Текст книги "Вопросы и ответы (СИ)"

Автор книги: love and good

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 27 страниц)

Взгляды брата и сестры схлестнулись одновременно с клинками. Боль, непонимание и злость заполняли сердце Орлеандо. Как, когда, а самое главное почему Луэмил стала такой? В какой момент амбиции и жажда власти затмили перед ней даже собственную семью?..

Схватка была недолгой. Очевидно предательница не хотела сражаться с князем, а оттого, перекатившись, уходя от очередного удара, она скрылась в дыму, вьющемуся после атаки одного из гвардейцев. Орлеандо скрипнул зубами, тщетно вглядываясь в густую завесу, и тряхнул головой, переключая своё внимание на другой фланг.

Хоть первоначально силы были не равны, но дисциплинированные и обученные воины смогли потеснить наёмников. Часть из них, бросая всё, сломя голову неслась обратно к кораблю, к которому княжеской гвардии всё никак не давали подступиться. Команда как раз завершала последние приготовления к быстрому отплытию, не желая становиться пленниками саламандр и познавать на себе весь их гнев.

– Нам нужно во что бы то ни стало отбить корабль! – крикнул Говарду Орлеандо. – Экипаж должен понести наказание!

Воины под началом Говарда и сражающаяся рядом Маинали поднажали, оттесняя противников к берегу. Орлеандо двигался рядом с ними, но чуть в стороне, оставаясь оттого очень открытым. И это в итоге сыграло с ним злую шутку.

Предательский удар настиг Орлеандо внезапно. Чёткий и сильный, он вогнал в спину князя меч едва ли не по самую рукоять. Тот дёрнулся, медленно опустив голову вниз только для того, чтобы увидеть торчащий в своей груди клинок. В то время как за его спиной стояла его же старшая сестра.

– Дядя!!! – пронзительный крик Маинали ворвался в сознание быстрее, чем осознание боли, вспышкой прошившей тело.

– Тебе следовало позаботиться о себе, братец, – прямо над ухом раздался ядовитый злорадствующий шёпот сестры, и Орлеандо подавился кровью, отхаркивая её. Луэмил меж тем резко выдернула меч и отскочила в сторону.

Она ликующе рассмеялась и развернулась к кораблю, готовому к отплытию. Воспользовавшись общим замешательством, посеянным ею же, она в несколько прытких прыжков добралась до борта, запрыгивая на него. Солдаты, возглавляемые Говардом, теснящие вражеский отряд, попытались огнём пробить деревянный борт, но его защита выстояла, а сам корабль, манёвренный и лёгкий, смог быстро развернуться и набрать скорость, удаляясь из гавани.

Говард выругался, провожая полным досады и ярости взглядом пиратское судно. Пусть попытка переворота была задушена в самом своём зародыше, княжеская армия всё равно не добилась никакого преимущества и успеха. Наоборот, с твёрдой уверенностью можно было сказать, что она потерпела сокрушительное поражение.

Импульсивно отвернувшись, Говард поспешил найти взглядом дядю. Тот упал на колени – слабеющие ноги не держали больше князя. В инстинктивном жесте он прижал руку к ране на своей груди, тщетно пытаясь остановить поток горячей крови. Сражающиеся с обеих сторон саламандры, которым не посчастливилось сбежать с остальными, будто прибитые чем-то тяжёлым, заклякли как статуи и с неверием наблюдали за своим князем. Тот пошатнулся, стоя на коленях, и начал заваливаться вперёд, стремительно теряя жизненные силы.

Первой в себя пришла Маинали. Она стрелой метнулась к падающему родственнику, успев поймать его. Руками обхватить за бока, стойко, как гора, принимая на собственные плечи и грудь тяжесть деревенеющего тела. Дрожащими руками девушка аккуратно уложила князя на холодные камни, подёрнутыми пеленой глазами глядя в его бледнеющее лицо. Одной рукой она приподняла его голову, а другой тщетно попыталась прикрыть страшную рану.

– Дядя… – в её срывающемся шёпоте была целая бездна отчаяния и бессилия, и страха перед неизбежностью.

