Текст книги "Я в глазах твоих утону...(СИ)"

Автор книги: lu evans

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц)

– Простите за опоздание, профессор.

– Ничего. Это дополнительное занятие, так-что баллов я с вас не сниму. Но впредь попросите вашего кавалера отпускать вас пораньше.

– Профессор, тогда в парке, вы не так поняли…

– Пусть все что не касается зелий остается там. – Снегг указал на дверь. – Я не желаю слушать ваши оправдания.

– Простите, сэр.

– Итак. Раньше мы с вами готовили зелья уровня СОВ. Вы отлично с ними справлялись и я решил что можно идти дальше. Сегодня вы приготовите зелье которое идет на уровне ЖАБА. Состав и действия на доске. Приступайте.

Лисса начала готовить зелье. Но чувствовала она себя ужасно. Обычно Снегг ходил позади неё, проверял, подсказывал, в редких случаях подшучивал над её действиями. А сейчас просто сидел за столом и проверял конспекты. Девушка нутром чувствовала что он сердит. Профессор зелий ненавидел нарушителей правил. А поскольку она была его любимой ученицей то и злился он на нее больше обычного. Лисса почти что нутром чувствовала его злость. Прошлый раз, когда она пришла на занятие, то обнаружила только записку о том, что урока не будет, поскольку ему нужно приготовить Костерост для мадам Помфри. Лисса знала что это только причина, поскольку Костероста в Больничном крыле было достаточно. Из котла повалил густой серый дым. Девушка сверилась в инструкцией. Все правильно. Она протерла глаза тыльной стороной ладони и продолжила работу.

– Мисс Грейнджер! Я вам сто раз говорил не тереть глаза руками во время работы. Но повторю еще раз. На руках остаются пары, порошки и все остальное. Некоторые из ингредиентов ядовиты. Если не хотите ослепнуть не делайте так.

Лисса согласно кивнула. Спустя час зелье было готово. Снегг посмотрел и, оценив его как «вполне сносное для данного этапа обучения», разрешил девушке идти. Она собрала вещи, но к дверям не пошла.

– Что-то еще, мисс Грейнджер?

– Профессор, я знаю, вы сердитесь из-за того что произошло на Святочном Балу…

– Я ведь сказал что не желаю слушать ваши оправдания.

– Но мне неприятно когда вы на меня злитесь. И я хочу попросить прощения.

– Я не ваш отец, и даже не ваш декан. Вы не должны просить у меня прощение за… это.

– И все же простите меня. Пожалуйста. Просто… Так получилось.

Снег удивленно посмотрел на нее. Злость понемногу улетучивалась. Черт, и с чего он завелся? Когда он увидел как она целуется с Крамом, ему захотелось убить последнего самым жестоким способом. Когда он впервые увидел Лиссу, у него дыхание перехватило. Так похожа на ту, которую он любит… А потом она связалась с Поттером и все стало еще хуже. Наверное это все из-за Лили. Они действительно очень похожи. Но ведь девочка в этом не виновата. Как не виновата и в том, что он не смог быть с той. Которую любил. Не виновата.

– Я не сержусь на вас. Просто впредь, постарайтесь не нарушать школьных правил.

– Да, сэр. – она просияла.

– И… Лисса, – окликнул он её. – Лучше не попадайтесь на глаза Каркарову.

Прошло много дней с событий Святочного Бала. Лисса встречалась с Крамом в той же башне астрономии. Он пересел со стола Слизерина за Грифиндорский, что не могло не радовать последних. Стэфан тоже был рядом с Гермионой. Лисса заметила, как Рон беситься из-за этого. Но сестра ответила что это только из-за произошедшего на балу. Близилось третье испытание. Каркаров не отпускал Виктора ни на шаг от себя. Лисса даже не знала что чувствовала из-за этого. Хотя она и старалась вести себя как подобает влюбленной девушке, но все же она смотрела на Виктора, а видела Сириуса. И не могла себя простить. Ночи опять стали неспокойными. Таких жутких кошмаров как в прошлом году не было, но все же… День шел за днем и вот они уже стоят на трибуне около лабиринта. Дамблдор произнес речь и Гарри с Седриком зашли внутрь. Кусты за ними срослись. Зашел Виктор, за ним Флер и повторилось то же самое. Теперь оставалось только ждать.

– С ними ведь все будет хорошо, да? – спросила Гермиона.

