Текст книги "Круги на воде (СИ)"
Автор книги: Lone Molerat
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)
– Можно к тебе? – спросила она как можно бодрее.
– Эми, ты? Не подходи! – шмыгнула носом Анжела. – Или хотя бы маску надень. Тебе сейчас нельзя болеть!
Эмили покорно натянула старый респиратор, висевший на перилах лестницы. Анжела чуть приоткрыла дверь – ровно настолько, чтобы не пришлось повышать голос при разговоре. Но это точно не было приглашением войти.
– И давно ты тут сидишь?
– С самого утра, – грустно отозвалась Анжела. – Док сказал, эта штука заразная, а мне бы не хотелось, чтобы кто-то пострадал… ещё и от этого, – еле слышно добавила она. Эми, как там все?
– Всё нормально, – Эмили решила лишний раз не вдаваться в подробности. – Кентербери наш.
– Нормально? – всхлипнула Анжела. – Господи, Эми, столько людей пострадало! Мы потеряли девять человек, а раненых и того больше. И Липучка… Как я вообще Тринни в глаза смотреть буду?
– Девятерых? – растерялась Эмили. – Но это же… мало. Действительно мало. Слушай, да хотя бы тот мост, который ты просила освободить в апреле – там было почти два десятка рейдеров…
Она замолчала, лишь сейчас осознав: да ведь для Анжелы все эти жертвы и потери были чем-то умозрительным. Строчками в ведомостях, столбцами цифр, величинами измерения. А сегодня всё это на неё обрушилось – как на царевича Гаутаму, впервые узнавшего о смерти. И Эмили ничего не могла сделать, чтобы помочь подруге выкарабкаться из-под этой громады сожалений… Чёрт возьми, а ведь всё это время она, глядя на Анжелу, путала неведение с беспощадностью. И наверняка не она одна.
– Эми, я ведь всё видела, – из-за двери донёсся сдавленный всхлип. – Тут огромное окно, во всю стену – и я сидела и смотрела, как ты убегаешь из ратуши за тем гулем, как Липучка гонится за вами обоими. А потом люди высыпали на улицу отовсюду – знаешь, как на парад или на праздник, – и начали друг друга убивать. Многие даже без оружия дрались, врукопашную. Я раньше думала, это не страшно…
Эмили горько усмехнулась.
– Первым Дина убили. Ты его не знала, наверное, – он к нам ещё в марте пришёл, одним из первых, и ни одного заседания Совета не пропускал, и сам вызвался в эту вылазку… Ох, Эми, это я виновата. Если бы я всё лучше спланировала…
– Ты прекрасно всё спланировала, – перебила её Эмили. – Просто это война. На войне по-другому не бывает.
– Как в шахматах, да? – голос Анжелы задрожал. – Эми, я хочу домой. Я просто хочу домой. К Диего.
– Ты же знаешь, без тебя тут всё развалится.
– Нет! – яростно возразила Анжела. – Не развалится. Незаменимых не бывает.
Эмили промолчала.
– Я не могу. Не могу доиграть в эти чёртовы шахматы, – жалобно призналась Анжела. – Я просто сломаюсь, Эми. Пусть кто угодно забирает эту чёртову Республику и делает с ней что хочет, Беннон, или Харкнесс, или первый встречный. А я сдаюсь.
Наверное, её можно было подбодрить – и отправить обратно в ад, на передовую, туда, где Анжела, несомненно, всё ещё могла быть полезна. Но Эмили не стала. К чёрту концепцию жертвенного агнца. Хотя бы раз.
– Тогда отдохни, – сказала она те слова, которых сама уже и не надеялась дождаться. – Ты заслужила. Как никто другой.
– Заслужила? – Анжела стукнула кулачком по двери. – И это ты мне говоришь? Господи, Эми, ты ведь могла пострадать, и твой малыш…
– Вот уж обо мне не беспокойся! – с преувеличенным оптимизмом возразила Эмили. – Со мной всё в порядке.
– Да? – с сомнением спросила Анжела. – А доктор тебя осмотрел?
– Ну…
– А если ты всё-таки надышалась этого газа?
– Да меня вообще там не было! – беспомощно возразила Эмили. – И я отлично себя чувствую, правда!
– А если газ начинает действовать не сразу? – Анжела вцепилась в обрешётку окна. – Поговори с врачом, Эми. Пожалуйста. Дай слово, что поговоришь.
