Текст книги "Вопросы и ответы (СИ)"

Автор книги: love and good

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 27 страниц)

Три племени гномов, ундины, сильфы, саламандры, два племени эльфов, оборотни, маги, пираты – жизнь хорошо помотала неугомонного дипломата, заставив его познакомиться с представителями каждой культуры. Действительно, не каждый мог похвастаться этим.

Перебирая бумаги, Дуики часто размышляет на отвлечённые темы. Размеренный поток уносит его каждый раз в новом направлении, и задумчивый взгляд смотрит куда-то сквозь. Разнообразие народов и культур странным образом угнетает его, и Дуики с тоской перебирает у себя в голове воспоминания. Думает о чужих народах и собственном и тяжело вздыхает.

Он – чистокровный, высокородный вампир из невероятно старой и уважаемой семьи. К представителям своего народа Дуики всегда относился двояко. С одной стороны, гордился именно тем, что он вампир, и считал вампиров недооценёнными и подверженными излишней суеверности со стороны других народов. С другой же – было у него едва уловимое презрение к своему народу и ощущение обременённости им. Особенно сейчас, когда он давно стал взрослой сформировавшейся личностью.

Его страна предала его. Королева и знать слепо последовали воле амбициозного короля-интригана, и его отец был убит. Сам он был объявлен вне закона, а всё его имущество было конфисковано. Дуики превратился в жертву, без денег, без имени, без будущего, и страна выбросила его как ненужного щенка. Он так и не смог простить ей этого.

Он один из немногих, в ком ещё осталась честь и память о добродетелях прошлого. А потому высокомерие и надменность заметной части аристократии, которая ведёт себя показательно вызывающе и откровенно аморально, вызывает в нём искреннее отвращение. Откровенно слабая и никчёмная королева даже не пытается с этим что-то сделать, и Дуики тошно быть частью бомонда, в который он никогда не вписывался.

Простолюдины, конечно, недалеко ушли от господ. Народу ментально свойственно это некое высокомерие по отношению к другим народам, и вампиры гордятся им. Дуики, повидавший на своём веку немало, лишь качает головой, прекрасно понимая, как глупо считать себя выше и лучше кого-то. Но это черта вампирской ментальности, и она, как и отстранённость и отрешённость вампиров от мира, граничит с унынием и равнодушием, что Дуики тем более не может принять. Ведь подобное совершенно неприемлемо для тех, кто пытаются доказать миру право на собственное существование и равноправное положение, разве нет?

Впрочем, его народ ещё не худший представитель подобных настроений. Можно даже сказать, что чувство собственной уникальности у вампиров выражено едва заметно, и Дуики иронично ухмыляется, бросая косой взгляд на карту. Горные эльфы в этом плане бьют всевозможные рекорды, определённо.

Высокомерные и взирающие свысока на всякого, кто не относится к их народу, – с ними иметь дела было неприятнее, чем даже с замкнутыми и скрытными низкими и высокими гномами. И если гномы просто не хотят контактировать с внешним миром, а потому ведут себя неприветливо и отталкивающе, то горные эльфы – зазнавшиеся высокомерные ублюдки, считающие себя сверхрасой, а остальных вторым сортом. Дуики терпеть не мог такого, и только дипломатический такт и выдержка удержали его от скандала между двумя державами.

С настороженностью он до сих пор относится к саламандрам-наёмникам, а также к средним гномам. К первым потому, что границы и понятия чести у них весьма своеобразны, и первостепенную важность в отношении с другими народами им представляет выгода. Ко вторым же потому, что они хитры и сами себе на уме, лавируют между разными сторонами и силами, везде стараясь остаться в плюсе. Бесспорно, гибкая и удачная политика, но Дуики был слишком благороден и высокоморален для того, чтобы спокойно принимать её.

Конечно, мнение одного дипломата едва ли кого-то интересовало, как и не имело права повлиять на внешние связи его родной страны. Но ничто не мешало Дуики внутри себя установить собственное отношение, и анализируя, он пришёл к неутешительным выводам: всё-таки он типичный вампир. Ведь из всего многообразия культур и народов почти всех он недолюбливал и презирал или относился с прохладным высокомерием, как к полудиким ундинам.

