Текст книги "Я в глазах твоих утону...(СИ)"

Автор книги: lu evans

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 25 страниц)

А Аргус Филч в ярости кидался на ребят, забывших вытереть ноги, и даже довёл двух девочек-первоклашек до слёз.

Волновались и преподаватели.

– Долгопупс, пожалуйста, не выдайте гостям из Дурмстранга свое неумение совершить самое простое преобразующее заклинание, – взмолилась профессор МакГонагалл в конце особенно трудного урока: Невилла угораздило превратить собственные уши в кактусы.

И вот наступил долгожданный день. Войдя утром в Большой зал, студенты на миг замерли – ночью на стены вывесили огромные флаги всех факультетов: Гриффиндорский – красный с золотым львом, Когтеврана – бронзовый орёл на синем фоне, жёлтый с чёрным барсуком Пуффендуйцев и зеленое знамя с серебряной змеёй Слизерина. Позади профессорского стола развевалось невероятных размеров полотнище с гербом Хогвартса: большая буква «X» в окружении льва, орла, барсука и змеи. Фред с Джорджем уже завтракали. Но опять сидели отдельно от всех и о чём-то шептались, что было им отнюдь не свойственно. И Рон с друзьями, конечно, направился прямо к ним.

– Да-а, дело дрянь, – мрачно сказал Джордж Фреду. – Если он все же откажется говорить с нами, придется писать письмо, послать совиной почтой или прямо вручить. Он явно нас избегает, но мы своего добьемся.

– Кто вас избегает? – подсел к ним Рон.

– Исчезни, – буркнул Фред раздражённо.

– А почему дело дрянь? – спросил Рон Джорджа.

– Младший брат слишком приставучий.

– А что вы думаете о Турнире? Хотите в нём участвовать?

– Я спросил у МакГонагалл, как будут выбирать участников, а она не говорит, – сокрушался Джордж – Велела замолчать и заняться трансфигурацией енота.

– Интересно, что войдет в состязания? – задумался Рон, но тут же опять оживился: – Держу пари, мы всё равно победим, правда, Гарри? Нам к опасностям не привыкать.

– Не привыкать-то не привыкать. Но не перед судейской бригадой, – остудил брата Фред.

– А кто обычно судит? – спросил Гарри.

– Всегда директора школ-участниц, – подала голос Гермиона. – На Турнире тысяча семьсот девяносто второго года все трое получили увечья. Тогда участники ловили василиска, а он возьми и встань на дыбы.

Заметив, что многие с удивлением на неё таращатся, Гермиона, как всегда, начала сердиться: почему все они так мало читают!

– Об этом написано в «Истории Хогвартса»! Правда, в ней не всё достоверно. Я бы её назвала «Пересмотренная история». Или ещё лучше: «Необъективная история Хогвартса. Избранные места. Многие приукрашены».

– Ты это про что? – не понял Рон. А Лисса сразу догадалась, какая тирада за этим последует.

– Про домовых эльфов! – отчётливо и громко произнесла Гермиона, подтвердив догадку сестры. – Ни одного раза на протяжении тысячи страниц в «Истории» не сказано, что мы все участвуем в жестоком угнетении сотни эльфов.

Лисса покачала головой и принялась за омлет. Они с Гарри и Роном прохладно отнеслись к кампании Гермионы в защиту домовых эльфов. Но это не охладило её пыл. Правда, они купили два значка, чтобы Гермиона хоть немного угомонилась. Но только выкинули деньги на ветер: менее говорливой она не стала. Хуже того, потребовала носить значки – подать пример другим. Каждый вечер, придя в гостиную, Гермиона высматривала очередную жертву, загоняла в угол и трясла у неё под носом жестяной банкой со значками.

– Да поймите же, – втолковывала она зачерствелым гриффиндорцам, – вам меняют простыни, топят камины, моют классы, на вас готовит целая армия крошек-волшебников. И за свой труд они не получают ни сикля. Это настоящие рабы!

Некоторые, среди них Невилл, опустили в банку пару сиклей, чтобы Гермиона отвязалась. Кое-кто слегка проникся её словами, но этим дело и ограничилось. А многие и вовсе сочли её приставания за шутку. Рон возвёл глаза к потолку, заливавшему зал последними лучами осеннего солнца. Фред проявил повышенный интерес к бекону (близнецы не купили значок «ГАВНЭ»). А Джордж сказал:

– Слушай, Гермиона, ты-то хоть раз была на кухне?

