Текст книги "Офисные записки (СИ)"

Автор книги: Кьяза

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 25 страниц)

– Сходи.

– Мелкая, нас обоих звали, просто вчера народ не рискнул к тебе на этаж сунуться.

– Тогда пошли вместе.

– А в субботу звали на роллердром.

– Нет, Вить, у меня суббота занята. Мне обещали прогулку по Москве.

– О, круто, можно с тобой?

Я на него покосилась и невежливо покрутила у виска пальцем:

– Кузнеца не заказывали.

– И с кем это ты нам с Вишневским изменяешь? – подозрительно прищурился брат, вылавливая меня, полетевшую по вагону от резкого торможения состава.

– Много будешь, плохо будешь спать, – обиделась я, отворачиваясь от него.

– Ландка, не дуйся. Я ж за тебя переживаю. А может его с нами позовешь? Веселая компания, в непринужденной обстановке познакомимся поближе?

Я на мгновение представила степень непринужденности при появлении Вишневского на роллердроме. Высшая категория когнитивного диссонанса для молодежи обеспечен. Этак мне аптечкой надо запасаться – гипс шефу, остальным валерьянку и валидол. Или наоборот?

В офисе было тихо, только Аля скучала на ресепшн.

– Ой, Ландыш, мы забыли тебе сказать, в среду же твои наряды привезли. Все в потайной комнате Вишневского.

– Здорово.

Захватив газету, я взбежала на мансарду и бросилась в кабинет шефа. Там, в тихом закоулке висели мои наряды. Осторожно расстегнув чехол, я прикоснулась к сине зеленой ткани. Осталось найти повод.

Снизу донесся дружный женский вздох, который не смогли приглушить даже две двери. Я опрометью бросилась обратно на ресепшн. Уже подошла Вероника. Но все смотрели на Марину. Наша эйчар выглядела не просто великолепно, она была сногсшибательна. У меня лишь хватило сил простонать:

– Да чтоб тебя!

Марина гордо вздернула голову и оглушительно чихнула. Красные воспаленные глаза, заложенный нос, вся зеленого цвета.

– Откуда ты такая красивая?

– Не дождешься, – огрызнулась та, прижимая к груди пакетик с лекарствами, – к обеду все будет нормально.

– С этой фигней, что у тебя в руках? Марина, ты же с Витольдом Лолли…

Все застыли.

– … й-евичем идешь на вечер. Куда ты в таком состоянии?

– Отстань! – огрызнулась она и направилась в сторону лифта.

– Стоп, – приказала, – Витька, дуй в аптеку, мне нужна горчичники, потом помнишь тот антибиотик, которым нас твоя мама лечила? Ну и кишечная фигня. Вероника, чай горячий черный сладкий. А если еще и мед найдешь…. Я за водкой.

Марина обалдевшими глазами проводила рыжую молнию по имени Витя и перевела взгляд на меня:

– Ландыш с ума сошла? Какая водка???

– Надеюсь она у шефа дорогая. Марина, шеф без пары не может идти, его партнеры не поймут.

– Вот ты и пойдешь. Или девчонок отправим. Отстань Ландыш, мне и без тебя фигово, – она попыталась меня обойти, но я перегородила дорогу к лифту.

– Шеф хочет Марину, значит получит.

Бац. Чашка из рук Вероники выскользнула и встретилась с полом. Девушки смотрели на меня, пытаясь подобрать слова. Я же схватила Марину за руку и усадила на диван.

– Каждый думает в меру своей испорченности. Не спорь, я знаю что делать.

Аля спешила со свежим чаем, Вероника, собрав осколки, принесла водку.

– Ландыш, у нас там сервиз поредел. Надо бы заказать.

– Потом, Вероник, стакан неси.

Марину уже лихорадило. Влив в нее пятьдесят грамм водки и выделив чай, я устало опустилась рядом, чтобы осторожно начать разговор:

– Тебя сейчас должно выключить. Идеально бы поспать часов восемь, но и три часика спасут. Думай, где тебя прятать.

– Ненормальная, – огрызнулась Марина, – куда я теперь после водки? Сама пойдешь.

– Вишневского не поймут, если он заявится со мной. Девчонок отправим.

Доспорить нам не дали. Приехал лифт, где за спиной шефа маячил растерянный Виктор.