Лишь сильф он уважает больше остальных народов, прославленных на весь континент первоклассных мечниц, выдающихся мудрецов и философов. А оборотни и лесные эльфы приятней всего по нраву. Простые и понятные, прямолинейные – наверно потому эти два народа Дуики воспринимает с такой лёгкостью и симпатией.

Он вздыхает, стряхивая угнетающие мысли. Междунациональные связи такие сложные. Но он дипломат, его отношение не должно влиять на работу. И Дуики прячет его глубоко внутри себя, демонстрируя каждый раз исключительную вежливость и учтивость каждому, с кем доводится общаться. А остальное совершенно неважно.

========== Вопрос 25 ==========

Комментарий к Вопрос 25

«Почему ты так не любишь готовить?»

Родные земли давно остаются позади. Дуики уходит, оставляя их за своей спиной, и он солгал бы, если бы сказал, что сожаления не душат его. Он потерял всё, что имел, и теперь стал никем, превратившись в бродягу. И нет, не материальные блага вызывали в нём тоску и боль по утраченному.

Он был наследником старой и знатной фамилии, но при всём обилии богатств своего рода был небогат. Имел лишь двух действительно важных и близких существ – и потерял их обоих, не в силах никак повлиять на их судьбы и что-либо изменить. А потому он ушёл, чувствуя себя преданным и брошенным собственной родиной.

Без цели и особого желания он скитался по миру, не зная, что делать. Вынужден был сам заботиться о себе, и в отличие от большинства высокомерных аристократов, действительно мог себе это позволить. Прекрасно обходился малым, словно до этого несколько столетий не рос в достатке, роскоши и дворянском воспитании.

Впрочем, Дуики всегда отличался от вампиров своего сословия. Никогда не кичился ни богатством, ни происхождением, и был весьма сдержан как в поведении, так и в привычках. Мог спокойно пожертвовать любым излишком и даже не заметить его отсутствия. Он был похож в своих проявлениях на хорошо образованного простолюдина, но никак не на типичного аристократа. И теперь этот навык ему очень даже пригодился.

В добровольном изгнании он мог полагаться только на самого себя. Сам себя обеспечивал, сам себя защищал и сам себя кормил – если хочешь жить, придётся подстроиться под все условия, в которых пребываешь. И Дуики подстраивался весьма успешно, лишь в одном пункте терпя хронические неудачи.

В готовке не было ничего сложного. Тем более в элементарном приготовлении простой похлёбки или мяса. Справиться с этой задачей мог даже ребёнок, что уже и говорить о высокообразованном мужчине?! И тем не менее каждая необходимость что-нибудь приготовить вызывала внутри Дуики волну отрицания и негодования. Уж лучше он будет голодать, чем опять займётся этим проклятым делом! Так что неудивительно, что за время странствий он похудел ещё сильнее, чем был до этого.

А всё потому, что у него хронически не получалось приготовить что-нибудь хоть сколь-нибудь сносное.

Это казалось каким-то глупым проклятием, но если речь заходила о готовке, то в руках Дуики всё горело практически в прямом смысле. Опытным путём он перепробовал все походные техники приготовления пищи – и все они благополучно проваливались, вызывая у него раздражение и злость. И как, скажите на милость, ему было выживать в таких условиях?!

Определённо, готовка была абсолютно не его делом. Пусть Дуики был умел во многих сферах, пусть научился за годы странствий многому из того, чему аристократов не учат, но готовка… Эта наука так ему и не далась.

========== Вопрос 26 ==========

Комментарий к Вопрос 26

«Вопрос-гадание

Загадываете случайное число, ну или просите кого-то загадать вам, берете ближайшую/любимую книгу. Открываете ее на странице с номером загаданного числа и начинаете ответ с первого предложения на этой странице.