– Добрый вечер, мисс Барретт, – Хофф не спеша вытер руки полотенцем и обернулся к Эмили. – Или правильнее будет – мисс Данфорд?
Эмили потерянно молчала. Что тут скажешь? Конечно же, она не ожидала, что обязанности врача в лазарете Кентербери будет исполнять тот самый доктор, к которому она заявилась на приём полмесяца назад. Но Пустошь вообще была куда теснее, чем сперва казалось девочке из Убежища.
– И сколько уже недель? – доктор покачал головой. – Восемнадцать? Девятнадцать? Господи. Вам просто следовало рассказать мне всё с самого начала.
Наверное, Мясник ему настучал, отстранённо подумала Эмили.
– Вы же говорили, что всё хорошо, – только и сказала она.
– Говорил, – кивнул Хофф. – А откуда мне было знать, что отец ребёнка – гуль? Чёрт, да вы же дочь врача. Неужели вы сами не понимаете, что в подобном случае риск развития хромосомных аномалий возрастает… даже не берусь сказать, во сколько раз?
Ну что, что Эмили могла ему возразить? Разве она сама не повторяла себе всё это десятки, сотни раз? Только непрошибаемый оптимизм дока Хоффа и помогал ей продержаться в самые тёмные часы. А теперь у неё отобрали и этот костыль.
– Мы можем… Я могу вызвать искусственные роды, – твёрдо сказал врач. – Да. Думаю, с учётом всех обстоятельств это будет и разумно, и гуманно.
– Нет, – проговорила Эмили через силу.
– Ну, тогда… не привязывайтесь, – проговорил Хофф раздражённо. – Едва ли тут можно рассчитывать на что-то хорошее. Житие святой Моники – это сказочка для отчаявшихся, мисс Данфорд. В жизни дела обстоят куда печальнее.
Эмили развернулась и побрела к выходу из комнаты, почти ничего не видя сквозь слёзы.
– Говорят, в Форт-Индепенденс есть исправный автодок, – бросил Хофф ей вдогонку. – Почти все довоенные модели оснащены программами пренатальной диагностики. Если вдруг у вас появится возможность воспользоваться этими программами – не пренебрегайте ей. По крайней мере, вы будете готовы.
Она машинально кивнула.
На главной улице Кентербери уже начали появляться первые прохожие. Самые отважные из торговцев уже раскладывали на прилавках товар, а в закусочную Джо Портера успела выстроиться небольшая очередь… Эмили брела куда глаза глядят – лишь бы не оставаться на месте. Не становиться мишенью для чужих взглядов, не вязнуть в паутине чужих слов – сочувственных и злорадных, вежливых и неприязненных…
– Мисс Данфорд? – робко окликнул её кто-то. – Это вы? Вы меня помните?
Мисс Данфорд… Эмили стиснула зубы. Как же ей хотелось счистить, соскоблить с себя это проклятое имя, это амплуа, которое имело такой оглушительный успех на подмостках театра боли – и совершенно не годилось для нормальной жизни.
Она обернулась – и увидела Диего. Муж Анжелы – в потрёпанном дорожном костюме, с сумкой через плечо, – стоял на обочине дороги, нервно и затравленно озираясь по сторонам. Едва ли бывший служка церкви Святой Моники хоть раз выбирался за пределы Анакостийского причала – тем удивительнее было видеть его здесь, за много миль от Ривет-Сити.
– Добрый вечер, Диего, – сказала Эмили со вздохом.
– Помните, значит, – парень неуверенно улыбнулся. – А я вот к Анжеле приехал. Понимаю, от меня ей в политических делах проку никакого – но я хоть рядом побуду. А то что мы за семья такая? Хотя я, наверное, снова некстати…
– Нет, ты очень кстати. Даже не представляешь, насколько, – Эмили потрепала оторопевшего Диего по плечу. – Срочно иди к своей жене и будь хорошим мужем. Понял?
Он испуганно кивнул.
– А… с Анжелой всё в порядке? – спросил он еле слышно.
– Нет, с ней не всё в порядке, – резко сказала Эмили. – Увези её отсюда домой и спрячь от всего этого дерьма. На какое-то время – точно.
– А вы? – несмело спросил Диего. – Останетесь здесь? Вместо неё?
