Текст книги "Вопросы и ответы (СИ)"

Автор книги: love and good

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 27 страниц)

Это не была необходимость, это было лишь эгоистичное желание избалованного тирана, удовлетворяющего свою прихоть. Официально Эрувэ была назначена капитаном королевской гвардии и именно эту роль играла для всего народа и придворных – девушка была простолюдинкой, поэтому, во-первых, никто бы не признал её новой королевой, а во-вторых, Эйладар не собирался «пятнать титул Эльвэ» новым назначением, так сказать.

О том же, через что ей приходилось проходить в качестве супруги короля, лучше и вовсе промолчать. Эйладар её ненавидел. Она была слишком похожа на его почившую супругу и в то же время она была дочерью кузнеца, ковавшего ей доспехи. Лишь природная некая слабость и безумная, фанатичная любовь к Эльвэ заставляли Эйладара держать подле себя Эрувэ живой, а не убить в первую же брачную ночь.

Эйладар был жесток. Внутренний тиран и садист, жестокий и безжалостный, выходил на волю рядом с Эрувэ. Он не сдерживал свою тьму и пороки, выпуская их все на супругу, которая и не желала становиться его супругой. Эрувэ за все унижения, боль и издевательства, ожидаемо, ненавидела Эйладара ещё сильнее, чем он её, и лишь желание убить его каждый раз придавало ей сил держаться и бороться.

Народ после окончания траура по королеве также быстро ощутил на себе, что король изменился. Жестокий и чрезмерно подозрительный, он начал править с поистине тираническим садизмом, проявляющимся как во внутренней, так и во внешней политике. Именно при нём были самые кровавые и жестокие войны с высокими гномами, поражающие разум своим бессердечием и кровавостью.

Ни народ, ни армию это не устраивало. И в конце концов, их недовольство достигло такой точки кипения, что аристократия решилась на невиданное для крайне консервативного эльфийского общества: государственный переворот.

К перевороту их подстёгивала Эрувэ. Вернее, её возлюбленный и любовник Аэлухель, который желал раз и навсегда избавить Эрувэ от кошмара, в котором она жила. Переворот был тщательно подготовлен и спланирован. Аэлухелю через Эрувэ удалось склонить на свою сторону почти всю элиту и армию, которая и без того отказывалась подчиняться варварским приказам короля (массовое дезертирство и пополнение пиратских рядов и рядов вольных наёмников особенно сильны были именно в этот период). Переворот прошёл относительно безболезненно, без массовых смертей и убийств, тихо, во дворце, где Эрувэ исполнила свою давнюю мечту, убив наконец-то ненавистного мужа.

8. Интересные факты (по желанию).

– На самом деле, Эйладар действительно отравил своих родителей, чтобы занять трон.

– Он – капризный избалованный ребёнок, который так и не смог вырасти. Генезис его садизма во многом начинается именно в этом.

– Зная, что он загнан в угол, Эйладар был рад, что его убила именно Эрувэ.

========== Вопрос 1 ==========

Комментарий к Вопрос 1

«Персонажа пригласили на чужую свадьбу, где он видит всех впервые»

– Эйладар, пожалуйста! – чистые, словно горное озеро, глаза Эльвэ с неприкрытой и явной мольбой посмотрели в холодное лицо принца. Тот скривился, и привычная надменность на нём сменилась недовольством.

– Любовь моя, ну как ты себе это представляешь? – он скрестил руки на груди, с нескрываемым скепсисом глядя на девушку напротив себя. – Это твои далёкие родственники – что я забыл на свадьбе их сына?!

– Ты принц, – Эльвэ нервно посмеялась, заламывая руки. – Тебе ведь нужно посещать мероприятия знати, чтобы показывать своё великодушие и влияние!

Эйладар на это раздражённо закатил глаза. Несмотря на то, что Эльвэ была права и это была далеко не первая случайная свадьба в его жизни, принцу меньше всего хотелось становиться её гостем. А потому раздражение, постепенно растекающееся по венам, медленно превращалось в гнев, но принц решительно душил его в глубине своей души. Никто не смел ему ни указывать, ни навязывать свою волю… но злиться на Эльвэ и повышать на неё голос (не говоря уже о том, чтобы поднять руку) почему-то всё равно не получалось.