– Конечно. – она приобняла сестру за плечи.

– Ты за него волнуешься?

– Гарри хороший волшебник. С ним все будет хорошо.

– Да нет. Я о Викторе.

– Да. Немного.

– Лисса. Ты ведь не любишь его, верно?

– Он отличный парень. Хороший. Добрый.

– Но ты не его любишь?

– Давай не будем.

– Ладно. Будем ждать.

Вскоре к ним подошел Стефан и завязался разговор. Прошло часа два, и в воздух посыпался сноп красных искр. Кто-то не выдержал. И тут же появилась полуживая Флер. К ней сразу подбежали мадам Максим и Шармбатонцы.

– Он напал на меня… – бормотала она.

– Кто на вас напал?

– К’гам.

Повисло молчание. Лисса не верила. Конечно он хотел победить. Но не такой ценой.

– Это невозможно!

– Вы обвиняете моих учеников во лжи, месье Ка’гка’гов?

– Его глаза, они были, словно стеклянные. Словно его околдовали. – подала голос Флер.

– Заклятие Империус!

– Немедленно доставьте мистера Крама сюда! – крикнул Дамблдор.

Из лабиринта повеял ветер и Виктор оказался перед ними. Он стоял и не двигался. Просто смотрел в никуда.

– Виктор! Виктор! – кричал Каркаров, но тот не отвечал. Просто продолжал стоять.

– Фините! – сказал Дамблдор, направив на него палочку.

Крам струсил головой и очнулся. Лиса облегченно вздохнула.

– Кто тебя заколдовал? – спросил директор.

– Я не знаю… – ему явно было плохо. Он весь дрожал. – Я только вошел в лабиринт и это началось.

– Диггори и Поттер все еще там? – Спросил он опять повернувшись к Грюму.

– Да, сэр. Они все еще там.

– Будем ждать их возвращения.

Повисла угрюмая тишина.

– Иди к нему. – шепнула Гермиона.

Лисса спустилась в помоста для зрителей, и незаметно подошла к Виктору. Ну как незаметно? Он то заметил.

– Привет. – сказал он будто они снова в башне, а не на опасном испытании и его шибанули Империусом.

– Как ты?

– Нормально. Волновалась? – он улыбнулся.

– Шутишь?

– Иди сюда. – он обнял Лиссу и прижал к себе. Она тоже обняла его. Так и стояли.

Он такой теплый, несмотря на то, что его бьет дрожь. Она вспомнила, как её обнял Сириус после первого превращения. Вспомнила его запах, холодные руки на своей обнаженной спине… Слезы сами полились из глаз.

– Ты что плачешь? – спросил Виктор.

– Нет.

Крам ничего не сказал. Только мягко коснулся губами её лба. Лисса повернула голову, слушая биение его сердца, и поймала на себе сердитый взгляд Каркарова. Пусть злится. Ей уже все-равно. Подошел Стефан и ободряюще похлопал Виктора по спине. Директор Дурмстранга отвернулся. И тут посреди поляны появились Гарри и Седрик. Трибуны взорвались радостными криками. Но что-то было не так. Флер, которая стояла ближе всех пронзительно закричала. Лисса посмотрела на мальчиков и поняла почему. Седрик не двигался. Даже не дышал. Он был мертв. Все тело будто свинцом налилось. Она не могла пошевелиться, что-то сказать.

– Он вернулся. Вернулся! – бормотал Гарри.

Дамблдор склонился над ним.

– Он вернулся, – прошептал Гарри. – Волан-де-Морт вернулся.

– Что случилось? Что происходит?

К ним подбежал Фадж.

– Бог мой! Диггори! – прошептал он. – Дамблдор… Он мертв!

Слова эти тут же пронеслись над окружавшей их толпой, которая сотней голосов выплеснула эту ужасную новость в тьму ночи:

– Он мертв! Он мертв! Седрик Диггори! Мертв!

Вокруг Гарри склонились Фадж и Дамблдор. Дамблдор наклонился и с силой, неожиданной для такого худого и старого человека, поднял Гарри и поставил его на ноги. Гарри покачнулся. Толпа беспокойно шевелилась и наступала все ближе. Грозный глаз взял Гарри и повел куда-то. Подбежал Амос Диггори. Его голос полный боли разносился над трибунами.

– Пошли. Не надо тебе на это смотреть.