Эмили не ответила.
Она смотрела на дорожную развилку – там, у загона для браминов, стоял, надвинув на лицо линялую кепку, долговязый нескладный мальчишка. Он помахал Эмили – и, словно устыдившись этого жеста, отвернулся.
– Артур? – спросила Эмили негромко, подойдя к нему поближе.
Артур Мэксон кивнул, не поднимая глаз.
– Тоже сбежал? – Эмили облокотилась об ограду загона. – Дурной пример заразителен, да? Сара Лайонс сейчас в лазарете. Только вот не знаю, обрадуется ли она твоему визиту.
– Я пришёл не к Саре Лайонс, – мальчишка нервно сцепил в замок пальцы рук. – А к вам. Мисс Данфорд, я знаю, где сейчас ГЭКК.
– И? – осторожно спросила Эмили.
– Скриптор Квинлан передал его Хранителю Кадену, – Артур заговорил быстрее. – Устройство тайно доставили на одну из баз Изгоев – но сами понимаете, секреты такого масштаба редко остаются секретами. И в Цитадели сейчас с утра до вечера спорят, что нам следует предпринять по поводу ГЭККа. Одни говорят, что нужно немедленно идти на штурм и отобрать ГЭКК у отступников, другие – что сперва следует разобраться с Анклавом и лишь потом атаковать…
– И на чьей стороне ты?
– Ни на чьей, – угрюмо ответил Артур. – Изгои нам не враги. Скриптор Квинлан доверяет им – значит, и я тоже. И вообще, да простит меня Старейшина, но это была колоссальная ошибка – допустить этот раскол, позволить стольким братьям уйти… Мы должны примириться с ними.
– И ты хочешь быть парламентёром? – с интересом спросила Эмили.
– Не хочу, – признался мальчишка. – Но должен. Понимаете, я даже не уверен, что Каден захочет меня выслушать. А вам он, думаю, не откажет в аудиенции. Вы же дочь Джеймса Данфорда, и вы помогали скриптору Квинлану, и…
– Артур, так где сейчас ГЭКК? – перебила его Эмили, поражённая внезапной мыслью. – В Форте Индепенденс?
– Да, – мальчишка потрясённо уставился на неё. – Вы знали?
– Нет, – Эмили печально улыбнулась. – Просто всё так переплелось… Извини. Я просто немного устала. Но я пойду с тобой, не волнуйся. Обязательно пойду.
– Это так великодушно с вашей стороны, – взволнованно произнёс Артур. – Скажите, когда вам будет удобно отправиться в путь?
– Прямо сейчас, – сказала она.
Комментарий к Глава 4
¹ (лат.) всему своё время
² (лат.) искусство любви
³ (лат.) жребий брошен
========== Интерлюдия 4 ==========
17.07.2278
Часовая стрелка старинного будильника медленно, словно нехотя, подползала к одиннадцати, и вокруг настольной лампы вился целый рой огнёвок. Эмили смутно помнила, что у той силы, которая заставляет мотыльков стремиться к свету, есть название. Какой-то термин из школьного курса биологии. Наверное, Эмили даже сумела бы его вспомнить, если бы захотела – но сейчас её мысли были заняты совсем другими вещами.
На столе перед ней лежал список нужных вещей. Самых необходимых. Тех, без которых школе никак нельзя обойтись. Список занимал три страницы, исписанные мелким чеканным почерком Дианы. А в ящике для добровольных пожертвований ещё вчера было не больше двух сотен крышек. И Эмили нужно было как-то исхитриться и совместить две этих данности.
Школа оказалась чёртовым ящиком Пандоры. Ещё в мае Эмили наивно полагала, что труднее всего будет набрать нужное количество учеников – а выяснилось, что это наименьшая из сложностей.
Работать по довоенному графику школа не могла: ну кто согласится, чтобы его ребёнок тратил полдня на дорогу туда и обратно? Поэтому Эмили согласилась на предложенный Анжелой вариант: две недели учёбы – две недели отдыха. Но тут вставала в полный рост другая проблема: все эти две недели ученики должны где-то спать и что-то есть. Значит, нужно оборудовать комнаты для ночёвки – хотя бы матрасы на пол постелить и обновить окна, двери и проводку. А ещё придётся обустроить кухню (ну, а где кухня – там, как известно, и кладовка, и столовая), нанять толкового повара, договориться о поставке продуктов. И о гигиене неплохо бы подумать – не будут же дети все две недели обходиться водой из рукомойника? Нужна водоочистная установка, хотя бы самая простецкая, и душевая кабина – а это опять крышки. Чёртова прорва крышек.