– Ведите лекарей, быстро! – за спиной сестры властно гаркнул Говард, сбивая тем самым с солдат ужас и оцепенение.

Те мгновенно засуетились: несколько воинов рвануло к галереям, на всех порах несясь вниз, к городу; часть гвардейцев окружила наёмников, оставшихся на берегу. Говард, напряжённым тревожным взглядом наблюдающий за ними, опустил его на склонившую голову сестру, падая рядом с ней на колени, вглядываясь в лицо дяди. Тот с трудом открыл глаза и попытался сфокусировать взгляд на склонившейся над ним племяннице.

– Маинали… Говард… – из последних сил прохрипел Орлеандо, мутным плывущим взглядом глядя на них. – Моё время на исходе. Я вырастил вас как своих детей, и я прошу вас, будьте дружными и берегите друг друга. А ты, Говард… Ты станешь хорошим князем, – он слабо улыбнулся.

На мгновение, буквально на одно мгновение, в жёлтых глазах князя вспыхнула искра. Мир рассыпался обилием ощущений и звуков, и показалось, будто жизнь взяла верх над безжалостным холодным дыханием смерти. Однако это было лишь мимолётное наваждение, и в следующий миг взгляд Орлеандо потух. На этот раз навсегда.

– Дядя… – слёзы бесконтрольным потоком хлынули по щекам Маинали. – ДЯДЯ!!! – она взвыла, пряча лицо на могучей, более не вздымающейся груди, и горькие рыдания сдавили глотку. Говард подвинулся ближе и приобнял сестру за подрагивающие плечи, но Маинали, казалось, не замечала этого.

Она горько плакала, прижимая к себе тело дяди, заменившего ей отца, и мир вокруг неё рушился до самого основания.

========== Вопрос 4 ==========

Комментарий к Вопрос 4

«Представитель одной из четырех древнейших рас, значит. А что за другие три расы? Расскажи-ка о них»

– Папа, что это? – крохотный пальчик Маинали ткнулся в лежавшую перед ней карту.

Яркие разноцветные рисунки, означающие разные области и государства, привлекли внимание ребёнка, и девочка с интересом рассматривала их. Она повернула к дяде голову, глядя на него большими круглыми глазами в ожидании ответа, и Орлеандо мягко улыбнулся, откладывая в сторону свиток.

Маинали часто сидела вместе с ним, когда он работал в своём кабинете. Девочке нравилось быть рядом с дядей, рассматривать разные интересные вещи в его кабинете и задавать ему вопросы. Он никогда не отмахивался, всегда охотно и доходчиво объяснял то, что ей было непонятно. Маинали столько нового и интересного узнала!..

И вот теперь её вниманием завладела карта, и Орлеандо усмехнулся, наблюдая за племянницей.

– Это карта нашего материка, милая, – он встал из-за стола и подошёл к сидящей у стены прямо на полу девочке, опускаясь рядом с ней. – Здесь нарисованы все страны и государства, которые окружают нас.

Маинали, едва дядя сел рядом, подтянулась к нему, прижавшись к его боку. Орлеандо прижал её к себе и устроил перед собой, позволяя спиной опираться на грудь. Девочка с восторгом внимательно рассматривала карту, а после извернулась, подняв голову на дядю.

– Их тут много! – радостно выдала она. – Расскажи о них!

– Это займёт очень много времени, – Орлеандо беззлобно посмеялся, качая головой. – Но ладно, я попробую рассказать вкратце, – прищурившись, произнёс он, на что Маинали довольно пискнула в ответ.

Князь бросил косой задумчивый взгляд на карту. Вулкан саламандр, в котором раскинулось княжество, находился практически в самом центре континента. Вокруг были лишь не жилые скалы да море, а северо-восточнее – бескрайняя Империя. Князь хмыкнул.

– Когда-то давно наш мир был абсолютно безлюден и чист, – негромко и неспешно начал он, проводя рукой над картой. – Не существовало тогда никаких держав, потому что не существовало никого, кто мог бы их построить и населить.

Маинали внимательно следила за движением руки дяди и слушала его голос, затаив дыхание. Тот намеренно выдержал небольшую паузу и вдохновенно продолжил:

– Но затем появилось четыре великих народа.