Виктор потащил её куда-то. Лисса послушалась. Нестерпимо было смотреть на отца Седрика. Слишком хорошо она помнила боль потери близкого человека. Она пыталась найти взглядом Гермиону, но безуспешно. Когда они отошли от лабиринта, Лисса заметила что юноша ведет её в парк.

– Ну вот. Все хорошо?

– Нормально. Просто я… Не знаю.

– Он тебе нравился?

– Что? О, Боже! Нет! Просто, знаешь, смерть такая штука… Она приходит к тебе, забирает родного человека и ты думаешь, что с этой болью ничего не сравниться. Никто не сможет страдать так, как страдал ты. А потом ты видишь, как она приходит к другим. Забирает дорогих людей у них. Видишь их боль и вспоминаешь себя. И понимаешь… Понимаешь что люди умирают каждый день. И что твоя потеря, твоя боль – только капля в огромном океане. Но это не приносит облегчения. От этого становится только хуже. – Она села на землю и обхватила колени. Заплакала, не в силах больше сдерживать слез. – И в один миг приходит осознание, что ты тоже умрешь. В бою, в теплой постели, в темном переулке, в лабиринте… Ты просто умрешь. И все. Не будет ничего после. Кто-то будет страдать. А может и не будет. Ты этого уже не узнаешь. Один писатель сказал, что смерть, наверное прекрасна. Лежать в холодной земле, слушать как над тобой поют птицы, как ветер шевелит траву… И не знать ни сегодня, ни завтра…

– Сколько тебе лет?

– Разве это в конечном счете так важно?

– Нет.

Он сел рядом, поцеловал Лиссу в висок и обнял за плечи. Девушка закрыла глаза, вбирая в себя его тепло. Слезы капали из глаз. Но мысли её были не здесь. Не с ним. А с тем, кого она, как не старалась, не смогла забыть…

С тяжелым сердцем Лисса собрала чемодан накануне отъезда домой. Она боялась Прощального пира, который всегда был таким радостным, таким веселым – На нем ведь объявляли факультет-победитель. Когда они с друзьями вошли в зал, что зал не украшен, как обычно, цветами победившего факультета.

Сегодня стена за учительским столом была задрапирована черным. Лисса тут же поняла, что это – дань уважения Седрику.

За столом преподавателей сидел настоящий Грозный Глаз Грюм. Деревянная нога и волшебный глаз вернулись к нему, но несмотря на это он был весь какой-то дерганый и вскакивал каждый раз, когда кто-то заговаривал с ним. Гарри не мог его винить в этом: подозрительность Грюма должна была только усилиться после десятимесячного заключения в собственном сундуке. Стул профессора Каркарова был пуст. А вот мадам Максим была на месте. Она сидела рядом с Хагридом, и они о чем-то тихо переговаривались. Дальше, рядом с профессором МакГонагалл, сидел Снегг. Их взгляды на мгновение встретились, когда Лисса посмотрела на него. Трудно было понять по лицу, о чем он думает. Выглядел он, во всяком случае, таким же мрачным, как и всегда. Лисса еще долго вглядывалась в него, после того как Снегг отвел глаза в сторону. Размышления Лиссы прервал профессор Дамблдор, который поднялся со своего места. В Большом зале и до того было совсем не так шумно, как бывало раньше, а теперь и подавно повисла тишина.

– Закончился, – произнес Дамблдор, оглядев присутствующих, – еще один учебный год.

Он замолчал и посмотрел на стол пуффендуйцев. За этим столом было тише всего, а лица студентов были самыми грустными и бледными во всем Большом зале.

– Многое я хотел бы сказать вам сегодня вечером, – продолжил Дамблдор, —, но прежде всего я должен признаться, что мы потеряли очень хорошего человека, который должен был сидеть здесь, – Дамблдор махнул рукой в сторону стола пуффендуйцев, – и вместе с нами радоваться Прощальному пиру. Я хотел бы, чтобы все сейчас встали и подняли стаканы в честь Седрика Диггори.

И они это сделали. Заскрипели отодвигаемые скамьи, и все присутствующие встали, подняли кубки и по залу прокатилось: «За Седрика Диггори».

– Седрик обладал многими достоинствами, которыми отличаются студенты Пуффендуя, – снова заговорил Дамблдор. – Он был хорошим верным другом, любил труд, высоко ценил справедливость. Смерть его подействовала на всех вас, независимо от того, знали вы его или нет. Поэтому я думаю, вы имеете право узнать, как это случилось.

