Текст книги "Круги на воде (СИ)"

– Так называемое Братство Стали в открытую поощряет институт рабства! – полковник Отем сделал паузу: то ли для пущего драматизма, то ли ради того, чтобы свериться с текстом выступления. – Сталелитейные заводы Питта нагло присвоил ставленник Братства, Ишмаэль Ашур. Всем и каждому известно, что его промышленная империя и дня бы не продержалась без эксплуатации труда невольников! Но что говорить о Питте: даже здесь, на Столичной Пустоши, в двух шагах от Цитадели, долгие годы процветал оплот работорговли – Парадиз-Фоллз!

Ленни украдкой цапнул с блюда половинку запечённого яблока – на счастье, поднос со сладостями совсем не пострадал во время перестрелки. «В доме Гробовщика хорошая акустика», так сказал Джаред – ну, а кто станет спорить с единственным кинооператором на Пустоши? Поэтому обращение полковника Отема к американскому народу записывали именно здесь, завесив флагом Анклава следы от пуль на стене.

– И сегодня войска Анклава навсегда стёрли с карты Вашингтона это уродливое пятно! – рявкнул полковник так грозно, что Ленни чуть яблоко не выронил. – Обращаюсь к вам, бывшие невольники, а ныне – свободные граждане свободной нации: мы вместе сделали это! Мы сражались плечом к плечу в Парадиз-Фоллз, и это только начало! С этого дня рабство на Столичной Пустоши вне закона, и любому пособнику работоргоцев придётся познать неотвратимость правосудия Анклава!

Дальше было ещё про узурпаторов из Цитадели, и про безответственных авантюристов с Анакостийского причала, и, конечно же, про Боже, храни Америку, но Ленни слушал вполуха. Ударные дозы пропаганды всегда нагоняли на него сон, а этот слишком долгий день и без того всё никак не желал заканчиваться.

– Полковник Отем, сэр, готово! – в комнату заглянул один из солдат.

– Отлично, – полковник поправил воротник тренча. – Ребёнка-то нашли?

Ребёнка нашли. Один из анклавовцев держал на руках крохотную девчонку-рабыню. Малявка вертелась во все стороны и тревожно похныкивала.

– Она хоть не заразная? – полковник брезгливо уставился на тщедушное тельце в балахоне из мешковины.

– Кроме вшей, вроде, ничего страшного, – осторожно сказал солдат. – Но если эта не годится, я приведу другую. Там их полный барак.

Отем сердито помотал головой. Ленни понял, почему: полковник боялся упустить момент. Рабы подожгли ту жутковатую облезлую статую в виде мальчика с рожком мороженого, что высилась над Парадиз-Фоллз. И теперь, охваченная пламенем, она представляла собой идеальный задник для пропагандистского снимка.

Солдат передал Отему девчонку с рук на руки. А безответственная малявка, не осознав важности происходящего, взяла да и разревелась.

– Да что такое? – процедил полковник сквозь зубы, неуверенно похлопывая девчонку по тощей спине. – Не плачь, а ну-ка, успокойся. Всё хорошо, никто тебя не обидит…

Мальчик-с-мороженым тем временем разгорелся не на шутку. Джаред, сжимая в руках фотокамеру, страдальчески морщился: ну, понятно, ещё минута, и эффектного кадра уже не выйдет.

Как дети малые, честное слово.

– Эй! – Ленни громко хлопнул в ладоши. Девчонка повернулась на звук – и Ленни не придумал ничего лучше, кроме как запеть во весь голос:

Уходят годы прочь, Лорена,

Уходит солнце в край ночной.

Где цвёл зелёный луг, Лорена,

Мерцает иней под луной…

Видно, гуль, распевающий древнюю конфедератскую песню, оказался достаточно потешным зрелищем: на чумазом личике рабыни блеснула улыбка. Полковник сразу же сориентировался: приосанился, сдвинул брови, усадил девчонку на плечо. Джаред несколько раз щёлкнул затвором фотокамеры и показал Ленни большой палец.

– Всё? – раздражённо спросил Отем. Сунул ребёнка оторопевшему Ленни – и зашагал прочь.

– Извините, полковник, а что мне с ней… – беспомощно пробормотал Ленни ему в спину. Вот так и делай людям добро! Малявка, ясное дело, не стала облегчать Ленни задачу и опять захныкала. Пришлось ему снова затянуть:

О, как же я давно, Лорена,

Твою ладонь держал в своей.

