Текст книги "Я в глазах твоих утону...(СИ)"
Автор книги: lu evans
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)
– Профессор, я пришла поговорить о наших занятиях.
– Ах, да. Я тоже об этом думал. В связи с моим новым назначением возникнут некоторые трудности, но я уверен мы сможем их уладить. – говоря это, он даже не оторвался от листка пергамента, что был у него в руках, даже не поднял взгляда.
– Я не совсем это имела ввиду. Профессор.
– Простите? – даже не поднял взгляда.
«Надо сделать это. Как оторвать пластырь.»
– Я хочу поступать в Аврорат. – выговорила Лисса на одном дыхании и сразу же испугалась своих слов.
Снегг наконец-то поднял глаза. Но там не было злости которую девушка ожидала увидеть. Там вообще ничего не было.
– Значит ли это, что вы намерены отказаться от моего предложения?
– К сожалению…
– Понятно. В таком случае не смею вас больше задерживать. – его голос был холоден. Никогда еще Лисса не была так уверенна в том, что он чувствует.
– Сер, простите, просто…
– Лисса, я ведь уже говорил вам что вы не обязаны оправдываться передо мной.
– Да сер, но…
– Ради Бога, мисс Грэйнджер! Этот разговор не приятен ни мне, ни вам. Так чего же тянуть! Уверен вам еще надо написать письмо своему возлюбленному. И думаю, стоит поспешить, иначе он заявиться спасать вас от собственной тени!
Лисса оторопела. Его слова были пропитаны ядом и больно врезались в разум и сердце. Снегг не хотел этого говорить. Слова сами вырвались наружу. Все лето он корил себя за произошедшее в больнице, и уверял себя что ему все-равно. Но ему было не все-равно. Он любил свою ученицу. Не той любовью, какой любил Лили, нет. Но любовью отцовской. С первого дня ему хотелось защитить Лиссу от всего мира, и когда оказалось что она с Сириусом… Снегг ненавидел Блэка с детства и теперь ненависть только возросла.
– Простите. Мне не стоило этого говорить. – сказал он увидев реакцию Лиссы.
– Нет. Теперь все ясно. С самого первого дня, с первого урока я не переставала оправдывать вас перед Гарри. Вы были мне вторым отцом! Вы были мне дороги! Я оттягивала этот разговор чтобы не причинять вам боль! А что сделали вы?!
Лисса ушла, хлопнув дверью. Снегг схватил графин, стоящий на столе, и запустил в стену. Хрусталь разлетелся на тысячи мелких осколков. Лисса влетела в гостиную подобно молнии.
– Ну, как прошло? – спросила Гермиона, увидев сестру.
Лисса не ответила, взбежала по лестнице и громко хлопнула дверью спальни.
– Видимо не очень.
К счастью в спальне никого не оказалось. Девушка сбросила с плеча рюкзак и упала на кровать. Нет, она не плакала. Она злилась. На Снегга, на себя, на Гермиону, задающую тупые вопросы, и на идиота стучащего в дверь!
– Ну что?! – резко ответила она стучащему. Гермиона отскочила от двери.
– Тут тебе записка. От Дамблдора.
– А. Спасибо. – она взяла пергамент и развернулась чтобы уйти. – Прости за это.
– Я понимаю.
Лисса устало улыбнулась и, закрыв дверь, развернула пергамент.
» Дорогая Лисса!
Очень хотел бы поговорить с тобой наедине. Приди, пожалуйста, в мой кабинет, сразу же, как получишь эту записку. Я без ума от лакричных палочек. С наилучшими пожеланиями, Профессор Дамблдор» Лисса еще раз внимательно перечитала записку и, убедившись что ничего не упустила, вздохнула. Она догадывалась о причине вызова к директору. Сейчас её будет ждать лекция на тему «Орден слишком слаб, мы не можем позволить внутренним конфликтам ослаблять его еще больше». Лисса и так прекрасно это знала, но все же переоделась и пошла к Дамблдору. Ни Гарри, ни Рон, ни Гермиона не отважились что-то у неё спрашивать. Оказавшись у старой горгульи, девушка достала листок и еще раз перечитала.
– Лакричные палочки. – назвала она пароль.
– Прошу, входите.