Анжела скоро плюнет на это дело, с грустью подумала Эмили. Слишком много расходов. Учебный год ещё не начался, а со стороны мисс Данфорд только и слышно: нам нужно то, нам нужно сё…
Она откинулась на спинку директорского кресла. Вот кресло в кабинете было роскошное, ничего не скажешь (хотя Эмили с радостью обменяла бы его на пару печатных машинок и исправный проектор). А чёрный кожаный диванчик для посетителей, по выражению Тринни, и вовсе выглядел как приглашение к разврату. Сама-то Эмили не видела в диванчике, который Клара раздобыла на какой-то довоенной киностудии, ничего предосудительного, но Тринни уверяла, что у неё на такие вещи нюх. Впрочем, остальное убранство директорского кабинета воплощало собой аскезу: облезлый стол, полуразобранный паркет, оконный проём, до середины заколоченный досками… Хорошо хоть, до зимы ещё оставалась целая вечность. Больше пяти месяцев.
Кто-то открыл дверь в конце коридора. Порыв сквозняка расстроил хоровод огнёвок, а края бесчисленных счетов и расписок тревожно зашелестели – сорваться с края стола им не давал «Кольт», лежавший на стопке бумаг вместо пресс-папье. Эмили спокойно потянулась к пистолету: скорее всего, это Харон вернулся из Ривет-Сити, но на всякий случай…
Но это и впрямь оказался Харон. Уставший и задумчивый – видно, на сей раз задание было не из лёгких.
– Извините, госпожа директор. Задержался, – он прикрыл за собой дверь кабинета. – Объяснительную на стол, или как?
– Не надо, я и так по уши в бумажках, – Эмили потянулась, разминая затёкшие плечи. – Объявляю тебе строгий выговор.
– А я – тебе, – Харон подошёл к столу и выключил лампу. – Сидишь тут у всех на виду, тебя с улицы прекрасно видно. И где, интересно, хвалёная охрана Харкнесса?
– Это я их отпустила, – призналась Эмили. – Парни три недели тут проторчали. Пусть хоть родных повидают в Ривет-Сити.
– Ну до чего же мудрое решение.
– А мне теперь можно, – Эмили взъерошила волосы. – На правах блондинки.
– Вот чем вы тут на самом деле занимаетесь, – усмехнулся Харон.
– Слушай, у меня в команде есть самый настоящий химик, – проворчала Эмили. – Грех было не воспользоваться. Ну и заодно провели испытание лаборатории, синтезировали пероксид водорода… Тебе совсем не нравится?
– Непривычно. Но я привыкну, – пообещал он, устраиваясь на диване для посетителей. Эмили успокоенно выдохнула.
И всё-таки что-то не так, подумала она, глядя на Харона. Сейчас, при свете луны, он казался совсем далёким и отстранённым.
– Что-то случилось? – спросила Эмили.
Он помотал головой. Рыжая прядь упала на лоб – похоже, Харону опять пора было стричься. Вообще его волосы отрастали на удивление быстро: из Оазиса Харон вернулся обросшим, как рок-звезда; Эмили даже расстроилась, когда он безжалостно срезал всё это великолепие. Может, на этот раз он разрешит ей поиграть в парикмахера, а может, и нет – она не знала. Иногда ей казалось, что она видит Харона насквозь, а иногда – вот как сегодня – что она никогда не сможет узнать его по-настоящему.
– Снова несговорчивые рейдеры? – Эмили поднялась из-за стола. – Вроде Анжела что-то такое говорила, насчёт шайки в районе Национального архива…
– Вроде того, – Харон поморщился. – Кстати, ты в курсе, что у вас во дворе валяется дохлый болотник?
– Ты же ничего с ним не сделал? – обеспокоенно спросила Эмили.
– Эми, просто интересно: что такого больного и извращённого я, по-твоему, мог бы сотворить с дохлым болотником?
– Не знаю. Но не трогай его, пожалуйста. Это наглядное пособие. Мы его выпотрошим и сделаем чучело для кабинета биологии… ну почему ты смеёшься?
