Текст книги "Офисные записки (СИ)"

Автор книги: Кьяза

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 25 страниц)

– Простите.

– Мне нравится твое любопытство и любовь к мелочам. Отца звали Лоллий, и правильно действительно было бы Лоллиевич. Я старший сын в семье, и у брата отчество как раз написано верно. А вот со мной работница ЗАГСа так впечатлилась сочетанию, что допустила описку при заполнении свидетельства о рождении. Отец пожал плечами и ничего не стал менять. Так что теперь я Вишневский Витольд Лоллийевич. А некоторые вредные рыжие личности все пытаются изменить ошибку почти пятидесятилетней давности.

– Сорокашестилетней, – машинально поправила я.

– Я же говорю вредная. А ты знаешь как переводится мое имя? У меня польские корни. Имя Витольд означает 'лесной повелитель'. А вот Лоллий с греческого переводится как 'сорняк, плевел' Так что я лесной повелитель сорняков. Впрочем, это заметно и по работе.

Я фыркнула, пытаясь сдержаться, но карие глаза напротив лишь улыбались, нисколько не сердясь. Вишневский протянул еще одну конфету:

– А вот у тебя красивое имя. Милый и славный майский цветок. Вроде и нежный и беззащитный, но ведь подрастет немного, освоится, и недовольные пожинают ядовитые ягодки. Когда ты только начинала работать, и особенно после того срыва, боялся, что не справишься. Однако Ландыш пообжился и показывает зубки, при этом оставаясь все такой же сладкоежкой.

– Витольд Лоллиевич, – для того чтобы встать и уйти, мне пришлось бы шагнуть к нему, что хотелось меньше всего.

– Лоллийевич, мы же выяснили причину происхождения моего отчества. Спокойно, Ландыш, я просто рассказываю свое впечатление о новом сотруднике.

Он откинулся на спинку дивана и спокойно продолжил:

– Меланхолик, интроверт, при этом с сильной внутренней референцией. Воспитывали тебя достаточно консервативно. Отсюда болезненная реакция на некоторые подковерные игры. Ландыш, не хмурься. Ты еще молода, не превратилась в стерву. Искренняя, настоящая. Такие сейчас редки, как цветы из Красной книги.

– Витольд Лоллийевич, вас ждет Паулина, через час начинается концерт.

Он позволил мне встать, пропуская на свободу. Проследил как я устраиваюсь за компьютером.

– Ландыш, собирайся домой, потом все доделаешь.

– У меня в полночь поезд, я не успею доехать и вернутся. Я здесь посижу, потом отправлюсь на вокзал.

– Хорошо. До встречи в понедельник.

Он на мгновение исчез в кабинете, чтобы выйти с портфелем. Проходя мимо стойки, где я пыталась спрятаться от его ошеломляющих откровений, тихо сказал:

– Вызови такси, не ходи одна по вечерним улицам. Я могу оплатить тебе такси?

– Спасибо, у меня есть деньги.

– До свидания.

– До свидание, – эхом ответила я.

Когда шаги шефа затихли, я подняла глаза. На стойке стояло блюдце с конфетами. Осторожно обойдя лакомство, унесла чашки в кофе-пойнт и все так же не обуваясь, спустилась вниз.

– Ландыш, ты босиком, – осторожно заметила Алевтина.

– Я знаю. За последние полчаса кто делал попытки подняться к Витольду Лоллийевичу? Антона, Марину я засекла.

– Беляев и все. Ой, нет, Мария Ивановна еще.

– Хорошо. Аль, в понедельник составьте мне с девочками расписание, кто когда и во сколько приходит. На месяц вперед. В офисе много народу осталось?

– Да практически все ушли. Антон и пара архитекторов.

– Марина?

– Ушла вместе с Витольдом Лоллийевичем.

– Тогда собирайся тоже, я все равно здесь еще пару часов посижу. Мне до поезда еще не скоро.

– Правда?! Спасибо! – Она быстро собралась и сбежала. Я устроилась на ее кресле и полезла на сервер. Все великолепно, девочки оказались смышлеными и отданные на сканирование документы уже рассортировали по годам и юридическим лицам. И наименование файлов провели идеально, как показала выборочная проверка. Ноги гудели, потому что сегодня я напрыгалась на каблуках, сбегав вверх вниз как минимум раз двадцать.

