Текст книги "Фанфик по огнеглазой Шане. Часть 1 (СИ)"

Автор книги: Ленивый Бехолдер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 33 страниц)

Ленивый Бехолдер:

Фанфик по огнеглазой Шане. Часть 1. (без Шаны) (Закончено) (ни разу не вычитано)

  Незнакомый город. Вот уже неделю я, призраком, брожу по нему.

  Незнакомые лица. Я не знаю здесь никого, как в прочем я не знаю и места, где хоть кого бы то знал.

  Моя память пребывает в хаосе. Словно куски разобранной головоломки. Места, лица, имена, события, факты. Я не знаю, какое место они имели в моей жизни и имели ли его. Я не помню даже собственного имени, вернее я не помню, какое из имеющихся в моей памяти имен принадлежало именно мне.

   Я посмотрел в небо. Среди редких, рваных облаков сияла полная луна. Звезд видно не было. Самое обычное ночное небо. Хоть что-то постоянное, знакомое в этом мире.

   Я опустил голову. Город. Самый обычный, видимо, провинциальный городишко, не слишком сонный но и не кишащий людьми мегаполис. Улицы города были пустынны. Лишь редкие прохожие спешили по своим неведомым делам.

   Я подошел к темной витрине какого-то магазина. Уличный фонарь за моей спиной светил ровно и не слишком ярко. То, что нужно. Я всмотрелся в отражение на стекле. Что же хоть что-то. С темной витрины на меня смотрел молодой парень, с европейскими чертами лица, всклокоченными черными волосами и темными глазами. Рост, порядка метра восьмидесяти с небольшим был для меня привычен, хоть окружающие почему-то казались ниже, чем обычно. Но эту странность можно было понять и позже. Другое дело возраст. Парню, что отражался в зеркале, сложно было дать больше 18 лет, да и пиджак на нем был, по всей видимости, не чем иным как вариацией на тему школьной формы. Я не был уверен, сколько мне на самом деле лет, но я думал что старше, уж школу то закончил точно.

   Еще одна попытка собрать обрывки памяти в более-менее цельную картину ожидаемо закончилась ничем. Я снова задумчиво уставился на витрину и был изрядно удивлен. То, что я там видел, в мою картину мира не укладывалось. Нет, отражение не изменилось кардинально, но все же было слегка не тем что прежде. Теперь я уверенно мог дать себе двадцать, а пиджак, в котором ранее, я узнал школьную форму, слегка изменился и теперь представлял собой просто дешевую имитацию какого то делового костюма. Изменения были совсем небольшими, по сути, изменились лишь какие то незначительные детали, создавая в прочем уже иное впечатление. Вероятно, я бы даже не заметил этого, если бы, пожалуй, не единственное крупное отличие. С пиджака исчезла нашивка с эмблемой школы из за которой я, и сделал столь уверенный вывод относительно этого элемента своего гардероба.

   Весьма странная метаморфоза и, возможно, не нормальная, в прочем, моя память хранила в себе множество странных вещей. И не мне судить, что может быть странным, а что совершенно нормально.

   Из памяти начали всплывать картинки. Вот гигантский робот, кружа по полуразрушенному городу, дерется с не уступающим ему в размере зеленым гуманоидом странных пропорций в белой маске и с каким-то красным шаром в груди. Вот высокого человека (а человека ли?), в красном плаще, дырявят пулями, а он, хохоча и по звериному скалясь, впивается в глотку обидчика совершенно не человеческими зубами. Вот группа молодых людей летят, попутно выполняя фигуры высшего пилотажа на чем-то напоминающем доски для серфинга. А вот совсем еще молодая девушка, почти девочка, разрывает людей на части чем-то вроде длинных полупрозрачных рук. И еще множество самых разных видений: странных и нет, веселых и жутких, грустных и сводящих с ума своей невообразимой нелогичностью. Когда же мне пригрезилась сюрреалистическая картина сотен огромных утюгов, методично гладящих целую планету, я усилием воли отдернул себя. Да уж, так я ничего не пойму, но одно совершенно точно, место, где я жил раньше было весьма веселым.