– А что, у тебя в команде ещё и таксидермист есть? – осведомился Харон с интересом.
– Вряд ли, – призналась Эмили.
– О, ну тогда вас ждёт много сюрпризов, девочки и мальчики. Весьма ароматных сюрпризов.
– Переживём, – заверила она Харона, забираясь к нему на колени.
– Ну что за поведение, госпожа директор? – укоризненно произнёс он.
– Нравится мне, как ты смотришься на этом диване, – Эмили осторожно отвела прядь волос со лба Харона. И подумала: как же хорошо, что именно сегодня она отпустила охрану.
– А я всё думал, зачем ты этот похабный диван сюда притащила, – ухмыльнулся Харон.
– Да ладно тебе! – беспомощно возмутилась Эмили. – Нормальный же диван!
Но диван и впрямь оказался что надо. Очень даже удобным. И прочным.
А вот камеры наблюдения мы устанавливать не будем, рассеянно подумала Эмили, глядя в окно на крупные июльские звёзды. По крайней мере, в кабинете директора…
Она провела рукой по плечу Харона – и нахмурилась.
– Слушай, да у тебя рукав почти оторвался, – пробормотала она, приподнявшись на локте. – Снимай майку, я зашью.
– Вот нашла же о чём беспокоиться, – проворчал Харон. – Спи уже. Сам потом заштопаю.
– Стесняешься? Здесь ведь нет никого. Только ты, я и дохлый болотник.
С тяжёлым вздохом Харон стянул футболку через голову.
– А это ещё что? – с испугом спросила Эмили, глядя на свежую повязку, опоясывающую рёбра Харона.
– Не хотел тебя расстраивать, – он поморщился. – Всё нормально, Эми. Всего лишь осколком зацепило.
– Всего лишь осколком? – Эмили всплеснула руками. – И главное, молчал, балбес!
– Боялся тебя спугнуть, – ухмыльнулся он.
Эмили бросилась к столу. Вытащила из ящика докторский саквояж – хорошо хоть, об этом аспекте школьной жизни она успела позаботиться.
– А не многовато ли пыточных орудий? – ворчливо осведомился Харон, глядя, как Эмили раскладывает на краю стола содержимое аптечки. – Все эти склянки…
– Повязку-то надо сменить, – обернулась к нему Эмили. – И сколько там тех склянок? Антисептик, антибиотик и репарант. Ничего лишнего.
– Ну давай, доктор Пустошь, – обречённо произнёс Харон. – Покажи, на что ты способна.
– И где это ты повстречался с осколком? – Эмили плеснула карболкой на руки. – Что, Харкнесс опять решил сэкономить и отправил тебя разбираться с рейдерами в одиночку?
– Если честно, маленькая, Харкнесс тут ни при чём, – отозвался Харон негромко. – Я гулял.
Эмили недоверчиво уставилась на него.
– Безумно звучит, правда? – спросил Харон. – Но я действительно гулял. Впервые за чёрт знает сколько лет отправился куда-то не потому, что должен был, а просто так, из любопытства. Для себя. Странное чувство, скажу я тебе. Неподалеку от Мемориала Линкольна был один закуток, куда мне всегда хотелось заглянуть. Ну и вот, заглянул, – он стиснул зубы. – Ничего хорошего. Сам не знаю, что я ожидал там найти. Глупо это всё.
Эмили осторожно дотронулась до его плеча.
– В следующий раз больше повезёт, – сказала она ласково, заглядывая ему в глаза.
– Думаешь? – он растерянно усмехнулся. – Мне кажется, я решительно разучился выбирать направления.
– Наверное, выбирать направления – это как ездить на велосипеде. Говорят, если один раз научился, то потом уже не разучишься… Хотя не знаю, я-то чёртов теоретик. Никогда не каталась на велосипеде.
– А вот это серьёзное упущение, мисс Данфорд, – сказал Харон. И снова замолчал.
Эмили обняла его. Прижалась щекой к горячей неровной коже – и забытое слово вспыхнуло в голове, яркое и чёткое, подсвеченное отблеском лунного света на лакированной поверхности стола.
– Фототаксис, – пробормотала она.
– Что?
– Движение насекомых по направлению к источнику света, – Эмили виновато улыбнулась. – Весь вечер не могла вспомнить, как это называется.
