Текст книги "Я в глазах твоих утону...(СИ)"
Автор книги: lu evans
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 25 страниц)
– Это ведь потрясающе! Ты могла сказать мне.
– А ты бы завела свою волынку. Мол, это опасно, бла-бла-бла…
– Но это ведь и вправду было опасно. Кстати, почему ты поверила?
– Я… Не знаю. Я тогда стояла перед ним. С палочкой наготове. И когда он сказал, что я не поверю… Было что-то в его голосе, и глазах… Не знаю. Просто голос внутри мне сказал, что это правда. О, Боже, я говорю совсем как Трелони!
Сёстры засмеялись. Вдруг за окном Гермиона увидела яркую вспышку света. Патронус. Гарри. Они побежали к нему. Гарри так и остался стоять с вытянутой рукой. Сердце неистово стучало. Сзади вдруг послышались шаги. Гарри обернулся – к нему спешили Лисса и Гермиона, тащившая за собой Клювокрыла.
– Что ты сделал? – яростно прошептала она. – Ты же сказал, что только покараулишь.
– Я только что спас наши жизни, – ответил Гарри. – Идите сюда за этот куст… Я всё вам объясню.
Девушки слушали и у них в который раз открылся от изумления рот.
– Кто-нибудь тебя видел?
– Ну конечно, ты что, не поняла? А тогда я видел себя, но подумал, что это отец! Значит, всё в порядке!
– Гарри, не могу поверить. Ты создал Патронуса, который прогнал всех дементоров! Это очень, очень мощная магия…
– Я знал, что у меня получится. Потому что и тогда получилось. Теперь всё ясно?
– Не знаю… Гарри, ты только посмотри на Снегга…
Гарри выглянул из кустарника. Снегг на том берегу пришёл в себя. Соорудил волшебные носилки и уложил на них безвольные тела Гарри, Гермионы и Блэка. Четвёртые носилки, на которых лежал Рон, уже парили неподалеку. Подняв перед собой волшебную палочку, Снегг двинул свою флотилию к замку.
– Ладно, пусть. Время на исходе. – Гермиона взглянула на часы. – У нас всего сорок минут до того, как Дамблдор запрёт дверь в больничное крыло. А нам надо спасти Сириуса и вернуться в палату, пока не заметили наше отсутствие…
Они ещё подождали, наблюдая, как плывущие облака отражаются в озере, слушая шелест листвы. Клювокрыл, заскучав, вновь занялся поисками червей.
– Как, по-твоему, его уже отвели наверх? – Гарри тоже посмотрел на часы, перевёл взгляд на замок и стал считать окна справа от Западной башни.
– Посмотри-ка! – отвлекла его Гермиона. – Кто бы это мог быть? Он выходит из замка!
Лисса уставилась в темноту, какой-то мужчина быстрым шагом шёл через луг по направлению к одному из выходов. За поясом у него что-то блеснуло.
– Макнейр! – сказала она. – Пошёл за дементорами. Пора…
Гермиона положила руки на спину Клювокрылу, Гарри подсадил её, затем Лиссу, ступил на нижнюю ветку ближайшего деревца и, вскочив на Клювокрыла, сел впереди девочек. Перекинув верёвку поверх его шеи, привязал конец к ошейнику с другого боку. Получилось что-то вроде вожжей.
– Готовы? – тихо спросил он сестёр. – Держитесь крепче.
И Гарри каблуками толкнул Клювокрыла. Гиппогриф с места взмыл в тёмное небо. Чувствуя под собой мощные взмахи громадных крыльев, Гарри сжал коленями его бока. Гермиона, вцепившись в Гарри, испуганно шептала:
– Ой, мне это не нравится. Совсем не нравится…
Лисса испытывала счастье. Самое прекрасное чувство… Гарри направил Клювокрыла вперёд, и вскоре гиппогриф набирал высоту уже у самой стены замка. Гарри с силой потянул левый повод, и Клювокрыл повернул, а Гарри стал считать пролетающие мимо окна.
– Тпру! – завопил он у одного окна и рывком натянул поводья.
Клювокрыл резко сбавил скорость, и они остановились, если не считать, что их бросало вверх-вниз в такт взмахам крыльев, удерживающих гиппогрифа в воздухе.
– Он здесь! – Гарри заметил в окне Сириуса. Когда крылья опустились, протянул руку и осторожно постучал в стекло.
