Текст книги "Круги на воде (СИ)"

Он не вернулся.

За время, пока его не было, Эмили успела как следует прореветься, перемыть всю посуду (без особой на то необходимости – просто домашние дела хоть ненадолго да отвлекали от мрачных мыслей), в очередном приступе ярости разбить о стенку любимую кружку (ту самую, с «Корвегой»), оплакать и её заодно… Харону, видите ли, тяжело с этим смириться. Чёрт, ему тяжело? А ей-то каково? И она не может, как некоторые, хлопнуть дверью и уйти, потому что её проблема – так уж получилось – уйдёт вместе с ней.

Ближе к вечеру возмущение – да как он вообще мог оставить её одну вариться в этом кошмаре? – сменилось тревогой. Харон не трус и не подлец. И уж точно он не из тех ребят, что исчезают, подобно Дэвиду Копперфильду, едва подружка начнёт жаловаться на утреннюю тошноту. Он, конечно, злится сейчас, здорово злится. Но за полдня он успел бы привести мысли в порядок, что бы для этого ни потребовалось: напиться ли до невменяемого состояния, набить ли кому-нибудь морду, прошагать ли несколько десятков миль…

А значит, с ним что-то случилось, думала Эмили, беспокойно вглядываясь в густеющие сумерки. Что-то плохое.

Она бросила беглый взгляд на настенные часы. И начала собираться.

Походная одежда лежала в самом нижнем ящике платяного шкафа – с весны Эмили к ней не притрагивалась. И сейчас с досадой обнаружила, что джинсы, в которых она вернулась из Оазиса, вполне закономерно стали тесноваты. Футболка Сары Лайонс по-прежнему была Эмили впору, но она просто не смогла заставить себя её надеть: застарелые пятна крови так и не отстирались с белой ткани.

Так что Эмили ничего не оставалось, кроме как нацепить бронежилет прямо поверх домашней одежды – потрёпанных джинсовых шорт и старой майки Харона. Пристегнуть к поясу набедренную кобуру, на всякий случай перезарядить пистолет («Кольт» M1911А1, безотказная классика сорок пятого калибра – но боже, как же она всё-таки скучала по своему «Магнуму»). Подхватить с пола рюкзак, который она так и не удосужилась разобрать с прошлой вылазки – и выбежать в июльскую ночь.

Снаружи уже почти стемнело. Вид белых мраморных надгробий, рассыпанных по склону холма, всегда казался Эмили умиротворяющим – но не сегодня. Сегодня даже нестройный хор цикад в высокой траве, под который обычно так хорошо засыпалось, звучал как-то по-особенному. Зловеще.

… Господи, да им с Хароном просто надо поговорить спокойно. Набраться храбрости и поговорить, не приплетая к делу мёртвых родственников и не вороша старые кошмары. То есть – всё плохо, да; всё действительно плохо, но когда у них вообще всё было хорошо?..

Эмили выбежала на набережную. Растерянно оглянулась, переводя дух. У неё до последнего оставалась надежда на то, что Харон просто бродит где-то поблизости – но, похоже, надежде этой не суждено было сбыться. Широкая аллея пустовала. Только чудаковатый мусорщик Энтони, их с Хароном ближайший сосед, неторопливо бродил вдоль берега. Об этом Энтони Эмили знала только, что он живёт в лачуге неподалёку от станции Вильхельма вместе с тремя собаками и на кладбище лишний раз не суётся.

– Вечер добрый, мисс! – приветливо окликнул он её. – А куда это вы собрались на ночь глядя? Тут с утра какие-то типы шастали. Вы бы поосторожнее…

Поосторожнее ей надо было быть в апреле, а теперь-то уж что. Эмили рассеянно кивнула.

– Ты не видел Харона? – спросила она.

– Не-а, не видел, – мусорщик помотал косматой головой. – Да вы не волнуйтесь так, мисс. Это ж Харон, что ему сделается? Вы бы лучше домой вернулись да ждали его там. А я, коли встречу его, скажу, чтобы к вам шёл поскорее. Идёт?

Эмили согласно кивнула. Но домой не пошла.

