Текст книги "Зов пустоты (СИ)"
Автор книги: Lone Molerat
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)
========== 1 ==========
– Ну давай уже, – обречённо вздохнула Эмили, когда они отошли достаточно далеко на север от городских ворот. – Скажи это вслух.
– Я же говорил, – произнёс Харон с видимым удовольствием. – Говорил, что и недели не пройдёт, как они нас выставят.
– Неделя-то прошла, – проворчала Эмили, прикрывая ладонью от солнца экран «Пип-боя». – Вот, уже тридцать первое марта. А пришли мы в Мегатонну двадцать четвёртого.
– После полудня, – напомнил он. – А сейчас ещё и девяти утра нет.
Харона вся эта ситуация, похоже, забавляла. Эмили же просто распирало от возмущения. И пусть ещё вчера она сама заявляла, что пора уже выползти из воронки от бомбы и нанести визит вежливости на Сьюард-сквер. Одно дело – уйти по собственной воле, и совсем другое – когда тебя нагло и бесцеремонно выставляют за ворота.
В роли ангела с огненным мечом выступил Лукас Симмс.
Шериф Мегатонны заявился к ним накануне вечером. Проявив тактическое мышление, он дождался, пока Харон выйдет из хижины за едой, и только тогда осторожно постучался в дверь. Гостей Эмили не ждала – но не настолько, чтобы не открывать.
– Знаете, мисс, я не буду ходить вокруг да около, – произнёс Симмс, смерив её неодобрительным взглядом. Что ж, Эмили готова была признать, что её облик далёк от совершенства: с утра она собрала волю в кулак, перестирала все свои вещи, и теперь расхаживала по хижине в одной из бесчисленных выцветших маек Харона – майка, впрочем, доходила ей почти до колен и вид имела вполне благопристойный.
– Итак, мисс, у нас тут есть правила, – напряжённо произнёс Симмс, дотрагиваясь до звезды шерифа, словно та была амулетом, придающим решительность при неловких разговорах. – Определённые, так сказать, порядки. Мегатонна – цивилизованное поселение. С высокими стандартами поведения.
Эмили украдкой зевнула. Не со зла – просто выспаться уже который день не получалось.
– Так вот, мисс, ваше поведение меня беспокоит, – кустистые брови Симмса поползли к переносице. – Люди говорят… разное. Что вы слишком сильно сблизились с этим гулем. Что вы почти всё время проводите вместе. Говорят даже, – он выдержал драматическую паузу, – что вы по очереди спите в одной постели! Нет, в самом деле, я не вижу тут ни матраса, ни спального мешка…
Пожалуй, рассмеяться ему в лицо и спросить: «Позвольте, но почему же по очереди?» было не лучшей идеей – но Эмили просто не смогла удержаться.
Возмездие не заставило себя ждать. Уже на рассвете Мориарти пришёл за ключом от хижины. За его спиной маячил укоризненный, как растревоженная совесть, Лукас Симмс.
– Ничего личного, девочка моя, – владелец салуна виновато развёл руками. – Шериф решил, что ввиду отсутствия мистера Бёрка право собственности на дом переходит к нуждающимся семьям Мегатонны. Вот прямо сейчас и переходит, ага.
– Да не вопрос, – Эмили пожала плечами. – Тот номер в гостинице уже освободился?
– Он забронирован, – сквозь зубы сказал шериф.
– Вот так сюрприз, – ухмыльнулась она. – И кем же?
– Более того, и в общей комнате нет свободных мест, – Симмс скрестил руки на груди. – И не предвидится. А бродяжничество в Мегатонне запрещено.
Каким бы бесхитростным ни было это враньё, не согласиться с ним означало перевести конфликт на уровень выше. А лапша из «Латунного фонаря» определённо не стоила того, чтобы устраивать на улицах кровавую баню.
– …Всё равно мы не собирались сидеть там вечно, – проворчала Эмили, ускоряя шаг. – С самого начала у меня с этим городом ничего не сложилось. Ривет-Сити лучше.
– Зелен виноград, – Харон еле заметно улыбнулся. – Но правда, Эми, надо быть осторожнее. Ни к чему всем знать о нас с тобой.
– Это будет выглядеть, словно я тебя стыжусь, – она нахмурилась. – А всё очень даже наоборот. К чёрту конспирацию.