Блэк поднял глаза и у него отпала челюсть. Беглец соскочил с кресла, бросился к окну, хотел открыть, но оно было заперто.
– Отойди назад! – махнула ему Лисса и вынула волшебную палочку, другой рукой крепко держась за Гермиону. – Алохомора!
Окно со звоном открылось.
– Но как? .. Как? – Блэк от изумления потерял голос, уставившись на гиппогрифа.
– Скорее сюда, у нас совсем мало времени. – Гарри мёртвой хваткой обхватил глянцевую шею Клювокрыла, удерживая его на уровне окна. – Тебе надо немедленно бежать отсюда. Дементоры уже на подходе, за ними пошёл Макнейр.
Взявшись за края рамы, Блэк высунул наружу голову и плечи – к счастью, он был очень худ – и через несколько секунд он уже сидел на спине гиппогрифа позади Гермионы. Клювокрыл с усилием, но все же поднял четырёх пассажиров в воздух.
– Отлично… Клювокрыл, а теперь скорее на верх башни! – скомандовал Гарри, дёрнув верёвку.
Один взмах могучих крыльев – и они снова летят ввысь, на самую верхушку Западной башни. Цокнув когтями, Клювокрыл приземлился на площадке, окружённой зубчатой стеной. Путники тотчас соскочили с него.
– Сириус, немедленно улетай, – переводя дух, сказал Гарри. – Они вот-вот придут в кабинет Флитвика и увидят, что тебя нет.
Клювокрыл скрёб по крыше лапой, потряхивая остроклювой головой.
– Подожди. Я хочу с тобой поговорить. – спросил Сириус. Лисса кивнула Гермионе и они отошли.
Вскоре они вернулись. И Лисса никогда не видела Гарри более счастливым.
– Улетай, Сириус. Сейчас. – сказал он крестному.
Но у него было ещё одно дело. Он подошёл к Лиссе и заключил в объятия. Девушка не смогла сдержать слёз.
– Я буду скучать. – сказала она еле слышно.
– Я тоже. Спасибо тебе. За всё. Увидимся.
Он влез на спину Клювокрыла.
– Улетай, Блэк! – крикнула Гермиона.
Но Сириус всё смотрел на Гарри. Потом перевёл взгляд на Лиссу.
– Смогу ли я когда-нибудь отблагодарить вас?
– Лети! – заорали одновременно все трое.
Блэк развернул Клювокрыла в небо.
– Мы ещё увидимся! Ты истинный сын своего отца, Гарри…
Сириус сжал каблуками бока Клювокрыла. Исполинские крылья вновь развернулись, воздушная волна едва не сбила друзей с ног, и гиппогриф взмыл в небо. Лисса долго провожала его взглядом. Огромная птица и её наездник становились всё меньше и меньше. Луна зашла за облако, и спасённые беглецы исчезли из виду.
====== Нежданное письмо ======
На завтра в полдень вся троица покинула больничный отсек. Замок был пуст. Наступившая жара совпала с окончанием экзаменов, и все, кто мог, отправились в Хогсмид насладиться всевозможными удовольствиями. Ни Рона, ни Гермиону, ни Лиссу Хогсмид не привлекал и они вместе с Гарри бродили вокруг замка, обсуждая удивительные события минувшей ночи и гадая, где теперь могут быть Сириус и Клювокрыл. Сидя у озера и наблюдая, как гигантский кальмар лениво вздымает над водой щупальца, Гарри на какой-то миг утерял нить беседы – он загляделся на другой берег. Ему почудился мчащийся прямо на него олень, как прошлой ночью…
На друзей упала тень, и, подняв глаза, они увидели Хагрида – лесничий вытирал от пота изрядно опухшую физиономию носовым платком размером с хорошую скатерть и лучезарно улыбался.
– Ну, понимаю… нечего радоваться… как всё вышло ночью, – загудел он. – Ну то есть, что Блэк опять сбежал, и всё такое. Но угадайте-ка что?
– Что? – наперебой закричали все, изображая любопытство.
– Клювик! Он сбежал! Он на свободе! Я того… всю ночь праздновал…
– Как замечательно! – воскликнула Гермиона, метнув на Рона, готового расхохотаться, укоризненный взгляд.
– Я, видно, не привязал его как следует… – Хагрид сияющим взглядом озирал луга. – Я вот только беспокоился… утром… н-ну… вдруг он где встретил профессора Люпина, но Люпин… говорит, никогда… то есть не ел никого в эту ночь…
– Что-что? – растерянно спросил Гарри.