Смутное предчувствие беды становилось всё отчётливее – и ребёнок тут был ни при чём. Этот ребёнок – он ведь вообще никак её не беспокоил, с самого начала, как будто бедняга пытался подарить своим идиотам-родителям хотя бы несколько спокойных месяцев. Эмили и вспомнить было нечего: ни токсикоза, ни желания вот прямо сейчас сожрать сырую печень болотника в шоколадной глазури. Да она и в обморок-то упала один только раз – в день, когда Тюльпан ни с того ни с сего заявилась к ней в гости в компании этого бостонского пройдохи. И всё-таки надо было сказать об этом Харону, в который уже раз подумала Эмили. Просто в тот вечер он вернулся таким уставшим, и так поздно, и она решила его лишний раз не беспокоить…

Ладно, а сейчас – вот куда он мог пойти? На ночь глядя, налегке? Он ведь даже рюкзак дома оставил.

В Подземелье, непонятно с чего решила Эмили. Наверное, он отправился в Подземелье. И бросилась к северному вестибюлю станции «Арлингтон».

Эмили медленно пробиралась по сырому тоннелю, то и дело беспокойно оглядываясь. Метрополитен с самого начала не был её любимой столичной достопримечательностью, и всё же сегодня дорога казалась тёмной и страшной, как никогда. Господи, как же она отвыкла от всего этого! От гнилостной мазутной жижи, чавкающей под ногами, от тусклого, призрачного света редких лампочек. А главное – от изматывающей необходимости быть наготове.

Раньше Эмили просто пробежала бы этот расчищенный, относительно безопасный перегон часа за полтора, наплевав на технику безопасности. Собственное благополучие её мало волновало – особенно в тех случаях, когда речь шла о Хароне. Но теперь ей, вроде как, нужно было отвечать и за кого-то ещё. Хотя она об этом, видит бог, не просила – и так всё было хорошо…

Она замерла, услышав негромкие голоса. Кто-то шёл по тоннелю ей навстречу.

Эмили испуганно юркнула в пространство между вагонами. Зашипела от боли, ударившись голым коленом о сцепку, прижалась спиной к металлической обшивке. Выхватила «Кольт» из кобуры, взвела курок…

Голоса становились всё ближе, всё отчётливей. Теперь уже Эмили могла различить и звуки неторопливых, шаркающих шагов, и бубнёж ди-джея из колонок портативного радиоприёмника. Едва ли это были рейдеры. Скорее всего, запоздалые торговцы со станции Вильхельма. Или бродяги – после начала войны их стало особенно много. Люди срывались с мест в поисках лучшей жизни или хотя бы менее вероятной смерти. А некоторым просто нравился сам процесс скитаний. Как хаттифнатам из той славной детской книжки, которую Милли Данфорд когда-то сдуру выменяла на выпуск «Неудержимых». А теперь вот гадай, удастся ли отыскать такую же сказку в Арлингтонской библиотеке – Эмили и названия-то не помнила…

Дождавшись, пока голоса путников вновь затихнут вдали, Эмили выскользнула из укрытия. Перешагнула через рельс – и чуть не завопила от ужаса: подошва ботинка опустилась на что-то мягкое и плотное. Преодолев брезгливость, Эмили осторожно наклонилась и вздохнула с облегчением. Это был всего лишь дикий гуль. Дохлый, полусгнивший дикий гуль – та ещё невидаль. Но Эмили всё равно пробрал мороз по коже. Откуда-то же этот гуль пробрался в тоннель. И, может быть, не в одиночку?

Не так давно для Эмили было проблемой придумать пять способов умереть – теперь же в голове теснился целый миллион. Это оно, да? Счастье материнства? А как насчёт бесконечного, всё затмевающего ужаса? И непомерной ответственности, способной размозжить любой хребет?

… А серьёзно, если очередной дикий гуль выскочит на неё из тоннеля – у неё хватит сил его убить? Она же так толком и не привыкла к новому оружию, а ведь стрелять придётся наверняка, никакого ближнего боя, потому что даже крохотная царапина может…

– А ну-ка соберись, сука ты тупая, – процедила Эмили сквозь зубы, вытирая ребром ладони холодный пот со лба. Досчитала до тридцати, стараясь дышать ровно и размеренно. И пошла дальше.

Когда она добралась до «Фогги Боттом», её футболка была насквозь мокрой от пота, а бронежилет, по ощущениям, весил не меньше центнера. Но всё оказалось напрасно: Харона на станции никто не видел. А до Подземелья оставалось ещё два длинных перегона.