– И потом, – девушка состроила самое невинное выражение лица, на которое была способна, – как родственница, пусть и дальняя, я обязана быть на этой свадьбе. А ты ведь знаешь, какие у нас царят порядки: молодую незамужнюю девушку незамедлительно поспешат сосватать какому-нибудь холостому графу или маркграфу, – это был удар ниже пояса, но как бы Эйладару не хотелось признавать, в словах Эльвэ был резон, учитывая, что он так до сих пор официально не сделал ей предложение, называя её своей невестой.

– Ладно, – снова закатив глаза, раздражённо рыкнул он. – Я пойду с тобой на эту прокля́тую свадьбу, – Эльвэ в ответ просияла, словно солнце, и Эйладар не смог больше злиться на неё. По крайней мере в тот момент…

«Что б я ещё раз поддался на провокации этой женщины», – сжимая в руке хрустальный бокал, украшенный изысканной ножкой причудливой формы, выполненной в виде оплетающих друг друга тонких побегов каких-то цветов, недовольно подумал Эйладар, угрюмо пригубляя налитое в него прозрачное белое вино.

Аристократическая свадьба, вернее третий день, который традиционно посвящён гуляниям родственников и друзей, была событием пышным и впечатляющим. Конечно, она не отличалась таким разнузданным весельем, какое было, в частности у имперцев-гномов или оборотней, однако праздновалась с не меньшим размахом. Сотни гостей – родственники, родственники родственников, друзья, друзья друзей, а подчас и просто случайные личности, которые, пользуясь суматохой, пробирались на праздник бесплатно изысканно поесть, выпить и послушать сплетни высокого двора, – ломящиеся от еды и напитков длинные столы, беседы со всеми и каждым и, разумеется, танцы – пусть всё это и проходило с чисто эльфийской выдержанной гордостью и, на первый взгляд, излишне чопорным спокойствием, сами эльфы, что называется, веселились от души. Даже если при этом впервые в жизни видели присутствующих и даже понятия не имели об их именах.

Эйладар, высокомерный надменный принц, даже над собственной знатью считал себя выше и лучше. Он не хотел идти именно на это празднество, а потому, как бы ни было велико его тщеславие и любовь быть в центре внимания, сейчас он всем своим видом демонстрировал собственное недовольство. Впрочем, в некотором роде, отнюдь не весёлое настроение также обеспечивало ему внимание со стороны гостей – те то и дело косо поглядывали на принца, который, пожалуй, был единственным, кто не веселился и не пытался влиться в атмосферу, непринуждённо беседуя со случайными безликими личностями, у которых не обязательно запоминать имена. Вместо этого угрюмой тучей он стоял в стороне, мысленно проклиная тот миг, когда согласился прийти на этот праздник. Медленно закипал внутри себя, и оттого глаза его темнели, а взгляд становился тяжелее с каждым мгновением. Раздражение, казалось, осязаемыми волнами расходилось от его фигуры, отчего гости предусмотрительно обходили его стороной. Ещё и Эльвэ, как назло, запропастилась куда-то, оставив своего спутника совсем одного!

– Такое ощущение, что он пришёл не на свадьбу, а на похороны.

– С таким выражением лица есть все шансы, что именно похоронами всё и закончится.

– И кто позвал Его Высочество сюда? Семья лорда Аннадара не настолько приближена к королевскому двору, – шепотки, доносящиеся до слуха Эйладара, тоже настроения ему не добавляли, но принц всё же держался в рамках манер и приличия, не позволяя себе срываться.

В конце концов, что подумают о наследнике престола и будущем короле, если он превратит высокую свадьбу в скандал и побоище?!

Глаз Эйладара в очередной раз дёрнулся, и принц был на полном серьёзе готов развернуться и уйти с этого праздника жизни, к которому он не имел никакого отношения. Однако именно в этот момент из толпы вынырнула довольная, сияющая и раскрасневшаяся Эльвэ, которая, найдя своего мрачного спутника взглядом, улыбнулась ещё шире и поспешила подойти к нему.