Лисса подняла голову и посмотрела на Дамблдора.

– Седрика Диггори убил лорд Волан-де-Морт.

По залу пронесся взволнованный шепот. Одни смотрели на Дамблдора с ужасом, другие – с недоверием. Директор спокойно дождался пока шум стихнет.

– В Министерстве магии не хотят, чтобы я сообщал вам это, – продолжил он. – Возможно, некоторые из ваших родителей будут в ужасе от того, что я сделал. Либо потому, что они не верят в возвращение Волан-де-Морта, либо потому что считают вас слишком маленькими, чтобы говорить об этом. Но я уверен: правда в любом случае предпочтительнее лжи, а пытаться представить смерть Седрика несчастным случаем или заявить, что он сам в этом виноват, было бы оскорблением его памяти.

Ошеломленные и испуганные лица одно за другим поворачивались к Дамблдору…, но поворачивались далеко не все. Лисса увидела, как за слизеринским столом Малфой что-то говорил Крэббу и Гойлу. Горячая, тошнотворная волна гнева закипела у неё внутри, и она заставила себя перевести взгляд на Дамблдора.

– Есть еще один человек, которого необходимо упомянуть в связи со смертью Седрика, – говорил Дамблдор. – Я говорю, конечно, о Гарри Поттере.

По залу будто пробежала волна, когда многие головы повернулись сначала к Гарри, а потом снова к директору.

– Гарри Поттер сумел ускользнуть от лорда Волан-де-Морта, – продолжал Дамблдор. – Он рискнул жизнью, чтобы вернуть тело Седрика в Хогвартс. Он проявил храбрость, которую перед лицом лорда Волан-де-Морта проявлял не каждый взрослый волшебник и теперь я пью в его честь.

Дамблдор тяжело повернулся к Гарри и снова поднял кубок. Почти все в Большом зале повторили его движение. Они назвали его имя, также, как назвали имя Седрика Диггори, и выпили в его честь. Но за стоящими школьниками Лисса увидела, как многие из слизеринцев остались вызывающе сидеть на своих местах и даже не притронулись к кубкам. Дамблдор, у которого волшебного глаза не было, этого не заметил. Когда все снова заняли свои места, Дамблдор продолжил свою речь.

– Цель Турнира Трех Волшебников – укреплять взаимопонимание среди волшебников всего мира. В свете случившегося – то есть возвращения лорда Волан-де-Морта – такое взаимопонимание становится, как никогда, важным.

Дамблдор перевел взгляд с Хагрида и мадам Максим на Флер Делакур и студентов из Шармбатона, а затем на Виктора Крама и дурмстрангцев за слизеринским столом. Лисса увидела, что Крам насторожен и почти испуган, как будто ожидает, что Дамблдор скажет что-нибудь резкое.

– Каждый гость этого зала, – сказал Дамблдор, и его взгляд задержался на учениках из Дурмстранга, – будет с радостью встречен здесь всегда, в любое время. Хочу повторить еще раз: в свете возрождения лорда Волан-де-Морта мы сильны настолько, насколько мы едины, и слабы настолько, насколько разъединены. Лорд Волан-де-Морт славится способностью сеять раздор и вражду. Мы можем бороться с этим, создавая прочные связи, основанные на дружбе и доверии. Различия в наших традициях и в наших языках несущественны, если у нас общие цели, а наши сердца открыты навстречу друг другу. Я уверен – и никогда еще я не хотел бы так сильно ошибиться, – что впереди нас ждут мрачные и тяжелые дни. Некоторые из присутствующих в этом зале уже пострадали от рук лорда Волан-де-Морта. Многие семьи были разрушены. Неделю назад погиб ваш товарищ. Помните Седрика. Если настанет время делать выбор между легким и правильным, вспомните, что случилось с честным, добрым, смелым мальчиком только потому, что он случайно встал на пути лорда Волан-де-Морта. Помните Седрика Диггори.

Чемодан Лиссы был упакован, сверху стояла клетка с Вардой. Они с Гарри, Роном и Гермионой толкались вместе с остальными четверокурсниками в переполненном холле в ожидании карет до станции Хогсмид. Стоял прекрасный летний день. Лиса подумала, что дома наверняка тепло, летний ветерок колышет пышную листву, а на клумбах искрится калейдоскоп цветов. Но её это не радовало.