Горгулья отодвинулась и открыла винтовую лестницу. Лисса поднялась и оказалась перед дверью директорского кабинета. Оттуда слышались приглушенные голоса. Девушка набралась смелости и громко постучала в дверь. Вход тут же открылся и Лисса едва удержалась чтобы не хмыкнуть. Перед Дамблдором стоял Снегг. Лицо его светилось яростью, они явно о чем-то спорили.
– О, Лисса! – приветливо обратился к ней Дамблдор. – Рад вас видеть. Проходите, мы уже закончили.
– Но директор…
– Это не обсуждается, Северус. До скорого.
Профессор зельеварения развернулся и вышел из кабинета. При этом он даже не взглянул в сторону вошедшей девушки и Лисса едва не закатила глаза.
– Проходите, садитесь. – Дамблдор указал на стул напротив своего стола. – ВЫ верно думаете, что я вызвал дабы отчитать вас за ссору с профессором Снеггом. Действительно, это стоило бы сделать, но как-то в другой раз.
– Ясно. – только и смогла сказать Лисса. Это заявление её крайне удивило. Чему она тогда обязана визитом в директорский кабинет.
– Цель вашего визита сюда совсем иная. Увы, с того пришествия в министерстве я так и не имел возможности поговорить с вами. Уж больно занят был в министерстве. Я хотел бы узнать у вас, не изменилось ли что-то в вашем характере, восприятии мира, в этом роде?
– Нет, сэр. Все осталось как было, если не считать, ну…
– Ваших отношений с Сириусом?
– Ну… Вобщем, да.
Дамблдор мягко улыбнулся.
– Вы всех удивили. В том числе меня. – Лисса почувствовала, что начинает краснеть. – Вижу вы смущены. Не стоит. Поверьте, в этом нет ничего постыдного. Увы, меня даже не удивляет то, что он вы выбрали человека гораздо старше себя. Вы ведь всегда были старше своих сверстников. И я ведь не первый, кто вам это говорит.
– Да, сэр.
– Что же, я искренне рад за вас, ибо любовь огромная сила, я не устану это повторять. И вам действительно повезло, найти человека, ради которого можно отдать жизнь. Но, как бы то ни было это лишь частичная причина вашего прихода сюда. – директор вдруг стал серьезным. – Итак, около года назад я уже просил вас использовать свои способности на благо Ордена. Я слишком хорошо помню чем это закончилось, и все же вынужден сделать это еще раз.
– Сэр, я с радостью, вы же знаете.
– Я знаю, Лисса,но это поручения совсем иного рода. Наверняка мистер Поттер, рассказал вам о уроках со мной?
– Да, профессор.
– Так вот. Возможно в конце этого года мне придется покинуть школу. Увы, навсегда.
– Что? Но Хогвартс без вас это не Хогвартс! – воскликнула Лисса не в силах поверить в услышанное.
– Мисс Грэйнджер, я польщен вашими словами, но это неизбежно.
– Но ведь сэр…
– Прошу вас, выслушайте меня. – Лисса села. – Как я сказал, это неизбежно. После моего ухода, Гарри вероятно не вернется в школу, отправившись выполнять мое задание. И ваша сестра, мистер Уизли, и, я уверен вы, захотите отправиться с ним.
– Конечно!
– Вот тут и начинается мое задание к вам. Вы не должны ехать.
– Что?! Я ведь не могу сестру бросить!
– А как же Сириус?
– Я более чем уверена что если Гарри куда-то поедет, он пойдет за ним. До конца.
– Я в этом так же не сомневаюсь. Но все же. Вы должны будете вернуться в школу вместе с Сириусом.
– Что? Я не понимаю. Он ведь вынужден будет все время пить оборотное зелье, а он не захочет.
– Как вы наверняка знаете, в свое время я написал пару-тройку полезных заклинаний.
– Мне это известно.
– Так вот, есть еще одно. Министерству оно не известно по… определенным причинам. Оно может выдавать человека за другого на неограниченное время, и только тот, кто наложил заклятие будет видеть его истинное лицо.
– Это вроде Заклятия Доверия?
– Именно. Тот же принцип. Вы примените его к Сириусу и вернетесь в Хогвартс. Здесь вероятно будут заправлять Пожиратели, и кому-то стоит защищать невинных детей. Вряд-ли учителя смогут это сделать. А вам наверняка хватит сил восстановить ваш Отряд.
– Но сэр. Зачем тогда вы уходите? Почему бы вам не остаться. И тогда все было бы хорошо.
– Увы, Лисса я не могу вам сказать. В свое время вы сами узнаете.
