Текст книги "Я в глазах твоих утону...(СИ)"
Автор книги: lu evans
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 25 страниц)
– Лисса! – воскликнула Гермиона. Мантия её была в крови – ива рассекла ей плечо. – Бежим за помощью!
– Нет! Эта огромная тварь может сожрать Рона, помощь не поспеет! – прокричал Гарри.
– Гарри, послушай…
– Нам одним туда не пробраться…
Свистнула ещё одна плеть, стараясь достать их, – тонкие ветви сплелись в узловатый кнут.
– Если смог пёс, сможем и мы, – пропыхтел Гарри, забегая то с одной, то с другой стороны, ища путь между злобных, полосующих воздух веток, но не мог приблизиться к корням ни на шаг.
– На помощь, на помощь, – отчаянно шептала Гермиона, переступая с ноги на ногу. – Хоть кто-нибудь…
Откликнулся, как ни странно, Живоглот. Он по-змеиному скользнул между свирепых ветвей и передними лапами уперся в какой-то нарост на стволе Ивы.
И дерево, будто окаменев, замерло – не шевелился ни один листик.
– Глотик! – ошарашено воскликнула Гермиона, до боли сжав руку Гарри. – Как он мог это знать?
– Они с той собачкой друзья, – буркнул Гарри. – Я видел их вместе. Идём. Держи наготове волшебную палочку.
В считанные секунды они были у ствола Ивы. Попытки Лиссы что-то сказать друзьям ничего не принесли. Опять. Живоглот первый нырнул внутрь, призывно махнув распушенным по-лисьи хвостом. Гарри поспешил за ним – пролез в нору головой вперед и по земляному накату соскользнул на пол низкого туннеля. Глотик поджидал неподалеку, его глаза сверкали в свете волшебной палочки Гарри. Ещё мгновение – и рядом приземлилась Гермиона, а за ней Лисса.
– Где Рон? – испуганно прошептала она.
– Вперёд! – позвал Гарри и, пригнувшись, бросился вслед за Живоглотом.
– Куда ведёт этот туннель? – чуть слышно спросила Гермиона.
– Не знаю… Он отмечен на Карте Мародеров, но Фред с Джорджем говорили, что им никто никогда не пользовался. Он ведёт за пределы Карты, но кончается, скорее всего, в Хогсмиде…
Они очень спешили, хотя двигаться пришлось чуть не на четвереньках. Впереди маячил пушистый хвост Живоглота, то исчезая, то вновь появляясь. Подземный ход всё не кончался, и, казалось, он был ничуть не короче коридора, ведущего в «Сладкое королевство». Но Гарри не мог думать ни о чём, кроме Рона, и того, что исполинский пёс может с ним сделать. Идти, сложившись вдвое, было тяжело, друзья начали задыхаться и каждый вдох отзывался болью. Но вот туннель пошёл вверх, затем свернул, и Живоглот куда-то исчез. Сбоку Гарри увидел слабый свет, падающий из какой-то дыры. Они все на мгновение замерли, переведя дух, подошли к ней, подняли волшебные палочки и заглянули внутрь. С той стороны оказалась комната – пыльная и разорённая. Обои клочьями свисали со стен, весь пол в грязи, мебель сломана, словно кто-то её крушил, окна заколочены досками. Гарри взглянул на Лиссу, вид у неё был изрядно напуганный, но она согласно кивнула. Они протиснулись в проём и огляделись. Комната была пуста, но справа виднелась открытая дверь, ведущая в полутёмный коридор. Гермиона снова сжала руку Гарри, её широко открытые глаза пробежали по забитым окнам.
– Гарри, по-моему мы в Визжащей хижине.
Гарри тоже огляделся, рядом стояло разбитое деревянное кресло на трех ножках и с выломанными подлокотниками. Гарри с сомнением покачал головой:
– Это не привидения натворили.
Над головами у них послышался какой-то скрип – на втором этаже явно что-то происходило. Друзья уставились в потолок, Гермиона с такой силой ухватилась за руку Гарри, что у него онемели пальцы. Обернувшись к ней, Гарри вопросительно поднял брови – Гермиона, соглашаясь, кивнула ещё раз. Лиса только опустила голову и пошла за ними. Тихо вышли в прихожую и начали подниматься по шаткой лестнице. Все вокруг покрывал толстый слой пыли, но на полу виднелась широкая чистая полоса: видно, что-то тащили наверх и совсем недавно. Поднялись на тёмную площадку. Сколько раз она уже это делала? Сколько раз поднималась по этим ступеням?