– Гордиться тут, может, и нечем… – он обнял её за плечи. – Ладно. Раз уж мы недалеко от Спрингвейла – сделаем небольшой крюк? Полдня пути, не больше.
– Не вопрос. А что там будет?
– Склад, о котором я говорил.
– Надо же, – Эмили удивлённо уставилась на Харона. – Уже не боишься, что я обо всём разболтаю Рейли?
– Боюсь я других вещей, – спокойно ответил он. – Просто если со мной что-то случится – я хочу оставить тебе хоть что-нибудь, кроме испорченной репутации.
– Харон! – укоризненно воскликнула она.
– Я просто покажу тебе, где это барахло хранится. А там уж делай с ним, что сочтёшь нужным. Хоть сожги, хоть рейдерам раздай.
*
Пустошь сегодня особо не зверствовала: не подбрасывала им ни досадных встреч, ни тяжёлых препятствий. Через пару часов солнце затянуло тучами, но первые капли дождя всё не решались сорваться с небес. Эмили постепенно начала успокаиваться. Чёрт с ней, с Мегатонной, равно как и со всеми ханжами мира. Главное, что Харон рядом.
Просёлочные тропки, по которым они пробирались к складу, были неотличимы одна от другой. Но Харон шёл по руинам пригорода так уверенно, будто смог бы найти дорогу и с закрытыми глазами.
– Ты часто бывал тут до войны? – догадалась Эмили.
– Я тут жил, – отозвался он негромко.
– А твой дом далеко отсюда? Если хочешь, мы могли бы туда наведаться, – осторожно предложила она. – Если он уцелел, конечно.
– Не уцелел. Оно и к лучшему.
– Ой, извини…
– Я сам взорвал то, что от него осталось, – голос Харона был совершенно спокойным. – Двенадцать зарядов С-4. Славный вышел фейерверк… Ты смотри-ка. А это что ещё за конгресс?
У поворота на шоссе расположились два немаленьких каравана. Торговцы и охранники обступили телегу, на которой, болтая ногами, сидела фигуристая дамочка в просто-таки невероятном зелёно-розовом платье. В этой сирене Эмили с удивлением узнала Тринни – ту самую Тринни, которая клялась и божилась, что не сойдёт с борта авианосца, даже если на берегу её будет ждать воскресший Дин Домино.
– …Воды чистой будет – хоть упейся, – с воодушевлением рассказывала Тринни, впиваясь зубами в сочное яблоко. – Ривет-Сити, опять же, рядом, а там и рынок, и клиника, и церковь, коли кому надо… – она обернулась – и всплеснула руками, увидев подошедшую Эмили. – О, какие люди! Так, народ, без меня не уезжать, – распорядилась она, ловко спрыгивая с телеги. – Сейчас вернусь.
Они с Хароном держались на солидном расстоянии друг от друга. Но намётанный взгляд профессионала было не обмануть.
– Так вы теперь того-этого? – заговорщически прошептала Тринни, покосившись на Харона. – И как оно?
Эмили молча показала ей кулак.
– Пожалуй, да. Меньше знаешь – крепче спишь, – легко согласилась Тринни, отбрасывая в сторону огрызок яблока.
– Ты что тут вообще делаешь?
– Братца к себе домой везу, – улыбка, осветившая лицо Тринни, была неожиданно тёплой и радостной. – Ему на днях шестнадцать исполнилось, а нас же, ты знаешь, в шестнадцать из Лэмплайта вышибают. Все в Большой город прутся, а что там делать? Там же и нет ни хренища, кроме тоски, дизентерии и супермутантов. Я и решила, что Липучку у Сто Шестого подловлю и отведу за ручку в Ривет-Сити. С Харкнессом я договорилась. В охрану этого балбеса возьмут – а дальше пусть сам решает, чем бы по жизни заниматься хотел, – Тринни вздохнула. – У парней-то выбор побогаче.
– Твоего брата зовут Липучка?
– Ну, прозвище у него такое. Так-то он Клайд Батист Толедо. Круто, правда? Я сама имя этому засранцу придумывала, – похвасталась Тринни. – Так что, отличница, если вдруг решишь детьми обзаводиться – насчёт имени не парься, я помогу!
– А о чём ты с этими парнями беседовала? – перевела тему Эмили.
