Текст книги "Тень с запахом гвоздики (СИ)"

Автор книги: Little Enk

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 29 страниц)

– Надеюсь, ты ей не расскажешь, иначе я не смогу продолжать ее обучать! – продолжал посмеиваться профессор.

– Клятвенно клянусь! – Лиза подняла ладонь вверх. – А про меня можешь рассказывать кому угодно, мне не стыдно! Нет уж.

– Даже мне? – вставил Ле́рон. Лиза посмотрела на него так, будто впервые его увидела.

– Ох, Ле́рон, прости…, – уголки ее губ поползли вниз.

– За что?

– Я так хотела с тобой познакомиться, пообщаться… А этот мудак все испортил! Ты к нам еще придешь? Пожалуйста!

– Постараюсь, – улыбнулся Ле́рон. – Что за мудак тебе все испортил?

– А, там… Не важно, пошел он нахер. Был мудак и нет больше мудака. Я уже забыла.

– Как скажешь.

– А как там ребята?

– Тоже веселятся. Ваше отсутствие никого не беспокоит, не переживай.

– Я и не переживаю, мне и тут хорошо! – она снова засмеялась.

– Как скажешь, – повторил он и переглянулся с Константином Николаевичем, который пожал плечами. – Я на самом деле собираюсь уходить, так что спасибо за приглашение, Елизавета, мне было приятно побыть с вами сегодня.

– Ооо, как жаль… Ты зайдешь к нам еще?

– Постараюсь, – снова повторил Ле́рон, выкинул бычок в окно, прикрыл створку и обратился к профессору: – Ты остаешься, полагаю?

– Да, еще немного побуду.

– Тогда до встречи и доброй ночи. Доброй ночи, Елизавета.

– Доброй ночи…

Он стал выходить, но, уже открыв балконную дверь, застыл, чуть опустив голову, будто задумался, сделал шаг назад и снова посмотрел на Лизу.

– Знаешь, за этой дверью находятся классные, интересные люди, которые тебя искренне любят и ценят. И любят такой, какая ты есть, настоящую. А ты предпочитаешь тратить себя на то, чтобы заслужить любовь каких-то откровенно дешевых парней, которые, тебе не нужны и, по сути, даже не нравятся. И все это лишь из-за какого-то мальчишки, который в детстве отверг тебя. Он был всего лишь ребенком, а твое задетое эго до сих пор не дает тебе покоя. Думаю, пришла пора пересмотреть свои приоритеты.

– Что? – оторопело произнесла Лиза, но Ле́рон уже вышел. Она посмотрела на удивленного профессора. – Я не поняла, о чем он. Никакого мальчишки не было. Меня никто не отвергал. В смысле, в детстве…

Константин Николаевич пожал плечами.

– Как бы то ни было, в одном он прав точно – там твои друзья, а ты предпочла спрятаться от них здесь, наедине с совершенно незнакомым тебе человеком…

Он понуро повесил голову. Лиза посмотрела на него виноватым взглядом.

– Ладно, казусы случаются. Значит, так нужно было, – махнул он рукой. – Может, вернемся ко всем?

– Нет, сейчас точно уже поздно. Завтра извинюсь перед ребятами… Давай лучше еще вина выпьем, а то настроение снова падает. Да и протрезвела я будто резко.

– Согласен… – задумчиво произнес Константин. – Ле́рон иногда производит такой оглушающий эффект... Пойду, схожу за вином.

Он вышел с балкона и прошел на кухню, мимо Ле́рона, который еще не успел уйти, а стоял тут же у двери балкона и смотрел на ребят в зале, где играла на гитаре Лиля и пела тихую спокойную песню. Ей никто не подпевал, поэтому ее волшебный звонкий голос раздавался по всей комнате. Ле́рон прислушался к тексту:

Чтобы подняться ближе к тебе

Чтобы попасть в поле твоего зрения

Чтобы стать хоть чем-то тебе

И не пропустить твоего важного…

Я-я-я исполняю танец на цыпочках

Уууу, который танцуют все девочки

Я-я-я исполняю танец бесхитростный

Уууу, который танцуют все девочки

Моего роста…

Лиля пела, полностью отдавшись этой песне, будто не было больше никого вокруг, делая между куплетами и припевами длинные проигрыши. В ее голосе словно была какая-то грусть или тоска, но она улыбалась, будто эта была самая прекрасная песня на свете. Песня действительно была грустна, но в ней была какая-то надежда. Все ребята сидели и внимательно слушали, покачиваясь в такт, Алексей же сидел и подтирал слезы. А посреди зала под песню танцевали Алиса с Полиной.

