Текст книги "Вопросы и ответы (СИ)"

Автор книги: love and good

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 27 страниц)

Супруга, обмахивалась тонким белым веером, пытаясь хоть как-то спастись от непривычной жары, и смотрела на мужа буквально умоляющим взглядом. Высокие температуры определённо не способствовали продуктивности, и мысли королевы то и дело уплывали куда-то в сторону ближайшего озера, даже на расстоянии так и манящего своей искрящейся прохладной водой, в которую хотелось погрузиться, и желательно, как ундины, не вылазить из неё подольше.

– Ты всё равно сейчас не занят, – Эльвэ состроила самое милое выражение лица, на которое была способна, прекрасно зная, что это всегда работает безотказно. – А на озере сейчас никого нет… И там такая прохладная води-ичка… – она вкрадчиво подступила к Эйладару, пальчиками пробежав по его руке вверх от локтя к плечу и заглядывая в глаза. – Король ведь может позволить себе небольшой отдых, правда?

Эйладар стойко терпел эту наглую провокацию. Он не был большим любителем воды, поэтому предложение Эльвэ никак не отзывалось в его душе. Да, сейчас действительно было жарко как никогда, наверно, но тем не менее мысли короля всё равно не направлялись в сторону воды. А потому доводы Эльвэ едва ли возымели должный эффект. Заметив это, королева решила зайти с другой стороны.

– Ну Эйладар, ну пожалуйста! – она с мольбой посмотрела на супруга. – Ради меня – я не хочу идти туда одна, без тебя. Мне будет одино-око и гру-устно, – Эльвэ обижено надулась, одарив Эйладара взглядом из-под полуприкрытых век.

Против такого натиска у него определённо не было шансов. Странным образом только этой женщине Эйладар позволял если не вить из себя верёвки, то как минимум манипулировать им. Эльвэ, впрочем, никогда не злоупотребляла терпением и доверием супруга, лишь в редких случаях позволяя себе подобное поведение. Ну, или тогда, когда хотела вытащить угрюмого мужа из его угрюмой ракушки на свет.

– Ладно, – в конце концов нехотя сдался Эйладар. Эльвэ издала радостный писк и захлопала в ладоши.

Приготовления к походу на озеро благодаря стараниям деятельной королевы были произведены в кратчайшие сроки. Король едва успел сменить парадные одежды на более лёгкие и удобные для путешествий, как Эльвэ, сияя, словно начищенная монетка, возникла на пороге его покоев, ожидая. Глядя на её абсолютно счастливое лицо, Эйладар не сдержал беззлобной усмешки, подходя к супруге и приобнимая её за талию. Эльвэ хихикнула, и быстро чмокнув мужа в нос, тут же потащила его за собой, напоминая последнему нетерпеливого ребёнка.

Озеро, одно из многих в горных лесах, на которое Эльвэ и повела Эйладара, было не самым большим и глубоким. Зато находилось недалеко от дворца, и да, действительно, других желающих искупаться в нём поблизости не наблюдалось. Озеро хорошо скрывали высокие деревья, и набрести на него случайно было сложно, что также уберегало этот тихий уголок природы от лишнего вмешательства со стороны разумных обитателей здешних окрестностей.

Короче говоря, Эльвэ привела своего мужа в прекрасное затенённое, тихое место, где только они вдвоём могли наслаждаться покоем природы, прохладой воды и друг другом.

– Я не перестаю поражаться твоему умению, – с удовольствием погрузившись в прохладную воду и за талию прижимая к себе любимую жену, которая обвила своими руками его шею, обратился к ней Эйладар, глядя прямо в глаза.

– Какому? – лукаво прищурившись, с игривыми нотками отозвалась Эльвэ.

– Даже из самой неприятной, на первый взгляд, ситуации находить прекрасный выход, – в словах и взгляде короля мелькнуло искреннее восхищение, и королева также искренне звонко рассмеялась, запрокинув голову назад.

– Это для того, чтобы ты окончательно не превратился в ворчливого и раздражительного старика, – она озорно подмигнула супругу, и прежде чем тот как-нибудь возмутился, наклонилась, накрывая его губы своими.