– Об Анакостийской, мать её за ногу, республике! – важно заявила Тринни. – Это Анжела затеяла. Хочет она, значит, наше ржавое корыто расселить. А то народу на авианосце уже как сельдей в бочке, а новые балбесы с Пустоши прут и прут. Вот она и смекнула, что можно понемножку начать земли вокруг Ривет-Сити осваивать. Дома там нормальные есть, земли тоже завались. Папка твой наладит очиститель – и вода появится. Просто кто-то же должен всё это охранять! Вот меня и попросили по дороге с подходящими людьми побеседовать насчёт переселения. Мне нетрудно, а кто-то, глядишь, и заинтересуется. Всё как обычно: у Анжелы есть хитрый план, а у меня – сиськи.
– И харизма, – улыбнулась Эмили.
– Анжела сказала харизму особо в ход не пускать, – Тринни с сомнением покосилась на неё. – Говорит, республика – дело серьёзное, и нехорошо будет, если весь этот народ только ради моей харизмы туда потащится.
Эмили невольно усомнилась, верно ли Тринни понимает значение слова «харизма».
– Ты к нам приходи, Анжела тебе всё и расскажет. Больше, чем про эту Анакостийскую республику, она может трындеть разве что про своего разлюбезного Диего. Ты на свадьбу-то придёшь, надеюсь? Второго апреля, помнишь?
– Конечно, помню, – пробормотала Эмили, покраснев. – Ладно, слушай, нам пора…
– И кстати, по дороге придумай для нас герб какой-нибудь, – крикнула Тринни ей вдогонку. – Я-то свой вариант предложила: валяется такой болотник враскоряку, а на нём, значит, сидит красотка с голыми сиськами, типа дева морская, с лазеркой в руках. Но Анжеле почему-то не понравилось.
– Занятные у тебя знакомства, – сказал Харон задумчиво, когда перекрёсток остался позади.
– Она хорошая, – нахмурилась Эмили.
– Вижу. Эми, я похож на Лукаса Симмса? Я сказал ровно то, что думал. Интересные у твоих подружек мысли насчёт республики. Может ведь и получиться.
– Думаешь? Как-то это всё несерьёзно. Анжела Стейли – собиратель земель, и Тринни – пророк её…
– Примерно так государственность и зарождается, – Харон прищурился. – Несколько энтузиастов, хорошая идея, смутное время – все компоненты в наличии. Но, конечно, поживём – увидим…
*
…И всё-таки Эмили пыталась угадать в руинах Арлингтонского предместья то место, которое когда-то было его домом, прекрасно понимая: да, это глупо. Да, Харон ей ничего не расскажет. Просто потому, что это другой уровень доверия. Тот, на котором хранится его настоящее имя. Тот, где водятся кошмары, способные располосовать любой ловец снов. Тот, куда её никогда не пустят, потому что заглянуть туда – это значит купить билет в один конец.
К разрушенной военной базе они подошли ровно в полдень. Эмили нипочём бы не заподозрила, что здесь, в этих руинах, может храниться что-то ценное. Проржавевший дорожный указатель гласил, что раньше здесь располагалась тренировочная площадка (чья – разобрать было уже нельзя, но Эмили предположила, что речь шла о всадниках Апокалипсиса: это бетонное крошево и развалинами-то назвать было тяжело).
– Это точно здесь? – спросила она, выглядывая из-за плеча Харона.
Гуль не ответил. Он угрюмо смотрел на посёлок, расположившийся чуть ниже по дороге. Аккуратные домики облепили северный склон пологого холма.
– А что это за деревня? – Эмили привстала на цыпочки, пытаясь разглядеть поселение получше. Там хоть было что разглядывать, в отличие от базы.
– Деревня, которой не должно тут быть, – проворчал Харон. – Раньше не было.
– Раньше – это когда?
– Недавно. Лет тринадцать назад.
– А, ну так это дико давно, – Эмили улыбнулась. – Целая вечность. Тринадцать лет назад я пешком под стол ходила и мечтала стать актрисой. Или, если вдруг не получится, космонавтом.
– Мне сейчас должно стать стыдно? – ухмыльнулся гуль.
– Ни в коем случае! – заверила она. – С математикой у меня всегда было паршиво, поэтому я понятия не имею, во сколько раз ты меня старше.
– Ровно в двенадцать. Вот и живи теперь с этим.
– Двенадцать? По мне, так звучит неплохо, – Эмили перешагнула через ржавую колючую проволоку, змеёй затаившуюся в трещине асфальта.
– Куда помчалась? – окликнул её Харон. – Осторожнее.