– Конечно, нет, – отрезала Гермиона. – Ученикам…

– А мы были, – перебил её Джордж и ткнул Фреда в бок. – И неоднократно. Воровали еду. И видели домовиков. Они там блаженствуют. Считают, что лучше работы нет!

– Потому что они необразованны и внушаемы. Им можно внушить что угодно, – горячо продолжала Гермиона, но тут зашумела крыльями совиная почта, и она смолкла.

Лисса вскинула голову – к Гарри летела Букля. Рон с Гермионой не отрывали от неё тревожного взгляда. Сова села на плечо Гарри, сложила крылья и устало протянула лапу. Гарри отвязал письмо Сириуса и дал ей корку бекона, которую Букля с благодарностью проглотила. Убедившись, что близнецы заняты обсуждением Турнира Трёх Волшебников, он шёпотом прочитал друзьям письмо:

– «Добрый день, Гарри!

Я вернулся туда, где был, и сейчас опять в надёжном укрытии. Держи меня в курсе всего, что происходит в Хогвартсе. Не используй Буклю, меняй сов. Обо мне не беспокойся, но сам будь начеку. Не забудь, что я сказал тебе про твой шрам. Сириус».

– А сов менять зачем? – тихо спросил Рон.

– Букля очень выделяется среди других птиц, – мигом сообразила Гермиона. – Белоснежная сова, которая часто прилетает в одно и то же место, не может не привлечь внимание. Ведь белые совы в тех краях большая редкость.

– Гарри, бери Варду. Она менее заметна. Да и мне пока не нужна. – сказала Лисса.

– Да. Спасибо тебе.

Гарри свернул письмо и сунул в мантию. Чудо, конечно, что Сириусу удалось без происшествий вернуться в безопасное место. Но с другой стороны, когда Сириус неподалёку, чувствуешь себя спокойнее и не так долго ждёшь ответа на отправленное письмо.

– Спасибо тебе, Букля, – поглаживал Гарри сову. Сонно ухнув, она нырнула клювом в кубок с апельсиновым соком и взлетела, предвкушая сладкий сон на маковке башни.

В воздухе витало ощущение праздника. На уроках никто себя не утруждал, все мысли были о гостях из Шармбатона и Дурмстранга. Даже зельеварение сегодня кончилось на полчаса раньше. Прозвенел звонок. Гарри, Рон и Лисса с Гермионой поспешили к себе в башню. Оставили в спальне сумки, надели плащи и помчались вниз по лестнице в холл. Деканы факультетов построили учеников в колонны.

– Уизли, поправьте шляпу, – командовала профессор МакГонагалл. – Первокурсники, вперед. И, пожалуйста, не толкайтесь!

Рядами спустились по главной лестнице и выстроились перед замком. Был ясный холодный вечер. Сгущались сумерки. Бледная призрачная луна уже взошла над Запретным лесом. Гарри, стоявший в четвёртом ряду между Роном и Гермионой, заметил среди первоклашек Дэнниса Криви, которого трясло в предчувствии чего-то необычного.

– Скоро шесть, – взглянув на часы, Рон устремил взгляд на дорогу, ведущую к главным воротам. – На чём, по-твоему, они едут? На поезде?

– Сомневаюсь, – сказала Гермиона.

– А как тогда? На мётлах? – предположил Гарри, глядя в небо, усеянное крупными звездами.

– Не думаю. Путь-то неблизкий.

– Может, портал? – терялся в догадках Рон. – А может, у них разрешается трансгрессироваться до семнадцати лет?

– На территории Хогвартса трансгрессироваться невозможно, сколько раз тебе говорить, – осекла его Лисса.

Друзья внимательно обшаривали взглядами небо. Ни малейшего признака летящего предмета. Как всегда, тишь и покой. Лисса стала замерзать. Скорей бы уж появились гости! Может, они придумали какое-то необычное представление? Ему вспомнились слова мистера Уизли на стадионе перед матчем на Кубок мира: «Всегда одно и то же. Любим на сборищах распускать павлиньи перья». К счастью, Дамблдор, стоящий с другими учителями в последнем ряду, в эту минуту воскликнул:

– Чует моё сердце – делегация Шармбатона недалеко!

– Где? Где? – обрадовались ребята, вертя головами.

