Текст книги "Офисные записки (СИ)"

Автор книги: Кьяза

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 25 страниц)

– Ты говорила "ты", – он поймал руку, согревая пальцы дыханием и поцелуями.

– В близости. Оставьте мне маленький каприз.

– Хорошо, что еще? – небеса, какое же у нее тело.

– Не останавливайся.

– Повинуюсь.

Он исследовал ее, открывая новые стороны своей маленькой любви. Он дарил ей наслаждение, он получал от нее страсть.

– Витольд.

– Да, милая.

– Я люблю тебя.

– Антон!!!!

Я нетерпеливо притоптывала ногой, сжимая в руках телефон. Богдан держал лифт. Дверь в офисную зону предусмотрительно подперли диваном, когда я в очередном забеге по офису едва не расколотила ее, с силой приложив о стену. Вероника и Соня усиленно мимикрировали под мебель. Особенно в этом преуспела блондинка, знает кошка чье мясо съела мало мне того, что я без моего Дракона на целых двое суток больше, так еще и сложная метеорологическая обстановка в Иркутске, куда улетел Вишневский, отменила все вылеты, включая и нужный мне рейс. Впрочем, об этом Соня не догадывалась, в смысле о том что без Дракона я сама Змей Горыныч. А вот о том что накрывается широко разрекламированная лекция уже знал весь офис. Поэтому предпочитал лишний раз не отсвечивать. Самыми храбрыми оказался Богдан, потому что его я подняла в пять утра, после звонка Витольда, который жизнерадостным голосом сообщил мне, что его рейс отменили. А также Антон, которого заставили появиться на работе в восемь утра. Зачем, не знаю, и не спрашивайте. И Витька. Но он вообще закаленный парень в общении со мной, поэтому раздавал особо нервным и впечатлительным валерьянку на входе. Ну и они на пару с Антоном защищали от меня Соню.

– Антон!!!! – рявкнула я еще раз.

– Бегу, мой фюрер. Я провода взял на всякий случай.

Парень на всех порах влетел в лифт, передавая водителю ноут. Я повернулась к секретарям:

– Мы больше так не будем! – выдали они главный лейтмотив сегодняшнего дня.

– Вот именно, я бы не рисковала. Всех записывать, все фиксировать и без самодеятельности. Сладкого лишены на неделю.

– А на обед можно? – сделала попытку пошутить Вероника.

– Нет. Ах да, на время лекции все вызовы с телефона Вишневского будут приходить на мой номер, то есть вот на ту черненькую трубочку. Отвечаем, улыбаемся и записываем. И не трогайте расписание!!! И мониторьте табло Иркутска, чтобы сразу мне сообщить о начале регистрации. И..

– Ландыш! Пробки! – гаркнули Богдан и Антон.

Я махнула рукой, погрозила кулаком и тоже забежала в лифт, чтобы увидеть, как Витька жестом фокусника извлек огромную бутылку коньяка. Точно, приеду напьюсь.

Затрезвонил телефон:

– Да, я, да, именно Ландыш. Нет не фамилия, имя. А давайте по сути дела? Есть конференц-зал? В ВИП-отсеке? Отлично, Да, он сейчас с вами свяжется. Подойти к первой стойке? Нет, счет на почту. Отлично, также нужен проводной скоростной интернет и смышленный сисадмин. Нет, это вы не понимаете. В Москве срывается публичная лекция. Мы сейчас налаживаем телемост. Да. Конечно. Тема? Там с архитектурой связано. А у вас есть? А сможете организовать трансфер туда и обратно? И потом рейс до Москвы, именно когда Витольд Лолли-й-евич закончит читать? Отлично, это просто супер. Я перезвоню через десять минут.

Пока я вела переговоры с представитель авиакомпании в Иркутске, мужчины погрузили всю технику в машину, затем Богдан усадил меня назад и мы уже толкались в пробке.

– Антон, контакты Иркутского института архитектуры и строительства.

Он показал мне номер телефона. Директор Виктор Романович, оказывается, знал, кто такой Вишневский, так что согласился выделить аудиторию для маститого архитектора. Но с условием, что студенты его института тоже могут присутствовать. Я поспешно согласилась, лишь бы все получилось. Еще один звонок в авиакомпанию, а Антон уже ругался научными терминами с сисадминов иркутского института.

Остался самый важный звонок.