Эйладар в ответ крепче прижал Эльвэ к себе. Она действительно делала его лучше и спокойнее, и ради неё он готов был пойти на любые жертвы. Даже на проведение досуга на берегу лесного уединённого озера.

========== Вопрос 7 ==========

Комментарий к Вопрос 7

«Действительно ли ты верил, что в смерти Эльвэ виноваты кузнецы оружия и доспехов? Или это была лишь попытка найти виновных и успокоиться?»

К боли приходит ярость. Кипящая в жилах, сжигающая изнутри, тлеющая углями на дне каменного сердца. Боль уходит глубоко внутрь него, оседает пеплом в самых потайных уголках души – тех самых, где когда-то было ещё что-то светлое в чёрной, жестокой, гнилой натуре горного короля. Теперь там поселилась вечная боль, которая никогда не пройдёт, фоном преследующая всю жизнь, в то время как другое отчётливое чувство оглушает и ослепляет, сжигает и возрождает вновь.

Ярость. Бесконечна, безграничная ярость. И ненависть, застилающая глаза чёрной пеленой.

Война меняет короля Эйладара – это ощущают все и практически сразу, как он возвращается домой. Тогда, когда весь мир празднует победу, Эйладар осматривается по сторонам мрачным тяжёлым взглядом. Его личная война только начинается, и для его народа солнце заходит за горизонт, начиная длинную беспросветную ночь.

Без любимой Эльвэ, делающей его лучше, чем он всегда был на самом деле, Эйладар не тот, к кому привык и кого знали гордые альвы. Обезумевший от утраты и озлобленный на весь мир – держать свою боль в себе могучий король не собирался. А значит, горькую чашу вместе с ним должны испить все, кто отобрали у него его возлюбленную.

«Виновато не оружие врага, а недостаточное мастерство кузнеца» – в старую пословицу заложен глубокий дидактический смысл, но Эйладар трактует её слишком прямолинейно. Вражеская стрела не сразила бы Эльвэ, если бы кузнец, что выковал её доспехи, старался лучше, был лучшим мастером. Не только враг, попавший в королеву, был виноват в её смерти – не меньше виноват был кузнец, которому она доверила свою жизнь, а он предал её. Уж не специально ли он сделал это, ведь альвийские доспехи трудно было пробить обычной стрелой?..

Ярость и боль заполняют до краёв чашу в его душе. Чёрной водой льются наружу, погружая Эйладара на самое дно. Виноватые будут жестоко наказаны, а вместе с ними и другие – чтоб не повадно было. Чтоб боялись. Чтоб знали: наказание за провинность ждёт каждого. Никто не уйдёт от взора справедливого карающего короля, потерявшего самое ценное в своей жизни.

Жестокая смерть настигает кузнеца, ковавшего доспехи для королевы. Вместе с ним отдают свои жизни десятки других невинных жертв сомнительного королевского правосудия. Эйладар мстит им, мстит всем, вымещая свою боль и ярость. Виновные наказаны, и король искренне верит в это, но почему-то осознание не несёт ему ни лёгкости, ни утешения, ни удовлетворения. Лишь ещё больше боли – и бездна в его душе разверзается, зияя непроглядной чернотой бездонного пролома.

Безумие медленно отравляет повредившийся разум, и когда одни казни стихают, ему становится мало уже пролившейся крови. Враги и недруги, предатели и убийцы повсюду; весь его народ – сборище неблагодарных ублюдков. Чёрные кошки в тёмной комнате чудятся теперь королю повсюду, и он наугад устраивает охоту на них.

Бессмысленная жестокость и упивание чужими страданиями несут истинное наслаждение и недолгое облегчение. Эльвэ нагло забрали у него, но Эйладар больше не так наивен и глуп, чтобы вновь попасть в эту ловушку. Теперь он держит всё в своих руках, и власть затмевает его взгляд. Он мнит себя вершителем, но на деле превращается в тирана, и беспросветная бесконечная ночь опускается на горное королевство.

Пока однажды её наконец-то не разгоняют лучи восходящего солнца.

========== Вопрос 8 ==========

Комментарий к Вопрос 8

«Итак, хочу ответ, где ваш персонаж попал на войну, ну, либо его тем или иным образом военные действия затронули – на ваш выбор. Вопрос? К черту вопрос, пишите по этой атмосфере!»