– Нокс, – произнесли вместе как можно тише и свет на концах палочек погас. Перед ними была единственная чуть приоткрытая дверь. Подкравшись, они услышали внутри какое-то движение, чей-то приглушенный стон и короткое басовитое мурлыканье. Друзья в последний раз обменялись взглядами и кивками.
Твердой рукой выставив перед собой волшебную палочку, Гарри ударом ноги широко распахнул дверь. На великолепной кровати с пыльным пологом на четырёх столбах возлежал Живоглот. Увидев вошедших, он опять громко заурчал. А рядом с кроватью на полу, обхватив ладонями ногу, вывернутую под неестественным углом, сидел Рон. Гарри и Гермиона бросились к нему. Лисса так и осталась стоять в проходе ища глазами того, кто привел их сюда.
– Рон, как ты?
– А где пёс?
– Это вообще не пёс, Гарри, – выдохнул Рон, скрипя зубами от боли. – Это ловушка…
– Что?
– Это он… Анимаг…
Взгляд Рона был устремлён поверх плеча друга и Лисса поняла на что он смотрит. Точнее на кого. Гарри круто обернулся. Сириус, скрытый тенью, громко захлопнул дверь в комнату. Грива спутанных грязных волос свисала ниже плеч; не будь глаз, горевших в глубоких глазницах, его можно было бы принять за мертвеца – воскового цвета кожа так туго обтягивала кости лица, что оно походило на череп, жёлтые зубы оскалились в усмешке. И всё же Лисса знала, что скрывается за обликом убийцы.
– Экспеллиармус! – каркнул Сириус, направив на друзей волшебную палочку Рона.
Палочки Гарри и Гермионы вырвались из рук и, взмыв в воздух, оказались у Блэка. Не сводя глаз с Гарри, он подошёл ближе. Лиссу он, казалось, не замечал.
– Я так и знал, что ты придёшь помочь другу. – Голос Блэка звучал неровно, надтреснуто. – Твой отец сделал бы то же самое для меня… Храбрый ты парень, не побежал за преподавателями… Прими мою признательность… это всё упрощает…
Издевательское упоминание об отце обожгло Гарри точно калёным железом. В душе поднялась кипящая ненависть, не оставившая места страху; впервые в жизни он захотел взять в руку волшебную палочку не для того, чтобы защититься, а чтобы напасть и убить. Не размышляя, Гарри рванулся вперёд, но вдруг между ними стала Лисса.
– Не надо, Гарри, – заплетающимся от ужаса языком прошептала она. – Ты просто не знаешь всего.
Рон же, поднявшийся на ноги несмотря на боль, повернулся к Блэку.
– Если ты хочешь убить Гарри, тебе придется убить и нас вместе с ним! – яростно крикнул он, побледнел ещё больше и от слабости его шатнуло в сторону.
– Рон! Вы не понимаете! – Лисса чуть не плакала.
Что-то вспыхнуло в тёмных глазах Блэка.
– Ты лучше ляг, – спокойно сказал он. – А то ещё больше повредишь ногу.
– Ты слышал? – спросил Рон нетвердым голосом. С силой вцепившись в плечо Гарри, он как-то сумел удержаться на ногах. – Тебе придётся убить всех четырёх!
Усмешка Блэка стала шире.
– Только один умрёт этой ночью…
– Это почему же? – Гарри рванулся из рук Рона и Гермионы. – В прошлый раз тебя такие мелочи не волновали! Сколько ты тогда убил маглов, охотясь за Петтигрю? Что, подобрел в Азкабане?
– Гарри! – всхлипнула Лисса. – Остановись!
– Он убил моих родителей! – Гарри бешеным усилием освободился от хватки приятелей и кинулся на Блэка. – Уйди! Как ты можешь его защищать? После всего, что он сделал!
– Гарри, это ложь! Прошу, просто послушай!
– Не желаю тебя слушать! Ты такая же как он!
