Текст книги "Круги на воде (СИ)"
Автор книги: Lone Molerat
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)
Эмили ничего не понимала – ну, кроме того, что творится какая-то дичь. И что она с удовольствием скажет Харону пару ласковых слов при личной встрече.
– Может быть, он с кем-то познакомился, – Эмили бледно усмехнулась. – Друзей завёл. Дружба – это прекрасно, ведь так?
– Едва ли этот гуль заслуживает того, чтобы называться другом дочери Джеймса, – печально покачала головой паладин Кросс. – И уж точно он не стоит того, чтобы его выгораживать.
– Выгораживать? – медленно переспросила Эмили. – То есть вы сейчас обвиняете меня в соучастии в убийстве, я правильно понимаю?
– Нет, – Кросс, похоже, растерялась. – Но…
– И на том спасибо, – зло усмехнулась Эмили, поднимаясь на ноги. – Ну, осмотритесь, обыщите тут всё – вы же за этим пришли? Вдруг я вру, и где-то под кроватью прячется страшный гуль с дробовиком? Только, если можно, начните с кухни. Я бы хотела спокойно позавтракать.
– А для нас найдётся чем перекусить, хозяюшка? – нагло окликнул её один из послушников.
– Тут вам не пансион, – огрызнулась она. – Ривет-Сити – к юго-востоку отсюда.
Под укоризненным взглядом паладина Кросс Эмили поднялась на второй этаж. Зашла в ванную, громко хлопнув дверью – ну хоть сюда-то они не полезут? Уткнулась лбом в холодную кафельную плитку. И прошептала:
– Что же ты натворил, Харон?
День тянулся невыносимо медленно. От изнурительной июльской жары время словно бы сгустилось, стало вязким, как свернувшаяся кровь. Эмили безуспешно пыталась поработать над хрестоматией для школы, но так и не смогла вчитаться в текст «Хижины дяди Тома» – знакомые с детства строчки плясали перед глазами. Горести и радости вымышленных персонажей поневоле блекли в сравнении с тем, что сейчас, наяву, происходило с её собственной жизнью.
Рыцари и не думали уходить. Один из послушников засел на чердаке, чтобы следить за подступами к дому, второй, к неудовольствию Гекаты, слонялся по дому туда-сюда. Паладин Кросс расположилась в гостиной. Эмили прекрасно понимала, что навечно они тут не останутся, что вся эта бредовая ситуация так или иначе разрешится, причём достаточно скоро – но облегчения эта мысль не приносила.
Ближе к вечеру Эмили не выдержала пытки тишиной и с разрешения паладина Кросс отправилась выгуливать Гекату. Само собой, послушники при этом неотступно следовали за ней («Для твоей же безопасности, милая»). Рыцарята отнеслись к поручению со всей серьёзностью и не упускали Эмили из виду ни на секунду.
И всё-таки она могла бы оторваться от этих двух балбесов. Да точно, могла бы. Повернуть в сторону «Мамы Дольче», ненароком привлечь внимание рейдеров – и улизнуть в суматохе, пока её надсмотрщики будут заняты пострелушками (правда, едва ли док Хофф одобрил бы подобный план). Или ещё проще, ещё безопаснее: дойти по набережной до школы, передать через кого-нибудь записку для Анжелы, а уж она-то не откажет своей подруге в политическом убежище. В школу в любом случае не помешало бы наведаться, пусть даже под присмотром молодчиков из Братства: сегодня же, чёрт возьми, двадцать пятое июля. Сегодня Диана обещала наконец-то представить всем Тайриса, будущего учителя географии. А ещё нужно было проверить, как продвигается ремонт, убедиться, что рабочие собрали мебель в комнате для ночёвок…
Вот только Эмили сейчас не могла себе позволить отойти далеко от дома. Это с ней паладин Кросс церемонится – а что будет с Хароном, если он вернётся сюда в её отсутствие? Дом наводнили рыцари, Эмили где-то чёрт носит… К гадалке не ходи, всё закончится бойней. А так, может, я успею что-то предпринять? – грустно подумала Эмили.
Она же всё-таки дочка Джеймса, её слово на Пустоши хоть что-то да значит – или уже нет? Или тот защитный покров, сияющая броня репутации, что досталась ей по наследству от отца, уже не действует? Ведь каждый неверный шаг мисс Данфорд, каждое её неосторожное слово оставляет вмятины и пробоины на этом доспехе; господи, папа, надолго ли его ещё хватит?.