– Да вы чё, не слыхали? – посерьезнел Хагрид. Он понизил голос, хотя вокруг не было ни души. – Ну, Снегг, значит… всем слизеринцам сказал… решил, верно, пусть все знают… Что профессор Люпин, он, вишь, того – оборотень. Ну его и носило по полям… прошлой-то ночью. Теперь он, понятное дело, это… собирает вещи.
– Собирает вещи? – встревожился Гарри. – Почему?
– Почему, почему… – удивился Хагрид столь странному вопросу. – Он перво-наперво нынче же утром… отказался от должности. Не могу, грит, подвергать риску, ежели… ну, еще раз такое выйдет.
Лисса на миг окаменела. Она хотела попрощаться.
Дверь в кабинет Люпина была приотворена. Он уже упаковал почти все вещи. Возле потрепанного чемодана стоял пустой бак, где когда-то сидел гриндилоу, чемодан был открыт и почти заполнен. Люпин склонился над чем-то у себя на столе и на стук поднял взгляд.
– Я видел, что ты идёшь, – улыбнулся Люпин, указав на пергамент, который разглядывал. Это была Карта Мародёров.
– Мы сейчас говорили с Хагридом, – началая Лисса. – Он сказал, что вы уволились. Ведь это неправда?
– Боюсь, что правда, – ответил Люпин, выдвигая ящики стола и выгружая содержимое.
– Но почему? Министерство магии уверено, что вы помогали Сириусу?
Люпин подошёл к двери и закрыл её.
– Нет. Профессор Дамблдор сумел убедить Фаджа, что я хотел спасти вам жизнь. – Он вздохнул. – Но для Северуса это была последняя капля. Думаю, особенно сильно его задела потеря ордена Мерлина. Вот он и… хм… как бы случайно… проговорился сегодня за завтраком, что я – оборотень.
– Но вы ведь не из-за этого уезжаете?
Люпин горько усмехнулся.
– Завтра в это время прилетят совы с письмами от родителей. Они не захотят, чтобы оборотень учил их детей. И после минувшей ночи я разделяю их точку зрения. Я мог укусить любого из вас… это не должно повториться!
– Но вы замечательный, самый лучший преподаватель защиты от тёмных искусств! Не уезжайте!
Люпин покачал головой и ничего не ответил. Лисса искала слова, способные уговорить его остаться. Но Люпин её опередил:
– У тебя редкий дар, Лисса. Я догадался как только тебя увидел. То как ты на меня смотрела. Мне знаком этот взгляд.
– Я вас не понимаю.
– Ты смотришь в глаза людям и видишь, что у них в душе, так? Именно поэтому ты поверила Сириусу.
– Откуда вы знаете?
– Одна моя знакомая могла так-же. Не знаю, говорил ли тебе Сириус, но ты очень похожа на мать Гарри.
– Что?
– Те же рыжие волосы, зелёные глаза, которые смотрят прямо в душу, – он улыбнулся, – но вот только не характер. Нет… Характер у тебя скорее как у… – Люпин замялся. Эта догадка веселила его.
– Профессор, я…
– О, Гарри идёт. Думаю, он тоже хочет поговорить.
– Тогда мне, наверное, лучше уйти. Вы дороги ему. Так же как и Сириус.
– А ты старше своих лет. Намного.
– Да, мне говорили.
– Ну что же. До свидания. Надеюсь ещё свидимся.
Лисса кивнула и направилась к двери. У самого проёма она остановилась.
– Вы не договорили. Мой характер. Вы сказали, он как у… Как у кого, профессор?
Люпин снова улыбнулся.
– Как у Сириуса Блэка.
Лисса не успела ничего сказать. В дверях появился Гарри. Она ушла, терзаемая раздумьями о словах Люпина.
Когда на следующее утро „Хогвартс-Экспресс“ отошёл от станции, Гермиона поведала друзьям неожиданную новость.
– У меня сегодня был разговор с профессором МакГонагалл… перед самым завтраком. Я решила бросить изучение маглов.
– Ты же сдала этот экзамен с невероятно высоким баллом! – не поверил своим ушам Рон.
– Да, – вздохнула Гермиона. – Но ещё одного такого года мне не выдержать. С этим Маховиком Времени я чуть с ума не сошла… короче, я сдаюсь. Без прорицания и маглов я опять буду учиться по обычному расписанию.
