Текст книги "Искупление (СИ)"

Автор книги: Леди Феникс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

– Я с вами, – моментально вскинулась Ира.

– Но, Ирина Сергеевна…

– Никаких “но”! Я еду с вами. Если эта его подружка хоть что-то знает, я из нее душу вытрясу! – Схватила сумку и ключи. – Ну что стоим, поехали уже!

***

Голова раскалывалась просто нещадно, тело затекло, ко всему прочему, ужасно хотелось пить. Паша с трудом открыл глаза, пытаясь что-нибудь разглядеть в почти полной темноте, и в этот момент скрипнула дверь, послышались шаги, потом голоса.

– Можно сказать, что нам повезло, – негромкий голос почему-то показался смутно знакомым. – Идеальная схема получается.

– Какая еще схема? – во втором говорившем Ткачев не сразу узнал Червонца. – Че за…

– Заткнись и слушай. Мне очень нужно достать одну бабу. И этот тип нам отлично поможет. Так что слушай внимательно и постарайся ничего не перепутать в своих куриных мозгах.

– Слышь, ты!…

– Заткнись, я сказал. Значит так. Находишь телефон, звонишь вот по этому номеру. Скажешь, что этот похищен, требуешь два миллиона наличкой. Встречу назначай здесь неподалеку, возле недостроенной многоэтажки, там все отлично просматривается. Забираешь деньги и валишь, остальное не твоя забота.

– А этот…

– Ты тупой? Сказано же, не твоя забота. Главное бабки твои, сможешь с ними свинтить куда угодно. Главное кинуть меня не вздумай!

Снова раздался скрип и удаляющиеся шаги, и только тогда Паша смог выдохнуть. Сердце колотилось оглушительно-громко; страх удушливой волной прокатился по позвоночнику. В ворохе малопонятных фраз только одно оказалось отчетливо-страшным: Ирине Сергеевне снова грозит опасность.

***

– А неплохо так живут подружки уголовников, – заметил Костя, оглядывая маленькую, но хорошо “упакованную” квартиру. Пододвинул Зиминой стул и замер чуть сбоку. – Ну рассказывайте, когда вашего любовника в последний раз видели.

– Какого еще любовника? – скривилась хозяйка, по-прежнему стоя у стола. От цепкого взгляда Ирины не ускользнуло, что под свободной домашней туникой уже наметилась некоторая округлость.

– А у вас их много? Я говорю про вашего любовника Десятникова по кличке Червонец. Вы же встречались. Даже писали ему, на зону ездили.

– Ну и че? – презрительно дернула плечом девушка. – Кому какое дело, куда я ездила?

– Абсолютно никакого, – вступил Климов, нахмурившись, – он явно заметил то же, что и Ирина. – Нас интересует только одно: где он может находиться. Думаю, то, что он на свободе, для вас не новость?

– Понятия не имею, где он. И знать не хочу, – нагло фыркнула хозяйка и кивнула на дверь: – Если у вас все, то до свиданья.

– Послушайте, Лиана… Ваш любовник преступник, вы это понимаете? Он похитил нашего сотрудника. Счет идет на часы. Вы же не хотите, чтобы он убил еще кого-нибудь? Просто скажите, где он может скрываться, и я вам обещаю, о его побеге никто не узнает.

– Да отстаньте вы от меня! Я же сказала, что ничего не знаю! Да и знала бы – не сказала! Валите отсюда!

Щукин вздрогнул, заметив, как резко побелела Ирина Сергеевна, – на мгновение показалось, что она вот-вот потеряет сознание. Встретился взглядом с Климовым, который явно собирался перейти к более решительным мерам, и едва заметно кивнул – времени деликатничать у них не оставалось совсем. Но произнести никто из них ничего не успел – в руках Ирины Сергеевны возник пистолет

========== IV. 17. Прицел ==========

Она безумно устала. Сначала – нервный вечер, когда обзванивала всех, кого можно, а Савицкий носился где-то, пытаясь найти пропавшего друга, потом почти бессонная ночь, а следом – суматошное утро, когда на уши подняли почти весь отдел… И вот теперь, когда появилась хоть какая-то ниточка, зацепка, надежда, эта наглая девица только кривится, хамит и выставляет их за дверь! В то самое время, когда Паша…

Что-то убеждающе говорил Климов, давил и наступал Щукин. Но Ира поняла отчетливо, едва встретившись с наглой девицей взглядом, – она впрямь ничего не скажет, даже если и знает что-то. Нахлынула, затмила злость, а еще страшная, всепоглощающая безнадежность – они могли не успеть. И рука практически рефлекторно рванулась к сумке, где лежал пистолет.