– Фототаксис, – повторил Харон. – Вот, значит, почему я здесь.
– Потому что здесь не так темно, как снаружи?
– Точно, – проговорил он задумчиво. – Ты мой свет.
========== Глава 5 ==========
Одной из самых восхитительных способностей мистера Бёрка был дар понимать услышанное. Когда Ленни ворвался в сервисный центр с воплями о том, что надо немедленно уходить, работодатель не стал задавать лишних вопросов. Вообще никаких. Просто поверил блудному адъютанту на слово, и это всех спасло: не прошло и десяти минут, как к сервисному центру примчался добрый десяток железячников во главе с разгневанной Сарой Лайонс. И Ленни оставалось только порадоваться, что наблюдает он за рыцарями не из окна осаждённого здания, а с вершины одного из окрестных холмов.
Возвращаться в Рейвен-Рок мистер Бёрк не захотел.
– Стыдно, – коротко объяснил он Ленни. – И незачем. Мне нужно сначала привести мысли в порядок.
Похоже, работодатель расценивал провал операции как своё персональное поражение. И Ленни искренне не мог взять в толк, почему. Во-первых, ничего такого уж катастрофического в Кентербери не произошло: люди Фоссета порядком потрепали Львиный Прайд (о балбесах-анакостийцах и говорить нечего), а сами при этом отступили практически без потерь. Во-вторых – ну что Бёрк мог изменить, сидя в сервисном центре за несколько миль от города? Это всё вояки виноваты. Глядишь, пустили бы работодателя потолковать с кентерберийцами – и те не слились бы в самый ответственный момент…
Но мистер Бёрк всё равно приуныл. В этом были свои плюсы: работодатель, пребывая в расстроенных чувствах, не стал слишком уж тщательно доискиваться, откуда это его адъютант узнал, что Братство собирается атаковать сервисный центр. Ленни на ходу выдумал какую-то на редкость нескладную историю о подслушанных переговорах и героической битве с озверевшими караванщиками. Мистер Бёрк, обычно такой проницательный, только рассеянно покивал, выслушав эту ахинею – и вновь погрузился в водоворот невесёлых мыслей. А вот выражение рожи Харона было откровенно скептическим. Хорошо хоть, головорезу хватило ума держать свои сомнения при себе.
На рассвете мистер Бёрк наконец заявил, что принял некое решение – и тут же заснул сном праведника. Неудивительно: для принятия этого чёртова решения ему (ну и Ленни с Хароном, соответственно, тоже) пришлось прошагать без малого двенадцать миль.
Когда ты день за днём вынужден путешествовать в компании убийцы, который тебя ненавидит, поневоле начинаешь ценить уединение. Из последних сил Ленни по ржавой аварийной лестнице заполз в вестибюль станции монорельсовой дороги, мечтая только об одном: чтобы его на какое-то время оставили в покое. Ага, не тут-то было. Едва только Ленни примостился на чудом уцелевшей скамье в зале ожидания, через порог протянулась чёрная тень.
– Ты её видел, – сказал Харон без предисловий.
– С чего ты взял? – буркнул Ленни сердито, в очередной раз потрогав языком зуб. Тот и впрямь шатался. Нет, понятно, что можно и новый вставить – но обидно же! Чёртова девка.
– Это ведь она тебя по морде двинула?
Ленни закатил глаза.
– Молодец, девочка, – усмехнулся гуль. – Как она? Расскажи.
Да он издевается, сволочь, мрачно подумал Ленни. И так челюсть ноет, а тут ещё разговоры вести… Лишь осознание того, что Харону больнее будет слушать, чем ему – говорить, заставило Ленни начать:
– Она… изменилась. Научилась лицо держать. Серьёзная такая стала, строгая. В блондинку вот зачем-то покрасилась…
– Эмили была без шлема? – перебил его Харон.
– Ну да, – Ленни развёл руками. – Девчонки все такие. Шлем – он же причёску портит. Но в остальном у неё всё нормально было с экипировкой, – прибавил он торопливо. – И вообще, Эмили может за себя постоять. Это ведь она заговорила зубы дочке Старейшины, чтобы я успел вас с мистером Бёрком из Кентербери увести.
– Это она зря, – поморщился Харон.