Если там упоминаются имена персонажей, можно поменять их на подходящие»

– Керзаир движется в сторону Ангарии-ду-Эршиму, – склонившись над картой, проводя пальцем по линии движения вражеских войск, произнёс светлейший герцог Узаир. – Его цель быстро занять земли светлейшей герцогини Ахваин.

– Он не изменяет себе, – недовольно нахмурилась Айлисин. – Хочет откусить самый лакомый кусок и отрезать нас от торговли…

– Не думаю, что это его цель, – скосив глаза на королеву, тем не менее терпеливо отозвался Узаир. – Иначе он сделал бы это раньше, когда у него были более благоприятные условия, и Дом Финшаал был без своего главы.

Военный совет был собран как всегда в это неспокойное время впопыхах. Дуики слушал разговор краем уха, погрузившись в задумчивость. Он потирал подбородок, скользя взглядом по карте, анализируя действия противника и слова светлейшего герцога.

Действительно, поведение Керзаира было непонятным. Единственный путь на Ангарию-ду-Эршиму, столицу богатого торгового Дома Ильяву, для короля-отступника пролегал по морю: из сухопутных территорий Дома Ламешта армия Керзаира была выбита, и он потерял опорные заставы, позволившие ненадолго закрепиться на этом стратегически важном плацдарме. Но у Керзаира не было достаточно опыта и ресурсов, чтобы вести морское сражение. Разве что только…

– Вы уверены, милорд, что Керзаир движется именно на Ангарию-ду-Эршиму? – негромко переспросил Дуики, переведя взгляд на замолчавшего герцога.

– Да, – решительно кивнул тот. – Шпионы и разведчики докладывают об этом.

– Скверно, – Дуики нахмурился, потерев подбородок.

– У вас есть какие-то мысли по этому поводу? – заинтересованно вскинув бровь, проницательно заметила Ахваин, и Дуики сдержано улыбнулся уголками губ, едва заметно кивнув.

– Если позволите, – и получив кивок от королевы, продолжил: – Светлейший герцог прав в одном: если бы Керзаир хотел отнять ваши земли, миледи, он бы сделал это тогда, когда морские границы были беззащитны. В конце концов, разве не для того он стремился ослабить мой Дом как можно сильнее? – Дуики обвёл присутствующих взглядом. – Очевидно, первоначальная его цель была стратегического характера: Дом Агреда находится в невыгодном географическом расположении, и Керзаиру важно было закрепиться в стратегических пунктах на суше, чтобы продолжить свою экспансию. Дом Финшаал уязвим и без главы – он не представляет угрозу, с ним можно разобраться позже. С одной стороны, это тактический промах, с другой – спешку Керзаира можно понять: ему важно было ударить внезапно и стремительно, пока у него были силы и ресурсы. Он не ожидал, что я вернусь и возглавлю свои земли, поэтому изначально он сосредоточился на более трудной и важной задаче, чем присоединение ничейных земель.

– К чему вы ведёте, милорд? – нахмурившись, переспросил Узаир, и Дуики всё также сдержано кивнул.

– Моё появление смешало все карты Керзаира, он попал в невыгодное положение. Его прорыв к Ангарии-ду-Эршиму – отчаянная авантюра, которая, если прогорит, станет его поражением, – лаконично произнёс он.

– Поясните, – Ахваин нахмурилась. – Что вы имеете в виду?

– У Керзаира нет ни опыта, ни ресурсов вести морской бой, – хладнокровно ответил Дуики. – Я разобью его с минимальными потерями – и он понимает это. Единственное, что может спасти его положение и доставить нам проблемы – пираты. Это его последний шанс на прорыв. Но пираты не будут служить за «спасибо», – светлейший герцог иронично усмехнулся, – и это, как и сама попытка захватить Дом Ильяву, – отчаянная нужда. Ваши земли, миледи, кроме торговли, славятся богатыми залежами серебра – Керзаиру нужны деньги, чтобы покупать лояльность пиратов и своих воинов. Поэтому он готов рискнуть, ведь если у него будут деньги, он сможет купить поддержку и помощь – он рассчитывает на то, что сможет в таком случае продолжать войну.