Геката подбежала к очередному кустику. Эмили остановилась, ожидая, пока псина закончит свои дела.
В принципе, можно разобраться с проблемой иначе, – рассеянно подумала Эмили. В голову полезли мысли из тех уголков сознания, о существовании которых она лишний раз предпочитала не вспоминать. Они же так проголодались, эти рыцари. А в подвале дома ещё с весны осталась упаковка с крысиным ядом.
Нет, серьёзно. Это обезопасит Харона и развяжет руки ей. А уж избавиться от трупов она сумеет…
Эмили тяжело вздохнула. Подозвала собаку. И зашагала в сторону дома.
Утром двадцать шестого июля Эмили готовила завтрак на своей кухне. Готовила не на двоих, а только для себя – и до чего же непривычным и неправильным это казалось. Ещё в мае, после того, как Уинтроп вернул к жизни дряхлую газовую плиту, Эмили с Хароном договорились готовить по очереди – это же рационально? Пока один пытается соорудить что-нибудь съедобное из даров Пустоши, другой занимается своими делами. Но на практике так получалось редко. Когда на кухне хозяйничала Эмили, Харон то и дело заглядывал к ней – проверить, всё ли в порядке с газовой плитой, убедиться, что Эмили не оттяпала себе палец разделочным ножом… Ну, а когда наступала очередь Харона, то уже Эмили лезла ему помогать. Без особой на то необходимости; ей просто нравилось быть с ним рядом и болтать обо всякой ерунде, вот и всё.
Но Харон не появлялся дома вот уже три дня.
– Думаю, дело было так, – паладин Кросс не спеша пригубила чай из термоса. – Гуль напился со своими новыми друзьями у бабули Спаркл, захотел поживиться дорогостоящим оборудованием и напал на аванпост. А потом на трезвую голову осознал, что натворил, и решил покинуть Столичную Пустошь.
Эмили перехватила нож поудобнее. Мясо брамина – жилистое, жёсткое, – ещё не успело до конца разморозиться, и разделывать его было достаточно непросто.
– Или так, – Кросс устало прикрыла глаза. – Он подыскал новых работодателей. Более щедрых, чем ты, и более влиятельных. И уничтожение аванпоста Братства было его первым заданием и одновременно проверкой на лояльность. Да, я знаю, Анклав не ведёт дел с гулями. Но думаю, для Харона Эдем сделал бы исключение, учитывая его прежние… заслуги.
Кусочки браминьего мяса отправились в глиняную миску. Эмили присыпала их полукольцами лука (да здравствует лаборатория гидропоники в Ривет-Сити), вытряхнула поверх томатную пасту из консервной банки и начала перемешивать. Ярко-красная масса влажно поблёскивала в лучах утреннего солнца. Несколько капель окропили алыми брызгами белую скатерть.
– А может, у гуля просто развился психоз на почве неполноценности, – продолжала паладин Кросс. – И все эти смерти – просто дань его безумию.
Эмили сняла с подставки увесистую чугунную сковороду. Фунтов двенадцать, не меньше. С такой кухонной утварью можно обойтись и без биты с гвоздями.
– Он не вернётся, Эмили, – мягко сказала Кросс. – И это хорошо. Для вас обоих. Пойми, это природа. Гули озлоблены на весь род людской, и с этим ничего не поделать. А ты ведь похожа на папу не только внешне. У Джеймса было доброе сердце. Он был уверен, что в каждом из нас есть хотя бы частичка добра, хоть лучик света. Вот и ты решила, что можно перевоспитать чудовище. Но там просто нечего было спасать.
– Вы, должно быть, хорошо разбираетесь в людях, паладин Кросс, – Эмили потянулась за солонкой.
– Да. И Эмили, не забывай: ты не одна. Несмотря на то, что экспедиция в Восемьдесят Седьмое Убежище завершилась столь бесславно, в Братстве многие тебе симпатизируют. И я в том числе. Даже если бой проигран – война продолжается, Эми. Наша война. И мы с тобой могли бы нести знамя Братства плечом к плечу…
Эмили опустила сковородку на плиту.
– Тут слишком много, – сказала она, глядя на кусочки рагу в миске. – Будете?