– Подруга, что скучаешь?

– Антон, зачем ты так у Вишневского? – осуждающе я произнесла я, не отрываясь от компьютера.

– Ландыш, ты чего? Как? Когда?

– Заложил меня. Поклоны эти дебильные…

Сисадмин перегнулся через стол и положил передо мной заявку со счетом:

– Проверь, пожалуйста.

Нехотя бросила взгляд на документ и кивнула:

– Все нормально.

– Спасибо. Ландыш, не обижайся. Я пошутил.

– Шутки у тебя…

– О, Дюймовочка с Виктории амазонской, да ты захандрила. Чего домой не идешь?

– К родителям еду на выходные, поезд в полночь. Здесь посижу, пока не выгонят, потом на вокзал поеду.

– Ясно. У меня там резервное копирование. Так что могу составить компанию. Подожди, сейчас только оставшихся гавриков выгоню.

Я заинтересованно посмотрела на него. Антон великодушно махнул рукой:

– Охранника зови и пошли со мной, покажу. Не бойся, все равно никто больше не придет. Пятница, вечер.

Когда охранник появился, я забрала трубки и пошла за Антоном. Прямо босиком.

Это было интересное зрелище. Сисадмин подходил к заработавшемуся сотруднику и начинался спектакль. Сначала Антон снимал с архитектора наушники, многозначительно стучал по циферблату наручных часов. Выслушав тираду, где все начиналось с гневных нот, а заканчивалось мольбой, когда несчастный лихорадочно сохранял файлы, закрывал программы, а Антон с хищным оскалом держал дрожащую руку над кнопкой включения. Наконец, компьютер выключался, архитектор направлялся на выход, а мы переходили к следующей жертве и все сначала. Потом Антон потащил меня за собой в серверную, где поколдовал и торжественно повернулся ко мне:

– Ну вот и все! Теперь можно чайку попить.

– У меня остался пу эр и габа. Что хочешь?

– Жаба? Ты меня отравить хочешь? – притворно ужаснулся он, – или это приворотное?

– Антон! – возмутилась я.

Мы уже вернулись ко мне, сдав телефоны охране. Пока я колдовала над чайником, Антон осматривался:

– Ну и как тебе у нас?

– Нормально.

– Слушай, это конечно не мое дело. Но что вас с шефом?

– Антон, я думала ты более вменяемый.

Я поставила перед ним чашку и устроилась на диване.

– Понимаешь, когда я поднялся отдать заявку, вы тоже сидели на диване и общались явно как старые знакомые. Я не стал мешать и незаметно ушел.

– Я видела и тебя и Марину, которая пришла вслед за тобой.

– Извини, я не имею право лезть.

– Нет ничего.

– Он никому не приносил конфеты. Да и вообще ведет себя странно.

– Антон, скажи ему об этом, – я подалась вперед, – я же вижу, ты его не боишься. Скажи ему, что это перегиб!

– Он тебя обидел?

– Нет. Я просто не понимаю его. То он начинает включать злого начальника, то просто сама любезность. То он отчитывает, учит манерам, то не реагирует на провокации. Я же сегодня в наглую забралась на диван с ногами, а он промолчал. И я дурой себя ощущала, словно дитя неразумное.

– Эй, Дюймовочка, успокойся. Не выдумывай. Ты же всю неделю как ужаленная по офису прыгала. Сегодня бой с бухгалтерией выдержала. Шефа только до кондрашки не довела, но его голыми ногами не возьмешь.

– Я в брюках. Антон, я сейчас реально обижусь, а мне не хотелось бы.

– Да ладно тебе, я рассмешить тебя хочу. Давай я тебя на вокзал отвезу. Я за рулем.

– Тут ехать одну остановку.

– А во сколько поезд? И куда ты едешь?

– В Питер на Красной стреле. В полночь выезжаю.

– Ого, круто. Я теперь просто обязан тебя проводить и галантно посадить в вагон, а затем патетично махать платочком вслед, утирая скупые мужские слезы.

– А слезы откуда возьмешь?

– Да, засада. А у тебя лук есть?

Он действительно проводил меня на вокзал и даже приставал к проводнице, требуя синий платочек. Когда Москва растаяла в темноте, я устроилась на полке и уснула. Выходные.

