Текст книги "Офисные записки (СИ)"

Автор книги: Кьяза

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 25 страниц)

– Не спеши выходить из машины, я сейчас открою зонтик.

И вновь гнетущая тишина по дороге к подъезду, затем в лифте. Возле дверей он отступил назад.

– Спасибо за прогулку.

– Не за что, Ландыш.

Я закрыла дверь, слушая как уезжает лифт. В общем, мою линию поведения разгадали и не поддались на провокацию. Самой стало гадко. Я поставила пакет на пол, разулась и прошла в комнату. Платье на полу, часть одежды из шкафа разбросано по незаправленной кровати. Туфли с клатчем валяются в коридоре. Хорошо хоть накидка на стуле. Колготок не видно, впрочем, в процессе уборки найду. Заглянула в большую комнату, но там все было в порядке, а вот на кухне чайники и сладкое оккупировали стол. Сначала порядок, потом еда, а потом… Да все что угодно, лишь бы не думать. В понедельник все станет ясно.

Стоило мне взяться на вешалку, как затрезвонил телефон:

– Мелкая, привет. Ты вернулась?

– Да.

– Как прошло свидание?

– Ударно. Вить, я устала, дома кавардак, потому что собиралась в спешке. А еще я голодная.

– В топку такого кавалера, если он тебя даже не накормил.

– Щас ты, братец, туда отправишься. Вить, твоя опека переходит границы. Направь свою энергию в мирных целях – позвони Марине.

– Гениальная идея. Только я уже еду ее лечить. В общем, давай выше нос. Будет и на нашей улице праздник.

– Обязательно. И скоро начнется.

Сбросив вызов, я повернулась к одежде. И все же куда исчезли колготки? Телефон вновь затрезвонил.

– Вить, там тебя девушка ждет, а от меня отстань, – рявкнула я в трубку, срывая на ни в чем не повинном брате плохое настроение.

– Ландыш, дверь открой, – попросил Вишневский.

Так с вешалкой в руках я подошла к двери. Там действительно стоял шеф. Почему-то с мокрыми волосами.

– Ландыш..

Договорить он не успел. Я бросилась к нему сама, так что он едва успел поймать:

– Все, милая, тише. Дай мне войти, иначе мы устраиваем концерт для соседей.

Я кивнула, но продолжала стоять, уткнувшись носом в его джемпер. Вишневский вздохнул и просто внес меня в квартиру, захлопнув ногой дверь.

– Милая, у нас два варианта. Или ты быстро собираешься и мы едем ко мне. Или через полчаса нужен ноутбук с выходом в интернет, и я не знаю, на сколько затянутся переговоры. В любом случае, я не хочу проводить выходные отдельно.

– Я тоже.

– Тогда собирайся. Все остальные мои обещания в силе.

Внизу под козырьком подъезда нас ждал Богдан:

– Дождь усилился, по Москве штормовое предупреждение. Вы выскочили из машины без зонта.

– Спасибо!

Он так и не отпускал меня, ведя под дождем до машины. Зонт держал водитель.

Уже в машине Вишневский тихо шепнул:

– Спасибо, что веришь.

Мы попали в пробку. Говорить не хотелось, усталость сморила, так что я лишь поближе придвинулась к мужчине и положила ему голову на плечо. Он обнял за плечо:

– Все будет хорошо, Ландыш.

Разговор начался в машине, звонил Кибаридзе. Я попыталась отстраниться, чтобы не мешать, но мне не дали. В доме Вишневский сразу прошел в кабинет, оставив меня на мгновение одну в огромной гостиной, где развели огонь в камине. Я растерянно обернулась. Уже знакомая мне Тамара Андреевна, появившись из коридора, сообщила, что ужин готов, комнату тоже приготовили. Я кивнула, а вошедший следом Богдан передал домработнице мою сумку, протягивая паззлы.

– Богдан, а вы как тут оказались?

– Меня вызвали. Я был рядом, поэтому быстро приехал.

– Это нормально?

– Ненормально, что Витольд Лоллийевич разъезжает один по Москве.

Я покачала головой, а в гостиную вернулся Вишневский:

– Мурат Дмитриевич, подожди немного. Я уже с бумагами, только мне надо кое-что уладить. У тебя устаревшая информация. Драконом? А почему вишневым? Не буду комментировать. Нет, не скажу. У Петрограды своеобразное чувство юмора. Да, я в курсе, с утра уже все видел. Мурат Дмитриевич, подожди немного.