– Я так рада, что ты ещё не ушёл! – искренне произнесла она, глядя на Эйладара блестящим, но не от алкоголя взглядом. – Я знаю, что ты недоволен и злишься, но твоё присутствие делает меня спокойнее, а ещё отваживает излишне настырных женихов, – она хихикнула и в таком же искреннем порыве крепко прижалась к принцу, оставив в уголке его губ лёгкий поцелуй. – Спасибо, – обвила руками его талию, удобно положив голову на его плечо.

И Эйладар растаял.

========== Вопрос 2 ==========

Комментарий к Вопрос 2

«Воспоминание персонажа. Будь то счастливый кусочек мечты, ужасающий флешбэк или нечто другое. Обыгрывайте, мои хорошие, обыгрывайте!»

Тёмная ночь была беззвёздной. Чёрное небо заволокли тяжёлые тучи, плотным пологом скрывающие ночное светило и бледную серебряную россыпь звёзд. Таких далёких и холодных. Таких… равнодушных.

Эйладар не любил звёзды. Он в принципе мало что любил в своей жизни. И никого не любил, кроме самого себя. И единственной женщины, которая удерживала его на хрупкой, размытой границе между спокойствием и чёрным отравляющим безумием.

Та ночь была яркой. Небо как никогда было усеяно звёздами, посреди которых, царственно возвышаясь над ними, светила тусклым светом убывающая луна. Никто не спал в те беспокойные часы, и в на скорую руку разбитом лагере царило удивительное для ночной поры оживление. Уставшие солдаты нервно ходили с места на место, обходя разведённые костры и нигде не задерживаясь надолго; сильфийские мечницы помогали раненым.

Лагерь не спал, и Эйладар нервным взглядом всматривался в суету, стоя чуть в стороне на небольшом возвышении. Ночь была яркая, холодная, а ещё воистину судьбоносная, хоть в тот миг едва ли кто-то из присутствующих осознавал это в полной мере. Зябко поведя плечами, король горных эльфов отвернулся, медленно повернувшись и устремив взгляд в противоположную сторону.

Их положение было до крайности шатким и непрочным. Огромной удачей будет, если они продержатся до утра, но они должны продержаться ещё дольше, ведь если это направление падёт, мир будет обречён. Эйладар шумно втянул носом воздух. Он никогда не был хорошим стратегом и тактиком, но даже он понимал, что сейчас самый удачный момент попытаться выдавить защитников ущелья с их позиций и пробить путь вглубь и ввысь горного хребта, к последнему рубежу – королевству сильф и Пику Оракула. Этого ни в коем случае нельзя было допустить, а значит, все, кто ныне были в лагере и могли держать в руках оружие, должны были ценой собственных жизней во что бы то ни стало защитить этот перешеек.

– Мы справимся, – мягкий голос Эльвэ, бесшумно возникшей из-за его плеча, ворвался в натянутую напряжённость Эйладара. Рассеянным взглядом он посмотрел в спокойное уверенное лицо супруги и шумно выдохнул.

– Нам всего лишь нужно дождаться Геде́она и подкрепления. В морском сражении ундины и вампиры разбили силы Лауреза, и Керзаир послал часть своих воинов сюда, – произнёс он, на что Эльвэ кивнула. Она поймала ладони мужа и сжала их, словно пытаясь умерить его беспокойство и передать свою уверенность.

– Мы обязательно встретим рассвет, – Эльвэ подбадривающе улыбнулась. – Некромант не станет праздновать свой триумф на наших костях.

– Любовь моя, ты всегда успокаивала меня, – Эйладар слабо улыбнулся уголками губ в ответ, и взгляд его смягчился и потеплел. Он поднёс тонкие пальцы жены к губам и коснулся ими их невесомым поцелуем. – Но я прошу тебя, останься здесь, присмотри за ранеными. Тебе нечего делать в первых рядах сражающихся.