На лезвии меча пляшут солнечные блики. Золото танцует с кровью, и алые подтёки яркими насыщенными реками стекают по холодному металлу, срываясь вниз тяжёлыми каплями, разбивающимися о чёрную землю. Эйладар наблюдает за мерным тихим течением холодным взглядом, и внутри него нет ничего, кроме равнодушия.

Так утекает чья-то жизнь, но Эйладару нет до неё дела. Война жестока и безразлична к другим; разумные существа превращаются в животных, и закон именно их мира ведёт каждого из них.

Убей или будь убит.

К сожалению или к счастью, Эйладар был слишком хорошим воином.

Острый взгляд цепко и хищно скользит по полю недавней брани. Королю вовсе необязательно лично принимать участие в битвах и жестоких сражениях, но это своего рода прихоть, извращённое хобби деспотичного садиста, на весь мир вымещающего свою злобу и ненависть. Он жаждет крови и смертей почти так же, как тот безумец, что возомнил себя владыкой миров, и как бы обилен ни был королевский урожай, Эйладару всегда было мало.

Никто уже не вёл счёт, какая это была война с высокими гномами. Оба народа были истощены, но ни один из них не был намерен сдаваться и признавать превосходство другого. Упрямство двергского короля снова и снова сталкивалось с больной жаждой крови короля альвов, и платой за это столкновение становились десятки и сотни убитых.

Равнодушно Эйладар скользил взглядом по разбросанным на земле телам, не задерживая его ни на ком надолго. Отгремела очередная битва, и в холодном воздухе застыло эхо лязга металла и стоны умирающих. Двергский отряд с упорством и неистовством, достойным высоких гномов, сдерживал натиск сил Эйладара. Кровавый бой оказался одним из самых жестоких пожалуй за все их войны, и несмотря на то, что эльфов было минимум раза в два больше, почти все они полегли рядом с гномами, из которых не выжил никто.

Громкое воронье карканье нарушило мёртвую тишину. Эйладар холодно усмехнулся уголками губ, всё также равнодушно глядя на своих воинов. Не было в нём ни жалости, ни сожаления – все они полегли за своего короля и должны были быть счастливы, что такая высокая честь выпала им. Выжили же сильнейшие – они пойдут за ведущим их Эйладаром, и если судьба будет благосклонна к ним, когда война закончится, они вернутся домой.

Незачем горевать и беспокоиться об умерших – их лица бледны; их глаза стеклянны – смотрят в вечность и не видят ясных небес над собой; их груди больше не вздымаются – дыхание навсегда покинуло их. Больше от них нет никакой пользы, и Эйладара никто из них больше не интересует. А потому в конце концов он просто разворачивается к ним спиной.

Проход дальше расчищен, и здесь ему больше делать нечего. Война не окончена, а значит, не стоит терять драгоценное время понапрасну.

========== Вопрос 9 ==========

Комментарий к Вопрос 9

«Почему ты постоянно воевал с гномами? За что два народа так возненавидели друг друга?»

– Почему мы не можем жить в мире? – тихий печальный голос Эльвэ отбивается от стен сознания, когда Эйладар погружается в задумчивость, замирая мраморной статуей напротив высокого узкого окна.

Он помнит отчётливо тот вечер. Супруга лежала на его коленях, и её белые волосы разметались по его ногам. Эйладар был задумчив, как сейчас, и бездумно перебирал их, бегло просматривая свиток с донесением. Эльвэ смотрела куда-то в потолок грустным взглядом, сложив изящные ладони на животе.

Её всегда печалила тема войны и мира. Она была слишком доброй, слишком прекрасной для этого мира, и даже грубых двергских мужланов считала теми, кто заслуживают своего клочка земли и права на существование. Эйладар никогда не разделял её убеждений, как и дверги, собственно, но расстраивать милую подругу он ненавидел больше, чем споры со своей точкой зрения.

– Как было бы прекрасно, если бы войны прекратились и все народы спокойно зажили друг с другом… – Эльвэ вздохнула с печальной мечтательностью, и Эйладар снисходительно усмехнулся – что тогда, что сейчас.

