гномам так и не удалось приручить никого из животного мира, ни лошадей, ни быков, ни грифонов, ни виверн с горгульями они не используют, не летают и верхом не скачут. Но и того, что есть – комбинации тяжелой пехоты со стрелками и артиллерией им вполне достаточно, чтобы оставаться неудобными противниками для всех.

И для всех они являлись очень большой головной болью, если бы не два фактора: 1. Разрозненность, когда не все кланы в силу различных причин готовы помогать друг другу, и 2. – малочисленность, в результате которой им приходится прибегать к помощи наёмников и союзных контингентов. Слышал, что тут тоже не всё однозначно, так как были в прошлом императоры, что ограничивали своих подданных в оказании «помощи» им.

Урги и гроби – орки и гоблины, являлись и являются их основными врагами (слово ург (орк) и означает «враг») и в сражениях с ними и появилось вся та структура, которую мы видим. Как-то так…

– А кто-нибудь знает, как выглядят их крепости изнутри? Какие там могут быть укрепления?

– Слухов ходит огромное количество, но все они такие… мифические. Например, говорят, что зеленокожие могут десятками лет осаждать город, пробиваясь с уровня на уровень, заваливая туннели своими трупами.

– Нам бы пленного гнома, чтобы узнать устройство их городов… Где арсеналы, где кузницы, где казна, где тайники любят делать…

Новый разведчик облизал резцы:

– Это приказ?

– Нет. Нам не надо ссориться с ними. Мы сейчас с ними союзники, и не нужно вызывать подозрения.

– Я слышал, опять в качестве неких легенд… Что некие похожие на вас существа разрушали гномьи города, прорываясь изнутри в их туннели. Только никто не верил им раньше. Учитывая их отличную память, было бы неплохо и дальше не показываться им на глаза.

– Что мы и делаем, Гиз. Что мы и делаем.

Глава 24

Когда мы выбрались наружу, лагерь немного, но преобразился. Все выглядели более взбудораженными чем обычно – весть о моём прибытии облетела уже весь лагерь и все понимали что может быть уже прямо сейчас будет приказ выдвигаться дальше и спешно заканчивали дела, набивали животы.

– Скронк, успокаивай их, давай. Сегодня не выйдем, я хочу отдохнуть и вымыться. Пусть прихвостни натаскают и подогреет воды.

Только недавно вылез из болот, я уже успел просушить и пропылится так, что готов был вновь нырнуть в воду, в отличие от приближённых, которые продолжали смотреть на неё если не с опаской, то настороженно.

– Лука! Где вы остановились?

Маленький крыс в отделении запрыгал от радости, что я обратил на него внимание и побежал показывать лежку среди камней почти в центре лагеря. Она была так уютно обложена небольшой стеной из камушков, защищающей от ветра, что я только одобрительно похлопал по спине подвернувшегося крысенка. Здесь, немного скрытые от глаз других, мы могли позволить себе отойти от общего вида «господин – подчинённые».

Крысята подбежали, облепили – вот внешне вроде уже тянут на подростков, а всё вешаются на шею. Рассматривая вмятины и царапины на доспехе, они усадили меня и пока рассказывал, жуя набитые кровью и выверенные кишки обитателей пустоши, они смешно раскрывали розовые рты и шевелили ещё не жесткими ушками, пытаясь не пропустить ни единого слова.

– Херршер, вода.

Только это прервало меня от захватывающей истории, в которой мы уничтожили древний безжалостный народ, а всё найденное забрали себе.

Меня поливали из кувшинова, я довольно фыркал, стараясь не поскользнуться на мокрых камнях, а войско толпилось поодаль, рассматривая меня будто бы в первый раз подобное видели. Привычка мыться пока так и не появилась, правда в силу того, что воды всегда было не сказать чтобы очень много, а дожди приносили лишь проблемы в виде подтопленных нор.

Позже, перед самым сном, я ещё прошёлся по лагерю, проверяя посты, а ложась спать, прихвостни стали караулом, крысята облепили и ни одна тварь на своё не решилась меня побеспокоить.

– Подъем, облезлые! Будете много спать – под хвостами мухи личинки отложат, а мы их будем вырезать ножами и скармливать обратно! Подъём, я сказал!

Младшие командиры поднимали лагерь.

На мой вопрос, ясно ли куда мы направим главный удар, Скронк Резак лишь махнул лапой с недостающими когтями:

– Ничего объяснять и не нужно. Сразу как про гномов начали расспрашивать, херршер, всë понятно стало.

– Отлично. И ещë, Резак… Мне кажется что у войска слишком много свободного времени.

Глядя на удивление, пояснил.

– Дурью много маются. Почему они так мало тренируются? Вчера походил, посмотрел – кто чем занят. Молодых никто не учит ни обращению с оружием, ни ходить в ногу. Как они на поле боя будут строиться? Почему-то уверен, что если мы сейчас начнём строиться как на поле боя, то они всё лапы друг другу поотдавливают и запутаются ища свои места. Мне ли тебе говорить, к каким сволочным последствиям это может привести! Ты ведь знаешь какое сильное противодействие может выдержать правильный строй, а не рыхлая толпа! А те, у кого останется много сил и после тренировок – пусть по пути собирают коренья, травы всякие. Нет, стой, не всякие. Пусть у Хьяльти узнают какие ему нужны и пусть бегают, пока остальные идут.

– Этот короткозубый совсем-совсем достал! Он считает людей лучше всех остальных! Может быть можно его…

– Нельзя. Где ты ещё увидишь такого молодого и такого твердолобого человека, что между тем штопает шкуры клановых? Ещё, Резак, дело есть. Слушай.

Я проводил взглядом кланового, на морде которого выделялись жёлтые нити, которыми был зашит кривой шрам. Он шёл в стороне, уставив нос на гору и практически не смотря под лапы, гордо и важно, чуть не сбивая одноранговых собратьев, что завистливо шипели и желали ему провалиться сквозь землю.

– Нам надо выяснить силу наших стрелков, как они могут работать по толпам врагов. Мне интересно, если поставить ряд в шестьдесят морд с ружьями, сколько они одним залпом могут унести жизней гоблов?

– Будет исполнено, херршер!