Поднялась тяжело, осторожно, сделала несколько шагов вперед, не сводя с девушки холодного, прицельного взгляда, отмечая, как со смазливого личика постепенно стекает самоуверенность.

– А теперь послушай меня, – голос звякнул закипающей сталью. – Я, в отличие от этих джентльменов, деликатничать с тобой не собираюсь. Твой хахаль замешан в пропаже моего мужа, и если он еще жив, то это чудо. Конечно, я могла бы например запихнуть тебя в камеру к наркоманам и бомжам, и я думаю, тогда ты сказала бы мне все, что нужно, но у меня совершенно нет времени возиться с тобой, поэтому спрашиваю в первый и последний раз: где может скрываться твой любовник?

– А то что? – с вызовом отозвалась Лиана, хотя в глубине глаз отчетливо плескался испуг.

Ира щелкнула предохранителем и вытянула вперед руку с пистолетом – все движения были отточены до автоматизма.

– А иначе я выстрелю. Выстрелю и даже не подумаю оказать тебе первую помощь или позвонить в “скорую” до тех пор, пока ты не скажешь мне, как найти Червонца. А ты скажешь, рано или поздно обязательно скажешь, потому что я уверена, что твой будущий ребенок для тебя намного важнее, чем твой хахаль-уголовник. Важнее же?

– Вы этого не сделаете…

– Хочешь проверить?

В повисшей оглушительной тишине только нервно щелкали стрелки настенных часов.

– Хорошо… Я скажу… то, что знаю, – прострелило наконец бесконечную паузу.

Ира медленно опустила пистолет и разжала стиснутые в кулак пальцы– на внутренней стороне ладони Щукин заметил длинные кровавые полосы.

***

– Ир, тебе лучше остаться, – заметил Климов, когда вышли из дома. – Давай я возьму парочку ребят и мы сами все проверим, а Костя тебя отвезет…

– Я поеду с вами, – не терпящим возражений тоном перебила Ирина и распахнула дверцу машины, усаживаясь на заднее сиденье.

– Но, Ир…

– Поехали, я сказала!

Климов только покачал головой, но ничего не сказал и послушно завел автомобиль. Спорить с Ириной Сергеевной на взводе было бы совершенно бесполезно.

В унылой веренице покосившихся развалюх на окраине нужное здание нашлось не сразу. Климов остановил машину в начале улицы, чтобы не привлекать лишнего внимания, и остальной путь им с Костей пришлось пройти пешком.

– По-моему, это здесь, – произнес Щукин, заметив приземистое строение в стороне. Климов, оглядевшись, кивнул – судя по всему, это было то самое место.

Спустя пять минут они вышли, озадаченно переглядываясь.

– Ну я даже не знаю, как Ирине Сергеевне сказать, – пробормотал наконец Костя

– Что мне сказать? – вскинулась Ира, выбираясь из резко притормозившей машины.

Климов, помявшись, рванул узел галстука, отвел глаза.

– Ир, дело в том, что… Паша, он…

– Ткачева здесь нет, Ирина Сергеевна, – договорил Костя и осторожно придержал пошатнувшуюся начальницу за локоть. – Но…

Договорить он не успел. Что-то страшно грохнуло позади, ударило жаром, затем что-то взметнулось, вспыхнуло, затрещало, и наконец наступила тишина. Прогремевший взрыв оставил от здания лишь обломки.

========== IV. 18. Подмена ==========

– Ир, ну не мог Ткачев бесследно исчезнуть, а значит, мы его обязательно найдем, – Климов подал Ирине бутылку с водой и взялся за мобильный. – Вызову наших ребят, прочешут тут все, найдем обязательно, ты, главное…

Настойчивая трель телефона оборвала на полуслове.