Дуики замолчал, и на долгое время повисло задумчивое напряжённое молчание. Советники размышляли над словами молодого герцога, мысленно отмечая их рациональность.

– Значит, если Керзаир потерпит поражение на море, можно будет считать, что война окончена? – переспросил Узаир.

– Не думаю, что он сможет слишком долго сопротивляться после этого, – согласился Дуики. – По крайней мере, лояльность и помощь пиратов ему точно не светят.

– И у вас уже, конечно, есть план, как одержать блестящую морскую победу? – тонко ухмыльнувшись, скорее утвердительно, чем вопросительно произнесла Ахваин.

Дуики улыбнулся уголками губ, прикрыв глаза. Некоторые мысли у него действительно были, но озвучивать их он не собирался, вместо этого уклончиво и таинственно ответив:

– Возможно.

========== Вопрос 27 ==========

Комментарий к Вопрос 27

«Почему вампиры могут превращаться только в “летучих” животных? Чем это обусловлено?»

– Ты так на меня смотришь, как будто хочешь взглядом прожечь во мне дыру, – усмехнувшись, саркастично произнёс Дуики, вскинув бровь и посмотрев на Лилиану.

Та нахмурилась и недовольно фыркнула, переведя взгляд с вампира на костёр, возле которого они сидели, разбив на ночь лагерь. Подкинула в огонь несколько прутиков, наблюдая за поднявшимся от этого движения снопом искр.

– Вы не оборотни, – в конце концов, нарушив затянувшееся молчание, глубокомысленно пробормотала женщина.

– Поразительная наблюдательность! – не удержался от ироничного комментария вампир, и Лилиана стрельнула в него недовольным предупреждающим взглядом.

– Но тем не менее вы можете менять облик, – она закончила мысль и впилась в Дуики тяжёлым требовательным взглядом, сменившим недовольство. – Всегда было интересно, почему так. Как вы это делаете?

– Никто не знает, откуда и почему в нас взялась эта способность, – Дуики пожал плечами. – Ты верно заметила, мы – не оборотни, – он вновь не удержался от насмешки, которую Лилиана вновь не проигнорировала. – Поэтому наш видовой выбор крайне ограничен, – он палкой поворошил угли, заставляя огонь зашипеть и сноп искр взметнуться в воздух. – Совы, во́роны или летучие мыши – в иных животных мы превращаться не можем.

– Почему так? – оборотница в любопытстве наклонила голову. – Я имею в виду, почему именно они?

– Наша прерогатива – скорость, – задумчиво протянул вампир. – Мы быстры, и это даёт нам преимущество в бесшумном и незаметном перемещении. Поэтому нас считают хорошими разведчиками и шпионами. Странно было бы, если бы при таком раскладе нашими тотемами были, скажем, медведи, – он иронично ухмыльнулся, на что Лилиана задумчиво почесала подбородок. – Ночные и полуночные жители как нельзя подходят нам. Стремительные и незаметные, способные перемещаться и действовать даже ночью – это выгодно, кроме того, это даёт нам больше мобильности и простора для манёвров.

– В этом есть смысл, – покивав, признала Лилиана.

– Мы не оборотни, мы не делаем упор на атакующие и защитные возможности животных обликов, поэтому не нуждаемся в такой широкой вариативности, – Дуики пожал плечами. – Для нас умение перекидываться, скорее, дополнительная, вспомогательная способность. Приятный бонус от природы, так сказать.

– Вполне в вашем стиле, – оборотница фыркнула, на что вампир ухмыльнулся.

– Надеюсь, я удовлетворил твоё любопытство, – насмешливо произнёс он, на что Лилиана неопределённо повела плечом.

========== Вопрос 28 ==========

Комментарий к Вопрос 28

«Перечень вопросов отвечающим (не персонажам!). Можете использовать по одному, можете объединять»

1) Как создавался Ваш персонаж? Почему именно такой характер, биография?