Им никогда не смерить взглядом сверху

Закованным быть в оковы каблучные

Никогда им руки не опустить на плечи

Им задирать головы вве-е-ерх

Да покруче…

Танцуй, заглядывай в глаза

Танцуй, заглядывай в глаза, в глаза

Девочки танцевали какой-то необычный танец без определённой стилистики, там было что-то из классического вальса и странные движения, словно из эльфийских сказок. Они еле-еле касались друг друга ладонями, но при этом почти не разрывали рук. Было непонятно, они придумывали танец на ходу или он уже был отрепетирован. Девочки улыбались друг другу и тоже будто не обращали внимания на всех вокруг. Алиса – в своем пышном платье, с этими смешными пучками на голове и босая – создавала впечатление, будто вышла прямиком из этой сказки, где всегда все хорошо, все постоянно поют и танцуют. На припеве девочки вставали на цыпочки и по очереди кружили друг друга.

Когда Лиля закончила петь, в зале повисла гробовая тишина, которую первым нарушил Алексей, громко захлопав, и начал восхищенно высказывать комплименты Лиле. Алиса с Полиной тоже остановились, ребята захлопали и им. Девочки по очереди отвесили реверансы, а потом Алиса заметила Ле́рона, смотрящего на нее. Он улыбался и тоже аплодировал, но скромно и бесшумно. Через мгновение он подозвал ее к себе.

– Волшебный танец, – произнес он, когда Алиса подпорхнула к нему.

– Правда? Тебе понравилось?

– Да. И песня необычная.

– О, это одна из наших любимых с Лилей. Очень старая, – улыбнулась Алиса. Она выглядела смущенной, но довольной. Ее щеки раскраснелись, а грудь тяжело вздымалась.

– Я хотел попрощаться, мне уже пора

– Уже? Но еще рано.

– Для меня достаточно веселья, – улыбнулся Ле́рон.

– И то правда. Что ж, я очень рада, что ты смог прийти. Жаль, что с Лизой не удалось пообщаться, она очень хотела этого…

– Думаю, она сможет это пережить.

– Конечно, – рассмеялась Алиса. – А вот ребята, не знаю, они планировали уговорить тебя тоже сыграть и спеть что-нибудь.

– С чего они взяли, что я вообще умею?

– Не знаю, можешь спросить их сам, – Алиса пожала плечами и закрутилась из стороны в сторону на пятках, игриво поглядывая на него.

– Манипуляция не удалась, – усмехнулся социолог. – Мне все равно нужно идти. Проводишь меня?

– Конечно.

Они прошли в коридор, и Ле́рон стал одеваться.

– Все равно жаль, что ты уходишь… Хотя я очень рада, что ты все-таки пришел. Честно говоря, немного боялась, ты решишь, что это не очень интересное мероприятие. Так что спасибо.

– Да нет, мне было очень даже интересно, – обувшись и накинув куртку, Ле́рон замер и посмотрел на Алису своим привычным проницательным взглядом. – Я хотел посмотреть на твоих друзей, которых ты мне с такой любовью описала. Я думал, что задержусь ненадолго, но… В общем, должен выразить тебе взаимную благодарность.

Алиса радостно заулыбалась. Они замолчали. Внезапно Ле́рон протянул руку к шее Алисы к серебряному кулону, висящему на ее шее. Он повертел его в разные стороны, рассматривая, и сказал:

– Кхм. Забавная подвеска. Полумна, говоришь?

– Хах, да, – Алиса смутилась и покраснела. – Это килька. Мне ее Тема привез из последней своей поездки в Швецию. Подумала, что хорошо подойдет к моему наряду. Но я не специально, правда. Видишь, не зря меня с ней сравнивают.

Она рассмеялась, Ле́рон тоже улыбнулся, хотел что-то еще сказать, но перевел взгляд за спину Алисы и промолчал, выпустив кулон из рук. К ним внезапно подошел Артемий. Он приобнял Алису за талию, которая от неожиданности слегка дернулась.

– Уже уходишь?