– Выглядит вкусно. Не откажусь, – вежливо улыбнулась паладин Кросс. – И, если можно, ребят тоже позову. Пусть хоть немного попробуют.
– Конечно, – отозвалась Эмили. И надолго задумалась. Не над предложением Кросс, ясное дело, – а о сути доброты. Раньше-то для Милли Данфорд всё было очевидно: хорошему человеку просто не может прийти в голову мысль о том, чтобы причинить кому-то вред. «Всякий, ненавидящий брата своего, есть человекоубийца», ну и так далее. Но теперь она поняла: да ведь всё наоборот. Истинная доброта не имеет ничего общего с невинностью. Она возникает там, где расходятся дороги намерений и действий.
Двадцать седьмого июля паладину Кросс надоело ждать.
– Собирайся, милая, – велела она, заглянув в спальню, где Эмили только под утро смогла уснуть на слишком просторной кровати. – Мы отправляемся в Цитадель. Приказ Старейшины.
– Есть новости про Харона? – спросила Эмили хриплым спросонья голосом.
– Никаких новостей, – Кросс покачала головой. – Хотя я всё равно уверена, что смерть ребят на Фаррагут-Вест – дело рук этого гуля. И не я одна так считаю, жаль только, доказать мы ничего не можем… Нет, Старейшина вызывает тебя не из-за этого.
– ГЭКК? – растерялась Эмили. – Я же всё рассказала. Всё, что было мне известно.
– Возможно, Лайонс просто хочет знать немного больше, – лицо паладина Кросс было непроницаемым. – У тебя полчаса на сборы. Собаку можешь взять с собой, о ней мы позаботимся. И оденься как следует, не пристало дочери Джеймса появляться в Цитадели в таком виде.
– А я могу отказаться? – тихо спросила Эмили. – Остаться дома?
– Ты можешь, – кивнула паладин Кросс. – Но я бы тебе не советовала так поступать.
*
Путь до Парадиз-Фоллз вышел непростым. Не в том смысле, что опасным – скорее, скажем так, тягостным. Ленни ведь чего ожидал? Быстрой и эффектной развязки. Ну, например, что мистер Бёрк помашет контрактом и просто прикажет Харону пойти и застрелиться из собственного дробовика. Вот это вышла бы потеха, а главное – поделом, мстительно думал Ленни, ощупывая вмятину на виске – след от удара прикладом.
Но вот такого расклада – что чёртов психопат будет вместе с ними таскаться по городам и весям – Ленни и в страшном сне привидеться не могло!
Харон почти всё время молчал – но лучше бы он костерил их с Бёрком на чём свет стоит, честное слово. От взгляда верзилы, пустого и холодного, Ленни делалось не по себе. Этот ублюдок с промытыми мозгами – он же абсолютно, полностью безумен! Вспомнить хотя бы, как он разделался с парнями с Фаррагут-Вест…
Те железячники, конечно, сами напросились. Мистер Бёрк изначально не собирался лезть с ними в драку – он же всё-таки дипломат, а не солдат Анклава. Но одного из патрульных Братства очень-очень заинтересовало, куда это тёмной ночью спешат двое грязных вонючих зомби в сопровождении мутного гулелюба, и зачем это они забрались так далеко от Подземелья, и как это им достало наглости дотащить свои гниющие задницы до аванпоста Братства… Ленни-то такого дерьма за свою жизнь наслушался препорядочно. А вот мистеру Бёрку, похоже, подобное было внове.
– Но ведь это чёрт знает что такое, – сказал он, страдальчески поморщившись. – Дикость какая-то. Харон, а ну-ка убей их всех, пожалуйста. С максимальной жестокостью.
Нет, сначала Ленни порадовался: наконец расистские ублюдки получат по заслугам! Потом, правда, его радость как-то подугасла. Со всей возможной жестокостью, сказал мистер Бёрк. И гуль поручение выполнил. А потом кое-как сполоснул окровавленные руки в вестибюле станции метро и как ни в чём не бывало пошёл себе дальше. В Парадиз-Фоллз.