Дуики – один из тех персонажей, которые прошли со мной весь путь с самой первой версии и до того, что мы имеем сейчас. Изначально это был достаточно второстепенный персонаж без продуманного бекграунда и характера, но как и все мои герои, он начал жить собственной жизнью и стал таким, каким сам захотел стать.

2) Нравится ли Вам Ваш персонаж? Какие у него есть плюсы/минусы на Ваш взгляд?

Дуики без преувеличения мой самый любимый персонаж. Если кратко, то это мужчина моей мечты. Точка. Неудивительно, что среди всех моих персонажей я люблю его больше всех и сильнее всех (что всё равно не мешает мне заставлять его страдать так же, как и всех остальных моих персонажей).

Дуики ответственный, благородный, честный; дворянин и рыцарь в лучших значениях этих понятий. Тот самый благородный мужчина, о котором мечтают все девушки. На него всегда можно положиться, он никогда не предаст, будет верным спутником и надёжной стеной. И это касается не только отношений.

Но, конечно, при всей своей идеальности Дуики всё равно не идеальный. Не то чтобы он излишне консервативен, но он явно не мобилен в актуальных тенденциях и веяниях, несколько старомоден. При всей своей дипломатичности он упрям, как бы парадоксально это ни звучало. Прямолинеен и несколько социально неловок, тяготеет больше к уединению, чем компании.

3) Похож ли Ваш персонаж на Вас по характеру или является полностью Вашей противоположностью?

Мы с Дуики похожи достаточно сильно. Не могу сказать, что я писала его характер с себя, однако в него я вложила достаточно много черт, которые есть и у меня. В частности это принципиальность, верность в самом широком смысле, презрение к предательству, высокая ответственность. Список, на самом деле, я могу продолжать ещё долго, что лишь лишний раз подтвердит наше сходство.

4) Если бы Ваш персонаж существовал в реальном мире, какие бы у Вас с ним были отношения? Дружба/вражда/может даже любовь? Почему?

Дуики – идеальный мужчина моей мечты, поэтому если бы он существовал в реальном мире, я всеми силами старалась бы его завоевать. Определённо, я была бы в него влюблена, хоть и не уверена, что смогла бы заинтересовать его в ответ. Хотя мы во многом похожи, поэтому возможно, он бы и обратил на меня своё внимание.

========== Вопрос 29 ==========

Комментарий к Вопрос 29

«Почему ты превращаешься именно в ворона? Берешь ли ты сильные и слабые стороны звериной натуры или это всего лишь повод для показухи?»

– Почему именно ворон? – вопрос Лилианы не то чтобы застиг Дуики врасплох, но прозвучал весьма внезапно.

Вампир отвлёкся от веток, из которых раскладывал костёр, и скосил глаза на наблюдающую за ним оборотницу. Ухмыльнулся и ответил вопросом на вопрос:

– А почему дикая кошка?

Лилиана заметно опешила от его слов, одарив Дуики непонимающим взглядом. Всем было известно, что животная форма оборотней проявляется всегда случайным образом и не ограничивается узким кругом животных или птиц. Объяснить, почему у конкретного оборотня конкретное животное, было сложно, если не невозможно, отчего вопрос этого несносного вампира был абсолютно бессмысленным!

– Вот потому я и не могу тебе ответить, почему тотемом моего рода является ворон, – наблюдая за усердной работой мысли на женском лице, насмешливо фыркнул Дуики.

– Но у вас спектр тотемов очень ограниченный, – Лилиана нахмурилась, скрестив руки на груди. – Должна же быть какая-то причина, почему ты превращаешься именно в ворона!

– Возможно, – вампир пожал плечами. – Но мы обычно не задаёмся такими экзистенциальными вопросами. Принимаем то, что имеем, и учимся управляться с этим.

– И тебе никогда не было интересно, почему ты ворон, а не, скажем, сова? – оборотница любопытно сверкнула глазами, на что Дуики усмехнулся.