Он опустил телефон:

– Ты дождешься меня и мы потом вместе поужинаем? Или сильно голодна?

– Я дождусь.

– Хорошо. Богдан, спасибо, что быстро приехал. Завтра я сам. Тамара, нашей гостье хотя бы чашку бульона, принесите фрукты и легкие закуски. Милая, не перечь. Да, Мурат Дмитриевич, я слушаю. Соберись и давай вернемся к делам. Да, ты правильно понял, однако нам милостиво дали возможность поговорить. Барышня найдет чем заняться. Все, слушай…

Первоначально я устроилась за столом напротив с горячим бульоном. Следила за разговором, хотя все равно ничего не понимала. Позже мне надоело, да и бульон закончился, в отличии от разговора. Я перебралась на пол, рассыпая детали от дракона. Затем быстро рассортировала по цветам и отложила отдельно рамку. Основа основ, от которой легче отталкиваться.

Рамку я собрала быстро, затем отвлеклась на шефа – он продолжал разговор. Прокралась за яблоком и вновь вернулась к пазлу. Три основных цвета – белый, коричневый и сине-бордовый на небо. А значит переходы между ними составляет канву. Посмотрев внимательно картинку, я начала откладывать, создавая контуры картинки. Где то посередине меня тихо позвали:

– Ландыш.

– Чуть позже, пожалуйста.

– Ты сегодня вообще не ела.

– Я выпила бульон и ем фрукты.

– Ландыш.

– Мне немного осталось.

Вишневский присел рядом, осматривая коробку и рассортированные кусочки.

– Ландыш, ты даже половины не собрала.

– Я соберу за три часа. Час уже прошел.

– Хорошо, как скажешь.

А через секунду мир перевернулся. Меня просто бесцеремонно перекинули через плечо.

– Мой пазл!

– Я засек время. Поешь, потом продолжишь.

В столовой ждал ужин. Тамара Андреевна тут же вышла, как только меня вернули в нормальное положение.

– Витольд Лоллиевич, это перебор!

– Во-первых, Лоллийевич. Во-вторых, если ты вне рабочего времени перестанешь издеваться над моим отчеством, просто его опустив, то только порадуешь меня. Приятного аппетита.

– Приятного.

Первые пятнадцать минут мы были поглощены едой. Когда первый голод был утолен, я исподволь наблюдала за мужчиной. Домашняя обстановка, жизненная сцена, тихий вечер вдвоем. Почему вот такая бытовая зарисовка греет сильнее, чем страстные слова или романтика?

– Ландыш, не сверли меня взглядом.

– Я просто размышляю, анализирую и пытаюсь понять, что происходит?

– Не стоит. Не загадывай на будущее, наслаждайся настоящим.

– Не могу. Привыкла планировать.

– Там пока ничего хорошего. Твой брат слишком понравился Кибаридзе и кроме основного проекта тот захотел еще пару в регионах провести. В понедельник вечером вылетаем. Сначала Сочи, затем Екатеринбург. Меня не будет две недели, потому что Виктор пока не готов работать самостоятельно. Я понимаю, что нагло, однако закажи нам билеты и гостиницу.

– Да, конечно, – я встала, чтобы выполнить просьбу. Да и просто осознать новость. Вишневский поймал меня, привлекая к себе:

– Не сейчас. Завтра. Хоть сегодня можно тихий и спокойный вечер?

– И пазлы?

– И пазлы, – усмехнулся Вишневский, – сейчас пойдем собирать.