– Мины или растяжки? – обернулась она.
– И то, и другое, – он придержал её за локоть. – И ещё пара сюрпризов.
– Харон, я безнадёжна, – обреченно произнесла Эмили, вглядываясь в извивы разбитой дороги. – Ничегошеньки не вижу.
– Будешь смеяться, но я тоже, – проворчал он.
*
Эмили заглянула в раскуроченную морозильную камеру, на дне которой сиротливо зеленела надорванная упаковка из-под кексов. Нет, в коробке «Весёлых ребят» как таковой ничего плохого не было – вот только эта коробка оказалась единственным, что оставили им с Хароном более удачливые предшественники.
Собственно, этого можно было ожидать. Ни одной из упомянутых Хароном ловушек обнаружить так и не удалось. Складская дверь, искорёженная взрывом и сорванная с петель, валялась у входа в хранилище. Источник процветания посёлка вопросов больше не вызывал. Но надежде положено умирать последней – и вот сейчас, при виде пустых стеллажей и разрезанных автогеном контейнеров, эта самая надежда наконец издохла с полным на то правом.
– Это и есть…
– Да, – тяжело сказал Харон. – Прости меня, маленькая.
– Да за что же? Сейчас у нас не так уж всё и плохо…
Она растерялась под его взглядом. От двух тысяч, с которыми они пришли в Мегатонну, остались кошкины слёзки. Надо было купить патроны, провизию, обновить аптечку, отремонтировать броню. Ну и на довоенные книги, следует признать, ушло никак не меньше шести сотен крышек. Книги, большую часть которых (чёртов Лукас Симмс!) всё равно пришлось оставить в каморке Хари – не тащить же с собой все девятнадцать штук!
– И пищею их были акриды и дикий мёд, – мрачно усмехнулся Харон. – Нет, ты смотри. Всё подчистую вынесли, гады.
– Да и ладно бы, – Эмили осторожно заглянула ему в лицо. – То есть обидно, конечно, что так всё обернулось. Но руки-ноги у нас обоих есть, значит, как-нибудь мы справимся. Если рейнджеры меня пошлют, постараюсь устроиться в Ривет-Сити, Престону в клинике помощники нужны. Я что-то не то сказала, да? Ты так смотришь…
– Эми, дело ведь не в упущенной выгоде, – он вздохнул. – Я просто хотел, чтобы у тебя была возможность не выживать, а жить. Только и всего. Одному мне это всё даром не надо. Нет, правда. Понятия не имею, что я стал бы делать с уймой крышек.
– Я тоже, – Эмили кивнула. – Купить домик в Мегатонне, как все рейдеры-пенсионеры, и удручать Лукаса Симмса? Серьёзно? Да я бы умерла от скуки. Или от обжорства.
– Сомневаюсь, что ты не нашла бы себе занятия по душе, – тень улыбки пробежала по лицу Харона. – Наверняка ведь есть что-то такое…
– Есть. Но ты будешь смеяться.
– Не буду, Эми. Правда, не буду.
– Я бы открыла школу, – она отвела взгляд. – Бесплатную, ясное дело, и для всех желающих. Не очень далеко от Ривет-Сити, чтобы ребятам было удобно добираться. Я же пробовала вести уроки для малышни в Убежище. Мне нравилось. И получалось, вроде бы, неплохо… Глупо это всё, понимаю, – пробормотала она, окончательно стушевавшись. – Но ты сам спросил.
Харон обнял её – и Эмили в очередной раз поразилась тому, какими нежными могут быть его руки.
– Я постараюсь, – негромко проговорил он. – Сделаю, что смогу – но у тебя будет эта школа.
– Да брось, – она грустно улыбнулась. – То-то забавно будет, если в неё никто не придёт.
– Придут, – пообещал он, осторожно целуя её в висок. – Представляешь, какая будет дисциплина, если поставить в углу класса уродливого гуля с дробовиком? Ребятишки программу за пару лет усвоят.
– Не усвоят. Я буду отвлекаться.
– Значит, организуем учебный процесс как-нибудь иначе, – согласился Харон. – А теперь пойдём. Хорошо бы на тот берег до ночи переправиться.
– А в посёлок заглянем? – спросила Эмили. – Интересно же. Его на карте Рейли нет, хоть узнаю, как он называется.
*
Посёлок носил гордое имя Никсонвилль. Но у его жителей были и другие проблемы.