Вишневскому осмотрелся и иронично вздохнул:

– И почему я не удивлен?

Но присмотревшись внимательней, посерьезнел:

– Так, Марина, радость моя, где ж ты умудрилась? Опять под кондиционером сидела?

Он быстро подошел, дотронулся до лба эйчара и принюхался:

– Водка?

– Это все Ландыш, – тут же заложила меня девушка.

– Спорно, но иногда помогает. Виктор, что там у тебя? Сумамед? Не круто ли для банальной простуды? Так, Марина, собирайся и домой. Алевтина, переключи ее телефон на себя. Вызови врача по ДМС Марине домой. Богдан, отвезешь.

Проследив как Марина почти по прямой пошла в сопровождении водителя на выход, Вишневский повернулся к нам. Оценивающе посмотрел на Алевтину и Веронику, затем повернулся ко мне:

– Вечером едешь со мной. Что такое Formal знаешь?

– Тип дресс-кода. По демократичнее коктейльного, но требует от мужчины темного костюма. Даме коктейльное платье или длинное.

– Сможешь решить проблему? Выезжаем в четыре часа. Идем, введу в курс дела.

Не дожидаясь ответа он отправился на мансарду. Я поспешила за ним, мысленно отмечая, что надо быть осторожней в желаниях.

– Может вам лучше кого-нибудь из секретарей взять? – жалобно попросила я, входя за ним в кабинет.

– Нет. Будь добра, сделай кофе и себе тоже.

Когда я вернулась обратно с чашками. то шеф читал газету, а конфеты стояли в центре стола. Мне стало интересно, а где же он прячет блюдца? Отмахнувшись от странной мысли, я попыталась еще раз отбиться от поездки:

– Витольд Лоллиевич, у девочек уже есть опыт участия в таких мероприятиях. Я же все испорчу.

– Ландыш, ты не подумала, что я хочу поехать с тобой.

– Но пригласили сначала Марину.

– Это ревность? – он усмехнулся, следя за мной, – Ландыш, что ты сейчас добиваешься?

Я пристыженно замолчала, уткнувшись носом в чашку. Наверно со стороны все именно так и выглядит.

– Милая, я не планировал вести тебя на съедение нашим великосветским акулам. Ты мне живой больше нравишься. Марина в этом отношении более подготовленная, сама кусаться умеет. Но сейчас выбирая между секретарями и тобой, я предпочту твое общество.

– Выглядело как приказ.

– Барышню разочаровала форма подачи приглашения? – иронично осведомился он, – извини, исправлюсь. Ландыш окажи честь сопровождать меня на вечернем мероприятии, чтобы своим присутствием превратить скучнейшее событие в яркий праздник.

Он ждал моего ответа.

– Хорошо.

– Отлично, что тебе нужно.

– Отпустите домой за туфлями, и примерно за час до выхода нужно время, чтобы привести себя в соответсвие с требованием дресс-кода.

– С водителем. После совместного обеда, а обедаем мы сегодня в час, ты свободна.

– Я не сказала 'Да'

– Ты не сказала 'Нет'. Все, Ландыш, работа. Марина болеет, поэтому возьми на себя ее звонки. Вышли в институт план лекции, только проверь, я набирал в машине, мог допустить опечатки. Насчет вечера – твоя задача никуда от меня не отходить и мило улыбаться. Свой телефон я оставлю тебе, потому что на сцене он будет мешать. Фиксируй звонки и сообщения. Визитки возьми. На фуршете будет назначено несколько встреч, так что пока будешь ездить за обувью, то уже поиграешь с телефоном, чтобы освоиться. Да, пусть Антон тебе модель помощнее подберет. Раз начала меня сопровождать, то тебе всегда надо быть на связи. И… Ты уверена что помощь не нужна?

– В чем? – рассеянно спросила я.

– С платьем.

– У него нет молнии, – я дописывала распоряжение, Вишневский расхохотался:

– Милая, так далеко я ее не заглядывал. Хорошо, будем считать что это положительный ответ и наряд у тебя есть.

Я покраснела и пулей вылетела из кабинета под оглушительных хохот начальства. Долго переживать по этому поводу не получилось. У Марины было открыто две вакансии архитектора. Поэтому звонки шли чередой. Ближе к обеду меня дернул Тигран:

– Ах, Ландыш Милославовна, что ж вы не бережете себя. Вам на бал, а вы?