   Тем не менее, мне предстояло обдумать еще много разных вещей. Возможно, я и не могу сказать ничего конкретного об окружающем мире, но уж хоть то что я вижу своими глазами я оценить способен. Прежде всего, город в котором я нахожусь. Обычная архитектура конца ХХ, начала ХХI веков. Через условный центр города протекает достаточно широкая река. Переброшенный через нее мост выглядит весьма массивно и, между прочим, кажется знакомым, хотя я уверен, что в городе первый раз. Я успел не плохо изучить здешнюю архитектуру за то время пока бродил, разбираясь со своей, внезапно ставшей такой бесполезной, памятью. И могу сказать, что существует еще ряд мест вызывающих у меня схожие чувства. Но объяснения и этому факту у меня нет. Это уже начало входить в привычку.

   Дальше. Надписи на витринах. Выполнены по большей части без использования буквенного алфавита, скорее использовался иероглифический. Разговоры людей проходивших мимо меня. Я уверен, что язык, которым они пользовались мне не родной, более того, я не уверен что когда либо его учил, тем не менее и надписи и устная речь мне понятны. И я уверен, что смогу на нем разговаривать и даже писать. Переведя взгляд на ближайшую, подсвеченную неоном, вывеску я стал рассматривать иероглифы, пытаясь абстрагироваться от их смысла и обращать внимание лишь на саму их форму. Она мне показалась знакомой. Действительно, похоже на японский. Ну да точно. Ведь и лица людей, что я видел, были явно азиатскими. Япония, значит. Хорошо. Хоть какая то конкретика.

   Оторвавшись от своих мыслей, я обратил внимание, что, опять, куда то бреду. Видимо, мне легче всего думать именно во время ходьбы. Вот, примерно, так и прошла вся предыдущая неделя, я просто ходил и думал. Ходил? Думал? Всплывает еще одна странность. Люди не могут неделю ходить и думать, им как минимум нужно есть, пить и спать. А я не делал ни того, ни другого, ни третьего. И что же это получается я не человек? Память молчит. Я четко знаю, что такое человек, а так же огромное количество видов нелюди (хотя информации по последним ощутимо меньше) но память не освещает вопрос моей собственной видовой принадлежности. Вопросов все больше. И на них придется искать ответ.

   Начну, пожалуй, с того, что ближе. То есть с себя. Сев на лавку я закрыл глаза, сконцентрировавшись на своем теле. Ничего нового, что характерно, не почувствовал. Хотя не знаю, изменился бы результат, даже будь у меня, скажем, крылья или хвост. Зато обратил внимание на одну деталь немного не соответствующую моим представлениям о работе тела. Я чувствовал себя СЛИШКОМ хорошо. У человека, даже абсолютно здорового, всегда что нибудь если не болит то хоть доставляет дискомфорт. Неудобная поза, уставшие мышцы, пустой желудок, в конце концов, просто активность нервной системы. Можно сказать, я чувствовал себя как человек по уши накачанный адреналином. Вот только адреналина там и в помине не было. В целом приятно, но ничего определенного. Так же вопросов добавляло то происшествие с зеркалом. Конечно, можно списать все произошедшее на не в меру разыгравшуюся фантазию и проблемы с головой в целом, но в условиях отсутствия достоверной информации отбрасывать варианты без должного изучения глупо.

   -Черт!– я вскочил с лавки, на которой сидел, и принялся нервно расхаживать вперед-назад. Мне уже начало казаться, что складывается хоть какая то картина. Но подвох, как оказалось, ждал меня в едва ли не самом важном вопросе. И, как назло, мне в голову не приходило ни одного способа получения информации. Хотя, если не получается выяснить что либо сразу, можно провести серию дополнительных экспериментов и выяснить, в конце концов, человек я или нет.