Мы расположились на ковре. Сначала шеф делал попытки мне помочь, лишь путая все. В итоге я прогнала его и он сетуя на наглость и жестокость устроился в кресле. Облегченно вздохнув, я с головой ушла в пазл. Головоломки мне нравились всегда, а медитативная работа помогала прочистить мысли. Да, я не сдержала эмоций, сама бросилась к нему, сама согласилась. Это плохо? Нет. Сейчас мне было почти хорошо. Я бросила украдкой взгляд на мужчину. Он сидел с ноутбуком возле камина, вглядываясь в экран. Кто он мне? То что отношения начальник-подчиненный мы плавно и досрочно завершили, не поддается сомнению. Но дальнейший шаг. Любовники? Я бы согласилась с этим определением, но есть ряд но… Мы оба свободны не просто от брака, но даже сейчас не состоит ни в каких отношениях. Он недавно расстался с Паулиной. Я после Олега ни с кем не встречалась. Да и какие любовники, что единственное слово 'любимая' прозвучала в ироничном контексте. И что было кроме объятий? Ничего! Ноль. полный и абсолютный. Но ведь тянет, тянет опять оказаться в руках. Друзья? еще больше вилами по воде писано. НЕт, оставаться в разряде приятелей мне не хотелось. Так кто мы? И почему нас тянет к друг другу с непонятной силой, снося рассудок и в самый ответственный момент тормозя.

Хотя нет, в последний момент пугаюсь я. Олег славно потрудился. Как то незаметно он перешел от восхищения моей нестандартностью к отвлеченным разговорам, что надо себя делать, что может рост и цвет глаз не изменить, но фигура. Старая песня – нет, я тебя и такой люблю но если ты похудеешь. и вообще я забочусь о твоем здоровье.

Ия ведь настолько была очарована что верила ему, что говорится все от искренней любви и желания помочь. Но как то под конец и мои разноцветные глаза стали причиной упреков. Так может та блондинка в парке для меня просто стала последней каплей? Да, расстались, но теперь я подспудно жду обидных слов.

Дракон уже был собран, из сложного оставалось лишь небо, потому что скалы имели свой рисунок, и я уже почти знала, куда и какую деталь ставить. Что ж у меня еще час есть.

И вновь робкий взгляд на мужчину. Когда успел исчезнуть ноутбук, а в его руках появится альбом и карандаши? Вишневский рисовал. ПОймав мой удивленный взгляд улыбнулся:

– Я говорил тебе, что иногда все твои размышления читаются на лице как открытая книга? Не копайся в прошлом. Получай удовольствие от того, что есть сейчас. Знаешь красивую поговорку у японцев? Ожидание весны лучше самой весны. Но мне больше нравиться фраза от Кинга:'Ожидание весны – это ожидания рая'

– И как долго надо ждать?

– Это не всегда можно предсказать. Но я точно знаю, что входить в рай лучше вдвоем. Ты закончила на сегодня?

– Нет, мне немного осталось.

– Хорошо.

Я потянулась к очередной детали, потом замерла:

– И как долго вы будете ждать?

– Сколько нужно. Я не подросток, контролировать свои желание в состоянии. Ландыш, позволь быть откровенным. Если бы мне нужна была интрижка, мы бы точно не сидели сейчас по своим углам: я с альбомом, а ты с пазлом, а занимались гораздо более активным и приятным делом. Но в том то и дело, что временные отношения сейчас меня не интересуют. Не с тобой. Так что собирай пазл. И положение не меняй.

Он вернулся к штриховке, а я переключилась на пазл. Продолжаем изыскания на фоне самокопания. Что мне мешает перешагнуть еще одну грань? Положение Вишневского и… его возраст. И вновь косой взгляд на мужчину. А если бы он был моложе, это что-нибудь изменило?

Он слегка усмехнулся, и я тут же спрятала взгляд. Останавливает не разница в возрасте, а отношение к таким возрастным парам. Я даже сама себе в большем признаюсь, его возраст, его зрелость и мудрость притягивают даже больше, чем внешние данные. И даже на то, что я ровесница его дочери можно попытаться закрыть глаза. Но почему то где-то далеко сидела мысль, что он мог быть одноклассником моих родителей. Мама и папа тоже москвичи, и не надо говорить что Москва большая. Как говорят коренные – Москва это большая деревня, так что возможно все.

– Перестань на меня коситься. Если тебя что-то мучает, лучше говори.

– Я думаю.

– Тогда не мешаю.

Хорошо, предположим, он знаком с родителями. Ну мало ли что. Меня это остановит? Дособрав в пытливых раздумьях небо, я пришла к неутешительному выводу – я не знаю. Еще бы неделю назад ответил был категоричен – встречаться с ровесником родителей??? С реальным папиком??? Ни за что! А вот сейчас… А вот именно сейчас, после Беляева, пятницы, выходки с алкогольным срывом… Интересно, а кто нибудь из ровесников стал ли со мной так возиться?