– Какой бал, Тигран?

– Как вам не сказали? Весь офис гудит, что вы накормили яблочками особенными Марину. Как же так, нету у вас совести.

– Тигран, вы о чем?

Я пыталась вникнуть в суть его речей.

– Ландыш Милославовна, ну ведь признайтесь устранили соперницу.

– Та-ак, Тигран, сплетни собираем? Впрочем, хорошо что вы пришли. Вот тут документы по автомобилям и доверенность. В следующий вторник едете в военкомат и все сдаете.

– Так далеко? Совсем вы меня не любите, так жестко прогоняете на съедение бюрократов. Ну Ландыш Милославовна, там такие грымзы сидят.

– Тигран, не обсуждается, – я вдруг подняла на него глаза, – ой. Тигран. а у вас сейчас есть задания?

– Нет, я сегодня дежурный водитель. Как назло…

– Стоп, едете со мной. С руководством согласовано. Я спущусь через десять минут.

Он повздыхал и направился вниз.

Я сорвалась и бросилась к Вишневскому в кабинет:

– Можно я сейчас домой съезжу?

– Что? – не понял Вишневский.

– За туфлями. мне же на вечер надо что-нибудь теплое еще, а мне найти надо.

– Ландыш, после обеда не судьба? Я тебя на полдня отпустил.

– Ну пожалуйста…

Он бросил взгляд на часы:

– Опять ты меня игнорируешь.

– Обещаю завтра не игнорировать.

– Завтра суббота, милая. Ладно, беги. Но только под присмотром водителя.

– Со мной Тигран. Спасибо!

Я сбежала вниз по лестнице и меня выловил Витька:

– Стоп, красавица, ты куда?

– Домой.

– В смысле?

– За туфлями. Вить, потом, все потом.

У меня родился план. Я набрала телефон мамы Виктора.

– Теть Ань, это Ландыш.

– Детка, здравствуй.

– Вы можете мне сделать прическу вечернюю?

– Вся в Милослава. Подъезжай к моей последней работе, сделаем.

Тигран посмотрел на меня:

– Ну что красивая, поехали кататься?

Я уже хотела ответить, как зазвонил телефон.

– Ландыш, вернись в офис.

– Откатались, – буркнула я.

Вишневский ждал меня на ресепшн, недвусмысленно помахивая телефоном. Точно, он же сказал. Вот кутепа я сегодня.

– Ух ты, никогда не думал, что обменяться телефонами с девушкой, это значит отдать ей свой айфон, – вставил шпильку невесть откуда взявшийся Витька и преданно заглянул в глаза Вишневскому, – Витольд Лоллийевич, вы же в пять будете слишком заняты. Давайте я сейчас отчитаюсь, заодно выясню один вопрос по расчетам.

Шеф протянул мне телефон и повернулся к рыжему парню:

– То ли не пуганный, то ли наглый.

– Правильно сказать, трудоголик. Обижаете, я мешаю вам флиртовать с Ландышем. У вас на это весь вечер будет.

– Ну пойдем пообщаемся, ревнивец. Ландыш, время идет.

Когда Вишневский отвернулся, я состроила гримасу брату, намекая, что тот перегибает палку. Тот отмахнулся, а я гордо сбежала вниз.

Тигран охал, вздыхал и стенал, но высидел пока меня в салоне красоты укладывали. Сделать макияж я не дала, потому что боялась что слишком разрисуют, и Вишневский меня не узнает. Хватило того что с прической пришлось повоевать, отбиваясь от локонов и начесов. Простая и элегантная улитка, две пряди у виска выпущены на свободу. Уже в салоне я поняла свою ошибку. Надо было платье забрать с собой и дома переодеться, а так… Черная классическая лодочка, черный клатч. Я вспомнила, что мама настояла на покупке классической накидке в духе английской сдержанности, где яркой деталью были большие пуговицы и погоны на плечах.

На обратном пути мы попали в пробку, так что времени разобраться в устройстве телефона было. В принципе логика у него не совсем нормальная, но основные функции я поняла быстро. Долго боролась с собой, чтобы не засунуть нос в фотографии и контакты, но разум и воспитанность победили.