   Решено. Подойдя к довольно высокому дереву, я изо всех сил, вложив все свое раздражение, ударил кулаком по стволу. Раздражение мигом пропало, сменившись удивлением. Первый же эксперимент дал неожиданно много. Во-первых, древесина в месте удара ощутимо смялась, а кусок прочной коры и вовсе был сорван ударом. Но это в принципе можно было бы списать на хорошую (мдаа, очень хорошую) физическую подготовку. Но вот второй результат не оставлял места для двоякого толкования. Кожа на пальцах и костяшках правой руки была сорвана и собралась в гармошку. Будь я человеком, сейчас бы любовался на ободранное и кровоточащее мясо. Но ни поврежденных мышц, ни крови не было. Их место занимала какая то густая черная субстанция, словно кожу натянули поверх хорошо сделанной куклы из мягкой черной резины. Левой рукой я осторожно разгладил кожу надеясь, что это повреждение все таки заживет, мне ведь были не известны свойства моего тела и я плохо представлял как может регенерировать та "черная резина", из которой я состою. Стоило мне об этом подумать как края раны засветились синим, создавая иллюзию пламени вокруг поврежденных пальцев, а через секунду когда свет потух я лицезрел уже совершенно целую кожу, без следа каких бы то ни было повреждений.

   Ну, какой-никакой объем информации был получен и я начал методично перерывать память в поисках чего-то похожего. Возможно, удастся найти что-нибудь и о себе.

   Часы проходили в непрерывных поисках. Факты, описания все что могло помочь просеивалось и методично сортировалось. Попутно был сделан вывод что, возможно, не вся информация, которая у меня имелась, была достоверна. Фактически она могла быть получена из любого источника, как из реального мира, так и из художественной литературы, телевизора или любого другого источника, не имеющего никакого отношения к реальной жизни. И, вероятно, большая часть ее была получена именно таким способом. Так или иначе, на данном этапе, проверить достоверность того или иного факта я не могу. Значит, придется осваиваться и собирать картину мира заново.

   Тем временем фильтрация памяти начинала приносить свои плоды. У меня появилось подозрение о собственной природе. Осталось только его проверить. И прежде чем я успел обдумать свое следующее действие, которое и должно было стать проверкой моей теории, я уже любовался на его результат. Все оказалось проще, чем я думал. Достаточно было лишь захотеть. Мир изменился, вернее, изменилось мое восприятие мира. Все окрасилось в оттенки синего, а в моей груди горело миниатюрное солнце цвета индиго, так похожее на корону пламени вокруг горящего факела. Значит все-таки "факел".

   Гл. 1 Факел

   Осознание собственной природы принесло с собой не только радость от свершившегося факта самоидентификации. В первую очередь это добавило мне проблем. Или, что будет вернее, вытащило их наружу. В прочем, хорошо, что это случилось сейчас, пока мое пламя еще яркое. И хорошо что у меня есть немного информации про свой вид, а ведь ее как оказалось, могло и не быть. Теперь осталось лишь посмотреть смогу ли я этой информацией воспользоваться. Ведь теперь мне придется жить именно в качестве факела. И, нужно сказать, жизнь у них отнюдь не сахар. Но, обо всем по порядку.

   Факелы– существа сугубо энергетические. Грубо говоря, небольшой сгусток энергии с впечатанной в нее человеческой личностью, окруженный псевдоматерией. Они не являлись даже само достаточными. Энергия, которая и была самой сутью факела уходила, "выгорала" каждую секунду его существования. И не восполнялась. Никак. При теоретическом бессмертии средняя продолжительность жизни факела составляла от силы месяц. Ведь когда энергия заканчивалась, несчастный просто бесшумно сгорал красивым, синим пламенем.