– Увы, милая Эльвэ, это невозможно, – одними губами он повторил собственные слова, сказанные, казалось, целую вечность назад.

Мир – эфемерная недостижимость. Мечта, о которой грезят наивные мечтатели, как Эльвэ. Реальность же сурова и безжалостна, разбивает о себя все надежды и хрупкие чаяния.

Два народа – едва ли не извечные враги. Никто уже и не помнит, когда и с чего началась их вражда. Она просто есть в их крови, в условиях жизни и соседских отношениях. Из-за чего они воюют? Что никак не могут поделить друг с другом? Ответ всегда один и всегда прост, ведь бо́льшая часть войн начинается из-за этого.

Ресурсы. Жизненное пространство. Территории. Двергам нужно всё это, оттеснённым на край мира, в холодные, снежные, голые, суровые горы; альвам же достаточно лишь первого пункта, ведь высокие гномы владеют тем, чего горным эльфам так не хватает для полной экономической независимости.

Им повезло намного больше, чем северным соседям: они занимают лесистую часть гор, богатую дичью, ягодами, дикими фруктами и деревом. Древесина – ценный ресурс, необходимый во множестве сфер жизнедеятельности, и альвы владеют им с излишком, который охотно продают соседям. Но леса кормят их не только деревом, а оттого горные эльфы недаром считаются одним из немногих народов, что практически полностью обеспечивает себя сам.

Высоким гномам же не повезло совершенно: в вечной мерзлоте и снегу горных вершин, на морозе в тяжёлой работе они добывают столь ценную породу, руду, которая необходима ничуть не меньше, чем дерево. Это единственное богатство суровых горцев, их золото, обеспечивающее им приток всего того, чего им не хватает. Но гордый народ ненавидит ощущать себя слабым и зависимым; и более того, не может он смириться с тем, что посредником между ним и миром выступает заносчивый высокомерный сосед, глядящий свысока, пусть и живёт он ниже. Дверги постоянно видят в этом оскорбление, а оскорблений они не терпят никогда, ни от кого и ни в каком виде.

Эйладар по нраву чем-то похож на высокого гнома, а оттого неудивительно, что даже в редкие перемирия между двумя народами искрит напряжение. Хватит лишь небольшой искры, чтобы оно взорвалось очередной кровавой войной, и хронисты с обеих сторон теряют их счёт, лишь удивляясь, как два народа всё ещё не вырезали друг друга до последнего.

Но они всё ещё стоят. И пока они существуют, вражда между ними будет продолжаться. Пожар войны будет вспыхивать снова и снова, и кто знает, чем в итоге всё закончится. И закончится ли в принципе.

========== Вопрос 10 ==========

Комментарий к Вопрос 10

«Знаешь ли ты что-нибудь об Оракуле? Почему твоё войско и войско сильф так яростно защищали её?»

– Мой король, к вам прибыл посланник, – слуга низко поклонился, торопливо войдя внутрь походного шатра короля и замерев на пороге.

Эйладар, стоявший склонившись над небрежно разложенной на столике картой, приподнял голову и легко кивнул. Слуга мгновенно обернулся и отодвинул полог, впуская внутрь палатки серый дневной свет и холодный ветер улицы. В образовавшийся просвет чёрной стрелой влетел ворон, и прежде чем его лапки коснулись земли, перед альвийским королём предстал высокий молодой вампир. Его чёрные волосы были неряшливо распатланы, а алые глаза смотрели одновременно серьёзно и взволнованно. Эйладар усмехнулся и на мгновение прикрыл уставшие воспалённые глаза.

– Приветствую, лорд Дуики, – негромко и размеренно протянул король, и молодой вампир поклонился с почтением, с великолепной выдержкой сохраняя невозмутимость и выдерживая нормы этикета, едва ли уместные в сложившейся ситуации. – Я рад, что король с королевой послали именно вас. С какими новостями вы прибыли?

– Мой король и царица ундин дали морское сражение силам Лауреза, – сдержанно отозвался Дуики. – Его войско разбито, но мы слишком поздно поняли, что это был лишь отвлекающий манёвр.