И трепет пульса был, Лорена,

Правдивей тысячи речей…

К своему удивлению, текст романса Ленни помнил от начала и до конца, хотя и слышал в последний раз около полувека назад – мама любила напевать «Лорену» вполголоса, пока возилась на кухне или развешивала бельё во дворике. А уж кто её саму научил этой старинной песне, Ленни спросить не удосужился, пока была возможность…

После нескольких итераций «Лорены» у Ленни в горле пересохло, а малявке всё было мало. Как назло, все анклавовцы куда-то разбежались, оставив его наедине с юной любительницей романсов. В отчаянии Ленни вспомнил, что на полу в берлоге Гробовщика валялся плюшевый мишка. Что уж в таком месте делала игрушка, Ленни понятия не имел, и рефлексировать на эту тему ему вот совсем не хотелось. Но похоже, мишка был единственным шансом хоть как-то переключить внимание девчонки.

В зале не осталось никого, кроме мистера Бёрка и Харона. Гуль, как водится, подпирал стенку, а мистер Бёрк в очередной раз пытался до него достучаться. Сквозь нытьё девчонки до Ленни долетел обрывок разговора:

– …не хочу, чтобы наше сотрудничество развивалось в таком русле. Ты ведь не глуп, Харон. Нет. Глупец не протянул бы двести лет, с твоим-то родом деятельности.

Ленни направился было обратно к двери (чёрт с ним, с мишкой), но мистер Бёрк помотал головой: оставайся, мол. И продолжил:

– Мне ни к чему твоя преданность. Она у меня и так есть, по умолчанию. Чего я хотел бы, так это мира в твоей душе.

Харон пренеприятно ухмыльнулся, но мистера Бёрка не так-то просто было сбить с толка.

– Что тебя беспокоит? Привязанность к этой девочке? – Ленни знал, что Бёрк почти никогда не называет Эмили по имени – только когда совсем уж выходит из себя. – Харон, честное слово, я не собираюсь её убивать. Мисс Данфорд наказана достаточно и соразмерно, предательство за предательство. И полковнику Отему она не нужна. Код от очистителя? Да, нужен. Сама она – нет.

– И ты можешь гарантировать мне её безопасность? – спросил Харон, в упор глядя на работодателя.

Ленни изумился: смотрите-ка, кто заговорил. До сих пор беседы мистера Бёрка с Хароном носили исключительно монологический характер.

– Я не могу такое пообещать, – грустно сказал Бёрк. – Именно потому, что обещания для меня – не пустой звук. Она зачастую ведёт себя настолько безрассудно… Да что я говорю, ты и сам знаешь. Но если её можно будет спасти, я сделаю всё возможное, чтобы она осталась в живых. Даже если это будет идти вразрез с интересами Анклава.

– Анклав, значит?

– Мне неясен твой скептицизм, Харон, – Бёрк устало прикрыл глаза. – Анклав – единственное будущее, которое может быть у Пустоши. Я не из тех, кто работает только за деньги. Для меня важнее этическая сторона, в этом мы с тобой похожи… Пройдёт сто лет – и что от нас останется, кроме последствий наших решений? Леннарт, это милое дитя, – он-то всех нас переживёт. А вот мы с тобой не увидим будущего. И если Анклав сейчас потерпит поражение – слава богу, что не увидим. И дело тут не в абстрактном падении нравов. Я советовал тебе беседовать с Леннартом, но, как я понимаю, ты пренебрег моим советом. А зря. Наш юный друг повидал немало интересного. На севере Столичная Пустошь, как ты знаешь, граничит с Содружеством. А там сейчас набирает силу одна очень неприятная организация под названием Институт. Знаешь, чем они занимаются? Создают идеальную, улучшенную версию человечества. Искусственных людей – синтов, как они их называют. Идеальных солдат, которые не чувствуют ни усталости, ни боли, и страх им неведом. Идеальных граждан, для которых чужда сама идея зла. Не хочу я такого будущего, Харон. Мы неидеальны, и в этом наша главная ценность. Сплав наших пороков и фобий, страстей и уязвимостей – это и называется бессмертной душой, тебе не кажется? Все мы колоссы на глиняных ногах, друг мой. Возьмём твою привязанность к мисс Данфорд. Моё абсурдное стремление достучаться до тебя сквозь броню твоего презрения. Неуёмную совесть Леннарта, с которой ему так нелегко уживаться. Это делает нас слабыми, сказал бы президент Эдем. Но я выразился бы несколько короче…

– Это делает нас, – отозвался Харон.