– Не особо, – признался он. – Да, возможно, у воронов нет таких преимуществ, как ночное зрение сов или особое зрение летучих мышей, но вороны сами по себе очень умные птицы. Я знаю, вельможи краснолюдов даже приучают их. Это тоже можно расценивать как преимущество – очень полезное качество для разведки. В умной от природе птице сложно распознать шпиона, – вампир ухмыльнулся, демонстрируя заострённые клыки, и Лилиана издала в ответ трудно интерпретируемый звук.

Он действительно никогда не задумывался, почему его тотемом была именно эта птица. Но Дуики более чем устраивала такая форма. За столетия своей жизни он научился использовать все её сильные стороны, компенсируя слабости, и вполне успешно пользовался преимуществом своего происхождения на всех фронтах.

========== Вопрос 30 ==========

Комментарий к Вопрос 30

«Не устали от своих асковых подопечных? Отдохните! Ответ от лица ОСа, не находящегося в аске»

Шаги легки и беззвучны – тонкая гибкая фигура скользит между деревьев словно тень. Алые глаза разрезают ночную тьму, а тонкие губы кривятся в предвкушающем оскале. Хищник преследует свою жертву, бесшумным роком настигая её – участь её уже предрешена.

Караван работорговцев, двигающийся в сторону нейтральных территорий, где обосновали свои невольничьи рынки пираты, останавливается на ночлег. Путь его лежит через мрачный Тёмный лес, отчего палачи держатся настороже. Переглядываются друг с другом, тихо переговариваются – крепкий коренастый саламандр выдувает из лёгких огненный поток, зажигая костёр побольше да помощнее. Трое его помощников-оборотней перекидываются в медведя и волков, а остальные четверо поудобней перехватывают оружие. Бросают косые взгляды на закованных измученных пленников – в их глазах полнейшее безразличие ко всему происходящему.

– Будьте наготове, – старый седовласый краснолюд басит своим подчинённым. – Места эти проклятые, твари тут разные обитают – ночь будет тяжёлой.

– И почему мы остановились именно здесь на ночлег?! Не могли до ближайшей таверны дойти?! – другой краснолюд, молодой и горячий, заводится с пол-оборота, но тут же тушуется под тяжёлым взглядом предводителя.

– Ты сам слышишь, что говоришь? – рыжеволосый эльф, сидящий рядом с юнцом, хмыкает снисходительно, натачивая кинжал. – В таверну, как же. Что б нас сразу же повязали низовики? Или тебе напомнить, какую награду дают за наши головы в Империи? А до ближайшей базы клана Хозяев ночи ещё два дня пути.

– Именно поэтому заткнись и не отвлекай нас, – эльфа прервал саламандр, обходя разведённый огонь и садясь рядом с ним.

«Как будто вас это спасёт, смертники», – тихо прошелестел ветер, скрывая чужие мысли, и хищник затаился, выжидая момент.

Ночное небо затянули облака, скрывая растущую луну. Холод костлявыми руками обнимал каждого путника, отчего все они старались держаться ближе к огню. Порывы ледяного ветра пронизывали до костей, не давая уснуть, но усталость и сонливость всё равно чугунной тяжестью наливали головы, отчего их то и дело клонило вниз. Алые глаза затаившегося хищника предвкушающе сверкнули.

Время пришло.

Выпад резкий, стремительный – горящий костёр только и успевает блеснуть на гладком лезвии. Кровавые брызги взлетают вверх, и тело с глухим стуком падает наземь – в глазах рыжего эльфа застывает странная смесь безмятежности и удивления. Сидящий рядом с ним юнец-краснолюд подпрыгивает на месте, хватаясь за меч и резко оборачиваясь. Только для того, чтобы встретиться взглядом с чужим взглядом, пылающим алым – клинок отточенным движением проходится вдоль молодого тела, и убитая жертва подаётся назад, падая прямо в костёр.

Хищник скалится довольно, обнажая ряд острых белоснежных зубов – кровавая пляска начинается.

Оборотни рычат, одновременно бросаясь на неожиданного противника, но он гибко изворачивается, уклоняясь. В его руках танцуют клинки, и бурые волки жалобно скулят, захлёбываясь собственной кровью. Принимают обратно человеческий облик, остекленевшим взглядом глядя в ночное небо.