– Вы должны будете умереть? – Дамблдор поднял на ученицу удивленный взгляд.
– Профессор Люпин был прав. Вы и вправду на удивление проницательны. Да, Лисса. Я должен буду умереть.
Девушка покачала головой в надежде прогнать подступающий к горлу ком, но ей это не удалось. Слезы полились сами собой.
– Ну же, не плачьте. Это совершенно бесполезно. – Лисса быстро стерла соленые капли.
– Ладно. Я согласна. Я останусь в школе.
– Благодарю. Это действительно очень важно.
– Сириус знает?
– Да, он знает. Он согласен.
– Отлично. Я могу идти? – к глазам подступали новые слезы.
– Еще одно. Что бы не случилось помните, даже под маской величайшего зла, может скрываться добро.
– Я запомню.
– Спокойной ночи, Лисса.
– Спасибо. И вам профессор.
Дамблдор склонил в знак благодарности голову и Лисса вышла из кабинета.
– Удивительная девушка, невероятно сильная для своих лет.
– Да, Финеас, здесь вы правы. – Дамблдор подошел к Омуту Памяти. – И боюсь что однажды это её убьет. – пробормотал он.
====== Claire de Lune ======
В Сочельник семейство Уизли и его гости расположились в гостиной, которую Джинни разукрасила до того, что каждому, кто здесь сидел, казалось, будто его самого опутали с ног до головы гирляндами из цветной бумаги. Только Фреду, Джорджу, Гарри и Рону и было известно, что ангел на верхушке рождественской елки – на самом деле садовый гном, цапнувший Фреда за лодыжку, когда тот дергал в огороде морковку для рождественского обеда. Обездвиженный заклинанием, выкрашенный в золотую краску, втиснутый в маленькую балетную пачку и украшенный приклеенными к спине крылышками, гном гневно взирал на всех, кто собрался в гостиной. Это был самый уродливый ангел, какого Лисса видела в своей жизни, с лысой, точно картофелина, головой и волосатыми ножками.
Предполагалось, что все будут слушать по радио рождественский концерт любимой певицы миссис Уизли, Селестины Уорлок, голос которой изливался из большого деревянного приемника. Флер, по-видимому находившая Селестину безумно скучной, так громко разговаривала в углу, что миссис Уизли то и дело наставляла свою волшебную палочку на регулятор громкости приемника, отчего голос певицы звучал все мощнее и мощнее. Под прикрытием особенно жизнерадостной песенки «Котел, полный крепкой, горячей любви» Фред и Джордж играли с Джинни во взрыв-кусачку. Рон украдкой поглядывал на Флер с Биллом, словно надеясь обзавестись с их помощью полезными навыками. Римус Люпин, который выглядел еще более тощим и обтрепанным, чем прежде, сидел у камина, глядя на огонь и словно не слыша Селестины. Лисса и Сириус сидели рядом и о чем-то говорили.
О, приди, помешай мое варево,
И, если все сделаешь правильно,
Ты получишь котел,
Полный крепкой, горячей любви.
– Мы танцевали под эту песню, когда нам было восемнадцать! – сообщила миссис Уизли, утирая вязаньем глаза. – Помнишь, Артур?
– М-м-м? – произнес мистер Уизли, снимавший, клюя носом, кожуру с мандарина. – А, да… прекрасная мелодия…
Он не без труда распрямился и взглянул на сидевшего рядом с ним Гарри.
– Извини нас за это, – сказал он, поведя подбородком в сторону приемника, из которого неслись теперь голоса подпевавшего Селестине хора. – Скоро уже кончится.
– Ничего, не страшно, – улыбнувшись, ответил Гарри. – Много сейчас в Министерстве работы?
– Очень, – сказал мистер Уизли. – И ладно бы еще толк от нее был, а то ведь арестовали мы за последние месяцы троих, но я не уверен, что хотя бы один из них настоящий Пожиратель смерти. Только не передавай никому моих слов, Гарри, – торопливо добавил он, приобретая внезапно вид гораздо менее сонный.
– Неужели Стэн Шанпайк так до сих пор и сидит? – спросил Гарри.
– Боюсь, что сидит, – ответил мистер Уизли. – Я знаю, Дамблдор напрямую обращался к Скримджеру пытался заступиться за Стэна… Все, кто его допрашивал, согласны с тем, что Пожиратель смерти из него такой же, как из этого мандарина… Однако наверху стараются создать видимость хоть каких-то успехов, а «три ареста» выглядят гораздо лучше, чем «три неоправданных ареста с последующим освобождением«… Но это опять-таки сведения совершенно секретные.