– До сих пор не могу смириться с мыслью, что ты не рассказала нам про этот Маховик, – обиженно пробурчал Рон. – Мы ведь твои лучшие друзья…
– Но я дала слово не говорить никому, – сказала Гермиона.
Гарри наблюдал, как башни Хогвартса постепенно скрываются за горой. Он увидит их опять лишь через два долгих месяца…
– Не вешай нос, Гарри! – Лисса с участием посмотрела на него.
– Я не вешаю, – поспешно отозвался тот. – Просто задумался о каникулах.
– Я тоже о них думаю, – заметил Рон. – Гарри, ты обязательно приедешь к нам. Я договорюсь с мамой и папой и позвоню тебе – теперь я знаю, как пользоваться фелетоном…
– Телефоном, Рон, – поправила его Гермиона. – Вот тебе бы не помешало заняться изучением маглов на четвёртом курсе.
Рон только отмахнулся.
– Этим летом чемпионат мира по квиддичу! Что скажешь, Гарри? Приедешь к нам, обязательно туда отправимся! Папа нам запросто достанет билеты.
Эти слова сразу же подняли настроение Гарри!
– Уверен, что Дурсли меня отпустят. Да ещё обрадуются. Наверное, не забыли, как я надул тетушку Мардж.
Приободрившись, Гарри даже пострелял с друзьями хлопушками. А когда появилась ведьмочка с чайным столиком на колёсах, он заказал плотный обед – правда без всякого шоколада. Но только после полудня начались события, которые окончательно рассеяли мрачные мысли всех.
– Гарри, – вдруг сказала Гермиона, глядя поверх его плеча, – что там такое у тебя за окном?
Обернувшись, Гарри посмотрел наружу. За стеклом металось что-то маленькое и серое. Он встал, присмотрелся – крошечная сова несла два письма, которые были чересчур велики для неё. Она была так мала, что едва справлялась с воздушным потоком, обтекающим вагон. Гарри быстро опустил раму, высунул руку и поймал малютку – по ощущению она напоминала пушистый снитч; мальчик осторожно внёс её внутрь. Уронив письмо на сиденье Гарри, сова весело запорхала по купе, явно довольная, что выполнила поручение. Величественная Букля неодобрительно щелкнула клювом. Живоглот привстал, следя за гостьей хищными жёлтыми глазами. Заметив это, Рон осторожно поймал сову и Живоглот остался ни с чем. Гарри подобрал письма, одно было адресовано ему. Другое Лиссе. Он отдал ей письмо, вскрыл свое и ахнул:
– От Сириуса!
– Что? – в один голос воскликнули Рон и Гермиона. – Читай вслух!
– «Дорогой Гарри!
Надеюсь, ты получишь это письмо ещё до того, как встретишься с дядей и тётей. Не знаю, как они относятся к совиной почте.
Мы с Клювокрылом в надёжном месте. Не хочу говорить где – на случай, если письмо попадёт не в те руки. Эта сова – не самый лучший почтальон. Но я не смог здесь найти ничего лучшего, и вдобавок, она, похоже, искала работу.
Не сомневаюсь, что дементоры всё ещё рыщут в поисках моего следа, но сюда им не добраться. Хочу на днях мельком показаться одному-другому маглу, как можно дальше от Хогвартса. Так что охрану замка в ближайшее время снимут.
Я кое-что не успел тебе рассказать во время нашей короткой встречи. Это я прислал тебе „Молнию„…“
– Вот видите! – торжествующе произнесла Гермиона. – Я же говорила, что это от него!
– От него! Но заклятия-то он не накладывал! – возразил Рон. – Ой!
Крохотная сова, которая дружелюбно ухала, уютно устроившись у него в руке, ухватила Рона за палец – хотела, наверное, выразить ему свою симпатию.
– «Живоглот отнес мой заказ на почту от твоего имени. Но золото я распорядился взять в „Гринготтсе“ из моего личного сейфа номер семьсот одиннадцать. Считай это подарком от крестного отца за все тринадцать лет рождения.
И прости меня, что я тебя напугал той ночью, год назад, когда ты ушёл из дома дяди. Я хотел хоть одним глазком взглянуть на тебя перед дальней дорогой на север. Но, боюсь, мой вид встревожил тебя.
Посылаю ещё кое-что, это скрасит твой четвёртый год в Хогвартсе.
Если я вдруг понадоблюсь, черкни словечко. Твоя сова доставит мне письмо.
