Текст книги "Вопросы и ответы (СИ)"

Автор книги: love and good

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 27 страниц)

– В ваших словах есть рациональное зерно, но звучат они слишком категорично, – Дуики откинулся на спинку кресла, скрестив руки на груди, и скептично вскинул бровь.

– Возможно, – не поведя и бровью, откликнулась Ахваин. – Я не говорю, что повальная тенденция охватила бы всех и каждого. Но у отчаяния влияние высоко – уверена, вам хорошо известно об этом, – острым взглядом она полоснула по собеседнику, который никак от чужих слов не изменился в лице. – Подвергнутые ему способны на многое, если не на всё, чтобы сбежать от него.

Светлейшая герцогиня в своих словах была безжалостно права. Никто не захочет испытывать боль и страдания, если им будет альтернатива, сулящая выстраданное счастье и покой. Дуики мог понять логику чужих рассуждений и даже во многом согласиться с ней. И хотя по-прежнему он не знал, откуда и с чего в действительности у вампиров началась ненависть к однополым отношениям на самом деле, размышления леди Ахваин казались вполне правдоподобными.

========== Вопрос 8 ==========

Комментарий к Вопрос 8

«Сделайте ответ по любой песне, которую хотите или которую выберет рандомчисел из ваших аудио»

Их встречи и без того были роскошью. Вампирский дипломат, правая рука королевы и начальница королевской стражи – они были важны для своих государств, но также были важны и друг для друга. Однако собственными потребностями и желаниями вынуждены они были постоянно жертвовать на благо своих стран.

Каждая встреча была желанна, хоть и коротка. Не так часто, как хотелось, Дуики наведывался к Лилиане. На время позабыв о работе и обязанностях, они наслаждались друг другом и посвящали друг другу всё своё внимание.

Это была одна из таких встреч. В доме Лилианы они лежали прямо на полу на шкуре волкана, расположившись напротив горящего камина. Весело трещали поленья, разрывая ленивую тишину, танцевали на них языки пламени. Дуики смотрел на них, перебирая густые волосы Лилианы, которая лежала на его груди, прижимаясь к боку вампира.

Слова не всегда были нужны им. Достаточно было молчания, прикосновений и тёплого взгляда, чтобы в полной мере выразить свою любовь. Ведь драгоценного времени вместе было так мало, и каждую секунду хотелось сберечь и растянуть подольше. И расточительно тратить его на какие-то глупости они не могли себе позволить.

Впрочем, минуты и часы, которые они могут провести вместе, всегда так скоротечны. Дуики не успевает оглянуться, как время выходит, а ему пора возвращаться. И этот момент расставания всегда самый мучительный и болезненный.

– Пора идти, – Дуики нехотя прикрыл глаза, вставая, и Лилиана одарила его тоскливым взглядом.

– В такие моменты мне кажется, что лучше было бы нам вообще не знакомиться, – она недовольно проворчала, отворачиваясь. – Тогда не было бы этих дурацких расставаний.

Дуики с лёгким интересом посмотрел на свою возлюбленную. Да, он тоже не любил эти моменты, но к сожалению, они были неизбежны. Поэтому он в последний раз взял в руки лицо Лилианы и запечатлел на её губах поцелуй.

– Это наша не последняя встреча, дорогая, – отстранившись, произнёс Дуики.

– Возвращайся скорее, – Лилиана вздохнула, провожая удаляющегося вампира печальным взглядом.

Их отношения были далеки от идеала и общепринятой нормы; сами они были будто воры, крадущие крупицы своей любви. Однако вместе со всеми лишениями, с расстоянием и постоянными расставаниями их любовь только становилась крепче и сильнее. Ничто и никто не мог её сломать или погасить.

========== Вопрос 9 ==========

Комментарий к Вопрос 9

«Самое ужасное воспоминание Вашего персонажа»

«Вам снятся кошмары? Если да, то что обычно видите во сне?»

Полуденное солнце светило ярко. Словно издеваясь, оно не было прикрыто даже намёком облаков, что было очень большой редкостью для вампирской погоды. Будто сговорившись со всем и вся, даже природа решила внести свою лепту в этот и без того горький день.