– Да, слушаю. Кто это? – Ира так стиснула пальцы, что побелели костяшки. А затем в салоне машины повисла такая тишина, что заложило уши. И только когда звонок прервался, Зимина обессиленно выпустила телефон из рук.

– Ирина Сергеевна, что случилось? – обеспокоенно спросил Щукин, тронув начальницу за плечо.

– Пашу… похитили. Требуют два миллиона, – с трудом выговорила Ирина побелевшими губами. Зажмурилась на несколько секунд, медленно выдыхая, а когда открыла глаза, перед ее спутниками снова возникла каменно-сдержанная и неестественно спокойная полковник Зимина. – Вот что, Вадим. Вызывать пока никого не будем, вообще лишний шум поднимать не надо. Отвези меня в банк, потом домой, дальше будем думать, что делать…

***

– Нет, Ир, ни на какую встречу с похитителями ты не пойдешь, – отрезала Лена, нервно пройдясь по кухне. Опустилась на стул, защелкнула молнию спортивной сумки, до отказа набитой купюрами. – Ты хоть сама понимаешь, как это опасно?

– Я понимаю, что если я не отдам им эти гребаные деньги, они убьют Ткачева, – очень тихо и ненормально-ровно откликнулась Ирина, не поворачиваясь от окна.

– Ир, ну нужно же что-то придумать!

– Что придумать? – Зимина наконец повернулась и, сделав пару шагов, осторожно уселась за стол. – Они предупредили, что если я кому-то расскажу, то…

– Да это все понятно, – перебила на полуслове Измайлова. – Но сама ты не можешь так рисковать, это слишком опасно!

– Лен, не надо говорить мне очевидных вещей, – устало выдохнула Ира, стискивая пальцы в замок. – Только, боюсь, выбора у меня нет.

Измайлова вдруг хитро улыбнулась, торжествующе откидываясь на стуле.

– Ир, а у меня ведь паричок-то сохранился.

– Какой паричок? – Ирина подняла на подругу непонимающий взгляд.

– Тот самый, Ир, которым мы прокурорскую слежку дурили, помнишь? Может, стоит попробовать?..

***

От напряженного ожидания затекла спина, плотная ткань маски противно покалывала кожу, ладони в перчатках вспотели. В прицеле с высоты этажей местность просматривалась как на ладони, а уж позиция для стрельбы, он не ошибся, получилась просто идеальной. Да и скрыться тут не составит труда – кругом развалюхи и недострой, с одной стороны – лес, с другой – трасса, по которой непрестанный поток машин летит со скоростью света. Да и кто будет охотиться за снайпером, когда все будет сделано? Она ведь вряд ли растрезвонила о похищении своим приятелям-подельникам, отлично понимая, как это рискованно, соваться с официальным заявлением не стала бы тем более. Так что в этот раз все уж точно должно пройти как по маслу – сначала пристрелить эту суку, затем убрать придурка Десятникова, который может на него указать… И наконец-то можно будет вздохнуть спокойно.

Контрольное время пять минут.

Он перевел взгляд с наручных часов вниз, на улицу, – из-за поворота как раз показался хорошо знакомый мерс. Дверца со стороны водительского места медленно приоткрылась; мелькнули рыжие волосы. Значит, все-таки послушалась, приехала одна, надо же, как трясется за своего оперка…

Отработанным когда-то давно движением вскинул винтовку на плечо, почти сразу находя в прицеле мишень. Почему-то не к месту подумалось, что на темно-красном балахоне не будет видно крови, а затем палец плавно нажал на спуск.

Сделано.

========== IV. 19. Ниточка ==========

Все-таки он недооценил эту хитрую, подлую, изворотливую суку – даже деморализованная, загнанная в угол, она все равно умудрилась извернуться, подставить, но предчувствие опасности сработало слишком поздно – он уже спускался по последним ступенькам к выходу, когда ощутил что-то неладное.

Так и есть – двое ее шестерок, опер Савицкий и алкаш-участковый, паслись у двери, ожидая своего звездного часа. Нет уж, хрен там, ничего у вас не получится, зло подумал он, сходу обрушивая футляр с винтовкой на затылок Савицкому. Опер, пошатнувшись, качнулся в сторону, прямо на не ожидавшего ничего Фомина – и этих секунд хватило, чтобы дернуть дверь подъезда и рвануть на другую сторону узенькой улочки, прямо к кустам, за которыми была скрыта машина. И пока неудачливые дружки Зиминой, опомнившись, вылетели из подъезда, машина уже тронулась с места, чтобы через несколько секунд затеряться в огромном потоке на шумном шоссе.