– Скорее, сбегаю, – ухмыльнулся Ле́рон.

– Алиса выдала планы ребят? Что ж, умно. Они бы не отстали.

– Еще раз благодарю за приглашение, приятно было познакомиться. Доброй ночи, – произнес Ле́рон, отвесил короткий поклон и вышел за порог квартиры.

– Тебе большое спасибо! – Алиса помахала рукой. – До встречи!

– И тебе доброй ночи, – Артемий тоже взмахнул было рукой, но тут же опустил ее. – Было весело…

Дверь уже закрылась.

– Он всегда так резко уходит?

Вместо ответа Алиса улыбнулась и пожала плечами, словно бы говоря «ну такой своеобразный человек, ничего не попишешь».

– Кто ушел? – спросил Гера, когда они вернулись в зал.

– Ле́рон, – Алиса с Артемием снова сели на свои места. – Что поем дальше?

– Как ушел?! – Данила расстроился. – Даже не попрощался…

– Я предупреждала, – ухмыльнулась Алиса и отобрала у Геры кальян. – Спасибо, что вообще пришел.

– И профессор ушел?

– Вроде нет, он на балконе торчит уже который час.

– А где Лиза? – внезапно вспомнили про вторую именинницу.

– Тоже на балконе.

– Ну, все понятно. Мы ей уже не интересны, отхватила новую кровь, паучиха, – пошутил Даня.

– Комариха уж тогда, – рассмеялись ребята.

– А за ним комарики на воздушном шарике…! – внезапно подорвался Алексей и пьяным голосом стал декламировать стихотворение Чуковского, еле удерживаясь на ногах.

Почти все разошлись ближе к трем ночи, но Лиза с Константином Николаевичем продолжали сидеть на балконе. Алиса не стала их тревожить, убрала все остатки еды в холодильник, переоделась, умылась и отправилась спать. И так крепко заснула, что даже не поняла, когда к ней присоединилась Лиза. Алиса была безмерно счастлива. Даже несмотря на ситуацию с Максом, вечер был чудесен, и она была очень благодарна профессору, что он смог отвлечь Лизу.

Наутро после дня рождения Алиса проснулась без будильника в восемь утра. Она чувствовала, что совершенно не выспалась, но не могла больше заснуть. Поэтому просто валялась, просматривая фотографии и видео, которые наснимали ребята вечером и выложили в социальные сети. Вспоминая весь вчерашний вечер, Лиса ощутила себя совершенно счастливой: у нее была лучшая сестра на свете, самый прекрасный молодой человек и безгранично классные тактичные друзья, которые совершенно спокойно приняли в свой круг такого не очень комфортного Ле́рона. Подумав о нем, она открыла почту, особо не надеясь обнаружить там ежевечернего письма от него, но оно было. Совсем не такое объемное, как обычно, но все же. Он снова написал о том, что ему понравился вечер и благодарил за приглашение, а также просил сообщить, в каком самочувствии будет Лиза после вчерашнего. Он написал, что они немного поговорили на балконе и он примерно понял, что с ней произошло, но хотел бы прояснить это у Алисы. Прочитав письмо, Алиса ничего не стала отвечать, решив сначала допросить сестру, о чем это они там говорили.

Через час ей надоело лежать. Так как Лиза совершенно не подавала признаков просыпаемости, Алиса решила встать и начать заниматься хоть какими-то делами. Первое, что она сделала, это выпила воды с абсорбентом на всякий случай, а потом пошла в душ. Проведя там приличное количество времени и обнаружив, что Лиза все еще спит, она решила помедитировать, а потом начать потихоньку приводить квартиру в порядок после вечеринки. Она зажгла палочки, включила медитативную музыку в наушниках, расстелила коврик и устроилась на нем поудобнее. Подышав для начала какое-то время с открытыми глазами, она закрыла их и, постепенно, полностью остановив внутренний диалог, ушла в глубокую полную медитацию, сконцентрировавшись на своем теле и ощущениях в нем. Каждая клеточка ее тела в этот момент будто излучала какую-то сверхэнергию, она дышала ровно и полной грудью, ощущая себя будто в световом коконе, который защищал ее от внешнего мира. И чувствовала, будто пребывала в каком-то блаженном состоянии, из которого не хотелось выходить…