– Я не проболтаюсь, – пообещал Гарри.
Он поколебался немного, прикидывая, как подступиться к тому, что ему хотелось рассказать. Пока он собирался с мыслями, Селестина Уорлок запела балладу «Ты заклятием взял мое сердце».
– Мистер Уизли, вы помните наш разговор на вокзале, перед тем как мы отправились в школу?
– Я все проверил, Гарри, – тут же ответил мистер Уизли. – Обыскал дом Малфоев. И не нашел ничего, ни сломанного, ни целого, чему там находиться не следовало.
– Да, я знаю, читал про этот обыск в «Пророке«… Но я о другом… о чем-то более…
И он рассказал мистеру Уизли все, что услышал из разговора Снегга с Малфоем. Рассказывая, Гарри заметил, что Люпин слегка повернул голову в их сторону и вслушивается в каждое слово. Когда Гарри закончил, наступило молчание, только Селестина продолжала мурлыкать:
О, мое бедное сердце, где ты?
Надолго ль оставило ты меня?
– Тебе не приходило в голову, – сказал мистер Уизли, – что Снегг просто изображал…
– Изображал готовность помочь, чтобы выведать планы Малфоя? – быстро откликнулся Гарри. – Да, этих слов я от вас и ждал. Но как мы можем знать наверняка?
– Знать – это не наше дело, – неожиданно произнес Люпин. Он повернулся к огню спиной, и теперь взгляд его был устремлен, минуя мистера Уизли, на Гарри. – Это дело Дамблдора. Дамблдор доверяет Северусу, и этого всем нам должно хватать.
– Но, – возразил Гарри, – допустим, всего лишь допустим, что Дамблдор ошибся в Снегге…
– Это уже говорилось, и много раз. Все сводится к тому, доверяешь ты суждению Дамблдора или не доверяешь. Я доверяю, а потому доверяю и Снеггу.
– Но ведь и Дамблдор может ошибаться, – настаивал Гарри. – Он сам так говорит. А вы… – Он взглянул Люпину в глаза. – Если честно, вам нравится Снегг?
– Я не могу сказать, что он нравится мне или не нравится, – ответил Люпин. – Нет-нет, Гарри, я правду говорю, – добавил он, увидев появившееся на лице Гарри скептическое выражение. – Мы с ним никогда не были закадычными друзьями – все, что произошло между Джеймсом, Сириусом и Северусом, оставило слишком много горьких чувств. Но я не забываю, что в тот год, когда я преподавал в Хогвартсе, Северус каждый месяц готовил для меня волчье противоядие и готовил замечательно – я не испытывал в полнолуние обычных страданий.
– Тем не менее он «случайно» проговорился, что вы оборотень, и вам пришлось покинуть школу! – как бы невзначай вставила Лисса.
Люпин пожал плечами:
– Да оно так или иначе выплыло бы наружу. Мы оба знали, что он метит на мое место, и все же Северус мог бы причинить мне куда больший вред, просто подмешав что-нибудь в противоядие. А он сохранил мне здоровье. И я ему благодарен. И ты Лисса, кажется всегда заступалась за него.
Девушка потупила взгляд. Она до сих пор злилась на профессора.
– А может, он просто не решался подмешать что-нибудь в противоядие, зная, что Дамблдор не спускает с него глаз! – возразил Гарри.
– Тебе хочется ненавидеть его, Гарри, – со слабой улыбкой сказал Люпин. – И я тебя понимаю: Джеймс – твой отец, Сириус – крестный, ты унаследовал от них давнее предубеждение. Разумеется, ты должен рассказать Дамблдору то, что рассказал мне и Артуру, но только не жди, что он с тобой согласится. Не жди даже, что твой рассказ его удивит. Вполне возможно, что Северус расспрашивал Драко по приказу Дамблдора.
– Эй, я здесь причем? Ему Нюниус не нравился еще до того, как мы познакомились!
– Спасибо, Сириус. – Гарри перевел взгляд на Люпина.
– И все же, Гарри. Мы должны доверять Дамблдору. – он встал и направился к двери.
– Римус, ты что, уходишь?
– Нет Молли, я просто подышать.
– Ну ладно.