Небо было собрано и мне остались лишь скалы. Я бросила взгляд на часы. Потеряла навыки, если не уложусь в двадцать минут, расстроюсь сильно. В том то и дело, что никому не было бы дело до моих промахов. Витька бы примчался, и всего то. И вот сейчас приходишь к осознанию, что по сути и не нужна была никому. Олегу было со мной удобно. А вот сейчас рассуждая об отношениях, что еще так и не родились, не спешу ли я? У меня только слова Вишневского. Красивые, правильные, но слова. Откуда я знаю, что у него на уме. Но как же хочется отключить рассудок и отдаться на волю эмоций. На уровне интуиции я понимала, что Вишневский не прост, это оборотная сторона состоявшегося человека. Но редкие фразы, изредка прорывавшиеся в разговорах… Как например та, что он на первом курсе уже и работал и ребенок у него был. Он всего добился сам. И с женой он развелся, когда дети выросли. Банальная история. Молодые подруги? Ну эстет же. Я посмотрела на последнюю дырку в картине, на рассыпанные детальки и на мужчину. Мало. Надо было открывать большой пазл. Я все собрала, а к решению не пришла.

Добив картинку решительно встала и потянулась. Вишневский отложил альбом в сторону:

– Уже все? Три часа и десять минут. Я поражен.

– Чему?

– По мне это слишком быстро.

– А для меня слишком медленно.

– Я наблюдал за тобой. Почему то у меня возникло ощущение, что пазл помогает тебе думать. Ты хочешь принять решение, а сам процесс стимулирует.

– Есть немного, – я медленно подошла к нему.

– И о чем ты думала?

– Искала дорогу к раю.

– Нашла?

– Только направление. А потом пазл закончился.

– Обидно. Иди сюда. Хотя бы на достигнутом мы можем остановиться?

Я осторожно покачала головой и сделала шаг назад.

– Витольд Лоллиевич, вы сказали, что у меня здесь своя комната. Я устала.

– Я провожу. Только за обедом я тебя попросил.

– Я помню.

Он встал и показал рукой на дверь. Идти вот так по коридору за ним, в полной тишине было немного странно, но вместе с тем волнительно. Японцы и Кинг правы. само ожидание может доставлять яркие эмоции, когда начинаешь сдерживать дыхание, то ли пугая неизвестным, то ли желая продолжения.

Возле дверей он обернулся:

– Твоя комната. Вещи уже должны были принести. Я встаю рано, но на завтрак тебя дождусь.

– Почему рано?

– Потому что бессонница мне сегодня гарантирована.

Я покраснела от намека, сделав шаг в сторону порога, но меня выловили, сжимая до потери возможности дышать.

– С легкой руки Петрограды у меня появилась новое прозвище в среде архитекторов и строителей – 'Вишневый дракон с ландышами'. Петра вообще не настолько безобидна. как кажется. Но это проблемы ее мужа, с которым она вполне счастлива. Проблема в другом Ландыш. Драконы не отдают просто так свое. Я готов ждать, готов снисходительно смотреть на твои выходки, терпеливо объяснять. Но мне хотелось бы хотя бы завтра утром узнать – есть ли у меня шанс. Или мне стоит охранять принцессу, пока не придет принц?

– Отдадите? – оставаться спокойной, когда так жарко шепчут на ухо, было невозможно.

– Нет. Если у меня есть хоть малейший шанс – не отдам.

– Проблема не в драконе, проблема в принцессе, которая вовсе не принцесса.

– Согласен. Ты лучше. Спокойной ночи.

И словно не было сейчас помешательства на грани у двоих. Вишневский плавно отступил назад, приоткрывая дверь в комнату:

– Ключ в прикроватной тумбочке. Если его вставить в замок изнутри, снаружи дверь не открыть. Спокойной ночи Ландыш.

Ночь спокойной нельзя назвать было. Уснуть не смогла. Когда в ночи я вышла, чтобы попить воды, то мой путь на кухню лежал через гостиную. На пороге застыла. Вишневский сидел в кресле и смотрел на камин, где играл огонь. Немного подумав, вернулась назад.