Ещё за добрых полмили до окраины Эмили поняла: что-то не так. На улицах, просторных и непривычно чистых, не было ни души. Но и брошенным поселение не выглядело. Скорее – затаившимся.
– Обойдём? – спросил Харон.
Эмили пожала плечами. Здесь, в пойме реки, земля была совсем топкой, вязкой, как кисель. Идти по ней было тем ещё удовольствием, а уж отмывать ботинки от болотной грязи… И, как назло, единственная нормальная дорога к мосту через Потомак проходила аккурат по восточной границе посёлка, бетонной лентой опоясывая загоны для скота, сараи, грядки с тусклыми всходами.
И вот по этой самой дороге навстречу Эмили и Харону шагала коротко стриженая коренастая женщина в военной форме. Левая штанина, завёрнутая до колена, открывая взгляду деревянный протез; впрочем, перемещалась незнакомка вполне шустро и крайне целеустремлённо, хотя и видно было, что путь в гору даётся ей с трудом.
Бросаться наутёк от безоружной женщины, к тому же явно намеренной пообщаться, было совсем уж неловко и глупо. У Харона, судя по недовольному выражению лица, было другое мнение на этот счёт, но что же тут поделаешь.
Через пару минут незнакомка с ними поравнялась. Остановилась, тяжело дыша и вытирая пот со лба рукой в потрёпанной митенке.
– Вы из Братства Стали? – напряжённо спросила она.
– А что, так похожи? – озадаченно спросил Харон.
– Пожалуй, не очень, – согласилась женщина после недолгого раздумья. – Но чёрт его знает, может, у них там новые веяния насчёт гулей. С Лайонса станется. А кто же вы тогда?
– Рейнджеры, – поморщилась Эмили, дотрагиваясь до выцветшего четырёхлистника на броне и отчаянно надеясь, что Рейли устроила бы эта полуправда.
– То бишь законники? – лицо незнакомки просветлело. – Ух, ну и славно. Я Аннет, староста местная. Идёмте уже, пока дурак этот чёртов всех не порешил.
– Какой дурак? – опешила Эмили.
– Так вам Братство не рассказало? – Аннет всплеснула руками. – Ну дают.
– Это какое-то недоразумение, – Эмили беспомощно оглянулась на Харона. – Видите ли, мы не имеем никакого отношения к Цитадели. Просто идём по своим делам. И наверное, нам уже совсем-совсем пора. Приятно было познакомиться.
– Что же вы тогда мне голову морочили? – возмутилась староста. – И где Братство?
– Помяни дьявола, – проворчал Харон, глядя в сторону реки.
Через чахлую сосновую рощицу прямо по весенней грязи торопливо шли трое. Рядом с рыцарем в видавшей виды броне важно вышагивал паренёк-послушник, а вслед за ними продирался сквозь бурелом долговязый скриптор. Эмили прищурилась: точно, Квинлан.
– Братство Стали вызывали? – дыхательные фильтры определённо придавали голосу рыцаря брутальности. – Рыцарь-сержант Льюис к вашим услугам. Вы все местные?
– Льюис? – зачем-то негромко переспросил Харон.
– Я – да, местная, а вот эти вот двое – нет! – голос Аннет враз изменился, став визгливым и словно бы надтреснутым. – Это вообще не пойми кто. Крутятся тут, вынюхивают чего-то. Но я им ничего не рассказывала, мистер рыцарь! Я ж не совсем дура, понимаю, что такие вещи нельзя кому попало…
– Этим – можно, – Квинлан повернулся к своему бронированному спутнику. – Это, Льюис, дочь Джеймса Данфорда и её слуга. Братству они не враги.
Эмили уже готова была разразиться гневной речью по поводу «слуги», но поймала предупредительный взгляд Харона: не время, мол.
– Хорошо, хорошо, – нерешительно пробасил рыцарь. Эмили удивилась: что, вот так всё просто?
Похоже, удивилась не только она.
– Рыцарь Льюис, сэр! – мальчишка-послушник негодующе уставился на него. – Они же посторонние! А этим выродкам, гулям, вообще доверять нельзя!
– Спокойнее, Риз, – проворчал Льюис. – Всякое бывает, и вообще…
– Итак, что тут произошло? – спросил Квинлан, скрестив руки на груди. – Ваше донесение было достаточно сумбурным.