Он забыл о магии, забыл, что мал ростом, хрупок, что ему всего тринадцать, тогда как Блэк – высокий взрослый мужчина. Единственное, что он осознавал – он хочет причинить Блэку боль, какую только сможет, и ему в этот миг было всё равно, какой силы удар он получит в ответ. Он оттолкнул Лиссу и бросился на Сириуса. То ли ошеломлённый нелепостью атаки, то ли ещё по какой причине, но Блэк не воспользовался волшебной палочкой. Одной рукой Гарри крепко схватил высохшее запястье Блэка, стараясь его обезоружить, а вторая рука, сжатая в кулак, врезалась костяшками во вражескую скулу и они оба отлетели к стене. Лисса от удара Гарри упала и ударилась головой. Перед глазами всё поплыло…
Гермиона пронзительно завизжала, Рон испустил боевой клич. Полыхнула ослепительная вспышка – из волшебных палочек в руке Блэка хлестнула огненная струя, прошедшая в каком-то дюйме от лица Гарри. Мальчик чувствовал, как жилистая рука выворачивается из его пальцев, но держался из последних сил, другой рукой люто молотя Блэка по всему, до чего мог достать.
Лисса лежала без сознания и не могла ничего видеть. Гермиона пыталась подойти к сестре, но борющиеся Гарри и Блэк не давали этого сделать. Из забытья её вывел знакомый до боли голос.
– Все в порядке? – спросил он её и после короткого кивка помог подняться.
Профессор Люпин заговорил необычным взволнованным голосом:
– Где он, Сириус?
Гарри поднял глаза на Люпина: что тот говорит? О ком? Мальчик снова посмотрел на Блэка. Лицо узника решительно ничего не выражало, минуту он лежал не шелохнувшись, потом очень медленно поднял руку и указал на Рона. Гарри озадаченно оглядел пространство справа и слева от приятеля, который был тоже явно сбит с толку.
– Но тогда… – Люпин глядел на Блэка так пристально, словно пытался прочитать его мысли. – Почему он до сих пор не открыл себя? Разве что… – Глаза Люпина расширились, как будто он увидел позади Блэка нечто такое, чего не видел никто другой. – Разве что это был он… Он, а не ты? .. Но ты не успел мне это сказать.
Блэк, не сводя с Люпина немигающего взгляда исподлобья, чуть приметно кивнул.
– Профессор Люпин, – не вытерпел Гарри, – что здесь…
Закончить вопрос ему не удалось, он увидел такое, от чего слова застряли у него в горле. Опустив волшебную палочку, Люпин подошёл к Блэку взял за руку и помог встать – Живоглот при этом слетел на пол, – после чего по-братски обнял Блэка. Лисса облегчённо вздохнула.
– Не может быть! – ахнула Гермиона.
Люпин отпустил Блэка и повернулся к ней. Гермиона вскочила, устремив на Люпина дикий взгляд
– Вы… вы…
– Гермиона…
– Вы с ним…
– Гермиона, успокойся…
– Я никому ничего не говорила! – взорвалась Гермиона. – Я скрывала правду ради вас!
– Гермиона, пожалуйста, выслушай меня! – гаркнул Люпин. – Я всё сейчас объясню…
– Я верил вам! – от волнения у Гарри срывался голос. – А вы всё это время были его другом!
– Это не так! – возразил Люпин. – Я не был ему другом двенадцать лет… Но теперь стал им снова… Дай мне объяснить…
– Не верь ему! – надрывалась Гермиона. – Не верь, Гарри. Это он помогает Блэку проникать в замок, он тоже хочет тебя убить. Он оборотень!
Наступила звенящая тишина. Теперь все взоры были прикованы к Люпину. А он оставался на удивление спокоен, хотя и побледнел.
– Не всё меряется обычной меркой, Гермиона. Ты угадала из трех раз всего один. Я не помогал Сириусу проникнуть в замок и уж, конечно, не желаю Гарри смерти… – Непривычная судорога пробежала по его лицу. – Но не буду спорить – я действительно оборотень.
Рон предпринял ещё одну героическую попытку подняться, но, застонав, тут же повалился обратно. Люпин с тревогой поспешил к нему, но тот лишь с отвращением отпрянул: «Отойди от меня, оборотень!» Лицо Люпина окаменело. С видимым усилием он повернулся к Гермионе и спросил:
– Давно ты узнала?
– Давно, – нехотя призналась та. – Когда писала реферат для профессора Снегга.
– Он будет в восторге, – холодно заметил Люпин. – Снегг и затеял этот реферат, потому что надеялся, кто-нибудь да сообразит, что означают симптомы моей болезни… Ты, наверное, проследила по лунному календарю, что я заболеваю всегда в полнолуние? Или обратила внимание на то, что, увидев меня, боггарт превращался в луну?