– Ошибаешься, мой король, – Эльвэ лукаво улыбнулась. Потянулась к мужу, обвив руками его шею, и прижалась к нему, уложив голову ему на плечо. – Я поклялась идти за тобой и в огонь, и в воду. Быть с тобой и на войне, и во времена мира. Куда ты пойдёшь, супруг мой, туда и я последую за тобой.

– Будь осторожна, – обняв в ответ Эльвэ за талию, сдался Эйладар. Знал прекрасно, как упряма его жена, что ничто не сможет удержать её на месте, а потому мог лишь смириться с её решением, хоть на сердце его было тяжело.

– Мой король, моя королева, – голос одного из эльфийских воинов заставил супругов разомкнуть объятия и отступить друг от друга. – Дозорные сообщают о приближении врага.

– Пора выдвигаться, – Эйладар кивнул, и воин коротко скоро поклонился, быстро убегая обратно в лагерь. Король же обернулся на свою супругу, и поймав её лёгкую улыбку, пошёл следом.

Яркая убывающая луна и холодная россыпь звёзд отбивались в бликах наконечников копий, от лёгких высоких щитов, нагрудников и шлемов эльфийских воинов; серебряной рекой разливались по лёгким острым лезвиям мечей сильфийских мечниц. Объединённый отряд мобилизовался в кратчайшие сроки и был готов держать удар, спустившись к началу ущелья, перекрывая его.

Эйладар напряжённо вглядывался вдаль. Тёмная туча бездушной и бездумной армии немёртвых надвигалась на них, ведомая самим своим владыкой, хозяином и господином, чья могучая фигура была закована в доспехи, украшенные золотыми письменами-заклинаниями. Некромант лично выступил на поле боя, и одно это осознание заставляло сердца воинов робеть.

– Помните, дочери Ветра и дети гор, что не существует всемогущих существ, – песней ветра между рядами защитников разнёсся мелодичный голос сильфийской королевы-жрицы. – И лишь ваше мужество способно сломить гордеца, замахнувшегося выше своей головы. Страху не должно быть места в ваших сердцах. Не тогда, когда в вашей отваге нуждаются ваши семьи, которые вы поклялись защищать.

– Защитная стойка! – громко и твёрдо произнёс Эйладар, когда вражеское войско подошло ближе. Безоговорочно слушая приказ короля, линия обороны выставила перед собой щиты. – Первая линия – в атаку! – за спинами товарищей встала первая линия копейщиков, и град копий смертоносным дождём осыпался на врага, поражая наступающих немёртвых и живых приспешников Некроманта.

Копья едва ли могли ощутимо проредить ряды поднятых мертвецов, но они немного замедлили их марш, и сильфы, словно вихри ветра, вырвались вперёд, врезаясь во вражеский строй. Тяжёлая, долгая и кровавая битва началась.

«Нужно дождаться Тахлавеля… Нужно дождаться подкреплений Геде́она Светлого», – мысль упрямой болью пульсировала в затылке, не давая уставшим пальцам выпустить мокрую от пота и крови рукоять меча. Эйладар сражался в самой гуще – свои и чужие войска перемешались, и битва превратилась в самое настоящее побоище.

Отбиваясь от своих врагов, Эйладар нервным обеспокоенным взглядом скользил по полю брани. Яркая ночь хорошо освещала сражающихся и тела убитых, и острое эльфийское зрение скользило по лицам в поисках единственных родных черт. Находя их в отчаянно сражающейся женщине, сносящей голову какому-то воскрешённому гному.

Эльвэ сражалась в самом сердце битвы. Вокруг слышались крики и лязг оружия, стоны раненых. Сил продолжать бой уже не было, но она раз за разом отчаянно кидалась в схватку. От её меча то и дело падали убитые мертвецы, что были подняты в мир живых страшной тёмной магией. Совсем рядом просвистела стрела, и королева резко отскочила, поворачиваясь в сторону. Взгляд её против воли зацепился за стоящего совсем рядом Некроманта, ужасного, облачённого в крепкие доспехи, сияющие золотой вязью заклинаний. Ужас переполнял храброе сердце королевы, и мимолётной заминки хватило для того, чтобы она превратилась в роковое мгновение.