Люпин ушел и снова завязался разговор. Лисса рассказывала Сириусу о Хогвартсе. Он смеялся при упоминании о приемах Слизнорта, хвалил, когда говорили о превращениях, и ругал, когда речь заходила о недосыпах и прочем. И все это время он не выпускал руки Лиссы из своей. Четыре чертовых месяца Сириус сидел запертым здесь не имея ни малейшей возможности связаться с любимой. Его съедали изнутри тревога и плохие мысли. И теперь, когда она сидела рядом живая и невредимая, он просто не мог не наслаждаться её теплом.
– Лисса, дорогая позови, пожалуйста, Римуса. Мы за стол садимся.
– Да, конечно. – с большой неохотой встав с дивана, Лисса направилась к выходу из дома. Люпин сидел на крыльце внимательно разглядывая падающие снежинки. – Миссис Уизли просила позвать вас к столу, профессор.
– Я ведь просил не называть меня профессором. И можешь обращаться ко мне на ты.
– Ладно. Так ты идешь?
– Ты счастлива, Лисса? – неожиданно спросил он. – Сейчас, в этот самый миг. Рядом с Сириусом, когда вам не грозит опасность.
– Да. Счастлива.
Люпин горько улыбнулся. Лисса поняла.
– Она тоже будет.
– Я знал что ты это скажешь. Знал, что догадаешься. Но, к сожалению, это лишь слова утешения. Странная штука судьба, ведь только с тобой я могу об этом поговорить. – Лисса опустилась рядом с ним на крыльцо. – Хуже всего что она этого хочет. Я знал Дору еще ребенком. Я ведь ей сказки рассказывал. А теперь… – он замолчал.
– Я ведь не о Тонкс говорила. – сказала Лисса встретившись с профессором взглядом.
– И об этом догадалась. Но ей ведь не сказала?
– Нет. И не скажу, пока сам этого не сделаешь. А ты не сделаешь, потому что есть еще Тонкс. Ты любишь их обеих, но не выберешь ни одну, чтобы не причинять им боли. Но что будешь чувствовать ты?
– Да… Похоже мы местами поменялись. Теперь ты меня жизни учишь. – Люпин снова грустно улыбнулся. – А что же она?
– Она любит тебя. Только еще сама этого не поняла. Она настолько привыкла к другому, что не может этого понять. Но я повторю, Римус, я не стану ей ничего говорить. И ничего не скажу Тонкс. Они обе дороги мне, но тебе решать.
– Похоже у меня должен появится повод для ревности? – прервал их голос за спиной. Лисса встала и приобняла Сириуса.
– Не беспокойся. Он слишком правильный для меня. Это скучно.
– Поверю на слово. – он коснулся губами её носа. – Пошли, иначе Молли будет сердиться.
Люпин встал с крыльца и направился вслед за Лиссой и Сириусом. Он с грустью смотрел им вслед, понимая, что у него так никогда не будет…
– О чем вы говорили с Люпином? – спросил Сириус, прижимая к себе обнаженную Лиссу.
После столь долгой разлуки искушение было слишком большим. И, наложив заклятие на дверь, они всю ночь занимались любовью, казалось, заново изучая друг друга.
– Ты что и правда ревнуешь? – спросила Лисса с усмешкой.
– Нет. Просто в последнее время, он какой-то грустный.
– Я не могу тебе сказать. Я обещала.
– Это из-за Тонкс?
– Сириус!
– Значит да. То-то она все время ходит как в воду опущенная. Им было бы хорошо вместе. Только Римус слишком зациклен на возрасте и так далее.
– Правда? – растягивая каждый слог спросила девушка. – Даже не представляю, откуда мне это знакомо.
Сириус рассмеялся.
– Ну здесь другое.
– А по-моему тоже самое.
– Он знает её с пятилетнего возраста. И воспринимает скорее как младшую сестру. Но у меня такое чувство, что тут еще что-то. Будто его не только это гнетет.
– Сириус, не пойми меня неправильно, но я не могу об этом говорить. Да и ты бы лучше спросил его самого.
– Ну ладно. – он одним резким движением подмял Лиссу под себя. – Здесь дело поинтересней есть.
– И приятней. – Ответила она впиваясь в его губы требовательным поцелуем.