Как всегда, родители приехали меня встречать рано утром на вокзал. Я с радостью обнималась с родными. Далее любимая маленькая кофейня на Невском, прогулка по Питеру. Пригодился и новый зонтик с ландышами, который развеселил родителей.

Уже вечером, когда мы добрались до квартиры, где они обитали, я была уставшая, но умиротворенная. Мамина еда, папин чай со специями, родительское кудахтание – 'кушай, Ландачка', 'тапочки надень, пол холодный', 'сквозняк, садись сюда'. Разве это не счастье?

– Ну как тебе новая работа? Ты так и не рассказывала – мама подала пирог.

– Нормально, только устаю сильно. Но вообще интересно, тем более первая постоянная, без сроков.

– И кто ты там?

– Помощник руководителя. У меня появились первые подчиненные – три секретаря. Работа как работа, коллектив – творческие личности, архитекторы да дизайнеры.

– Да ты на повышение пошла, – улыбнулся отец, – а начальник как?

– Как положено всем людям с художественным образованием слегка специфичный. По стать имени, – усмехнулась я.

– И как же его зовут?

– Ма-ам, я до сих пор не научилась его правильно произносить. Смешно, я на предыдущем месте всех эти Самвелов Петросовичей без проблем выговаривала, а тут спотыкаюсь.

– Такое сложное?

– Неа. Сейчас… Витольд Лоллийевич. Ура получилось!

– Да. действительно странное имя, – протянула мама.

– Какие у вас отношения? – резко задал вопрос отец.

Я удивленно посмотрела на родителя. Милослав Альбертович хмурился. Синие глаза потемнели, лоб пересекла морщина. Он нервно взъерошил русые с проседью волосы.

– Пап, ты чего? Он начальник. Вежлив, корректен. Ну есть у него странные черты характера, но все хорошо. Его в офисе боятся и боготворят.

– А ты?

– А я работаю, папа, у меня нет времени на глупости.

– Мил, успокойся. Она просто работает, – мне очень не понравился тон мамы, а может усталость накопилась. Я быстро доела пирог и встала.

– Можно я спать пойду? А то в поезде не удалось отдохнуть нормально.

Мама подхватилась:

– Ландочка, что же ты не сказала. Идем, я уже постелила тебе, дочка. Мил, убери со стола.

Уже когда я лежала в кровати, мама пришла и села в ногах. Я смотрела на красивую женщину. Дикий огонь волос достался мне от нее. Мама очень красивая женщина, даже сейчас на нее часто заглядывались. Невысокого роста, худенькая с красивой белой коже. которая словно светится изнутри. Большие зеленые глаза под густыми ресницами, взмах которых еще давно, в детстве свел с ума моего отца. Мягкая и мудрая, я помню, что она никогда не ругалась, а умела убеждать. В отличии от отца, обладавшего резким и вспыльчивым характером. Совладать с бешеным темпераментов могла лишь мама, которой он подчинялся безропотно.

– Ланда, у тебя точно на работе все хорошо?

– Мам, там как и везде – серпентарий. Но я там отдельно от всех сижу, в сплетни не лезу, а по рабочим вопросам… Там директор такой, с ним шутки плохи. Что с папой?

– Он переживает за тебя. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

* * *

Вечер джаза был прекрасен, несмотря на то, что еще в четверг Паулина перезвонила и смущенно сказала, что прийти не получится. К ней приехали родители, и ей пришлось сопровождать их по Москве на встречах и переговорах в качестве переводчиков, мама его подруги не знала русский, а отец считал ниже своего достоинства помочь жене. Сначала Витольд хотел взять с собой Ландыш, но не рискнул. Рыжая помощница выглядела хмуро и недовольно. Потом еще эта ситуация с Антоном. Сисадмин у него больно ретивый. Уже после джаза Витольд заехал в офис, чтобы отвезти Ландыш на вокзал, однако опоздал. Антон с шуточками усаживал девушку в машину, заливаясь соловьем. Ландыш смеялась. Витольду осталось только наблюдать, как молодые люди уезжали по ночным улицам. Что ж, со следующей недели у него начнутся поездки в составе жюри конкурса по площадкам, так что Антон присмотрит за девушкой. Решив пока не вмешиваться, он развернул машину и уехал домой.