Пункт назначения Ленни, если честно, не радовал: как-то не хотелось ему во цвете лет примерить рабский ошейник, а вероятность-то была ненулевой. В Содружестве, кто ж спорит, проблем всегда хватало, но вот рабство там не прижилось. А здесь, на Столичной Пустоши, торговля живым товаром велась в открытую – и вроде как всех всё устраивало, даже чистоплюев из Цитадели. И всё-таки Ленни не мог взять в толк: для чего мистеру Бёрку марать руки и о чём-то там договариваться с ублюдками из Парадиз-Фоллз? Анклаву нужны подкрепления, это понятно. Но в бою от рабов какой прок? Оружия им не доверишь. На технические работы этим доходягам ни мозгов, ни сноровки не хватит. Траншеи рыть, разве что на это рабы сгодятся – но куда Анклаву столько траншей?
– Укрепить военную мощь Анклава я почти ничем не могу, – грустно признался мистер Бёрк во время очередного привала, и Ленни замер в немом восхищении: почти? И это говорит тот человек, на пару с которым они зимой охотились на радтараканов, чтобы с голоду ноги не протянуть? – Но могу помочь полковнику Отему с тем, что за деньги не купишь. Что это, друг мой Леннарт?
– Репутация? – предположил Ленни.
– Любовь, – кивнул мистер Бёрк. – Всё дело в любви. Ты прочитал «Историю Гражданской войны» Родса?
Ленни только вздохнул. Он ещё с Плутархом не закончил! Нет, книжки-то работодатель по большей части подсовывал интересные – но они ж все длинные, зараза!
– Жаль, – огорчился мистер Бёрк. – Замечательный подробный труд, пусть и самую малость предвзятый. Но, если найдётся время, ты всё же ознакомься с биографией генерала Фримонта. Узнай, что он сделал тридцатого августа тысяча восемьсот шестьдесят первого года и как на это отреагировал народ. Или не узнавай, если любишь сюрпризы.
Про Фримонта Ленни смутно помнил только одно: мужик вроде бы крупно проворовался, за что его и отправили в отставку. Ну и чёрт с ним. Ленни и без того проблем хватало. И главная проблема, как нетрудно догадаться, неотступно следовала за ним от самого Арлингтона.
Единственное, что согревало сердце Ленни – это робкая надежда: а может, работодатель воспользуется случаем и продаст контракт Харона какому-нибудь работорговцу? Но с каждым днём Ленни всё больше убеждался: не продаст. Мистер Бёрк радовался, как ребёнок, который заполучил новую игрушку и всюду её с собой таскает, пробует дёргать за ниточки и так и этак…
Ленни по праву гордился своей способностью со всеми находить общий язык – за это мистер Бёрк его и ценил. Так что на третий день пути он решился разговорить Харона. Ну серьёзно, Парадиз-Фоллз – место и без того небезопасное. Надо бы хоть как-то наладить отношения перед тем, как соваться в эту клоаку.
Дождавшись очередного привала, Ленни – не без дрожи в поджилках – направился в тёмный угол, где в одиночестве ужинал Харон. Гуль ковырял ложкой кротокрысиные консервы со станции Вильхельма. Ну вот и тема для беседы.
– Дрянь жуткая, правда? – спросил Ленни, указывая на банку. – Вот честно – что-то кажется мне, что старуха Спаркл не все ингредиенты указывает как есть. Если уж жрать кротокрысятину, так лучше покупать у того парня-химика с Жюри-стрит, Райана Бригга или как там его. Когда меня мистер Бёрк в следующий раз отпустит в увольнительную, я как раз собирался в те края прошвырнуться. Хочешь, и тебе пару банок на пробу прихвачу?
Харон не ответил. Ну конечно, зло подумал Ленни. Мы же гордые.
– Слушай, тебе не обязательно передо мной извиняться, или о чём там мистер Бёрк просил, – нерешительно прокашлялся Ленни. – Я ему и так скажу, что мы всё уладили. Я же понимаю: ты злишься, что всё так обернулось с твоим контрактом…
Гуль неопределённо хмыкнул. Ну, наверное, это такое «я тебя услышал», решил Ленни.
– Вообще, знаешь, мистер Бёрк – хороший человек. И начальник хороший, – Ленни уселся напротив Харона и начал разворачивать упаковку с вяленым мясом. – За косяки по полной дерёт, это да, но за своих он горой. Не мне судить, конечно, но по-моему, он гораздо лучше, чем Азрухал. И Эмили он… Ну, он действительно хорошо к ней относится, и вредить ей ни за что не станет. А то, что мистер Бёрк тогда тебе наговорил – он же это не всерьёз. Только чтобы тебя припугнуть…
– Ты ведь понимаешь, что я тебя убью при первой возможности? – совершенно спокойно спросил Харон.