– Ты понимаешь, – лицо мистера Бёрка озарила улыбка. – Синтетики – это угроза. И противостоять ей сможет только равновеликая сила. Анклав.

– И Отем?

– Отем? – мистер Бёрк вздохнул. – Он, к сожалению, многого не понимает. Столько лет подчиняться Эдему… Не взбунтуйся полковник тогда, в Рейвен-Рок – я решил бы, что он безнадёжен. Но нет. У него есть гордость, и это хорошо. Но Отем хочет власти только потому, что приучен её хотеть, а я – потому что знаю, зачем она мне. Теперь знаешь и ты.

Он поднялся из кресла.

– Анклав – не зло, Харон. Я не зло. Поразмысли над этим.

Мистер Бёрк, ну ещё бы немножечко… – с отчаянием подумал Ленни. Девчонка-то почти заснула, вслушиваясь в переливы мягкого баритона. А стоило работодателю замолчать, как она снова закопошилась – и Ленни с ужасом почувствовал, как что-то тёплое побежало по его животу и ногам. Ну замечательно, блин! Малявка ничего лучше не придумала, кроме как обмочиться на сон грядущий.

– Мистер Бёрк, – робко позвал Ленни.

– Подожди немного. Мы с Хароном ещё не договорили, – отрезал работодатель.

– Мне очень жаль, но у меня тут, в некотором роде, катастрофа, – Ленни принялся яростно укачивать разнывшуюся девчонку. – И если ни у кого из вас нет чистых пелёнок, то хотя бы присмотрите за маленькой мисс Америка, пока я за ними схожу!

– Да уж, – рассмеялся работодатель. – И впрямь катастрофа. Ну, что делать? Харон, помоги Леннарту.

– Девчонка? – Беттани страдальчески поморщилась, протягивая Ленни несколько упаковок бинтов: ничего более подходящего на роль подгузника в медицинской укладке не нашлось. – Мелкая? Насколько мелкая?

– Ну… года два, – смутился Ленни. – Или три. Чёрт их разберёт, детей этих. Но, Бет, я вообще не знаю, что с ней делать! Не тащить же её обратно в барак!

– Ну тащи сюда, – Беттани задумчиво взъерошила волосы. – Придумаю что-нибудь. И… ты уж извини, но тебе бы переодеться, Гнилушка. Видок у тебя неважнецкий.

Когда Ленни вернулся в дом Гробовщика – минут через десять – малявка уже спала, завёрнутая в одеяло. Тихо и спокойно сопела, устроившись на руках у Харона. А тот смотрел на девчонку, и лицо у него было… в общем, Ленни не думал, что у Харона вообще может быть такое лицо.

– А мистер Бёрк где? – спросил Ленни шёпотом.

Харон не ответил.

– Ладно, слушай… – Ленни нерешительно прокашлялся. – Как она проснётся, отнесёшь её к мисс Беттани Лоу? Ты её видел – невысокая такая, симпатичная, с розовыми волосами. Она сейчас в местной клинике. Бет доктор, она о девчонке позаботится…

Харон еле заметно кивнул.

Ленни положил бинты на стол и тихо, стараясь не скрипеть половицами, вышел обратно во двор. Сел на ступени, запрокинул голову, глядя в медленно светлеющее небо.

Уходил июль, уходила эпоха, и ветер гонял по опустевшей площади Парадиз-Фоллз клочья пепла – а в голове у Ленни всё крутились строчки из старинного вальса:

Навек ушли те дни, Лорена —

Где страсть цвела, царит покой.

Уснём мы вечным сном, Лорена,

Жизнь быстротечна, как прибой…

– Уснём мы вечным сном… – задумчиво повторил Ленни. И зевнул.

Комментарий к Глава 2

¹ (лат.) Оставь надежду, всяк сюда входящий

========== Интерлюдия 2 ==========

15.06.2278

– Ты точно приняла «Рад-Икс»? – спросил Харон. В четвёртый, кажется, раз.

– Точно. Столько, что мной скоро воду можно будет обеззараживать, – заверила его Эмили, разглядывая покосившийся информационный щит на стене спорткомплекса. – Мы ведь за этим сюда и пришли?

На самом деле Эмили понятия не имела, что заставило их изменить привычный маршрут. По пути из Ривет-Сити Харон ни с того ни с сего свернул с набережной в сторону Ланфан-Плаза, и, ничего толком не объясняя, направился к приземистому зданию спорткомплекса, почти незаметному среди изгрызенных войной силуэтов высоток.