На центральной площади в прямом смысле негде было яблоку упасть. Мрачная столица, город, расположившийся в ущелье, над которым возвышался королевский дворец из белого мрамора, гудела как улей разбуженных пчёл, и с самого раннего утра вампиры всех возрастов и статусов стекались к центральной площади.

Эшафот был установлен заранее, ещё за два дня до казни, но имя несчастного, кого ждала смерть, было известно всем и каждому ещё задолго до знаменательного дня, и вампиры переговаривались друг с другом, шептались почти благоговейно, передавая имя друг другу как самую сокровенную тайну.

Светлейший герцог, лорд Солквеик, правая рука королевы Айлисин и её ближайший друг, оказался предателем родины и шпионом, готовящим заговор.

Концентрация нетерпения во всё прибывающей толпе накалялась с каждым мгновением. Вампиры предвкушали кровь, что вот-вот должна была пролиться. Бо́льшая часть из них верила в ложь, которой оклеветали светлейшего герцога, а потому в тупом неистовстве своём она желала одного.

Увидеть смерть.

Лорд Солквеик держался спокойно и сдержанно. Ведомый под конвоем, со скованными кандалами руками и ногами, он спокойным взглядом смотрел впереди себя. Не терял своего достоинства и благородства духа, но шёл на смерть без страха. Толпа кричала ему вслед и шипела, бросала камни в спину и плевала, но для герцога, казалось, не существовало всего этого.

С гордой осанкой и высоко поднятой головой он поднялся на эшафот. Опустился на колени и долгим взглядом вгляделся в толпу, словно увидев в ней кого-то. А после палач грубо надавил на его плечо, вынуждая опустить на камень голову, и меч одним чётким сильным движением отсёк её от тела, реками крови обагряя дерево, выкрашивая его в алый…

– Дуики! – низкий женский голос ворвался в сознание, и Дуики вздрогнул всем телом, широко распахнув глаза.

Тело его била дрожь, к влажной от пота спине неприятно липла рубаха, а в уголках глаз застыли слёзы. Дуики не сразу осознал, где он и что с ним – картинки сна, слишком реалистичного для сна, всё ещё стояли перед глазами. Эшафот, кровь, голова с закаченными глазами, которую палач грубо держал за волосы, демонстрируя вампирам, гул одобрения толпы…

– Дуики! – голос позвал его ещё раз, теперь уже настойчивее, и вампир повернул на него голову, тут же натыкаясь взглядом на бледное вытянутое лицо сильфы.

– Наставница Лиливиниада? – Дуики проморгался, непонимающе нахмурившись.

– Ты снова кричал, Дуики, – мягче произнесла она. – Тебя снова мучили кошмары, – она не спрашивала, и Дуики устало потёр влажное от пота лицо руками.

– Я снова видел казнь отца, – произнёс он. – Я снова был там. Я не могу забыть. Даже медитации не помогают моему сознанию отпустить это.

– Это нормально, – Лиливиниада понимающе кивнула. – Они и не помогут тебе, пока ты сам окончательно не примешь свершившееся как данность и не отпустишь его.

Дуики и сам знал это. Но кошмарное воспоминание слишком сильно потрясло его. Оно перевернуло его жизнь, и Дуики понадобится очень много времени, чтобы отпустить его. Если он вообще когда-нибудь сможет сделать это…

========== Вопрос 10 ==========

Комментарий к Вопрос 10

«Что тебя связывает с Лилианой? Как вы вообще познакомились?»

– Мы пришли, – лаконично оповестил Агнон, открывая дверь.

Королевская резиденция оборотней была похожа на панцирь улитки, и кажется, построена была аналогичным образом, так что когда гонец привёл Дуики к нужному помещению, голова у вампира натурально шла кругом. Впрочем, так бывало всегда, когда он попадал сюда.

Теперь – так и подавно.