– Вон! – указал шестикурсник на небо в стороне Запретного леса.

Нечто огромное, куда больше метлы, нет, целой сотни мётел, летело по иссиня-чёрному небу, быстро увеличиваясь в размерах.

– Дракон! – пискнул насмерть перепуганный первокурсник.

– Ты что, дурак? Это летучий дом! – уверенно заявил крошка Дэннис Криви.

Его догадка оказалась близка к истине. Гигантская чёрная тень почти касалась верхушек деревьев. Льющийся из окон замка свет озарил приближающееся чудо – огромную синюю карету, подобную башне. Её тянула по воздуху дюжина крылатых золотых коней с развевающимися белыми гривами, каждый величиной со слона. Первые три ряда учеников подались назад. Заходя на посадку, карета снижалась с бешеной скоростью. И, наконец, с оглушительным громом, от которого Невилл, подпрыгнув, наступил на ногу пятикурснику-слизеринцу, копыта золотых коней, размером с хорошее блюдо, коснулись земли на опушке Запретного леса. Следом приземлилась карета и покатила, подпрыгивая на гигантских колесах; кони кивали исполинскими головами, выпучив огромные огненно-красные глаза. Открылась дверца, украшенная гербом: две скрещенные золотые палочки, из каждой вылетают по три красные звезды; с облучка прыгнул мальчик в голубой мантии, наклонился, что-то нашарил на полу кареты и развернул золотые ступеньки. Тут же почтительно отпрыгнул назад, и из кареты появилась чёрная лаковая туфля, размером не меньше детских санок, и сразу же за ней изумлённым зрителям явилась её обладательница. Таких великанш Гарри никогда в жизни не видел. Неудивительно, что у кареты и лошадей столь впечатляющие габариты! Только один Хагрид мог бы с ней померяться: вряд ли он хоть на сантиметр её ниже. Впрочем, может, потому, что он привык к Хагриду. Женщина, стоявшая уже на первой ступеньке и озиравшая ряды ошеломлённых зрителей, показалась ему всё-таки огромнее Хагрида. Она вошла в полосу света, падающего из окон замка, и обнаружилось, что у неё красивое лицо с оливковой кожей, тёмные глаза и крупный орлиный нос, блестящие волосы собраны в низкий пучок на шее. Дама была с головы до ног закутана в чёрную атласную мантию, на шее и толстых пальцах поблескивали превосходные опалы. Дамблдор зааплодировал. Ученики вторили. Многие вставали на цыпочки, чтобы лучше разглядеть великаншу. Лицо её расплылось в улыбке. Она подошла к Дамблдору и протянула сверкающую драгоценностями руку. Директор, и сам роста немалого, лишь слегка склонился для поцелуя.

– Дорогая мадам Максим! Добро пожаловать в Хогвартс!

– Дамблёдорр, – произнесла мадам Максим грудным голосом. – Надеюсь, вы пребываете в добром зд’гавии?

– Спасибо. Я в превосходной форме.

– Мои ученики, – небрежно махнула она назад огромной ручищей.

Лисса, чьё внимание было приковано к мадам Максим, только теперь заметила вышедших из кареты подростков лет пятнадцати-шестнадцати. Их было десятка полтора, и все они дрожали от холода в мантиях из тонкого шёлка. Кое-кто обмотал голову тёплым шарфом. Насколько Лисса могла видеть (учеников почти скрыла огромная тень мадам Максим), все с испугом поглядывали на замок

– Ка’г-ка’гов уже приехал?

– С минуты на минуту ждём, – сказал Дамблдор. – Вы его будете здесь приветствовать или пойдете сразу в замок?

– Лучше пойдем в замок. Тут у вас холодно. Только вот кони…

– Наш преподаватель ухода за магическими существами сочтет за счастье о них позаботиться. Он вот-вот вернётся, только уладит небольшое недоразумение. Его… э-э… подопечные требуют повышенного внимания.

– Его сопляки, – шепнул Рон Гермионе.

– Моим коням нужен сильный конюший. – Мадам Максим явно сомневалась, что хогвартский учитель справится с её золотыми жеребцами. – Они ошшень к’гепкие.

– Уж поверьте, кому-кому, а Хагриду эта работёнка по плечу, – улыбнулся Дамблдор.