– Как они появились? – нетерпеливо перебив дядю, Маинали поёрзала на своём месте и снова повернула на него голову, глядя снизу-вверх.

– Никто не знает наверняка, – Орлеандо развёл руками, состроив удивлённое выражение лица. – Но наш народ породил Отец-Вулкан, вдохнув в нас жизнь и дав нам разум. Мы вышли из огня и были одним из этих четырёх народов, – он постучал пальцем по вулканической гряде на карте, тем самым локализируя расположение государства саламандр.

– Говард рассказывал мне эту историю, – Маинали кивнула, всё также внимательно следя за действиями дяди.

– Верно, – тот согласился. – Саламандры связаны с огнём, а огонь – один из основных элементов мироздания. Тремя другими элементами являются вода, земля и ветер, и каждый из них породил свой народ. Из ветра вышли высокогорные сильфы, – Орлеандо провёл пальцем по кромке гор на север, останавливая его на самых высоких вершинах континента. – Сильфы славятся как самые искусные мечницы. Как мы почитаем своим отцом Вулкан, так они обращаются к Ветру как к своей матери. Сильфы славятся своей мудростью, но добраться до них могут лишь самые стойкие духом, ибо горы их высоки и опасны, и мало кто может жить в них, помимо самих сильф.

Затаив дыхание, Маинали слушала негромкий голос дяди. Орлеандо, видя это, неспешно продолжил, переходя дальше:

– Отец-Океан, как к нему обращаются жители морей, породил ундин, – его палец двинулся по карте на запад в сторону внутреннего моря, останавливаясь на точке небольшого скалистого архипелага. – Они живут глубоко под водой, в подводном царстве, и охраняют морские воды от коварных разбойников, – глаза князя сверкнули лукавым блеском, и племянница издала очень восторженный звук. – Но ундины не только умелые воины – известны они по всему миру как великие и самые лучшие целительницы. Нет такого недуга, который не смогли бы исцелить морские девы, а потому их стараются лишний раз не гневить, чтобы не лишиться их милости.

– Они мне нравятся, – призналась Маинали, и дядя мягко улыбнулся в ответ.

– Четвёртый народ – дети Земли – вышел самым многочисленным и разнообразным, – после небольшой паузы продолжил Орлеандо. – Единственный из великих народов, он разделён на три племени, совсем друг на друга не похожих. Первое племя – низкие гномы, что так и именуют себя гномами. Невысокого роста они и похожи на ожившие кусочки гор – живут они глубоко в горах, почти как мы, – он провёл от моря линию на юго-восток, к тому месту, где вулканическая гряда медленно переходила в горы горных эльфов. – Не очень дружелюбный это народ, а потому мало что известно о нём. Но, говорят, самые умелые мастера по работе с камнем происходят именно из этого племени.

– Но, папа, почему детей Земли так много? – Маинали забавно наклонила голову вбок, и Орлеандо задумчиво почесал подбородок.

– Земля – это основа всего, – протянул он. – Это стабильность и возможность существования для каждого народа. Даже мы или подводные ундины всё равно строим свои дома на твёрдой стойкой поверхности – и это всё есть земля. Плодовитая и плодородная мать она, а потому больше других породила она детей.

– Расскажи об оставшихся, – Маинали снова поёрзала на месте, и палец Орлеандо провёл по горам на север.

– Другое племя – высокие гномы, что называют себя двергами. Они очень обидчивые и угрюмые существа, которые живут в суровых условиях. Горы их лишь немногим ниже сильфийских гор, но куда более жестокие и опасные. Дверги очень сильно отличаются от гномов, и лишь общее происхождение роднит их между собой.

– Чем они отличаются? – Маинали снова чуть склонила голову набок, из-за плеча посмотрев на дядю.

– Во-первых, ростом, – тот усмехнулся. – Недаром мы различаем их как «низких» и «высоких» гномов. Низкие гномы лишь немного ниже нас, саламандр, в то время как высокие гномы могут посоперничать в росте с сильфами и вампирами. Во-вторых, дверги, хоть и крепки телом, более утончённы своими чертами, чем грубые гномы. Ну и в-третьих, их промысел – охота и война. Лишь недоверчивость, угрюмость и замкнутость роднят их с низкими гномами.