– Ну здравствуй, Ландыш. Ты одна?

– Нет. Витольд Лоллиевич я…

– Плохо что ты не одна. Мне не хватает тебя, – философски заметил он, – кофе тут отвратительный. Надежд на вылет нет. Туман седым облаком закрыл все. Эх, Ландыш, украсть бы тебя в туман, и целовать до исступления. Прилетай.

Ой, ой-ой-ой. Что-то мне поэтический настрой шефа не нравится. Он там случайно не того?

– Витольд Лоллиевич, вы там эмм, как бы… Вы пили?

Антон закашлялся, Богдан вильнул рулем.

– Нет, милая, просто устал от безделья. Ты ведь не просто так звонишь?

– Да, в общем, вам надо подойти на стойку ВИП-зала. Вас отвезут в Иркутский институт архитектуры и строительства, который любезно предоставил аудиторию и связь. В итоге прочитаете лекцию по удаленке.

– И ты так уверена в сисадмине иркутчан?

– Я уверена в Антоне, поэтому взяла его с собой, мы как раз подъезжаем к МАРХИ, кажется. Секунду. Богдан, а почему мы стоим?

– Пробка, – коротко ответил водитель.

– Антон, Богдан. Ты как всегда в окружении мужчин. Ландыш, ты подписала им смертный приговор, – вновь включил пьяного философа Витольд, – пока я схожу с ума от одиночества, ты развлекаешься в толпе красивых молодых мужчин… Эх, сердце красавицы склонно к переменам как ветер в мае..

Мне стало нехорошо. Может, я зря тут прыгаю, устраивая телемост? Шеф вон в меланхолию ударился, явно не по позыву души а под действием дополнительных средств. А потом выдаст в прямом эфире в духе Карнавальной ночи, типа – есть ли жизнь в офисе, нет ли жизни в офисе – архитектуре это неизвестно.

– Ландыш, – раздалось вкрадчивое в трубке.

– Что? – растерянно спросила, пытаясь решить новоявленную проблему.

– Ты где?

– В машине.

– И я уже. Мне интересно, как ты на Чупина вышла?

– По интернету. Скажите, что вы не пили, – взмолилась я.

– Милая, успокойся, ничего крепче кофе не употреблял. Просто не удержался, чтобы не подразнить тебя. Не переживай, все будет хорошо. И да, за двойную нагрузку я возьму дополнительную плату.

– С кого?

– С тебя, милая. Я слишком соскучился, так что заранее бери отгул.

– Что, простите? Не слышу, помехи на линии, я перезвоню, – сымитировала я плохую связь, сбрасывая звонок.

Его смех показал, что мне не поверили. И Богдан не поверил, но мы уже приехали.

Дальнейшее мало зависело от меня. Антон и сисадмин из Иркутска что-то щелкали настраивали, проверяли, тянули, изображая из себя периодически черепашек. Иначе назвать было нельзя когда периодически то один, то второй начинал ползать вокруг стола, где стояла техника, и в камеру периодически попадали их спины. Изредка, когда камеры сворачивали, я видела Витольда, беседующего с мужчиной средних лет в очках. Но камеру возвращали на место и мне оставалось лишь скучать по нему, запивая тоску крепким кофе. Это часы показывали время обеда, а я уже семь часов отработала. Меня уже оставили в покое, поняв что ответа не дождаться. Мне было стыдно, кажется за блондинку меня приняли ректор и еще кто-то из профессоров. Немного подумав, я позвонила в офис, предупредила что все свои звонки на время лекции перенаправлю в офис. Отправила смску Вишневскому о том же.

Водитель материализовался за спиной.

– Витольд Лоллийевич хочет поговорить с тобой. Пойдем в машину.

Я покорно дошла до машины, устраиваясь на заднем сидении. Богдан вручил свой телефон и исчез, сославшись на то, что у него сигареты закончились.

– Милая, ты как?

– Устала.

– Ты умница. Я даже не думал, что все получится. Ты по сути совершила прорыв. Где ты, почему я не вижу тебя на экране?

– Я в машине, – я слушала его голос, тоскуя.

– Мне будет приятно, если ты будешь присутствовать на лекции.

– Не могу, я соскучилась.

– Я тоже, поэтому и прошу, хотя бы увидеть тебя.

– Хорошо.