Жгучая боль, резкая и пронзительная, простреливает грудь. Эльвэ вскрикнула и опустила голову, с удивлением увидев, как из щели с правой стороны пробитого нагрудника торчит стрела. Осознание скорой смерти пришло к ней вместе с беспамятством, и королева упала на колени, успевая услышать дикий, наполненный болью крик своего возлюбленного супруга:

– ЭЛЬВЭ!!!

Эйладар наблюдал за происходящим будто время перед ним исказило свой ход и намеренно замедлилось. Он видел, как стрела пронзила его супругу, и не обращая внимания на бой вокруг, на крики и лязг металла, сам не заметил, как тело его сорвалось с места, вихрем подлетает к падающей жене, разбрасывая по дороге гнилые трупы в разные стороны. Поймав Эльвэ и прижав её к себе, он опустил её на землю и попытался закрыть страшную рану, прекрасно осознавая, что это было бесполезно – жизнь вместе с кровью стремительно покидала тело его королевы.

– Нет, Эльвэ, нет… – не сдерживая слёз, мгновенно выступивших на глазах, дрожащим голосом прошептал Эйладар, припав к пробитым доспехам жены. – Только не ты… Только не ты… Ты же обещала, что мы вдвоём увидим рассвет…

Эйладар резко вздрогнул, словно на него вылили ведро ледяной воды. Полным ненависти и тлеющей ярости взглядом он посмотрел на чёрное, затянутое тучами небо. Размышления завели его в дни глубокого прошлого, и он сам не заметил, как ступил на зыбкую дорожку воспоминаний. Тех, о которых он хотел бы навсегда забыть; тех, которыми дорожил сильнее всего.

Тряхнув головой, гордый король отвернулся. Развернулся, покидая балкон и возвращаясь в свои покои, пытаясь закрыть вновь взошедшее кровью сердце. За его спиной с едва различимым тихим скорбным шумом пошёл дождь.

========== Вопрос 3 ==========

Комментарий к Вопрос 3

«Где был твой друг Тахлавель в момент твоего горя после гибели супруги? Неужели ни он, ни кто-либо другой не пытался утешить тебя?»

Когда он впервые ступает в просторный тронный зал, тот встречает своего короля оглушающей тишиной. Тяжёлой и давящей, будто могильная плита, она опускается на плечи Эйладара, так и норовя придавить его к земле, распластать по полу и задушить своей тяжестью. Эйладар выдыхает судорожно, с едва слышным болезненным стоном и с трудом удерживается на ногах, прикрывая глаза, пытаясь унять внезапное головокружение.

Ему трудно дышать.

Ему трудно стоять.

Ему трудно жить.

Мир вмиг потерял свои краски, а жизнь – смысл, когда его возлюбленная супруга испустила дух на его же руках. Единственное близкое и родное существо, единственная, кого Эйладар любил – война забрала её у него, и могучий горный король чувствовал себя как никогда бессильным, пустым и бедным. Чувствовал себя уязвимым – будто ребёнок, потерявший родителей и потерявшийся сам.

Оголённая душа съёживалась, скукоживалась, желая казаться меньше и незаметнее. Как никогда она тянулась в поисках утешения и поддержки, но рядом с Эйладаром не было никого, кто мог бы успокоить его и разделить его горе. Ведь от природы, с самого раннего детства, могучий король был мнителен и подозрителен и не доверял почти никому, лишь единственному другу и любимой жене.

Но Эльвэ была мертва.

Но Тахлавель был далеко. Да и давно уже он не был Тахлавелем.

Мысль цепляется за старого друга, отвлекаясь ненадолго от светлого лика Эльвэ. Отвлечение, впрочем, не несёт радости и утешения, и горечь лишь сильнее растекается по жилам, отравляя душу. Дороги судьбы оказались извилисты и непредсказуемы, и вчерашний тихий слуга, рассказывающий яркие красочные истории, превратился в мага – одного из самых могущественных существ этого мира и его хранителя. Единственного, сохранившего ему верность и выстоявшего в борьбе. Как бы эгоистичен Эйладар ни был, он как никто понимал, в каком раздрае был и сам Тахлавель.