– Что вы имеете в виду? – Эйладар напряжённо нахмурился, выпрямившись и не мигая глядя на вампира перед собой.

– Лаурез командовал лишь малой частью войск, – вздохнув, неохотно и мрачно ответил тот. – Им нужно было отвлечь нас, пока основные силы продвигались в противоположном направлении. Главная цель Некроманта – Пик Оракула и сама Оракул. Геде́он Светлый отправил меня предупредить вас, ибо сейчас вы единственный можете прибыть на помощь сильфам.

– Нас мало, – Эйладар нахмурился сильнее, качнув головой, и голос его зазвучал одновременно требовательно и напряжённо. – Нас перебьют если не всех, то бо́льшую часть.

– Это важно, – Дуики поджал губы, и тревога отразилась в его глазах. – Маг обещал прибыть к вам на помощь так скоро, как только сможет.

– Чем же это так важно, позвольте узнать? – король вскинул бровь, и в тоне его мелькнули ироничные ноты. – Насколько мне известно, Оракул – всего лишь провидица. Требовательная, капризная провидица, что лишь иногда снисходит до того, чтобы принять просителей, обращающихся к ней. Если Геде́он Светлый хочет, чтобы мой народ сложил за неё свои головы, то я должен знать, за кого мы станем погибать.

– Если мне не изменяет память, эльфы не верят в богов, – внезапно, но совершенно серьёзно выдал Дуики, и во взгляде Эйладара мелькнул вопрос вместе с заинтересованностью. – Тем не менее подобные существа действительно существуют. Маг предупредил меня, что вы не поверите мне и будете спрашивать, поэтому он поведал мне, кем Оракул является на самом деле.

– Так просветите же меня, – теряя терпение, фыркнул король, скрестив руки на груди, свысока глядя на вампира перед собой холодными синими глазами.

– Вам должно быть известно, что вампиры чтят Судьбу, считая, что всё в мире предопределено, – не теряя безупречной выдержки, ответил Дуики. – Так вот, у Судьбы есть физическое воплощение. Оракул – и есть Судьба, милорд. Можете звать её богиней, можете – великим духом, можете ещё как-либо. Но она – Судьба во всех её проявлениях. Оракул ведает всё и вся, ибо бесконечное множество вариантов судеб каждого живущего продуманы ею и осознаны. Она одновременно всемогущая и беззащитная, словно дитя. Должен ли я объяснять вам, милорд, что будет с вами и вашим народом, да и всем миром, если Некромант сумеет добраться до неё?

Когда голос вампира затих, на долгие минуты в палатке горного короля повисло молчание, нарушали которое лишь приглушённые голоса тренирующихся воинов, стук и лязг оружия да шаги, доносящиеся снаружи. Молодой вампир терпеливо и спокойно взирал на задумчивого альва, держа осанку и не двигаясь, и Эйладар то и дело бросал на него рассеянные задумчивые взгляды.

– Говоришь, Геде́он сам спешит к этому направлению? – в конце концов он тягуче нарушил затянувшуюся паузу, и вампир согласно прикрыл глаза, едва заметно кивнув. – Хорошо, лорд Дуики, – взяв себя в руки, твёрдо и решительно произнёс Эйладар, возвращая себе собранность и властность. – Предупреди мага, что мы выдвигаемся немедленно.

– Сильфы ждут вашего прибытия, – Дуики торопливо кивнул и на пол-обороте назад обернулся вороном, легко и стремительно вылетая наружу, практически сразу скрываясь чёрным пятном на сером туманном горизонте.

Эйладар провожал его задумчивым взглядом. Странная миссия – защитить Судьбу. Какие ещё сюрпризы принесёт эта война? – возможно в благодарность Она поведает им это?..

Король тряхнул головой, отгоняя прочь лишние мысли. Твёрдой решительной походкой вышел из палатки, обратившись к одному из дежурящих около неё командиров:

– Передай остальным отрядам боевую готовность. Мы выдвигаемся к подножию сильфийских гор – пусть будут готовы к маршу. К вечеру мы должны стать там лагерем.

========== Вопрос 11 ==========

Комментарий к Вопрос 11

«Как отнёсся к тому, что Тахлавель оказался магом? Сильно был удивлён?»