***

Он адски устал. Сначала – беспорядочное блуждание по раскисшему от недавнего дождя лесу, потом – бесконечная лента шоссе с проносившимися мимо автомобилями – никому не пришло в голову подобрать на обочине грязного помятого мужика откровенно бандитской наружности с поцарапанной рожей. Ко всему прочему, вскоре снова ударил ливень, в ботинках противно зачавкало, а вся одежда вмиг стала противно холодной и мокрой насквозь, и от озноба стало изрядно потряхивать. Так что когда невдалеке показался знакомый дом, Ткачев практически перестал соображать – хотелось только забраться куда-нибудь в тепло и просто лечь. Ну и еще, пожалуй, поесть.

Дверь распахнулась практически сразу. Ткачев ввалился в прихожую, едва держась на ногах и мало что осознавая вокруг.

– Господи, Паш…

Вздрогнул – будто окатили ледяной водой. Огромные, испуганные, потемневшие от тревоги, на него смотрели самые родные глаза.

***

– Ну ты, конечно, наделал шороху, – проворчал Савицкий, прикладывая пакет со льдом к ушибленному затылку, пока Ирина Сергеевна, пристроившись на диване рядом с пленным героем, подкладывала ему на тарелку новую порцию вкусностей. Ткачев, умывшийся, с наклеенными тут и там пластырями, и впрямь смотрелся этаким героем в редкие минуты затишья, хотя на деле чувствовал себя препротивно – всех перепугал, никого не поймал… – Как ты вообще выбрался-то?

– Да этот придурок меня даже связать нормально не смог, а потом и вовсе куда-то свалил, так что времени у меня было дофига. Перетер веревки, ну и рванул. Только напрямик не решился тащиться, мало ли, вдруг они вернутся, а пока другую дорогу искал…

– Они? Ты сказал “они”? – перебила Ира, напрягшись, и отставила чашку с чаем. – Он что, не один был?

– Да в том-то и дело. Я когда очнулся, Червонец с каким-то мужиком базарил, тот его подбивал на то, чтоб деньги вытрясти, раз такой удобный случай подвернулся, и еще…

– Что еще?

– Говорил, что ему очень надо кого-то достать. Судя по всему, вас.

– Вот оно что, – медленно произнесла Ира, с силой сжав пальцы. – Значит, похищение им нужно было только для прикрытия. На самом деле…

– На самом деле они тебя убить хотели, Ир, – безжалостно договорила Измайлова и поморщилась – место, куда в бронежилет угодила пуля, все еще изрядно ныло, да и синяк остался приличный. Страшно подумать…

– Вот же неймется кому-то, – Ирина, осторожно поднявшись, неторопливо отошла к окну – теперь свет бил ей в спину, и различить ее эмоции не получилось бы при всем желании.

– Делать-то чего будем? – первым подал голос Паша в повисшей тишине. – Они ж скоро узнают… ну, что вы… что у них ничего не вышло.

– Прятаться тебе надо, Ир, – сходу поддержала Лена, но договорить не успела. Ира, возмущенно развернувшись, разом вспыхнула.

– Что? Прятаться? Ну уж нет! Да я спать спокойно не смогу, пока этот урод где-то ходит! Я жить нормально хочу, а не вздрагивать от каждого шороха!

– Ирин…

– Ткачев, даже не начинай! – глаза у Зиминой полыхнули так, что Паша всерьез забеспокоился – еще одно слово, и тяжелая ваза, стоявшая на столике, полетит прямиком в его голову. – Я должна знать, что происходит вокруг меня, а не трястись от страха! И только попробуй мне напомнить!..

– Да молчу я, молчу, – вздохнул Ткачев и только покачал головой. Нет, эта женщина определенно сведет его с ума…

***

– Товарищ полковник, разрешите?

Ира, вздрогнув от неожиданности, едва не выпустила из рук лейку – на подоконнике медленно, но верно разливался небольшой ручеек, капелью оседая на пол. Наспех швырнув в импровизированный водоем первую попавшуюся под руку бумажку, Ирина оглянулась, одарив вошедшего сердитым взглядом.