В офис приехала я в полчетвертого. Вишневского видно не было. Девочки на ресепшн по секрету сообщили, что шеф уже готов, и очень злится. На мой резонный вопрос, а почему не позвонили, девочки пожали плечами, добавив, что он у своих заместителей.

Поблагодарив за ценную информацию, я взлетела вверх и прямиком отправилась в потайную комнатку.

Мира превзошла себя. Платье сидела настолько идеально, что мне не верилось, что я могу быть такой красивой. Накидка тоже нашлась, так что комплект получился впечатляющим. Строго и красиво., даже жемчуг на руке и шее выгодно дополняли весь облик. Но все же одной мелочи не хватало. Подойдя к сумочке, я достала красную помаду, подаренную Петроградой. Последний штрих. Вот теперь точно все.

На этаже никого не было. Оба телефона молчали. Я немного побаивалась реакции Вишневского, да и само мероприятие пугало. Переложив оба телефона в клатч. Туда же отправив помаду, ручку, тонкий блокнот и визитки. Немного денег, чтобы поймать такси и паспорт. Подхватив накидку, подошла к лестнице и стала спускаться вниз. Судя по легкому гулу, все собрались в фойе проводить шефа и полюбопытствовать на его спутницу. На мгновение я замерла. но потом решительно шагнула вперед.

Стоило мне появится, как звуки умерли. Вишневский был великолепен в темном костюме-тройке с удлиненным пиджаком. Белоснежная рубашка и в тон костюму галстук. Карие глаза внимательно следили за мной, на губах легкая загадочная улыбка. А все присутствующие следили за мной. Понять реакцию я не могла. Спас ситуацию Виктор:

– Обалдеть. Витольд Лоллийевич, готов вас подменить на сегодняшнем вечере.

Вишневский, не отрывая взгляда от меня, продемонстрировал брату кулак. Выходка рыжего парня словно сбросила оцепенение с окружающих. Елена Николаевна глубокомысленно изрекла:

– Нет, определенно в этом что-то есть.

– Смелое сочетание, но хорошее цветовое исполнение, – согласился Кривцов.

– Господа, а вы уверены, что мне нужно ваше одобрение? Но с другой стороны радует, что мою правоту вы признаете.

Вишневский уже подошел и забрал у меня из рук накидку, помогая одеться. Осторожно положил мою ладонь себе на локоть.

– Так, дорогие сотрудники, работу никто не отменял. Любопытство все удовлетворили, на Ландыш полюбовались. Ваше благословение получено. Результаты все равно спрошу.

– Минуточку, Витольд Лоллийевич, – снова вклинился Виктор, – мне надо знать, во сколько я могу забрать Ландыш.

Я спрятала улыбку, пока Вишневский с преувеличенным интересом рассматривал нахального парня.

– Я сам привезу Ландыш домой. С дороги она тебе позвонит, – наконец снизошел до ответа шеф, поворачиваясь к парню спиной и увлекая меня за собой.

– Вот так и уводят девушку, – печально заметил брат.

Уже в машине Вишневский вновь завладел моей рукой. Не переходя границы, не нарушая приличия, в чем-то даже прячась ото всех, включая и водителя. Богдан спокойно вел автомобиль вперед, а Вишневский смотрел в окно, о чем-то думая. Его пальцы осторожно гладили мои, словно мужчина успокаивал меня.

Наконец, Вишневский очнулся:

– Все будет хорошо, Ландыш. У меня к тебе необычная просьба, или даже скорее пожелание. На работе ты удачно избегаешь обращение по имени-отчеству, чтобы не ошибаться. Постарайся придерживаться выбранной стратегии и на вечере.

Я насупилась и отвернулась. Богдан усмехнулся.

– Ландыш не дуйся, но не хочу, чтобы ты стала объектом острых язычков наших дам. Я буду рядом, поэтому просто не отходи от меня и молчи. На самой церемонии ты будешь в зале.

– А вы?

– Я в жюри конкурса, буду на сцене. Если Верховский приедет, то оставлю тебя под его надзором. На фуршете проведем не больше получаса. Вот тут придется сложнее, но надеюсь справимся. Просто не отходи от меня.