– И то и другое, – ответила Гермиона. Люпин невесело засмеялся.
– Для своих лет ты исключительно умная колдунья.
– Вовсе я не умная, – гневно отозвалась та. – Была бы поумнее, я бы давно всем рассказала, кто вы такой!
– Да все и так знают. По крайней мере, преподаватели.
– Дамблдор пригласил вас преподавать, зная, что вы оборотень? – Рон задохнулся от изумления. – Он что, с ума сошёл?
– Многие именно так и думают, – кивнул Люпин. – Как только он ни убеждал преподавателей, что я не опасен!
– На этот раз он ошибся! – не выдержал Гарри. – Вы всё время помогали ему! – Он указал на Блэка.
– Гарри, успокойся! – не выдержала Лисса. – Просто послушай!
– Я так понимаю, ты тоже знала. – обратился к ней Люпин. Лисса кивнула. – Мне стоило догадаться. И как твои превращения?
– Что?! – воскликнули Гарри, Рон и Гермиона.
– Откуда вы…
– Помилуй, неужели Сириус тебе не рассказывал? – он мотнул головой в сторону Сириуса.
Тот подошёл к кровати и сел, закрыв лицо трясущимися руками. Живоглот вспрыгнул на постель рядом и, мурлыча, уселся беглецу на колени. Рон, придерживая ногу, отодвинулся.
– Я не помогал Сириусу, – повторил Люпин. – И если вы дадите, наконец, мне возможность, я вам всё объясню.
Определив, какая палочка кому принадлежит, он одну за другой бросил их хозяевам. Гарри растерянно поймал свою.
– Ну вот. – Люпин засунул собственную палочку за пояс. – Вы вооружены, мы – нет. Теперь вы готовы слушать?
Гарри не знал, что и думать. Может быть, это военная хитрость?
– Если вы не помогаете ему, как вы узнали, что он здесь? – спросил он, с ненавистью глядя на Блэка.
– Помогла Карта, – ответил Люпин. – Карта Мародёров. Я проследил по ней у себя в кабинете…
– Вы знаете, как она действует? – усомнился Гарри.
– Разумеется, знаю. – Люпин нетерпеливо взмахнул рукой. – Я ведь принимал участие в её создании. Лунатик – это я. Меня так называли друзья ещё в школе.
– Значит, это вы её создатель…
– Сейчас важно другое. Я весь вечер не отрывал от неё глаз, поскольку догадывался, что вы четверо непременно попытаетесь тайком выбраться из замка и навестить Хагрида до казни гиппогрифа. И я оказался прав, не так ли?
Он прошёлся по комнате взад и вперед, поднимая пыль и поглядывая на друзей.
– Скорее всего, вы укрылись старой мантией твоего отца, Гарри…
– Откуда вы знаете про мантию?
– Я много раз видел, как Джеймс исчезал с её помощью. Фокус в том, что даже если вы скрыты мантией-невидимкой, на Карте Мародеров вас всё равно видно. Я видел, как вы пересекли поле и вошли в хижину Хагрида. Через двадцать минут вы оттуда ушли и отправились обратно в замок. Но теперь с вами был ещё кое-кто.
– Никого больше не было! – возразил Гарри.
– Я не поверил своим глазам, – по-прежнему меряя комнату шагами и не обращая внимания на слова Гарри, продолжал Люпин. – Решил, что в Карте, должно быть, произошёл какой-то сбой. Как он мог оказаться с вами?
– Да не было с нами никого!
– И тут я заметил ещё одну точку. Она быстро приближалась к вам и была помечена именем Сириуса Блэка… Я видел, как вы столкнулись, наблюдал, как он затащил двоих под Гремучую иву…
– Одного из нас! – мрачно поправил его Рон.
– Нет, Рон. Двоих.
Люпин вдруг остановился, устремив взгляд на Рона. Лисса уже всё поняла.
– Не возражаешь, если я взгляну на твою крысу? – спросил он ровным голосом.
– Что? – на секунду Рон даже забыл о больной ноге. – Причём тут Короста?
– Очень даже причём, – уверил его Люпин. – Пожалуйста, дай мне её.