Но пришлось. Внезапно зазвонил будильник сестры и выбил Алису из медитации. Она открыла глаза и посмотрела на часы – было уже одиннадцать. Она потянулась сначала вверх, потом из стороны в сторону и встала. Лиза выключила будильник, но продолжала лежать. Алиса подошла и легла рядом, сверля ее взглядом, пока Лиза не почувствовала это и не открыла глаза с деланно недовольным выражением лица. Наконец, еле шевеля языком, она сказала, что легла только в пять утра, когда выпроводила Константина Николаевича, поэтому до сих пор не выспалась и чувствует себя полностью разбитой. Плюс еще кошмарное похмелье. Она совершенно не помнила, сколько выпила за вечер, но по собственным ощущениям было неприлично много. Алиса хотела пойти убираться, но Лиза попросила полежать с ней. В итоге они забили на уборку и решили проваляться в постели до последнего. Алиса тоже напоила Лизу абсорбентом, приготовила кофе, и они лежали в постели, завтракая остатками вчерашнего именинного торта за просмотром какого-то ситкома. Параллельно Лиза рассказала, как она провела вечер с профессором, а Алиса ей про вечер с ребятами. Потом Лиза поделилась с Алисой той странной фразой, которую сказал ей Ле́рон.

– Ты знаешь, мне стало так стыдно после его слов, – задумчиво сказала Лиза. –Я реально эгоистка.

– Не надо, не говори так.

– Но это так и есть. Люди собрались ради нас, а я всех бросила и спряталась на балконе с первым встречным, чтобы мусолить свои переживания. С незнакомцем, а не со своими друзьями, понимаешь?

– Слушай, Лиз, наши друзья, конечно, благородные товарищи, но они пришли не только ради нас. Они просто пришли повеселиться. Чем с успехом и занимались. Никто особо не переживал из-за твоего отсутствия. Все думали, что тебе тоже весело.

– Это хорошо, что никто ничего не заметил.

– Ты прям все–все рассказала Константину Николаевичу?

– Ага, представляешь. Это было так легко почему-то. Я потом об этом размышляла, когда легла, – Лиза повернулась лицом к Алисе. – Знаешь, я думала, почему ему я смогла вылить все, о чем переживала, а со своими близкими не хотела этого обсуждать? И решила, что он просто из вежливости не стал бы говорить мне какие-то резкие неприятные вещи. А друзья столько раз уже проходили это со мной, что могли спокойно говорить, что на самом деле думают. И я боялась услышать какую-то болючую правду от них. От тебя в том числе.

– Хм. Разумно звучит. Константин Николаевич очень деликатный и тактичный в таких вопросах. А мы привыкли, что ты переживаешь так всегда, но это быстро проходит, стоит только появиться замене…

– Вот что-то подобное я и не хотела слышать.

– Прости… Ляпнула, не подумав…

– Да ничего. Это та самая правда, хоть и горькая. Просто мне не легче от нее. Я действительно каждый раз испытываю такие эмоции, мне каждый раз больно, как в первый.

Алиса сжала руку сестры и посмотрела на нее с огромным сожалением. А Лиза улыбнулась.

– Но сейчас что-то действительно изменилось. Может, я сошла с ума, но слова Ле́рона что-то тронули во мне. Я пока не понимаю, что именно, но чувствую, что с этих пор все точно изменится.

– Это будет просто здорово. Хорошо, что Ле́рон смог подобрать правильные слова. Хоть и не все из этого правда.

– Ну да. Странно вообще, что он какого-то мальчишку приплел.

– Уверена, просто сказал наугад. Это очень распространенная травма. Но на самом деле, если вспомнить наше детство, ты даже в садике часто меняла своих лучших друзей, как ты их называла. То с одним куличики делала и говорила, что вы поженитесь, то с другим. Помнишь?

– Да, было такое… О, боже…, – Лиза замерла, внезапно что-то вспомнив. Она закрыла рот рукой, привстала и шокировано посмотрела на Алису. – Я вспомнила, боже…

– Что? – Алиса тоже приподнялась, нахмурившись.

– Никита, помнишь? В садике, в нашей группе был мальчик.

– Ну, помню. Светленький такой, с золотистыми кудрями, очень симпатичный. И лучезарный такой, прям как солнышко. Самый красивый мальчик у нас в группе был, всем девочкам нравился, – стала вспоминать Алиса с улыбкой на лице. – Вы, кстати, с ним тоже одно время куличики делали. А потом почему-то перестали, и у тебя появился другой дружок.