Субботний день Витольд полностью посвятил работе, лишь поздним вечером устроился в гостиной. Вся хорошая погода уехал за Ландышем в Питер, на улице мелкой сеткой зарядил дождь. По его просьбе растопили камин. На столе стоял бокал с виски, веером разлетелись наброски, придавленные карандашами. Черный, зеленый и синий. Необычное сочетание.

Зазвонил телефон. Незнакомый номер. Он усмехнулся и поднял трубку.

– Отстань от моей дочери.

– Ну здравствуй, Мил. Давно не виделись.

– Вит, ты мстишь? Ты сам тогда ушел.

– Мил, я не буду делать вид, что не знаю о ком речь. Да, твоя дочь работает у меня. Подчеркиваю – работает.

– Только не говори, что ты не знал.

– Знал. Стало интересно, пригласил на собеседование. Ландыш показала хорошие познания в профессии, я взял ее на работу. Гордись, Мил, результаты первой недели показали, что ты воспитал прекрасного человека.

– Все иронизируешь? – на том конце трубке вздохнули.

– Нет.

– Зачем, Вит?

– Мил, остынь. Корысть была одна. Я надеялся, что юное создание проговорится, у кого работает и старые друзья мне позвонят.

– Мы разошлись, дружба закончилась.

– Вы с Леной ушли, я не рвал отношения. Мил, мы дружили с детского сада втроем. Да, я совершил ошибку, привел Карину. Что случилось, то случилось. Я же не знал…

– Она твоя жена.

– Уже нет. Мы развелись семь лет назад.

– Тебе сочувствовать или поздравить?

– Лучше приезжайте с Леной в гости, я буду рад вас видеть, – Витольд ждал ответа.

– Не уверен что это правильно, я не доверяю тебе. Отпусти Ландыш.

– Я не держу ее. Мил, Лена осталась с тобой. Я принял ее выбор.

– Знаешь что, Вит! – не выдержал Милослав.

Витольд услышал тихий голос Лены, которая что-то объясняла мужу, тот недовольно прорычал ругательства но отдал трубку жене:

– Вит, здравствуй.

– Здравствуй, Лена. Мил по-прежнему ест из твоих рук?

– Не смешно. Вит, у меня просьба.

– Для тебя что угодно.

– Ландыш ни в чем не виновата.

– Лена, я знаю. Можно я скажу тебе, потому что твой супруг готов меня побить даже по телефону. Мне жаль, что тогда получилась та некрасивая история, которая разрубила нашу дружбу. Мне жаль, что Мил забросил рисовать. Но хоть ты услышь меня. Я принял твой выбор. Я признаю права Мила на тебя. Приезжайте. Я скучаю по вам двоим. Лен, мы с детства дружили, и даже по прошествии стольких лет вы оба мне дороги. Как друзья-товарищи. Приезжайте. И Ландыш будет рада.

– Я поговорю с Милом. Обещай не обижать Ланду.

– В моем обществе для Ландыша нет никакой угрозы. Я не обижу девочку. Знаешь, Лен, забавно. Милое создание унаследовала ваши глаза. Смотрю в них и вас вспоминаю. Приезжайте.

– Мы подумаем. Ты обещал.

Витольд выслушал серию коротких гудков и опустил трубку. Затем подошел к столу и стал осторожно собирать зарисовки. Ее родителей он убедил. Осталось убедить ее и…себя.

* * *

Неделя выдалась спокойная, я знала, что Вишневского не будет. Он в составе жюри специализированного конкурса объезжал номинантов, параллельно встречаясь с нужными людьми. Неизменным оставались лишь шоколадные конфеты. что я утром находила на своем столе. Поскольку мой бумажный хаос теперь не встречал меня аккуратными стопочками, я сделала предположение, что угощение привозил курьер Угощение мы съедали вместе с девушками, но тайного дарителя я никому не говорила. Антон тоже молчал о об увиденном в пятницу.

Я потихоньку обучала девушек компьютерной грамотности, рассказывая про горячие клавиши. Обзор по СЭДам был готов, но я сомневалась что его нам установят, и дело не в директоре. Дедовщина в компании была. Здесь стаж становился синонимом мудрости и высшей степени профессионализма, а поэтому старички в штыки воспринимали все новое. К концу недели я уже научилась абстрагироваться, разрисовывая служебные записки красной ручкой. Терпеть не могу неграмотные документы. На меня кричали, на меня давили. Один раз, когда я как раз проверяла у секретарей списки по клиентам, мне попытались пригрозить увольнением. Сдерживая гнев, я лишь кивнула, предложив Беляеву прямо сейчас позвонить Вишневскому и озвучить рациональное предложение. Запал пропал, больше увольнением мне не грозили, а жаль.