– Земцов, чего тебе?

– Ирина Сергеевна, у нас тут… ну, в общем…

– Да не мямли ты уже! Говори толком, что случилось. И сядь, хватит маячить!

Земцов послушно опустился на ближайший стул и снова начал маяться. Ира со вздохом уселась на свое место и терпеливо ждала, хотя очень хотелось как следует рявкнуть и узнать наконец, в чем суть дела.

– Помните, пару недель назад мы одного типа взяли с оружием в машине, целый арсенал нашли… Там, кажется, было десять ПМов, тэтэшников двадцать штук и три винтовки снайперские.

– Ну помню, и что? – нетерпеливо подстегнула Ирина.

– Дело в том, что… даже не знаю, как сказать… Одна винтовка из вещдоков пропала.

========== IV. 20. Где-то рядом ==========

– Значит, это кто-то из своих, – мрачно подытожила Измайлова, обведя взглядом присутствующих. – Кто-то из отдела, кто-то, кого ни за что не станут подозревать.

– Кстати, – Щукин, нахмурившись, убрал руки в карманы кителя, – мы ведь так и не выяснили, кто замочил того алкаша, ну, свидетеля, который что-то видел в тот день, когда наших ребят расстреляли. А если учесть, что грохнули его не где-нибудь, а в отделе, да еще и в камере…

– Кость, ты что, хочешь сказать… – побледнела Вика.

– Я ничего не хочу сказать, – прервал Константин, потирая затылок. – Только излагаю то, что нам всем и так известно. Сначала этот свидетель, потом пропажа оружия. Да еще информация постоянно утекает на сторону… По-моему, Лена права, крыса где-то рядом, причем действует уже давно.

– И отлично шифруется, сволочь, – процедила Ирина Сергеевна, недобро прищурившись. – Главный вопрос, ребята: как его вычислить? Давайте-ка подумаем над этим как следует.

– Лично у меня никаких идей, – хмуро признался Савицкий. – Ну разве что… дезу какую-нибудь запустить, заставить этого гада себя выдать…

– Принимается. А теперь давайте подумаем, как нам это все осуществить…

***

Разошлись все только через два часа, толком так ничего и не решив. Зимина после выглядела еще более дерганной и недовольной, чем раньше, но Паша не осмелился лезть к начальнице с вопросами, чтобы еще сильнее не накалять обстановку. Только когда Ирина, потянувшись к дверце автомобиля, вдруг замерла и, морщась, откинулась обратно на сиденье, Ткачев насторожился.

– Ирин Сергевна, вам нехорошо? – в голосе прорвалась тревога.

– Все нормально… Черт, опять, – осторожно коснулась ладонью живота, медленно выдыхая. – Вот ведь… Пока на работе сижу – все тихо, а вечером толкаться начинает вовсю. И самое интересное, если ты рядом, затихает сразу. Еще родиться не успела, а уже из родителей веревки вьет, – проворчала с улыбкой.

– Роковая женщина вырастет, – засмеялся Паша, накрывая своей рукой пальцы Ирины. – Мужиками будет крутить… – и вовремя проглотил выразительное «совсем как мама».

– Судя по всему, так и будет, – усмехнулась Ира и недовольно взглянула резко затрезвонивший мобильник. – Ну что там еще случилось…

– Что такое? – спросил встревоженно, заметив, как товарищ полковник мрачнеет на глазах. Ирина убрала в сумочку телефон, уставилась в окно и ответила только после внушительной паузы.

– Майор Земцов попал в аварию.