– До сих пор не уверен, что это хорошая затея, – проворчал Харон, подходя к высокой раздвижной двери. – Ну да ладно…

Восторженный визг Эмили прокатился по просторному залу, освещённому утренним июньским солнцем. Этот бассейн – просто гигантский, не меньше ста пятидесяти футов в длину – не просто хорошо сохранился: он, чёрт возьми, работал! Он был заполнен до краёв!

– Это что? Это вода? – севшим голосом прошептала Эмили. – И в ней можно купаться?

– В ней можно плавать, – уточнил Харон. – Пить её, думаю, не стоит, но плавать – можно. Хотя и не слишком долго. Тут на удивление хорошая водоочистная установка, но всё-таки…

– Ты же знаешь, что я тебя люблю, правда? – прошептала Эмили, восторженно оглядываясь по сторонам. Теперь-то ей стало ясно, где Харон пропадал вечерами, пока она сидела над учебниками – «нужно помочь Уинтропу в Подземелье», «Харкнесс подкинул подработку»… ага, как же.

Всё здесь было таким старым, и в то же время почти новым – будто послевоенная разруха обошла это место стороной. Ровные ряды пластиковых сидений на трибунах потеряли свой цвет, вышки для прыжков в воду потемнели и угрожающе накренились, на бирюзовой кафельной плитке кое-где темнели проплешины – и всё-таки зрелище было потрясающим. И самую малость жутковатым.

– Может, тут и спасательные жилеты есть? – с надеждой спросила Эмили. – Или хотя бы… как их… нарукавники? Я же плавать не умею.

Харон только фыркнул.

– То есть просто вдохнуть, раскинуть руки, лечь на воду – и всё? – недоверчиво переспросила Эмили.

– Именно так, – подтвердил Харон.

– Но я же утону.

– Говорю же, не утонешь, – проворчал он. – По-твоему, я привёл тебя сюда, чтобы утопить?

Это как прыжок веры, только нырок, догадалась Эмили. И, зажмурившись, набрала полные лёгкие воздуха, оттолкнулась от дна бассейна и упала назад. На секунду вода сомкнулась над её головой – и Эмили в отчаянии замолотила руками, чтобы удержаться на плаву.

– Тише, тише, – раздался голос Харона над самым ухом. – Не нервничай. Я не дам тебе утонуть.

Эмили выдохнула, открыла глаза – и поняла, что действительно не тонет.

Лучи солнца, проскользнув сквозь прозрачные сегменты крыши, плясали на поверхности воды, совсем рядом с лицом Эмили. Лёгкий ветер раскачивал гирлянды из треугольных флажков под потолком.

– Ты меня держишь? – спросила Эмили.

Харон помотал головой:

– Нет. Вода держит.

– Не понимаю, как это работает, – сокрушённо призналась Эмили. – То есть я помню про силу Архимеда, но… страшновато как-то. И здорово!

Он улыбнулся.

– Как ты вообще нашёл это место? – Эмили облокотилась о бортик бассейна.

– Уинтропу потребовался нагревательный элемент, когда он возился с нашим бойлером, – откликнулся Харон. – Вот я и вспомнил про этот бассейн. Думал, от него остались одни руины, а оказалось, что всё очень даже неплохо.

– Ты тут часто раньше бывал?

– Каждую неделю. Мой старик отвёл меня сюда, когда я перешёл в среднюю школу. Он работал тут неподалёку, в авторемонтной мастерской, и ему было удобно забирать меня после тренировок. Мне-то на спортивные рекорды было плевать, я просто хотел видеться с ним почаще. Они с матерью развелись, когда мне было десять. Без истерик и драм, очень по-взрослому – но я всё равно скучал. Поэтому и согласился на секцию плавания. А потом мне даже понравилось.

На поверхности воды танцевали солнечные зайчики. Эмили прищурилась, разглядывая застеклённую витрину у входа в раздевалку.

– Тут и соревнования проводили? – спросила она.

– А то. Я, правда, особых успехов не добился.

– Да брось, – Эмили улыбнулась. – Наверняка это всё твои награды.

– Нет, – недовольно проворчал Харон. – Четвёртое место в юниорской лиге округа Колумбия – мой потолок.

– Ты это помнишь?

– Четвёртые места всегда хорошо запоминаются, – усмехнулся он. И ушёл под воду.

Эмили невольно затаила дыхание, наблюдая, как он плывёт. Добравшись до конца дорожки, Харон вынырнул и растянулся на поверхности воды. Как большая выдра, подумала Эмили и украдкой улыбнулась. Наверняка он протестировал бассейн не раз и не два, прежде чем привести её сюда.