– С чего начать-то? – Аннет обхватила плечи руками. – Живём мы тут уже десятый год, с тех пор, как тот склад по соседству раскопали. Тогда трое наших полегли, муженёк мой на мине подорвался, да и я… – она похлопала себя по деревяшке. – Но оно того стоило.
Харон что-то неразборчиво проворчал.
– Не надо настолько уж ab ovo, – поморщился Квинлан, украдкой стряхивая с измятого рукава рясы сухие сосновые иголки.
– Абово – это как? – шёпотом спросил послушник у рыцаря.
– Это латынь такая, – также шёпотом ответил тот. – Как и любая латынь, означает «я тут самый умный».
– Это значит – «ближе к делу», – перевела Эмили растерянной Аннет.
– Ближе так ближе, – кивнула та. – Томми с нами с самого начала был. А Мэри, жёнушка эта его, из-за которой весь сыр-бор, позже приблудилась. Он её где-то у Ривет-Сити подобрал, привёл сюда, в общину, отмыл, приодел, – ну и стали жить вместе. Со стороны посмотришь – семья как семья. Разве что без детишек, так это случается… Оба работящие: Томми плотничал, Мэри одежду шила на продажу. У неё хорошо получалось, даже из Тенпенни-Тауэр заказы были… Но это ж неважно, так? Вообще никто из наших с этой Мэри особо не общался. Тихая она была, нелюдимая. По округе гулять любила в одиночку. Ну и догулялась.
Она вздохнула.
– У нас тут болотников тьма. Наползают из старицы, но до посёлка редко доходят. Так вот Мэри, дурёхе этой, третьего дня вздумалось побродить по бережку на ночь глядя. И какому-то болотнику – тоже. Благо двое наших рядом оказались – отбили дуру… А может, и не благо. Я и не знаю уже, – Аннет боязливо покосилась на Квинлана.
– Продолжайте, – велел тот.
– Принесли её в посёлок. Кровища так и хлещет, ясное дело – болотник ей левую руку подчистую отчекрыжил. Снесли её в клинику, фельдшер наш полез смотреть, что можно сделать – а там такое… Ну, как сказать? Вроде всё как у людей, а присмотришься – такая жуть, что и под винтом не примерещится. Мышцы какие-то… резиновые. Кости твёрдые, как из сталюки, полые внутри. Кровь, опять же, не такая, как у людей – словно с машинным маслом напополам. Короче, к Мэри нашей не со стетоскопом, а с отвёрткой надо было подбираться.
– Вы хотите сказать, что эта Мэри – андроид? – чопорность враз слетела с лица Квинлана. Сейчас скриптор был похож на щенка, в первый раз выпущенного на охоту и учуявшего добычу.
– Ничего я не хочу сказать! – испуганно открестилась Аннет. – Я ничего в этом не смыслю. Мне наши сказали, что дело неладно, я сразу смекнула, что надо Братство звать. Отправила человека на аванпост. Вот, вы пришли, вы и решайте, что с этим всем делать.
– Где это создание? – грозно осведомился Льюис. – Надеюсь, вы его изолировали?
– Так померла она, – Аннет размашисто перекрестилась. – Вчера вечером. Чем бы она там ни была, а болотник тот её крепко покромсал.
– Хорошо. Где тело? – нетерпеливо спросил Квинлан.
– А, так вот в этом и есть некоторая загвоздка, – Аннет боязливо перевела взгляд с рыцаря на Харона и обратно. – Томми, дурак этот, упёрся. Заладил своё: не отдам мою Мэри, похороню её как человека. Никого в дом не пускает, на крыльце сидит с винтовкой. И что с ним делать? Ну не убивать же! А по-хорошему он от двери не отходит.
– Как дети малые, – проворчал Харон. – Один зубы заговаривает, другой вырубает.
– Нам надо его допросить, – помотал головой Квинлан. – А значит, с самого начала настроить его против Братства – не лучшая стратегия. Я с ним поговорю. Ведите.
– Поздравляю, мисс Данфорд. Теперь мы знаем страшную тайну ордена, который очень не любит делиться страшными тайнами, – ухмыльнулся Харон, провожая взглядом рыцарей, которые в сопровождении донельзя перепуганного местного жителя направились к одному из стоящих на отшибе домов.
– Ну а что мне оставалось делать? – жалобно спросила Эмили. – Уши заткнуть?
– Уйти, пока было можно.