– Мой господин, я должен покинуть дворец, – когда они встретились в саду снова, Тахлавель практически сходу огорошил его этими словами.

Эйладар нахмурился от неожиданности, и ему потребовалось несколько мгновений, чтобы осознать чужие слова. На лицо вернулась непроницаемость, и он сдержанно кивнул, махнув рукой в сторону узкой мраморной лавочки, двигаясь к ней и опускаясь на неё. Тахлавель последовал за ним, но не сел, остановившись напротив.

– Конечно, я понимаю, – принц спокойно кивнул. – Мне будет не хватать встреч с тобой, но я подожду. На сколько ты уедешь в этот раз? – он впился в лицо слуги требовательным взглядом, и Тахлавель слабо улыбнулся в ответ.

– Боюсь, что навсегда, мой господин, – тихо ответил он, и Эйладару послышалась вина в чужом голосе.

– Навсегда? – принц недовольно нахмурился, непонимающе посмотрев на слугу. – Почему? Неужели ты нашёл работу лучше, чем во дворце? – ухмыльнулся с холодной иронией, и Тахлавель почтительно поклонился.

– Ни в коем случае, мой господин, – спокойно ответил он и вздохнул. – Давеча ночью я видел сон. Прекрасная госпожа посетила меня. Сама Судьба коснулась меня своим благословением и сообщила мне, что наделён я милостью её. Я маг, мой господин, и должен уйти к магам, чтобы учиться у Армлуза Великого и стать одним из их числа.

– Маг?! Ты?! – едва голос слуги замолк, хохоча, переспросил Эйладар. – Одна из твоих выдуманных историй, Тахлавель? – он весело посмотрел на собеседника, который в ответ нахмурился и ответил немым укором во взгляде. – Ну какой из тебя маг? Ты же просто слуга, даже не грамотный! Из бедной многодетной семьи… Я не верю, что Судьба могла наградить тебя таким даром!

Эйладар вновь рассмеялся, словно только что услышал хорошую шутку. Тахлавель напротив него тяжело вздохнул и покачал головой. Поднял руку, задумчиво посмотрев на свою ладонь, словно размышляя, что ему делать. Даже если он действительно был магом, то всё равно понятия не имел, как проявляется магия и как ею управлять. Но на пробу вскинул руку, направив её на сухой голый куст, возле которого сидел принц. Сосредоточенно нахмурился, не мигая глядя на него, и… ничего не произошло.

Эйладар наблюдал за нелепой попыткой со скептичным весельем. Он хмыкнул, ничуть не впечатлившись, и снова посмотрел на Тахлавеля.

– Хорошая попытка, – не скрывая иронии, произнёс принц. – Но как и ожидалось, провальная. Но ты не расстраивайся, я понимаю, почему тебе захотелось выдумать эту историю. Пятому ребёнку, безграмотному слуге иногда хочется почувствовать себя всемогущим магом…

– Смотри, – ядовитые разглагольствования принца прервал негромкий голос, и Эйладар, всё ещё скептично усмехаясь, снова повернул голову к кусту.

Его глаза округлились против воли, а усмешка медленно сползла с лица. Он смотрел на тот самый сухой куст, который матушка приказала садовнику срезать, и не мог поверить тому, что видел. Мёртвое дерево покрылось яркой нежно-зелёной листвой, сквозь которую пробивались мелкие белые цветы, которые оно испустило из себя. Они источали тонкий аромат, и это абсолютно точно не было обманом зрения.

– Но как?! – недоверчиво вырвалось из груди Эйладара, и он потрясённо посмотрел на спокойного, но будто бы несколько побледневшего слугу. – Ты хочешь сказать… ты действительно… маг?! Но почему? Но как?! – неосознанно, он вновь повторил свой вопрос, и Тахлавель устало улыбнулся.

– Я не знаю, – он покачал головой. – Но госпоже стало так угодно. Она избрала меня, и я должен идти.

Никто более не препятствовал Тахлавелю в тот день. Принц приказал хорошо снабдить его – дорога явно была неблизкой и непростой. Он провёл своего друга до самой границы горного царства, сопроводив его первые несколько дней его пути. А после они расстались – тепло, как друзья, и Эйладар навсегда запомнил благодарность в глазах Тахлавеля и его спокойную улыбку.