Маинали нахмурилась, явно пытаясь всё это представить. Медленно и неуверенно кивнула, и дядя утешающе погладил её по голове.

– Наконец, третье племя – средние гномы или имперцы, что называют себя краснолюдами, – палец Орлеандо переместился северо-западнее к самому большому зарисованному кусочку карты. – Внешне они больше похожи на двергов, но всё же чуть более приземлённые и коренастые чем они. Краснолюды похожи на оборотней и нас, только в отличие от нас, они всё же немного выше. Их территории самые обширные и в основном равнинные, поэтому имперцы славятся в первую очередь как земледельцы. Из всех трёх племён гномов их можно назвать самыми приближёнными к земле.

Когда Орлеандо замолчал, на несколько мгновений повисло молчание. Маинали снова и снова рассматривала территории, которые ей показал дядя, запоминая его слова.

– А другие? – она мило нахмурилась, тыкая пальчиком в эльфийские леса. – Ты рассказал не про всех!

– А про других я расскажу тебе в следующий раз, – подхватив племянницу на руки, Орлеандо подмигнул ей. – Ведь так совсем неинтересно, если я расскажу обо всём и сразу, верно? – девочка в ответ хихикнула, и дядя поцеловал её в висок.

========== Вопрос 5 ==========

Комментарий к Вопрос 5

«Кем был бы персонаж, если бы родился в нашем мире? Современная!ау»

Утро начиналось ничем не примечательно. Будильник в шесть утра, холодный душ, крепкий кофе, беглый просмотр сводки финансовых новостей. Ежедневная рутина, которая не менялась даже на выходные и во время отпуска. Орлеандо не мог и не хотел позволить себе изменить её или проигнорировать.

Успешный банкир, владелец одной из крупнейших банковских сетей, Орлеандо очень давно крутился в этой среде. Конкуренция и капризы финансовой сферы вынуждали быть гибким и быстро реагирующим. Деньги не терпели пренебрежения к себе, были требовательнее женщины, и Орлеандо как никто знал об этом. Именно поэтому он был одним из самых успешных специалистов в своём деле.

Ежедневный ритуал, отточенный за десятилетия работы, был совершён и этим утром. Орлеандо собирался в офис, не изменяя своим привычкам и мерному течению жизни. Он любил свою работу и дело, которым занимался. Отдавал им все свои силы и время, оставляя их разве что на своих племянников, которые были ему словно родные дети. На себя же времени никогда не хватало, и о себе Орлеандо думал в самую последнюю очередь. Наверно, именно поэтому он до сих пор не был женат.

Впрочем, его мало смущало отсутствие личной жизни и собственной семьи. Орлеандо был самодостаточным взрослым мужчиной, который добился в жизни всего, о чём можно было мечтать. Он имел имя, имел репутацию – теперь тем более было сложно искать спутницу жизни. Орлеандо, впрочем, не слишком-то и искал.

Когда он уходит из дома, племянники только встают собираться на свою работу. Орлеандо как всегда тепло улыбается им, желая удачного дня, и Маинали крепко обнимает его, желая того же. Он спускается вниз к закрытой парковке – чёрный «Мерседес» привычно стоит на своём месте. Бесшумно заводится мотор, зажигается панель, и машина плавно трогается с места.

Жизнь Орлеандо стабильна. Из потрясений в ней только колебания на бирже, скачки курса да другие финансовые неурядицы. Скука несусветная, если так подумать, и Орлеандо временами именно так и думал.

Ровная прямая дорога уносит мысли куда-то далеко. Орлеандо думает о том, что возможно ему стоило построить свою жизнь как-нибудь по-другому. Наполнить её красками и спонтанностями, яркими эмоциями, незабываемыми приключениями… но очень быстро эти мысли уходят, не оставляя по себе ни следа.