– Ну, видимо, ей не очень-то хотелось, чтобы тебя убили, – огрызнулся Ленни. Он действительно вымотался за этот проклятый день и не понимал: какого ещё чёрта Харону надо? Извинений? Подробностей? Отчёта на десяти страницах, заверенного канцелярией Рейвен-Рок? Ленни не собирался ему рассказывать ни о том, как пытался увести Эмили подальше от опасности, ни про того подстреленного мальчишку, ни про разговоры на парковке. Стыдно было. И – незачем.
– И ребёнка она оставила, – Ленни понял наконец, чего от него ждёт Харон.
Гуль закрыл глаза.
– С ней… с ними правда всё в порядке, – пробормотал Ленни, глядя себе под ноги. – Эмили там не одна, о ней заботятся. С Сарой Лайонс они лучшие подружки, разве что за ручки не держатся, и вообще…
Харон молча развернулся и пошёл прочь.
– Ага, приятно было поболтать, – проворчал Ленни, пытаясь устроиться на жёсткой скамье. – Всегда пожалуйста.
Через пару дней Ленни начал всерьёз беспокоиться. Они всё шли и шли, и не абы куда, а на север. А что хорошего на севере Столичной Пустоши? Ничего, уж Ленни-то знал. Бездорожье, уныние и радскорпионы. О, ну и ещё когти смерти, конечно. И пусть мистер Бёрк не лез на рожон, но скорпионы-то лезли! После очередной стычки с назойливыми тварями боеприпасов у Ленни почти не осталось: откуда ему было знать, что переговоры в Кентербери закончатся марш-броском?
– Мистер Бёрк, а куда мы всё-таки идём? – наконец отважился спросить Ленни.
Он ожидал услышать очередной туманный намёк или историческую шараду, но на этот раз работодатель оказался предельно конкретен:
– В Олни, мой друг.
Ленни нервно хихикнул. Олни, значит. Ну, чудненько. Малая родина Харона и по совместительству излюбленные охотничьи угодья когтей смерти.
– Мистер Бёрк, вы уж меня простите, да только это…
– Опасно. Знаю, – кивнул работодатель – и его лицо вдруг озарилось детски-радостной улыбкой. – Но с нами же Харон!
– Харон молодец, конечно, – сказал Ленни осторожно. – Но со стаей когтей он не сладит. Может, нам бы стоило попросить о помощи полковника Отема? Олни не так далеко от Рейвен-Рок, выслать туда винтокрыл – пара пустяков.
– Я не хочу ни о чём просить Отема, – работодатель помрачнел. – Полковник меня окончательно разочаровал. Его отношение к вам с Хароном недопустимо. Требовать от меня прогнать вас – после всего, что я с вашей помощью сделал для Анклава?
– Мистер Бёрк, да нам не привыкать, – растерянно сказал Ленни. – Мы же гули.
– Нет, Леннарт, это чёрная неблагодарность, – Бёрк сердито покачал головой.– Источник всех наших бед, если разобраться. Благородство и верность нынче не в чести.
– Ну да, – согласился Ленни, немного обескураженный тем, что работодатель позволил себе подобный трюизм. – Так ведь это in rerum natura¹.
– Значит, natura hominis² нуждается в доработке, – отрезал Бёрк. – Взгляни на Харона. Мне сложно судить, способен ли он по природе своей на беззаветную преданность – но прелесть в том, что мне и не нужно об этом судить. Он может ненавидеть нас с тобой всеми фибрами души, но всё равно будет защищать до последней капли крови. На мой взгляд, это достойно восхищения.
– Так вы что, хотите собрать армию таких вот… созданий? – прозрел Ленни.
– Для начала я просто хочу пообщаться с их создателем, – работодатель покачал головой. – Леннарт, я много думал об этом человеке, и пришёл к выводу, что он – единственный современник, которому я счёл бы за честь уподобиться. Мастер Роланд ошибся в деталях, но его первозданный замысел был по-настоящему красив.
Ленни понятия не имел, о каком замысле идёт речь, но ничего красивого в промывке мозгов и пожизненном рабстве он не видел. И ему попросту было страшно за работодателя: за всё время пути Бёрк практически не притрагивался к еде и спал урывками, часа по три. И, получается, всё это ради встречи с каким-то двухсотлетним безумцем? Кто спорит, было бы здорово, если бы такой человек, как мистер Бёрк, прибрал к рукам Анклав и всё тут привёл в порядок – но вот конкретно сейчас ему не помешало бы отдохнуть.