– Ошшень хо’гошо! – слегка поклонилась мадам Максим. – Передайте, пожалуйста, мсье ‘Агриду, что пьют мои кони только ячменный виски.

– Непременно передам. – Дамблдор тоже в ответ поклонился.

– Следуйте за мной, – величаво махнула ученикам мадам Максим.

И хогвартцы расступились, пропуская гостей к каменным ступеням.

– А дурмстрангские кони тоже, наверное, не меньше? – обратился Симус Финниган к Гарри и Рону через головы Парвати и Лаванды.

– Будут больше этих – даже Хагриду с ними не справиться, – покачал головой Гарри. – Если, конечно, соплы его уже не прикончили. Интересно, что там у него стряслось?

– Может, они убежали? – с надеждой предположил Рон.

– Не дай бог! – содрогнулась Гермиона. – Представь себе: соплохвосты ползают по территории замка!

Холод начал пробирать до костей. Кто-то поглядывал на небо. Тишину нарушали только фырканье и стук подков золотых коней мадам Максим.

– Слышите? – вдруг воскликнул Рон.

Откуда-то из темноты донесся престранный звук – погромыхивание, сопровождаемое всасывающим хлюпаньем, как если бы гигантский пылесос двигался по речному руслу.

– Озеро! – крикнул Ли Джордан. – Гляньте на озеро. Стоя на возвышении у замка, они отчётливо видели внизу чёрную гладь воды, которую теперь уже нельзя было назвать гладью. В середине озера появились завихрения, затем огромные пузыри, глинистый берег захлестнули волны, и вдруг в самом центре возникла воронка, как будто на дне вынули огромную затычку. Из самой её сердцевины медленно поднимался длинный чёрный шест. Корабельная снасть, догадалась Лисса.

– Это мачта, – объяснила она Рону и Гарри. Величественный корабль неторопливо всплывал из воды, мерцая в лунном свете. У него был странный скелетоподобный вид, как у воскресшего утопленника. Тусклые огни иллюминаторов походили на светящиеся глаза призрака. С оглушительным всплеском корабль, наконец, весь вынырнул и, покачиваясь на бурлящей воде, заскользил к берегу. Вскоре раздался звук брошенного на мелководье якоря, и на берег спустили трап.

С борта потянулись пассажиры, и в иллюминаторах замелькали движущиеся фигуры. Все они величиной не уступали Крэббу с Гойлом! Но вот они вошли в падающий из окон замка свет, и Лисса увидела, что не такие они и большие, просто на них надеты лохматые шубы. Человек, шедший первым, был одет в другие меха – гладкие, блестящие, серебристые, под стать волосам.

– Дамблдор! – радостно воскликнул он, поднимаясь по склону. – Как поживаете, любезный друг?

– Благодарю, прекрасно, профессор Каркаров.

Голос у Каркарова бархатный, с льстивой ноткой. Высокий, худой, как и Дамблдор, но седина короткая, а козлиная бородка с завитком на конце едва скрывает безвольный подбородок. Подойдя к Дамблдору, он взял его руки в свои и крепко тряхнул.

– Старый добрый Хогвартс, – смотрел он, улыбаясь, на замок. Зубы у него желтоватые, а улыбка не вяжется с холодным, проницательным взглядом. – Как хорошо снова быть здесь… Как хорошо… Виктор, иди сюда. В тепло. Вы не против, Дамблдор? Виктор немного простыл…

Каркаров поманил одного из учеников, тот подошёл. Крупный, с горбинкой нос, густые чёрные брови… Гермиона дёрнула сестру за локоть, что-то зашептала на ухо. Но Лисса и сама узнала гостя. Это был Крам.

– Глазам не верю! – воскликнул Рон.

Хогвартцы ровным строем поднимались вслед за гостями по каменным ступеням. Рон был вне себя от восторга.

– Крам! Нет, ты представляешь себе, Гарри? Сам Виктор Крам!!!

– Что с тобой, Рон, Крам всего лишь игрок в квиддич, – пожала плечами Лисса.

– Всего лишь! – передразнил её Рон. – Ты что, Лисса, не знаешь? Это же один из сильнейших в мире ловцов! Я понятия не имел, что он всё ещё школьник!

В холле, заметила Лисса, Ли Джордан прыгал на цыпочках, чтобы мельком узреть затылок Виктора Крама, а шестикурсницы лихорадочно шарили в складках мантий.