   Дедушка Дарвин бы заявил, что подобные существа не могли появиться естественным путем, и был бы прав. Они и не появились. По сути, факелы были лишь инструментом, средством заметания следов, этакой энергетической обманкой, призванной скрыть исчезновение того или иного человека. Эти "обманки" создавались существами под названием "багровые томогара" фактически по собственному образу и подобию, хотя и с изрядной долей упрощения. Предназначение их было просто и прозаично. Томогара, которые хоть и могли, в отличие от факелов, воспроизводить энергию делали это крайне медленно и в небольших количествах, явно не достаточных для ведения активной жизни, как они ее понимали. Именно по этому люди, как наиболее энергонасыщенный объект ими воспринимались исключительно в качестве пищи, а факелы слепленные на скорую руку, из остатков недоеденного ужина, заменяли собой поглощенных, сохраняя их личность и даже не замечая произошедшего изменения.

   Учитывая ряд их способностей, в список которых так же входил и навык создания факелов, они могли питаться, и даже жить в человеческом обществе, оставаясь незамеченными. Фактически от тотального геноцида человечество спасало лишь два факта. Во-первых, томогара было мало. Слишком мало, чтобы человеческая популяция получила серьезный ущерб. Во-вторых, они обожали грызться между собой ничуть не менее людей. Когда-то давно, каким то неведомым шутником, была выдвинута теория гласившая что поедание людей грозит апокалипсисом, как людям, так и самим багровым. Неведомо как эта история развивалась дальше, но вылилась она в затяжную гражданскую войну. Отколовшиеся сепаратисты, требующие полного отказа от добычи энергии наиболее рациональным способом, естественно были посажены на голодный паек и вышвырнуты прямиком к людям. Уничтожить их сразу очевидно не смогли из-за присутствия в этой группировке ряда весьма значительных, а значит и сильных, фигур. Казалось, проблема решена. Отрезанные от энергии собственными убеждениями, ограниченные собственной природой они не могли представлять серьезной опасности.

   Но, борцы за экологию предприняли безпрецендентный, по меркам своей расы, и весьма разумный с моей точки зрения, шаг. Они объединились с людьми. Ведь люди способны генерировать достаточно большие объемы энергии. Вероятно, было испробовано много способов взаимодействия. И тем не менее наиболее результативным, очевидно, оказался весьма странный подход. Багровый и специально отобранный и обученный человек, фактически, объединялись в одно целое. Человек, как источник энергии и, непосредственно, боец. Именно он должен был сражаться, и именно его тело должно было получать раны. Томогара, как емкость для энергии и усилитель при манипуляциях с ней, ведь люди фактически не могли ее использовать. Пользуясь своей энергетической природой, томогара принимал форму мелкого, сложно уязвимого предмета, оставаясь практически в безопасности. А как иначе? Человека ведь так легко заменить?

   Так или иначе, но получившиеся таким образом двуединые дуэты получили имя "огненные туманы". И на данный момент представляют достаточно серьезную опасность для решивших подзарядиться багровых.

   Да, сортировка и подбор логически связанных фактов принес неожиданно много информации. Гораздо больше чем я рассчитывал. Теперь осталось решить что же мне делать дальше. Оставить все как есть и через пару недель раствориться в окружающем мире? Эта мысль мне отнюдь не претила. Существование без цели, смысла, связей, просто места, куда можно пойти. Да что там. У меня даже имени не нет. Жалкая картина. С другой стороны просто пассивно дожидаться своего конца ничего при этом не предпринимая будет даже как-то скучно. Возможно у меня и нет возможности что бы то ни было изменить, но я в любом случае ничего не теряю если попробую. К тому же мысль что меня, вернее теперь уже бывшего меня выпотрошила и сожрала какая то тварь неприятно цепляла за гордость. Если смогу выжить непременно отвечу ей тем же. Когда-нибудь. Вероятно в весьма отдаленном будущем. Улыбнувшись своей мысленной ретираде, я пошел прочь из парка, меня гнал неожиданно проснувшийся инстинкт самосохранения.