Вскоре напишу снова. Сириус».
– А у тебя что, Лисса?
– Почти то же, что и у Гарри. – ответила она весьма убедительно, и друзья не стали вдаваться в расспросы. Хотя, по лицу Гермионы было видно, что дома её ждет серьёзный допрос.
На вокзале Гермиона и Лисса прошли через платформу и сразу же заметили родителей. Они стояли неподалеку от родственников Гарри.
– Я позвоню насчёт чемпионата! – крикнул Рон вслед.
В машине Гермиона села спереди, а Лисса разместилась сзади с мамой. Она снова перечитала письмо Сириуса:
“ Дорогая Лисса,
У меня так и не было возможности поблагодарить тебя. Для меня очень важно то, что ты мне поверила. И я не перестану повторять это. За то недолгое время ты мне стала очень дорога. Также я хочу попросить прощения за тот поцелуй. Я не знаю, что на меня нашло. Скорее всего сыграло свою роль эмоциональное напряжение. Прости меня, если сможешь.
Так же я слышал, что намечается турнир по квидичу. Пожалуйста, будь осторожна.
Надеюсь, нам доведётся ещё встретиться. С нетерпением буду ждать.
Упражняйся в своих превращениях, как только окажешься в Хогвартсе. Я верю, что ты станешь превосходным анимагом даже без моей помощи.
Сириус.»
Лисса сложила и спрятала письмо. Теперь у неё есть свидетельство того, что это был не сон.
====== Турнир Трех Волшебников ======
Рискованно кренясь под резкими порывами ветра, кареты миновали ворота со статуями крылатых вепрей по бокам и заскрипели по длинной дороге к вершине холма. В окно Лисса видела всё ближе и ближе надвигающийся замок, множество его освещённых окон расплывались и мерцали за плотной завесой дождя. Когда их карета остановилась перед громадными парадными дверями резного дуба наверху каменной лестницы, небо перечеркнула вспышка молнии. Те, кто оказались впереди, уже торопились забежать в замок. Гарри, Рон, Гермиона и Лисса спрыгнули на землю и тоже помчались по ступеням, переведя дух лишь под сводами освещённого факелами холла с его величественной мраморной лестницей.
– Итак, – заговорил, улыбаясь Дамблдор. – Теперь, когда мы все наелись и напились, я должен ещё раз попросить вашего внимания, чтобы сделать несколько объявлений. Мистер Филч, наш завхоз, просил меня поставить вас в известность, что список предметов, запрещённых в стенах замка, в этом году расширен и теперь включает в себя Визжащие игрушки йо-йо, Клыкастые фрисби и Безостановочно-расшибальные бумеранги. Полный список состоит из четырехсот тридцати семи пунктов, и с ним можно ознакомиться в кабинете мистера Филча, если, конечно, кто-то пожелает.
Едва заметно усмехнувшись в усы, Дамблдор продолжил:
– Как и всегда, мне хотелось бы напомнить, что Запретный лес является для студентов запретной территорией, равно как и деревня Хогсмид – её не разрешается посещать тем, кто младше третьего курса. Также для меня является неприятной обязанностью сообщить вам, что межфакультетского чемпионата по квиддичу в этом году не будет.
– Что? – ахнул Гарри. Он оглянулся на Фреда и Джорджа, своих товарищей по команде. Те беззвучно разинули рты, уставившись на Дамблдора и, похоже, онемев от шока.