– Ага. А потом еще другой. И еще. Лиса, вот оно – моя травма.

– В смысле?

– Я вспомнила только сейчас. К нам в группу пришла новая девочка, Юля, вроде бы. Помнишь ее?

– Вроде да. Обычная такая девочка.

– Обычная, как же. У нее были очень длинные прямые волосы. И носила постоянно какие-то красивые ленточки в волосах, бантики. И знаешь, что случилось? Этот Никита стал дружить с ней, отвергнув меня. Отвергнув, понимаешь? – Алиса смотрела на Лизу непонимающим взглядом. – Он выбрал ее, потому что у нее были длинные волосы, а у меня были короткие, помнишь?

– У нас у обеих короткие тогда были, да. Но мы были очень миленькие с этими стрижками.

– Наверное, только это было уже не важно. По крайней мере, дети воспринимают красоту по-своему… Капец, я будто просто вычеркнула это событие из своей памяти, – Лиза снова опустилась на подушку.

– Думаешь, тебя настолько сильно это травмировало, что до сих пор влияет на твою жизнь?

– Да, меня это сильно ранило в тот момент, я вспоминаю. Мне было очень обидно, я не понимала, почему он выбрал ее, а не меня. Но я сама себя обманывала, будто это незначительное событие. Ведь будь это так, я бы тебе об этом рассказала. Но я молчала. Видимо, настолько была уязвлена. С этих пор и начала мальчишек менять. А когда выросла, стала выбирать только самых красивых, ярких, громких. Чтобы что-то доказать себе. И не обращала внимание на внутренние составляющие… Ведь в детстве я Никиту выбрала тоже только по той причине, что он был самым красивым мальчиком у нас в садике. Но я была ребенком, все остальное и правда не имело значения. А моя детская проекция перенеслась и на взрослую жизнь. Какое все-таки говно эта наша психика.

– Да уж, я просто в шоке. Я ведь и правда не знала ничего. Даже не придавала этому значение.

– Да… Слушай, а как Ле́рон догадался? Откуда он мог знать?

– Да никак не мог. Я же говорю, просто сказал наугад и попал в точку. Видишь ли, он же хороший психолог, прям очень хороший. И, думаю, он владеет какими-то навыками НЛП или гипноза. Сказал это тебе как-то так, что тебя реально это задело и ты смогла вспомнить.

– Хм. Прикольно. Оххх, знаешь, мне прям полегчало, серьезно. Охренеть, просто охренеть, – Лиза рассмеялась, потом замолчала, задумавшись, и добавила. – Увидишь его в следующий раз, передай огромное спасибо. Скажи, что я все вспомнила.

– Хорошо.

– И зови снова в гости, – улыбнулась Лиза. Алиса кивнула и улыбнулась в ответ. – Похоже, он хороший человек, несмотря на всю свою напыщенность. Интересно, зачем только скрывает это.

– Думаю, у него свои травмы. Наверное, тоже уязвим, вот и бережется ото всех.

– Он тебе ни о чем не рассказывал?

– Нет. Только вот о своем детстве, но продолжает утверждать, что это он всех обижал, а не его. Но я не верю. Не может быть такого.

– Согласна. С пустого места не становятся такими. Люди не рождаются плохими. И даже не все рождаются с расстройствами, часто они приобретаются. Может он тоже просто не помнит.

– Уверена, что он все помнит. Просто не хочет об этом рассказывать.

– Может быть, когда-нибудь он доверится тебе и все расскажет.

– Может быть, – улыбнулась Алиса. Она тоже надеялась на это. Все-таки, Ле́рон мог оказаться не прав и у них могли быть хорошие шансы стать друзьями. Ей бы очень хотелось помочь ему снова обрести доверие к людям.

– Кстати, Костя сказал, что Ле́рон живет за нашей стенкой. Помнишь, я сразу об этом сказала летом, там квартиру сдавали, – внезапно вспомнила Лиза.

– Уверена? Ле́рон говорил, что живет на севере, – нахмурилась Алиса.

– Да? Ну, не знаю. Может, летом жил, потом переехал, – пожала плечами Лиза и вдруг рассмеялась. – Мы с Костей вчера оба были в стельку.