К концу пятницы список был укомплектован, я даже успела подбить бюджет на подарки. Девочки в трудовом порыве отсканировали все, что попалось под руку, включая договоры, у которых истёк срок хранения. На разбор актуальных или непригодных договоров у меня ушел день, и все это под нытье Антона, что с такими темпами придется заказывать отдельный сервер секретариату. Я заметила, что здесь принято все важное откладывать на вечер пятницы. Вот и сейчас Липатов, руководитель проектов из направления дизайна, принес заявку на командировку. В количестве четырех человек они ехали в Липецк. Бумаги приняла Софья. Нам надо было заказать билеты, гостиницу, трансфер согласно заявке.

– Они не знали что едут? – буркнула я, – билеты теперь дорого обойдутся. Сонь, выкупай и купе, гостиницу посмотри по отзывам и в гостинице часто есть свои водители.

– Игорь Валерьянович просил самолет.

– Что? – я отвлеклась от компьютера.

– Игорь Валерьянович просил самолет.

– А за аренду самолета кто платить будет?

– Зачем арендовать? Билеты купим, у нас есть агентство, которое делает все, что связано с самолетами.

– Соня, самолеты в Липецк не летают. Я даже не уверена, что там есть аэропорт. Поездом поедут, там всего пять часов дороги от силы.

– А номера какие?

– Обычные двухместные.

На этом разговор закончился, а через час Соня принесла мне счета, которые я лично доставила в бухгалтерию вместе с заявкой Липатова. Отказать не получилось, потому что виза генерального стояла на заявке, а из задекларированного бюджета я не выбилась. На обратном пути мне позвонила бывшая однокурсница.

– Ланка, пойдем на выходных гулять.

– И тебе здравствуй, Таня. А с кем и куда?

– Да как обычно, в парк Горького. Почти все наши будут.

– То есть все в курсе, кроме меня.

– Потому что только ты начинаешь уточнять все и вся. В общем договорились. Как обычно в полдень.

– Стоп, – одернула я ее, – А Олег будет?

– Ландыш, ты за кого нас держишь? Нет, конечно.

Это хорошо. С Олегом мы поссорились на год назад как раз на такой прогулке. Он слишком много уделял внимания другим девушкам, хотя мы и встречались с ним почти четыре года. А когда мы с девчонками отошли на несколько минут, то по возвращению застали эпическую картину – парень целовался с какой-то блондинкой. Я пожала плечами и пожелала им счастья. Таня тогда удивилась моему хладнокровию, а потом, спустя пару часов, слушала мои слезные излияния о вероломстве мужчин.

Мотнув головой, отгоняя неприятные воспоминания, я посмотрела на секретарей:

– Так, мой день здесь закончился. Я домой. Соня, я все отдала по командировкам, так что отследи оплату и распечатай потом билеты, адрес гостиницы, обязательно узнай телефон водителя, который их будет встречать. Все сложи в одну папку, чтобы наши творческие личности ничего не потеряли. Еще вопросы есть?

– Витольд Лоллийевич приехал.

Я вздохнула и направилась наверх. Взяв папку на подпись, зашла в кабинет:

– Добрый вечер.

– Ландыш, здравствуй. Ты с документами? Нет в тебе жалости. Сделай, пожалуйста, горячий чай, что-то замерз я.

Я положила папку на стол и сделала шаг в сторону двери, где меня настиг оклик:

– И себе.

Когда я вернулась, он уже расправился с документами. Увидев большую кружку, удивился:

– Это ты кому?

– Вам. Вы же сказали, что замерзли.

– Вполне было достаточно горячего чая с лимоном.

– А здесь можно и руки погреть, – я поставила перед ним кружку.

Он настороженно покосился на меня, затем взял бокал. Я опустила голову, пряча улыбку, но Вишневский заметил:

– Смеешься?

– Вы дома тоже пьете из классических чашек? – поинтересовалась я.

– Тебя это удивляет?

– Нет, нисколько. Извините за нарушение протокола, но я из лучших побуждений.