Скорее всего, Энтони был прав. Харон уже вернулся и ждёт её дома – ох и влетит же ей за эту ночную вылазку! Он долго будет ворчать, недели две, не меньше, шёпотом утешала себя Эмили, пока шла обратно – без фонарика, с пистолетом в дрожащих руках. Слёзы сами собой катились по щекам, и, чёрт возьми, здесь, в тоннеле, слезам было самое место. Эмили знала: потом она уже не сможет их себе позволить.

… Полумёртвая от усталости, она плелась обратно по набережной сквозь безветренную душную ночь.

Неподалёку от кладбищенских ворот что-то заставило её остановиться. Тело отреагировало раньше, чем сознание: Эмили вскинула «Кольт», обернулась и лишь тогда поняла, что именно её встревожило. Шорох в придорожных кустах.

– Выходи, – негромко проговорила она. – Считаю до трёх, ну!

Из сплетения веток высунулась грустная собачья морда. Псина не лаяла, не рычала, не пыталась напасть. Лишь тихонько, еле слышно поскуливала, будто жалуясь Эмили на что-то.

– А ведь я тебя знаю, – проговорила Эмили, опуская пистолет. – Ты из своры Энтони. Так?

Ответить собака, конечно, не могла. Но ответила – на свой лад. Медленно подошла к Эмили и ткнулась ей в бедро влажным носом.

– Ну, что ты… – Эмили нерешительно дотронулась до тёплой жёсткой шерсти на загривке. – Мне сходить посмотреть, да?

Псина развернулась и, поскуливая, полезла обратно в кусты. Луна вышла из-за туч, и только сейчас Эмили заметила тёмную, уже подсохшую лужу крови на асфальте. И поняла, откуда взялся тот раздражающий монотонный гул, который доносился из-за кустов – это жужжали мухи. Летом прятать труп сложнее, чем в холодное время года…

Задержав дыхание, Эмили отвела рукой ветку кустарника. Жужжание усилилось.

Мертвец лежал на дне придорожной канавы, наполовину погрузившись в илистую грязь. Наверное, сейчас Энтони не узнала бы и родная мать – кто-то выстрелил ему в лицо из дробовика. Но заляпанный кровью жёлтый дождевик, который Эмили видела ещё сегодня вечером, не оставлял ей сомнений. Увесистый кошель с крышками по-прежнему остался приторочен к поясу мусорщика: деньги убийцу не интересовали.

Эмили без сил опустилась на колени под горестный скулёж собаки, не в силах отвести взгляд от одинокой гильзы, закатившейся в трещину в асфальте.

У него не единственный дробовик на Пустоши, нет. Много кто пользуется таким оружием…

Эмили взвыла. Собака подошла к ней и осторожно ткнулась грязной мордой в плечо.

– Ну нельзя же так, дурочка, – проговорила Эмили бесцветным голосом. – Верить первому встречному…

Псина тоже плакала – иначе и не скажешь. Всё её тело вздрагивало, словно от сдерживаемых рыданий, а с каждым выдохом из пасти вырывалось тихое поскуливание. Нельзя её тут оставлять, отстранённо подумала Эмили. Такую умную и вместе с тем совершенно беззащитную.

– Кого-то ты мне напоминаешь, девица, – Эмили с трудом поднялась с колен. – Идём. Пропадёшь ведь.

Собака нерешительно перетаптывалась на месте, не сводя с Эмили блестящих глаз. Как же её зовут-то?

Имя пришло само. Душная ночь, тёмный глянцевый блеск крови, гиблая тоска в собачьем вое.

– Геката, – ласково сказала Эмили. – Идём отсюда. Ну?

Комментарий к Глава 1

¹ (лат.) святая святых

========== Интерлюдия 1 ==========

29.05.2278

– По крайней мере, теперь у нас есть превосходный павильон для ролевых игр, – проворчал Харон, обводя взглядом классную комнату.

Эмили только вздохнула в ответ.

Мей тогда, в апреле, не обманула: ей действительно удалось отыскать отличное место для школы. Просторное добротное здание прямо через дорогу от Арлингтонской библиотеки. Спокойный, относительно безопасный район – и не так уж далеко от дома на холме, полтора часа неторопливой ходьбы. К тому же у Анжелы возникла очередная амбициозная идея, что-то насчёт запуска ситилайнера по расчищенной набережной…

Всю неделю Эмили с Хароном проторчали в будущей школе: работы хватало, а от помощников, которых прислала Анжела, было мало толку. Парни работали спустя рукава, а Эмили совсем не хотелось, чтобы история школы, её школы, началась с компромиссов. Времени и сил ей хватило только на один кабинет – но уж его-то она привела в порядок, чтобы не ударить лицом в грязь перед кандидатами в учителя. Вот только что-то эти кандидаты не торопились появляться, невзирая на обещания Анжелы и Мей.