– С Костей, значит? – ухмыльнулась Алиса.

– Для меня теперь Костя, так точно. Это для тебя он остается Константином Николаевичем, – Лиза театрально задрала нос. Алиса рассмеялась, но снова погрузилась в мысли, подумав, что надо бы уточнить у Ле́рона, почему профессор так сказал.

Ближе к вечеру она все-таки собралась с мыслями и ответила на последнее письмо Ле́рона. Вначале рассказала ему о внезапном инсайте Лизы и поблагодарила его за такой долгожданный толчок, описала, как она сейчас чувствует себя по этому поводу, резюмируя, что теперь, видимо, с Лизой точно будет все в порядке. И еще упомянула, что Лиза тоже очень его благодарит и снова зовет в гости. А в конце спросила, почему Константин Николаевич до сих пор считает, что Ле́рон живет с ними по соседству.

Перед сном Алиса проверила почту, ожидая увидеть там ответ от Ле́рона, но его не было. Это ее слегка удивило, ведь он написал ей даже после праздника. Но она решила, что он может написать и ночью, а то и утром, и в умиротворенном состоянии легла спать в ожидании приятной новой недели.

***

Алисе было жутко интересно, что Артемий скажет по поводу Ле́рона, какое впечатление у него осталось от общения с ним, а еще не терпелось рассказать о внезапном прозрении Лизы, поэтому уже в понедельник после занятий она сидела у своего молодого человека дома и помогала ему собирать вещи в очередную поездку. Помогала скорее не физически, а морально, развлекая разговорами. Артемий с Умаром уезжали в Намибию на десять дней и надеялись, что в этот раз все пройдет по плану по срокам. Вещи Артемия были раскиданы по всему дивану, а сам он стоял за его спинкой и складывал все это в большой чемодан, лежащий тут же на полу. Алиса сидела на подлокотнике, подавала изредка какие-то вещи и без умолку болтала о прошедшем празднике, допытывая Тему о его личных впечатлениях касательно профессора и в особенности Ле́рона. К ее разочарованию, насчет Ле́рона Артемий отделывался общими фразами, якобы это очень интересный человек, действительно специфичный, как и говорила Алиса, но вроде бы приятный. И в то же время опроверг ее суждение о его странном поведении, объяснив, что финны в целом сами по себе такие: любят дистанцию, немногословны с чужими и достаточно интровертны и закрыты, если сравнивать с русскими ребятами. По роду своих увлечений Артемию приходилось нередко сталкиваться со скандинавами в целом, поэтому в этом плане Ле́рон не показался ему каким-то необычным. После этих разъяснений многие вопросы о поведении социолога у Лисы отпали. Однако она видела, что Артемий все-таки чего-то не договаривает. Он пытался переводить тему, чтобы она перестала его допытывать. Алиса делала вид, что ведется, но все возвращалась и возвращалась к этому, пока, наконец, не выдержала.

– Тем, перестань, уже не смешно. Если тебе не понравился он, в чем проблема в этом признаться?

– Да нет никакой проблемы, он мне НЕ не понравился.

– Тогда что не так?

– Все нормально, мне нечего сказать. Серьезно.

– Но я вижу, что не нормально. Не честно скрывать что-либо от меня, мы же договаривались все обсуждать и ничего не утаивать.

– Будто ты ничего не утаиваешь от меня, – бросил Тема, скривившись.

– А это что еще означает? – Алиса оторопело уставилась на него.

– Ничего, извини, не бери в голову.

– Нет уж, буду брать это в свою голову. Это вообще что-то новенькое. Что я от тебя утаиваю?

Артемий бросил рубашку, которую складывал, чтобы отправить в чемодан, и облокотился обеими руками о спинку дивана, склонив голову вниз. Постояв в такой позе пару мгновений, он посмотрел на Алису и, наконец, сдался.

– Ладно, слушай. Он странный, ты была права. Я не знаю, как это объяснить, но от него исходит нечто неприятное. И будь моя воля, я бы оградил тебя от общения с ним. Но, к сожалению, это не в моей власти.

– Почему ты так думаешь? – рассеяно спросила Алиса.

– Я не знаю. Но я смотрю на него и у меня мурашки по коже.

– У тебя? Мурашки?