Свою жизнь он построил так, как захотел. Он посвятил её делу, которое любил и в котором был действительно хорош. И если бы кто-нибудь спросил его, хочет ли он что-нибудь изменить, Орлеандо уверенно ответил бы: нет.

Полчаса дороги пролетают как одно мгновение, и чёрный «Мерседес» паркуется на своём месте. Орлеандо выходит из машины, оказываясь на закрытом паркинге, и по внутреннему коридору выходит в свой офис. Обаятельно улыбается молоденькой администраторше за стойкой и уверенной походкой направляется в свой кабинет.

Очередной рабочий день начинается.

========== Вопрос 6 ==========

Орлеандо хмурил брови и недовольно поджимал губы. Он стоял на носу корабля, задумчивым взглядом глядя на суетящуюся команду. Карательная операция против пиратского флота, распоясавшегося и обнаглевшего, в этот раз получилась обширной и организованной с размахом. Саламандры, ундины, лесные эльфы и вампиры – такого союза мир давно не помнил, это уж точно.

Княжич скрестил руки на груди. На его команде лежала ответственная миссия проникнуть вглубь ближайших пещер и нанести удар изнутри.

Саламандры не были хорошими флотоводцами. Их вынужденные союзники куда больше преуспели в этом деле, и именно поэтому, дабы не навредить операции, Орлеандо и его отряд были посланы в тыл врага.

Приглушённый шум морского сражения доносился до ушей саламандр. Союзники отвлекали на себя всё внимание, из-за чего корабль сумел ловко и незаметно проскочить мимо, скрываясь от чужих глаз за камнями скалистого мыса. Нужно было хорошо попетлять, чтобы не напороться на острые обломки скал, но Гирико, ведущий судно, был профессионалом своего дела.

– Внутренних бухт на этом мысе нет, – когда Орлеандо подошёл к нему, произнёс Гирико. – Придётся пристать к камням где-нибудь здесь.

– Не думаю, что этим крысам сейчас есть дело до нашего корабля, – иронично хмыкнул княжич. – А даже если они его и уничтожат, наши союзники прихватят для нас хорошие трофеи.

Гирико удовлетворённо улыбнулся, и Орлеандо хлопнул его по плечу. Отойдя от него, он негромко оповестил команду о готовности высадки, и саламандры засуетились, проверяя оружие и настраиваясь на бой. И когда корабль пристал к берегу, друг за другом они покинули его.

– Гирико, возьми нескольких бойцов. Оставайтесь здесь, – Орлеандо обратился к зятю, на что тот согласно кивнул, позвав двоих саламандр, как раз собирающихся сходить на берег.

Оставив корабль в надёжных руках, Орлеандо поспешил к своим воинам. Все они оказались на приграничной территории клана Шёпота Тени, так что теперь необходимо было быть как можно более внимательными и осторожными.

– Ударная сила сейчас сражается с флотом, – негромко обратился к солдатам княжич, первым ступая в пещерный проход, ведущий в сеть пиратских лабиринтов. – Но и тыл они вряд ли оставили совсем без защиты. Мы должны действовать быстро и без лишнего шума – чем дольше наши враги будут дезориентированы, тем это лучше для нас.

Остаток пути отряд провёл в молчании. Каждый был сосредоточен на происходящем, напряжён и готов к бою прямо сейчас. Преодолев запутанную систему тёмных коридоров, саламандры, наконец, добрались до центральной пещеры этих переходов, выходя на крупный рынок невольников и, по совместительству, перевалочный пункт, где можно было быстро и легко оставить товар, привезённый с моря.

Это не был город, но именно пункт хранения награбленного и награбленных. Часть товара продавалась прямо здесь же, если его добытчики хотели как можно быстрее получить деньги; часть же находилась в схроне, дожидаясь своего часа в каких-нибудь крупных городах и на именитых пиратских рынках.

Подобравшись максимально близко к пещере, Орлеандо жестами дал знаки своим воинам. После махнул рукой и первым обнажил клинок из чёрной стали, огненным вихрем влетая внутрь. Солдаты тут же последовали за своим командиром, нанося внезапный мощный удар по не ожидающим нападения врагам.