***

Все дни слились в один сплошной монолит бесконечной суеты. Домой Ткачев приходил под утро; едва успев вздремнуть пару-тройку часов, снова мчался на работу. И передышки в ближайшее время, похоже, не предвиделось…

После того, как Ирина Сергеевна, все-таки сдавшись, согласилась провести в клинике положенное время, а Земцов, угодив в аварию, оставил отдел фактически на них с Ромой, о спокойной жизни пришлось забыть – уголовники, словно почуяв вседозволенность, развернулись, что называется, во всю мощь; от Климова толку было чуть – товарищ майор с головой погрузился в какие-то семейные проблемы и на службе образцовым работником теперь считаться не мог. Фомин, получив приличную взбучку от товарищей, притих сам и даже в своей весьма специфичной манере приструнил нескольких обнаглевших участковых; Щукин и Вика по-прежнему отдувались за все следствие; Измайлова, как могла, пыталась строить своих дознавателей; Савицкий кое-как держал на плаву оперативный отдел, но особого рвения никто, кроме Паши, не проявлял, как мрачно поиронизировал Рома: «Не вляпываются в истории – уже хорошо». Ткачеву не оставалось ничего другого, кроме как самому мотаться едва ли не на каждый вызов и разбираться с огромным потоком заявителей.

Единственным светлым пятном во всей этой нескончаемой круговерти оставались редкие встречи и звонки – и когда слышал в трубке насмешливо-теплый голос Ирины, сердце замирало в каком-то странном жгучем волнении. Уже совсем скоро…

========== V. 1. Среди ночи ==========

Домой Паша ввалился в первом часу ночи, уставший и злой. Денек выдался насыщенным: с утра пытался поколоть наркомана на эпизоды с кражами; наркоман после укола пребывал в глубокой нирване и на бренную землю возвращаться никак не желал. Потом была пробежка с рейдами по злачным местам, оформлять задержанных оказалось дольше, чем паковать. Пойманные проститутки смотрели жалобно и жаждали «договориться», еле отбился. Весь оставшийся день, точнее уже вечер, гонялся за грабителем, отоварившим старушку по голове. Грабителя не поймал, зато разозлился до ужаса, решил достать его завтра с утра.

Поужинать сил уже не хватило, отрубился, едва добрался до кровати. Проспал недолго, среди ночи телефон требовательно блямкнул эсэмэской. На автопилоте протянул руку, взял мобильник, прочитал, завалился спать дальше, правда, ненадолго, очухался, подскочил.

Все в духе Ирин Сергевны, лаконично и насмешливо-нежно: «Поздравляю, папаша».

Перечитал наверное десять раз с дурацкой улыбкой. Набрал номер.

– Ткач, ты че, совсем обалдел? – сонно забухтел Савицкий, ответив на седьмом гудке. – Время видел вообще? Четвертый час ночи!

3:00, если точнее. Впрочем, неважно.

– Ромыч! – захлебываясь эмоциями. – Я отцом стал, Ром!..

***

Что-то странно дрогнуло, кольнуло в груди – забыл как дышать. Перевел взгляд с кроватки на стоявшую с другой стороны Ирину – уже непривычно худенькую, бледную, с кругами под глазами и незнакомо-ярко сияющим взглядом.

Сердце грохотало где-то в горле, мысли в голове мешались и путались. Казалось чем-то нереальным, невозможным, как будто такого не могло произойти с ним, с ними – именно с ней, именно благодаря ей…

– Ирина Сергеевна… вы… я… я никогда этого не забуду, – что-то давило, не давало толком вдохнуть, слова выталкивались с трудом. Протянул руку, накрепко сплетая свои пальцы с ее, лежавшими на бортике кроватки, и вот именно в ту самую секунду, когда коснулся ее прохладной ладони, накрыло мучительно-остро, всепоглощающе.

Счастье.

– Можно?..

Не успел договорить, да этого и не было нужно – она сама тихонько подняла дочь, передавая ему.

– Поверить не могу… что мы, что у нас… как такое вообще…

– Да, Ткачев, биологию ты в школе явно прогуливал, – привычно уколола Ирина, намекая на то, что случилось, казалось, целую вечность назад. Долгие дни, недели, месяцы… Цепочка тяжелых событий и неловко-сладостных моментов – и вот он стоит в ее палате, неумело, но осторожно прижимая к себе дочь. Их дочь.

Отступила назад, без сил опускаясь на тщательно застеленную кровать, лишь сейчас осознавая, насколько измотана.

Неважно.

Совсем ничего неважно, самое главное – его растерянно-счастливое лицо и их общий ребенок у него на руках. Что бы там ни было, как там дальше ни будет – уже ничего не имеет значения. Все самое важное уже произошло.