Геде́он Светлый.

Геде́он остался единственным магом. Вся полнота ответственности за восстановление мира и исцеление его ран теперь лежала на его плечах. На плечах потерявшего всё, уставшего мужчины, оказавшегося пленником собственного долга и одиночества. И если слухи не лгали… если сам Эйладар достаточно хорошо знал своего друга… то Геде́он не просто потерял двух коллег, едва не разрушивших мир, приведя его к гибели. Все свои силы в этой войне он бросил на то, чтобы остановить безумие собственного возлюбленного; все свои силы он положил на то, чтобы уничтожить того, кого опрометчиво смог полюбить.

Лишь отчасти Эйладар мог понять и представить, какая пустота была в душе уставшего и разбитого Геде́она, который как никто другой должен был откуда-то взять силы и собрать себя по осколкам обратно. Потому что долг и обязанности верховного мага, которым он теперь стал, требовали от него стойкости и мужества.

Он должен был исцелить весь мир, но кто исцелил бы его самого?..

Эйладар поджимает губы и гонит прочь мысли о друге. В его собственной душе зияет кровоточащая дыра – куда ему думать и переживать о страданиях других?! Сам он не может найти утешение, так почему должен хотеть поделиться им с другими?! Он фыркает высокомерно, и взгляд холодных глаз тяжелеет, наполняясь металлом. Боль заполняет пустоту и кристаллизируется в ней, застывая навеки.

Если он не может найти утешения, он отдаст свою боль миру другим способом.

========== Вопрос 4 ==========

Комментарий к Вопрос 4

«Как ты познакомился с Эльвэ? За что так сильно полюбил её?»

Ночь весеннего равноденствия – величайшее мистическое празднество для горных эльфов. Эльфы со всей округи стекаются в столицу, дабы поучаствовать в великом ритуале. Странники, странствующие по миру, прерывают свои путешествия и спешат вернуться на родину. Каждый хочет попасть в столицу, но если это не удаётся, то само пребывание на эльфийских землях – уже благословение.

Горная столица в преддверии ночи равноденствия напоминает забитый пчёлами улей. Величественные, высокомерные эльфы словно преображаются, становясь на себя совершенно не похожими. Возбуждённые голоса, весёлый смех и толпы народу – такое бывало только в густонаселённых городах Империи, но уж точно не в просторных полупустых городах горного королевства.

Эйладар с трудом протискивался между толпой. В преддверии праздника социальный статус каждого эльфа размывался, и высокое происхождение наследного принца выдавали разве что богато расшитые серебряными нитями и бисером одежды. Во всём остальном был он «одним из толпы», сливающийся с ней и являющийся её частью. Эйладар раздражённо рыкнул.

Это была часть ритуала: королевская семья должна была обойти весь город, теряясь среди своих подданных. И не просто обойти, а как можно дольше оставаться неузнанной – в таком случае следующий год будет удачным и богатым. Эйладар ненавидел эту традицию всем своим сердцем, но пойти против неё и воли родителей не мог. А потому теперь вынужден был толкаться в толпе словно простолюдин, вслушиваясь в громкий гомон и веселье.

Вот только молодому наследному принцу совсем не весело. И грядущий праздник не вызывает в нём ничего, кроме раздражения.

Они встречаются совершенно случайно. Толкучка в толпе на рыночной площади толкает Эйладара куда-то в сторону, и он налетает спиной на кого-то. У принца дёргается глаз и из груди вырывается низкий рык, не слышный, впрочем, в окружающем шуме; волны раздражения расходятся в стороны, и ярость закипает внутри всё сильнее и сильнее. Кто бы только знал, как же он ненавидит подобные столпотворения!

Он резко обернулся, разумеется, даже и не думая извиняться за свою неосторожность. Наоборот, копящийся внутри негатив, словно горная лавина, готов был вырваться на свободу, похоронив под собой того несчастного прохожего, которому не повезло оборвать натянутую тонкую нить терпения принца. Он сверкнул синими глазами, открыл рот, дабы разразиться тихим язвительным шипением, и замер, как громом поражённый.