– Никто не придёт, да? – Эмили уселась на широкий подоконник и нервно расправила складки на подоле юбки. В девяностоградусную жару разгуливать в закрытом деловом костюме, было, мягко говоря, неуютно, но не могла же Эмили предстать перед будущими коллегами в заляпанном краской джинсовом комбинезоне! И так её облик был далёк от совершенства: шрамы и следы от стежков на правой щеке даже не думали бледнеть, неровно подстриженные волосы торчали во все стороны, сколько их ни расчёсывай… В общем, краше в гроб кладут. Но Харон, как ни странно, не торопился сбежать подальше от всего этого великолепия.

– Может, они просто заблудились, – гуль пожал плечами. – А может, и не придут. Война всё-таки.

– Умеешь ты утешить, – мрачно отозвалась Эмили. – Война – и что?

– Воевать веселее, чем учиться. Первые несколько лет – так уж точно.

– Ну значит, со мной что-то не так, – проворчала Эмили, глядя на безлюдный двор библиотеки, залитый полуденным солнцем. – Мне драться никогда не нравилось.

– Ты просто прошла интенсивный курс, – Харон подошёл к книжному шкафу, и Эмили невольно затаила дыхание. Этот шкаф она лишний раз трогать побаивалась: как-никак, он простоял тут двести лет, явно превысив все сроки эксплуатации. Благородный предмет мебели загораживал здоровенную трещину в стене, и Эмили подозревала, что эту почётную функцию он выполнял ещё до войны.

– Учебные пособия надо бы подновить, – Харон указал на карту Америки, которой Эмили завесила треснувшую дверцу шкафа. – После бомбардировки береговой рельеф западного побережья несколько видоизменился.

– Да? – Эмили встревожилась. – А ты сможешь исправить? Ну, хоть приблизительно.

– Очень приблизительно, – уточнил Харон и потянулся за картой. – Если тебя устроит погрешность в сотню миль…

И в этот момент тисовое чудовище решило, что его служба подошла к концу. Деревянный каркас шкафа с душераздирающим треском перекосился, и пыльные полки и ящики с грохотом посыпались наружу.

– Харон! – испуганно вскрикнула Эмили, спрыгнув с подоконника. Вот кричать ей точно не следовало: на правую половину лица словно кипятком плеснули.

– Всё нормально, – поморщился он, поднимаясь с пола. – Правда, маленькая.

– Надо было сразу разобрать эту рухлядь, – простонала Эмили, придерживая рукой разнывшуюся челюсть. – Ты не ушибся? Точно?

– Точно, – заверил её Харон, отряхиваясь от пыли. – Принять мученическую смерть от шкафа – это как-то совсем нелепо.

И тут раздался робкий, осторожный стук в дверь. Торопливо одёрнув юбку, Эмили бросилась открывать.

На пороге стояли две женщины – одна лет шестидесяти, другая чуть помоложе.

– Я насчёт школы, – проговорила старшая, опасливо покосившись на Харона и на обломки шкафа. – Увидела в Ривет-Сити объявление и подумала: вдруг смогу помочь?

Её звали Диана Нельсон, и она могла бы вести уроки биологии и химии. Когда-то, ещё до рождения Эмили, она работала в Мемориале Джефферсона, потом, когда проект закрыли, перебралась в лабораторию гидропоники в Ривет-Сити.

– Ещё у меня есть один знакомый, – Диана замялась. – Без классического образования… То есть читать он умеет, конечно, но ведь этого мало?

Эмили заверила, что этого вполне достаточно – если речь не идёт о вакансии учителя словесности.

– Тайрис полжизни путешествовал. В Чикаго побывал, в Калифорнии, даже до Луизианы доходил – думаю, ребятам интересно было бы послушать его рассказы. То есть это, конечно, не уроки географии в общепринятом смысле, но хоть что-то…

– Замечательно, – у Эмили дыхание перехватило от радости. – То, что надо.