Когда мы переступили порог фойе, я сжалась. Мой шикарный как мне казалось вид стал слишком скромным и неярким на фоне мельтешения огней, отражающихся в драгоценностях дам. Легкий гул голосов, то там то тут мелькали вспышки. Те на кого наводился объектив, позировали выдавая профессиональные улыбки. Затем взгляд тускнел и высокомерно скользил по присутствующим. Иногда прорезались лицемерные улыбки. Народ распределился сам по себе, ведя разговоры небольшими групками, изредка мигрируя от одной компании к другой. Мне приходилось задирать голову, даже несмотря на каблуки, а близстоящие дамы оправданно смотрели сверху вниз. Взгляды мужчин выражали лишь интерес и удивление, словно они увидели странную зверушку. Невольно я шагнула ближе к Вишневскому. Мою руку тут же поймали и ладонь водрузили на сгиб локтя:

– Вроде только сентябрь, а тут уже Новый год, – еле слышно произнес шеф, – правда с мишурой переборщили.

Недоуменно посмотрела на мужчину, но он лишь похлопал ладонью меня по руке:

– Расслабься, Ландыш. Ты же можешь быть богиней.

– Тут слишком пафосно.

– Ярмарка тщеславия, многие дамы пробиваются сюда в охотничьем порыве.

– Мне надо опасаться ваших поклонниц? – я нервничала, украдкой оглядываясь по сторонам.

– Скорее мне стоит бояться, что тебя украдут. Слишком большой интерес вызвало твое появление. Милая, от меня не на шаг. А сейчас подумай о том, что мы работаем и вперед. О, вот и Верховский.

К нам подошел мужчина лет пятидесяти-шестидесяти в сопровождении женщины средних лет, коротокостриженной брюнетке. Рост дамы соответствовал фейс-контролю мероприятия, она была выше своего спутника. Бросив мне неприязненный взгляд, она тут же начала строить глазки Вишневскому. Верховский, невысокий слегка грузный, но в тоже время импозантный и харизматичный мужчина снисходительно пожал плечами. Его острый взгляд скользнул по мне и остановился на шефе:

– Витольд, рад воочию видеть.

– Не могу не согласиться, Сергей. Действительно давно уже не встречались вот так. Алла, мое почтение – шеф обменивался любезностями, одновременно пресекая мою попытку отойти назад, зажимая руку.

Его жест заметил собеседник.

– Кто твоя очаровательная спутница?

– А вы знакомы, Сергей. Это Ландыш.

– Вот как, – пробормотал Верховский, удостаивая меня более продолжительным взглядом, – Юная красавица, рад воочию познакомиться. Алла, моя супруга.

– Очень приятно, – я слегка склонила голову.

– Знаешь, Витольд, хотел пообщаться, но думаю, что сегодня тебе не до меня.

– Это ты правильно заметил, судя по всему у меня сегодня роль дракона, охраняющего свое сокровище.

– Суббота? – Верховский вообще не отрывал от меня взгляда.

– Занят, – Вишневский сиял, словно начищенный чайник.

– Про воскресенье можно и не спрашивать?

– Прости, Сергей, даже утро все расписано….

Я украдкой достала смартфон руководства и заглянула в расписание. И суббота и воскресенье были полностью свободны.

– … можем на буднях вечером.

– Ты уверен? Давай обед, – кажется, двое играли в свою игру.

– Вроде все расписано. Сейчас у Ландыш уточню.

– Понедельник в два часа дня свободно, – тихо ответила я.

– Ну вот видишь, и время нашлось, – усмехнулся Верховский.

Вишневский невозмутимо пожал плечами, слегка сильнее сжимая мою руку:

– Значит, встретимся в два часа дня в понедельник. Прошу простить, хотел бы успеть еще с парой знакомых переброситься словами.

Не дожидаясь ответа, он увлек меня в центр зала. Я едва успела пискнуть слова прощания.

– Ландыш, мне теперь вносить все обеды с тобой в расписание? Ты сама сказала, что секретари имеют доступ.

– Но вы же сказали назначать встречи, – я растерялась.

– Ландыш, соберись. Ладно, сам виноват. На будущее все обеды – твои, в выходные я сам выбираю с кем встречаться. Именно эта суббота твоя, а теперь и воскресенье. Это в качестве компенсации понедельника..

– Простите.