Сквозь небольшое окно в комнату пробивался слабый лунный свет. И без того бледная, кожа Лиссы будто сверкала. Она отдавалась властным рукам возлюбленного, забывая обо всем на свете. Только теперь она начинала осознавать, насколько это будет трудно. Но не было времени думать о будущем. С каждым новым толчком, Лисса все больше ускользала от реальности. Она чувствовала его губы на шее, на груди… Она чувствовала его разгоряченное тело под своими руками и твердую плоть внутри. Она не могла контролировать стоны срывавшиеся с губ, никогда не могла. Она была вся в его власти. Как и он был в её. Двое смертных, на чью долю выпало слишком много страданий, они находили спокойствие только в объятиях друг друга. В глубине моря и чаще леса для них был весь мир…
====== Lacrimosa dies illa… ======
Лисса давно уже сбилась со счету попаданий в больничное крыло. Как Мадам Помфри перестала удивляться, видя девушку среди пациентов. Иногда она даже шутила, что ей и Поттеру стоило бы отвести отдельные койки.
На этот раз однако, Лисса пришла сама. Уже неделю её мучила постоянная тошнота и слабость.
– Лисса? Сама пришла? Что-то новое. – с улыбкой сказала колдомедик, и Лисса выдавила что-то вроде усмешки. – Что случилось?
– Меня все время тошнит. И слабость ужасная.
– Ты хорошо спишь и ешь?
– Да! В последнее время даже слишком.
– Да? Ну пойдем тогда.
Колдомедик увела Лиссу в отдельную комнатку где подвергла тщательному осмотру. Закончив, она, хмурясь, попросила девушку сесть.
– Лисса, прежде всего я хочу тебе сказать, что все что ты скажешь здесь, не покинет предела этих стен. Я говорю это, потому что ситуация действительно серьезная и я хочу чтобы ты говорила мне правду. Повторяю, я никому не скажу. Хорошо?
– Да, конечно. Что со мной? Это так серьезно?
– Не совсем. Хотя это как посмотреть. Я хочу, чтобы ты мне честно ответила. У тебя была половая связь с мужчиной?
– Я не…
– Ты можешь доверять мне, Лисса.
Лисса колебалась. И наконец решилась.
– Да.
Мадам Помфри вздохнула.
– Я думаю тебе не нужно объяснять что бывает в таких случаях.
– Вы хотите сказать что у меня будет ребенок? – девушка рассеяно коснулась к животу.
– Да, дорогая. У тебя будет ребенок.
Лисса рассеяно улыбнулась. Ребенок. Их ребенок. Её и Сириуса. Эта мысль полностью завладела её сознанием.
– Лисса? – озабочено спросила мадам. – Все в порядке?
– Все отлично!
– Дорогая, я не хочу тебя расстраивать, тем более, что вижу, что этот ребенок вовсе не нежелательный, но я должна сказать тебе, что в мире волшебников это не совсем хорошо. Это не приветствуется. Ты должна сказать отцу ребенка и вы должны пожениться.
– Да конечно. После окончания года…
– Боюсь это нужно сделать до того, как станет известно о твоем положении.
– Но раньше нельзя. Я отлично выполняю маскирующие чары, а потом можем что-то придумать.
– Впрочем, я не могу тебя убеждать. Просто приходи ко мне хотя бы раз в две недели.
– Хорошо. Спасибо.
Не дожидаясь ответа, Лисса вскочила и вышла из больничного крыла. Слабость будто рукой сняло. Сияя от счастья, она направилась в гостиную Грифиндора. На вопросы друзей отвечала что-то невнятное. О беременности не сказала даже сестре. Неплохой ей будет сюрприз. От этой новости все вокруг будто преобразилось. День пролетел незаметно и когда Лисса наконец уснула, ей снились светлые и радостные сны.