– Я так и понял. Ценю за заботу и знаешь, мне нравится, что ты слегка осмелела. Рассказывай, что за неделю произошло.

Пока я отчитывалась, попутно внося в органайзер замечания и распоряжения Вишневского, чай незаметно закончился. Шеф тоже с сожалением отодвинул пустую чашку:

– Тебе пора домой. Я опять задержал тебя. У меня одна личная просьба. Сегодня было слишком много встреч, я даже сразу не вспомню все. В итоге вечером в машине обнаружил вот этот тубус. Попробуй найти хозяина. Я честно не помню. Содержимое тоже не пролило свет на личность растеряши. Единственное, что понял, что это кто-то с номинации стройплощадок.

– То есть? – я удивленно крутила в руках протянутую вещь.

– В конкурсе много разных номинаций, включая конкурс по стройплощадкам. Выйди в понедельник на страницу мероприятия и посмотри. В понедельник, Ландыш. Сейчас по домам. Передай ключи Богдану, я через полчаса спущусь.

Пожелав ему приятных выходных и получив в ответ легкий смешок, я сбежала. Выходные, завтра прогулка с друзьями, что может быть лучше?

Мы встретились как всегда на Октябрьской и пешком пошли до обновленного Парка Горького. Погода радовала, солнце заигрывала с золотой листвой, даря последнее тепло. Следуя последней моде, однокурсники утащили меня играть в петанк. Отсидеться не удалось, на беду настаивавших на моем участии. Они наверно забыли, как в боулинге вылавливали шары, которые у меня вечно летели назад, а не вперед. А потом под дикий хохот помогали мне выползти с дорожки, куда я улетела вместе с шаром. Вот и сейчас я размахнувшись, швырнула металлический шарик вперед, стараясь не оторвать пятки. Увы, удержать равновесие не получилось, я покачнулась и возможно бы и упала, если меня не подхватили мужские руки. Лучше бы этого они не делали.

– Колокольчик, осторожней.

– Олег, отпусти, – процедила я.

– Ландыш, да ладно. Столько лет вместе.

– У тебя амнезия. Мы расстались, – мне наконец удалось освободиться от неприятных объятий.

– Никогда не поздно снова начать встречаться, – он вновь шагнул в мою сторону, так что мне пришлось поспешно отпрыгнуть, – да брось, колокольчик.

– Ландыш, мое имя Ландыш. Отстань от меня.

– Ландыш, давай поговорим, – парень сделал шаг вперед с ослепительной улыбкой.

– Олег, катись куда подальше. Поговорить можешь и с длинноногой блондинкой или кто там ее сменил? Дай мне с ребятами пообщаться.

Я отошла в сторону, как меня вновь нагнали и нагло схватили за плечи:

– С ними не о чем говорить. Ландыш, ну хватит обиженную строить, я же знаю…

– Что ты знаешь? – я резко развернулась.

– Ты ни с кем не встречаешься, так что у меня есть шанс.

Я задумчиво окинула его взглядом. Интересно, как же я раньше не замечала, насколько он пустой и самовлюбленный болван. Вот уж действительно, любовь зла, полюбишь и козла. Вот только откуда Олег знает о моей личной жизни? Оглянувшись на приятелей, с удивлением отметила, что они продолжают играть, причем неожиданно всю компанию охватил такой азарт к игре, что стало противно. Хотя, чего ждать то? Олежек всегда был душой компании, девочки млели от голубоглазого блондина. Так что встреча была запланирована заранее. Развернувшись, я дошла до скамейки и вытащила свой рюкзак:

– Спасибо, Таня, за прекрасный день, я домой.

– Ландыш, ну мы же из лучших побуждений, – виновато протянула Таня.

– Я думаю, Олег уже оценил ваш порыв. Пока.

– Я провожу, заодно поговорим, – Олег вновь вырос передо мной, протягивая загребущие лапы.

– От-ва-ли!

Но парень не понимал русских слов. Зная его настырность, я выудила из сумки телефон. набирая номер двоюродного брата:

– Вить, ты можешь меня забрать из парка Горького, тут до меня один придурок из прошлой жизни домотался.

– Ландыш, я не Витя, но уже еду. Не вздумай уйти одна, – ответила трубка голосом Вишневского.