Поколебавшись, Рон сунул руку под мантию и на свет показалась Короста – она дико металась, и мальчику пришлось крепко ухватить её за длинный лысый хвост. Живоглот на коленях у Блэка вскочил и протяжно мяукнул. Люпин подошёл к Рону. Казалось, он даже задержал дыхание – так внимательно рассматривал крысу.
– Ну что? – ещё раз спросил Рон. Он с трудом удерживал её, и ему было явно не по себе. – Причём здесь моя крыса?
– Это не крыса, – процедил сквозь зубы Сириус Блэк.
– Что вы такое говорите? Конечно, крыса.
– Нет, не крыса, – негромко подтвердил Люпин. – Ты держишь за хвост волшебника.
– По имени Питер Петтигрю, – добавил Блэк. – Он анимаг.
До друзей не сразу дошла вся абсурдность этого заявления. Минуты две все молчали. Наконец Рон произнес вслух то, о чём Гарри только подумал:
– Вы оба просто сошли с ума.
– Ерунда! – упавшим голосом вымолвила Гермиона.
– Питера Петтигрю нет в живых! – сказал Гарри. – Он убил его двенадцать лет назад.
Лицо бывшего узника исказила гримаса.
– Я действительно хотел убить, – зарычал он, скаля жёлтые зубы. – Да малыш Питер оказался хитрее меня… Но на этот раз у него ничего не выйдет.
И Блэк кинулся на крысу. Живоглот очутился на полу, а Рон заорал не своим голосом; беглец придавил ему сломанную ногу.
– Сириус, осторожней! – Люпин метнулся вперед и оттащил Блэка от Рона. – Подожди! Так просто нельзя с этим покончить. Надо им объяснить, пусть они знают!
– Потом объясним! – хрипел Блэк, оттолкнув Люпина. Скрюченные пальцы когтили воздух, стараясь дотянуться до крысы, а та извивалась и визжала не хуже поросёнка, царапая Рону лицо и шею.
– У них… есть… право… знать… правду! – Люпин уже задыхался, повиснув на Блэке. – Рон считает его домашним зверьком! Во всей этой истории много такого, чего даже я не понимаю! А Гарри? Ты обязан рассказать Гарри, как всё было на самом деле, Сириус!
Блэк утихомирился, но его ввалившиеся глаза неотступно следили за крысой, которая сжалась в комок под защитой искусанных, исцарапанных и окровавленных рук Рона.
– Ладно, согласен, начинай ты. Рассказывай, что хочешь. Но только побыстрее, Римус. Я хочу немедля покончить с убийцей, из-за которого столько лет провёл в Азкабане.
– Вы просто психи, вы оба. – Рон очумело потряс головой и оглянулся за поддержкой к Гарри и Гермионе. – С меня хватит, я в вашу игру не играю.
– Рон, это правда! Почему вы не можете просто послушать!
– Лисса, он убийца!
– Он не убийца, Гермиона! Я приходила сюда с середины октября! Он не убийца!
Повисла неловкая тишина. Заявление Лиссы всех удивило. Молчание прервал Рон.
– Что вы с ней сделали?!
Он попробовал подняться, опираясь на здоровую ногу, но Люпин вновь достал волшебную палочку и направил её на Коросту.
– Тебе придется выслушать меня до конца, Рон. И пока будешь слушать, держи покрепче Питера.
– Он не Питер, он моя Короста! – завопил Рон.
Он попытался сунуть крысу в карман, но не тут-то было: крыса сражалась так отчаянно, что Рон свалился бы с кровати, если бы Гарри не подхватил его.
– Многие видели, как Петтигрю погиб, – сказал он, повернувшись к Люпину. – Была целая улица свидетелей…
– Да ничего они не видели! Они только думают, что видели… – снова разъярился Блэк, мрачно наблюдавший, как крыса отбивается от Рона.
– Действительно, все были уверены, что Сириус убил Питера, – кивнул Люпин. – Я и сам так думал до этого вечера. Открыла мне глаза Карта Мародёров. Она никогда не лжёт. Питер жив. Рон держит его в руках.
Гарри с Роном переглянулись и тут же пришли к молчаливому согласию: Блэк и Люпин не в своем уме. В том, что они тут мелют, нет никакого смысла. Как это крыса может быть Питером Петтигрю? Допустим, после Азкабана Блэк рехнулся, но почему Люпин поддерживает его в этом безумии? И что в самом деле с Лиссой? И тут вмешалась Гермиона, голос её дрожал, но она говорила спокойно, взывая к благоразумию Люпина.