Несколько дней назад королева Айлисин отбыла с эльфийским посольством с визитом к королю Эйладару, и буквально следующим же утром патрулирующие границы оборотни обнаружили на своей территории трупы убитых вампиров – охраны королевы, отправившейся с ней. Из ряда вон выходящее событие, ничего не скажешь, которое грозилось разгореться в кровавую войну с горными эльфами и панику отчаяния и смуту в вампирском обществе.

От вмиг свалившихся на голову проблем голова у Дуики натурально шла кругом. Действовать нужно было быстро и на упреждение – даже не столько по отношению к эльфам, сколько по отношению к стервятникам среди знати, ненавидящим королеву. Эти ублюдки не побрезгуют даже угрозой войны с другим государством, чтобы отхватить свой кусок власти и территорий. В назревающем конфликте ни в коем случае нельзя было допустить подобное; необходимо было сделать всё, чтобы сохранить целостность государства и не допустить новую гражданскую войну.

Из тяжёлых мыслей Дуики вывел женский голос. Довольно приятный, но недовольный, резкий и низкий. Его обладательница была явно чем-то разгневана, так как говорила достаточно громко. И грубый чеканный язык оборотней, на котором бранилась таинственная незнакомка, лишь усиливал эффект.

– Лилиана, он здесь, – проведя вампира в кабинет, невозмутимо обратился к женщине Агнон.

Та перестала ходить из стороны в сторону и резко повернула голову в направлении двери. Она была похожа на разгневанную кошку: густые длинные каштановые волосы стояли дыбом, в карих глазах плясала ярость, а ромбовидные зрачки сузились до тонкой щели, ещё больше углубляя ассоциацию с кошкой. Дуики скользил по Лилиане осторожным взглядом, цепляясь за острые волевые черты её лица и крепкую фигуру. Всё в ней выдавало воина, и вампир едва заметно усмехнулся сам себе.

Он слышал об этой женщине. Была она начальницей королевской стражи, яростной воительницей и достаточно известным полководцем. Вспыльчивая и резкая, Лилиана была именно солдатом, а не дипломатом. Она прекрасно командовала подчинёнными и солдатами, и в отрядах её царила железная дисциплина. Воины, идущие под её началом, были яростны и стойки, вышкол их делал их едва ли не самым элитным отрядом всей армии.

Дуики с интересом смотрел на женщину перед собой. Никогда не думал, что им доведётся познакомиться и встретиться лично, но у Судьбы, очевидно, на них двоих были свои планы…

– Хорошо, – резко отрезала Лилиана и полоснула холодным взглядом по двум оборотням, с которыми общалась. – Оставьте нас вдвоём! – властно приказала она, и те, поклонившись, вместе с гонцом, что привёл Дуики, вышли. – Агнон сообщил тебе о том, что мы обнаружили, – не спрашивая, произнесла Лилиана и устало упала в кресло, прикрывая глаза. – Чего ты там торчишь?! Иди сюда, не буду же я кричать через всю комнату! – раздраженно рыкнула она по-прежнему стоящему около двери вампиру.

Тот послушно подошёл, садясь в кресло напротив и отмечая про себя, что слухи не лгали, и у этой женщины действительно весьма огненный нрав. Дуики на это лишь незаметно ухмыльнулся – интересно, смогут ли они, такие разные, в таком случае сработаться?

Как показали дальнейшие события – более чем. У Судьбы и вправду оказалось своеобразное чувство юмора. То, что изначально казалось очевидным предательством и попыткой разжечь войну, обернулось куда более сложной и запутанной интригой. Разрешить которую могли лишь они сами, действуя общими усилиями во имя торжества справедливости.

Даже если это означало влезть туда, куда влезать не стоило.

Из простых союзников так незаметно они превратились в боевых товарищей и соратников, отстаивающих одни и те же интересы. Короткое взаимодействие переросло в долгое сотрудничество, и Дуики с удивлением ловил себя на мысли, что с этой огненной женщиной ему гораздо проще и легче находить общий язык, чем с собственными собратьями.