* * *

Витольд слышал звук шагов, но даже не обернулся. Заигрался и запутал девушку. Или запутался сам? Из кресла где он сидел, было видно в отражении окна, как Ландыш застыла на пороге. Немного сонная, немного испуганная. Вот легкая улыбка скользнула по лицу. О да, девочка, из-за тебя у меня бессонница. И лекарство мне известно, вот только не хочу. Так не хочу. Рыжеволосое приведение отступило назад. Он усмехнулся. Правильно, из нас двоих ты наивней, но интуитивно умнее. Он набрал номер. Сын ответил незамедлительно:

– Папа? Все в порядке?

– Здравствуй, сын. Извини за поздний звонок.

– Здравствуй, папа. Все в порядке, у нас еще рано. А вот что ты не спишь.

– Дела, работа, бессонница. Я со следующей недели в постоянных разъездах буду. Не уверен что смогу спокойно пообщаться.

– Куда летишь?

– Сочи, Екатеринбург. Загляну в Санкт-Петербург на пару дней. Потом Москва и по новой.

– Почему ты? Почему не твои менеджеры?

– Мне не нужны ошибки, а заказчик требовательный. Возможно потребуется расширения штата, в первую очередь большую архитектуру.

– Папа, нет. Я не вернусь, – голос молодого человека был тверд.

– Жаль. Вообще надеялся, что вы с сестрой в свое время встанете у руля. Хорошо, а Аниэла далеко?

– Фильм смотрит.

– А как же молодой человек?

– Ну вот так.

– Я понял. Чуть позже с ней поговорю.

– Я думаю переезд пойдет ей на пользу. Нас она сейчас не слышит, я вышел из комнаты.

– Сейчас речь пойдет о тебе. Помнишь портрет девушки с разноцветными глазами, что ты нарисовал три года назад?

– Ла-андыш, – на том конце трубке сын улыбнулся, – удивительная. Огненная малышка с разноцветными глазами. Папа, это было давно. Встретить человека с такой же аномалией, как и я.

– Гетерохромия не аномалия. В твоем случае просто особенность, если помнишь, то я с тобой объехал всех врачей.

– Помню, а мама еще говорила, что ты перегибаешь палку. Папа, причем тут девушка? я искал ее, чуть ли не каждый вечер приходил на Крымский мост. Почему ты о ней заговорил?

– Оказалась, что это дочь моих старых друзей.

– Здорово. Приеду – обязательно познакомлюсь заново.

– Когда ты приедешь?

– Папа, не раньше весны. Работа.

– Сын, что я не понимаю? Ты искал девушку, корил себя, что упустил.

– Ну во– первых, за это время все изменилось.

– Можешь не продолжать. Я тебя понял. Аниэле трубочку передашь?

– Сейчас, – в трубке послышались шаги, – Аниэлечка, папа звонит. Будешь разговаривать?

– Папа, привет, – потухший голосок ударил по сердцу отца.

– Принцесска, милая, кого надо наказать? Кто обидел мою девочку?

– Папа, я сама кого хочешь обижу.

Витольд усмехнулся:

– Милая, может пора вернуться домой? Ты достойна большего.

– Папа, что ты задумал?

– Мне нужны талантливые архитекторы, которые умеют шагнуть дальше стереотипов. Может пора перейти на более высокий уровень. Твой брат отказывается, губит талант.

– Папа я знаю, что ты умеешь говорить высокопарно, что сейчас начнешь манипулировать. Не надо, я довожу два проекта и возвращаюсь в Россию. Возьмешь к себе на работу?

– Брата с собой захвати. Ребята, я соскучился по вам.

– Син не влезет в чемодан. Он кстати трубку отнимает.

Возня, легкая перепалка детей. Витольд потер глаза. Ему не хватает их рядом. Кто сказал, что это правильно, что дети улетают из гнезда? Пусть летят, но пусть и возвращаются.

– Папа, ты меня слышишь? – прорвался сквозь мысли голос сына.

– Да, сын. извини, задумался.

– О чем?

– Что вас давно не видел. Не на бегу и в чужих стенах, а дома.

– Папа, обещаю, обязательно приедем. Я про Ландыш хотел спросить.

– А зачем? Тебя же она не интересует.

– Я этого не сказал. Я не поверил. Если ты так ее близко знаешь, скажи мне, она… Она замужем?

– Нет, – услышав легкий вздох облегчения, добавил, – Серафин Витольдович, реши что ты хочешь. И подумай, что второстепенно. Спокойной ночи, дети.