– Это связано с событиями, которые должны начаться в октябре и продолжиться весь учебный год – они потребуют от преподавателей всего их времени и энергии, но уверен, что вам это доставит истинное наслаждение. С большим удовольствием объявляю, что в этом году в Хогвартсе…
Но как раз в этот момент грянул оглушительный громовой раскат и двери Большого зала с грохотом распахнулись. На пороге стоял человек, опирающийся на длинный посох и закутанный в чёрный дорожный плащ. Все головы в зале повернулись к незнакомцу – неожиданно освещённый вспышкой молнии, он откинул капюшон, тряхнул гривой тёмных с проседью волос и пошёл к преподавательскому столу. Глухое клацанье отдавалось по всему залу при каждом его шаге. Незнакомец приблизился к профессорскому подиуму и прохромал к Дамблдору. Ещё одна молния озарила потолок. Гермиона охнула, и было от чего. Вспышка резко высветила черты лица пришельца. Таких лиц Лиссе ещё не доводилось видеть. Оно словно было вырезано из изъеденного ветрами дерева скульптором, имевшим довольно смутное представление о том, как должно выглядеть человеческое лицо, и вдобавок скверно владевшего резцом. Каждый дюйм кожи был испещрён рубцами, рот выглядел просто как косой разрез, а изрядная часть носа отсутствовала. Но самая жуть была в глазах. Один был маленьким, тёмным и блестящим. Другой – большой, круглый как монета и ярко-голубой. Этот голубой глаз непрестанно двигался, не моргая, вращаясь вверх, вниз, из стороны в сторону, совершенно независимо от первого, нормального глаза – а кроме того, он временами полностью разворачивался, заглядывая куда-то внутрь головы, так что снаружи были видны лишь белки. Незнакомец подошёл к Дамблдору и протянул ему руку, так же, как и лицо, исполосованную шрамами. Директор пожал её, негромко сказав при этом несколько слов, которые Лисса не расслышала. Похоже, он что-то спросил у вошедшего – тот неулыбчиво покачал головой и тоже вполголоса что-то ответил. Дамблдор кивнул и жестом пригласил его на свободное место по правую руку от себя. Незнакомец сел, отбросив с лица длинные сивые патлы, и пододвинул к себе тарелку с сосисками; поднял к тому, что осталось от его носа и понюхал, после чего достал из кармана маленький нож, подцепил сосиску за конец и начал есть. Его нормальный глаз был устремлён на еду, но голубой без устали крутился в глазнице, озирая зал и студентов.
– Позвольте представить вам нашего нового преподавателя защиты от тёмных искусств, – жизнерадостно объявил Дамблдор в наступившей тишине. – Профессор Грюм.
По обычаю, новых преподавателей приветствовали аплодисментами, но в этот раз никто из профессоров или студентов не захлопал, если не считать самого Дамблдора и Хагрида. Их удары ладонью о ладонь уныло прозвучали при всеобщем молчании и скоро затихли. Всех остальных, видимо, настолько поразило необычайное появление Грюма, что они могли только смотреть на него.
– Грюм? – шепнул Гарри Рону. – Грозный Глаз Грюм? Тот самый, которому твой отец отправился помогать сегодня утром?
– Должно быть, – пробормотал Рон благоговейным тоном.
– Что с ним случилось? – прошептала Гермиона. – Что с его лицом?
– Не знаю, – ответил Рон, заворожённо глядя на Грюма.
Грозный Глаз остался совершенно равнодушен к такому более чем прохладному приёму. Не обращая внимания на стоящую перед ним кружку тыквенного сока, он снова полез в плащ, вынул плоскую походную флягу и сделал из неё порядочный глоток. Пока он пил, задрав локоть, его мантия на пару дюймов приподнялась над полом и Лисса углядела часть точёной деревянной ноги, заканчивающейся когтистой лапой. Дамблдор вновь прокашлялся.
– Как я и говорил, – он улыбнулся множеству студенческих лиц, все взоры которых были обращены к Грозному Глазу Грюму, – в ближайшие месяцы мы будем иметь честь принимать у себя чрезвычайно волнующее мероприятие, какого ещё не было в этом веке. С громадным удовольствием сообщаю вам, что в этом году в Хогвартсе состоится Турнир Трёх Волшебников.
– Вы ШУТИТЕ! – оторопело произнес Фред Уизли во весь голос, неожиданно разрядив то напряжение, которое охватило зал с самого появления Грозного Глаза.
Все засмеялись, и даже Дамблдор понимающе хмыкнул.
– Я вовсе не шучу, мистер Уизли, – сказал он. – Хотя, если уж вы заговорили на эту тему, я этим летом слышал анекдот… словом, заходят однажды в бар тролль, ведьма и лепрекон…
Профессор МакГонагалл многозначительно кашлянула.
– Э-э-э… но, возможно, сейчас не время… н-да… – Дамблдор почесал кустистую бровь. – Так о чём бишь я? Ах да, Турнир Трёх Волшебников. Я тоже, думаю, некоторые из вас не имеют представления о том, что это за Турнир, а те, кто знают, надеюсь, простят меня за разъяснения, и пока могут занять своё внимание чем-нибудь другим. Итак, Турнир Трёх Волшебников был основан примерно семьсот лет назад как товарищеское соревнование между тремя крупнейшими европейскими школами волшебства – Хогвартсом, Шармбатоном и Дурмстрангом. Каждую школу представлял выбранный чемпион, и эти три чемпиона состязались в трёх магических заданиях. Школы постановили проводить Турнир каждые пять лет, и было общепризнано, что это наилучший путь налаживания дружеских связей между колдовской молодёжью разных национальностей – и так шло до тех пор, пока число жертв на этих соревнованиях не возросло настолько, что Турнир пришлось прекратить.