Он вздохнул:

– Через десять минут начинаем. Антон даже офис подключил. Ты понимаешь масштабы мероприятия? И это сделала ты. К чему я веду – перестань думать, что тебя взяли за красивые глаза. Нет, они действительно красивые, необычные и притягательные. Но пойми и осознай – ты высококлассный специалист в своей профессии. Не всегда все решают знания, иногда умение находить и воплотить решение – самое сложное. Ты молодец. Я рад, что мне удалось все же тогда уговорить подписать трудовой договор. Прошу тебя, появись в аудитории. Без тебя не начну читать.

– Это шантаж, – улыбнулась я.

– Милая, приеду, можешь пожаловаться на деспота-начальника. Ну, пожалуйста.

– Вас там случайно не слышат?

– Нет, увидев глуповатую улыбку на лице, все тактично удалились.

– Не верю. Скорее всего у вас каменное лицо, ироничная улыбка, так что все сбежали самолично обжаривать кофе, дабы ваша снобская натура успокоилась.

– Согласись, что они наивны. Мне нужен не кофе, а ты. Все, Ландыш, хоть на секунду появись на экране, и я ради тебя эту лекцию проведу. Милая, не капризничай. Ну хоть удостоверься, что я прилично выгляжу на экране, после стольких часов томления в зале ожидания.

– Хорошо, ждите.

Мне пришлось выходить из машины и плестись обратно в аудиторию. Там я бодрым шагом на уже негнущихся ногах подошла к Антону, сидевшему за ноутом:

– Ну что?

– Все готово, можно начинать. Хочешь покажу масштаб действа?

Первым он вывел на экран картинку из офиса. Вся большая архитектура и дизайнеры умудрились забраться в большую переговорную и сейчас радостно махали нам руками:

– Ландыш, а мы тебя видим!!!

– Какой сюрприз, – хмыкнула я, – а вот если вас сейчас Витольд Лоллиевич увидит? Чем вы занимаетесь в рабочее время?

– Лоллийевич, – хором поправили меня.

Аудитория за спиной засмеялась. Я заметила сбоку бутыль коньяка, уже практически пустую. Ну в общем причина счастья коллег понятна.

– Палитесь, – ткнула я пальцем в экран.

– Антон, картинку, – голос шефа прозвучал неожиданно.

Тот щелкнул, и в углу появилась врезка из Иркутска. Но все равно, Витька успел спрятать бутылку. Офис моментально сделал умное лицо, одно на всех.

– Бездельники, – констатировал Витольд.

– Вы готовы? – попыталась перетянуть на себя внимание, спасая незадачливых коллег.

– Конечно, Ландыш, – тон слегка смягчился.

– Тогда начинаем. Ваш телефон переадресован на офис, впрочем как и мой. Удачи, господин Вишневский.

Он серьезно кивнул, а я отошла назад, уступая место ректору МАРХИ. Тот начал пространную речь, а я опустилась на стул рядом с Антоном. Сисадмин шепнул:

– Я синхронизировал по полной, Витольд Лоллийевич будет полностью управлять лекцией со своего места. Связь стабильна. Но это грандиозно. Ландыш, ты гений.

– Если бы Соня не напортачила с билетами, не пришлось бы становится гениальной.

– Хочешь конфетку?

– Хочу.

Жуя конфету я тихо завидовала Вишневскому, встал не свет ни зарая, бодр и радостен, несмотря на разницу во времени. Я же с пяти часов уже напрыгалась до такого состояния, что хотелось свернуться калачиком.

– Ландыш, – тихо шепнул Антон, – шеф слышит, как ты зеваешь.

Быстрый взгляд на экран, где Витольд позволил себе легкую усмешку.

– Тогда он и твой шепот слышит, – ответила я, – так что молчи и не пали контору.

На экране появилась строка: 'шутники, успокойтесь'. Я покосилась на Антона:

– Да чат я настроил, на случай поломок. Ну типа как на вебинарах.

– А сразу их программу не мог взять?

Антон задумался, а я устроилась подальше от веб-камеры, намереваясь подремать под монотонный голос шефа. И как только остальных в сон не клонит?

– Не мог, ее надо купить или написать, – да что б этого сисадмина, только задремала.

– Антон, – прошипела я.

– Спи, спи, – вот зараза.