– Да. Но для тебя мое мнение все равно не имеет значения. Я просто очень надеюсь, что твое увлечение им пройдет так же быстро, как с остальными.

– Твое мнение имеет большое значение для меня, как ты так можешь говорить?

– Но ты же не перестанешь с ним общаться из-за моего мнения, ведь так?

– Может быть и перестану, если пойму, почему не стоит этого делать. А пока я не понимаю.

– Тебе нужны аргументы?

– Типа того, наверное, – неуверенно сказала Алиса.

– У меня их нет, – Тема развел руками и снова взялся за рубашку. – В этом и проблема. Я не могу объяснить этого. Но он мне кажется опасным для тебя. Не знаю, то ли он не в себе, то ли… Я не могу этого объяснить! Просто он будто… не живой какой-то, понимаешь? Вроде говорит, двигается, смеется. А глаза холодные, безжизненные.

Алису что-то кольнуло внутри и по телу пробежала дрожь. Она смотрела сквозь Тему, погружаясь в воспоминания об их с Ле́роном первой встрече, первом разговоре, об ее первых впечатлениях и ощущениях о нем. Тема говорил почти ее же словами.

– Как какая-то мультяшка, – продолжал он. – Только из очень нехорошего мультика. Я знаю, что это звучит как бред, но ты сама настояла. Я очень хочу уберечь тебя, но понимаю, если буду давить, то сделаю только хуже. Такая уж ты упрямая… Честно, я до сих пор порываюсь отменить свою поездку.

– Перестань, – отмерла Алиса. – Ты меня пугаешь. Это всего лишь твое впечатление, он ничего плохого не делал. Наоборот, вон Лизе помог.

– Да, ты права, прости. Но ничего не могу поделать со своими мыслями. Одно радует, что ты встречаешься с ним в людных местах.

– Так, хорошо, я тебя поняла. И мне правда важно твое мнение, – Алиса подошла к Теме и обняла его, уткнувшись в грудь. – Обещаю, с этого момента я буду осторожнее и еще присмотрюсь к нему, идет? И обещаю не делать глупостей. Только не отменяй поездку, Умар тебе этого не простит.

– Надеюсь, что и правда обойдешься без глупостей…

– Эй, ты что, не веришь в меня? – Алиса шутливо стукнула его кулаком по груди и посмотрела в глаза.

– Верю, но ты еще такая доверчивая…

– Ой, все, – Алиса развернулась и пошла на кухню. – Чай будешь?

– Буду.

Алиса поставила греться чайник с водой, полезла за кружками и стала выбирать пакетированный чай: у Артемия была внушительная коллекция.

– Мне с чабрецом, – бросил он через плечо.

– Ага, – Алиса закинула чайный пакетик в одну кружку, потом еще немного подумала, выбрала чай для себя и тоже водрузила в кружку. Тут она вспомнила кое-что и развернулась лицом к Теме. – А все-таки, чего я от тебя утаиваю?

Артемий снова прекратил складывать вещи и выпрямился. Он вздохнул, его плечи ссутулились, будто от усталости.

– Я ничего конкретного не имел в виду, не цепляйся к словам, пожалуйста, – он повернулся к Алисе и серьезно посмотрел ей в глаза. – Я точно знаю, что ты не всем со мной делишься, в отличие от Лизы. И это нормально. Но также и нормально, что и я не всем делюсь с тобой.

– Хм, – ответ звучал вроде разумно, но не нравился Лисе. Ей казалось, что он лукавит, но не стала продолжать эту тему. В любом случае он был прав, она не все ему рассказывает, и он имеет право поступать так же. Все по-честному.

А вот насчет Ле́рона он, скорее всего, был неправ. Просто он непривычен для них и только поэтому вызывает опасения, как вообще у человеческого мозга вызывает опасение все новое, неизведанное. Но, несмотря на это, Алиса действительно намеревалась сдержать свое обещание и приглядеться к социологу получше.

Вернувшись в комнату с двумя кружками чая и поставив одну на стол, она села на диван и задумчиво уставилась в окно, зажав в руках свою кружку. Когда Артемий сел напротив, она перевела свой взгляд на него и сжала губы. Артемий заметил это и спросил:

– Что такое?

– Да нет, ничего, – попыталась отвертеться Алиса и снова уставилась в окно.

– Ну уж нет, говори. Я же вижу, что тебя что-то мучает.