«Инкубатор свою функцию выполнил, можно расслабиться», – усмехнулась криво, горько, опуская голову и глядя на свои безнадежно обломанные ногти. И вздрогнула, не заметив, что он уже стоит рядом. А теплые крепкие руки уже подхватили, закружили, прижали.

– Паша… Паш, ну ты что, – почти задыхаясь, сбившимся голосом. Но он только притянул ближе, теснее, скользя по спине ладонями, касаясь губами макушки.

– Никогда, – выдохнул в мягкие солнечные завитки, закрывая глаза, – я никогда не забуду, что вы для меня сделали.

И время остановилось. Она стояла, вцепившись в его плечи, словно боялась упасть, а он обнимал ее так, словно стоило разжать руки – и все исчезнет, как будто и не было.

Они не догадывались в этот момент, насколько сильно счастлив другой.

========== V. 2. Девчонки ==========

– … Перестрелка произошла сегодня ночью. Погибли семь человек, среди них известный в Пятницком районе бизнесмен Рогачев и двое сотрудников патрульно-постовой службы, патрулировавшие улицы неподалеку от места происшествия. Правоохранительные органы отказываются…

Ира, красочно выругавшись, щелкнула пультом, экран погас.

– Паш, а что, Земцов так и спустил все на тормозах? – спросила, нахмурившись. – То есть вообще ничего не делает, чтобы найти этих уродов? Сказал, что это дело не районного масштаба, да так и забил?

– Ирин, ну формально-то он прав, – Ткачев с сожалением проводил взглядом вспорхнувшую с дивана жену и с трудом сосредоточился на разговоре. – Убийство нескольких человек, да еще двое из них полицейские… Пусть этим СК занимается.

– А ты и рад, что не надо напрягаться! – взвилась Ирина Сергеевна. – Паш, это вообще-то были наши с тобой коллеги! С нами в одном отделе работали! Ладно Земцов, хрен с ним, он у нас служит без году неделя, но мы-то!..

– Товарищ полковник, ну пожалуйста, – взмолился Паша, не выдержав, – давайте не сейчас, а? Я дома неделю не был с этими долбаными курсами повышения квалификации, о работе сейчас меньше всего хочется думать и говорить, – и в доказательство своих слов потянул Зимину к себе на колени. – Давай хотя бы в выходной не будем обо всем этом?

– А о чем будем? – Ирина лукаво улыбнулась, с готовностью переключаясь на нужную волну. Пристально-восхищенный взгляд Ткачева легко сбивал с толку, и не сказать, чтобы Иру это особенно огорчало.

– Например о том, что я ужасно соскучился, – моментально отреагировал Паша, потянув с плеч начальницы домашнюю рубашку, и тут же расплылся в хитрой улыбке, под тоненькой майкой не обнаружив нижнего белья. – М, даже так? Какая же вы коварная искусительница, товарищ полковник…

– Дурак, – фыркнула Ира, но щеки залило краской – то, как в такие моменты Паша смотрел на нее, моментально выметало из головы все сомнения, отзываясь внутри чем-то восхитительно-сладостно-горячим. Он смотрел на нее с неподдельным трепетным восторгом и одновременно каким-то жадно-жгучим желанием – и столько во всем этом было чистой искренности, что Ира давно уже перестала сопротивляться неизбежному. Смешно, но еще не так давно она была абсолютно уверена, что с новым «родительским» статусом все личное, выходящее за рамки, между ними закончится – Паша ничего ей теперь не должен, ему незачем за нее беспокоиться и переживать. Однако Ткачев своей заботой снова выбил ее из колеи: обзвонив кучу знакомых, нашел какую-то помощницу, не позволяя ей самой крутиться по хозяйству; бегал по магазинам, чтобы ей не пришлось таскать тяжелые пакеты – «ИринСергевна, ну о чем вы, вам восстанавливаться надо и отдыхать»; сам вставал среди ночи, чтобы покормить и уложить Маришку; и после тяжелого рабочего дня тоже с удовольствием возился с дочкой, как будто ничуть не уставая. Савицкий при виде невыспавшейся, но сияющей физиономии друга не скупился на подколы: если раньше Ткач бурно живописал свои бесконечные любовные подвиги, то теперь единственные женщины, о которых он упоминал, были жена и дочка. «Мои девчонки», – с гордостью называл их Пашка, и вид у него при этом был такой, словно выиграл суперприз в лотерею. Впрочем, что-то подобное он и чувствовал: его нынешнее семейное положение и мир, наконец наступивший после стольких событий, и впрямь можно было смело назвать долгожданной наградой. А может, гораздо проще – счастьем.