   Выйдя на набережную реки, я снова посмотрел на небо. На горизонте оно начало окрашиваться в рассветные тона. Первые люди уже выходили из своих домов, спеша по делам, которых так много у живых. У меня, мертвого, тоже есть дела и они не терпят отлагательств. Моей главной проблемой является восполнение энергии. Если я не найду способ восполнить свой запас, меня ждет весьма печальное будущее. Но спешить тоже не стоит. Сначала нужно просто понаблюдать за такими же как и я факелами на разных стадиях выгорания. Возможно удастся сделать какие то выводы и разжиться дополнительной информацией. У меня будет долгий день.

   Я шел по просыпающемуся городу. Оживали улицы, людей и машин становилось больше, открывались магазины, стайки школяров спешили на уроки. Все как обычно. Прохожие, что шли рядом со мной видели совершенно обычную картину, полностью отвечающую их представлениям о мире. Но не я. Я видел среди потоков людей там и тут мелькали синие солнышки факелов. Их было совсем не много, но они встречались с завидной регулярностью. Вероятно тот багровый, что откушал мной, основался тут давно и прочно. В целом факелы которых я видел вели привычную для себя жизнь, не понимая всей глубины произошедших с ними изменений. Вот старик-факел морщится от боли в позвоночнике, не осознавая что у него там просто нечему болеть. Такова специфика энергии существования. Она принимает желаемые формы, создает оболочку соответствующую ожиданиям, в точности копируя и воплощая представления существа о собственной природе и свойствах. Старик за много лет привык к болям в спине, они стали частью его сути и энергия не могла не ответить их появлением. В этом одна из многих причин совершенности системы факелов. А вот и еще одна, наверно самая важная. Я наблюдал за группой подростков, один из которых был факелом на последней стадии выгорания. Его энергетический центр уже ничем не напоминал тот самый факел, скорее это было похоже на свечу на сквозняке. Я обратил внимание что не смотря на то что люди весело обменивались шутками и видимо, во всю получали удовольствие от общения, факел в этом фактически не участвовал и вообще выглядел словно кукла. Но никто не обращал на это внимания, подростки словно не замечали его. Вектор их внимания скользил мимо, не останавливаясь на том, кто еще недавно был их другом. Да что там, даже мне было не просто удержать его в фокусе восприятия. Уж не знаю причина тому в фундаментальных свойствах энергии или в конструкции самих факелов, но придет время и он исчезнет, не только из материального мира, но и из памяти окружающих, словно такого человека и не было никогда.

   Идя за ними, я думал что же мне делать дальше. Для выживания мне нужна энергия. Но, даже если я смогу ее впитывать, оставался вопрос о том, где же я буду ее брать. Энергия существования содержится прежде всего в людях, томогара и факелах. Скорее всего есть и другие источники но у меня нет об этом точной информации и нет времени на поиски. Что же, значит не до церемоний. Сомнения прочь! Будем пробовать. Все равно он уже мертв. Как собственно и я. А мертвецам позволено многое.

   Догнав, быстрым шагом преследуемую мной компанию я сильно толкнул плечом факела. В попытке удержать равновесие тот налетел на своего товарища, сбивая его с ног. Вместо ожидаемых вопросов и разборок, человек просто встал, отряхнулся и меланхолично, скользнув взглядом по факелу, пошел дальше сопровождаемый недоуменными взглядами окружающих. Факел же смирно побрел за ними, словно кукла безучастно исполняющая заложенную программу.