Схватка была короткой, но кровавой. Торговцы и оставленная им на помощь охрана пытались отбиться от отряда саламандр, но застигнутые врасплох, едва ли могли противостоять вышколеным солдатам армии княжества. Поэтому после непродолжительной бойни «пиратские крысы» были перебиты, и саламандры остались один на один с их богатствами и пленниками, которым не посчастливилось попасть сюда.

В каменных клетках, некоторые привязанные к стенам и друг другу – здешний рынок полнился товаром на самый разный вкус: мужчины, женщины и дети всех возрастов томились в ожидании своей жестокой участи. В основном, конечно, среди них были лесные эльфы, но беглый взгляд Орлеандо заметил и оборотней, и горных эльфов, и имперцев-гномов, и даже небольшую группу вампиров.

– Забирайте всех, – Орлеандо махнул рукой солдатам, а сам подошёл к веренице эльфов, стоящих ближе всего к нему.

Перерубив верёвки, тем самым освобождая их, он спешно двинулся к другой группе. Лишь когда все пленники были освобождены, саламандры, окружая их, двинулись в обратный путь, выходя к своему кораблю.

Морское сражение тоже постепенно стихало. Пираты, неся потери, начали хаотично отступать. Немногим удалось тогда сбежать и сохранить свои шкуры, и эта блестящая победа заставила осиный клубок ненадолго затихнуть и умерить свои аппетиты. А союзникам – хоть немного вздохнуть с облегчением.

========== Вопрос 7 ==========

Комментарий к Вопрос 7

«Самая серьезная ссора в жизни персонажа. Из-за чего началась, чем закончилась?»

– Сын мой, ты должен жениться!

Уверенный, серьёзный, как всегда безапелляционный голос матери настигает Орлеандо со спины именно в тот момент, когда он намеревается в очередной раз тихо улизнуть из дворца в кузницу. Заставляет остановиться прямо в коридоре и сжать кулаки.

Орлеандо глубоко вдохнул и медленно выдохнув, возведя глаза к потолку и мысленно считая до десяти. Мать уже не первый раз прямолинейно говорила ему о женитьбе. Молодой княжич терпеливо выносил эти разговоры, но в конце концов даже у его терпения был свой предел.

– Матушка, кажется, я вам не раз повторял, что я не намерен жениться, – медленно повернувшись, спокойно ответил он. – Во-первых, я не хочу. А во-вторых, мне не на ком жениться.

– Не хочет он, – княгиня недовольно фыркнула. – Есть такое слово «надо», юноша! Ты будущий князь, опора и надежда нашего народа! Ты должен подавать пример, должен соответствовать, в конце концов, должен оставить наследника, который займёт твоё место! – чёрные глаза матери взблеснули, и она также безапелляционно добавила: – А что до невесты, то этот вопрос легко решить. К тому же я уже подобрала кандидаток, которые станут для тебя идеальной партией.

«Партией» – на этом слове Орлеандо скривился. Конечно, меркантильность была у их народа в крови, но разве она не касалась только денег и богатств, да выгодных сделок с другими расами? Когда они стали оценивать друг друга как товары?..

– Чу́дно, – с мрачной иронией откликнулся княжич, скрестив руки на груди. – Теперь я ваш товар, а не сын. Что дальше, матушка? Сейчас вы занимаетесь сватовством, а потом? Будете подороже продавать своих внуков? – в его взгляде мелькнула обида, и мать аж задохнулась от наглости дражайшего отпрыска.

– Следите за языком, юноша! – резко отрезала она. – Ты мне ещё спасибо должен сказать за то, что хотя бы я беспокоюсь о твоей судьбе и судьбе нашего народа!

– Перебирая невест как товар на прилавке и пытаясь всучить мне то, что мне и даром не надо, словно какой-то скупой гном-подземник, мечтающий о наживе! – без тени раскаяния парировал он, и мать едва ли не буквально прожгла его гневным недовольным взглядом.

– Ты наследник престола, будущий князь, – жёстко произнесла она, – а князю не пристало быть таким легкомысленным и упрямым юнцом! Ты должен думать не только о себе, но и о своём народе, о его будущем – а какое у него будет будущее, если князь не оставит законного наследника?!