– Жертв? – тихо переспросила Гермиона, встревоженно осматриваясь, но большинство студентов в зале и не думали разделить её беспокойство, многие шёпотом переговаривались, и даже Гарри гораздо больше интересовали подробности Турнира, чем какие-то несчастные случаи, произошедшие сотни лет назад.
– За минувшие века было предпринято несколько попыток возродить Турнир, – продолжал Дамблдор, – но ни одну из них нельзя назвать удачной. Тем не менее, наши Департаменты магического сотрудничества и магических игр и спорта пришли к выводу, что пришло время попробовать ещё раз. Всё лето мы упорно трудились над тем, чтобы в этот раз обеспечить условия, при которых ни один из чемпионов не подвергся бы смертельной опасности. Главы Шармбатона и Дурмстранга прибудут с окончательными списками претендентов в октябре, и выборы чемпионов будут проходить на День Всех Святых. Беспристрастный судья решит, кто из студентов наиболее достоин соревноваться за Кубок Трёх Волшебников, честь своей школы и персональный приз в тысячу галеонов.
– Я хочу в этом участвовать! – прошипел на весь стол Фред Уизли – его лицо разгорелось энтузиазмом от перспективы такой славы и богатства. Он оказался далеко не единственным, кто, судя по всему, представил себя в роли хогвартского чемпиона. За столом каждого факультета Гарри видел людей, с не меньшим восхищением уставившихся на Дамблдора или что-то с жаром шепчущих соседям. Но тут директор заговорил вновь, и зал опять умолк.
– Я знаю, что каждый из вас горит желанием завоевать для Хогвартса Кубок Трёх Волшебников, однако Главы участвующих школ совместно с Министерством магии договорились о возрастном ограничении для претендентов этого года. Лишь студенты в возрасте – я подчеркиваю это – семнадцати лет и старше получат разрешение выдвинуть свои кандидатуры на обсуждение. Это, – Дамблдор слегка повысил голос, поскольку после таких слов поднялся возмущенный ропот – близнецы Уизли, например, сразу рассвирепели, – признано необходимой мерой, поскольку задания Турнира по-прежнему остаются трудными и опасными, какие бы предосторожности мы ни предпринимали, и весьма маловероятно, чтобы студенты младше шестого и седьмого курсов сумели справиться с ними. Я лично прослежу за тем, чтобы никто из студентов моложе положенного возраста при помощи какого-нибудь трюка не подсунул нашему независимому судье свою кандидатуру для выборов чемпиона. – Его лучистые голубые глаза вспыхнули, скользнув по непокорным физиономиям Фреда и Джорджа. – Поэтому настоятельно прошу – не тратьте понапрасну время на выдвижение самих себя, если вам ещё нет семнадцати. Делегации из Шармбатона и Дурмстранга появятся здесь в октябре и пробудут с нами большую часть этого года. Не сомневаюсь, что вы будете исключительно любезны с нашими зарубежными гостями всё то время, что они проведут у нас и что от души поддержите хогвартского чемпиона, когда он или она будет выбран. А теперь – уже поздно, и я понимаю, насколько для вас всех важно явиться на завтрашние уроки бодрыми и отдохнувшими. Пора спать! Не теряйте времени!
Дамблдор сел на место и заговорил с Грозным Глазом. С громким шумом и стуком ученики поднялись на ноги и толпой хлынули к дверям в холл.
– Они не могут так поступить! – заявил Джордж Уизли, который не присоединился к людскому потоку в дверях, а остался стоять, с гневом глядя на Дамблдора. – Семнадцать нам исполняется в апреле, почему же нас лишают шанса?
– Они не помешают мне участвовать, – упрямо сказал Фред, тоже хмуро поглядывая на преподавательский стол. – Чемпионам позволено такое, о чём остальные и мечтать не смеют. И тысяча галеонов награды!