Ленни поперхнулся едой.
– А, ну да. Ты за извинениями пожаловал. Что ж, извини, – Харон поднялся на ноги. – Извини, что я не успел убить тебя сразу – там, в Арлингтоне. Потому что в следующий раз я постараюсь, чтобы тебе было хоть вполовину так больно, как ты того заслуживаешь.
Он улыбнулся – едва ли Ленни за всю свою жизнь видел что-то пострашнее этой грёбаной улыбки. И ушёл, подхватив консервную банку.
*
На этот раз Эмили не пропустила момент, когда тяжёлые ворота Цитадели сомкнулись за её спиной, отрезая все пути к отступлению и открывая взамен целый новый мир. Мир, с которым она не желала иметь ничего общего.
Во внутреннем дворике царило жизнерадостное оживление. Новобранцы копошились вокруг трофейного винтокрыла – машину уже успели наполовину перекрасить в ливрею Братства. Со стороны стрельбища доносился бодрый стрёкот лазерных винтовок. Привратники были сдержанно-вежливы, жёлтые флаги реяли на ветру торжественно и горделиво, как и полагается флагам, а от сияния силовой брони на июльском солнце глазам делалось больно (Им стоило бы выдавать гостям очки при входе, как в Изумрудном городе, угрюмо подумала Эмили). Чёрт, да большинство обитателей Пустоши душу бы заложили, лишь бы хоть одним глазком увидеть всё это! Вот только Эмили не коллекционировала сувенирные магнитики на дверце холодильника. И уж точно не жаждала заполучить магнитик «Снова в Цитадели – на этот раз под конвоем!»
Паладин Кросс, не тратя времени даром, сразу же отвела Эмили в комнату для допросов в кольце А. Там мисс Данфорд уже ожидали: за столом, заваленным бумагами, сидела невысокая светловолосая женщина и торопливо писала что-то в блокноте.
Женщина обернулась – и у Эмили немного отлегло от сердца при виде старой знакомой. Скриптор Йерлинг дежурила в Арлингтонской библиотеке, куда Эмили, Диана и остальные нередко наведывались за книгами для школы. Йерлинг, похоже, немного скучала на посту и никогда не отказывалась от возможности обсудить книжные новинки двухсотлетней давности. Да и остальные солдаты Братства не пытались выставить нахальных анакостийцев за дверь, а иной раз даже помогали им: в некоторые секции полуразрушенного здания просто опасно было соваться без сопровождения. Такая вот библиофильская идиллия. Да и сейчас Йерлинг была настроена вполне дружелюбно.
– Старейшина просто хочет сверить показания, – успокоила она Эмили. – Скриптор Бигсли нашёл в твоём отчёте несколько странностей, но у Бигсли весьма своеобразная манера общения. На мой предвзятый взгляд, его к людям вообще нельзя подпускать. Так что с тобой побеседую я. Ты не возражаешь?
Эмили не возражала.
Допрос длился часа три. Эмили вымоталась донельзя – но скорее от долгой дороги, чем от переживаний. Ей ведь действительно нечего было скрывать.
– Значит, Изгои, пещерные дети и культисты, – задумчиво подытожила Йерлинг, глядя на исписанную страницу своего блокнота. – И разумный говорящий супермутант. Видно, и впрямь разумный, раз смылся от всего этого куда подальше.
– Квинлан мог бы рассказать вам гораздо больше, – устало повторила Эмили.
– Понимаю, – сокрушённо кивнула Йерлинг. – Но увы, мы не знаем, где сейчас скриптор Квинлан.
– Зато знаете, где я. И что, теперь я могу идти домой? – спросила Эмили без особой надежды.
– Вряд ли, – Йерлинг сочувственно посмотрела на неё. – Паладин Кросс считает, что тебе лучше пока побыть в Цитадели. Я передам твоим друзьям из школы, что с тобой всё в порядке, чтобы они не волновались.
Они-то не заволнуются. Просто разбегутся кто куда, и всё.
– А почему вся эта история с ГЭККом всплыла именно сейчас? – отважилась спросить Эмили.
Йерлинг ответила не сразу. Но всё-таки ответила:
– Проект Ротшильда уже близок к завершению. Прайд собирается атаковать Мемориал со дня на день. И к моменту атаки ГЭКК должен быть у нас в руках. Иначе мы ещё нескоро поставим точку в этой войне.