Я чувствовала себя не в своей тарелке, а теперь еще и выговор. Вишневский понял, что перегнул палку, поэтому добавил мягче:

– Милая, здесь обычные люди, просто немного богаче остальных, немного удачливее, немного умнее остальных. Они ничего тебе не сделают, я тоже занимаю не последнее место в здешней иерархии. Девочка, да у тебя мандраж!

Он лишь на мгновение отпустил мою руку, чтобы тут же обхватить за талию и притянул к себе. Со стороны почти ничего не изменилось, здесь многие обнимали своих спутниц. Вот только меня прижимали сильнее, чем требовали обстоятельства. Тепло ладони на спине, согревающий парфюм с терпкими нотками. Со мной делились спокойствием и уверенностью, одновременно заявляя перед всеми свои права. Очень хотелось положить и голову на грудь, потому что до плеча не совсем доставала, но я сдержалась.

– Милая, потерпи, все будет хорошо. Хотя, я кажется знаю что делать, – он развернул меня в сторону вход в зал, – никого не видишь? Я думаю, это будет даже лучше, чем Верховский.

Я перевела взгляд и затаила дыхание.

– Ну что, Ландыш, ведь Петрограду ты не боишься?

– Там Король, – жалобно ответила я.

– Наша общая знакомая прекрасно умеет им управлять. И я буду спокоен. или нет…

Мы переглянулись и хором сказали:

– Тубус.

КОлоритная парочка стояла почти в центре зала. Молодая мамочка стояла в более чем скромном черном платье до колен из плотного трикотажа, даже, кажется, это был черный жатый бархат. Распущенные волосы, ярко алая помада. Само совершенство и стиль. И даже яркие кеды алого цвета со стразами идеально вписывались в ее облик. в руках она держала что-то флуоресцентно оранжевое и каску. стоявший рядом шкафообразный Король полностью в черном, включая рубашку цербером озирался по сторонам. Строгий облик мужчины разбавлял тубус, который он надел через плечо.

– Этот не тот, – с облегчение выдохнула я.

– Из-за этого он не перестает быть тубусом. Значит так, милая и горячо любимая гетерохромная катастрофа местного значения. Тубус в руки не брать, никого не бить, на каблуках не бегать, в пальмы туфлями не кидаться. Ландыш, мне не хватит средств все здесь восстановить, я помню стоимость этого заказа, сам проектировал. У меня работа. Ты остаешься на попечении Петрограды.

Я едва сдержалась чтобы не открыть рот, и пока лихорадочно соображала, что это сейчас было, меня практически на буксире дотащили до пары.

– Федор Борисович, рад видеть. Петрограда, вы очаровательны!

– Витольд Лоллийевич, – обрадовалась будущая мамочка, – какая встреча.

– Совершенно неожиданная, надо сказать, – усмехнулся Вишневский и посерьезнел, – Петрограда, у меня к вам просьба. Видите ли, у Ландыш сегодня дебют и она слегка перенервничала. Я могу попросить присмотреть за ней, пока буду занят непосредственными обязанностями? И тубус ей в руки не давайте.

Я покраснела под взглядами трех человек. Стыдно было до невозможности. Меня словно ребенка передали с рук на руки. Король задумчиво осмотрел друга и кивнул:

– Да, тубус не стоит давать.

Вишневский что-то хотел добавить, но к нему подошли организаторы, о чем-то стали говорить и он тут же ушел с ними.

Я посмотрела на пару. Они на меня. Петрограда склонила голову и довольно улыбнулась:

– А вам пошла это помада. Кстати, меня можно на ты и Петрой называть.

– Спасибо, и меня. Имя не сокращается.

– Это хорошо. Тогда пойдем со мной. До начала еще есть время.

Она настойчиво потащила меня вперед. Увязавшемуся за нами Королю кинула насмешливо:

– Федор, туда мальчиков не пускают.