– Эмм, – моментально я забыла об Олеге, – не стоит. Тут ничего страшного. Я сама. Не надо беспокоиться.

– Ландыш, где тебя искать в самом парке?

– Не надо, я брату позвоню, я нечаянно.

– Ландыш, четко скажи – где.

– На площадке для игры в петанк.

– Буду через десять минут.

Он отключился, а я раздраженно посмотрела на телефон. Дурная привычка даже родственников забивать под фамилиями. Вишневский и Вишняков идут один за одним.

– Ну так что? – ухмыльнулся Олег.

– Слушай, ну чего ты ко мне пристал? Я же сказала, не интересно, отвали, – почти простонала я, пытаясь решить дилемму, дожидаться или нет Вишневского.

– Ну если ты больше не спешишь, может поговорим? – не отставал он.

– Мне сказали ждать. Но это не значит, что я готова слушать твою лапшу.

– Ландыш, ну чего ты упрямишься? – поддержала Олега Таня.

Психанув, я развернулась и пошла на одну из скамеек, намереваясь держаться поближе к народу, надеясь, что присутствие посторонних удержит Олега от серьезных действий. Причин, побудивших его вдруг вернуться и попытаться начать все сначала я не понимала и не хотела даже знать. Если тогда он считал себя свободным, то не уверена, что сейчас все изменилось. Тем более ничего в парне не указывало на то, что он хоть немного раскаивается.

Олег же решил добить меня окончательно, не обращая внимание на зевак, он схватил меня за руку:

– Ландыш, хватит выпендриваться.

– Отпусти! – попыталась я вырваться.

– Поговорим тогда и отпущу. Достала.

– Ну если дама вас так достала, то что же вы вцепились в нее? – прозвучал ироничный голос Вишневского за моей спиной.

– Отвали, дядя, – грубо ответил парень.

– На первый раз я прощу грубость, сразу видно, что воспитанием вы не испорчены. Отпустите девушку.

На нас уже начинали оглядываться, подтянулись однокурсники, которые сгрудились за Олегом. Я же вновь попыталась освободить руку, растерянно оглядываясь на шефа. В тот же миг Олег дернул меня в свою сторону, и я бы полетела кубарем, если меня тут же не поддержали. Вишневский перехватил руку Олега, которая держала меня за запястье, и сжал.

– Только слабак может причинить женщине боль. Теперь я согласен с емкой характеристикой в ваш адрес от Ландыша.

Олег покраснел и запыхтел, было видно, что ему больно. Он тут же отпустил меня, чем не преминул воспользоваться Вишневский. Шеф подтянул меня к себе, небрежно бросая в сторону:

– Богдан, отведи Ландыш в машину.

– На папиков перешла? – процедил сквозь зубы Олег.

– Молодой человек, если у вас есть претензии, советую высказать их мне. Избавим Ландыш от мужских разборок. Ландыш, иди в машину.

Можно сказать, меня как бесценную вазу передали в руки водителя, предварительно отняв рюкзак. Возмутиться грабежом не дали, закинув отнятое себе на плечо. Исполнительный Богдан получил приказ и принялся рьяно претворять в жизнь. В итоге я сидела на заднем сиденье дорогого автомобиля под надзором улыбающегося водителя.

– Ландыш, все будет хорошо.

– Ага, Богдан, просто зашибись. Я по ошибке набрала номер Витольда Лоллиевича.

– Лоллийевича. Он не расстроился.

– Все равно.

– Успокойтесь, все будет хорошо.

– Представляю, что ребята обо мне подумают.

– Ландыш, а вам это так важно? Почему ваши друзья не вступились за вас?

Я обиженно отвернулась к окну.

* * *

– Федор Борисович, проект интересный, возможно я даже сам возьмусь за него.

– Я же не расплачусь, Витольд Лоллийевич.

– Я учту. Решил жену побаловать?

– Она любит только эксклюзивное.

Витольд усмехнулся, ставя чашку на стол. Осенний полдень, небольшая кофейня на Садовом. Неплохое время для одиночки встретиться и обсудить личные дела, которые последнее время становятся все больше и больше рабочими. Неожиданно зазвонил телефон. Ландыш? Он нажал на кнопку принятия вызова:

– Вить, ты можешь меня забрать из парка Горького, тут до меня один придурок из прошлой жизни домотался.