– Для этого у меня есть девять старших сестёр, – фыркнул в ответ Орлеандо. – Уж кто-то из них точно подарит княжеству достойного наследника престола – вы-то в отличие от меня хорошо побеспокоились об этом, – мать едва не задохнулась от возмущения, продолжая прожигать сына гневным взглядом.

Орлеандо никак на него не реагировал. Несмотря на то, что внутри него всё кипело от злости и раздражения, он старался держать себя в руках. Бесконечные попытки женить его утомляли и откровенно бесили, но сдавать позиции и идти на поводу у дурацких стереотипов молодой княжич не собирался. Возможно когда-нибудь и настанет тот момент, когда он захочет жениться (в чём Орлеандо очень сомневался), но сейчас навешивать на себя оковы брака «потому что так надо» он точно не собирался.

Напряжение почти осязаемо сгустилось между матерью и сыном, и искры почти буквально летали между ними. Со стороны раздались неспешные шаги, и лишь они потревожили зависшую в воздухе недосказанность. К спорящим княгине и княжичу вышел сам князь, и Орлеандо почтительно поклонился отцу, едва увидев его.

– Ты снова взялась за своё, дорогая, – негромко обратился к супруге князь, и его голос спокойной мягкой рекой усмирил разгорающееся пламя.

– Ты слышал, что говорит твой сын?! – княгиня в ответ недовольно нахмурилась и стрельнула в Орлеандо таким же недовольным взглядом. – Неужели ты ничего не скажешь ему на это! – она с надеждой посмотрела на мужа, чей взор был направлен на строптивого отпрыска.

Князь смотрел на Орлеандо долгим задумчивым взглядом, и молодой княжич спокойно и с достоинством выдержал этот взгляд. В какой-то момент ему даже показалось, что в жёлтых глазах отца он увидел тень понимания. Князь же в конце концов лишь усмехнулся и прикрыл глаза, ровным спокойным голосом обратившись жене:

– Оставь его в покое, дорогая. Пусть делает, что хочет. В конце концов, наш сын разменял уже вторую жизнь – он уже давно не несмышлёный ребёнок, – Орлеандо, как и его мать, не ожидал такого ответа.

Княгиня возмущённо посмотрела на мужа, и тот в ответ одарил её красноречивым взглядом. Она в итоге вынуждена была смириться, с очень большой неохотой принимая его позицию. Поджала губы, и резко развернувшись, обижено удалилась вглубь дома, оставив отца и сына наедине друг с другом.

– Она перестанет налаживать твою личную жизнь без твоего согласия и желания, – кивнув самому себе, со знанием дела произнёс князь.

– Спасибо, отец, – Орлеандо облегчённо прикрыл глаза и благодарно поклонился родителю, который, похоже, единственный в этом семействе уважал желание и позицию единственного сына.

Князь покровительственно улыбнулся, кивнув, и тоже удалился, оставляя Орлеандо одного. Молодой княжич несколько мгновений всматривался во тьму коридоров, ведущих во внутреннюю часть дворца. После же тряхнул головой, разворачиваясь, и спешным шагом продолжил свой путь к кузнице. Там он мог без вреда для окружающих выпустить весь пар и в очередной раз обдумать сложившуюся ситуацию.

И твёрдо окончательно решить, что он не женится – никогда и ни за что.

========== Вопрос 8 ==========

Комментарий к Вопрос 8

«А почему асексуал? Вообще-вообще не интересно или хоть раз на кого-то поглядывал?»

«Что связывает тебя с царицей ундин?»

Единственный сын княжей четы, наследник престола и будущий глава рода – с самых первых дней жизни на Орлеандо висела огромная ответственность. На него возлагались невероятные ожидания, и он не имел права не оправдать их. Не соответствовать им. Пренебрегать традициями и отличаться от предков. Но у Судьбы отвратительное чувство юмора. А ещё ей просто бесконечно скучно.