Такой бытовой побег дал мне возможность перевести дух и собраться с мыслями. Петра не стала ни поучать, ни давать наставления, только вручила каску с просьбой подержать, пока она занята. Из дамской комнаты мы вернулись в зал к скучающему Королю, который высокомерно разговаривал с парой мужчин. Следующие полчаса я ходила под строгим надзором странной пары, улыбалась окружающим, пропуская мимо ушей нападки или комплименты. Позже бомонд нестройными рядами переместились в зал. Памятуя наказ друга, меня в прямом смысле взяли в тиски, усадив между собой. Слева расположилась Петра, которой предстояло выходить на сцену, чтобы вручить премию. Справа восседал Федор Борисович, не выпуская из рук тубус. Последний очень меня заинтриговал. Сделанный из материала под крокодиловую кожу, а может это она и есть, с двумя карманами на молнии, приятного цвета светлого шоколада. Мне оттенок почему то напоминал именно сладости. А еще очень хотелось прикоснуться, однако Король, заметив мой интерес, тут же переставил тубус в ноги, подальше от меня.

Церемония захватила, несмотря на свой очень официальный стиль, в чем-то сухой и холодный. Ролики с именами претендентов, самой номинации, объектами и под конец вручение статуэтки победителю. Где в середине Петра достаточно бодро для своего положения поднялась по ступенькам, чтобы выполнить важную миссию награждения, Перед этим будущая мамочка нацепила на себя каску и сигнальный оранжевый жилет, чем вызвала смешки в зале, разбив легкой иронией пафосный официоз. Наконец все закончилось.

Петра поймала меня за руку, шепнув:

– Мне твоя помощь нужна.

– Хорошо.

И вновь мы скрылись в дамской комнате. Мне эти хождения напомнили студенческие годы, когда мы почему то всегда в туалет ходили только компанией. Уже возле раковины, Петра выдохнула:

– Уф, отстрелялась. Ландыш, а как сейчас у твоего начальника с чувством юмора?

– Не замечала проблем, – насторожилась я.

– Это хорошо, а то последнее время мужик странный пошел – шуток не понимает.

– Петра, ты что-то задумала?

– Всего лишь маленький подарок. Пойдем, быстрее отстреляемся, быстрее уйдем.

Я была солидарна как никогда. А снаружи ждал сюрприз. Возле выхода нас поджидали наши спутники. Вишневский и Король неспешно беседовали, подпирая вход в туалет. При виде нас замолчали. Петра вручила Королю жилет и каску и тот покорно забрал их.

– Нас ждут на фуршете, – мою ладонь выловили и положили на сгиб локтя, прижимая сверху рукой, чтобы не сбежала.

Огни в люстрах, искры в бокалах, отблески на драгоценностях. На секунду я ослепла и доверчиво шла куда тянули. Я вообще сегодня походила на теленка – куда погнали туда и пошла. И как только юные девицы выдерживают такое? Ходить по команде улыбаться всем подряд. Стоят рядом и слушать и мило смеяться над шутками. Я старательно копировала поведение юных красоток, искреннее понимая, почему к 'соперницам' у них такая злоба. Словила пару взглядов. которыми можно устрашать врагов на поле боя. Петру и Короля мы потеряли еще на входе. Вишневский беседовал, я механически обменивалась с помощниками важных людей визитками, послушно согласовывала встречи после легкого кивка шефа в мою сторону. Комплекс неполноценности рос, потому что важные люди, чьи имена у меня тут же вылетали из головы, как только они менялись, предпочитали в помощниц брать длинноногих красоток с правильными чертами лица. Иногда мне казалось что их штампуют на заводе по производству персональных ассистентов, только проблема с краской для волос случилась – или осветленные блондинки или жгучие брюнетки. Я просто не вписывалась в общий концепт. Бракованный образец. Комплекс неполноценности вырос и лопнул. На очередную шпильку – вы правда работаете с Витольдом Лоллийевичем (имя драгоценного шефа произносилась с таким придыхание, что мне становилось неловко, что к человеку в столь щекотливый момент пристаю с рабочими вопросами), я улыбнулась и ответила:

– Именно работаю. Вторник в семнадцать часов.

– Но..

– Боюсь тогда не раньше последующей недели. У господина Вишневского весьма напряженный график. Впрочем даже лучше, у меня есть кто просил встречу на вторник.

– Мы согласны, – поспешно пролепетала девушка, теряя лоск.

– Великолепно, за день до встречи получите подтверждение по почте.