– А я так-то мало чего умею, – вторая женщина сконфуженно развела руками. – Меня Кларой звать. Сборщица я. Ну, мусорничаю понемножку. Просто решила, что вам стоит знать, мисс: тут рядом, в Хьюбрис Комикс, есть самая настоящая типография. Можно было бы новые учебники напечатать, если вдруг надо. Целлюлозы у них на складе завались, и станки вроде работают. Я туда в прошлом году заглядывала. Если с тех пор цеха не разворовали – то там всё как новенькое.

– Ещё я слышала, что в Мегатонне какая-то девушка пишет книгу о выживании в Пустоши, – несмело предложила Диана. – Может, нам как-то связаться с ней?

– Мойра? – Эмили захотелось треснуть себя по лбу – вот о ком надо было вспомнить в первую очередь! – Да, думаю, она захочет помочь.

– Вообще вы хорошее дело затеяли, мисс Данфорд, – подхватила Клара. – Людям это надо. Я и сама бы с удовольствием чему-то поучилась. Может, вы и для взрослых какие-нибудь курсы устроите?

– Ну… – Эмили не знала, что и сказать.

– Не всё сразу, понимаю, – Клара доброжелательно кивнула. – Детишкам нужнее. Просто, может, со временем… А кстати, я тут подумала: можно было бы ещё в старые Убежища наведаться. Наверняка там в учебных аудиториях найдётся что-то полезное. Проекторы там разные, плакаты… Я знакомых ребят порасспрашиваю насчёт Сто Шестого и Сто Восьмого, до них-то рукой подать. Что скажете?

Эмили растерянно посмотрела на Харона.

Харон улыбался.

========== Глава 2 ==========

Разбудил Эмили громкий, требовательный стук в дверь и собачий лай. Собака? – подумала она сквозь сон. Откуда у них с Хароном собака? Ну, а потом, спустя несколько блаженных секунд, воспоминания о вчерашнем дне начали оживать. Широкая разветвлённая трещина на потолке кабинета доктора Хоффа. Осколки стакана в углу гостиной. Брызги крови на жёлтом дождевике.

Эмили отчаянно захотелось нырнуть обратно, под чёрное бархатное одеяло сна – да только гость оказался до чёртиков настойчив. Может, это Харон вернулся? – мелькнула у Эмили безнадёжная мысль. Нет. С чего бы ему ломиться в дверь собственного дома?

Собака – Геката – снова тревожно гавкнула. Эмили, щурясь от солнца, приподнялась на локте. Она так и рухнула вчера на диван в гостиной, не раздеваясь и не разуваясь – только сняла бронежилет, который сейчас валялся на полу бесформенной грудой. И надевать его, похоже, времени не было.

Эмили вскочила с дивана, чуть не опрокинув тарелку с тушёным мясом – ночью ей спросонья показалось, что Геката хочет есть. Схватила «Кольт» с журнального столика. Взвела курок. Собака в очередной раз зашлась в приступе хриплого лая.

– Геката, место! – приказала Эмили, ни на что особо не надеясь: едва ли Энтони уделял много времени дрессировке. Но собака, поворчав, отошла от двери и уселась у подножия лестницы – гибкая, напряжённая, как пружина, готовая в любой момент распрямиться.

– Кто там? – крикнула Эмили. Ну, не самый оригинальный вопрос. Зато по делу.

– Паладин Кросс из Братства Стали! – раздался в ответ женский голос – строгий, но, пожалуй, не злой. – Открывайте, мисс Данфорд. Это важно.

Эмили распахнула дверь. Болезненно зажмурилась: яркое утреннее солнце било прямо в глаза.

Мисс (или миссис) Кросс оказалась моложавой седой женщиной в силовой броне. Пришла она не в одиночку: на подъездной дорожке поодаль топтались двое незнакомых Эмили солдат Братства. Послушников, судя по возрасту и выражению жизнерадостного любопытства на лицах. Хотя чёрт знает: по нынешним временам обоих уже вполне могли произвести в рыцарский ранг.

– Вот мы с тобой и встретились, Эмили, – паладин Кросс улыбнулась ей настолько дружелюбно, что даже несчастный скриптор Квинлан понял бы: это не к добру. – Я была знакома с твоим отцом и горжусь этим. Давным-давно я помогала защищать очиститель воды от супермутантов. Когда Джеймс покинул проект, я сопровождала вас обоих до Мегатонны.

– Чудесно, – Эмили пригладила пятернёй растрёпанные волосы. – Но ведь вы здесь не для того, чтобы потолковать о старых добрых деньках?