– Но, профессор Люпин… Короста никак не может быть Петтигрю… Вы же понимаете, это совершенно невозможно…
– Почему невозможно? – мирно спросил Люпин, как будто они в классе и Гермиона столкнулась с какой-то сложностью в работе с Гриндилоу.
– Потому что… если бы Питер Петтигрю был анимагом, это знали бы все. Мы занимались анимагами у профессора МакГонагалл и я много читала о них в учебниках, когда делала домашнее задание. Министерство магии ведёт учёт всех колдуний и волшебников, которые могут превращаться в животных; есть специальный реестр, в нём сказано, в каких животных они превращаются, даны их приметы и отличия… Я нашла там профессора МакГонагалл… В этом столетии было всего семь анимагов, и имени Петтигрю в этом списке нет…
– Твоей сестры там тоже нет, – вмешался Сириус, – но она может превращаться на ровне со мной или Петигрю. Правда, пока с палочкой.
– Лисса, скажи что это не так!
– Прости, Гермиона. Я не могла сказать. Это не моя тайна. – Лисса виновато посмотрела на сестру.
– Невозможно!
– Конечно, нет! – профессор Люпин рассмеялся. – Ты опять права, Гермиона! Но, видишь ли, Министерству невдомек, что в замке Хогвартс некогда чудили три незарегистрированных анимага…
– Если ты собрался рассказывать им всё с сотворения мира, то поторопись, Римус, – проворчал Блэк, следя за безнадежными потугами Коросты освободиться. – Я ждал целых двенадцать лет и дольше ждать не намерен…
– Хорошо-хорошо, Сириус, но тебе придётся кое-что добавить, я ведь знаю только, как всё начиналось…
Люпин прервал речь на полуслове – что-то громко скрипнуло позади него и дверь в спальню открылась сама собой. Все пятеро уставились на неё, Люпин сделал несколько шагов и выглянул на площадку.
– Никого…
– В доме полно привидений, – заметил Рон. Но Люпин лишь махнул рукой.
– Нет тут никаких привидений. – Он всё ещё озадаченно смотрел на дверь. – Их и не было никогда в Визжащей хижине. Вой и стоны, которые когда-то слышали, местные жители, издавал я.
Он отбросил с лица седеющие волосы, задумался на мгновение и заговорил:
– Здесь, собственно, всё и началось. Из-за того, что я стал оборотнем. Ничего бы не произошло, если бы не моя безрассудная тяга к риску…
У Люпина был вид вполне здравомыслящего и очень усталого человека. Рон хотел было что-то сказать, но Гермиона толкнула его: «Шшшш!» Она слушала рассказ с неослабевающим вниманием.
– Меня укусил оборотень, когда я был совсем маленький. Родители перепробовали всё для моего исцеления, но в те дни таких лекарств, как сейчас, ещё не было. Зелье, которое готовит профессор Снегг, – совсем недавнее открытие. Оно делает меня безопасным для окружающих. Я пью его неделю, предшествующую полнолунию, и… и после трансформации сохраняю разум. Лежу у себя в кабинете, как вполне безобидный волк, и спокойно жду, пока луна пойдет на убыль.
Но до того, как волчье противоядие было изобретено, раз в месяц я становился настоящим монстром. И о Хогвартсе даже не мог мечтать. Какие бы родители согласились отдать ребёнка в школу, где он будет учиться вместе с оборотнем. Но вот директором стал Дамблдор. Он отнёсся ко мне с сочувствием, сказал, что я должен учиться и что он примет все меры предосторожности.
Люпин вздохнул и задержал взгляд на Гарри.
– Помнишь, я тебе говорил, что Гремучую иву посадили в тот год, когда я поступил в Хогвартс. Дело в том, что её посадили именно потому, что я поступил в Хогвартс. Этот дом, – Люпин окинул комнату печальным взглядом, – и туннель, ведущий к нему, были построены специально для меня. Раз в месяц меня тайком отправляли сюда из замка – на время превращения. А дерево поместили у входа в туннель, чтобы никто не мог попасть ко мне в дом, пока я опасен.
Гарри понятия не имел, к чему клонит рассказчик, но всё равно увлечённо слушал, и единственным звуком в комнате, кроме голоса Люпина, был испуганный писк Коросты.