Держась одной рукой за бортик бассейна, Эмили подплыла к лестнице. Вылезла из воды и чуть не плюхнулась обратно: гравитация обрушилась ей на плечи, как увесистый мешок, набитый земными горестями и заботами.

– Эми? – окликнул её Харон.

– Всё нормально, – откликнулась она. – Подожди, я сейчас.

Она подошла к витрине. Вытащила шпильку из волос, без особого труда вскрыла хлипкий замок и сняла с верхней полки гигантский кубок с облупившейся позолотой.

– Приз, – объявила она, усаживаясь в тренерский шезлонг. – Лучшему пловцу.

Харон демонстративно огляделся по сторонам.

– Не вижу я тут лучших пловцов.

– Ну, остальные не явились, и мы их дисквалифицируем, – Эмили подняла кубок над головой. – Так что вперёд, к рекордам!

– Двести лет, – Харон покачал головой, разглядывая кубок. – Двести с лишним лет я этого ждал.

– Мы можем написать об этом заметку для «Общества по сохранению столицы», – Эмили обхватила колени руками. – А вообще знаешь, надо бы рассказать Анжеле об этом месте. Раз тут такая хорошая водоочистная установка, можно будет водить сюда ребят из Ривет-Сити.

– Вот опять, – беззлобно проворчал Харон, укрывая её полотенцем. – Нужно было на входе взять с тебя расписку о непроявлении альтруизма.

– Мы ведь сможем приходить сюда в выходные дни, – Эмили отвела от лица мокрую прядь волос. – Или прикарманить лишний комплект ключей и смущать ночного сторожа.

– Ага. Сможем.

– Или вообще оставить всё как есть. Только не ворчи.

– Ох, Эми, – он покачал головой. – Будь по-твоему. Но кубок я забираю.

========== Глава 3 ==========

Ленни надеялся, что после всей этой жести в Парадиз-Фоллз ему удастся передохнуть хотя бы пару деньков. Напроситься в увольнительную, побродить в окрестностях Риклайнин-Гроув или водохранилища – да где угодно, на самом деле, лишь бы перед глазами не маячила злющая рожа Харона.

Но мистер Бёрк был не из тех, кто почивает на лаврах.

– Нам пора, Леннарт, – огорошил он своего адъютанта, едва тот продрал глаза. – Приводи себя в порядок – и бегом к воротам. Винтокрыл уже ждёт.

– И куда теперь, мистер Бёрк? – спросил Ленни, с обожанием глядя на своего хитроумного работодателя. За ним (да ещё на винтокрыле!) – хоть на край света!

– В Подземелье, друг мой.

Вот это было подло и внезапно, как удар под дых. Ленни растерянно заморгал: на край света он по-прежнему согласен был лететь, но в Подземелье – холера, да ни за что!

– Мистер Бёрк, вы же знаете, меня там не особо любят, – промямлил он. – От меня вам в этом гетто решительно никакого толку sub specie utilitatis¹. Другое дело Харон, он там всех до единого знает…

– Леннарт, это ещё что за нытьё? – строго оборвал его мистер Бёрк. – У тебя пятнадцать минут на всё про всё. Или мне попросить Харона помочь тебе собраться?

– Да я уж сам как-нибудь, – буркнул Ленни, не без труда поднимаясь со ступенек: ночью он так и задрых на крыльце дома Гробовщика, позорище-то какое.

Оказавшись в кабине винтокрыла, Ленни малость приободрился. А уж когда неуклюжая стальная туша с чарующей лёгкостью взмыла в воздух, то все горести и печали как-то разом отошли на второй план. Разве можно грустить, когда ты летишь над Пустошью на самой настоящей боевой машине?

На дне десантного отсека покоилась та причина, по которой их с работодателем побаловали полётом на винтокрыле: тяжеленный ящик с оружием из подвала Пронто. Тащить его через весь Молл, да ещё и без охраны, за исключением психованного гуля, было бы опасно: людей убивают и за меньшее. Полковник с неохотой разрешил мистеру Бёрку забрать часть добычи, но работодатель его уболтал: дескать, гуманитарная помощь врагам Братства будет хорошей инвестицией…

А вообще приключение вышло шикарное, ничего не скажешь. Под конец полёта Ленни совсем уж расхрабрился и запустил бутылкой из-под «Ядер-колы» в солдат Братства, которые уныло ползли по Пенсильвания-авеню. Даже, кажется, попал – по крайней мере, анклавовцев это проявление патриотизма здорово распотешило.