– Гарри!

Он оглянулся. По ступенькам крыльца быстро поднималась Флер Делакур. За ней в распахнутую дверь Лисса увидела, как Хагрид помогает мадам Максим запрягать гигантских лошадей. Карета из Шармбатона скоро тронется в путь.

– Мы встретимся, я надеюсь, – сказала Флер, протягивая ему руку. – Я надеюсь получить здесь ‘габоту, хочу улучшить свой английский.

– Он и так очень хорош, – с трудом выдавил Рон. Флер улыбнулась ему. Гермиона нахмурилась.

– До свидания, Гарри, – попрощалась Флер. – Было очень п’гиятно познакомиться!

Настроение у Лиссы невольно поднялось, когда она смотрел, как Гермиона хмуро смотрит вслед Флер.

– Интересно, как доберутся обратно дурмстрангцы? – спросил Рон. – Как вы думаете, смогут они управлять кораблем без Каркарова?

– Каркаров не управлял, – раздался рядом мрачный голос. – Он сидел в своей каюте, а всю работу делали мы.

Крам подошел попрощаться в Лиссой.

– Можно тебя на пару слов? – спросил он её.

– А… да… конечно. – ответила Лисса.

– Ну что, пора прощаться.

– Похоже на то. Я буду скучать.

Виктор опустил голову. Видно было что он ведет внутреннюю борьбу, чтобы что-то сказать. Наконец он решился.

– Послушай. Только не перебивай, пожалуйста. Я очень благодарен тебе за те дни, что мы провели вместе. Но мне жаль, что тебе пришлось страдать. Нет, слушай. – сказал он, увидев что она готова возразить. – Я ведь тоже не дурак. Я видел как ты на меня смотрела. Как будто видела кого-то другого. Я давно хотел сказать это, но не мог решиться. Боялся тебя потерять. А после того, что ты сказала после смерти Седрика я многое понял. Я не знаю кто он и почему вы не вместе, но ему очень повезло. Я надеюсь ты будешь счастлива. Хоть и не со мной.

– Виктор, я…

– Пиши мне, ладно? – он протянул кусочек пергамента.

– Обязательно. Все лето. – Лисса улыбнулась.

– И еще. Можно я тебя поцелую?

Лисса не ответила. Она только встала на носочки и поцеловала его.

– Я буду скучать. – сказал Крам.

– И я.

Он приобнял её за талию и под удивленные взгляды окружающих подвел к друзьям. Крам уже хотел развернуться и уйти, как Рон вдруг выпалил:

– А можно мне твой автограф?

Лисса отвела взгляд и улыбнулась. Она так и не отдала Рону автограф взятый у Виктора в первый день. Крам удивился, но с удовольствием подписал Рону кусок пергамента.

* – если бы фик писался на английском, сцена выглядела бы куда более эффектно. Но поскольку русский и болгарский языки почти не отличаются, часть «очарования» этого момента улетучилась.

====== Глубокое синее море... ======

Сжимая друг друга в объятьях, они ожидали конца.

А горы крушились на части, и мрак поглотил небеса.

Подземный огонь вырывался на волю, могучих драконов паля.

Но замерли двое в любовном покое, последние вздохи деля…

Лето выдалось ужасно жарким. Кроме того тянулось оно нестерпимо долго. Прошло всего две недели после окончания учебного года, а казалось, что прошла вечность. Лисса сидела у окна и вглядывалась в небо. Прошло два дня с дня, когда она отправила Виктору письмо, а ответа все не было. Наверное он просто очень занят. Из головы у нее не шел тот разговор возле карет. Он знал, догадывался. А она продолжала его обманывать, в то время как совесть угодливо молчала. На душе скреблись кошки. Вдруг на лестнице послышались шаги. Вошла Гермиона. Она была необыкновенно веселой.

–Лисса, пойдем. У нас гости.

– Не хочу. Не хочу никого видеть.

Но энтузиазм Гермионы от того только усилился.

– Уверенна, их ты видеть захочешь. Давай. Быстро спускайся. – сестра закрыла дверь и ушла.

Лисса пообещала себе, что в эту же ночь задушит Гермиону подушкой. Но стоило ей услышать голоса в гостиной она сразу же передумала.

– Профессор! – она вбежала в комнату и крепко обняла Люпина.

– Полегче, Лисса. Ты меня убьешь. – рассмеялся тот.