– К сожалению, нет, – Кросс одарила её очередной улыбкой, на сей раз сочувственной.

– Вы ко мне? – сухо осведомилась Эмили. – Или за мной?

– К тебе, – вот теперь паладин Кросс перестала улыбаться. – Надеюсь, к тебе.

Само собой, больше всего на свете Эмили сейчас хотелось захлопнуть дверь перед носом гостьи. Нет, сначала спросить, как у кого бы то ни было из Братства вообще достало наглости заявиться сюда после всей этой подставы с ГЭККом, – а уже потом захлопнуть.

Но рыцарей трое, а она одна. Хотя нет, не одна, и от этого только тяжелее, невесело подумала Эмили. Значит, всё равно придётся быть сильной – но по-другому.

– Что ж, милости прошу, – она посторонилась, пропуская гостей в дом.

Паладин Кросс неторопливо вошла в гостиную и вежливо остановилась неподалёку от стойки для оружия. Зато послушники ограничивать себя не стали: оба мерзавца радостно плюхнулись на диван, который гневно заскрипел под рыцарственными задницами. Эмили, придерживая Гекату за ошейник, села на нижнюю ступеньку лестницы.

– Хорошая собачка, – задумчиво произнесла Кросс, обводя взглядом комнату. – Так значит, здесь ты живёшь, Эмили? Что ж… уединённое место.

– Я не против уединения, – Эмили пожала плечами.

– Уединение – это не всегда хорошо, – взгляд паладина Кросс неожиданно стал острым и строгим. – Скажи-ка мне, милая, а где ты была этой ночью?

Металась по кладбищенским тропинкам и тоннелям метро. Плакала над трупом мусорщика, уткнувшись во влажную шерсть Гекаты.

– Дома, – Эмили почувствовала, как внутри всё леденеет.

– Кто-нибудь может это подтвердить?

Не думать о Хароне. Вот просто – не думать, и всё. Если что-то случилось, то это уже случилось.

– Геката, разве что, – Эмили потрепала собаку по загривку. – А в чём дело?

– Ночью кто-то напал на аванпост Братства у станции Фаррагут-Вест, – карие глаза паладина Кросс сузились. – Там были пять человек, закалённые, опытные бойцы. Никто не выжил.

– Сочувствую, – кивнула Эмили. – И я, конечно же, главный подозреваемый?

– Не ты, малышка. Видишь ли, двое были убиты выстрелом из дробовика.

– Харон – не единственный владелец дробовика на Пустоши, – отозвалась Эмили как можно спокойнее. – Это что, ваша единственная улика?

– Я всё понимаю, и не делаю поспешных выводов, – паладин Кросс устало провела рукой по лицу. – Но мне неясно, почему наши бойцы подпустили убийцу так близко.

– Ну, даже не знаю, что вам и сказать, – тяжело усмехнулась Эмили. – Разведброня? Стелс-бой?

– Возможно. А у меня есть менее приятное, но более логичное объяснение: ребята просто знали нападавшего в лицо. И не ожидали от него вреда.

– Или солдаты были заняты чем-то важным, вроде игры в преферанс, – раздражённо откликнулась Эмили. Нет, действительно? Они серьёзно? – Или Анклав пустил в ход новое супероружие.

– Или так, – согласилась паладин Кросс. – Эмили, где сейчас Харон?

– Не знаю, – Эмили заставила себя дышать ровно и размеренно. Вдох-выдох, что проще? – Он мне не слуга. И не отчитывается обо всех своих перемещениях. Вчера он ушёл, где он сейчас – я не знаю. Но ваших людей прикончил не он.

– Ты уверена?

– Харон предан мне, – отчеканила Эмили так твёрдо, как только могла. – И никого не убил бы без моего приказа.

– И всё же я хотела бы задать этому гулю пару вопросов, – мягко, но настойчиво сказала Кросс. – Раз уж его здесь нет, и ты не знаешь, где он, нам придётся подождать его возвращения в этом доме.

– Если считаете нужным… – Эмили пожала плечами.

– Да. Считаю, – подтвердила паладин Кросс. – Даже если гуль невиновен, он может что-то знать. Его вчера видели в районе полуночи на станции Вильхельма – ты знаешь, это совсем недалеко от Фаррагут-Вест. Харон покупал боеприпасы в компании какого-то гражданского и другого гуля. Не подскажешь, кто бы это мог быть?