– Не может быть! У меня нет с собой ни одного пера! Что же делать? Может, он подпишет шляпу губной помадой?

– Делать им нечего! – высокомерно заявила Гермиона, проходя мимо девушек, чуть не дерущихся из-за тюбика губной помады.

– Я бы тоже не прочь взять у него автограф. Гарри, не одолжишь перо? – засуетился Рон.

– У меня тоже нет. Они все наверху в сумке.

Друзья подошли к своему столу. Рон сел лицом к входной двери, у которой толпились дурмстрангцы во главе с Крамом, высматривая, куда сесть. Гости из Шармбатона уже сидели за столом Когтеврана, мрачно озираясь по сторонам. Головы у троих были все ещё замотаны тёплыми шарфами.

– Ничуть не холодно, – сердилась Гермиона. – Неужели трудно было захватить с собой плащи!

– Идите к нам, сюда, – махал гостям Рон. – Садитесь! Гермиона, подвинься!

– Что?

– А-а, уже поздно, – махнул рукой Рон.

Виктор Крам с однокашниками двинулись к столу слизеринцев. Крэбб с Гойлом были на седьмом небе. А Малфой не преминул тут же вступить с Крамом в беседу.

– Подлизывайся, подлизывайся, – с досадой проговорил Рон. – Крам всё равно видит тебя насквозь. Хотя… ему не привыкать ко всеобщему вниманию. Интересно, где они будут ночевать? Гарри, давай позовем их к нам в спальню! Я не прочь уступить ему свою кровать. А сам могу спать и на раскладушке.

Гермиона фыркнула.

– Эти будут повеселее шармбатонцев, – заметил Гарри.

Дурмстрангцы сняли лохматые шубы и с любопытством разглядывали тёмный потолок, усеянный звездами. Некоторые, не скрывая восхищения, вертели в руках золотые тарелки и кубки. Лисса поймала на себе взгляд Крама. Он улыбнулся, она ответила улыбкой и отвернулась. Завхоз Филч, надевший в честь праздника старый, потертый фрак, добавил к профессорскому столу ещё четыре кресла – по два слева и справа от Дамблдора.

– Но приехало-то всего два профессора, – удивился Гарри. – А Филч почему-то поставил четыре кресла. Кто-то ещё приедет?

– А? – рассеянно переспросил Рон, жадно пожиравший глазами Крама.

Наконец, все заняли свои места, и к профессорскому столу потянулись преподаватели, шествие замыкали профессор Дамблдор, профессор Каркаров и мадам Максим. Увидев своего директора, шармбатонцы поспешили встать. За соседними столами раздались смешки. Но подопечные мадам Максим невозмутимо оставались на ногах, покуда великанша не опустилась в кресло по левую руку от Дамблдора, стоявшего за столом в ожидании тишины.

– Добрый вечер, леди, джентльмены и привидения, а главное, наши гости, – наконец начал он, лучезарно улыбнувшись иноземным ученикам. – С превеликим удовольствием приветствую вас в Хогвартсе! Уверен, что вы хорошо проведете у нас время. Не сомневаюсь, вы уже успели оценить удобства нашего замка!

При этих словах одна из шармбатонских девушек, у которой на голове всё ещё был шарф, громко хихикнула.

– Никто тебя здесь не держит, – буркнула с неприязнью Гермиона.

– Официальное открытие Турнира, – как ни в чём не бывало продолжал Дамблдор, – состоится сегодня вечером, сразу же после ужина. Угощайтесь, дорогие друзья, на славу. Ешьте, пейте и чувствуйте себя как дома!

Дамблдор сел, а Каркаров сейчас же наклонился к нему и о чём-то оживлённо заговорил. Блюда, как всегда, начали наполняться едой. На этот раз эльфы-домовики превзошли себя. Каких только кушаний не было, в том числе и заморских!

– А это что? – спросил Рон, указывая на блюдо не то с супом, не то с рагу из моллюсков, стоявшее рядом с йоркширским пудингом из говядины с почками.

– Буйябес, – объяснила Гермиона.

– Надо же! – удивился Рон.

– Это французское блюдо. Я его ела на каникулах позапрошлым летом. Очень вкусно.

– Поверю тебе на слово, – сказал Рон и потянулся к привычному пудингу.