И вечно цветущий куст, что не увядал и не засыхал столько, сколько после того жил горный король. А может, и ещё дольше.

========== Вопрос 12 ==========

Комментарий к Вопрос 12

«Расскажите о том, кого любил или до сих пор любит персонаж. Можете даже от лица самого персонажа»

«Напишите ответ от лица другого персонажа (но чтобы ваш в нём тоже фигурировал)»

– Что это за место?

Вопрос Аэлухеля застиг Эрувэ врасплох. Слишком погрузившись в свои мысли, она едва заметно вздрогнула, когда чужой голос ворвался в них, безжалостно возвращая её в реальность. Эльфийка тряхнула головой, бросив хмурый взгляд на любопытное лицо своего спутника, и раздражённо повела плечами. Она дворцовая стражница, а не дипломатка, с какой радости Эйладар послал её сопровождать этих лесных эльфов?!

Аэлухель, глава миссии, прибывшей из Лесного Царства, в отличие от своих спутников не захотел оставаться в своих покоях во дворце, выказав желание прогуляться по городу. Эрувэ не осталось ничего другого, как пойти вместе с ним, чтобы высокий гость, упасите духи, не заблудился и не попал в неприятности. И вот теперь они вдвоём были здесь. На безлюдной окраине, куда никто из горожан не смел потыкаться.

– И как мы тут оказались? – прошипела Эрувэ, нервно и напугано осмотревшись по сторонам.

– Так ты сама привела нас сюда, – Аэлухель чуть прищурился, склонив голову вбок, с интересом глядя на свою проводницу. – Что это за место?

– Место, в котором мы должны быть в самую последнюю очередь, – приглушённо огрызнулась она, схватив своего спутника за запястье и пытаясь утащить его за собой в том направлении, из которого они пришли.

– Э-э, нет, – Аэлухель ухмыльнулся, и не думая сходить со своего места. – Раз ты привела меня сюда, рассказывай, что тут и как.

Тело Эрувэ натянулось как тетива, и острый слух уловил тяжёлую поступь шагов. Кто-то приближался к безлюдной площади, и альвийка бросила быстрый взгляд по сторонам. По собственной глупости она привела себя и Аэлухеля на небольшую площадь на самой окраине города. Голая скала нависала над ней, и прямо в ней был вырезан портал двери, украшенный искусной резьбой. По обе стороны от него, шумно неся свои воды, каскадами опадали небольшие водопады. Высокий чёрный портал, на фоне которого ярко выделялись одеяния и волосы прекрасных и печальных эльфийских дев, вырезанных в нишах по обе стороны от него, притягивал к себе внимание, и Эрувэ закусила губу, мысленно проклиная себя на чём свет стоит.

– Сюда! – она толкнула Аэлухеля в направлении входа, слыша, как приближаются шаги. – Не стой столбом, нас не должны здесь увидеть! – прошипела гневно, всё-таки утаскивая недоумённого гостя к каменной двери. Навалилась на неё плечом, отодвигая её внутрь, и буквально втолкнула спутника в образовавшийся проём, скрываясь за ним следом и закрывая дверь.

Вопреки ожиданиям, вдвоём они попали в не слишком широкий, но хорошо освещённый голубоватым светом коридор. Аэлухель, заинтересованно вертя головой, двинулся вперёд, рассматривая расписанные стены и потолки. Ему сложно было сказать наверняка, откуда были взяты сюжеты росписи, ведь в культуре и обычаях горных эльфов он разбирался очень слабо. Однако картины, изображающие прекрасную горную эльфийку, почему-то вызывали в нём тоску.

– Стой! – заметив, что её спутник ушёл вперёд, шикнула Эрувэ, но Аэлухель её предсказуемо проигнорировал. Она закатила глаза и недовольно пошла за ним.

Вместе они вышли в просторный зал, и Аэлухель безошибочно определил, что странное помещение, в котором они очутились, оказалось гробницей. Здесь было прохладно, из-за стен слышался шум водопадов, сквозь резную крышу проникал солнечный свет, падающий на возвышающийся белоснежный саркофаг, не закрытый крышкой. И не думая бороться с любопытством, Аэлухель подошёл к нему и заглянул внутрь.