– Проклятье, – старый краснолюд сплёвывает в ярости, пятясь назад к напуганным пленникам, что жмутся друг к другу, пытаясь согреться и спрятаться от опасности. – Только вампирской ищейки нам здесь не хватало, – бормочет себе под нос, наблюдая, как налетевшая, словно ураган, женщина разбрасывает в стороны его сообщников, словно те слепые непослушные котята.

– Ничего, посмотрим, как эта вампирская гнида сейчас запоёт, – саламандр набирает полную грудь воздуха, выдыхая его сокрушающим всё на своём пути огненным потоком. И когда огонь рассеивается, самодовольно ухмыляется: – Это оказалось даже легче, чем я думал.

– Да ну? – холодный голос отдаёт табуном ледяных мурашек по спине, а взгляд алых глаз отзывается в скованных мышцах физически ощущаемой болью.

Клинок входит в чужой живот словно нож в растопленное масло, вспарывает его, оставляя саламандра корчиться в предсмертных муках. «Пора заканчивать», – проносится быстрая мысль, которую перекрывает отчаянный крик. Вампиресса реагирует на него мгновенно, резко поворачивая голову, и видит, как последний из её врагов в суетливой исступлённости добивает и без того едва живых пленников.

– Так не достаньтесь же вы никому! – басистый голос громовым рокотом раздаётся над головой последнего невольника, и тяжёлая секира замахивается над ним, но…

– Возомнил себя палачом и вершителем чужих судеб? – холодные тонкие пальцы смыкаются на горячей толстой шее, с лёгкостью, на первый взгляд не свойственной такому хрупкому телу, поднимая старого краснолюда над землёй. Высокая худая фигура заслоняет собой тощее тельце пленного, а взгляд пылающих алых глаз впивается, кажется, в самую душу. – До последнего мнишь себя имеющим право забирать чужую жизнь и торговать ею? – бледные губы кривятся в жёстком оскале, в то время как пальцы сильнее сжимаются на чужой шее.

Краснолюд выпучивает глаза, пытаясь сделать вдох, хватается за руку своего палача, впивается отросшими грязными ногтями в бледную кожу, раздирая её, дёргает ногами, а тело бьётся в конвульсии, из последних сил пытаясь получить желанный глоток воздуха. Дёргается особенно сильно, а после, когда глаза закатываются окончательно, обмякает безвольной тряпичной куклой, и женщина без малейшего сожаления отпускает его. Смотрит презрительно сверху-вниз, и повисшую тишину нарушает слабый всхлип.

Вампиресса оборачивается на него – в её взгляде тень сочувствия сменяется непомерным удивлением, когда перед своими глазами она видит худенькую грязную напуганную девочку-краснолюдку. Ей лет десять, не больше, она прижимает к себе тоненькие, как спички, ножки, обнимая их такими же тоненькими ручками. Дрожит всем телом не то от страха, не то от холода и смотрит на свою спасительницу огромными голубыми глазищами.

– Ты вампир, да? – шепчет почти что одними губами. Сглатывает боязливо и спрашивает обречённо: – Ты спасла меня, чтобы съесть, да? Выпить мою кровь? – в красных глазах женщины мелькает искреннее изумление, и тишину ночи разрывает громкий смех.

– Ты себя видела, мелкая? – отсмеявшись, весело фыркнула вампиресса. – Да я об твои кости все зубы себе переломаю. Вот если бы ты была такой, как этот мужик, – на этих словах она не глядя пнула тушу только что убитого работорговца, – тогда это был бы совершенно другой разговор. А так… – внимательно следя за реакцией девочки, которая облегчённо вздохнула, женщина едва заметно улыбнулась себе под нос. Сорвала с плеч свой плащ, набрасывая его на ребёнка, и малышка тут же закуталась в него, как в кокон.

– Спасибо, – она улыбнулась смущённо, и милые ямочки появились на её худых щёчках.