На него смотрели чистые, словно горное озеро, голубые глаза молодой девушки. В них веселье смешалось с удивлением, и приветливая улыбка озаряла её тонкое красивое лицо. Статная незнакомка изящна и утончённа, одета в богато украшенные серебром белые одежды, с тонкими серебряными жемчужными нитями в струящихся по спине белых, словно снег, волосах – всё в ней выдавало особу высокого знатного происхождения, и Эйладар сглотнул ком в мгновенно пересохшем горле.

Девушка эта была настолько прекрасна, что принц натурально забыл, как дышать. Не мог выдавить из себя ни слова и стоял как дурак, открывая и закрывая рот. Всё раздражение и гнев ушли словно по волшебству, и весь мир в принципе перестал существовать для него.

Девушка тем временем смущённо улыбнулась уголками губ, кивая, и, развернувшись, плавной изящной походкой ушла прочь, ловко вливаясь в толпу и растворяясь в ней. О том, что Эйладар понятия не имеет, как её зовут и кто она, он вспомнит намного позже.

Вместо этого он просто продолжает стоять на том самом месте, напрочь забывая о существовании всего мира. Образ таинственной прекрасной незнакомки не покидает его на протяжении дня и ночи, и Эйладар теряет покой, впервые в жизни посвящая свои мысли не самому себе, а кому-то другому.

Судьба, впрочем, оказывается на стороне молодого принца: он снова встречает таинственную незнакомку во время ненавистного праздника. Ночь весеннего равноденствия как всегда шумная, с плясками, песнями и весельем, но острый взгляд синих глаз всё равно находит среди бесконечного моря чужих лиц именно её.

Сердце пропустило удар, и Эйладар, сломя голову, бросился вперёд. Грубо расталкивая незнакомцев, он пробивался к прекрасной девушке, словно жаждущий к роднику. И стоило ему оказаться перед ней, как Эйладар мягко схватил ладонь незнакомки, заставив её вздрогнуть от неожиданности, и внезапно даже для самого себя упал перед ней на колено, перекрикивая шум толпы:

– Выходи за меня замуж!

Девушка в ответ, даже не удивившись и не замешкавшись, беззлобно рассмеялась чистым звонким смехом. Лукаво сверкнули её глаза, и она не выдернула свою ладонь из бережно сжимающей её ладони Эйладара.

– Ты для начала хотя бы имя моё узнай, принц, – она улыбнулась и тут же добавила: – Я Эльвэ. И я подумаю над твоим предложением, – она подмигнула ему, мягко выпутываясь из его рук и возвращаясь к своим друзьям, оставляя Эйладара с абсолютно глупой улыбкой на губах и счастливо бьющимся сердцем.

Мистерии праздника весеннего равноденствия одаривают принца величайшим даром. Так нежданно-негаданно он находит свою принцессу – так нежданно-негаданно король с жестоким сердцем обретает свою королеву, открывающую в нём лучшие черты.

========== Вопрос 5 ==========

Комментарий к Вопрос 5

«Опишите смерть вашего персонажа. Почему и при каких обстоятельствах он(а) умирает? Что он(а) чувствует? О чём думает?»

В некотором роде это было неизбежно. По крайней мере, чем ближе наступал этот день, тем отчётливей Эйладар понимал это. Словно прозрение медленно опускалось на него и его погрязший в безумии разум. Терпение, даже у его народа, хладнокровных альвов, было отнюдь не бесконечным.

Что уже говорить об этой девочке.

Как бы он ни пытался, как бы ни старался, сломать Эрувэ у него не получилась. Сильная воля оказалась упрямее, и бедная девочка нашла в себе возможность сжать кулаки и выпрямиться. Гордо расправить плечи и вскинуть голову. И взять в руки меч – тот самый, что станет началом чужого конца.

Отчаяние доводит Эрувэ до крайности ровно тогда, когда чаша народного терпения переливает через край. Жестокий тиран обескровливает народ ничуть не меньше жестоких бессмысленных войн, и если подобное продолжится дальше, горные эльфы просто исчезнут с лика земли. Ни запуганная знать, ни томящийся под гнётом народ не могут этого позволить. И они находят Эрувэ в самый подходящий момент. Или она находит их.