В зале прибавилось учеников двадцать, не больше, а казалось, яблоку негде упасть. Наверное, из-за одежды гостей. Слишком уж она выделялась на фоне чёрной хогвартской: под шубами дурмстрангцев оказались кроваво-красные мундиры. Минут через двадцать дверь за профессорским столом отворилась и в зал вошёл Хагрид. Сев на обычное место, он сразу же помахал толсто забинтованной рукой Гарри, Рону и Гермионе.

– Как поживают соплы, Хагрид? – спросил Гарри.

– Процветают, – широко улыбнулся лесничий.

– Никто и не сомневался, – тихонько сказал Рон. – Похоже, нашли еду по душе. Пальчики Хагрида.

– Будьте доб’гы, передайте, пожалуйста, буйя-а-бес! – громко попросил чей-то голос.

Это была девушка, не сдержавшая смешок во время приветствия Дамблдора. Она наконец-то сняла шарф, и её белокурые волосы волной падали почти до самого пояса. У неё были большие синие глаза и ровные белые зубы, напомнившие незабвенную улыбку профессора Локонса. Рон покраснел до ушей. Взглянул на девушку, открыл было рот, но вместо слов издал бессмысленное бульканье.

– Пожалуйста, – придвинул к ней блюдо Гарри.

– Вы уже поели?

– Д-да, о-очень вкусно, – заикаясь, проговорил Рон. Девушка взяла блюдо и осторожно понесла к своему столу. Рон таращился на неё, как на неземное диво. Привел его в чувство смешок Гарри.

– Вылитая вейла! – осипшим голосом прохрипел Рон.

– Глупости, – возмутилась Гермиона. – Ты один уставился на неё с таким идиотским видом.

Но она ошибалась. Многие глядели вслед этой девушке, а некоторые, как и Рон, потеряли дар речи.

– Говорю тебе, она самая необыкновенная на свете девушка! – вертелся на стуле Рон, стараясь не упускать её из виду. – В Хогвартсе таких нет.

– В Хогвартсе есть и получше! – выпалил Гарри, глянув искоса на Чжоу Чанг, сидевшую неподалеку от белокурой красавицы.

– Да перестаньте вы оба пялиться! – рассердилась уже Лисса. – Посмотрите лучше, кто ещё пришёл в зал.

И она кивнула на преподавательский стол. Два пустых кресла наконец обрели хозяев. Рядом с профессором Каркаровым сел Людо Бэгмен, а слева от мадам Максим – начальник Перси мистер Крауч.

– Что они тут делают? – удивился Гарри.

– Они – организаторы Турнира Трёх Волшебников. – Гермиона, как всегда, знала всё. – Полагаю, приехали посмотреть начало Турнира.

Скоро появились вторые блюда, и среди них опять незнакомые. Рон хорошенько рассмотрел светлое бланманже и слегка подвинул его вправо – пусть заметят за столом Когтеврана. Но девушка, похожая на вейлу наверное, была сыта, и бланманже не соблазнило её. Наконец, золотые тарелки опустели, и Дамблдор опять встал с кресла. Зал в ожидании замер. Лисса почувствовала легкое волнение. А сидевшие в отдалении от всех близнецы так и впились в директора горящим взглядом.

– Торжественный миг приблизился. – Дамблдор оглядел, улыбаясь, обращённые к нему лица. – Турнир Трёх Волшебников вот-вот будет открыт. Перед тем как внесут ларец…

– Что-что внесут? – не понял Гарри.

– … я хотел бы коротко объяснить правила нынешнего Турнира. Но прежде позвольте представить тем, кто не знает, мистера Бартемиуса Крауча, главу Департамента международного магического сотрудничества. – Слушатели вежливо похлопали. – А также Людо Бэгмена, начальника Департамента магических игр и спорта.

Бэгмену достались щедрые аплодисменты, наверное, благодаря его славе загонщика, а может, просто потому, что вид у него был куда приветливее: Бэгмен оценил аплодисменты, осклабившись и помахав залу рукой, а хмурый Бартемиус Крауч и бровью не повел, когда Дамблдор назвал его имя. На чемпионате мира, вспомнил Гарри, он был в строгом костюме, а сейчас в мантии волшебника выглядел как-то нелепо. Его усы щёточкой и аккуратный пробор странно контрастировали с длинными белыми волосами и бородой Дамблдора.

– Мистер Бэгмен и мистер Крауч, организаторы Турнира, без устали работали несколько месяцев, – продолжал Дамблдор. – И они войдут в судейскую бригаду, которая будет судить состязания.