Приземляться пилот наотрез отказался (попробуй-ка найди посадочную площадку на руинах Молла) и высадил Ленни и остальных прямо на крышу Исторического музея. Солдаты осторожно спустили на пологий скат крыши ящик с оружием, а вот Ленни и мистеру Бёрку выбираться из винтокрыла – то есть прыгать с высоты человеческого роста – пришлось самим: Харон, задница этакая, и пальцем не пошевелил, чтобы им помочь.

Но вот винтокрыл улетел, и Ленни одолела тоска. Работодатель, конечно, всегда знает, что делает – но может, именно в этот раз он ошибся, взяв Ленни с собой?

– Харон, позови кого-нибудь из местных жителей, – попросил мистер Бёрк, отряхивая рукав пиджака от пыли и грязи: приземление вышло не очень удачным. – Кого-нибудь авторитетного, непредвзятого и смышлёного.

Но звать никого не пришлось. И минуты не прошло, как сквозь неприметную дверь в стене третьего этажа выскользнула ладненькая женская фигурка в кожаной броне. Дамочка так ловко и уверенно пробиралась по уцелевшим перекрытиям, что Ленни невольно залюбовался. Уиллоу, вспомнил он имя этой красотки.

– Надо же, – насмешливо проговорила она, поравнявшись с ними – и даже не запыхавшись от быстрого бега. – Что, галантный рыцарь пришёл на помощь?

– Если у жителей Подземелья проблемы, мы постараемся сделать всё, что в наших силах…– начал было Ленни, набрав в грудь побольше воздуха.

– Да заткнись ты, – оборвала его Уиллоу. Она смотрела только на Харона. – Ты вернулся. И как это понимать?

– Единственно возможным способом, – проворчал он. – Что случилось?

– Поцапались с Братством, – Уиллоу поправила ремень штурмовой винтовки. – На этот раз всё серьёзно, они собираются брать Подземелье штурмом. Вот так-то.

– Мисс, возможно, мне удастся разрешить это недоразумение? – деликатно обратился к ней мистер Бёрк. – Я, как лицо нейтральное…

– Ну если ты, нейтральное лицо, сможешь перебить в одиночку пару дюжин злющих железячников, то добро пожаловать, – огрызнулась Уиллоу. – А если нет, то и не лезь.

– И всё-таки – что именно случилось? – спросил гуль.

– Одна наша девчонка, из новеньких, случайно подстрелила послушницу Братства, – Уиллоу тяжело вздохнула. – Действительно случайно, но кому какое дело? Дружки той железячницы припёрлись сюда и требуют справедливого возмездия.

– Хреново, – сказал Харон. Ай да экспертная оценка ситуации, мысленно поаплодировал ему Ленни. – Что за девчонка?

– Ты её не знаешь, – устало отмахнулась Уиллоу. – Да и нет никакой разницы, кто она. Она одна из нас – вот это действительно важно. А уж как её зовут – Сьюзи, Рози, Уиннифред, Уиллоу…

– Точно не Уиллоу, – губы Харона скривились в некоем подобии улыбки.

– Почём тебе знать? – хмуро спросила девчонка.

– Ты бы не промахнулась, – сказал он. – И не оставила бы свидетелей.

Э-э, ребятки, да между вами что-то есть, осенило Ленни. Мистер Угрюмец расточает комплименты, мисс Горячая Штучка смотрит на него так, что воздух плавится… Бедняжка Эмили. С глаз долой – из сердца вон.

– А где сейчас эта девушка? – спросил мистер Бёрк тревожно. – Надеюсь, она в безопасности?

– Сказать ему? – Уиллоу нерешительно уставилась на Харона. – Прячется где-то в левом крыле… Нет, мистер, с ней-то всё в порядке. А вот с нами…

– Зови Уинтропа, – негромко сказал Харон.

– Ты ещё что за фрукт? – хмуро спросил Уинтроп.

– Я, мистер Уинтроп, тот, кто может быть вам полезен, – Бёрк тонко улыбнулся.

– А этот паскудник что тут делает? – Уинтроп смерил Ленни неприязненным взглядом. – У нас своей швали хватает.

Ленни обиженно отвернулся. Хотя что уж там, изображать оскорблённую невинность было нелепо.

– Люди меняются, мистер Уинтроп, – негромко проговорил работодатель. – Леннарт искренне хочет вам помочь. Как и все мы.