Там, среди дивных, белых цветов, которые лесной эльф встречал на улицах города, лежала та самая эльфийка, что была изображена на фресках в коридоре. Лицо её было спокойно, и казалось, что она просто спит. Удивительно, но река тлена совершенно не коснулась её, и женщина была по-прежнему прекрасна, отчего Аэлухель затруднялся сказать, сколько она здесь уже лежит. Присмотревшись к её лицу, он обратил внимание, что было в этой женщине что-то общее с Эрувэ, застывшей в стороне, и Аэлухель хмыкнул себе под нос, заинтересованно посмотрев на свою спутницу.

– Итак, может, теперь ты мне расскажешь, куда мы попали? – он скрестил руки на груди, вопросительно глядя на девушку перед собой.

Эрувэ тяжело и как-то устало вздохнула. Прикрыла глаза, покачав головой. По собственной глупости она втянула и себя, и этого эльфа в такую неприятную ситуацию. Она повернула голову, впившись нечитаемым взглядом в мёртвое тело, и начала свой рассказ:

– Здесь спит вечным сном любимая супруга нашего короля, – тихо произнесла она, на что Аэлухель впечатлённо присвистнул. – Королева Эльвэ, пожалуй, была единственным существом, которое он когда-либо любил. Она была для него верным другом и спутником на протяжении многих веков. Вместе они прошли много горестей и войн и никогда не расставались. Королева всегда поддерживала и помогала королю, вселяла в него надежду и была его единственной любовью. Больше жизни король любил Эльвэ, ради неё он был готов на всё, она была его радостью и путеводной звездой. Королева отвечала ему взаимностью, и для неё величайшим счастьем было всегда быть рядом со своим мужем, помогать ему и поддерживать. Ради этого она даже научилась орудовать мечом, дабы всегда, даже на поле боя, не покидать любимого супруга и в случае нужды прикрыть его спину от предательского удара.

Эрувэ сжала кулаки, судорожно вздохнув. Прикрыла глаза, словно собираясь с силами, чтобы продолжить свой рассказ. Аэлухель молчал, не подгоняя, и терпеливо ждал, и наконец, альвийка произнесла:

– Много веков длился этот союз верности и любви, король и королева мудро правили вместе. Однако в это время начал набирать свою силу Некромант. Почувствовав себя достаточно могущественным, он собрал великое войско и объявил войну всем своим врагам. Король Эйладар и королева Эльвэ приняли этот вызов. И как бы король ни уговаривал свою жену остаться и ждать его, она была непреклонна. В конце концов, сдавшись, он позволил ей следовать за ним, – печаль мелькнула и погасла в её голосе, и Эрувэ бесцветно продолжила: – Битва была в самом разгаре, воины короля доблестно сражались против врагов, однако их силы постепенно таяли, как снег на весеннем солнце. Но ни король, ни королева не спешили складывать оружие. В страшной сечи нагрудник королевы получил много повреждений, и вот очередной удар пробил большую брешь в нём, обнажив незащищённую грудь королевы – мгновение, и чёрная стрела впилась в плоть. Ранение было смертельным, даже лучшие ундинские целительницы не смогли спасти королеву.

На несколько длинных минут Эрувэ вновь замолчала. После вздохнула и неуютно повела плечами, отводя взгляд в сторону.

– Это стало большим горем для короля, – тихо произнесла она. – Он долго был безутешен, и, говорят, от этого его разум помутился. Он приказал жестоко казнить кузнеца, выковавшего броню королевы, а всем его ученикам и другим кузнецам наказал научиться ковать самые прочные доспехи. Такие прочные, что они должны были превзойти даже саламандровые. В самую прочную и непробиваемую броню он облачил своих воинов… как и своё сердце. А для своей королевы он построил величественный склеп, к которому запретил приближаться всем, кроме самого себя, под страхом мучительной смерти. И поверь, эльф, ты не хочешь проверять, насколько жестоким может быть король, – Эрувэ, закончив рассказ, прямо посмотрела на Аэлухеля.