Но Витольд даже не подал виду, что нас слышал, однако сон пропал, так что я вместе со всеми дослушала лекцию. Но это была только середина мероприятия. Череда вопросов, я даже слышала голос Жидкова, и шеф терпеливо отвечал, разъяснял, уточнял. А вот мое терпение заканчивалось. Мало того, что он далеко, так я еще и голодная. Наконец слово взял Чупин, поблагодарил за интересную лекцию, тем самым завершив процесс. У нас за спинами заскрипели стулья, зашумели голоса. Витольда же облепили иркутские студенты, и я зло отметила, что девушки открыто кокетничали. Пытаясь не заводиться, позвонила в офис секретарям, отключила переадресацию и узнала, что аэропорт открыли. Набрала шефа и как можно безразличней сообщила о восстановление работы телефона и возобновление полетов. Антон не отключился, поэтому я видела лицо Вишневского при разговоре, а вот он нет, я специально отошла подальше от камеры.

– Я тебя понял, спасибо за информацию, – ответил он коротко.

Фото на память кольнуло отдельно, но к шефу уже спешил представитель авиакомпании, так что он быстро распрощался и направился к выходу. Я тихонечко вздохнула и сказала жалобно:

– Антош, я в машину пойду, устала.

– Конечно, я через полчаса подойду, только сверну все.

– Здорово, не спеши.

До машины я добралась через полчаса, со мной все решили побеседовать, выразить восхищение, обсудить итоги и попытаться назначить встречи или еще что-то. Пришлось улыбаться, кивать головой, ответно восторгаться и юлить, обещая созвониться и все решить.

В машине я устроилась сзади, попросив Богдана не будить, пока не придет Антон. Водитель кивнул с умным видом, рукой показывая на появившегося сисадмина:

– Ландыш, прости.

– Куда едем? – спросил Антон.

– В офис, – вздохнула я.

И как назло пробки исчезли куда-то, так что с Рождественки до проспекта Мира мы добрались слишком быстро. Мой рабочий день перевалил уже своей продолжительностью за двенадцать часов и без обеденного перерыва. Так что в офис я поднималась голодная, сонная и злая. И совершенно не думала, что нас поджидает.

Аплодисменты! Нас встречали с аплодисментами!!! Я застыла на месте, не знаю что думать. Все сотрудники собрались на ресепшн и нам действительно рукоплескали. Я оглянулась назад… Так поправочка, овации предназначались мне. Богдан и Антон уже растаяли или превратились в пальмы.

– Ээээ – весьма информативно выразила я свою мысль.

– Нет, но ведь действительно, если бы я не знал, что все делалось в режиме дедлайна то решил, что удаленную лекцию готовили в течении долго времени, – в свойственной ему манере пояснил происходящее Даниил.

– Так это к Антону, – попыталась я отбрыкиваться.

– Ландыш, тут идея и организация важна, – заметил Клочков, протягивая бокал, – шампанского?

– А если Вишневский узнает?

– Самолет уже взлетел, – подала голос Соня.

Я посмотрела на бокал и решительно забрала его:

– Закуска есть? Я завтракала шоколадкой в пять утра, а обедала конфетой на лекции.

В общем Витольд прав в последней характеристики своих сотрудников. Спонтанная вечеринка, осетинские пироги и шампанское. И правильно, о работе можно и забыть.

Примерно через полчаса ко мне подошел Богдан. Я сидела на своем любимом комоде – скамье на ресепшн позади секретарей.

– Витольд Лоллийевич просил тебя отвезти домой, перед тем как я поеду за ним в аэропорт.

– Ты поедешь его встречать?

– Да.

– Ты же со мной целый день на ногах, как я тебя в пять утра разбудила.

– Я успел поспать в машине, пока вы лекцию устраивали и проводили.

– Можно я с тобой?

– Ты же еле стоишь на ногах.

– Я же сидеть буду. Ему еще четыре часа лететь.

– Но я уже выезжаю.

Вечеринка продолжалась, я собрала вещи и украдкой сообщила Витьке, что уехала. Он лишь кивнул.

Я ехала в твердой уверенности, что дождусь, буду жаловаться, ревновать, требовать чтобы меня жалели. В итоге я бодро доехала до аэропорта, мы с Богданом даже погуляли по залу отлета, попили кофе, а потом вернулись в машину, где я благополучно уснула за полчаса до прилета самолета. Настолько крепко, что очнулась, когда меня перетянули на колени, крепко обнимая и стягивая полусапожки.