Однако по-прежнему они оставались видными фигурами в своих государствах. Ни один из них не мог бросить всё и пойти за другим – как бы сильно нужда не сблизила их, пренебречь долгом не мог никто. Но и забыть просто так возникшие между ними чувства, окрепшие в любовь, тоже было невозможно. Стали они потому странной парой, неправильной семьёй, разделённой расстоянием, границами и долгом, но кажется, едва ли испытывали от того какие-нибудь проблемы.

Ведь трудности лишь укрепляли их чувства и делали их сильнее.

========== Вопрос 11 ==========

Комментарий к Вопрос 11

«открываем свою музыку, составляем плейлист с песнями одного (!) исполнителя. пишем под каждую зарисовку. все зарисовки в итоге должны сложиться в единую историю, то есть должны быть связаны так или иначе»

«Любой ранее написанный и опубликованный текст или его отрывок с участием вашего персонажа. Юзаем неограниченное количество раз»

Её больше не было рядом. Насилмиин, мятежная принцесса и его единственная подруга, ушла в изгнание, оставляя своего друга далеко позади себя в одиночестве. Дуики мог бы когда-нибудь с этим смириться наверно, но её уход причинил слишком много боли.

Он забрал слишком много ценного.

Насилмиин предупреждала, что её отец, король Керзаир, что-то замышляет. Возможно, она была одной из немногих, кто мог бы ему противостоять. В конце концов, она оказалась магом, а это значит, что короля-мятежника можно было бы усмирить малой кровью.

Но её изгнали. А король, чьи руки оказались развязаны, начал устранять себе неугодных. И первым под раздачу, конечно, попал светлейший герцог Солквеик, правая рука и самое доверенное лицо королевы.

– Ты должен уходить, сын мой, – отец перед собственной казнью по ложному и совершенно надуманному обвинению держится как всегда достойно и спокойно. – После меня Керзаир непременно обратит свой взор на тебя.

Его отношения с отцом всегда были холодными и отстранёнными, но Дуики всё равно продолжал безмерно уважать и любить родителя. Наверно, именно поэтому он тайком пробирается к нему в темницу. А может быть потому, что у него вот-вот отнимут единственного дорогого человека.

Он стоит в тени. Наблюдает в отдалении, не имея сил что-либо изменить. Лишь скрипеть зубами от бессильной ярости, когда меч палача выверенным движением отсекает светлейшему герцогу голову. Пустота и непонимание, что делать дальше, заполняют душу Дуики, и он уходит, как и советовал отец.

Но не для того, чтобы спасти свою жизнь. А потому, что родина, которая отняла у него всё то немногое, чем он дорожил, теперь была хуже смерти.

И в час наибольшей печали и нужды его мысли снова и снова возвращались к ней.

Насилмиин всегда была сильной и смелой. Она отдавала Дуики эту силу, делилась ею с ним и всегда была честна и бескорыстна. Она была светом, что заставлял его двигаться вперёд, становиться сильнее и лучше. И даже сейчас, когда её не было рядом, Насилмиин спасала молодого герцога от пучины отчаяния, в которую он грозился уйти с головой.

– Плачь! Кричи! Если того требует твоя душа! – её голос отдаёт призрачным эхом фантома, и Дуики закрывает рукой глаза. Скрипит зубами, в бессильной ярости обнажая острые клыки, и неистовый крик сотрясает одинокую округу.

«Ты можешь плакать и позволить печали уйти тогда, когда она уже прошла», – голос Насилмиин, ещё не забытый и не стёршийся из памяти, ласково успокаивает и баюкает Дуики, который даёт волю чувствам, отпуская их.

Он плачет словно ребёнок. Плачет по ушедшей подруге и утраченной любви; плачет по несправедливо убитому отцу; плачет по родине, которая предала его, но к которой его всё равно тянуло с неистовой силой. Он плачет, и лишь воспоминания о принцессе не дают ему с головой погрузиться во тьму боли и гнева.

– Не забывай, кто ты есть, даже если ты в беде, – Насилмиин говорит ему эти слова давным-давно, когда неспокойные времена забирают на войну даже женщин. – Твои эмоции достойны быть свободными, как ночная птица. Отпускай их, но не позволяй им взять над собой контроль.