   Я довольно улыбнулся. Люди почти не могут удерживать догорающих факелов в векторе внимания, они уже почти не существуют, ускользая из человеческого мира. Значит мне никто не помешает. Я ухватил факела за руку и потащил в обратном направлении. В след за ним никто не обернулся. Сам он пассивно плелся за мной, незнакомцем, не делая даже попыток освободиться. Видимо ему и в самом деле осталось не долго, а значит и жалеть его незачем. Заведя его в какой то безлюдный переулок я остановился не зная что делать дальше. Если я хочу достать из него те крохи энергии что в нем оставались мне придется каким то образом поглотить его энергетический центр. Можно ли это сделать прямо через оболочку, которая сейчас формирует подобие физического тела? По идее– да. Ведь багровые не возятся с каждым по отдельности, а высасывают за раз целые группы людей. Правда это вовсе не означает что так же получится и у меня. Я положил руку ему на грудь и представил себе как его энергия перетекает в меня. Минута шла за минутой, я все представлял и представлял но ощутимого результата не было. Никакого. Лишь слабый огонек все так же трепетал в его груди. Черт, видимо я что то делал не правильно. Может быть энергией существования нужно управлять не образами, а желанием и эмоциями? Ведь мое зрение изменилось повинуясь именно эмоциям, а не образам.

   Глядя на трепещущий огонек, я желал, отчаянно желал присвоить, забрать, вырвать его. Сейчас до меня дошло еще одно отличие людей от факелов. Люди не способны контролировать свои эмоции, в лучшем случае сдерживать их внешние проявления. Но не факелы. Повинуясь моей воле, во мне вспыхнуло желание невероятной силы, словно одержимый я жаждал заполучить этот синий язычок иллюзорного пламени. И в то же время оставался спокоен и рассудителен, с исследовательским интересом наблюдая за происходящим.

   И вот через несколько минут когда "желание" уже достигло предела, пламя дрогнуло и потянулось ко мне. Лишь на мгновение, не принеся желаемого результата, но сам факт того, что энергия существования в своем чистом виде, была послушна моей воле, меня уже изрядно меня воодушевил. Удвоив усилия, я сосредоточился на своем желании, увеличивая его до предела. И снова не то. Стоило выпустить энергетический центр факела из сферы своего внимания как эффект исчез словно его и не было, а мое стремление им завладеть стало бесполезным самовнушением. Что ж, так дело не пойдет. Сконцентрировавшись на языке синего огня я представлял себе как он приближается к моей руке, толкал его своим желанием и волей. Мир для меня сузился до расстояния, между синим светлячком в груди факела, и моей рукой. И миллиметр за миллиметром энергетический центр стал приближаться ко мне. Я все усиливал напор, вот расстояние между вожделенным огоньком и моей рукой сократилось до минимума, собственно до самой оболочки, тонкой грани между энергетическим и материальным аспектами факела. Дальше дело не шло. Сколько бы сил я не прикладывал, расстояние не сокращалось. Нужно было что то делать, иначе я так ничего не добьюсь.

   Я посмотрел в пустые, мертвые глаза факела, который все это время стоял рядом со мной, не предпринимая попыток уйти, и словно на что-то решился, потерял последние сомнения. И как будто повинуясь инстинкту, рука рванула вперед вслед за таким желанным огоньком, проламывая грудную клетку факела. На мгновение я увидел ту самую черную субстанцию что заполняла и мое тело, а секундой позже она преобразилась в стандартные для человека внутренности. В глазах факела появилось осмысленное выражение, лицо исказилось судорогой боли, а из раны хлынула кровь. С тихим стоном он закрыл глаза и упал на асфальт, а его энергетический центр рванул ко мне в руку, так словно кто-то придал ему ускорения.