***

Из отдела Ирина вылетела, кипя от негодования. Оказавшись сегодня по случаю возле ОВД, решила заглянуть к своему бывшему заму, поговорить, предложить помощь: в конце концов, все ее связи остались при ней, да и ее команда, стоило только попросить, по мере возможностей помогла бы Земцову. Дело со стрельбой под свой контроль обещал взять Мясницкий, ребята подключились бы без лишних вопросов, и застопорившееся расследование наконец-то могло бы сдвинуться с мертвой точки. Но Земцов, выслушав ее с пресным видом, отреагировал совершенно неожиданно:

– Ирина Сергеевна, а вам-то какое до всего этого дело? У вас там, кажется, кто-то родился? Вот своими личными делами и занимайтесь, а мы уж как-нибудь сами.

Вот именно – как-нибудь, зло подумала Ира, уже собираясь достойно ответить. Но майор ее опередил.

– Да и потом, с чего вы решили, что имеете право здесь кому-то указывать? Вы же здесь уже не служите, – произнес с явным наслаждением, наблюдая, как изменилось ее лицо. – Что такое? Разве ваш капитан Ткачев вам ничего не сказал? Бекетов уже давным-давно подписал приказ о вашей отставке. А то вы, товарищ полковник, в последнее время не справлялись, так что решение сменить начальника очень и очень правильное.

Сидя в машине, Ира долго и со вкусом материлась; выхлебала полбутылки воды, снова выскочила из авто и, нервно расхаживая по тротуару, принялась названивать Ткачеву. Вот же партизан! Зараза…

Закусив губу, долго вслушивалась в размеренные гудки, чувствуя, как дышать становится все тяжелее, а рука с мобильником будто ватная. Отступив назад, оперлась о бок машины, прикрыла глаза, пытаясь прогнать дурноту, удержаться в фокусе расплывающейся реальности. А потом плотная, удушливая темнота накрыла разом – и свет в сознании выключили.

========== V. 3. Звонок ==========

Несколько дней Ткачев буквально разрывался: работа, больница, дом. Впрочем, на службе теперь от него было немного толку, все мысли у Паши крутились вокруг семьи – в больнице просиживал рядом с Ириной до тех пор, пока ворчащие медсестры не выставляли его из палаты; вечер и почти всю ночь посвящал дочке: тещу не хотелось напрягать чересчур, а подпустить к обожаемому ребенку чужую женщину, пусть и самую великолепную няню, казалось чем-то диким. Савицкий, глядя на заметно сдавшего друга, только качал головой: он еще никогда не видел, чтобы беззаботный раздолбай Ткачик волновался о ком-то настолько, что буквально спал с лица, и даже заверения врача, что здоровью его драгоценной ИринСергевны ничего не угрожает, успокаивали мало. А уж когда Зимину выписали из клиники, Паша и вовсе взял отгулы и от дорогой жены старался не отходить ни на шаг. Раздобыл самые дорогущие лекарства, помогающие как можно быстрее восстановиться после гипертонического криза; покупал какие-то специальные витамины и фрукты; и даже не давал вставать с кровати лишний раз – «Ну вы чего, издеваетесь, вам же врач постельный режим прописал!» К плите не подпускал, предпочитая готовить сам или заказывать еду в ресторане; возиться с Маришкой тоже не позволял, разрешая только тихонько полюбоваться на мирно спящую дочь.

– Да-а, Ткачев, а ты, оказывается, тот еще тиран, – протянула иронично Зимина, когда Паша, беззлобно ругаясь, в очередной раз выгнал ее отдыхать. – Раскомандовался…

– А с вами, товарищ полковник, по-другому никак нельзя, – невозмутимо ответствовал «тиран». – Вас только на минуту оставь… На ровном же месте вляпаетесь! Что? – напрягся, поймав совершенно непонятный взгляд дорогой женушки.

Ира только молча прижалась к его плечу, судорожно сглотнула, боясь внезапно и совершенно без причины разреветься.