Бунт неизбежен. Он вспыхивает словно лесной пожар, мгновенно расползаясь по всему королевству. Поддержка короля мизерная, в общем-то, её и нет, а потому можно говорить о том, что восстание доходит до королевского дворца без боя. Осаждает последний оплот короля, и королева входит бесстрашно в логово своего злейшего врага.

Эйладар ждёт. Он не настолько глуп, чтобы не понимать, что сопротивление бессмысленно. Все его попытки не допустить, предотвратить возможный переворот оборачиваются против него и лишь сильнее подпитывают чужую ненависть. Что ж, всё, что Эйладар теперь может, – встретиться с ней лицом к лицу.

Эйладар знает. Он видит ясно, словно в самый светлый день, от чьей руки ему суждено пасть. Кривит губы в презрительной усмешке и холодно сверкает глазами. Маленькую дрянь ему следовало задушить собственными руками.

Король смотрит прямо в пылающие глаза Эрувэ. Они такие же чистые и ясные, как глаза Эльвэ, и их единственное различие заключается в том, как они смотрят на короля: не с любовью и нежностью, как у возлюбленной супруги, а с всепоглощающей, искренней ненавистью. Девчонка врывается во дворец, что был для неё ненавистной золотой клеткой, и тенью мщения обрушивается на своего мучителя.

– Час расплаты пришёл, – она шипит, и ярость, ненависть и боль осязаемыми волнами расходятся от неё. Эйладар ухмыляется, обнажая клинок.

Он знает, что обречён, но просто так дарить Эрувэ победу он не намерен. Пусть в последний раз, но как и раньше он заставит её слезами и кровью добывать свой триумф.

Схватка получается короткой, но напряжённой. Теперь у Эрувэ есть оружие, которым она умеет пользоваться; теперь она не беззащитная запуганная девочка, с которой Эйладар мог творить всё, что его жестокому извращённому мозгу хотелось. Теперь она может защитить себя и отплатить сторицей своему мучителю.

Её движения резкие, сильные, выверенные и точные. Столетия страданий закалили не только тело, но и выковали дух. Несгибаемую волю, которая двигала Эрувэ всё это время. Месть и ненависть давали ей силы идти дальше, терпеть и жить – и вот теперь она стоит здесь, ловко орудуя клинком, которому предстоит оборвать королевскую жизнь.

Эйладар кривит губы в усмешке. Острое лезвие точным ударом попадает в открытую точку, когда король пытается атаковать. Эрувэ пригибается и двумя руками держит рукоять, с хладнокровной решительностью глядя в цель. Она поглубже загоняет ему клинок в грудь, заставляя сделать шаг назад, и Эйладар давится собственной кровью.

Он знал, что рано или поздно этот день придёт.

Он закрывает глаза, чувствуя, как жизнь медленно покидает его. Перед ними восстают родные, не забытые черты, а до ушей доносится ласковый голос. Перед собственной смертью король улыбается, и прежде чем отойти в вечность, он направляет свои мысли к той, что всегда была рядом с ним – зримо и не зримо.

«Теперь я наконец-то снова встречусь с тобой, дорогая. И мы будем разговаривать как прежде, будем гулять, держась за руки, как прежде, и никто не сможет разлучить нас. Потому что кроме нас никого больше не будет. Лишь ты и я»

========== Вопрос 6 ==========

Лето было в самом разгаре. В этом году оно выдалось особенно тёплым, можно даже сказать жарким, что ощущалось даже в горах. Впрочем, обжитая горными эльфами местность не была излишне высокой, состояла в основном из лесов и полонин, а потому климатом и погодными условиями мало отличалась от равнин. Так что да, необычно высокие летние температуры этого года ощущались здесь очень даже неплохо.

– Пошли на озеро, – перед глазами Эйладара совершенно внезапно возникло лицо Эльвэ, и он невольно вздрогнул, резко выныривая из своих мыслей.