   Несколько секунд я стоял над трупом, уже распадающимся синими искрами, не в силах справиться с ошеломлением. Все произошедшее слабо соотносилось с моими обрывочными знаниями. Нужен был дополнительный анализ. Переведя взгляд на свою правую ладонь, я не увидел на ней крови, только синий язычок пламени извивался в моей руке, по прежнему сжатый тисками воли. Сконцентрировавшись на нем, я заставил его сделать круг над моей ладонью. Не сказать, чтобы это было легко, но гораздо легче, чем раньше. Теперь оставалось только поглотить эту добытую таким трудом энергию. Через мою оболочку она так просто не пройдет. Надрезать ее что ли? Хотя зачем мудрить? Нужно поглотить – поглощу. Непроизвольно улыбнувшись, представив, как будет выглядеть эта картина под названием "Трапеза Пожирателя душ", я запихнул трепещущий и теплый шарик в рот. Абсолютно безвкусный, как и следовало ожидать, но по телу разлилась приятная теплота, а мой энергетический центр стал чуть-чуть больше.

   Ну что ж, эксперимент можно считать успешным, теперь займусь анализом произошедшего. Прежде всего прямое воздействие на энергию осуществляется комбинацией желании, нужного образа и волевого посыла. Интересно это у меня есть некий орган управляющий энергией или она сама улавливает нужный настрой и действует согласно ему? Пока не знаю, мой энергетический центр выглядит однородным, если так вообще можно сказать о шаре, окруженном короной пламени, каких либо отдельных структурных элементов я там не вижу, но возможно, я просто не знаю что искать. Значит пока этот момент не будет прояснен буду считать что сама энергия отвечает на волю манипулирующего ей.

   Дальше факел и все произошедшее с ним. Легче всего пожалуй ответить на вопрос почему из раны на его груди текла кровь. Скорее всего он сам, даже находясь в весьма плохом состоянии не мог предположить что рана на его теле может выглядеть иначе чем она бы выглядела на человеческом. И силой своей безусловной веры он преобразовал внешний вид оболочки. Хм, я что тоже могу так меняться? Возможно. Надо будет проверить.

   Тот факт что мне как то удалось пробить дыру в груди факела. Я помнил эксперимент с деревом и удар не мог выйти таким сильным. Может я подсознательно управлял энергией в собственном теле, таким образом усилив удар? Или просто факел выгорел настолько сильно, что уже не мог должным образом поддерживать структуру оболочки? Не знам как второе, а вот первому можно бы и поучиться.

   То, что управлять энергетическим центром было гораздо проще, когда он находился вне его тела, чем внутри можно объяснить как тем что этому препятствовала воля самого факела, так и тем что оболочка затрудняет манипуляции извне. В следующий раз проверю. Вопросы. Много вопросов. Да, и к такому можно привыкнуть. Видимо уточнять все детали мне предстоит еще долго.

   Вынырнув из размышлений, я заметил что ноги опять вынесли меня на набережную. Черт, каждый раз, когда нужно подумать забредать неизвестно куда – это определенно плохая привычка. Тем не менее, я совсем забыл про главное! Я могу получать дополнительную энергию! А это значит я буду жить! Подойдя к торговому автомату, я выудил из заднего кармана штанов несколько монет и не глядя, закинул их в приемник. Достав из лотка банку теплого кофе я с комфортом расположился около воды. Тот факт, что денег у меня с собой быть не могло, как и тот что а в жизни не видел японских йен, меня не волновал. Главным было то, что я смутно припоминал у себя привычку носить деньги именно в этом кармане. Эта жизнь начинает мне нравиться.

   Глава 2

   Комфортно расположившись на крыше многоэтажки, я наблюдал за городом, название которого так и не удосужился узнать. По улицам сновали люди и машины, тут и там мелькали ядра факелов, несколько раз я даже видел установку печати – одной из техник багровых. Любопытная кстати штука эта печать. Нечто вроде темно фиолетового купола накрывало определенную площадь, отрезая ее от окружающего мира, так словно объектов и людей, находящихся там никогда и не существовало. Я наблюдал, как прогуливающаяся под руку парочка была "разрезана" краем разворачивающейся печати и девушка мгновенно забыв о своем парне, оставшемся внутри, беззаботно пошла дальше. Внутри же купола время застывало, позволяя проводить с тем что осталось внутри любые манипуляции. Когда печать снимали все возвращалось на круги своя, но люди попавшие в нее как правило выходили уже факелами. Признаться, меня одновременно пугала и завораживала власть багровых над окружающим миром. Хотел бы я знать как они это делают.