Он бросил телефон на стол и уставился немигающим взглядом на огонь. Она его. Только его. Но его ли она?

Я бываю совой, особенно если не высплюсь. Но сегодня меня разбудило солнце, словно и не было вчерашнего ливня. В окне виднелась паутина из ветвей деревьев. Сад и видневшийся вдал перелесок уже сбросил листья. Мягкая осенняя погода с легким морозцем. Одевшись я вышла в коридор. Ключом не воспользовалась– я доверяла человеку у которого осталась ночевать. Пройдя по коридору попала в пустую гостиную, где на столе лежала папка с золотыми ленточками и коробка с карандашами. Рядом находился и мой собранный пазл, который кто-то аккуратно перенес с пола на стол. На лежащем рядом листке точный список с мозаики, только белый дракон переливался всеми оттенками вишневого цвета, а на скале расцвели ландыши.

– Надо поддерживать легенду. Доброе утро, Ландыш.

– Доброе утро. Вас так прозвали из-за шаржа Петры? – я обернулась к вошедшему мужчине.

Вишневский довольно улыбнулся:

– Портрет в свободном стиле от Петрограды висит в моем кабинете, у меня как раз была рамка подходящего размера. Прозвище немного льстит, потому что драконов все боятся. Вишневый можно легко переделать в рубиновый, а хрупкие цветы… Что есть то есть. Ландыш, после завтрака забронируй пожалуйста гостиницы и билеты на меня, своего брата и Жидкова. Я сейчас им позвоню, скажу о командировке.

– Все встречи отменить или перенести? Вас долго не будет?

– О встречах поговорим на работе. Сейчас просто нужна твоя помощь. Да, милая, меня долго не будет. И все это слишком некстати.

– Почему? – я все же сделала шаг к нему, переборов смущение. Потом еще один. чтобы очутиться в теплых объятиях.

– Потому что ты только начала таять, а мне приходится оставлять тебя одну. Я уже вчера созвонился со Стасом, он сообщил, что Беляев уехал на родину. Что ж, может он и нехороший человек, но точно не глупый. И все же, не из-за мнимой угрозы, а ради моего спокойствия Богдан или Владимир будут забирать тебя с работы и на работу.

– Нет.

– Ландыш.

– Нет, не надо. Я не хочу чтобы это заметили. Обещаю, что если потребуется, то по рабочим вопросам буду передвигаться с водителями, и если буду сильно задерживаться. Но в остальное время я могу сама решать куда ехать и что делать?

– Хорошо. И с кем ты будешь проводить выходные, пока меня не будет?

– С родителями. С девочками. Сама по себе.

– То есть скучать не будешь?

– Буду, – и еще один шаг, и еще одна победа над собой.

– Я постараюсь вернуться побыстрее. Домой всегда спешишь, если тебя там ждут.

– Да, – согласно вздохнула я.

Затрезвонивший телефон нарушил очарование момент. Я вытащила его из кармана и испуганно посмотрела на Вишневского:

– Витька! я ж не предупредила, что не ночевала дома.

– А почему ты перед ним отчитываешься?

– А кто ему приказал за мной присматривать? Виктор выполняет ваше распоряжение. Блин.

Я ответила на вызов и сразу отставила телефон от уха:

– Мелкая, ты где?! Почему в твоей квартире кавардак, все раскидано, колготки я вообще нашел на подоконнике. Малявка, ты понимаешь что я надумал себе?

– На каком подоконнике? – удивилась я.

– Рядом с геранью. Ты где?

Я беспомощно покосилась на Вишневского. Он с интересом прислушивался к нашему разговору. Заметив мое смятение он потянулся к трубке. Только не это!

– Я на работе. А тебе разве Вишневский не звонил? Вы завтра вылетаете в командировку на две недели. Я билеты и гостиницу бронирую.

Один недовольный мужчина – это уже испытание для женских нервов. Но два – явный перебор. Шеф отпустил меня и грозно скрестил руки на груди. А Витька возмутился:

– Слушай, да вообще сатрап, наш шеф, – я мысленно молилась, чтобы брата не понесло, потому что сатра… то есть нежно любимый шеф слышал каждое слово возмущения рыжего парня., – значит, так, я еду за тобой. Ваще обалдел. Пусть оплачивает по двойному тарифу!