Дуики улыбается сквозь слёзы, вспоминая всегда такую серьёзную, но чуткую принцессу. Как же хорошо она знала его!.. Он успокаивается, вытирая влажные глаза, и чувствует, как тяжесть, цепями сковывающая всё его естество, уходит, отрезвляя и позволяя вновь мыслить здраво. Освобождая от горя и сожалений и позволяя вспомнить о долге и обещании.

– Не забывай, кто ты есть, даже когда тебе больно, – ему кажется, Насилмиин на этих словах бы лукаво усмехнулась, но в глазах её всё равно была бы трогательная забота. – Ты попался в прочные сети, но скоро они разорвутся. Главное не позволяй им утянуть себя на самое дно.

Действительно, он не должен поддаваться слабости. Уход Насилмиин и смерть отца не должны быть напрасными. И если из них всех теперь только Дуики может защищать всё то, чем они дорожили, то он сделает это. Ради всех тех, кого он любит. Даже если их при этом больше нет рядом.

========== Вопрос 12 ==========

Комментарий к Вопрос 12

«Какие у тебя сейчас отношения с Насилмиин? Почему вы расстались? И как вам удалось сохранить былую дружбу?»

Когда Насилмиин уходит, в душе Дуики образуется пустота, которую ничем не заполнить. Его лучшая подруга, первая и единственная любовь – она всегда занимала в его сердце особое место. Первое и самое главное; всё сердце целиком принадлежало ей. И когда жестокий приговор был приведён в силу, Дуики в одно мгновение лишился всего.

На месте вырванного сердца кровоточила пустотой рана. И казнь отца стала дополнительным ударом, что лишь углубил эту зияющую пропасть.

Когда Насилмиин уходит, связь с ней обрывается и теряется полностью. Память о ней не то чтобы стирается, но все словно забывают о её существовании, предпочитают не вспоминать и делать вид, что принцессы-бунтарки, ставшей в итоге магом, не существовало вовсе.

Дуики же так не может. Насилмиин всегда значила для него намного больше и была намного важнее – её уход для него стал настоящим испытанием, которого он не просил. Несправедливое изгнание, подстроенное её интриганом-отцом – повод на самом деле был так по-идиотски глуп…

«Прошлый маг из рода вампиров едва не уничтожил мир – где гарантии, что следующий не встанет на его путь? Мы не должны испытывать Судьбу, но должны срубить дерево на корню, прежде чем ростки зла проклюнутся и повлекут страдания»

Дуики скрипит зубами: это несправедливо. Собственная дочь для Керзаира всегда была костью в горле – слишком своевольная, слишком бунтующая, слишком неуправляемая. Он был только рад раз и навсегда избавиться от неё, но королева Айлисин в последний момент изменила смерть изгнанием. Для Дуики и то, и другое было одинаково невыносимо. Ведь означало вечную разлуку с той, что стала частью его самого.

Мысли его то и дело возвращались к возлюбленной подруге. Он солгал бы, если бы сказал, что не пытался найти её. Солгал бы, если бы сказал, что не хотел пойти следом. Но любые слухи и вести о Насилмиин терялись в том памятном рассвете, на котором она покинула его. И вот теперь…

Снова и снова мыслями он возвращался к ней. В коротком изгнании-побеге; по возвращении на родину – Дуики не мог забыть ту, кого его раненое сердце отказывалось забывать. Готов был отдать если не всё, то многое за то, чтобы хоть раз увидеть её… И каков был размах иронии Судьбы, что в итоге сжалилась над благородным герцогом.

Никому, даже, вероятно, самим магам, не известно наверняка, каковы границы их сил и возможностей. Но они, очевидно, велики, ведь Амальгама Тёмная была магом уже почти десять веков. Почти десять веков она путешествовала по миру и бывала в самых разных странах, и никому ни разу не пришла в голову мысль о том, что именно она и была принцессой Насилмиин.

До этого памятного момента так точно.