Кажется, и через десятки лет Лисса сможет ясно вспомнить это время. Сможет без труда восстановить свои чувства в те прекрасные дни. Под действием гормонов весь мир становился ярче. Ничто более не могло омрачить сознания Лиссы. Руководимая непонятным чувством, она даже помирилась со Снеггом. Хотя перемирие и было весьма шатким. С каждым днем приближался конец года и, следовательно, миг, когда она скажет Сириусу. От предвкушения этого события, у Лиссы в животе появлялись стайки бабочек. Идиллию нарушило нападение на школу. Кажется, и через десятки лет Лисса сможет ясно вспомнить этот день. Сможет вспомнить все. Лестницу, ведущую в кабинет Снегга. Его просьбу остаться, нарушенная сию же минуту. Битву. Заклятия летающие вокруг. Изуродованное лицо Билла, лежащего возле входа в Большой Зал. Выбитую кем-то из рук палочку. Пожирателя, занесшего палочку над Джинни, беспомощно лежащей на ступеньках. И единственное решение пришедшее тогда в голову. И падение. Она не знала сколько времени прошло. Глаза открывать не хотелось. Лисса знала что она увидит. Потолок больничного крыла и сине-зеленые перегородки. Не смотря на все ожидания она не чувствовала боли. Она вообще ничего не чувствовала. Она не произнесла ни звука. Открыла глаза и тихо лежала. Из-за перегородок слышались голоса. Лисса хотела встать, но не смогла. Только сейчас, она поняла, что не может пошевелить ни рукой, ни ногой, ни даже поднять голову. Еще совсем недавно мирно спящие спруты, обхватили душу своими мерзкими щупальцами.
– Помогите! – Лисса не узнала свой голос, настолько он был жалкий.
Тут же в палату вбежала мадам Помфри.
– Лежи! Все хорошо, все хорошо!
– Я не могу пошевелиться!
– Тихо! Успокойся! Все будет хорошо!
– Нет! Почему я не могу пошевелиться! – голос срывался на плач. В палату вошел кто-то еще.
– Тихо, тихо. – Сириус протиснулся к кровати и положил руку девушке на лоб. Это простое действие сразу заставило её успокоиться. – Вот. Прошу, не волнуйся. Сейчас мадам Помфри все тебе объяснит.
Лисса только кивнула.
– Вот и хорошо.
– Лисса, у тебя сломан хребет. Это не так страшно как кажется. Залечить его труднее, чем обычный перелом и времени надо больше, но впрочем ничего страшного нет.
Лисса вздохнула с облегчением. Но тут же мысли метнулись в другом направлении и ужас охватил девушку.
– Мой ребенок! Что с ним!
– Лисса, мне очень жаль…
– Скажите что с ним!
– Ты потеряла ребенка. На таком сроке, после падения с большой высоты, а ты упала действительно неудачно, шансов выжить у ребенка крайне мало. Мне жаль, Лисса. Мне правда очень жаль.
Она кричала. Или ей казалось что кричала, а крик был только у нее в голове. На месте комочка света, который она так бережно носила под сердцем образовалась ноющая пустота. И казалось ничто не в силах заполнить её.
– Уйдите. – прошептала она.
– Лисса… – хотел возразить Сириус.
– Я сказала уйдите! Не хочу никого видеть.
Колдомедик вышла. Сириус остался стоять.
– Лисса, я знаю тебе трудно. Поверь мне больно не меньше. Позволь мне быть рядом. Ведь тебе так станет легче.
– Не станет. Мне никогда уже не станет легче.
– Лисса, прошу тебя…
– Где Дамблдор? Я хочу с ним поговорить.
– Дамблдор мертв.
Эти слова могли бы заставить прежнюю Лиссу разрыдаться. Прежнюю Лиссу они бы убили. Но не сейчас. Она уже была мертва.
– Оставь меня.
На этот раз Сириус не возразил. Слишком глубокой была тьма в её глазах. Слишком тяжело было ему на нее смотреть. Он ушел. Лисса не плакала, она просто смотрела в потолок. Такой привычный белый потолок больничного крыла. Пожалуй единственное что осталось от её прежнего мира.
====== Semper ======
С того момента, как в Норе появился Гарри, жизнь стала немного веселее. Перед ним все старались вести себя не так угрюмо, да и его приезд отвлек обитателей дома от Лиссы.