Вампиресса на это лишь снова фыркнула, даже не подозревая в тот момент, насколько судьбоносной окажется эта случайная встреча.

– Ты из каких краёв будешь? – бросила через плечо как бы невзначай и чуть прищурилась, ожидая ответ.

– Я из деревни, той, что на границе с Лесным царством, – просто отозвалась девочка, пока вампиресса осматривала караван и трупы.

– Твои родители здесь? – она кивнула в сторону убитых пленников, но девочка отрицательно покачала головой:

– Они остались дома. Меня забрали случайно, когда я с друзьями ушла слишком далеко в лес. Мы хотели посмотреть на эльфов… – прошептала, понурив голову и едва сдерживая слёзы.

– А встретили в итоге банду работорговцев, – женщина пробормотала себе под нос и невесело усмехнулась. Выдержала небольшую паузу и, небрежно поведя плечами, с наигранным равнодушием бросила: – Так уж и быть, мелкая, можешь пойти со мной. У меня как раз есть дела в Империи… – в голубых глазах краснолюдки вспыхнула надежда, и широкая улыбка озарила чумазое лицо:

– Спасибо!

========== Вопрос 31 ==========

Комментарий к Вопрос 31

«Откуда вообще пошли слухи об убийстве вампиров чесноком и осиновым колом, солнечном свете и прочем?»

Первый свой визит в Империю Дуики не забудет, наверно, никогда. Совсем молодой виконт, он тогда сопровождал своего отца и был в составе дипломатической миссии, которая прибыла вместе с ним. Обширная и такая разнородная Империя краснолюдов впечатляла не только, казалось, безграничными границами, но и тем, насколько разными и отличающимися друг от друга были её части. Словно осколки мозаики, они создавали целостную картину… ну, или по крайней мере пытались её создавать.

Дуики слышал, что краснолюды были беспокойным народом. У их государства не было единства, ибо каждое из двенадцати графств, из которых она состояла, слишком отличались друг от друга. Тем не менее как-то им всё же удавалось сохранять целостность своей державы, и пожалуй, этому искусству у них следовало поучиться.

Визит же в Империю для Дуики был знаковым по многим причинам. Во-первых, да, ему, как дипломату, было весьма любопытно вникать в особенности истории средних гномов и черпать полезные приёмы успешного лавирования между спорящими партиями. Во-вторых же, хоть немного соприкоснуться с другой культурой всегда было полезно. А в-третьих, неизгладимое впечатление на Дуики произвёл приём, который устроили вампирской делегации.

Нет, их приняли хорошо, как дорогих гостей, на самом высоком уровне. Краснолюды могли себе позволить это, ведь, кажется, не было государства богаче и с более широкой сетью международных отношений. Но изолированность некоторых народов и гораздо менее прочные связи с ними влияли на сознание средних гномов несколько… своеобразно. По крайней мере, иначе объяснить это Дуики не мог.

Посольство прибыло ближе к вечеру, и император сразу же согласился принять его. Несмотря на то, что вампиры несколько устали с дороги, а сам император откровенно клевал носом, зачем-то, совет был проведён прямо той же ночью. Утром же и днём всё окна в замке были плотно занавешены, не пропуская солнечный свет, а все украшения, доспехи, оружие и прочая утварь, в которой было хотя бы небольшое вкрапление серебра, поспешно убрана. Не то чтобы Дуики было до этого много дела, мало ли, у краснолюдов такие обычаи, но всё же выглядело это… странно.

В особенности тогда, когда он абсолютно без задней мысли отодвинул штору в своих покоях, пропуская солнечные лучи в комнату, и зашедшая к нему в этот момент служанка упала без сознания, лишившись чувств.

– Отец, не поймите меня неправильно, – с трудом приведя девицу в чувство и чувствуя себя крайне неловко под её полным благоговейного ужаса взглядом, Дуики всё-таки решился, уличив момент, обратиться к родителю с вопросом. – Но что происходит? Слуги шарахаются от меня, словно от прокажённого, да ещё и это настойчивое требование вести переговоры ночью… Краснолюды ведь не ночной народ?