Объяснение выглядело логичным. И ни капельки не обнадёживающим. Раз уж так получилось, что сейчас показания мисс Данфорд – единственная ниточка, ведущая к ГЭККу, значит, за эту ниточку будут тянуть, и посильнее.
«Для твоей же безопасности», – сказала паладин Кросс на прощание. – «Времена сейчас неспокойные, а будут ещё неспокойнее». Да вот только Эмили не чувствовала себя в безопасности, сидя в запертой на ключ комнатушке в подвале Цитадели – на сей раз роскошными апартаментами деточку из Убежища баловать не стали. Хорошо хоть, Геката была рядом – лежала на рваном спальнике, брошенном в углу, и негромко урчала, обгладывая кость. Что ж, Самсон сокрушил пару тысяч филистимлян ослиной челюстью, а браминье ребро чем хуже?
Эмили растянулась на продавленной койке, глядя в потолок.
Это не последний допрос. Само собой, не последний. Они просто подбирают ключи. Сегодня милая вежливая Йерлинг, завтра – этот Бигсли, которого «к людям нельзя подпускать». А послезавтра что? То, что заставило Лэнигана отвернуться от Братства – воздействия первой, второй и третьей степени?
Сказать им, что ли? – нервно подумала Эмили. Про ребёнка? Ну, скорее всего, они примут это к сведению: выделят ей более просторную тюремную камеру и более вежливого палача.
– Не очень-то тебе повезло с родителями, правда? – проговорила она. И прикусила губу. Не стоит с ним говорить. Незачем привязываться.
Вечером ей принесли ужин – худенькая послушница молча поставила поднос с едой в изножье кровати и ушла, не забыв закрыть дверь на ключ. Порция оказалась достаточно внушительной; едва ли можно было надеяться, что кто-то заглянет в камеру до завтрашнего утра. Тем сильнее Эмили удивилась, услышав скрежет ключа в замке буквально через пять минут. А уж когда она разглядела гостя, её удивлению и вовсе не было предела. Артур Мэксон, собственной персоной.
Мальчишка, казалось, вытянулся на пару дюймов с момента их последней встречи. А может, дело было в осанке: Артур перестал сутулиться, да и движения его постепенно утрачивали детскую суетливость. Что из тебя вырастет-то, оруженосец? – тоскливо подумала Эмили.
– Мисс Данфорд, я узнал, что вы здесь, и пришёл помочь с собакой, – Артур нерешительно улыбнулся. – Её ведь надо выгуливать?
– Надо, – согласилась Эмили. – Как только они тебя сюда пустили?
– Ну, я ведь Мэксон. Хожу где хочу, – не слишком-то уверенно откликнулся он. – К тому же сейчас у охраны пересменка, а запасной комплект ключей всегда хранится у рыцаря Дурги в подсобке… Слушайте, вашей собаке двух часов хватит, чтобы все свои дела сделать? А то у нас отбой в двадцать два ноль-ноль.
– Хватит, – успокоила его Эмили, прекрасно понимая: он явился сюда не из-за собаки. И не ради того, чтобы повидать смутно знакомую тётку.
– Ты пришёл узнать про ту экспедицию в Восемьдесят Седьмое, – с горькой уверенностью произнесла она. – Артур, извини, но я действительно уже рассказала вам всё, что знаю. И если Лайонс решил, что твой визит развяжет мне язык – да бога ради, я всё повторю, мне не жалко, только…
– Он хоть живой? – перебил её парень. С таким отчаянием, что Эмили стало стыдно. – Только не врите мне, мисс Данфорд. Пожалуйста. Они все врут – а я ведь не так много хочу знать. Что случилось со скриптором Квинланом? Он выжил?
– Не знаю, Артур, – тихо сказала она. – Когда мы виделись в последний раз – немного у него было шансов выжить.
Мальчишка кивнул.
– Но я точно знаю: он не предавал Братство, – твёрдо сказала Эмили то, что ей самой так хотелось бы услышать. – И не предавал тебя. Так что если тебе будут говорить, что он дезертир или шпион – не верь. Это неправда. Скриптор Квинлан сделал всё возможное, чтобы ГЭКК не достался Анклаву, он был готов и умереть за это, и убить… Просто иногда всех наших усилий недостаточно.