Правда о происхождении великой магини, второй после Главы Совета Геде́она Светлого, раскрывается внезапно и почти случайно. Дуики в тот миг – сторонний бессильный наблюдатель, который не может вмешаться в ход боя. Он может лишь стоять как громом поражённый и смотреть на гибкую сильную фигуру магини, не веря ни своим глазам, ни своим ушам.

Все эти долгие годы Насилмиин была рядом с ним. Он видел её в каждом визите Амальгамы Тёмной в вампирское королевство; видел её на тех собраниях, которые проводили маги; видел её на полях сражений конфликтов, в которые маги вмешивались. Он видел её, разговаривал с ней, и она была рядом.

Но он, как и другие, ни разу не узнал её.

Разочарование в самом себе и злость на самого себя – вот первое, что захватывает его с головой тогда, когда правда вскрывается. Он ведь был её лучшим другом, любил её сильнее жизни!.. И он не смог заглянуть глубже за колдовство, чтобы увидеть сквозь иллюзию и магию.

Горечь и печаль, и сожаление, и тоска, и боль – всего слишком много. Как бы стар он ни был, через сколько событий ему бы ни довелось пройти, сердце его всё равно не черствеет. Как бы ни хотел он покрыться толстым панцирем цинизма и усталой иронии, он не мог заставить свои чувства угаснуть. Старые раны и воспоминания со временем пусть и притупляются, но не исчезают полностью, и, потревоженные, ноют снова, всходят кровью и отзываются болью.

Старые привязанности тянут в прошлое и становятся слабостью, обузой – непозволительная роскошь для тех, на кого взваливается ответственность за целый мир. Дуики может понять это, может понять желание Амальгамы чётко разделить свою жизнь на две части и превратить саму себя в двух разных вампиров, но…

– Работает это из рук вон плохо, – Амальгама хмыкает, прикрывая глаза, когда чувствует за своей спиной чужое присутствие.

Дуики, который не смог отказать себе в соблазне хотя бы просто постоять в тишине рядом с отголоском такого далёкого прошлого, лишь молча соглашается с чужими словами.

Ведь сколько бы времени ни прошло, сколько бы не менее сильных уз ни появилось у него, забыть свою лучшую и единственную подругу он так и не смог. Как и не смог избавиться от чувства, уже давно превратившегося в верного спутника по жизни.

Он просто невероятно скучал.

========== Вопрос 13 ==========

Комментарий к Вопрос 13

«Вашему персонажу представился шанс вновь увидеть того, по кому он скучает, но только на полчаса.

кто это? что сделает ваш герой за эти полчаса? мёртв или жив этот человек? какие чувства испытают они к друг другу?»

Это было похоже на сон – наверно, сном и было. Странное место, не ограниченное в пространстве, не имеющее ни начала, ни конца. В какую сторону ни глянь – всё одинаково белое, медленно преломляющееся в серое и уходящее в чёрное. Жуткая картина, на самом деле.

Дуики непонимающе нахмурился, осторожно оглядываясь. Последние воспоминания были смазанными и не хотели складываться в целостную картинку, но светлейший герцог упрямо пытался распутать клубок и нащупать ускользающую нить, дабы восстановить поэтапность и логичность произошедшего. Получалось плохо, но по крайней мере удалось вспомнить сражение. Негусто, но всё лучше, чем ничего.

Дуики нахмурился сильнее, а после лицо его расслабилось. Он шумно выдохнул, ощущая, как изнутри уходит тяжесть, оставляя по себе почти невесомую лёгкость. Сражение, значит… Светлейший герцог неуверенно сделал шаг вперёд. По крайней мере, ему казалось, что это был шаг вперёд – утверждать наверняка Дуики не брался, ибо категория пространства здесь была очень условной.

Категория времени была ещё более условной – Дуики шёл и шёл, не стоя на месте, и кто его вообще знал, как долго он это делал. Быть может, мгновение, а быть может несколько часов – сосчитать, сколько времени прошло, здесь было невозможно, равно как и течение его не ощущалось в принципе.

Мысли были тяжёлыми и текучими. Дуики пытался ухватиться хоть за какой-нибудь обрывок, но все они разбегались в стороны, и голова герцога была как никогда пустой. Пугающее ощущение, на самом деле, от которого никуда не сбежать и не деться.