При слове «состязания» зал навострил уши, что от Дамблдора не ускользнуло.

– Филч, – улыбнулся он, – ларец сюда, пожалуйста.

Филч, который до этой минуты прятался где-то в дальнем углу зала, тут же явился к профессорскому столу, неся в руках старинный деревянный ларец, инкрустированный жемчугом. Зал, зашумев, всколыхнулся. Дэннис Криви даже встал на стул, чтобы лучше видеть, но был так мал, что всё равно едва возвышался над соседними головами. Филч осторожно поставил ларец перед Дамблдором, и тот продолжил объяснения:

– Инструкции к состязаниям мистером Краучем и мистером Бэгменом уже проверены. Для каждого тура всё готово. Туров – три, состязания основаны исключительно на школьной программе. Чемпионам предстоит продемонстрировать владение магическими искусствами, личную отвагу и умение преодолеть опасность.

При последних словах зал притих, затаив дыхание. А Дамблдор невозмутимо продолжал:

– В Турнире, как известно, участвуют три чемпиона, по одному от каждой школы-участницы. Их будут оценивать по тому, как они справились с очередным состязанием. Чемпион, набравший во всех турах самое большое число баллов, становится победителем. Участников Турнира отбирает из школьных команд беспристрастный выборщик – Кубок огня.

Дамблдор вынул волшебную палочку и стукнул по крышке ларца три раза. Крышка медленно, со скрипом открылась. Дамблдор сунул внутрь руку и достал большой, покрытый грубой резьбой деревянный Кубок. Ничего примечательного – не будь он до краёв наполнен пляшущими синеватыми языками пламени. Дамблдор закрыл крышку, осторожно поставил на неё Кубок, чтобы все хорошо его видели.

– Желающие участвовать в конкурсе на звание чемпиона должны разборчиво написать свое имя и название школы на куске пергамента и опустить его в Кубок, – сказал он. – Им дается на размышление двадцать четыре часа. Кубок будет выставлен в холле. И завтра вечером выбросит с языками пламени имена чемпионов, которые примут участие в Турнире Трёх Волшебников. Конечно, избраны будут достойнейшие из достойнейших. Кубок на всю ночь останется в холле и будет доступен всем, кто хочет участвовать в Турнире. К участию в Турнире будут допущены только те, кто достиг семнадцати лет. А чтобы те, кому нет семнадцати, не поддались искушению, я очерчу вокруг него запретную линию. Всем, кто младше указанного возраста, пересекать эту линию запрещено. И последнее: желающие участвовать в конкурсе, примите к сведению – для избранных в чемпионы обратного хода нет. Чемпион будет обязан пройти Турнир до конца. Бросив своё имя в Кубок, вы заключаете с ним магический контракт, который нарушить нельзя. Посему хорошенько подумайте, действительно ли вы хотите участвовать в Турнире. Ну, а теперь, кажется, самое время идти спать. Всем, всем доброй ночи.

– Запретная линия! – воскликнул Фред, выходя из зала, глаза у него возмущенно сверкали. – Её наверняка можно обмануть зельем, ну, которое набавляет возраст. А когда уже имя в Кубке, кричи «ура»! Кубку – умора! – всё равно, сколько тебе лет!

– Дело не в возрасте, – возразила Гермиона. – Мы ещё очень мало знаем, и нам такие состязания не по плечу.

– Говори только за себя, – обозлился Джордж. – Гарри, ты ведь хочешь принять участие в конкурсе?

Гарри не ответил.

– Где же он? – Рон их не слушал, высматривая в толпе Крама. – Дамблдор не сказал, где будут жить гости из Дурмстранга?

Ответ не заставил себя ждать. Друзья как раз поравнялись со слизеринским столом.

– Всем обратно на корабль, – распорядился Каркаров. – Виктор, как ты себя чувствуешь? Хорошо поел? Может, послать на кухню за глинтвейном? – беспокоился он.

Крам покачал головой и натянул шубу. Лисса подавила смешок, но вышло не очень и Крам повернул к ней голову. От этого ей захотелось расхохотаться, но она вспомнила наставления профессора Макгонагал и сделала вид что закашлялась. По лицу Крама было видно, что он не очень поверил.

– Профессор, мне бы хотелось выпить вина, – разохотился другой ученик переключая внимание на себя.