– Спасибо, мисс, – негромко сказал он. В комнате было темно, но Эмили знала: Артур не плачет. Он же Мэксон, чёрт возьми. – Собака… у неё есть поводок?
– Нет, – Эмили вздохнула. – Но ей и не надо. Она послушная. Даже слишком.
– А вы сами… Вы по своей воле здесь оказались? – спросил мальчишка – и видно было, что ему ужасно не хочется задавать этот вопрос.
– Артур, я благодарна Старейшине за заботу, – очень осторожно сказала Эмили – не хватало навешивать на мальчишку ещё и это! – Но мне сейчас надо быть в другом месте.
– Неправильно, что они удерживают вас в Цитадели, – твёрдо сказал мальчишка. – Это неправильно. Я поговорю с Лайонсом.
И поговорит же, поняла Эмили, когда Артур прикрыл дверь с той стороны. Именно прикрыл, на замок закрывать не стал. Но Эмили понимала: едва ли этого будет достаточно, чтобы сбежать из Цитадели. Когда она оказалась в Рейвен-Рок, ей было к кому возвращаться. Одна мысль об этом придавала ей силы. А теперь?
«…И не предавал тебя», да.
Она до сих пор верила Харону. И верила в него. Он не мог просто так уйти и бросить её, бросить их обоих. Ведь это же Харон, её Харон, тот, кого она знала и любила – всего, без остатка. Тот, кто согревал её, когда она теряла всякую надежду согреться. Тот, кто повторял её имя, словно заклинание, глядя ей в глаза – беззащитный перед ней одной…
– Знаешь, Харон, нам ведь действительно придётся очень-очень серьёзно поговорить, когда ты всё-таки вернёшься, – сердито проворчала Эмили. Повернулась к стене, укрылась колючим одеялом. И уснула.
Весь следующий день Эмили тревожно прислушивалась к шагам в коридоре – но на повторный допрос её так и не вызвали. Артур заходил к ней утром и вечером, чтобы выгулять Гекату, но Эмили и словом не смогла перемолвиться с мальчишкой: теперь его сопровождал здоровенный угрюмый рыцарь с эмблемой Львиного Прайда на броне.
Это тоже часть дознания, беспокойно думала Эмили, меряя шагами комнату (восемь шагов в длину, шесть – в ширину). Что-то такое она читала о техниках допроса. Как ни странно, просто оставить заключённого в покое было вполне достаточно, чтобы расшатать его нервную систему. Сначала бедолага с ужасом думает: это какие же пытки ему предстоят, раз на подготовку к ним уходит столько времени? Безостановочно прокручивает в голове десятки, сотни вариантов собственной смерти, и через какое-то время уже мечтает о том, чтобы всё случилось по-настоящему. Потом мало-помалу успокаивается, позволяет себе робкую надежду – а может, его дело настолько пустяковое, что о нём уже просто забыли? – и тут-то его, размякшего и дезориентированного, выдёргивают из камеры и волокут на допрос…
И стоило Эмили приготовиться к долгому изнурительному ожиданию, как за ней пришли. Прямо на рассвете третьего дня.
Сначала в комнату заглянула та женщина, что приносила еду, и увела Гекату, сославшись на то, что Артур сегодня занят и прийти не сможет. Спросонья Эмили не стала ни спорить, ни задавать вопросов. А потом ржавые дверные петли запели ещё раз – медленно и тягуче, словно предлагая Эмили как следует прочувствовать момент.
На пороге, ухмыляясь, стоял рыцарь Льюис.
– Идём, – коротко бросил он.
И Эмили поняла: началось.
*
С Отемом они встретились у какой-то полуразрушенной церквушки на подступах к Парадиз-Фоллз. Полковника сопровождали пятеро ребят из Анклава – при взгляде на них Ленни только головой покачал. Ни один из этих пятерых не был похож на человека, способного дать отпор толпе вооружённых до зубов работорговцев. Ну ладно Роджерс, цепной пёс полковника Отема – здоровенный детина, он и кулаком может втащить так, что мало не покажется (хотя Харон, наверное, и этого слонопотама заборол бы). Но остальные – на них же смотреть жалко! Мало что силовую броню надеть забыли, так ещё и вооружены кое-как: AEP7 да десятимиллиметровые…
Немного погодя из церквушки вышли ещё двое: сонный анемичный паренёк с портативной кинокамерой на плече (видать, главный боец) и девчонка с неуставными ярко-розовыми волосами. При виде девчонки Ленни совсем скис: эти остолопы ещё и Беттани с собой притащили? Она-то тут зачем? Она вообще доктор!