– Витя, ты меня слышал? – пискнула я, пытаясь отступить от шефа, который действительно начинал напоминать дракона. Или Змея Горыныча, который сейчас в меня плюнет огнем. Или еще хуже… или лучше… Надо проверить.

– Про командировку? Да намекал Кибаридзе. Я уже собрал чемодан и еду за тобой.

он сбросил вызов, а меня тут же притянули обратно, сжимая со всех сил:

– Значит, сатрап?

– Все претензии к Витьке. Я молчала, – пискнула в оправдание.

– С ним я позже разберусь. Сейчас мы обговорим двойной тариф.

– Витольд Лоллиевич, если Витя приедет в офис и меня там не застанет, обговаривать придется совершенно другое! – взмолилась я, пытаясь оттолкнуть его, потому что огонь в карих глазах пугал и сносил голову одновременно.

– И что?

– Калым.

– Ландыш, ты же вроде русская, – рассмеялся Вишневский, отпуская меня, – оговаривают в таких случаях приданое. Сейчас возьму ключи от машины. Откуда он едет?

– От меня.

– Тогда успеем. Сумку возьми, а то твоя легенда рассыплется.

Через пять минут мы летели по шоссе на пределе допустимой скорости. Шеф явно наслаждался скоростью, я же опять сидела, раздираемая противоречиями.

– Ландыш, позвони и вызови Жидкова тоже. Если мы едем на работу, то хоть введу ребят в курс дела. Все равно вечер испорчен.

– Почему?

– Я конечно рассчитывал, что Виктор будет за тобой присматривать и отгонять остальных, но не подозревал, что и мне придется от него прятаться. Ландыш, воистину с твоим появлением моя жизнь наполнилась новыми красками.

Я покраснела, а поверх руки легла его ладонь:

– Все хорошо, Ландыш, все будет хорошо.

Мы успели. Я даже завела компьютер у себя, а шеф самолично сварил нам кофе, раздобыв в столовой пару йогуртов и хлеб с сыром, когда появился Виктор. Брат застал почти офисную идиллию. Шеф на диване попивал кофеек, просматривая бумаги, я бронировала гостиницу, жуя йогурт.

– Здрасьте, – настороженно произнес брат, переводя взгляд с меня на шефа и обратно.

– Здравствуй, Виктор. Ты быстрее Бориса. Кофе тогда сам сделай, не отвлекай Ландыш, – Вишневский как ни в чем ни бывало отложил бумаги.

– А я с сестрой поговорить могу?

– Нет. Сам понимаешь, время – деньги. Если что, то я уже извинился перед Ландыш за испорченный выходной и даже почти компенсировал отсутствие завтрака, – иронично усмехнулся Вишневский, – правда не подумал, что холодильники у нас пусты. Ну что закажем пиццу?

– Можно кого-нибудь в Макдональдс отправить, – не удержалась я.

– Можно, – согласился шеф, – но не нужно. Виктор, займись добычей провианта. Мы здесь надолго. Чек мне – деньги вернут в понедельник.

Брат покосился на нас, но послушно развернулся, чтобы почти столкнуться с Жидковым, который поднимался к нам на мансарду, держа четыре коробки, откуда долетали умопомрачительные запахи.

– Витольд Лоллийевич, осетинские пироги закуплены, напитки не стал брать. Ландыш, Вить, привет. Неразлучная парочка на месте. Я сейчас за чертежами и готов внимать.

– Повежливей с моей девушкой, – буркнул Витька.

Вишневский встал:

– Так, молодые и ретивые, чем быстрее начнем, тем быстрее разойдемся. Ландыш, билеты и гостиницу оплачивай моей карточкой. Вот телефон для подтверждения платежа. С бухгалтерией я потом договорюсь. Сроки я тебе дал. Кавалеры, отрежьте девушке по кусочку каждого пирога и пойдемте. Борис, чертежи где? Виктор, не здесь, у меня в кабинете режь, не хватало, чтобы ты Ландыш документы запачкал.

Парни быстро исчезли, пока Вишневский нарочито медленно доставал карту и телефон. Удостоверившись, что нас не подслушивают, наклонился и тихо сказал:

– Разговор о компенсации выхода в выходные позже продолжим. Подумай хорошенько, что ты хочешь.

– Мы договорились разделить рабочее и личное, – также шепнула я.