– Я так соскучилась. – тут она увидела остальных. – Мистер Уизли! – она обняла отца Рона. И остановилась около незнакомой ей девушки с ярко-розовыми волосами.

– Это Нимфадора. Она работает в Министерстве мракоборцем. – объяснил Люпин.

Сияющее лицо женщины стало сердитым. Волосы начали темнеть.

– Не надо называть меня Нимфадорой!

– Ладно. Она не любит когда её называют по имени.

– Зови меня просто Тонкс. – Лисса, не в состоянии побороть резко нахлынувшую любовь ко всем этим людям, обняла и её.

– Вот уж кому было действительно скучно летом. – она его и не заметила. Теплая волна поднялась и пробежала по всему телу.

– Сириус! – он рассмеялся и раскинул руки в стороны.

Лисса подбежала, он заключил её в объятия и поднял над землей.

– Ты выросла.

– Ну ладно. Хватит вам. Мы сюда по делу пришли. – сказал наконец Люпин. – А ты, – он указал на Сириуса, – вообще не показывайся. И так влетит от Дамблдора.

– Да ладно тебе, Римус.

– Дамблдора? Я что-то пропустила? – вмешалась Лисса.

– Мы объясним все на месте.

– Итак, мистер и миссис Грейнджер, – он обратился к родителям девочек с улыбкой наблюдавших за реакцией младшей дочери. – как я уже сказал, мы просим разрешения забрать ваших дочерей на оставшуюся часть каникул.

– Конечно. Если они не против. – сказала мама. Отец тихонько прыснул. Судя по реакции дочерей на гостей, они вряд ли предпочтут остаться дома.

– Отлично. Тогда идите сложите чемоданы. Мы подождем.

– Я помогу. – отозвалась Тонкс. – Так ведь быстрее будет. – и она пошла за Гермионой.

– Мы ведь в разных комнатах. – сказала та.

– Тогда я помогу Лиссе. – сказал Сириус. – Хоть что-то сделаю полезное.

– Давайте быстрее. – поторопил Люпин, в то время как мистер Уизли увлеченно беседовал с миссис Грейнджер о использовании посудомоечной машины.

Они поднялись на второй этаж и разошлись по своим комнатам.

– А здесь мило. – сказал Сириус, войдя в комнату Лиссы.

Все здесь напоминало о Хогвартсе. На столе был разложен пергамент с недоделанным сочинением по Истории Магии. На стене висели рисунки Гарри, Рона, пейзажи Хогвартса… В клетке спокойно спала Варда. На кровати разбросаны книги. Изголовье украшено цветами Гриффиндора. Из мусорной корзины торчит свежий выпуск «Пророка».

– Где ты был весь этот год? – спросила Лисса собирая вещи.

– Подался на юг. Показался парочке маглов. А потом вернулся домой.

– Домой?

– Ты все узнаешь на месте. Римус меня убьет если узнает что я тебе рассказал.

– А если не узнает?

– Ты не меняешься. – Сириус рассмеялся и подал ей книги. – Я читал о тебе и том спортсмене в «Пророке». И о Гермионе там было.

– Можешь верить этому не больше чем тому, что пишут этим летом о Гарри.

– А Рон другое говорил.

Лисса подозрительно на него посмотрела. Неужели он ревнует?

– Это не важно. Что было то прошло.

– Нет, важно. Я ведь просил тебя быть осторожной. Он из Дурмстранга. Там изучают Темные искусства.

– Он никогда не делал ничего незаконного! – она увидела взгляд Блэка и поняла что сморозила глупость. – И даже когда Малфой меня назвал грязнокровкой, он ему нос сломал.

Брови Сириуса удивленно поползли вверх.

– Он начинает мне нравиться. – В чемодан комком полетела школьная мантия.

– А ты не очень стараешься. – Блэк ухмыльнулся.

– Какой смысл? Все равно буду перекладывать. – мантию накрыли футболки и свитер. За ними пошли книги и свитки.

– Все. Готово. – она захлопнула крышку и застегнула замок.

– А это? – он указал на книжку в старом переплете, палочку и еще кое-какие вещи на столе.

– Это в рюкзак. Так ты расскажешь мне куда мы едем?

Сириус отрицательно покачал головой. Лисса нахмурилась.

– Лучше расскажи как твои дела с превращениями?