– Ну да, – произнес Рон с мечтательным видом. – Тысяча галеонов…
Лисса почти их не слушала. Она очень устала и сейчас думала только о том, как уютно в её кровати. Хотела только лечь и хорошенько выспаться. А там видно будет. Но поспать ей так и не удалось. Прекратившиеся после матча по квидичу сны, в Хогвартсе опять возвращались. Вот она сидит на старой, поломанной кровати, смотрит в его глаза и он её целует… Просыпалась Лисса вся в слезах и спешила в ванную, чтобы сестра ничего не заметила. И так всё лето. Потом квидич, Пожиратели, и она начала спать спокойно. Но здесь, в замке, где всё напоминало о нём, спокойствие опять покинуло её…
– Итак, сегодня мы приготовим противоядие Гринга. Надеюсь, что хотя бы четверть из вас сможет приготовить сносное зелье. Постарайтесь не сделать так, как с Раздувающим зельем мистер Долгопупс. – он метнул взгляд на Невилла и того забила дрожь. – У вас сорок пять минут. Приступайте.
Сентябрь подходил к концу. Вся школа ожидала прибытия гостей. Не странно, что на уроках зелья многие втыкали и тупили. Но не Лисса. Она следовала строго рецепту и вскоре зелье приобрело нужный оттенок.
– Отлично мисс Грейнджер. Пять очков Гриффиндору. Малфой? Прекрасно! Пять очков Слизерину. – он подошёл к трясущемуся Невилу. – Ну что же, Долгопупс. Вы свели старания мисс Грейнджер на нет. Минус десять очков Гриффиндору за испорченные ингредиенты. На следующий урок напишите пятнадцать дюймов о свойствах и применении шкуры бумсланга. Свободны. Грейнджер младшая, останьтесь.
Лисса только вздохнула, она уже привыкла к такому обращению.
– Слушаю, профессор.
– Надеюсь, вы ещё помните, о нашем разговоре в начале прошлого года?
– Да, профессор.
– Так вот, если вы не передумали после событий прошедшего года, – Лисса поняла на что он намекает. В прошлом году она тайно встречалась в Визжащей хижине в Сириусом Блэком, которого Снегг не любил со школы, и ему это не нравилось. – и всё же хотите занять мое место, я предлагаю вам дополнительные уроки.
– Дополнительные уроки, сэр?
– Да. Я буду учить вас готовить более сложные зелья. Уровня СОВ и, возможно, даже ЖАБА.
– Сэр, я… Конечно. Когда мне приходить? – Лисса просияла.
– Будете приходить во вторник и четверг. После уроков.
– Да, профессор. А… Сегодня вторник. Мне приходить?
– Да.
– Благодарю. До свидания.
Лисса собрала свои вещи и вышла навстречу друзьям.
– Ну, что? – сразу же спросила Гермиона.
– Он будет давать мне дополнительные уроки.
– Вот задница! – воскликнул Рон.
– Рон! Зельеварение – отличный предмет. Просто тебе нужно больше сосредоточенности.
– Тебе легко говорить. – вставил Гарри. – Снегг тебя любит.
– Не преувеличивай. Просто он…
– Что?
Лисса и сама не понимала причину такого обращения. Все до единого гриффиндорцы не удостаивались и одобряющего взгляда со стороны Снегга, а вот она была в любимчиках. Как бы там ни было, но зелья оставались её любимым предметом. Поэтому вечером она отправилась в подземелья. Урок прошёл как нельзя лучше. Они готовили зелье уровня СОВ. Оно удалось и Лисса покинула класс в приятном расположении духа. Но приближаясь к спальне мысли опять повернули не в том направлении. Заснула она с ожиданием того самого сна. И не ошиблась…
Лисса проснулась, едва забрезжил рассвет. Она встала, оделась и, стараясь не разбудить Гермиону, спустилась в пустую гостиную. На столе с вечера так и лежит её домашняя работа по прорицаниям. На стене висело объявление о прибытии Шармбатона и Дурмстранга. Объявление взбудоражило обитателей замка. Куда бы Лисса ни шла, только и слышно: «Турнир Трёх Волшебников», «Турнир Трёх Волшебников«… Все как с ума посходили: кого допустят к конкурсу, какие виды волшебства войдут в состязания, отличаются ли от них хоть чем-нибудь заморские студенты? И, конечно, замок подвергся генеральной уборке. Несколько потемневших портретов хорошенько почистили и помыли к их вящему недовольству. Портреты ёжились в своих рамах, сердито бурчали, кривя влажные розовые лица. Рыцарские доспехи заблестели и задвигали руками без скрипа и скрежета.