– В то время мои трансформации были ужасны. Превращение в оборотня очень болезненно; кусать было некого, и я царапал и грыз самого себя. Жители деревни слышали какой-то шум, завывания и думали, что это бушуют особенно неистовые призраки… Даже теперь, когда в доме уже много лет всё тихо, люди опасаются приближаться к нему.
Но если не считать превращений, то, пожалуй, я был счастлив, как никогда в жизни. Впервые у меня были друзья, трое верных друзей – Сириус Блэк, Питер Петтигрю и, разумеется, твой отец – Джеймс Поттер. Естественно, мои друзья не могли не заметить, что раз в месяц я куда-то исчезаю. Я сочинял всевозможные истории – говорил, что у меня заболела мать и надо её навестить… Больше всего на свете боялся, что, узнав, кто я такой, они бросят меня. Но, в конце концов, они, как и ты, Гермиона, поняли, в чём дело. Но друзья не покинули меня. Напротив, придумали нечто такое, отчего мои трансформации стали самыми счастливыми днями моей жизни – они сами стали анимагами.
– И мой отец тоже? – изумился Гарри.
– Конечно. Три года львиную долю свободного времени они тратили на то, чтобы научиться этому. Твой отец и Сириус были одни из самых одарённых студентов, да и вообще им повезло, ведь анимагическое превращение иногда приводит к ужасным последствиям. А вот Лисса, наверное, исключение из правил. Всего два месяца. Я горжусь, что был твоим учителем. Естественно и Сириус славно потрудился. От Питера было мало толку, но он целиком положился на своих умных друзей и тоже благополучно стал анимагом. В конце концов, на пятом курсе им удалось осуществить свой замысел – отныне каждый мог по желанию трансформироваться.
– Но чем это могло помочь вам? – недоумевала Гермиона.
– Очень многим. В своем обычном виде им тоже приходилось избегать меня. Как животные – они составляли мне компанию. Ведь оборотни опасны только для людей… Раз в месяц они ускользали из замка, укрывшись мантией-невидимкой Джеймса, и совершали превращение. Питер, как самый маленький, легко преодолевал ударную зону ветвей Ивы и нажимал сучок, который отключал дерево… Они спускались в туннель и мы вместе проводили время. Под влиянием друзей я становился не таким опасным – тело было волчье, но разум сохранялся…
– Давай быстрее, Римус, – сипло поторопил его Блэк, по-прежнему не сводя с Коросты жутковато-голодных глаз.
– Сейчас, Сириус, сейчас… Теперь, когда мы все могли превращаться в животных, открылись невероятные, захватывающие возможности. Мы покидали Хижину и всю ночь бродили в окрестностях школы или по деревне. Сириус и Джеймс перевоплощались в довольно крупных зверей и вполне могли при необходимости сдержать оборотня… Вряд ли в Хогвартсе был хоть один студент, знавший территорию школы и Хогсмид лучше, чем мы. Вот так нам и пришла в голову мысль составить Карту Мародёров и подписаться прозвищами. Сириус – Бродяга, Питер – Хвост, а Джеймс – Сохатый.
– А в какое животное… – начал было Гарри, но Гермиона перебила его:
– Но ведь это же очень опасно! Гулять в деревне и вокруг замка с оборотнем… А вдруг бы друзья не смогли вас удержать и вы укусили кого-нибудь?
– Эта мысль до сих пор мучает меня, – глубоко вздохнув, сказал Люпин. – Было, было много раз – ещё бы чуть-чуть и… Потом мы хохотали над этим. Мы были молоды, неразумны и в восторге от своего ума, ловкости… Конечно, иногда во мне шевелилась совесть. Ведь я обманул доверие Дамблдора… Он принял меня в Хогвартс, чего не сделал бы никакой другой директор, и, наверное, мысли не допускал, что я нарушаю правила, которые он установил для моей и чужой безопасности. Он не догадывался, что по моей милости трое однокурсников стали нелегальными анимагами… Но каждый раз, когда мы обсуждали план очередных похождений в ночь полнолуния, совесть угодливо молчала. И оказалось, что с тех пор я мало изменился.