– Богдан, я же просил ее отвезти домой. Откуда запах шампанского?

– Ландыш хотела вас встретить.

– Хорошо, а шампанское?

Богдан молчал.

– В офисе напоили?

– Они признали ее триумф.

– Да, девочка умница.

Немного подумав я решила не просыпаться, лишь удобнее устроилась на его руках и вздрогнула, услышав:

– Теперь у тебя не получится грешить на плохую слышимость, милая.

– Ревновать можно? – прошептала в ответ.

– Можно, но недолго и не всерьез. Здравствуй, Ландыш.

* * *

Дни сменяли друг друга. Сегодня Ландыш попросилась домой. Он скрепя сердце отпустил, впрочем, как всегда, когда она оставалась у себя. Иногда он не выдерживал и срывался к ней, но чаще смирял порыв, давая возможность ей побыть с ровесниками. Особенно мучительны были пятницы, когда она с компанией молодежи с работы сбегала в боулинг или кино, на ролледром или каток. Он позволял и маялся, ожидая у камина с карандашом в руке, пока наконец на дворе не появлялась машина – Богдан привозил ее. Уставшую, улыбающуюся. Его сокровище.

Сегодня вечером позвонил сын.

– Папа, доброго вечера.

– Здравствуй сын. Как твои дела?

– Все хорошо. Аниэла пакует вещи и поет.

– Это хорошо, что хорошо. Когда вы летите к Карине?

– Папа, мы уже вернулись. Что с Новым годом?

– Сын, извини, не приеду. Уже в конце января вырвусь.

– А почему?

Витольд задумался. Сказать, что не хочет, чтоб Ландыш и Серафин не встречались? Что боится проиграть без боя? Он ведь так и не рассказал, кто автор первого портрета. И соперничать с сыном? Не сможет.

– Хочу провести новогодние каникулы с Ландышем.

– Я почему так и решил. С наступающим, папа. Мы же можем с Аниэлой позвонить тебе в новогоднюю ночь? Не помешаем?

– Вы мне никогда не мешаете. С наступающим.

За окном блеснули фары. Его счастье приехало.

– Милая, ты долго.

– Я забирала из дома платье на завтрашний вечер. Я же звала вас с собой.

– Ландыш, не думаю, что твои друзья смогли бы расслабиться в компании шефа. И потом ты готова обнародовать наши отношения?

Она вспыхнула от смущения. Он привлек ее к себе. У нее еще неделя отсрочки. В кабинете лежит кольцо, которое по его эскизу изготовил Эмери. В плавных переплетениях драгоценного металла угадывались очертания дракона с веткой нежных цветов. Да, только так. А потом уже в качестве невесты выведет в свет, познакомит с детьми.

– Витольд, о чем вы думаете?

– Мои мысли только о тебе. Завтра последний рабочий день. Проект Баринова сдан, По Кибаридзе просто все идеально. А значит сегодня я полностью твой.

* * *

– Син, как там папа?

– Весь в облаках. Я рад за него. Ты все?

Девушка выпорхнула из комнаты с чемоданом в руках.

– Да, Син. Может все же предупредим папу?

– Зачем? Будет сюрпризом. Сегодня переночуем в Хельсинки, а в обед вылетаем. Отдавай ключи риелтору. Нас ждет Россия.

* * *

Утром мы слегка проспали два раза. Витольд не спешил на работу, мотивируя тем, что он начальник и может себе позволить. Мои логические доводы разбивал поцелуями и смехом. В итоге пришлось стукнуть подушкой. Так мы проспали в третий раз.

Отрезвил меня телефонный звонок, меня разыскивали подчиненные.

– Ландыш, а ты где?

– На работе, – серьезно ответила я, следя, как Витольд наконец то снизошел до моих просьб и отправился бриться.

– Эээ, – подвисли на той стороне трубки.

– Я с Вишневским на встрече, скоро подъедем. Там у вас все хорошо?

– Да, ждем.

Мужчина выглянул из ванной:

– Ищут?

– Витольд, уже пол двенадцатого.

– Шикарное утро. Подъедем как раз к обеду, а там уже и корпоратив. Напоим всех, и сбежим.

– Вам говорить праздничную речь.

– Скажу. Ты будешь со мной танцевать?