Они с Сириусом не разговаривали. Не оставались наедине, не выполняли общих поручений. Миссис Уизли могла бы радоваться этому, но увы, это только гнетило её. О том, что произошло не знал никто. Только Лисса и Сириус. Все думали, что она огорчена смертью Дамблдора, но все же что-то подозревали. Каждую ночь её мучили кошмары. Еще хуже чем предыдущие. Каждый раз уходя спать, она накладывала заклинание на дверь, мысленно молясь чтобы сегодня ей ничего не приснилось. С приближением свадьбы работы стало еще больше. Лиссу это радовало. Работая по дому она очень уставала и крепко засыпала, глубоким сном без сновидений. Она все еще не сказала друзьям о поручении Дамблдора. Когда они говорили об отъезде, она просто тихо сидела, стараясь быть незамеченной. В ночь перед свадьбой сон не приходил. Ворочаясь в кровати, Лисса старалась изгнать из головы все неприятные мысли. Но не получалось. Когда она наконец поняла, что уснуть ей не удастся, она как и когда-то спустилась вниз, на крыльцо чудного дома Уизли. Звезды светили все так же ярко и были все такими же холодными. Девушка вспомнила что ей когда-то говорил Сириус. «Отец когда-то говорил что у каждой души есть звезда, на которую она возвращается после смерти…». Если это и вправду так, значит где-то среди этой россыпи звезд на нее смотрит её дочь. Она знала, чувствовала, что это девочка. Её образ в снах был слишком ярким. Воспоминания о потерянном ребенке отозвались в сердце ноющей болью. Они говорили смириться. КАК?! Лисса не знала. Не знала она и того, почему ей как раньше не хочется прижаться к человеку, севшему рядом.
– Опять кошмары?
– Нет.
– Врешь. – он ответил так быстро, словно наперед знал, что она скажет.
– А ты?
– Просто не спиться. – из-за тех же кошмаров, что мучают тебя.
– Ясно.
Они замолчали. Казалось между теми, что раньше готовы были говорить о чем угодно и сколько угодно, легла глубокая пропасть. И перешагнуть её никто из них не в силе.
– Прости меня. – Лисса первой нарушила тишину.
Сириус молчал. Доказывать ей что-то он уже давно устал. Он только внимательно смотрел в обращенные к нему зеленые глаза. Совсем иные. Без былого огня, без сияния. Потускневший взгляд. Мужчина наклонился и легко коснулся её губ. Поначалу она ответила, но потом вдруг отстранилась. Сириус замер. Не нужно было объяснять, он все понял.
– Прости, я не могу. Не могу… Я боюсь что уже не смогу… С тобой. Это так сложно!
– Ты не должна просить прощения. Я ведь говорил тебе. Я буду рядом, буду другом.
Лисса благодарно улыбнулась и обняла его.
– Самым лучшим другом. – добавила она.
А он не слышал. Сириус Блэк не привык плакать. Он терпеть не мог слез. Но стать ей другом оказалось сложнее, чем он думал. И пока Лисса не видела, он не смог сдержать соленых капель, катившихся по щекам.
– Что тебе принес Скримджер? – спросил он чтобы хоть как-то отвлечься.
– Просто пергамент. Не знаю, что Дамблдор хотел этим сказать. Там только надпись: «Не забывай обращаться к свету». И пустой пергамент.
– Ты сказала что не поедешь с ними? Или все же поедешь?
– Нет. Не поеду. Гермиона знает. Она объяснит все Гарри и Рону. Они поймут.
– Да. Поймут.
Назавтра в три часа пополудни Гарри, Рон, Фред, Джордж и Сириус стояли у разбитого в фруктовом саду огромного белого шатра, ожидая появления свадебных гостей. Гарри и Сириус приняли приличную дозу Оборотного зелья и были теперь двойниками рыжеголового мальчика-магла из соседней деревни Оттери-Сент-Кэчпоул и светловолосого мужчины из той же деревни – волосы их Фред позаимствовал с помощью Манящих чар. Идея состояла в том, чтобы обратить Гарри в «кузена Барни» и Сириуса в «друга семейства мистера Олдриджа», а многочисленные Уизли должны были поддерживать эту легенду. Все пятеро держали в руках планы рассадки гостей, которые должны были помочь им разводить людей по нужным местам. Целая орда официантов в белых мантиях появилась часом раньше вместе с одетым в раззолоченные костюмы оркестром. Сейчас вся эта волшебная братия сидела неподалёку под деревом, Гарри видел, как над ними поднимается синеватый трубочный дымок. За их спинами находился вход в шатёр, а за входом открывались ряды и ряды хрупких золочёных стульев, стоявших по обеим сторонам пурпурной ковровой дорожки. Столбы, на которых держался шатёр, были увиты белыми и золотистыми цветами. Точно над тем местом, где Биллу и Флёр предстояло вскоре стать мужем и женой, Фред и Джордж разместили гигантскую связку золотистых же надувных шариков. Снаружи неторопливо порхали над травой и шпалерами бабочки и пролетали жуки, летний день был в самом разгаре. Гарри испытывал некоторое неудобство. Магл, которого он изображал, был немного полнее его, отчего парадная мантия Гарри казалась ему тесноватой и жаркой.