– Ещё один гуль, – скривился полковник Отем вместо приветствия. – Бёрк, вы их коллекционируете, что ли?
– Харон послушен и кроток, как ягнёнок, – заверил его мистер Бёрк с безмятежной улыбкой. – Но беспощаден по отношению к врагам. Это ли не прекрасно?
– Не вижу ничего прекрасного, – Отем устало потёр висок. – На редкость отвратительный экземпляр.
Вот хоть один человек дело говорит, безмолвно возрадовался Ленни. Может, мистер Бёрк прислушается к мудрому полковнику и прогонит эту образину куда подальше?
Невдалеке от дороги пасся запряжённый в телегу брамин – в повозке громоздились здоровенные стальные ящики. Ленни видел такие в казармах Рейвен-Рока. Оружие, что ли? Так его, блин, не в ящиках держать надо, а при себе!
– Это подарки для наших новых друзей, Леннарт, – вполголоса объяснил ему мистер Бёрк. – Мистер Гробовщик попросил меня раздобыть для Парадиз-Фоллз побольше китайских автоматов и энергетического оружия.
Ленни воззрился на него в немом отчаянии: ещё и вооружать этих подонков?
– Мистер Бёрк, а может, нам лучше прямо сейчас застрелиться? – не выдержал он. – Чтобы ну совсем-совсем ничем ненароком не обременить господина Гробовщика?
– Что за пессимизм, Леннарт? – укорил его работодатель. – До сих пор мистер Гробовщик не дал нам ни единого повода в нём усомниться.
Ага, а как даст – так поздно будет, угрюмо подумал Ленни.
Бёрк и Отем разговорились о чём-то своём. Ленни для приличия покрутился неподалёку и подошёл к солдатам – даром что Беттани приветственно помахала ему рукой.
– Свет очей моих, а что тут вообще затевается? – спросил её Ленни как бы невзначай.
– А тебе твой хозяин не сказал? – прищурилась Беттани.
– Забыл сказать, – Ленни наградил её очаровательнейшей из своих улыбок. – Но ты-то знаешь, в чём дело?
– Вообще без понятия, – разочаровала его девчонка.
– Да брось, Бет. Какие между нами вообще могут водиться секреты после того, что было?
Было – ну, несколько иначе, чем Ленни рассчитывал.
Началось всё с того, что один из солдат в казарме брякнул: мол, мисс Беттани Лоу из исследовательского корпуса настолько одержима медициной катастроф, что ради науки и с гулем переспать бы не отказалась. Ленни тогда решил: да ну, ерунда какая-то. Но не прошло и недели, как та самая Беттани, смущенно улыбаясь, отозвала его за ужином в сторонку и шепнула, чтобы Ленни, если сможет, как-нибудь заглянул к ней в лабораторию после отбоя. Только тихонько, не привлекая лишнего внимания.
Само собой, тут Ленни и воспрял духом. Он был готов! Он был прямо-таки очень готов! Запасся «Шляпками Джимми», раздобыл у интенданта бутылку винца, а заодно прикупил новые трусы: старые-то за несколько лет службы малость поистрепались… На всё это донжуанство ушла едва ли не треть его оклада, но Ленни меньше всего думал о потраченных крышках, когда, донельзя воодушевлённый, трусил по тёмным коридорам Рейвен-Рока.
Что ж, проклятая девица и впрямь провела с ним незабываемую ночь. Первым делом запихнула Ленни в автодок для составления расширенного биометрического профиля. Потом выкачала из вены с пару галлонов крови на анализы – и всё это время не переставая расспрашивала, что к чему в гульской анатомии, и долго ли у Ленни протекал процесс гулификации, и как этот процесс сказался на метаболизме, либидо и интеллектуальных способностях… Вино Ленни с горя выхлебал в одиночку, наблюдая, как пробирки с его кровью крутятся в лабораторной центрифуге, а ушлая мисс Лоу, высунув от усердия язык, лупит по клавишам терминала. На прощание Беттани от души чмокнула Ленни в щёку, назвала своим самым-самым любимым Гнилушкой и предложила как-нибудь повторить. Вот так вера в людей и пропадает.