Тут уж ей крыть было нечем. Эмили угрюмо уставилась на Аннет, которая отчего-то не спешила оказаться в гуще событий, а стояла чуть поодаль, безуспешно пытаясь прикурить: колёсико зажигалки с эмблемой «РобКо» чиркало всухую, не высекая даже малейшей искры.
– А, пошло оно всё, – женщина сердито отшвырнула зажигалку вместе с сигаретой. – Как вас там – мисс Данфорд? Извините уж за приём, просто с Братством собачиться – ну его к чёрту. Помогите, а? А то эти трое, я чувствую, там таких дров наломают…
– Вы же сами их вызвали, – Эмили пожала плечами.
– А как было не вызвать? – сквозь зубы процедила Аннет. – Они бы узнали. Рано или поздно – узнали бы. И тогда нас всех, весь Никсонвилль, включая детей и домашних животных, замели бы за создание биологического оружия. Тома жалко, а то. Но это он её сюда привёл, в конце концов. И всё-таки, если для него есть надежда…
– А я что могу сделать?
– Вы же дочка Джеймса, – Аннет улыбнулась. – И вы всё ещё здесь.
*
Дом Тома стоял на самом краю посёлка. Добротный, обложенный кирпичом, с изумительно красивыми, словно кружевными, деревянными наличниками, – это был именно дом, а не жилище. Даже если сейчас он превратился в усыпальницу.
Том оказался совсем ещё нестарым человеком с проседью в смоляных волосах. Его лицо выглядело спокойным, даже равнодушным. И одет он был по-домашнему, как человек, к которому нежданно-негаданно заявились гости: в клетчатых тапочках на босу ногу, в халате, небрежно наброшенном поверх заношенных джинсов и рубашки-шотландки. Казалось странным видеть штурмовую винтовку в его руках.
– Снова-здорово, – он взвёл курок. – Ты ещё кто? Последняя попытка Аннет удержать лицо?
– Томми, хорош уже, а? – попросила Аннет. – Уж если кто лицо и потерял, так это ты. Ты нас во всё это втянул, так ведь нет – тебе мало яму вырыть, тебе надо ещё и землицей сверху присыпать…
– Сколько раз повторять? Я её не отдам, – мужчина нахмурился. – Кем бы она ни была. Со мной делайте что хотите, а её оставьте в покое.
– Поговори с ним, – Харон дотронулся до плеча Эмили.
– Но Мэри уже мертва, понимаете? – беспомощно спросила она, боясь поймать взгляд воспалённых глаз Тома. – Ей не будет ни больно, ни страшно – ей уже всё равно.
– Точно, – подхватил Квинлан. – Слушайте, это ведь нелепо. Неужели ваша жена отказалась бы спасти тысячи жизней? Если её рука – искусный бионический протез, только представьте, скольким людям на Пустоши такая технология может помочь!
– О, это правда, – вклинилась Аннет, выразительно постучав по деревяшке. – Да ладно я. Вот у меня шурин в Грейдиче – мировой мужик! Охотник от бога. Ему бы хороший протез – он бы в два счёта нам всех болотников тут перебил!
– Тихо ты, – проворчал Льюис. – Не лезь.
– Нет, это отличный пример, – Квинлан взволнованно шагнул вперёд, словно не замечая вскинутой навстречу ему винтовки. – Помощь ближнему своему – это нормально. В рамках любой религии. В Братстве многие завещают своё тело науке. И я, когда умру, тоже…
– Мэри не была в Братстве, – сквозь зубы процедил Том.
– Это неважно. Речь идёт об угрозе для всей Пустоши, – заявил Льюис.
– Какой угрозе? – спросила Эмили зло. – Она уже мертва.
– Если это существо никогда не было человеком, если это искусственный организм – то кто-то же его создал? Тот, кто владеет такими технологиями, опасен. И мой долг – защищать живых, а не мёртвых. Dixi, как выразился бы скриптор Квинлан.
– Но послушайте, каким образом вы надеетесь разыскать создателя? – Эмили стало не по себе от пристального взгляда Тома. – Даже если вы и правы – на ней же нет клейма завода-изготовителя?
– По крайней мере, мы будем знать точно, что синтетические люди – не миф, – Квинлан нахмурился. – Том, вы должны понимать: на весах слишком многое. Вы ведь видели тело? Всё именно так, как рассказывает Аннет?
– Мэри – человек, – отозвался он бесконечно усталым голосом. – Я прожил с ней пять лет. И что бы я ни увидел потом – для меня она человек. В гораздо большей мере, чем вы.