Люпин нахмурился и в его голосе зазвучало отвращение к самому себе:
– Весь этот год я боролся с собой, задавая один и тот же вопрос: рассказать ли Дамблдору, что Сириус Блэк анимаг? И не рассказал. Почему? Потому что я слишком малодушен. Ведь это значит признаться, что я ещё в школе обманывал его, что и других заманил на путь обмана, а доверие Дамблдора для меня – всё. Он дал мне возможность учиться в Хогвартсе, когда я был мальчишкой. Дал мне работу, когда я уже отчаялся найти хоть какой-то заработок. И я убедил себя, что Сириус проникает в школу благодаря тёмным искусствам, которым выучился у Волан-де-Морта, а то, что он анимаг, никакой роли не играет… Вот и выходит, что Снегг абсолютно прав насчёт меня…
– Снегг? – Блэк первый раз оторвал взгляд от крысы и посмотрел на Люпина. – А Снегг здесь причём? – резко спросил он.
– Снегг – профессор в Хогвартсе, – невесело ответил Люпин, взглянув на Гарри, Рона, Лиссу и Гермиону. – Профессор Снегг когда-то учился вместе с нами. Это он больше всех противился моему назначению на должность преподавателя защиты от тёмных искусств. Весь год он твердил Дамблдору, что мне нельзя доверять. И у него были основания… Видите ли, Сириус некогда сыграл с ним одну шутку, которая едва не убила его… Без меня там тоже не обошлось…
Блэк саркастически усмехнулся:
– Он это заслужил. Шнырял вокруг, вынюхивал, чем мы, четверо, занимаемся. Жаждал, чтобы нас исключили.
– Северуса очень интересовало, куда это я пропадаю каждый месяц, – продолжил Люпин. – Мы были однокурсниками, ну и… хм… слегка недолюбливали друг друга. Особенно он терпеть не мог Джеймса – виновата, я думаю, зависть. Джеймс замечательно играл в квиддич… Настоящий талант. И вот однажды Снегг подсмотрел, как в канун полнолуния мадам Помфри повела меня к Гремучей иве. Сириус Снегга заметил и шутки ради сказал ему, что всех-то и дел – ткнуть длинной палкой в шишку на стволе Ивы, и тогда он откроет мою тайну. Снегг, естественно, так и сделал. И отправился вслед за мной. Представляете себе, что его ожидало в Хижине: встреча с оборотнем со всеми вытекающими последствиями. Но твой отец, Гарри, узнав, что придумал Сириус, бросился за Снеггом и, рискуя жизнью, увел его из подземного хода. Снегг всё же мельком увидел меня – в самом конце туннеля. Дамблдор строго-настрого запретил ему разглашать мою тайну. Но с тех пор он знает мою особенность.
– Так вот почему Снегг вас не любит, – медленно произнёс Гарри. – Он, конечно, думает, что и вы участвовали в той шутке.
– Совершенно верно, – раздался холодный, насмешливый голос за спиной Люпина.
Это был Северус Снегг. Он сбросил с себя мантию-невидимку, его волшебная палочка была направлена прямо на Люпина.
====== Назад во времени, чтобы спасти... ======
Комментарий к Назад во времени, чтобы спасти... Не знаю как к этому отнесуться мои немногочисленные, но горячо любимые читатели, но, увы, я пропускаю сцены “сражения” так как, мой ОЖП там особой роли не сыграет, а “растягивать хронометраж”, тупо переписывая текст, я не хочу. Поэтому простите если что не так.
Дальше всё смешалось. Три оглушающих в Снегга, превращение и решение помиловать Петтигрю, превращение Люпина… Сириус на берегу, дементоры…
Лисса очнулась на койке в больничном крыле, но глаза открывать не спешила. Она надеялась, что сейчас услышит голос директора, отчитывающего её за пренебрежение здоровьем. Но всё же девушка понимала, что это был не сон, не глюк, не наваждение. Это всё было в самом деле и Сириус сейчас, возможно, где-то в одной из башен ждёт своей участи. По щеке покатилась слеза. И всё же она влюбилась. Пусть этого никогда никто не узнает, но это так. Тринадцатилетняя девочка, которая была слишком стара для своих лет… Голоса… Где-то рядом голоса. Лисса прислушалась.
– Потрясающе… Просто невероятно… Просто чудо, что никто не погиб… Ни о чём подобном не слышал… Какое счастье, что вы там оказались, Снегг…
– Благодарю вас, министр.
– Орден Мерлина второй степени, это я вам обещаю. Первой степени, если сумею пробить.
– Огромное вам спасибо, министр.