– Зато есть время остановиться, отдохнуть и привести себя в порядок, – спокойный голос раздался откуда-то из-за спины, и Дуики резко остановился, чувствуя, как против воли округляются его глаза.

Он также резко обернулся, и к удивлению на его лице добавилась трогательная растерянность – искусного дипломата было сложно застать врасплох, но сейчас Дуики был натурально сражён и повержен. Ведь перед ним, как всегда с лёгкой снисходительной усмешкой и благородной выправкой, стоял его отец.

– Давно не виделись, сын мой, – слегка кивнув, чопорно произнёс лорд Солквеик, нарушая затянувшееся до неприличия молчание.

Дуики смотрел на него круглыми, полными неверия глазами, явно не зная, как реагировать и что делать. Он был не просто растерян – поражён и сражён, и его бледное лицо, как зеркало, отражало это состояние. Он не знал, то ли ему плакать, то ли смеяться, отчего отзвуки эмоций, стремительно сменяющих друг друга в душе, искажали его лицо.

– Я умер? – в конце концов невпопад умудрился выдавить из себя светлейший герцог, на что отец остро прищурился, явно не слишком довольный конечной реакцией сына.

– Пока нет, – Солквеик всё-таки вздохнул, отводя взгляд. – Ты тяжело ранен, но ещё жив. Ты крепкий, так что оправишься и вряд ли потусторонний мир встретит тебя в ближайшее время.

– Хорошо, – Дуики отозвался с неприкрытым напряжением. – У меня ещё остались дела, я не хочу уходить так рано.

– Мало кто в принципе этого хочет, – резонно заметил отец. – Но Судьба не интересуется нашими желаниями.

– Это так, – Дуики кивнул, не сводя всё такой же напряжённый взгляд с родителя. – Но почему я вижу тебя здесь?

– Я рад, что даже в такой неординарной ситуации ты продолжаешь сохранять хладнокровие разума, – Солквеик одобрительно усмехнулся, посмотрев на сына. – Эмоции не должны сбивать тебя с толку – я рад, что ты усвоил и освоил эту науку. Что до твоего вопроса… Вероятней всего, я здесь потому, что ты сам позвал меня, – старый герцог едва заметно прищурился, проницательно вглядываясь в Дуики.

Лицо того оттаяло, и на нём отразилась глубокая задумчивость. Он явно пытался поймать логическую связь между происходящим и словами отца.

– Боюсь, я не до конца понимаю тебя, – вздохнув, признался Дуики, покачав головой, на что Солквеик недовольно фыркнул, как делал это всегда, когда сын допускал ошибки.

– Твой разум слаб, ибо слабо твоё тело, – нравоучительным тоном ответил отец. – Ты стоишь на грани и все твои силы уходят на то, чтобы удержать тебя на стороне живых. Но при этом и твой разум продолжает сохранять высокую работоспособность, из-за чего сам себя он погружает в иллюзию. Я – не более чем плод твоего разума, Дуики. Меня нет сейчас рядом с тобой, но ты сам воскрешаешь мой образ перед собой.

– Вот как… – в голосе светлейшего герцога мелькнули тоскливые нотки, и он опустил голову, чем вызвал тень удивления на лице родителя.

Впрочем, тот не успел никак выразить его словами – Дуики резко подался вперёд, обнимая отца и прижимаясь к нему так, как никогда не смел себе позволить в дни своего детства. Теперь же, если всё это было лишь плодом его воображения, что мешало воплотить мечту в реальность?..

Слёзы беззвучно катились по его щекам, когда Дуики почувствовал, как силуэт в его объятиях начал таять. Светлейший герцог Солквеик с мягкой печалью посмотрел на макушку сына, осторожно накрывая ладонями его лопатки, прежде чем раствориться в небытие, оставляя его в недолгом одиночестве.

И в следующее мгновение Дуики открывает глаза.