Я задумалась. И хочется и колется и не из-за того, что узнают. Мне вообще казалось, что все в курсе, просто упорно делают незнающий вид. Проблема в другом. Танцевать с Витольдом сложно. С тигриной грацией, напором барса мужчина быстро переходил к решительным действиям, а в офисе я думаю нас не поймут, когда мы пойдем по накатанному пути.

– Милая, твой мечтательный вид хоть как то связан со мной?

– Как и всегда, – ответила я, возвращаясь с небес на землю, – я скоро буду готова.

В столовой обнаружился Богдан, который рьяно охранял от Тамары Андреевны пять пустых чашек. При нашем появлении горестно вздохнул, сгреб все и отправился на кухню.

– Что это с ним? – удивилась я.

– Дома курить нельзя, – невозмутимо ответил Витольд, – вот он пьет чай и потом коллекционирует чашки, пытаясь таким образом воззвать меня к совести за долгое ожидание.

– Успешно?

– Ландыш, сегодня всего пять чашек. После десятой еще есть шанс.

А в офисе царило не офисное настроение. И я понимала коллег. Лично в секретариате последняя неделя выдалась убийственная. Мы развозили подарки, девочки созванивались, договаривались, выписывали пропуска и даже помогали грузить многочисленные коробки и корзинки. Водителей не хватало и даже Антона временно понизили в должности. Особо важных персон объезжала я лично, разнося под присмотром Богдана корзины. Исключение было сделано с Королем. Ему корзину нес Богдан по особому распоряжению Витольда. Мне было вообще запрещено выходить и подниматься в офис.

И вот легкая праздничная музыка, танцевальные ритмы. На стойке шампанское и бокалы. Секретари пританцовывают, болтая с молодыми людьми. При виде шефа все замерли напуганными воробьями.

Витольд хмыкнул, сам подошел и налил себе шампанского:

– Хорошая замена кофе. Ландыш… А впрочем отдыхай. Кстати, с наступающим.

Он протянул мне второй бокал, дотронулся своим, чтобы разлетелся легкий звон и пригубил напиток. Не дожидаясь реакции, отправился наверх, захватив газету.

Я же устроилась в кресле Вероники, наслаждаясь шампанским и конфетами. Звонков почти не было, потому что вчера мы разослали всем партнерам и клиентам, что бюро ушло на каникулы, такая же информация висела на сайте. Да и остальные постоянно мигрировали, туся в ожидании вечеринки. Через пару часов я убежала наверх, чтобы застать шефа за серьезным занятием. Он рисовал. Тонкие линии штриховки складывались в черты лица.

– Петра?

– Да, но это не все. Посиди со мной.

– Кофе сделаешь?

– Сейчас.

Когда я вернулась, половина листа уже было спрятано под черными линиями грифеля, которые выплетали странный узор.

– Что это?

– Присмотрись, милая. Я уже закончил.

Он протянул рисунок. Петра в профиль смотрела вдаль тихо улыбаясь. Я перевернула лист и выдохнула. Тени вокруг лица складывались в другое лицо, мужское и мне незнакомое. Я крутанула лист еще раз. Петра и мужчина переплелись как инь и янь.

– Это муж Петрограды, Олег.

– Я думала, что Федор ее муж.

– Ландыш, жизнь многогранна и редко похожа на сказку. Федор женат и тоже у него должен родиться наследник, почти одновременно с Петроградиным ребенком. Но у них у каждого своя семья.

– Он ее так опекал.

– Я не знаю в чем там точно дело. Федор женился по расчету. А в Петрограде увидел то, что мог бы иметь, если послушал сердце. И ему захотелось. Он знает лишь один способ достижения цели, как купить. Не получилось.

– Бедный.

– Ландыш, у него свой выбор. Я думаю все будет хорошо. Надо будет портрет Алексею передать, он отдаст Петрограде.

Он упаковал рисунок в жесткий конверт и подписал сам адрес. Затем огляделся и набрал номер:

– Мария Ивановна, голубушка, вам прислать рабочие руки? Там у меня на ресепшн молодежь бездельем мается, так что можете забирать.

Я с улыбкой следила за ним. Он положил трубку и поманил меня:

– Чему улыбаешься?

– Смотрю, как вы задумываете новую комбинацию, чтобы достичь лишь вам известные цели.

– Могу поделиться.