– Я предлагаю не тебе, Поляков, – рявкнул Каркаров, и заботливый отеческий вид мгновенно испарился. – Ты опять, неряха, закапал едой всю мантию!

Он развернулся и повел учеников к дверям. Гарри с друзьями как раз выходили из зала. Гарри пропустил Каркарова вперед.

– Спасибо, – небрежно бросил Каркаров, мельком взглянув на Гарри. И застыл в изумлении – прямо-таки уставившись на Гарри, точнее, на его шрам. Его подопечные тоже остановились позади директора, с любопытством таращась на Гарри, на многих лицах читался испуг. Парень в заляпанной едой мантии толкнул локтем стоявшую рядом девушку и беззастенчиво ткнул в Гарри пальцем.

– Да, это Гарри Поттер, – прохрипел кто-то сзади. Профессор Каркаров резко обернулся. Грозный Глаз Грюм стоял, опираясь на свою палку, его волшебное око, не мигая, буравило директора Дурмстранга.

Каркаров побледнел, на искажённом лице проступила ярость, смешанная со страхом.

– Ты! – только одно слово сорвалось с его губ.

– Да, я, – мрачно кивнул Грюм. – И, если тебе нечего сказать Гарри Поттеру, сделай милость, проходи, не задерживайся. Ты не даёшь пройти.

Что правда, то правда: позади Грюма столпилось ползала, ожидая, когда пробка в двери рассосётся. Ребята заглядывали через плечо, стараясь увидеть, что там впереди происходит. Не ответив ни слова, Каркаров поспешно удалился вместе с учениками. Грюм долго смотрел ему вслед волшебным глазом, изуродованное лицо выражало острую неприязнь.

По субботам ученики спускались завтракать позже. Но в этот выходной не только Гарри, Рон и Гермиона встали пораньше. В холле уже собралось человек двадцать. Кто-то жевал тосты, и все глазели на Кубок огня. Он стоял в центре холла на табуретке, на которую обычно клали Волшебную шляпу. Его обегала начерченная на полу золотая линия, образуя окружность радиусом три метра. Близнецы Уизли попытали счастья с Зельем Старения и отправились в госпиталь с седыми бородами. Друзья позавтракали и Лисса отправилась в башню астрономии. Днем там никого не было и из окон открывался великолепный вид. Она захватила альбом и карандаши и скоро уже рисовала пейзаж окрестностей Хогвартса. Вдруг дверь отворилась и вошёл тот, кого она меньше всего ожидала увидеть. Виктор Крам.

– О, прости, я не знал, что здесь кто-то будет. Та девушка, Пенси вроде, сказала, что здесь никого не бывает.

– Ну что же, мисс Приплюснутая мордашка часто ошибается.

– Я заметил, что те факультеты, зелёный и красный, вы не очень дружны.

– Зелёный и красный? – Лисса рассмеялась. – Зелёный – это Слизерин, а красный, мой факультет, – Гриффиндор. Эта вражда ещё между основателями началась.

– Ясно. А что ты здесь делаешь?

– Я сюда рисовать прихожу. Вид хороший. – она указала на окно. – А ты от поклонниц прячешься?

– Вообще-то от Каркарова. А то он заладит, мол береги себя и так далее.

– Кто бы мог подумать! – она опять рассмеялась.

– Стой, это ведь ты тогда на ужине смеялась, когда он мне глинтвейн предлагал.

– Допустим.

– Это не смешно! – его серьезный вид при этом заставил Лиссу ещё пуще рассмеяться.

– А по моему смешно. Ты самый молодой ловец международного класса, а тебя опекают, как трёхлетнего.

– Да ладно. Будто с Поттером никто не носиться.

– Ну… – она вспомнила все истории, в которые они встревали несмотря на все меры предосторожности. – Это не помогает.

– Вот как. Вы друзья, да?

– Вроде того. А что?

– Это, наверное, круто.

– Не круче чем быть известным игроком в квидич. Хотя, приключений намного больше. – она вдруг вспомнила про Сириуса.

Крам рассмеялся.

– А с тобой весело. Обычно девушки сразу на меня кидаются, а ты… Другая.

– Сочту это за комплимент. Кстати, мой друг твой большой фанат, не мог бы ты расписаться? – она протянула кусок альбомного листа. – Его зовут Рон.