– Так себе. В прошлом году у меня получилось превратиться без палочки. Но только на пару секунд. Да и вышел тот-же косяк с одеждой. А с палочкой для меня уже совсем не проблема.

– Молодец. Я тобой горжусь.

– Черт, где же он?

– Что?

– Мой альбом? Он должен быть… – она задела край деревянной обложки и альбом, раскрывшись, упал на пол. – здесь.

Она уже потянулась чтобы поднять его, но Сириус успел первым.

– Это Люпин? – Лисса выдернула альбом у него из рук, пока тот не увидел ничего лишнего.

– Да. Нарисовала в поезде.

– Красиво рисуешь.

– Спасибо. Спускаться пора.

– Я возьму чемодан. Ты выходи.

Лисса подхватила рюкзак и направилась к выходу. Но по дороге девушка не заметила валявшегося на полу мячика и не успела понять в чем дело, как очутилась на полу. Ребра болезненно заныли. Из груди вырвался стон. Варда проснулась и недовольно заухала. Сириус рассмеялся.

– Ты становишься похожей на Тонкс.

– Ты сейчас серьезно? Я упала. Могла убиться. А тебе смешно.

– Ты просто не видишь себя со стороны. Вставай.

– Не встану пока не извинишься.

– Вот как? Я могу переступить через тебя и уйти. Скажу что ты передумала. – он присел на корточки. – А поскольку ты не встанешь, они не скоро обнаружат подвох. Ну как?

– Ты не сделаешь этого.

– Я думаю над этим. – хлопнула соседняя дверь. Гермиона уже собралась. – Похоже у меня выбора нет.

Сириус подхватил Лиссу на руки и выпрямился.

– Тебя что здесь не кормят?

– Опусти меня.

– Зачем? Тебе не удобно?

Лисса покраснела. Её действительно было удобно. Даже слишком. И из-за этого девушке было стыдно. Запах Сириуса обволакивал её всю, заставляя зверя в животе довольно мурлыкать. Лисса посмотрела ему в глаза. До чего же они красивые… Сириус улыбнулся и поставил девушку на ноги.

– Вот так лучше.

– Больше никогда так не делай.

Она подобрала рюкзак и спустилась вниз. Сириус за ней нес чемодан.

– Итак. Если вы готовы, пойдем. Сириус. Ты так же как и сюда.

– Я провожу вас к заднему выходу. – сказал отец Лиссы.

– Спасибо.

Они ушли. Лисса недоуменно смотрела вслед отцу.

– Вам трансгресировать нельзя. Поэтому полетим на метлах.

– А Сириус?

– Будет ждать в условленном месте. Гермиона, ты не очень хорошо летаешь, полетишь со мной. Лисса, – он улыбнулся, – полетишь сама. Но потом или с Сириусом или с Тонкс. Артур трансгресирует с вашими чемоданами. Все понятно?

Девушки согласно кивнули. Люпин тронул палочкой Гермиону, и она исчезла. Потом проделал то же с Лиссой и с собой. Странная вещь, подумала Лисса, когда ты без заклятия не видишь других, а когда под ним – видишь.

– Держимся группой. Не отстаем. – он протянул Лиссе метлу. – На счет три взлетаем. Раз. Два. Три!

Они поднялись в воздух. Летний ветер трепал волосы… Она чувствовала себя свободной. Прошло около пяти минут и Люпин замахал рукой садиться. Лисса направила метлу вниз и мягко приземлилась на поляне в парке.

– Я уже думал вы меня бросили. – сказал Сириус, когда Люпин снял заклинания.

– Была такая мысль. – сказала Тонкс.

– С кем полетишь, Лисса? – спросил у нее Люпин.

– А можно они вместе полетят? – она умоляюще посмотрела на бывшего профессора.

Люпин рассмеялся.

– Боюсь что нет. Метла не выдержит.

– Но…

– Теряем время.

– Я полечу с Тонкс. – сказала Лисса.

– Римус, я думаю не стоит.

– Успокойся. Не так ты плохо и летаешь.

– С наездниками еще плохо. Я не хочу рисковать.

– Ладно. – он устало потер переносицу. Вид у него был крайне изнеможенный. – Полетишь с Сириусом.

Лисса недовольно подошла к Блэку. Неизвестно сколько им предстоит лететь. А рядом с ним… Ух, веселая будет поездочка. Девушка опять оседлала метлу. Теперь спереди сидел Сириус. Люпин опять наложил заклинание и они взлетели.