   С момента поглощения мной первого факела прошло уже две недели. За это время я, действуя по той же схеме, успел сесть еще троих. Тем не менее, количество моей энергии неуклонно уменьшалось, ведь в угасающих ее было совсем не много, а повторить тот же фокус со стабильным факелом не представлялось возможным. Они ведь совсем как люди и вряд ли позволят утащить себя в темный угол. Но выбор у меня не велик. Придется действовать иначе.

   Сейчас я наблюдал за мужчиной – холостяком средних лет, живущим в доме напротив моей наблюдательной позиции. В снимаемой и квартире никто кроме него не жил, да и к входной двери подобраться было легко. Она, как и двери соседних квартир, выходила на узкую террасу, лестница с которой спускалась прямо во двор. Что же касается самого мужчины, то факелом он стал совсем недавно, да и энергии у него было много, по моим прикидкам ему хватило бы месяца на два. Как не посмотри, удобнее цели не найти.

   Поглядывая на свет в его окне, я снова прокрутил в голове последовательность своих действий, потрогал рукоять охотничьего ножа пристегнутого к ремню и зябко передернул плечами, мне не нравилось то, что предстояло сделать.

   И вот окна в доме начали гаснуть. Одно за другим, пока не осталось последним то самое, интересующее меня. Так было все дни, что я наблюдал за ним – холостяк ложился поздно. На самом деле не было никакого смысла в столь продолжительном наблюдении. Я просто хотел перестраховаться. Ведь я сейчас на самом дне пищевой цепочки и мне следует быть максимально осторожным.

   Вот и погасло последнее окно. Пора выдвигаться. Но прежде нужно еще кое-что сделать. Я сжал свой энергетический центр до размеров небольшого яблока. Простой на самом деле прием, не более чем имитация догорающего факела. Это обеспечит мне если не невидимость, то незаметность для сторонних наблюдателей. Собственно таким же образом я и спер нож в охотничьем магазине. Все, вот теперь пора. Спустившись с крыши, я пошел к намеченному мной дому. Праздношатающихся посреди ночи прохожих я не опасался. Завтра меня все равно никто не вспомнит. Куда больше меня волновали жильцы. Пусть примененный мной прием и делает меня незаметным и незапоминающемся, но, столкнувшись нос к носу с кем-нибудь чересчур бдительным, я рискую поднять ненужный шум.

   Пронесло. Поднимаясь по лестнице и подойдя к двери, я никого не встретил. Засунув руку в карман, я достал оттуда ключ. Естественно не настоящий. Такая же подделка, материализованная мной из собственной оболочки, как и монеты для торгового автомата. Я вообще за последнее время здорово наловчился материализовывать мелкие предметы, кофе ведь покупать за что то надо. Мне даже не нужно знать параметры замка. Сейчас главное не смотреть на ключ, чтобы он не принял конечную форму. Сейчас в моей руке не ключ от конкретной двери, а некое абстрактное явление "ключ" которым можно открыть что угодно, при условии, что в нем есть замочная скважина.

   Открыв дверь и выпустив за ненадобностью ключ, который беззвучно исчез в неярком всполохе синего пламени, не долетев до пола, я тихо зашел внутрь. Ботинки вопреки восточному обычаю, снимать не стал, все-таки я пришел не в гости. Продвигаясь вдоль коридора, сопровождаемый тихим поскрипыванием половиц, я отслеживал положение хозяина дома. Для этого мне не нужны были глаза или уши, я просто шел к яркому синему шару. Мужчина лежал на футоне, беспокойно ворочаясь во сне.