– Речь ведь не идёт о полноценном вскрытии, – Эмили зажмурилась, осознав, как чудовищно это прозвучало. – Думаю, знаний скриптора Квинлана хватит, чтобы при минимальном визуальном осмотре определить, с чем мы имеем дело. Понимаете? Никто её не оскорбит. Они просто осмотрят Мэри – при вас. И уйдут.
Похоже, до Квинлана начало доходить.
– Так и есть, Том, – подхватил он. – Вы будете присутствовать при осмотре, будете всё контролировать. Потом, разве вам самому не интересно, кем на самом деле была ваша супруга?
Эмили в отчаянии воззрилась на него. Эмпатии бравому скриптору явно недосыпали.
– Нет, – руки Тома мелко затряслись.
Эмили оглянулась – и оторопела, осознав, что Харона нет рядом. Куда он делся – сейчас, когда он так нужен?!
– В сторону, леди, – Льюис недобро усмехнулся, делая шаг вперёд. Судя по всему, не первый шаг – и когда это он успел так близко подобраться к крыльцу? – И вы, скриптор, тоже. Вы старались, видит бог.
– Квинлан, да скажите ему! – выкрикнула Эмили, выхватывая «Магнум» из кобуры. – Так нельзя!
Стало тихо-тихо.
И в этой пронзительной, почти звенящей тишине особенно отчётливо раздался скрежет ключа в замке.
Кто-то пытался открыть дверь дома, где лежало тело Мэри.
Изнутри.
Побледневший Том медленно-медленно обернулся – и в этот момент тяжелая рука в стальной рукавице отвесила ему оплеуху. Ударил Льюис вроде бы и несильно, но мужчина осел на крыльцо, как тряпичная кукла. Автомат выпал из разжавшихся пальцев, но даже не успел коснуться земли – рыцарь подхватил оружие, поставил на предохранитель и протянул подбежавшему послушнику.
– Унеси, Риз, – коротко велел он, бесцеремонно стаскивая Тома за шиворот с крыльца.
– Ты что себе позволяешь? – Квинлан наконец обрёл дар речи. – Тебе никто не разрешал…
Дверь распахнулась.
– Вы тут совсем рехнулись? – сердито спросил Харон, выходя из дома. – Там никого нет!
– То есть? – возмутился Квинлан.
– То есть там нет ни человека, ни андроида. Ни живого, ни мёртвого, – он смерил равнодушным взглядом Тома, распростёршегося на траве. – Зато есть открытое окно.
Льюис, ругнувшись, бросился в дом. На Квинлана смотреть было жалко.
– То есть этот человек просто тянул время? – спросил он растерянно.
– Возможно, – Харон кивнул. – Или кто-то более расторопный, чем вы, забрал вашу покойницу, не заручившись согласием вдовца. Так или иначе, вы чуть не перестреляли друг друга из-за вороха окровавленных тряпок, с чем вас и поздравляю.
Эмили смущённо убрала револьвер обратно в кобуру.
– Ну, дела, – Аннет нервно грызла незажжённую сигарету. – Ну, охренеть.
– Думаю, вот теперь нам точно пора, – пробормотала Эмили.
– И как это понимать? – спросила она Харона, когда они отошли от хижины на достаточное расстояние.
– Нужно было уточнить условия задачи, – спокойно сказал он. – Если уж ты решила сцепиться с Братством из-за дохлого робота, я хотел по крайней мере убедиться, что этот робот – не плод воображения.
– А ещё тебе нужно было, чтобы кто-то удерживал внимание Тома, – проворчала Эмили.
– И вы с Квинланом отлично справились. Два гуманиста – идеальный отвлекающий манёвр. Шумели вы на славу.
– Слушай, тебе что, совсем не жалко этого парня? – сердито спросила она.
– Я хорошо понимаю, что он чувствует. Наверное, это можно назвать жалостью, – задумчиво ответил Харон. – Но тот вариант утешения, который я считаю по-настоящему милосердным, тебе бы не понравился.
– Какой вариант?
Он не ответил. Она поняла.
– Мисс Данфорд?
Эмили обернулась. Квинлан, раскрасневшийся от быстрой ходьбы, догонял их.
– Ну что ещё? – недовольно проворчал Харон.
– Спасибо, – скриптор остановился. – Вам обоим.