– Ну… Да. Только я не знаю, как правильно выразить свою мысль, – Алиса подула на горячий напиток и сделала глоток.

– Как есть, так и выражай.

Алиса лишь скривила губы.

– Я все равно теперь не отстану, придется говорить. Иначе надумаю себе сам всякого и может быть хуже, – Артемий прищурился. Алиса взглянула на него и улыбнулась.

– Ладно, – сдалась она. – Но обещай, что, хотя бы, постараешься воспринять мой вопрос адекватно.

– А когда было по-другому?

– Ну… всякое может быть… В общем, Лиза считает, что моя дружба с Ле́роном очень похожа на дружбу с Сашей... Ты тоже так думаешь?

– Хм, – Артемий нахмурился. Тоже сделав пару глотков чая, он произнес: – Если честно, то вообще да, очень похожа. Я сам об этом думал недавно, интересно, что и Лиза об этом заговорила. Значит, я не спятил.

Алису сразу расстроили слова Артемия. Она надеялась, он не согласится с Лизой и тем самым успокоит ее.

– Может, ты просто ревнуешь, как ревновал к Саше?

– Если это и так, то это тем более делает ситуации похожими. Но к Ле́рону раньше я не ревновал, это точно. Но после субботы… Не знаю, наверное, и правда начинаю ревновать.

– Ага! Вот об этом ты мне не хотел говорить? – осуждающе взглянула на него Алиса.

– Ну что-то вроде, – признался Артемий. – Я не знаю, что на самом деле ты испытываешь к нему, я все-таки хотел бы тебе доверять в этом плане. Но вот он точно не относится к тебе как к просто другу.

– Брось! Вот это ты точно надумываешь, – фыркнула Алиса. – С чего ты это вообще взял?

– Ты можешь не воспринимать мои слова всерьез, но я говорю о том, что вижу и чувствую. Не только ты умеешь понимать людей. И уж тем более мужчин.

Алиса поджала губы, но не стала спорить дальше. Она снова задумалась, попивая чай. Артемий сделал тоже самое. Комната погрузилась в тишину, лишь сквозь окна стали слышны звуки оживленной улицы. Мог ли быть Артемий прав? Теоретически, да. Могла ли она не замечать чего-то или просто не придавать этому чему-то значения? Конечно, могла. Если Артемий все же прав, могут ли они продолжать общаться с Ле́роном или это будет неправильно? Ведь они просто общаются, ничего больше. И Ле́рон не делал ничего, что могло бы поставить ее в неловкое положение. И никакой угрозы их отношениям с Артемием их общение не представляло. По крайней мере, пока. А если это общение приведет к чему-то серьезному, готова ли она рискнуть? Алиса взглянула на Артемия и попыталась представить, что будет, если их отношения испортятся из-за Ле́рона. Она почувствовала испуг. Нет, ей определенно не хотелось бы рисковать. Артемий был ей важнее каких-то временных знакомых. Пора становится взрослее и перестать страдать фигней, решила она про себя.

– О чем думаешь? – прервал тишину Артемий.

– Подумала, если ты так переживаешь, наверное, мне стоит подумать над тем, чтобы перестать общаться с Ле́роном...

– Что? – Артемий был крайне удивлен таким ответом. – Ты серьезно?

– Наверное, да. Просто, если наша дружба и правда похожа на ту, с Сашей, то она все равно закончится рано или поздно. А ты будешь переживать, я не хочу этого. В себе я уверена, но не хочу, чтобы ты изводился. Ле́рон мне не близок настолько, чтобы я ценила наше с ним общение выше, чем твои чувства.

– Ого. Я такого не ожидал от тебя, честно говоря. Мне даже стыдно немного, – смутился Артемий. – Ты никогда так не делала.

– Ну…Я бы не стала резко обрывать наше общение, наверное, это будет выглядеть странно. Но я точно подумаю над этим и постараюсь свести общение на минимум, ладно?

– Ладно…

Артемий был в шоке и не находил, что ответить. Алисе стало смешно от его реакции и одновременно сразу полегчало от своего решения. Оказалось, это было так просто – сделать такой выбор. Она внезапно почувствовала, что резко выросла и ощутила гордость за себя. Артемий сразу расслабился и явно успокоился. Допив чай, он продолжил собирать вещи в уже абсолютно другом настроении.