Я потеряла к ней интерес, а Вишневский позволил легкой усмешке скользнуть по губам. Наконец в череде лиц я вновь увидела Петру. Будущая мамочка так радостно улыбалась, что я вспомнила странный вопрос и насторожилась. Инстинктивно шагнула к шефу, хотя до этого старалась держаться позади, чтобы не мешать его разговорам. Меня тут же выловили за талию и притянули к себе. Опираться на теплое тело было настолько приятно, что я даже расслабилась, прижимаясь сильнее. Все таки устала сильно да и ноги на каблуках начали гудеть. Блочные каблуки удобнее в ношении, чем шпилька. Порыв оценили, ладонь на спине слегка погладила меня, и я затылком почувствовала убийственные взгляды. Легкий поворот головы – так и есть, две очень юных красотки, хорошо если восемнадцать лет исполнилось безнадежно мне завидовали. Кроме Петры и Короля возле нас появился Верховский с супругой, и еще несколько незнакомых мне персон. Собрав волю в кулак, сделал попытку отодвинуться от шефа, чтобы не мешать разговорам, тем более остальные ассистенты стояли на небольшом расстоянии, но мне не дали, продолжая удерживать возле себя.

– Витольд Лоллийевич, я все под впечатлением незабываемого визита в ваше бюро. Это же потрясающе, такая креативная обстановка, что даже самой захотелось творить. А какие добрые и отзывчивые люди, лишенные стереотипов мышления, умеющие находить нестандартные решения, – по мере того как говорила Петра, мне потихоньку становилось дурно.

Бросила испуганный взгляд на Вишневского, но тот, слегка наклонив голову, слушал молодую женщину, загадочно улыбаясь. Король недовольно засопел, но смолчал. Остальные с интересом наблюдали за происходящим, затаив дыхание.

– Приятно слышать столь искренние комплименты, – с легким поклоном ответил Вишневский.

– В общем вся позитивная атмосфера вашего офиса передалась мне и я решила преподнести вам подарок. Я еще помню, как ваша помощница неохотно отдавала тубус, так он ей понравился.

– Моя помощница девочка прагматичная, отметила удобство хранения в нем бумаг при прогулках до работы.

– Ну тогда я счастлива, что угодила с подарком. Тот тубус мне дорог как память, но я привезла вам новый.

Кажется Королю стало плохо, потому что он даже не двинулся, когда Петра протянула руку. Наконец, недобро блеснув на меня глазами, он нехотя протянул тубус Петре, а то торжественно попыталась вручить его почему-то мне, однако Вишневский ловко перехватил:

– Я думаю, пусть лучше у меня побудет.

– Там внутри есть и для вас. Я же говорю, атмосфера располагала к творчеству, – хитро улыбнулась Петра.

Шеф открыл подарок. Внутри был лист. Шеф передал тубус удивленному Верховскому и развернул. Я обомлела. На картинке грозный дракон, чье ээээ лицо очень напоминала Вишневского охранял букет ландышей. И все это на фоне пальм, на ветках которых висели туфли. Шеф хмыкнул и неспешно скрутил лист, пряча его в тубус.

– Спасибо, Петрограда, весьма интересная ассоциация.

– Вам правда понравилось?

– Конечно. Ландыши – цветы, занесенные в Красную книгу, редки, так что их действительно приходится охранять от любителей присвоить чужое. Уж не мне вам рассказывать, как сложно найти хорошего специалиста.

Он продолжал загадочно улыбаться, не собирайся больше развивать тему. Наши собеседники переглянулись и продолжили разговор.

Через десять минут Вишневский забрал у меня свой телефон, сам позвонил Богдану. Мы стали пробираться на выход но столь странными виражами, что я сделала мысленную пометку потом уточнить у шефа причину извилистости пути.

Уже в машине Вишневский бросил Богдану:

– На набережную.

– А Ландыш? – осторожно спросил водитель.

– Потом отвезем. Милая, ты в порядке?

– Да, все хорошо. А можно вопрос?

– Спрашивай.

– А почему мы из зала выходили такими извилистыми путями?

– Я решил, что скандал с Паулиной мне не нужен, – отрезал Вишневский.

– Паулина, Беляев, – вздохнула я, – рядом с вами опасно.

– Все проблемы появились с твоим приходом в мою жизнь.

– Отлично, я еще и виновата.

– Никоим образом, Ландыш. Просто слишком много желающих отнять у дракона его сокровища. Милая, ты просто устала. Потерпи немного, скоро отдохнешь.