– Держись крепче. – сказал он и Лисса крепко обхватила его руками. От этого у Сириуса по телу пробежали мурашки. Так близко…

– Знаешь, а год назад ты мне нравился больше. – он рассмеялся.

– Это почему же?

– Тогда хотя бы можно было предсказать твои действия.

Сириус засмеялся и вошел в пике. Лисса только крепче вцепилась в него руками. Когда он вернулся к остальным, Лисса услышала громкий голос Люпина. Больше Сириус ничего подобного не делал. Лисса наслаждалась полетом. Она уткнулась носом ему в плечо и вдыхала его запах. Даже через рубашку чувствовала тепло исходящее от Сириуса. Она бы многое отдала чтобы так и лететь вечно… Сириус чувствовал её руки на своей груди, чувствовал как её волосы щекочут шею и тепло растекалось в нем покруче чем после целой бутылки огненного виски. Но вот они начинали садиться. Приземлились на площади с рядом одинаковых домов.

 – Где мы? – спросила Лисса.

– Погоди минутку, – тихо сказал Люпин.

Он достал два куска пергамента и протянул один Гермионе, а другой – Лиссе.

– Вот, наконец, – пробормотал он. Подняв руку, он щелкнул какой-то штучкой, похожей на серебряную зажигалку.

Ближний фонарь, легонько хлопнув, погас. От второго щелчка гасилкой выключился следующий. Так Люпин потушил все освещавшие площадь фонари – остался только слабый свет от занавешенных окон и от тоненького месяца.

– У Дамблдора позаимствовал, – пояснил он, кладя гасилку в карман. – Это на случай, если какому-нибудь маглу вздумается посмотреть в окно. Теперь пошли, да поживей.

С верхнего этажа ближайшего здания доносились приглушенные звуки стереосистемы. От горы переполненных мусором мешков за сломанными воротами разило гнилью.

– Прочтите пергамент. – сказал девушкам Сириус.

Лисса вгляделась в написанное.

«Штаб-квартира Ордена Феникса находится по адресу: Лондон, площадь Гриммо, 12.»

– Что это за Орден?.. – начала Лисса.

– Не здесь! —сказал Люпин. – Дождись, пока мы войдем!

Он забрал у Лиссы и Гермионы пергамент и поджег концом волшебной палочки. Проводив взглядом до тротуара охваченный огнем листок, Лисса опять посмотрела на здания. Прямо перед ними – дом номер 11, левее – номер 10, правее – номер 13.

– Но где же…

– Повтори мысленно то, что ты сейчас запомнила, – тихо сказал ей Сириус.

Лисса так и поступила, глянула на Гермиону, та делала то же и, как только она добралась до слов «Площадь Гриммо, 12», между домом 11 и домом 13, откуда ни возьмись, появилась видавшая виды дверь, а следом – грязные стены и закопченные окна. Добавочный дом словно бы взбух у них на глазах, раздвинув соседние. Лисса и Гермиона смотрели на него с открытым ртом. Стереосистема в доме 11 работала как ни в чем не бывало. Живущие там маглы явно ничего не почувствовали.

– Заходите, скорей! – сказал Люпин подталкивая девушек к двери. – Нас уже ждут.

Лисса стала подниматься на крыльцо по истертым каменным ступеням, не отрывая глаз от возникшей из небытия двери. Черная краска на ней потрескалась и местами осыпалась. Серебряный дверной молоток был сделан в виде извивающейся змеи. Ни замочной скважины, ни ящика для писем не было. Люпин один раз стукнул в дверь волшебной палочкой. Лисса услышала много громких металлических щелчков и звяканье цепочки. Дверь, скрипя, отворилась.

– Входите быстро, – прошептал Люпин, – но там не идите далеко и ничего не трогайте.

Переступив порог, Лисса попала в почти полную тьму прихожей. Пахло сыростью, пылью и чем-то гнилым, сладковатым. Ощущение – как от заброшенного здания. Оглянувшись, она увидела, как следом за ними входят другие. Люпин, стоя на верхней ступени крыльца, выпускал на свободу световые шары, похищенные гасилкой у фонарей. Они проворно возвращались в свои стекляшки, и вот уже площадь снова залита оранжевым светом. Люпин вошел в дом и захлопнул за собой дверь, так что мрак в прихожей стал вовсе непроницаемым.