– Двойной тариф и подразумевает компенсацию двухвидовую – рабочую и личную. С нетерпением жду варианты.

– А почему я должна придумывать?

– Потому что к моим вариантам ты еще не готова.

Он выпрямился и не дожидаясь ответа, ушел к себе.

На все стыковки у меня ушло примерно два часа, включая заказанные трансферы. Памятуя случай с Липатовым, я сделала четыре папки, причем в папку Вити подколола все телефоны, а в папку шефа подложила все платежные документы. Моя включала самый полный набор документов по командировке, включая составленную заявку. Заглянула в кабинет. Трое мужчин склонились над бумагами. Стол Вишневского заставлен коробками и чашками. Осторожно прокралась и заменила грязные пустые чашки на папки с бумагами. У дверей меня окликнул шеф:

– Ландыш, пожалуйста, сделай еще чай, забронируй на четверых столик на обед рядом с офисом примерно на час дня, заодно нам напомнишь. И я жду результата.

– Какого?

– Я тебе кажется дал задание, прежде чем заняться с молодыми дарованиями. Жду.

– А до понедельника нельзя отложить?

– Нет, нельзя. Чай и список вариантов.

Витька прав, сатрап и манипулятор. Вернулась к компьютеру. Интернет мне в помощь. Тем более я давно хотела попробовать алмазную вышивку, только никак не доходили руки. Сев и примерно рассчитав стоимость своего рабочего выхода в воскресенье с учетом повышенной ставки за сверхурочные, я выбрала несколько вариантов интересных рисунков. Немного подумав, я залезла на сайты с городскими экскурсиями тоже их просмотрела по ценам. Взяв за основу километраж и продолжительность прогулки, я так же прописала пару походов по Москве и даже одну загородную вылазку по усадьбе Архангельское. Получился внушительный список. Я покосилась на часы. До обеда еще полчаса. Немного подумав, вытащила шаблон заявки на закупку оборудования, куда и вбила все что насчитала. Все как положено, с артикульными номерами, ценой, техническими характеристиками, где для мозаик прописала размер картинки и количество элементов, а для экскурсий – километраж и среднюю продолжительность. Подготовила в двух экземплярах и подсунула в папку под роспись. Затем отправилась напоминать мужчинам про обед.

Меня не отпустили домой. Брат и Вишневский были единогласны в своем порыве, чем ввергли в ступор Жидкова. Так что обедали мы все вместе, где два нахала продолжили шуточную пикировку. В итоге мне пришлось успокаивать парня, объясняя, что РП и Генеральный директор развлекаются.

Когда мы вернулись обратно, троица вновь устроилась в кабинете. Побродив по офису, я вспомнила про курсы стенографии. Если шеф сейчас уедет, то начало учебы отложится. Пока мужчины совещались, я успела найти подходящую школу, у которой были занятия и по выходным, а значит мне уже прислали интересное предложение по организации обучения. Заявку я нашла на сервере, в папки Марины. Заполнив, я и ее положила в папку. А потом, захватив все отправилась в кабинет. Взъерошенный Жидков уже сворачивал ватман, Витька закопался с головой в планшет, Вишневский смотрел на экран компьютера. При моем появлении все подняли головы.

– Ландыш, что случилось? – спросил шеф.

– Сейчас почти семь вечера, а у вас завтра самолет в пять вечера из Домодедова.

– Я понял, уже заканчиваем. Так, Борис, Виктор задачу поняли? Завтра разрешаю приехать на час позже, к одиннадцати.

– Если это касается и Ландыша, то спасибо, если нет, то добрый вы, Витольд Лоллийевич, – буркнул брат, потягиваясь.

– Добрый. Значит, завтра только Борис наслаждается амнистией. Ландыш, что в папке?

– Вы уезжаете надолго, – начала я.

– Увы, – со смешком подтвердил Вишневский.

– Поэтому подпишите сейчас заявку на обучение.

– Та-ак, что-то новенькое. Присаживайся, рассказывай.

– Курсы стенографии для секретарей. Опыт протоколирования показал, что умение нужное.

– Дома посмотрю. Задание выполнила?

– В папке.

Вишневский заглянул, достал список, быстро пробежался глазами и посмотрел на меня:

– Это что?

– Аналитический обзор. Вам осталось лишь сделать выбор.