На счастье, вечером того же дня они наткнулись на посёлок. Совсем небольшой, домов на десять – но с досугом у его обитателей было всё в порядке: в здании школы расположился салун с лаконичной вывеской «У Джо». Едва ли заведение процветало, но Ленни это не слишком тревожило. Хозяина салуна, судя по всему, тоже: он и бровью не повёл при виде новых посетителей. Приглядевшись, Ленни понял, что Джо сейчас бесконечно далёк от мирских тягот: на замызганной барной стойке валялась ампула с винтом (или из-под винта, Снежок бы в момент разобрался).
Публика в салуне подобралась пёстрая – на гулей никто не таращился, как в той же Мегатонне. Ленни смутно припоминал, что, кажется, бывал в этих краях во время прошлогоднего бегства из Содружества, но тогда решил обойти посёлок стороной. Ну и зря: в этом оазисе цивилизации даже шлюхи водились! Дамочек, правда, было всего две, и обе очевидно скучали. Одна из них, фигуристая брюнетка, сразу же впилась хищным взглядом в мистера Бёрка, но работодатель остался равнодушен к чаровнице. Зато вторая девица – тощая и бледная, с коротко стрижеными волосами мышиного цвета – заинтересовала его не на шутку. Что уж тут удивительного, тоскливо подумал Ленни.
Наскоро поужинав, Бёрк потолковал с хозяином заведения и, галантно подхватив девчонку под руку, повёл её по лестнице на второй этаж. Что ж, Ленни был искренне рад за работодателя. Сейчас он развеется с дамочкой, отдохнёт, и, может быть, выбросит из головы дурацкую мысль об Олни; вернётся на службу к Отему, ну, а дальше – как знать? Вдруг всё само собой разрешится наилучшим образом? Отем ведь приказал ему избавиться от гулей до возвращения в Рейвен-Рок, так что мистеру Бёрку ничего не остаётся, кроме как прогнать Харона с глаз долой. И пусть душегуб топает к своей подружке, а Ленни наконец с чистой совестью отправится в Содружество, к домику с террасой…
Ленни тяжело вздохнул – и направился к барной стойке заказать ещё пива.
Через какое-то время пиво ожидаемо запросилось наружу. Что поделать, пришлось Ленни выбираться из-за столика и отправляться на поиски туалета. Конечно же, по закону подлости санузел оказался расположен в противоположном конце коридора – и, судя по удушающей вони и живописным потёкам на стенах, далеко не всем посетителям бара удавалось добраться до заветной комнаты. Ну что ж, Ленни оказался в меньшинстве.
Пока он мыл руки, с верхнего этажа донёсся протяжный женский стон. Молодец, мистер Бёрк, старается, мельком подумал Ленни. Но тут девчонка снова заорала – и он тревожно застыл, вслушиваясь в ночную тишину. Что-то неправильное было в этом крике. Так кричат не от удовольствия, а от испуга. Или от боли.
– Холера, – пробормотал Ленни, вцепившись в край раковины. То, что происходило там, наверху, его не касалось, вот совсем не касалось. У всех разные пристрастия, и девчонка сама знала, на что соглашается, а деньги свои она по-любому получит, мистер Бёрк всегда платит по счетам, так что…
Очередной вопль заставил Ленни болезненно вздрогнуть. Да что он там с ней вытворяет-то? Сейчас сюда весь посёлок сбежится!
Абсолютно не представляя себе, что именно он собирается предпринять, Ленни взбежал по лестнице на второй этаж. Здесь, наверху, царила кромешная темнота – лишь из-под одной двери выбивалась слабая и неуверенная полоска света. И прежде, чем Ленни успел собрать мысли в кучу, дверь распахнулась и мистер Бёрк вывалился в коридор – бледный, как смерть, в криво застёгнутой рубашке, с пиджаком, переброшенным через плечо.
– Приберись тут, Леннарт, – проговорил работодатель, скользнув по Ленни мутным, совершенно отсутствующим взглядом. – Я… мне нужно на воздух.
Он торопливо сунул что-то в руки Ленни – и чуть ли не бегом бросился прочь.
Ленни опустил взгляд – и понял, что сжимает в руках нож. Обычный такой ножик. С липкой от крови рукоятью и приставшей к лезвию прядью волос.