Орлеандо был неправильным юношей. Он никогда не засматривался на девушек, да и другие юноши (к радости матери) тоже не привлекали его внимания. Флирту и отношениям он предпочитал кузнечное дело и книги; свободные часы он проводил не в компании ровесников, а в кузнице или в библиотеке, изучая политику и экономику. Любовь и всё, что с ней связано, вызывала у него лишь снисходительную усмешку – и никакого интереса.

Мать не раз и не два пыталась познакомить сына с кем-то из знатных девиц. Своих подруг предлагали ему и старшие сёстры. Орлеандо был обходительно вежлив с каждой из них, но ни одна из них не удостоилась от него ничего больше предписанного этикетом.

– Мне это не нужно, – он лишь пожимал плечами в ответ на материнские возмущения. – Меня это не интересует.

Он был неправильным – по меркам матери и части сестёр так точно. Потому что его действительно не интересовала романтика и близость любого толка. Что было странно, ведь Орлеандо никогда не был затворником, а наоборот – душой компании, окружённым множеством друзей и товарищей. Его любили – и юноши, и девушки; некоторые из них – гораздо сильнее и больше, чем просто друга. Но Орлеандо держался от всех на расстоянии, не чувствуя ни к кому ни тяги, ни желания, ни той любви, что отличается от дружеской или родственной.

Казалось, он просто не способен на неё. Не хочет и не может, прекрасно чувствуя себя в одиночестве. И никто даже не подозревал, какая глубокая тайна скрывается за этим проявлением.

Сны приходят к нему столько, сколько Орлеандо себя помнит. Усыпанное звёздами небо – серебряные точки с него падают вниз и разбиваются мелкими осколками. Растекаются кристально-чистыми озёрами, к которым стремится огненный свет и тепло. Вода поднимается вверх, тянется к нему, сплетаясь с ним в единое целое, и нити двух стихий связываются друг с другом, рождая гармонию. И каждый раз, когда Орлеандо просыпается, его щёки мокрые от слёз, а грудь заполняет горько-сладкое тепло.

Оно разбивается тоской невыносимого одиночества, и Орлеандо ощущает себя так, будто он потерял часть самого себя. Самую важную, самую лучшую – её вырвали с мясом, оставляя на её месте всходящую кровью дыру. И он никак не может понять, что значат эти сны и почему же ему так больно…

Со снов всё и начинается. Он ищет ответ и не может его найти. Никто из саламандр или других народов не может заполнить эту пустоту внутри него. Одиночество разрастается всё больше и больше, но нет никого, кто может его исцелить.

– В тебе говорит Связь, – негромкий голос отца врывается в задумчивость сына, вынуждая его вздрогнуть от неожиданности.

– Связь? – он уточняет, и взгляд отца с задумчивого становится каким-то чересчур понимающим и печальным.

– Когда-то давно, ещё до начала времён, когда всюду была девственно чистая пустошь и не было ничего, кроме тьмы, в первозданном танце сплетались друг с другом чистые стихии, – вместо ответа отец рассказывает старую легенду, но Орлеандо не смеет его ни прервать, ни о чём-нибудь спросить. – Вода и огонь, земля и ветер – они были едины сами в себе и едины друг в друге. Сущности их сплетались, переходя из одного состояния в другое, и в точках соприкосновения достигалась гармония, дарующая свет и тепло; рождающая мир таким, каким он есть теперь. И когда творение было завершено, связи между стихиями разорвались, и каждая получила свободу; каждая получила своё воплощение…

– Так появились стихийные народы, – молодой княжич всё-таки не выдерживает, нетерпеливо прерывая князя. – К чему ты рассказываешь мне это, отец?

– Тебе повезло, а быть может, и не повезло, – тот изъясняется по-прежнему туманно. – Но ты ищешь кого-то и никак не можешь найти, – он смотрит пристально, внимательно, будто заглядывает в душу, и Орлеандо теряется под этим взглядом. – Ты никогда не найдёшь, мой сын, – вздыхает тяжело, качая головой. – Потому что отсутствующая часть твоей души спрятана на дне океана, в холодном Подводном царстве среди ундин. Огонь и вода – две противоположности, но соприкасаясь друг с другом, они достигают гармонии и целостности. Ты искра пламени, Орлеандо, а она – спокойствие бурной воды.