– Ландыш, я не Витя, но уже еду. Не вздумай уйти одна, – ответил он с усмешкой, следя, как Король навострил уши.

– Эмм, – раздражение сменилось смущением, – не стоит. Тут ничего страшного. Я сама. Не надо беспокоиться.

– Ландыш, где тебя искать в самом парке?

– Не надо, я брату позвоню, я нечаянно.

– Ландыш, четко скажи – где, – интересно, а во что теперь вляпалась девочка.

– На площадке для игры в петанк.

– Буду через десять минут.

Он сбросил вызов и посмотрел на собеседника:

– Федор, извини, юная дева просила о помощи.

– А как же Паулина?

– Даже не буду отвечать на открытую провокацию. В понедельник позвони мне, договоримся о встрече и более детально все обсудим. Да кстати, а ты тубус не терял? Мы же вчера с тобой разговаривали.

– Нет, – ухмыльнулся Федор, – не пользуюсь такими вещами. Беги спасать юную красотку. Интересно, какая она, девушка по имени Ландыш.

– Как любая другая девушка с необычным именем, работающая помощником. Знакомо? Жене передай искренние пожелания здоровья и успешных родов.

Витольд вышел и и кивнул Богдану, ожидающему возле машины:

– Богдан, как можно быстрее в Парк Горького, нам нужна аллея для игры в петанк. У тебя восемь минут.

Необходимое они нашли быстро. Еще в машине Богдан попытался предложить помощь, но Витольд лишь отмахнулся, строго наказав увести Ландыш с места конфликта. Он прекрасно понимал, что скорее всего сила не понадобится, молодежь сейчас редко применяет кулаки, предпочитая не пачкаться. Вот в свою молодость Витольд успел подраться, один раз даже бровь зашивали. Удар у Мила всегда был тяжелый, и можно сказать что тогда Вишневский еще легко отделался.

Они подоспели вовремя. Витольд забрал рюкзак Ландыша, чтобы она гарантированно не сбежала. Брезгливо заметил, что парень оказался тряпкой. Ему даже особо не пришлось прикладывать силу, перехватывая руку негодяя, грубо державшего девушку. Главное, знать куда нажать. Когда Богдан увел насупившуюся Ландыш, разборки потухли. Компания пришла в себя и утащила парня, чем окончательно разочаровала мужчину. Словно щенки, почуяли силу и сбежали, поджав хвост. Плохие друзья у Ландыша, ненадежные. Он спокойно отправился назад, по дороге отменяя и перенося назначенные встречи. Ему была очень интересная реакция девушки.

В машине он застал тихо веселящегося Богдана и хмурую Ландыш. Витольд открыл заднюю дверь и устроился рядом с помощницей:

– Богдан, на Малую Бронную. Аист.

Он перевел внимание на молчащую девушку:

– Ну здравствуй, Ландыш.

– Здрасьте, – буркнула она и нехотя добавила, – спасибо. Извините, я действительно ошиблась номером.

– Верю. Надо потом этому Виктору спасибо сказать.

– Витольд Лоллиевич..

– Лоллийевич.

– Витольд Лоллийевич, я… давайте вы отдадите мне рюкзак и я поеду домой. Понимаю, что вы занятой человек, я вас отвлекаю.

– Я отменил встречи.

– Ну вот, вечно от меня одни проблемы, – за напускной грубостью девушка пыталась скрыть свое минорное настроение.

– Ты неправа сейчас в оценке ситуации, – Витольд выловил ее руку и внимательно осмотрел запястье. Следов от пальцев парня не осталось, – не болит?

– Нет, – вздохнула она, – сама виновата.

– Расскажешь?

Она упрямо покачала головой. Он осторожно отпустил ее руку, одновременно протягивая рюкзак:

– Я могу попросить Богдана остановиться возле метро и отпустить тебя, хоть это противоречит моим принципам. Однако рискну все же предложить вкусный чай и великолепные десерты на выбор в одном уютном месте. Просто чтобы поднять испорченное настроение.

– А каким принципам противоречит мое естественное желание уехать домой?

– Галантности, Ландыш. Я обязан тебя проводить. Тем более этот молодой человек не внушил мне доверие и я сомневаюсь в его адекватности. Поэтому настаиваю на совместном чаепитии, затем я отвезу тебя домой, заодно удостоверюсь, что он не подкарауливает за углом.