– Правда? – я уже сидела у него на коленях.

– Конечно. Планы касаются тебя. А молодежь займем делом, чтобы не помешали. Ландыш, ты знаешь, как важна мне. Тише, молчи. Ты мне дорога, я и не думал, что вот такое чудо возникнет в моей жизни. Я понимаю, несмотря на необычность развития отношений, времени прошло мало. И даже не тороплю с ответом. Знаешь, семь лет назад решил, что с меня хватит. У меня все есть – прекрасные дети, любимая работа, свобода. Больше никаких уз. А за последние три месяца трансформировался в Дракона, отрастил чешую, но самое главное – крылья, что ты мне подарила. Я не могу гарантировать много лет совместной жизни, но я обещаю что каждый день будет наполнен любовью и теплом. Не тороплю с ответом, но надеюсь, что на Новый год ты согласишься стать моей женой.

Я потеряла дар речи, а он воспользовался моим замешательством, ловко надевая на палец золотое кольцо с тонкой полоской бриллиантов. Присмотрелась к изгибам металла:

– Дракон с ландышем!!!

– Да. Не спеши с ответом. Слушай сердце.

– Вы не торопитесь? Витольд, я люблю вас, мне очень хорошо с тобой, но семья. Я же…

– Не спеши с ответом. Позволь объяснить. Возможно, я старомоден, но сейчас, когда остаешься у себя в квартире, я даже не могу возражать. Да и вообще, после всех ночей, я обязан жениться.

– Обязан??

– Ландыш, не придирайся к словам. Я обязан своей совести, своей чести и твоей чести. Я хочу просыпаться утром с тобой, завтракать с тобой, ехать на работу и возвращаться домой. В наш дом, где есть ты.

– Но семья это дети.

– Захочешь – появятся. Хотя я буду лишь рад маленькому.

– Витольд…

Договорить мне не дали, прервав долгим поцелуем. Когда уже я обмякла в его руках, он шепнул:

– Милая, не спеши с ответом. Кольцо ни к чему не обязывает. Не спеши говорить 'нет', подумай.

Я прильнула к нему. Сердце заходилось в бешеном ритме от счастья, хотелось визжать от радости. Это не опьянение сиюминутной эмоцией, а восторг. Я верила, что он серьезен, не шутит.

– Витольд.

– Да милая?

– Спасибо!

Я положила голову ему на плечо, пытаясь справиться с нахлынувшими чувствами. Принимать решение на эмоциях не хотелось, хотя я уже сейчас знала, что не смогу отказать, что пойду за ним. И дело не в женском капризе или расчетливости. Разница в возрасте довлела над мужчиной, и он боялся сделать мне больно, настаивая на отсрочке принятия решения. Его сомнения делали мужчину реальным, обычным человеком, что лишь добавляло ему плюсов. Да, маска величественного и маститого архитектора меня уже не пугала, я знаю его уже другим. Добрым, нежным, терпеливым, заботливым, живым, с недостатками, которые становятся достоинствами, если их принять. Отсрочка в ответе нужна не мне, а ему. Чтобы он был уверен, что все правильно. Мой Дракон. Вот и сейчас он гладил по волосам, уже знающий ответ, но смакующий ожидание, словно тягучее вино, которое грело души и дурманило чувства.

– Слушайте, ну вы хоть бы дверь закрывали, – голос Витьки разрушил идиллию.

– Ты не пробовал стучаться? – невозмутимо парировал Витольд, удерживая меня на коленях.

– Ну я ж не думал, что утренней встречи было мало, – фыркнул брат и взял под козырек, – Витольд Лоллийевич, все готово. Все только вас ждут.

– Да? Ладно, иди, сейчас спустимся. Виктор, и без твоих шуточек.

– Совсем совсем?

– Виктор, пожалей сестру.

– А вы на что? – прокричал парень уже из-за дверей.

Витольд хмыкнул и прогнал меня с коленей:

– Пойдем, невеста. Чем быстрее доведем офис до состояния некондиции, тем быстрее сбежим домой. Через три дня вылетаем в Сочи.

– Я помню, Новый год в горах.

– В маленьком доме с очагом и вокруг не души. Сказочный Новый год.