========== Вопрос 14 ==========

Положение было критичным. Дуики склонился над картами, напряжённым взглядом вглядываясь в равнодушные чёткие чёрные и красные линии. Они накладывались друг на друга, переплетаясь друг с другом, и Дуики тряхнул головой, зажмурившись до точек перед глазами. Потёр кончиками пальцев уставшие веки, а после вновь открыл их, снова глядя на карты.

Он был дипломатом. Всего лишь дипломатом. Однако суровые времена требуют суровых мер – и теперь он здесь, в ставке главнокомандующего, в совете светлейших герцогов, разрабатывающих стратегию войны. Дуики криво усмехнулся – судя по тому, как войска королевы терпели поражение за поражением, об эффективности этого совета не должно было быть и речи.

Безупречное воспитание и бесценная наука, которой Дуики научил отец, некогда сам прошедший через ужасы гражданской войны, а также уникальная подготовка превращают дипломата в военачальника. На него и вправду возлагают немалые надежды, и Дуики вновь устало прикрывает глаза. Как иронично.

Родина, которая предала его, отобрала у него всё, оставив по себе только пустоту и горечь разочарования, теперь взирала на него как на последнюю надежду. Когда гражданская война раздирала её на клочья, а надежда казалась утраченной, родина пыталась отыскать её в Дуики – скитальце и добровольном изгнаннике, что вернулся только из-за обещания, данного дорогому созданию. В то время как сам Дуики…

Он не хотел быть надеждой. По правде говоря, после всего произошедшего, он в принципе не хотел помогать родине и спасать её. И глядя на беспомощную, разбитую королеву, он хотел истерично смеяться, одаривая её презрением – единственным, что она заслужила за своё слабоволие и бесхребетность. Но личные чувства надлежало всегда держать за семью печатями своей души, ведь долг был превыше всего.

Дуики вздохнул, отгоняя мешающие мысли. Вместо этого вновь попытался сконцентрировать внимание на картах перед собой. Штелу-Жорду, белокаменная столица, была не столько стратегической целью, сколько попыткой и возможностью лишить сторонников Айлисин остатков боевого духа. Если столица падёт – победа будет в руках Керзаира. Дуики, конечно, не мог этого допустить. Чего бы им эти ни стоило, но город должен устоять перед натиском.

– Что вы скажете, милорд? – слуга Дуики и посыльный склонился в почтении, ожидая приказов господина.

– Наше положение плачевно, – Дуики вздохнул, спрятав лицо в руке и проведя ею по нему. – Однако кое-что всё же можно сделать. Керзаир наверняка попытается зайти с моря, но в то же время Дуирзаир зайдёт с тыла. Я возглавлю флот, светлейший герцог Узаир должен контролировать сухопутные подступы, а в самом городе пусть Дэвзаир мобилизует всю гвардию. Это будет вторая линия обороны на тот случай, если светлейший герцог не сможет сдержать натиск, и враг войдёт в город. Ах да, цивильное население необходимо как можно быстрее и незаметнее эвакуировать в горы. Город должен быть максимально пуст и готов к превращению в поле битвы.

Внимательно выслушав господина, слуга коротко кивнул. Быстро и проворно он выскочил из палатки, растворяясь в ночи, пока Дуики вновь опустил глаза на карту. Штелу-Жорду был лишь одним из направлений, но сейчас эта победа была нужна им как никакая другая. Дуики был готов добыть её. Даже ценой своей жизни.

========== Вопрос 15 ==========

Комментарий к Вопрос 15

«Как думаешь, как бы изменилась твоя жизнь, если бы твоя мать выжила?»

Дуики редко видел сны. Даже для вампиров, чья выносливость была почти легендарна, он спал слишком мало, предпочитая тратить драгоценное время на более важные и насущные дела. А даже если и засыпал, сны редко посещали его. По крайней мере, сейчас.

Большая часть из них была либо бессвязным бредом, который забывался, едва стоило открыть глаза, либо терзающими душу кошмарами. Старыми болезненными воспоминаниями, которые никак не могут забыться. Они поднимали в душе волну горечи и притуплённой боли, которые Дуики гнал от себя прочь, отмахиваясь и пытаясь запереть обратно где-то в глубине своего сердца.