Внизу музыка уже не стеснялась, наполняя собой открытое пространство, теперь мне понятно, почему холл у нас такой большой. Стол типа фуршет организовали на стойке ресепшн. Соблюдая конспирацию я нырнула на свое любимое место – скамью под часами. Мне вручили бокал, Витольд тоже уже держал тонкую ножку фужера, задумчиво смотря в окно. Наконец, он кивнул, и музыку приглушили:

– Вот смотрю я в окно. Тихо падает снег, скрывая за собой шумный город. Зима в Москве настоящая и правильная. А тут вокруг меня радостные лица, красивые девушки и умные мужчины. Хороший был год. Несколько очень успешных проектов, а в работе крупные заказы федерального уровня. Баринов наконец разделался с жилым комплексов, с которым шагнул в этот год. Хороший был год. Плодотворный, стабильный, коллектив показал свой высокий профессионализм, и здесь вклад каждого из вас. Ну, конечно без происшествий не обошлось, было и плохое, но мы его оставим в прошлом. Было и положительное. Например появление в нашей команде двух рыжих стихийных бедствий. Как бюро не развалилось, я не знаю, однако наивно надеюсь, что раз оно выстояло в этом году, то теперь нам точно ничего не страшно. Каждый из вас ценен, не важно, какую должность он занимает. Спасибо, что были рядом, что работали вместе. И пожелаю вам и в следующий год так же удачно трудиться и достичь своих целей, не только на работе но и в личном. Чтобы не быть многословным, то закруглясь. А в подтверждении ценности каждого, на карточки упала премия, и да, неделя оплачивается как обычно. Ну если мы покончили с прозой жизни, то давайте повеселимся так, как и работали. С Новым годом!

Витольд не поленился обойти каждого, чокаясь бокалом. Я наблюдала за ним из своего закутка.

– Мелкая, чего скучаешь? – Витька плюхнулся рядом со мной, протягивая тарелку с вкусностями.

– Наблюдаю.

– Что у тебя с Новым годом? К родителям едешь?

– Нет, мы летим на Красную Поляну на все каникулы. А ты?

– С родителями, а днем тусим компанией. В общем тебя выкрали.

– Дракон и этим все сказано.

– Ну да, захватил, окольцевал.

Витька грустно усмехнулся, видя мой ступор.

– Ландыш, ты только реши сама.

– Ты в нем не уверен?

– Раньше да, сейчас… Ландыш, долго вы не сможете прятаться. Впрочем, ваша жизнь, решайте сами. Он мне нравится своим отношением к тебе. Пошли танцевать.

Танцевали мы много и от души. Периодически я ловила на себе взгляды Витольда, он ревностно охранял меня от чужих посягательств, не приближаясь, но и не выпуская из виду. В итоге медленные танцы я либо проскучала, либо мы бесились с Витькой. Поэтому гула лифта мы не особо то и услышали, пытаясь на забаву остальным изобразить минуэт под современные восточные мотивы. Первым посетителей заметил Витька:

– У нас гости.

Обернувшись назад, я мельком заметила два незнакомых лица. Мужчина и женщина, пока никем не замеченные, стояли возле лифта… Витька меня крутанул и я потеряла их из виду:

– Странно, вроде не было встреч. Подожди, мне надо разобраться. Пойду шампанское предложу.

Витька меня отпустил, я взяла два бокала и пошла в сторону гостей. Меня тоже заметили, и даже улыбались, словно увидели хорошую знакомую. Высокая девушка, изящная красавица мне ровесница и мужчина с густыми каштановыми волосами. Оба они были похожи друг на друга, неуловимо, словно родственники. На мужчине было черное полупальто, а поверх… На секунду я задохнулась. На белом кашне расцветали ландыши. Чуть сбившись с шага, растерянно оглянулась. Витольд не видел гостей, разговаривая с Ривцевым и главным бухгалтером. Совпадение? Злой рок? Но почему сейчас? Собравшись, я дошла и протянула бокалы, говоря чуть резче, чем требовала ситуация:

– Добрый день. Меня зовут Ландыш, я помощник господина Вишневского. Могу предложить шампанского в честь нового года и узнать цель визита?

Сомнений нет. Светло – голубой и карий глаза. Незнакомец по имени Серафим с Крымского моста. Как бы я радовалась этой встрече еще летом. Но сейчас в его визите я видела угрозу своему выстраданному счастью. Словно принц решил сражаться не с Драконом а с принцессой. Мое! Не дам!